CC BY
317ВЛИЯНИЕ ДЕТСКОГО ТИПА ЛИЦА НА СОЦИАЛЬНУЮ ОЦЕНКУ И АТРИБУЦИИ
С. В. Зорина, Ю. В. Михайленко
Эффект Babyface заключается в атрибутировании человеку со специфическими особенностями внешнего облика качеств, ассоциированных с детскими чертами личности и поведения. Испытуемым предъявлялись фотографии, измененные в соответствии с конфигура-тивными особенностями детского типа внешности. Влияние Babyface распространилось на приписывание характеристик, определяющих компетентность, стиль межличностных отношений, каузальных атрибуций. Не задействованы в содержательном наполнении отклика на изменение лица по детскому типу оказались «родительские» реакции субъекта перцепции. В исследовании зафиксирована гендерная специфичность оценок детского типа лица моделей в зависимости от их пола. Мужчины с детским типом лица оцениваются как обладатели более выраженных по сравнению с обладателями зрелого лица социально желательных в межличностных отношениях качеств при снижении оценки их компетентности. На оценку мужчин и женщин с различными типами лица не влияет пол испытуемых.
Ключевые слова: детский тип лица, социальная перцепция, психология внешности, социальные суждения, стереотип бебифейс, эффект сверхобобщения детского типа лица, социальная оценка, социальные атрибуции.
Проблема исследования
В условиях быстротечных и многочисленных контактов особая роль начинает отводиться внешним, легко улавливаемым сигналам социальной позиции, позволяющим быстро и экономично распределить встреченных людей по социальным категориям. такая стратификация освобождает ресурсы для решения содержательных задач взаимодействия, обеспечивая основания для формирования представлений о неочевидных свойствах партнера и ожиданий относительно его поведения. Внешние качества оказываются удобными инструментами социальной категоризации в силу легкости их наблюдения. за последние 50 лет был зафиксирован ряд важных закономерностей формирования впечатления с использованием лицевых маркеров.
Об авторах:
Зорина Светлана Валерьевна
канд. психол. наук, доцент, доцент кафедры социальной психологии Самарского государственного аэрокосмического университета им. С. П. Королева.
E-mail: [email protected]
Михайленко Юлия Владимировна
студентка факультета
психологии Самарского
государственного
аэрокосмического
университета
им. С. П. Королева.
E-mail: [email protected]
Адрес для переписки: Россия, 443087, Самара, ул. Стара-Загора, 153-15
153
Социальные явления. 2015 (3)
Одной из особенностей внешности, определяющих складывание социальных ожиданий в процессе взаимодействия, является детский тип лица взрослого человека. В англоязычной литературе для обозначения феномена используются понятия «Babyface», «baby schema», «facial juve-nilization» или указывается на наличие признаков неотении в лице. Неотения — термин, используемый в контексте эволюционной психологии и означающий способность к размножению у особей, не достигших взрослого состояния [Биологический энциклопедический словарь 1989].
к анатомическим особенностям детского типа лица принято относить большие и круглые глаза, небольшой подбородок, высоко расположенные брови, увеличенный лоб, специфическую форму головы [Berry, Zebrowitz McArthur, 1985; Alley 1983]. эффект Babyface (babyface overgeneralization effect, baby schema effects, babyface stereotype) заключается в атрибутировании человеку со специфическими особенностями внешнего облика качеств, ассоциированных с детскими чертами личности и поведения: тепло, доверчивость, низкое доминирование, недостаточный уровень знаний и компетенций. В целом эффект Babyface считается достаточно надежно задокументированным, поскольку история его исследования насчитывает около 30 лет.
Сила воздействия внешности в условиях непосредственного контакта заключается в ее постоянном нахождении в поле зрения. Невозможно перестать смотреть на человека, поскольку это означало бы перестать получать постоянно обновляющуюся информацию о состоянии и намерениях его. Сигналы, «зашитые» в структуру лица, постоянно напоминают субъекту перцепции о своем значении и соответственно об установках, сформированных относительно обладателя конкретного типа лица. Взаимное восприятие субъектов учебного процесса подчинено общим закономерностям социальной перцепции, и, следовательно, особые качества внешности родителей и педагогов накладывают отпечаток на взаимные социальные экспектации.
