CC BY
330
ф
Тема
$
Лидия ТИМОФЕЕВА
ВЛАСТЬ И ОППОЗИЦИЯ В РОССИИ: ПРОБЛЕМЫ ПОЛИТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА
(К «совершеннолетию» российской оппозиции)
Если считать с даты рождения Межрегиональной депутатской группы (МДГ), образовавшейся на первом съезде народных депутатов СССР в 1989 г., то современной российской оппозиции в 2007 г. исполняется 18 лет - возраст «совершеннолетия» в масштабах человеческой жизни. В связи с этим можно утверждать, что российская демократия сделала не только шаг вперед по сравнению с древними греками и прежней своей практикой (первая парламентская оппозиция в России, начиная с 1906 г., продержалась чуть больше десяти лет), но и совершила для себя важное открытие, суть которого «состоит в том, что, не убивая критика, мы приобретаем право им не восхищаться»1. Однако, добавим, пользоваться плодами его труда на благо всего общества. Отмечая столь важную для политической истории страны дату, мы тем не менее не вправе закрывать глаза на проблемы политического дискурса власти и оппозиции в России, требующие своего решения, тем более с учетом только что завершившихся региональных выборов в Законодательные собрания
- своеобразный праймериз декабрьской избирательной кампании 2007 г. в нижнюю палату парламента. В чем же заключаются эти проблемы?
Власть и оппозиция — одна из самых популярных сегодня пар в российской политике. Причем и власть, и оппозиция интересны прежде всего в связке друг с другом, ибо именно их взаимодействие и рождает то, что общество может обратить себе на пользу — оппонирование друг другу относительно лучшего будущего для России путем политического дискурса.
Термином «дискурс» в политологии называют не межперсональ-ный, имеющий только личностное значение, диалог как «речевое событие», а социальный диалог, происходящий через общественные институты между общественными и политическими акторами. Словари современного английского языка дают такую его трактовку: speak at length on a subject, то есть буквально: беседа о предмете на расстоянии2. Естественно, что повестка дня дискурса имеет широкое общественное значение. Согласно другому словарю — Вебстера дискурс толкуется двояко: как а) обмен мыслями по серьезному поводу при помощи слов и б) рациональное обсуждение или убеждение. Политический дискурс — это обмен обоснованными позициями, взглядами в соответствии с определенными правилами, в результате чего предпринимаются действия для решения социально значимых проблем. При этом по возможности все граждане должны быть вовлечены в процесс обсуждения (при помощи весомой информации и логики) и прояснения для себя, какой курс действий будет самым действенным в решении социально-политических и экономических проблем. Проще говоря, в условиях демократии политический дискурс — это метод публичного принятия решений. Понятно, что в качестве форм прямого выражения воли народа или плебисцита выступают референдумы и выборы. Кроме этого используются промежуточные замеры общественного мнения с помощью массовых
1 Уолцер М. Компания критиков: социальная критика и политические пристрастия XX века. М., 1999, стр. 38
2 Hornby A. S., Gatenby E. V., Wakefield H. The Advanced LearnTs Dictionary of Current English. V. 1. Ставрополь, 1992, р. 361
ТИМОФЕЕВА
Лидия
Николаевна — зам. зав. кафедрой политологии и политического управления РАГС, доктор
политических наук, действительный член Академии политической науки
#
социологических опросов населения, объективность или, как говорят ученые, вери-фицируемость которых перепроверяется с помощью различных методик.
Но в политическом дискурсе от имени народа могут выступать и его представители в виде политических партий, в том числе и оппозиционных курсу правительства. Причем политическая оппозиция в этом дискурсе играет весьма значимую и социально ответственную роль. Она обязана представлять действующей власти альтернативы принятия политических решений на основе серьезного анализа социально-экономических реалий и критики ошибок правительства и защищать интересы «обиженных».
Особенность политического дискурса власти и оппозиции состоит в том, что их цели в этом общении изначально амбивалентны и конфликтны: с одной стороны
— это взаимное приспособление практик и перспектив своей деятельности путем социально направленного политического диалога с тем, чтобы подтвердить легитимность каждого в глазах народа; а с другой стороны — стремление к односторонней победе на поле коммуникации с целью завоевания достаточного ресурса голосов для победы на выборах. Политический дискурс власти и оппозиции можно определить как вербальный и невербальный обмен ими обоснованными и, как правило, противоположными смыслами, позициями, взглядами в соответствии с их убеждениями и определенными правилами и процедурами с целью принятия важных политических решений по социально значимым проблемам. В итоге такого общения власти и оппозиции решаются две существенные задачи: проводится свободная, добровольная, без принуждения экспертиза текущего политического курса и возникших проблем; конструируются пути и способы их разрешения, альтернативные проекты будущего развития страны. Специфическими формами политического дискурса власти и оппозиции являются конфликтный дискурс (дебаты, споры, критическое обсуждение — двусторонняя критика) и дискурс согласований (переговоры, «круглые столы», пакты). Конфликтный дискурс сужает и упрощает поле сознания спорящих, направлен на обнаружение различий в позициях, позволяя найти предмет рассогласования интересов. Однако беско-
нечная пролонгация конфликтного дискурса ведет к деструктивным последствиям. Дискурс согласований расширяет поле сознания, направлен на поиск общих интересов и сближение позиций. Однако он невозможен без конфликтного дискурса. Полноценность политического дискурса определяется наличием и «анализа», и «синтеза», то есть присутствием двух этих форм дискурсии.
