CC BY
143
Влияние аффилированности на компетенцию органов юридических лиц: проблемы квалификации принятия решения о совершении сделки зависимым юридическим лицом
А.В. Ефимов преподаватель кафедры гражданского права ФГБОУ ВО «Российский государственный университет правосудия» (г. Москва)
Анатолий Викторович Ефимов, [email protected]
Аффилированность - явление, давно известное российской юридической практике. Как отмечено в Концепции развития корпоративного законодательства на период до 2008 года, «для многих секторов российской экономики характерно совместное функционирование групп формально различных юридических лиц, которые, по сути, являются единым бизнесом, а входящие в группу компании имеют общие экономические цели. Однако законодательство, регулирующее группу компаний в целом, а также взаимодействие компаний внутри группы не получило должного развития. В результате многие крупные интегрированные структуры остаются крайне непрозрачными для акционеров и инвесторов». Несмотря на то, что согласно Концепции завершить развитие корпоративного законодательства предполагалось в 2008 году, указанные проблемы до сих пор остаются злободневными. Необходимость совершенствования правового регулирования отношений в рамках группы формально различных юридических лиц актуализирует, в частности, анализ аффилированно-сти.
В соответствии со статьей 53.2 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) в зависимость от наличия между лицами отношений связанности (аффилированности) ставится наступление определенных правовых последствий.
В правовой доктрине аффилированность обычно рассматривается как «одно из проявлений отношений экономической зависимости, в которых воля формально независимых субъектов гражданского оборота формируется извне, то есть другими формально независимыми субъектами» (см. [30, с. 17]). В связи с этим формирование извне воли юридического лица является правовым последствием аффилирован-ности.
Участие юридических лиц в гражданском обороте обусловлено их собственной правосубъектностью, но согласно пункту 1 статьи 53 ГК РФ «юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительным документом». Следовательно, влияние на зависимое юридическое лицо осуществляется через влияние на органы такого юридического лица.
Описание такого влияния представляется возможным при рассмотрении сущности органов юридического лица. Американский исследователь И.В. Ортс, рассматривая фирму с точки зрения теории агентских отношений, пишет, что «руководство высшего звена в бизнес-корпорациях часто играет двойную роль с точки зрения их должностных полномочий. Они действуют как «высшие агенты», которым деле-
гированы (от акционеров фирмы и совета директоров) значительная власть и полномочия действовать от имени организации в целом. И они также действуют, воплощая собой корпорацию, как «квазипринципалы» для многих деловых целей относительно других внутренних агентов, а также внешних третьих лиц» [31, р. 59]). Приведенная позиция отражает двойственную сущность органа - орган выступает в качестве части организации (как олицетворение самой организации) и в качестве ее представителя (агента).
Отечественная правовая доктрина выработала две основные теории органа юридического лица:
1) орган как часть юридического лица;
2) орган как представитель юридического лица.
Эти теории стали предметом дискуссии. Критически оценивая существующие теории органа юридического лица, В.К. Андреев пишет, что «орган юридического лица обладает компетенцией, определенной законом и учредительным документом, выступает как самостоятельный субъект права, создавая, изменяя и прекращая права и обязанности юридического лица своими действиями» [4, с. 24-25]. При обосновании своей позиции ученый указывает на то, что между юридическим лицом и его органом складываются управленческо-имущественные отношения (см. [3, с. 3544]). Представляется, что указанные теории имеют научную и практическую ценность, так как они рассматривают орган во внутренних и внешних отношениях. При этом оценка теорий органа юридического лица, состоящего в аффилированности, невозможна без обращения к анализу специального законодательства.
В Законе РСФСР от 22 марта 1991 года № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» аффилированными лицами юридического лица названы член его совета директоров (наблюдательного совета) или иного коллегиального органа управ-
ления, член его коллегиального исполнительного органа, а также лицо, осуществляющее полномочия его единоличного исполнительного органа. Таким образом, в процессе управления участвует не орган как таковой, а лица, которые осуществляют полномочия конкретного органа в пределах его компетенции. В связи с тем, что орган юридического лица создается только в целях обеспечения функционирования конкретного юридического лица, его действительная сущность раскрывается в рамках теории органа как части юридического лица, основные постулаты которой сводятся к следующим положениям:
«1) орган юридического лица - это некая организационно оформленная часть юридического лица, представленная либо одним, либо несколькими физическими лицами;
2) орган юридического лица образуется в соответствии с порядком, определенным законом и учредительными документами;
3) орган юридического лица обладает определенными полномочиями, реализация которых осуществляется в пределах собственной компетенции;
4) волеобразование и волеизъявление юридического лица оформляется посредством принятия специальных актов органов юридического лица, виды которых определяются законодательством» (см. [15, с. 110]).