кросскультурный взгляд на эффект Babyface позволяет определить степень влияния исторических, этнических, общекультурных факторов на социальное познание. такие данные представлены в литературе, но они не полны, иногда частично противоречивы. Стереотип Babyface был зафиксирован у американцев при оценках европейского лица и фотографий представителей народа Tsimane (жители отдаленных тропических лесов Боливии), при незначительности эффекта для самих членов народности Боливии в ситуациях восприятия «чужих» и «своих» лиц [Zebrowitz и др. 2012]. Американцы и кенийцы в полевом эксперименте с помощью техники «потерянное письмо» чаще возвращали резюме с фотографией белой и черной женщины и белого, но не черного мужчины, если они обладали детскими особенностями лица [Keating и др. 2003]. Российские исследования эффекта Babyface могут внести свой вклад в понимание культурной специфики не только восприятия и понимания данного типа лиц, но и в целом процессов социального познания людей по внешним признакам.
проверка выраженности эффекта Babyface на русскоязычной выборке предполагает использование достаточно широкого круга переменных, 154
С. В. Зорина, Ю. В. Михайленко
потенциально связанных с данным типом лица, с целью первичного определения границ феномена на новом культурном материале. кроме того, работы к. Лоренца и т. Аллея позволяют сформулировать гипотезу о готовности к поведению, адресованному обладателю Babyface, частично подобному тому, как взрослые люди взаимодействуют с недостаточно зрелым партнером. Ребенок является сигналом, мотивирующим взрослых людей к поведению, значимому для выживания детенышей: заботе, уходу (к. Лоренц), защите [Alley 1983]. это позволяет ожидать подобной реакции в ответ на лицевые признаки неотении объекта восприятия.
Оказывает ли влияние изменение лица по детскому типу по сравнению со средней выраженностью детских признаков на социальную оценку? этот вопрос стоит в центре нашего исследования. Мы ожидаем обнаружить эффект Babyface на русскоязычной выборке. также мы предполагаем, что эффект Babyface проявляется в готовности к опеке оцениваемого человека.
Стимульный материал. Для изучения последствий сохранения детского облика в ряде исследований изменения исходной модели осуществлялись в двух направлениях: оригинал модифицировался дважды с тем, чтобы добавить детскости и зрелости, например, Berry и McArthur [Berry, McArthur 1986], Jones с соавторами [Jones и др. 1995], Keating с соавторами [Keating и др. 2003], Masip с соавторами [Masip и др. 2004], Gorn [Gorn 2009]. таким образом увеличивалось расстояние между сравниваемыми образцами, что облегчало обнаружение эффекта Babyface. такой подход не позволяет определить, влияют ли признаки неотении по сравнению с условной нормой детскости в лице на социальную перцепцию. В реальной жизни взаимодействие с обладателями Babyface осуществляется скорее на фоне людей со средней выраженностью этой особенности, чем в окружении максимально зрелых лиц. кроме того, следует учитывать, что взрослый тип лица может иметь самостоятельное значение в пространстве социальной перцепции, не являясь одним из полюсов Babyface. Исследования показывают, что в некоторых случаях зрелое лицо имеет специфические особенности: смещенные вверх черты (рот, нос, глаза), маленькие глаза и рот, крупный нос [McArthur и Berry, 1987; Jones и др., 1995; Keating и др., 2003; Wehr 2005]. поэтому в данном исследовании сравнивались оценки фотографий, измененных по детскому типу, с исходными оригиналами.