Как ни парадоксально, но политический дискурс власти и оппозиции позволяет сохранять социум как единое целое, поскольку их диалог выявляет, легитимирует и психологически примиряет различные социальные интересы и потребности, «публикуя» тем самым идею существования «мира миров» или «не единого единства мира», его «равноразность» по М. Гефтеру1. Неучет, игнорирование властью интересов больших социальных групп чревато нестабильностью в обществе и такими формами неконвенционального участия оппозиции в политической жизни, как бунты, восстания, революции, терроризм, что отчасти продемонстрировали действия оппозиции на постсоветском пространстве в Грузии, Украине, Киргизии, Узбекистане. Арбитром в политическом дискурсе власти и оппозиции становится электорат. Цена победы в политическом дискурсе — приход к власти.
Несмотря на многие просчеты и трудности, которые испытывает сегодня Россия, реализуя проект демократического развития, она, безусловно, продвинулась вперед в своем представлении о нем. Благодаря этому у нас появилась и легальная оппозиция, выполняющая функции альтернативной власти. Но эффективен ли сложившийся дискурс власти и оппозиции, помогает ли он россиянам решать сложные задачи их бытия? Проанализируем некоторые существенные проблемы и недостатки их взаимоотношений.
Во-первых, российская власть постоянно дает повод для воссоздания в стране радикальной оппозиции и ее острой критики режима, обещая то, что она выполнить не в состоянии, и таким образом вызывает у населения необоснованно высокие ожидания. А поскольку в дискурсе власти наблюдается явное расхождение между словами и делами, возника-
1 Гефтер М. Мир миров: российский зачин. Иное. Хрестоматия нового российского самосознания. М.,1995, стр. 120
ет эффект депривации1, чем и пользуется оппозиция (левая, правая, национальнопатриотическая) для своей радикальной критики режима, но при этом, к слову сказать, не предлагая полномасштабных проектов выхода страны из кризиса, ограничиваясь требованиями в отдельных сферах жизни. Например, дискурс М. С. Горбачева: больше социализма, больше демократии. Реальная политика: снижение уровня жизни на фоне общей либерализации отношений. Распад СССР и мировой системы социализма. Дискурс оппозиции: предательство интересов социализма, медлительность и непоследовательность в проведении реформ, предательство интересов русского народа. Типы конфликтов: конфликт ценностей, конфликт самоидентификации, социально-экономический конфликт. Дискурс Б. Н. Ельцина после 1993 г.: «Общественный мир и согласие». Реальная политика: разделение страны во время выборов 1996 г. на старшее поколение с «темным коммунистическим прошлым» и молодое — со «светлым капиталистическим будущим». Снижение уровня жизни и безопасности жизни, увеличение разницы между богатыми и бедными. Дискурс оппозиции: олигархизация власти, разворовывание народной собственности, геноцид русского народа.Типы конфликтов: социально-экономический конфликт, конфликт самоидентификации, конфликт ценностей. Дискурс В. В. Путина: сильное и ответственное государство. Реальная политика: усиление вертикали власти и одновременно снятие нагрузки с государства (монетизация льгот, реформа ЖКХ, образования, медицины, связанные с увеличением денежных — гласных и негласных вкладов населения), разрыв между ценами и реальными зарплатами. Дискурс оппозиции: антисоциальное государство, полицейское государство, сырьевой придаток Запада (США).Типы конфликтов: социально-экономический, конфликт ценностей, конфликт самоидентификации.