В связи с этим орган представляет собой часть юридического лица, с помощью которого лица, осуществляющие полномочия органов юридического лица, управляют им. Орган юридического лица позволяет обозначить коллективный характер деятельности лиц, осуществляющих полномочия органов юридических лиц и определить их полномочия. Именно поэтому гражданско-правовую ответственность несет не орган как самостоятельный субъект права, а лицо, которое осуществляет полномочия по управлению юридическим лицом в пределах компетенции, закрепленной за органом. Таким образом, под деятельностью
органов в итоге понимается деятельность тех или иных лиц, осуществляющих полномочия органов.
Существование различных органов юридических лиц обусловлено необходимостью олицетворения коллективной деятельности юридического лица. Исходя из того, что под системой понимается «упорядоченное определенным образом множество элементов, взаимосвязанных между собой и образующих некоторое целостное единство» (см. [25, с. 98]), совокупность органов как частей юридического лица, взаимосвязанных общей направленностью на обеспечение участия юридического лица в гражданском обороте, обусловливает возможность применения системного подхода для изучения последствий аффилированности.
На проблему формирования и деятельности систем обращается серьезное внимание в философской литературе. Описывая операции систем, в частности, социальных, Н. Луман приходит к выводу о том, что эволюция неизбежно ведет к замыканию систем, возникновению общего порядка, способствующего сохранению закрытых систем. При этом под закрытостью социальных систем он понимал только оперативную закрытость. Система закрывается от комплексности и разрушающего влияния окружающей среды. Таким образом, система не вступает в непосредственный контакт с окружающей средой, а создает возможности собственных операций через результаты собственных операций (см. [14, с. 102; 16, с. 53]). Подчеркивая системную обусловленность функционирования органов юридического лица, С.М. Алтухова пишет: «может сложиться впечатление, что каждый орган юридического лица действует самостоятельно, независимо от других органов, в пределах своей компетенции. Однако это не так. Все органы образуют систему, ее структурные единицы подчинены единой цели, взаимодействуют друг с другом, оказывают друг на друга взаимное влияние» [2, с. 172]. В связи с этим взаимодействие органов юридического лица как элементов
системы представляет собой внутреннюю структуру юридического лица. При этом правовые последствия аффилированности юридических лиц отражаются на органах, действующих в пределах своей компетенции.
Используя понятие «компетенция» в отношении органов юридического лица, необходимо отметить, что оно изначально рассматривалось в публично-правовом аспекте. Опираясь на публичный характер компетенции, Ю.С. Харитонова указывает, что «нецелесообразно определять права, обязанности и функции органа юридического лица посредством термина «компетенция». Компетенция публично-правового образования или его органов имеет иную природу и иной источник происхождения, нежели права и обязанности органов хозяйствующих субъектов. Это же относится и к случаям, когда в гражданский оборот вступают публично-правовые образования. Их органы, представляя соответствующих субъектов вовне, приобретают статус частного лица, о чем специально сделана оговорка в ГК РФ» [29, с. 136]. В.В. Лисицын также указывает на отсутствие легальных оснований для использования в научном обороте термина «хозяйственная компетенция» [11, с. 36]. Однако в гражданском праве понятие «компетенция» активно используется. В связи с этим отмечается, что «понятие компетенции, используемое в корпоративном праве, заимствовано в административном праве и чуждо сфере частного права» (см. [29, с. 138]).
Между тем понятие компетенции характеризуется не только и не столько ее публичной природой, сколько функциональностью. Существенной чертой компетенции является не ее публичность, а возможность отражать процесс управления определенным объектом. Так, Ю.А. Тихомиров пишет, что, несмотря на публичность института компетенции, этот институт как таковой оказался типичным для всех структур управления. Он указывает, что «корпоративные структуры, отличающиеся от государственных структур
иными формами собственности и порядком ведения дел и управления, воспринимают общие компетенционные элементы» [28, с. 209]. Представляется, что компетенция характеризует предмет ведения и полномочия не с точки зрения их принадлежности субъекту, действующему в публичной сфере, а с точки зрения процесса управления, который характерен в том числе для корпоративных структур, в предпринимательских объединениях.