Для исследования были отобраны фотографии трех женщин и трех мужчин, снятых в анфас по плечи с нейтральным выражением лица, среднего уровня привлекательности (по семибалльной шкале женщины: среднее — 4.5, стандартное отклонение — 1.7; мужчины: среднее — 4.3, стандартное отклонение — 2). Изображенные на фотографиях люди не имели очков, усов, шрамов, пирсинга или других особых отличительных признаков. фотографии были изменены в программе фотошоп таким образом, чтобы усилить особенности лица, присущие детскому возрасту. В частности, были увеличены глаза, лоб, уменьшена длина подбородка. Для контрольного условия использовались неизмененные фотографии (рис.1).
155
Социальные явления. 2015 (3)
Рис. 1. Образец трансформации фотографий (слева — измененная по детскому типу, справа — исходная фотография)
переменные отклика включали в себя шкалы, отражающие готовность к «родительскому» поведению по отношению к модели: «этому человеку надо часто помогать», «об этом человеке легко позаботиться», «этому человеку можно простить некоторые слабости». Детские черты проявляются также в сохранении элементов детского поведения, в частности игрового, которое сейчас получило широкое распространение в связи с развитием Интернета и электронных устройств. поэтому в список зависимых переменных была включена шкала «этот человек играет в компьютерные игры».
В бланк вошло описание ситуации, связанной с ошибками человека, изображенного на фотографии, в профессиональной деятельности. Ошибки не носили катастрофический характер, но сказывались на результатах труда. Испытуемым необходимо было определить причину случившегося с использованием ситуативной атрибуции (плохая организация труда в отделе) или личностной (безответственность, некомпетентность работника) и указать, заслуживает ли данный человек наказания (его следует наказать). эти шкалы позволяют выявить типы каузальной атрибуции, связанные с «эффектом Babyface» и отношение к человеку, которое отражается в готовности его наказать при наличии подходящего обоснования.
В исследовании были включены шкалы, соответствующие факторам Большой пятерки в понятиях, использованных А. г. Шмелевым: дружелюбие (альтруизм), интеллект (интеллигентность), активность (экстраверсия), самоконтроль (сознательность), эмоциональная устойчивость (уверенность в себе) [Шмелев 2002]. часть факторов большой пятерки прямо ассоциируются со свойствами, отзывчивыми на изменение лица по детскому типу и поэтому часто используемыми в исследованиях такого рода. кроме того, было измерено мнение испытуемых относительно красоты, супружеской привлекательности, эгоизма моделей.
Испытуемые и процедура. В исследовании приняли участие 168 человек, из них 50 % женщин, 50 % мужчин в возрастном диапазоне от 17 до 59 лет (М = 27.1, Ме = 25, а = 8.6). было сформировано 8 групп по 21 человеку в каждой. Межсубъектный дизайн в такого рода исследованиях является более строгим, поскольку при предъявлениях всего ряда мо-
156
С. В. Зорина, Ю. В. Михайленко
дификаций одного лица (как это было бы при внутрисубъектном дизайне) обнаружение различий в их оценках более вероятно.
Испытуемые получали один бланк с фотографией и шкалами и должны были выразить свое мнение с использованием семибалльной шкалы, где 1 — минимальная выраженность диспозиции, 7 — максимальная выраженность. Им сообщили о цели исследования, связанной с изучением особенностей восприятия людьми друг друга.
Результаты и обсуждение. Для анализа результатов использовался множественный трехфакторный дисперсионный анализ ^ANOVA): 2 (пол испытуемых: мужской, женский) ч 2 (пол моделей: мужской, женский) ч 2 (тип лица: измененный по детскому типу, неизмененный).
Не достигли уровня значимости следующие взаимодействия факторов: пол испытуемых ч пол моделей ч тип лица (F = 1.2; р = 0.3), пол испытуемых ч пол моделей (F = 0.6; р = 0.9); пол испытуемых ч тип лица (F = 0.9; р = 0.6). пол испытуемых не «вмешивается» в качества, приписываемые моделям на разных уровнях, как пола натурщиков, так и особенностей их внешности.
пол моделей и тип внешности, взаимодействуя между собой, влияют на индивидуально-психологические качества, приписываемые объекту перцепции (F = 2.7; р = 0.0008). таким образом, эффекты воздействия детского типа лица проявляются в зависимости от пола модели, т. е. они различны для мужчин и женщин, выступающих в качестве объектов перцепции.