То, что люди сегодня недовольны прежде всего решением социально-экономических проблем, подтверждает и социология. Исследования 2005 г. Левада-центра показали: несмотря на то, что граждане
1 Эффект депривации — состояние недовольства, вызванное расхождением между реальным и (или) оцениваемым и ожидаемым состоянием
считают в целом успешной деятельность
В. В. Путина, укрепление международных позиций России, закрепление демократических и политических свобод в стране (!), но к неуспешной они относят попытку поднять экономку и благосостояние граждан2. Индикатор тревожности, связанный с дороговизной жизни, занимает высокое место и в других исследованиях, проведенных в 2003—2006 гг. социологическими центрами РАГС и Института социально-политических исследований РАН3. И хотя доля тех людей, кто считал, что они получают справедливый доход с одной четверти в 2003 г., возросла до 31% в 2006 г., а доля тех, кто считает, что они получают меньше, чем было справедливым, сократилась соответственно с 60 до 50%, тем менее острота чувства социальной несправедливости у россиян очень высока. И это является одним из важнейших источников социальной напряженности в стране. Каждый второй в России остро воспринимает противоречия между бедными и богатыми (по неофициальным данным, доходы одних в 25 раз превосходят доходы других, в то время как в странах Европы — в 6—8 раз, в США — в 12) и примерно столько же — от 40 до 50% в разные годы на словах готовы к массовым акциям протеста.
Во-вторых, сегодня в России пока не выстроены эффективные каналы для проведения политического дискурса между властью и оппозицией в период между выборами. Классики конфликтологии (в частности, Л. Козер «Функции социального конфликта) не случайно пишут о необходимости организации канала выплеска враждебности, накапливающейся в «проблемных» обществах. Такой «выброс» позволяет превратить враждебность в обычный социальный конфликт, который поддается анализу и регулированию. Несомненно, во время избирательной кампании дискурс между этой парой имеет место (правда, с явными преимуществами в пользу «партии власти»), когда программные заявления кандидатов на власть всесторонне обсуж-
2 Седов Л. Люди о власти: конформисты и недовольные. «НГ», 2005, 6 дек., стр. 11
3 Социальная напряженность в российском обществе (материалы «круглого стола». Источники и очаги социальной напряженности в Российской Федерации. Результаты выборочного социологического опроса населения РФ. «Социология власти». М., 2006, № 6
даются в прессе, но когда выборы заканчиваются, то парламентская оппозиция лишается возможности публичного дискурса с правительством. Времена, когда наше телевидение с утра до вечера показывало дебаты, проходившие на съездах народных депутатов СССР и России, прошли, да и такой возможности сегодня проводить столько времени у телевизора у народа, занятого выживанием, нет. Однако есть желание разобраться в том, какую позицию занимают партийные фракции в парламенте. Когда в июне 2005 г. Левада-центр провел опросы около 1000 россиян из различных регионов страны, было зафиксировано и такое утверждение: «Каждая политическая партия, представленная самостоятельной фракцией в Государственной думе, должна иметь право на 1 час эфира в неделю для изложения позиции на каждом из государственных федеральных и региональных теле- и радиоканалов»1. С этим согласились 69% опрошенных и только 14% выразили несогласие, а 17% не знали, что ответить. Значит, такая потребность обсуждать идеи и позиции альтернативные правительственным есть не только у оппозиционных партий, которые собственно и инициировали этот опрос, но и у российского общества.
Между тем практика публичного общения оппозиции с властью через СМИ существует в других странах. Парламентской оппозиции, как правило, гарантируются дополнительные права. К примеру, конституция Португалии предоставляет парламентской оппозиции право на эфирное время на государственных радио и телевидении пропорционально количеству мандатов, право на ответ и политическое возражение на политические заявления правительства, причем это право предоставляется оппозиционным партиям на равных основаниях с правительственными партиями, то есть они имеют одинаковое эфирное время и одинаковый объем публикаций. Кроме того, оппозиционные партии имеют право на регулярное получение от правительства информации о проблемах, представляющих общественный интерес.
1 Это один из вопросов, которые КПРФ хотела бы задать избирателям на референдуме, проведение которого не разрешила ЦИК, ссылаясь на поправки к Закону о референдуме, запрещающему за год до выборов использовать партиям такой прием
Вообще в последние десятилетия в различных странах формируется особый правовой статус парламентской оппозиции в рамках общего правового статуса политических партий. Эксперты замечают, что это сравнительно новое явление в юридической институционализации политических партий свидетельствует о стремлении демократических государств обеспечить функционирование реальной многопартийной системы, немыслимой без существования оппозиционных партий. В ряде стран, прежде всего в англосаксонских, традиционно сложилась система правовых норм, специально регулирующих деятельность оппозиции и в первую очередь парламентской. Оппозиция вообще является одним из ярких институтов современного парламентаризма. Она имеет официальный статус, ее деятельность оплачивается из государственной казны. В ФРГ, например, согласно закону 1994 г. каждая фракция, которая не поддерживает правительство, получает дополнительную (оппозиционную) надбавку. В Швеции фракции оппозиции получают за каждый депутатский мандат в два раза больше, чем фракции правительственного большинства. Таким образом, государство предоставляет оппозиционным партиям дополнительную материальную гарантию, обеспечивающую их плодотворную парламентскую деятельность.