Рассматривая так называемую хозяйственную компетенцию, используемую в теории предпринимательского права, А.Е. Кирпичев определяет ее как «форму правосубъектности - совокупность прав и обязанностей субъекта предпринимательского права в сфере осуществления хозяйственной деятельности, которая является предпосылкой их участия в отношениях, регулируемых предпринимательским правом, независимо от наличия у них правоспособности как субъектов гражданского права» [7, с. 12-15]. Наличие компетенции органов юридических лиц связано с тем, что юридическое лицо как таковое не может приобретать и осуществлять права, принимать на себя обязанности, у юридических лиц нет и не может быть дееспособности в том понимании, что и у граждан. В связи с этим Д.В. Ломакин пишет: «компетенция органов акционерного общества неразрывно связана с его правоспособностью. Компетенция выступает правовым средством, с помощью которого права и обязанности акционерного общества преобразуются в полномочия его органов» [12, с. 26]. В.К. Андреев также отмечает, что утверждение о возникновении дееспособности одновременно с правоспособностью юридического лица неверно: «ее (то есть дееспособности. - Прим. А.Е.) нет у юридического лица, а есть компетенция его органов» (см. [4, с. 22]). Формулируя понятие компетенции, С.Д. Могилевский указывает, что под ней понимается «совокупность установленных законом или иным правовым актом прав, позволяющих органам юридического лица
осуществлять определенные действия по решению вопросов его внутренней организации и по его представлению вовне, реализуя при этом волю самого юридического лица, и тем самым приобретать от имени и для него гражданские права и принимать от его имени гражданские обязанности» [15, с. 115]. Однако такое понимание компетенции не отражает деятельность органов аффилированных юридических лиц в силу существенного влияния аффилиро-ванности на компетенцию органов юридического лица.
Влияние аффилированности на процесс формирования воли органов зависимого юридического лица и ее выражение
При анализе аффилированности акцент делается именно на влиянии одного юридического лица на деятельность другого. Поскольку при аффилированности юридических лиц органы одного юридического лица непосредственно участвуют при формировании воли другого экономически зависимого юридического лица, правовые последствия аффилированности юридических лиц находят выражение на уровне деятельности органов юридических лиц по формированию воли.
Интерес в современной правовой доктрине вызывают проблемы управления в холдинге. Существующее законодательство не содержит специальных норм по управлению дочерними обществами.
Так, И.С. Шиткина, исследуя холдинг как единый хозяйствующий субъект, пишет, что «нельзя управлять дочерними обществами путем принятия единых документов, непосредственно распространяющихся на всех юридических лиц - участников холдинга, поскольку никакой документ не может перешагнуть границы юридического лица» [10, с. 667]. Такой вывод обоснован нормой пункта 1 статьи 53 ГК РФ, в котором указано, что юридическое лицо, в том числе дочернее, приобретает свои права
и обязанности только через свои органы. Однако аффилированность порождает исключение из правила о невозможности преодолеть внешнюю границу юридического лица без влияния на компетенцию действующих органов, поскольку влияющие лица изменяют волю зависимых лиц, чтобы последние в рамках своей компетенции оформили волю влияющих лиц как свою собственную.
Так, в силу пункта 1 статьи 67.3 ГК РФ «хозяйственное общество признается дочерним, если другое (основное) хозяйственное товарищество или общество в силу преобладающего участия в его уставном капитале, либо в соответствии с заключенным между ними договором, либо иным образом имеет возможность определять решения, принимаемые таким обществом». Следовательно, одно юридическое лицо в силу того, что оно является основным по отношению к другому (дочернему) обществу, вправе влиять на принятие решений, относящихся к компетенции органов дочернего общества.