проверка значимости главного эффекта факторов показала влияние пола моделей (F = 3.4; р = 0.00007) и отсутствие значимого результата для переменных «пол испытуемых» (F = 1.1; р = 0.4) и «тип лица» (F = 0.2; р = 0.9), т. е. мужчины и женщины оцениваются различным образом независимо от пола субъекта перцепции и типа предъявляемого лица. тип лица независимо от пола моделей и пола оценщика не оказывает значимого влияния.
Итак, мужчины и женщины одинаково оценивают воспринимаемых мужчин и женщин. Найденное согласие в диспозиционных ожиданиях относительно мужчин и женщин как с исходным лицом, так и с обликом, в котором усилены детские черты, согласуется с данными зарубежных авторов [Berry и Zebrowitz McArthur 1985]. Наиболее распространенной идеей, используемой при интерпретации такого рода результатов, является эволюционная гипотеза, в которой подчеркивается влияние полового отбора на наличие в популяции некоторых визуальных сигналов. Если эти маркеры эволюционно значимых признаков важны для адаптации, то они должны быть адекватно оценены и мужчинами, и женщинами. Было бы удивительно узнать, что важный для обоих полов фактор используют в отношениях, например, только мужчины, а женщины лишены возможности его улавливать. поэтому отсутствие различий между мужчинами и женщинами в самом факте дифференцирования различных типов лица соответствует эволюционному подходу.
157
Социальные явления. 2015 (3)
Проверка взаимодействия пола модели и типа лица показала наличие следующих эффектов, не зависящих от пола воспринимающего. Испытуемые ожидают, что больше в компьютерные игры играют женщины с детским типом лица по сравнению с моделью, не подвергшейся трансформации. А выглядящий более взрослым мужчина играет больше, чем натурщик с элементами детскости в лице (F = 4.7; р = 0.03). Мужчинам с детским типом лица приписывается меньший уровень интеллекта, чем образцу с более взрослой внешностью. Женщины же с детским типом лица оцениваются как более интеллектуальные, чем с неизмененным лицом (F = 4.8; р = 0.03).
Более привязчивы мужчины с детским типом лица по сравнению с неизмененным и женщины со взрослым лицом (F = 7.4; р = 0.007). Мужчина с признаками неотении менее эгоистичен, чем на исходном изображении, в то время как женщина с детским лицом более эгоистична (F = 5.9; р = 0.02). Детский тип лица у мужчины связывается с меньшей уверенностью в себе, а у женщины — с большей уверенностью (F = 18.8; р = 0.00003) при сопоставлении с оригинальной фотографией.
Ситуативная атрибуция используется для оправдания ошибки мужчины чаще, если он носитель взрослого лица, чем детского, а женщины чаще оправдываются, если они выглядят более юными (F = 4.0; р = 0.04). Наказания заслуживает мужчина со взрослым типом лица скорее, чем с детским, притом что следует наказать женщину с признаками детскости во внешности, но не более зрелую женщину (F = 8.3; р = 0.005).
На уровне, указывающем на наличие тенденции (р < 0.1), оценивается привлекательность натурщиков как супруга/супруги. более привлекательна в качестве супруги женщина с элементами неотении в сопоставлении с неизмененной моделью, а мужчина — с исходной внешностью по сравнению с «детским» лицом (F = 2.3; р = 0.08). Важно, что данная тенденция подтверждается и по шкале «красивый» (F = 3.6; р = 0.06), которая тесным образом связана с матримониальными преференциями (мужчины о женщине с детским типом лица: r = 0.706**; о женщине без изменений: r = 0.640**; женщины о мужчине с детским типом лица: r = 0.525*, о мужчине без изменений: r = 0.638**).
Изменение по детскому типу лица оказывает различное влияние на атрибуции в зависимости от пола моделей. Мужчины с детским типом лица оцениваются как более привязчивые, менее интеллектуальные, менее уверенные в себе, менее увлеченные компьютерными играми, менее эгоистичные, реже актуализируется ситуативная атрибуция вины (но не используется личностная атрибуция), реже рекомендуется наказывать человека в случае совершения ошибки. полученные результаты соответствуют предсказаниям, следующим из эффекта Babyface.
В исследовании Livingston и Pearce [Livingston и Pearce 2009] показано, что афроамериканским менеджерам с детским типом лица приписывают более высокий доход и они действительно зарабатывают больше денег по сравнению с руководителями с белым цветом кожи. Объясняют Livingston и Pearce свои нетривиальные результаты, обращаясь к концепту этнических стереотипов, которые связывают чернокожих амери-
158
С. В. Зорина, Ю. В. Михайленко
канцев мужчин с повышенной агрессивностью. Детские черты лица в этом случае выполняют роль разоруживающего механизма, отключающего «режим охраны» (disarming mechanisms), т. е. «смягчителя» тревоги, связанной с приписываемой опасностью социальному партнеру. эффект «разоружения», обнаруженный при сопоставлении мужчин разных этнических групп, можно ожидать при сопоставлении других групп, дифференцированных в социальном пространстве по степени опасности, например женщин и мужчин, чья более высокая ожидаемая агрессивность подтверждена в работах Л. Берковица [Берковиц 2001]. таким образом, менее опасный мужчина оценивается как более «хороший», отсюда — снижение оценок по уровню выраженности приписываемого эгоизма и готовности наказать героя.
Но выигрывая в социальной приемлемости как партнер по межличностным отношениям, мужчина с изменением лица по детскому типу теряет в качествах, связанных с компетентностью, и, вероятно, может оцениваться как менее профессиональный сотрудник.
Женщины с детскими чертами во внешности больше играют в компьютерные игры, более интеллектуальные, более эгоистичные, более уверенные в себе, менее привязчивые, при оценке ошибки чаще используется ситуативная атрибуция и чаще рекомендуется применять наказание. Детский тип лица для женщины определяет повышение оценок по свойствам, характеризующим зрелого человека, и снижение баллов, отражающих положительное отношение к человеку.
корреляционный анализ внутри группы оценивающих женщину с детским типом лица показал наличие значимых корреляций между готовностью наказать субъекта и следующими характеристиками: эгоизмом (r = 0.3*), уверенностью в себе (r = 0.3*), использованием личностных атрибуций в ситуации ошибки (r = 0.4*), снижением привязчивости (r = 0.4*). Намерение наказания отражает выраженность отрицательного отношения, готового реализоваться в социально допустимых и общественно оправданных агрессивных действиях. эффект Babyface связан с приписыванием характеристик, которые могут иметь положительные или негативные коннотации в зависимости от ситуации. Например, в исследовании Gorn и др. [Gorn и др. 2009] ситуация моделировалась посредством указания на причины ошибочных действий руководства компании. Если источник неприятных последствий связывался с неумышленными действиями предшественника, то более подходящим казался кандидат с более зрелым лицом. В условиях намеренных негативных действий предыдущего руководителя предпочтение отдавалось менеджеру с детским типом лица. таким образом, именно ситуация определяла оценку, а не сам по себе тип внешности оказывался жестко связан со знаком оценочных суждений. Детское поведение является неподходящим в ситуациях, требующих ответственности, компетентности.
Адаптация к преобразующемуся, интенсивно изменяющемуся обществу требует немалых усилий, на которые способен взрослый человек, принимающий ответственные решения, доводящиеся до реализации.