Степень влияния основного общества на деятельность дочернего может показать анализ судебной практики. По одному из дел суды установили, что в соответствии с уставом дочернего общества акционер, владеющий 100 процентами акций дочернего общества, вправе давать такому обществу обязательные указания в форме утвержденного президентом основного общества графика реализации инвестиционного проекта. Таким образом, основное общество сформировало волю дочернего общества на получение разрешения на строительство, выполнение строительно-монтажных работ и получение разрешения на ввод объекта в эксплуатацию (см. [21]). Это подтверждает то, что основное общество не только сформировало волю дочернего общества, но и фактически выразило ее, исключив необходимость дублирования решения собственными органами дочернего юридического лица.
В рамках рассмотрения другого дела
суды установили, что в соответствии с протоколом внеочередного общего собрания участников основного общества с ограниченной ответственностью большинством голосов были приняты решения, связанные с деятельностью другого юридического лица, в частности, о создании филиала его дочернего общества. Отменяя решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что общее собрание участников основного общества компетентно принимать решения по вопросам, касающимся деятельности дочернего общества, поскольку основное общество является 100-процентным участником в дочернем обществе и вправе обсуждать вопросы финансово-хозяйственной деятельности, связанные с участием в дочернем обществе (см. [22]).
По общему правилу, исходя из смысла статьи 55 ГК РФ создание филиалов относится к компетенции самого юридического лица. Формально органы дочернего общества должны принять решение о создании филиала как свое собственное, хотя и сформированное под влиянием основного общества. Однако при аффилированности у дочернего общества воля формируется основным обществом. Дублирование решений основного общества представляется излишним.
Таким образом, влияющие лица по своей правовой природе выполняют функции высших органов управления дочерних юридических лиц, то есть общее собрание акционеров (участников) уже не является высшим органом управления в дочернем обществе. Однако существующее законодательство не позволяет распространить применение такой модели ко всем юридическим лицам.
Некоторые юридические лица не имеют явно выраженных высших органов управления. По этому поводу С.М. Соловьева пишет: «в отдельных организационно-правовых формах юридических лиц, таких как унитарные предприятия, учреждения, государственные корпорации, государ-
ственные компании, фонды и автономные некоммерческие организации, отсутствуют высшие органы управления, так как их функции и полномочия сосредоточены у учредителей. Учредители названных юридических лиц выполняют функции высшего органа управления» (см. [5, с. 238-239]).
Так, например, глава 3 Федерального закона от 3 ноября 2006 года № 174-ФЗ «Об автономных учреждениях» посвящена управлению автономным учреждением. В пункте 2 статьи 8 этого закона закреплено, что органами автономного учреждения являются наблюдательный совет автономного учреждения, руководитель автономного учреждения, а также иные предусмотренные федеральными законами и уставом автономного учреждения органы (общее собрание (конференция) работников автономного учреждения, ученый совет, художественный совет и другие). Вместе с тем статья 9 этого закона определяет компетенцию учредителя в области управления автономным учреждением. При этом учредитель влияет на учреждение не через органы юридического лица, а непосредственно. В этом смысле необходимость осуществлять компетенцию органа юридического лица обусловлена корпоративными основаниями аффилированности между учредителем и аффилированным юридическим лицом.
На основании приведенных аргументов представляется возможным закрепление модели, при которой влияющие лица в соответствии с законом или уставом осуществляют полномочия высших органов управления зависимых (например дочерних) юридических лиц. При таком подходе решения, принятые влияющим лицом, являются обязательными для зависимого лица без оформления их как решений органов зависимых (дочерних) юридических лиц.
На компетенцию органов юридического лица могут оказывать влияние и иные по отношению к нему лица в силу договора. Согласно пункту 9 статьи 67.2 ГК РФ
«кредиторы общества и иные третьи лица могут заключить договор с участниками хозяйственного общества, по которому последние в целях обеспечения охраняемого законом интереса таких третьих лиц обязуются осуществлять свои корпоративные права определенным образом или воздерживаться (отказаться) от их осуществления, в том числе голосовать определенным образом на общем собрании участников общества, согласованно осуществлять иные действия по управлению обществом, приобретать или отчуждать доли в его уставном капитале (акции) по определенной цене или при наступлении определенных обстоятельств либо воздерживаться от отчуждения долей (акций) до наступления определенных обстоятельств. К этому договору соответственно применяются правила о корпоративном договоре». Оценка сферы применения рассматриваемой статьи приводится в постановлении Восьмого арбитражного апелляционного суда, где указано, что «нормы статьи 67.2 ГК РФ и пункта 3 статьи 8 Закона об ООО в их системном единстве допускают включать в содержание соглашения лишь такие условия реализации корпоративных прав, которые затрагивают действия, связанные с управлением обществом, с созданием, деятельностью, реорганизацией и ликвидацией общества, то есть носят преимущественно организационно-управленческий характер» (см. [23]). Представляется, что в силу такого договора кредиторы и третьи лица приобретают право влиять на формирование воли юридического лица посредством исполнения соответствующих обязательств участников юридического лица. Аффилированность юридического лица с третьими лицами также позволяет ввести в систему управления юридическим лицом дополнительных влияющих лиц, имеющих возможность участвовать в формировании воли органов управления (например при участии на общем собрании участников корпорации).