Напомним, что даже в массиве исследований, надежно воспроизводящих эффект физической привлекательности, иногда появляются работы,
159
Социальные явления. 2015 (3)
иллюстрирующие «темную сторону» красоты. Показано, что привлекательных людей могут наделять социально нежелательными качествами, например, считать их эгоистичными, самовлюбленными [Суэми и фернхем 2009], не подходящими для некоторых рабочих мест [Johnson и др. 2010], недостаточно компетентными родителями [Dion 1972]. пока не ясно, какие социальные или индивидуально-психологические факторы при помощи каких механизмов, в каких условиях определяют появление эффекта «красота — это плохо». Важно признать саму возможность изменения валентности социально-психологического эффекта, детерминированного вариативной социальной средой. С позиции эволюционного подхода изменение знака какого-либо феномена возможно только в контексте адаптивной целесообразности. так, привлекательность маскулинных мужчин связана со стадией менструального цикла женщин, поскольку лучшие гены предположительно у более мужественных мужчин, а лучшим отцом оказываются мужчины с меньшим уровнем агрессивности и, соответственно, маскулинности [Little и др. 2011].
повышение оценок интеллекта у женщин с детским типом лица также обнаружил Wehr [Wehr 2005], но только для оценщиков мужчин. F. Kiener и E. Keiper на материале изображений женщин зафиксировали увеличение показателей приписываемого интеллекта субъектам с широко раскрытыми глазами, прямым и небольшим ртом, крепким подбородком и, главное, развитым лбом [Kiener, Keiper 1979]. Отдельные структурные элементы лица могут входить одновременно в несколько подмножеств физиогномических признаков и оказывать влияние на атрибуцию соответствующих качеств. Если эта гипотеза верна, то неясным остается вопрос о том, почему аналогичные изменения в мужском лице не способствуют росту оценок интеллекта.
гипотеза о влиянии эффекта Babyface на готовность проявить заботу не подтвердилась. при обосновании этого предположения мы апеллировали к побуждению проявлять заботу о детях; по всей видимости, экстраполяция этого побуждения на взрослых людей, даже с признаками неотении, оказалась необоснованной.
Интересно оценить степень привлекательности как супруга/супруги моделей с детскими чертами лица. На уровне тенденции обнаружены результаты, согласующиеся с зарубежными данными. Женщины с изменениями лица по детскому типу оказались более физически привлекательными и соответственно более предпочтительными в качестве супруги, в то время как мужчины с аналогичными характеристиками внешности оцениваются как менее красивые и менее притягательные в качестве брачных партнеров. Уровень выраженности эффекта сопоставим с полученным на русскоязычной выборке в пяти исследованиях, в которых студентам для вынесения суждения предлагались фотографии представителей противоположного пола [Jones и др. 1995].
Рост притягательности женщин в рамках эволюционной интерпретации эффекта физической привлекательности связывается с сочетанием сигналов молодости, а значит, потенциального здоровья, долгого периода фертильности и достаточной зрелости, чтобы рассматриваться в качестве полноценного сексуального партнера.
160
С. В. Зорина, Ю. В. Михайленко
Эта работа наждается в репликации с целью проверки результатов оценки эффекта Babyface для женщин. Уточнение эффекта «смягчения» для моделей мужчин предполагает расширение круга переменных отклика, отражающих оценку опасности.
Содержательно эффект Babyface связывается с приписыванием характеристик, определяющих компетентность, стиль межличностных отношений, каузальных атрибуций. Не задействованы в содержательном наполнении отклика на изменение лица по детскому типу «родительские» реакции субъекта перцепции.
подтвержден эффект Babyface для мужчин как объектов перцепции. Мужчинам с детским типом лица приписываются качества, ассоциируемые с особенностями и поведением детей. Они оцениваются как обладатели более выраженных по сравнению с обладателя зрелого лица социально желательных в межличностных отношениях качеств при снижении оценки их компетентности. Не подтвержден эффект Babyface для оцениваемых женщин с детским типом лица. На оценку мужчин и женщин с различными типами лица не влияет пол испытуемых.
Список литературы
1 Берковиц Л. Агрессия. Причины, последствия и контроль. — СПб.: Прайм-Еврознак, 2001.
2 Биологический энциклопедический словарь /гл. ред. М. С. Гиляров. — М.: Советская энциклопедия, 1989.
3 Суэми В., Фернхем А. Психология красоты и привлекательности. — СПб.: Питер, 2009.
4 Шмелев А. Г. Психодиагностика личностных черт. — СПб.: Речь, 2002.
5 Alley T R. Infantile head shape as an elicitor of adult protection [Abstract]// Merrill-Palmer Quarterly. 1983. Vol. 29. №4. P 411-427.
6 Berry D. S., Zebrowitz McArthur L. Perceiving Character in Faces: The Impact of Age-Related Craniofacial Changes on Social Perception // Psychological Bulletin. 1986. Vol. 100. №1. Р 3-18.
7 Berry D. S., Zebrowitz McArthur L. Some Components and Consequences of a Babyface // Journal of Personality and Social Psychology. — 1985. — Vol. 48. — №2. — Р 312-323, doi:10.1037/0022-3514.48.2.312.
8 Dion K., Berscheid E., Walster E. What is beautiful is good. // Journal of Personality and Social Psychology. — 1972. — Vol. 24(3). — Р 285-290.
9 Gorn G. J., Jiang Y., Johar G. V. Product Crises and Babyfaces: The Face of a Company Affects Consumer Judgments // Asia-Pacific Advances in Consumer Research. — Vol. 8, D. Chakravarti, R. Vaidyanathan and S. Samu (eds), 2009.
10 Johnson S. K., Podratz K. E., Dipboye R. L., Gibbons E. Physical Attractiveness Biases in Ratings of Employment Suitability: Tracking Down the "Beauty is Beastly” effect // The Journal of Social Psychology. — 2010. — Vol.150. — №3. — Р 301-318, doi: 10.1080/00224540903365414.
11 Jones D. Brace C. L., Jankowiak W., Laland K. N., Musselman L. E., Langlois J. H., Roggman L. A., Perusse D., Schweder B., Symons D. Sexual Selection, Physical Attractiveness, and Facial Neoteny: Cross-cultural Evidence and Implications [and Comments and Reply]. // Current Anthropology. 1995. Vol. 36. No. 5. Р 723-748. [Electronic resource] URL: http://www.jstor.org/stable/2744016.
12 Keating C. F., Randall D. W., Kendrick T., Gutshall K. A. Do babyfaced adults receive more help? The (cross-cultural) case of the lost resume // Journal of Nonverbal Behavior. — 2003. — Vol. 27. — №2. — Р 89-108.
13 Kiener F., Keiper E. Some connections between physiognomic traits and intelligence // Journal of Human Evolution. 1979. Vol. 8. № 8. Р 805-808.
14 Little A. C., Jones B. C., DeBruine L. M. Facial attractiveness: evolutionary based research // Philosophical Transactions of the Royal Society. 2011. Vol. 366. №. 1571. — Р 1638-1659, doi:10.1098/rstb.2010.0404.
15 Livingston R. W., Pearce N. A. The teddy-bear effect: Does having a baby face benefit black chief executive officers // Psychological Science. 2009. Vol. 20. №10. Р 1229—1236, doi: 10.1111/j.1467-9280.2009.02431.
16 Masip J., Garrido E., Herrero C. Facial appearance and impressions of' credibility': The effects of facial babyishness and age on person perception // International journal of psychology. —
161
Социальные явления. 2015 (3)
2004. Vol. 39. №4. Р 276-289, doi: 10.1080/00207590444000014.
17 McArthur L. Z., Berry D. S. Cross-cultural agreement in perceptions of babyfaced adults // Journal
of Cross-Cultural Psychology. 1987. Vol.18. №2. Р 165—192, doi:
10.1177/0022002187018002003.
18 Wehr P. A. Three theories for facial paedomorphosis in human evolution and the preference for
facial underdevelopment: Doctoral dissertation, 2005. [Electronic resource] URL:
http://hdl.handle.net/2429/16943.
19 Zebrowitz L. A., Wang R., Bronstad P M., Eisenberg D., Undurraga E., Reyes-Garaa V., Godoy R. First Impressions From Faces Among U. S. and Culturally Isolated Tsimane' People in the Bolivian Rainforest // Journal of Cross-Cultural Psychology. 2012. Vol. 43. №1. Р 119-134, doi: 10.1177/0022022111411386.
162