Влияние аффилированности на разделение компетенции органов
зависимых юридических лиц между лицами, осуществляющими их полномочия
В силу аффилированности компетенция органов зависимых юридических лиц может быть поделена между разными лицами, осуществляющими функции органов управления, что свидетельствует об ограниченности их полномочий.
Аффилированность юридических лиц с другими субъектами гражданского права может порождать новых влияющих лиц. При этом существующая структура органов юридического лица может усложняться за счет появления влияющих лиц, которые выполняют функцию органов управления юридического лица.
Законодательство позволяет передавать полномочия единоличного исполнительного органа управляющему.
Так, согласно пункту 1 статьи 69 Федерального закона от 26 декабря 1995 года № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» «по решению общего собрания акционеров полномочия единоличного исполнительного органа общества могут быть переданы по договору коммерческой организации (управляющей организации) или индивидуальному предпринимателю (управляющему)». При этом полное замещение лиц, осуществляющих функции единоличного исполнительного органа, путем передачи всех полномочий управляющему свидетельствует лишь о влиянии аффилирован-ности на изменение воли юридического лица посредством изменения конкретных лиц, формирующих волю органа юридического лица.
В юридической литературе обсуждается вопрос о возможности частичной передачи полномочий управляющему. И.В. Григораш обращает внимание на возможность передачи полномочий исполнительных органов как полностью, так и частично (см. [9, с. 349]).
В судебной практике рассматриваются ситуации, когда компетенция единоличного исполнительного органа осуществляется двумя лицами.
Так, в рамках одного из дел суд установил, что договором о передаче части полномочий единоличного исполнительного органа общества, заключенного между двумя обществами с ограниченной ответственностью, последнее передает, а первое принимает и осуществляет часть полномочий его единоличного исполнительного органа в порядке и на условиях, оговоренных договором. Между тем директор общества, которое передавало полномочия единоличного исполнительного органа, также мог действовать в рамках своих полномочий. В связи с этим суд сделал вывод о том, что функции исполнительного органа общества осуществляют два исполнительных органа, а именно директор и управляющая компания (см. [24]).
Представляется, что на самом деле единоличный исполнительный орган остался как таковой один, в то время как произошло удвоение лиц, осуществляющих полномочия этого органа, между которыми делится его компетенция.
Частичная передача полномочий единоличного исполнительного органа управляющему лицу влечет аффилированность юридического лица. Абстрагирование от особенностей отношений управляющего лица и самого юридического лица по соответствующему договору позволяет акцентировать внимание на том, что в структуре юридического лица возникает дополнительное лицо, способное влиять на деятельность такого юридического лица. Как отмечает И.В. Григораш, «управляющая организация как бы «встраивается» в корпоративную структуру управляемой организации» (см. [9, с. 349, 356]). Вследствие аффилированности управляющее лицо наряду с другим лицом, исполняющим функции единоличного исполнительного органа, осуществляет часть полномочий, включенных в компетенцию такого органа. Таким
образом, частичная передача полномочий единоличного исполнительного органа порождает аффилированность юридического лица с управляющим лицом, что ограничивает полномочия лица, изначально осуществляющего компетенцию единоличного исполнительного органа.
Влияние аффилированности на трансформацию компетенции одних органов юридических лиц в компетенцию других органов юридических лиц
В силу аффилированности компетенция органов юридического лица может переходить к новым органам юридического лица. Особое внимание влиянию аффилированности на компетенцию органов юридического лица уделено в статьях 94 и 126 Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве), в которых определяются последствия введения внешнего управления и конкурсного производства.
Так, с даты введения внешнего управления прекращаются полномочия органов управления должника и собственника имущества должника - унитарного предприятия, полномочия руководителя должника и иных органов управления должника переходят к внешнему управляющему, за исключением отдельных полномочий органов управления должника и собственника имущества должника - унитарного предприятия. Статьей 126 Закона о банкротстве предусматривается, что с даты принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства прекращаются полномочия руководителя должника, иных органов управления должника и собственника имущества должника - унитарного предприятия (за исключением полномочий общего собрания участников должника, собственника имущества должника принимать решения о заключении соглашений
об условиях предоставления денежных средств третьим лицом или третьими лицами для исполнения обязательств должника).
Переход полномочий прежних органов юридического лица к арбитражному управляющему свидетельствует о включенности последнего в процесс управления юридическим лицом.
Так, по одному из дел суд пришел к выводу о том, что юридическое лицо в процедуре конкурсного производства могло приобретать гражданские права и принимать на себя гражданские обязанности, в том числе заключать сделки по отчуждению имущества, только через утвержденного решением суда конкурсного управляющего (см. [1]). Тем самым открывается дискуссия о том, является ли арбитражный управляющий органом юридического лица.
Характеризуя процедуру внешнего управления, Д.В. Ломакин категорично заявляет, что «органы управления хозяйственного общества в данном случае не упраздняются. ...осуществление значительного числа полномочий, необходимых для управления и распоряжения имуществом общества, которые составляют компетенцию этих органов, производится назначаемым арбитражным судом особым субъектом - внешним управляющим. Некоторые полномочия остаются и у единоличного исполнительного органа управления акционерного общества» [13, с. 306]. При этом арбитражный управляющий, по мысли ученого, не становится органом юридического лица. Однако Ю.В. Тай и Д.А. Сумской полагают, что при несостоятельности арбитражный управляющий обладает признаками органа юридического лица (см. [27, с. 186; 26, с. 25]). Учитывая, что существующее законодательство предполагает создание органов юридического лица в случаях, предусмотренных законом или уставом, позиция Д.В. Ломакина выглядит обоснованной. Однако, учитывая, что юридическое лицо в различных процедурах несостоятельности приобретает гражданские права
и несет гражданские обязанности не через свои штатные органы, а именно через арбитражного управляющего, арбитражного управляющего необходимо считать органом юридического лица, к которому переходит компетенция других органов.
Итак, орган юридического лица является частью юридического лица, с помощью которого лица, осуществляющие полномочия органов юридического лица, управляют юридическим лицом. Лицо, осуществляющее полномочия органа юридического лица, действует в рамках определенной компетенции, закрепленной за этим органом. Несмотря на публично-правовые истоки понятия «компетенция», оно характеризует процесс управления в масштабах юридического лица.
Изложенное позволяет сделать вывод о том, что влияние аффилированности на компетенцию органов юридических лиц может выражаться в различных гражданско-правовых последствиях.
Во-первых, лица, осуществляющие полномочия органа зависимого юридического лица, могут действовать в пределах компетенции органа, но содержание воли при принятии ими решений может определяться и даже выражаться другими (влияющими) лицами.
Во-вторых, разновидностью влияния аф-филированности на компетенцию органов юридического лица является ограничение полномочий лиц, изначально осуществляющих компетенцию органов зависимых юридических лиц, в силу возникновения дополнительных лиц, осуществляющих полномочия органов управления юридического лица. Существующая структура органов юридического лица может усложняться за счет появления влияющих лиц, например, при частичной передаче полномочий единоличного исполнительного органа. В результате происходит разделение компетенции органа юридического лица с новым аффилированным лицом.
В-третьих, в силу аффилированности
органы юридических лиц могут утрачивать свою компетенцию и фактически прекращать свое существование с переходом их компетенции новым органам юридического лица (например, при несостоятельности к арбитражному управляющему переходит компетенция органов юридического лица).
ЛИТЕРАТУРА И ИНФОРМАЦИОННЫЕ
ИСТОЧНИКИ
1. Апелляционное определение Верховного Суда Республики Башкортостан от 30 июля 2015 года по делу № 33-12654/2015. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
2. Алтухова С. М. Правовой статус единоличного исполнительного органа юридического лица // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 5: Юриспруденция. 2011. № 2.
3. Андреев В. К. Юридические лица как субъекты экономической деятельности // Журнал российского права. 2016. № 5.
4. Андреев В. К, Кирпичев А. Е. Юридические лица. Введение в корпоративное право. М. : РАП, 2014.
5. Габов А. В., Гутников О. В., Доронина Н. Г. [и др.]. Юридические лица в российском гражданском праве : монография : в 3-х т. / отв. ред. А. В. Габов, О. В. Гутников, С. А. Синицын. М. : Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации ; ИНФРА-М, 2015. Т. 1. Общие положения о юридических лицах.
6. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) : Федеральный закон от 30 ноября 1 994 года № 51 -ФЗ : в редакции Федерального закона от 7 февраля 2017 года // Собрание законодательства Российской Федерации, 1994, № 32, ст. 3301.
7. Кирпичев А. Е. Понятие хозяйственной компетенции субъектов предпринимательского права // Предпринимательское право. Приложение «Бизнес и право в России и за рубежом». 2013. № 3.
8. Концепция развития корпоративного законодательства на период до 2008 года. ияи http://ilts.ru/files/file38.pdf (дата обращения: 10 марта 2017 года).
9. Корпоративное право. Актуальные проблемы теории и практики / под общ. ред. В. А. Белова. М. : Издательство «Юрайт», 2016.
10. Корпоративное право : учебный курс / отв. ред. И. С. Шиткина. М. : КНОРУС, 2011.
11. Лисицын В. В. К вопросу о «хозяйственной компетенции» // Адвокатская практика. 2005. № 6.
12. Ломакин Д. В. Гражданско-правовые аспекты деятельности совета директоров акционерного общества // Хозяйство и право. 2010. № 1.
13. Ломакин Д. В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. М. : Статут, 2008.
14. Луман Н. Введение в системную теорию /пер. с нем. К. Тимофеева. М. : Логос, 2007.
15. Могилевский С. Д. Органы управления хозяйственными обществами: Правовой аспект : дис. ... докт. юрид. наук. М., 2001.
16. Назарчук А. В. Учение Никласа Лума-на о коммуникации. М. : Весь Мир, 2007.
17. Об автономных учреждениях : Федеральный закон от 3 ноября 2006 года № 174-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации, 2006, № 45, ст. 4626.
18. Об акционерных обществах : Федеральный закон от 26 декабря 1995 года № 208-ФЗ : в редакции Федерального закона от 3 июля 2016 года // Собрание законодательства Российской Федерации, 1996, № 1, ст. 1.
19. О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках : Закон РСФСР от 22 марта 1991 года № 948-1 : в редакции Федерального закона от 26 июля 2006 года // Ведомости СНД и ВС РСФСР, 1991, № 16, ст. 499.
20. О несостоятельности (банкротстве) : Федеральный закон от 26 октября 2002
года № 127-ФЗ : в редакции Федерального закона от 3 июля 2016 года // Собрание законодательства Российской Федерации, 2002, № 43, ст. 4190.
21. Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 9 марта 2016 года № 15АП-1627/2016 по делу № А53-22097/2015. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
22. Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 29 января 2016 года № 17АП-18151/2015-ГК по делу № А60-38046/2015. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
23. Постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 12 мая 2016 года № 08АП-3836/2016 по делу № А46-16331/2015. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
24. Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 13 января 2017 года по делу № А65-16422/2016. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
25. Садовский В. Н. Основания общей теории систем. Логико-методологический анализ / отв. ред. А. И. Уемов. М. : Наука, 1974.
26. Сумской Д. А. Концепция органа юридического лица в теории гражданского права : дис. ... докт. юрид. наук. М., 2007.
27. Тай Ю. В. Правовые проблемы арбитражного управления : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005.
28. Тихомиров Ю. А. Теория компетенции. М. : Издание г-на Тихомирова М.Ю. 2001.
29. Харитонова Ю. С. Управление в гражданском праве: проблемы теории и практики. М. : Норма ; Инфра-М, 2011.
30. Эбралидзе Л. Д. Аффилированные лица как правовой институт и правовое средство разрешения конфликта интересов в сфере предпринимательской деятельности : дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2014.
31. Orts E. W. Business Persons: A Legal Theory of the Firm. NY: Oxford University Press, 2015.