В России таких возможностей оппозиция пока лишена. Закон о правовых основах деятельности политической оппозиции неоднократно инициировался оппозиционными фракциями в парламенте, но так и не принят. Правда, накануне выборов 2007 г. лидер партии «Справедливая Россия» С. М. Миронов заявил, что Россия нуждается в законе о конструктивной оппозиции. Но как известно, дистанция между словом и делом в политике бывает очень велика. Тем более что «единороссы» в прежней Думе фактически «тормознули» подобный проект, предложенный «Родиной».
В-третьих, не исключена возможность исчезновения реальной, дееспособной оппозиции как таковой. Как уже отмечалось, оппозиционность в России началась с диссенсуса и проявила себя в 1989 году с оформления Межрегиональной депутатской группы, затем создания в 1990 г. Демплатформы в единственной тогда в стране партии — КПСС и оформ-
ления антикоммунистического движения «Демократическая Россия», которую возглавили выходцы из КПСС. Через десять лет массовые опросы показали, что право на оппозицию, критику властей в СМИ закрепилось в сознании россиян как обязательный принцип демократии. С 1993 года после принятия новой Конституции РФ и выборов в Государственную думу первого созыва прошло уже три избирательных цикла. До 2003 г. в федеральный парламент наряду с «партией власти» постоянно выбирались оппозиционные партии правой и левой ориентации, национал-патриоты. Но уже в 2003 г. представители левой оппозиции АПР (3,64%) и правой — социально-либеральной оппозиции «Яблоко» (4,3%), радикальнолиберальной оппозиции — СПС (3,97%) не попали в парламент, не преодолев 5% и не смогли сформировать в Думе своих фракций. Таким образом, общий процент оппозиционеров в представительном органе власти сократился. Означает ли это, что протестный потенциал общества, где по данным Всероссийских социологических опросов ВЦИОМа в 2003 г. примерно 20% «едва сводят концы с концами, денег не хватает даже на продукты питания», а более 20% заявляют, что терпеть наше бедственное положение уже невозможно», сходит на «нет»? Можно предположить, что народ, разуверившийся в своих парламентских представителях, либо перестал доверять народным избранникам, либо решил канализировать свой гнев через протестное голосование «против всех». Действительно, эксперты в области протестного поведения россиян социологи А. В. Кинсбурский и М. Н. Топалов подтверждают, что в России изначально не было развито про-тестное движение, ежегодно в нем участвовали не более 1—2% взрослого населения, а потому народ сразу выбрал для себя протестное голосование: против коммунистического режима (сокрушительная победа ЛДПР на выборах 1993 г.), против либеральных рыночных реформ (провал в 1995 г. «Демократического выбора» Е. Гайдара, в 2003 г. — СПС Б. Немцова, И. Хакамады, Е. Гайдара, А. Чубайса и неудача «Яблока» в рамках статистической погрешности). «Относительно последнего можно заключить, что его основным содержанием должны были служить антилиберальные, антирыночные
(просоциалистические, авторитарные), а также антиолигархические настроения. Именно они составляют социальный фон парламентских выборов в России последнего десятилетия»1. В последние годы набирало обороты голосование «против всех». По статистике «Господин «против всех» занимал в большинстве избирательных округов 3—4 места. В определенном смысле это сигнал о недоверии и власти, и политическим партиям, и политикам-одномандатникам, призванным представлять их интересы. Однако в июне 2006 г. депутаты Думы проголосовали за отмену этой строчки в бюллетени.
Одновременно по исследованиям РАГС и Левада-центра, в 2005—2006 гг. по сравнению с 2003 г. увеличилось число сим-патизантов «партии власти» и патриотов и ухудшилось положение коммунистов и демократов. Это может означать, что народ либо устал от оппозиционной риторики и жаждет стабильности, порядка и реальных изменений к лучшему, либо голосует «рационально» за тех, кто точно «проходит» во власть.
Несмотря на наличие оппозиционных сил в России, объединение как правых, так и левых представляется многим наблюдателям невозможным ввиду того колоссального взаимного антагонизма, который царит внутри их лагерей и значительно превосходит у тех и у других неприязнь к правлению В. В. Путина2.
Вместе с тем есть и приятная новость для оппозиции. Региональные выборы в Москве и Чечне, прошедшие год назад, в территориях, особо волнующих Кремль, показали, что левая и правая оппозиции способны даже в условиях использования против них административного ресурса собирать голоса избирателей и проходить в парламент. Более того, коммунисты в Москве впервые за 15 лет попали в городскую думу и подняли свой результат на несколько пунктов, а в только что завершившемся мартовском туре сумели вдвое увеличить электорат в Санкт-Петербурге и других крупных городах. В Пермской области убедительное второе место занял СПС. Во второстепенных же для «партии власти» регионах оппозиционные партии
1 Кинсбурский А. В., Топалов М. Н. Социальное недовольство и протестное голосование на выборах в Государственную думу. Конфликтология — теория и практика. 2004, № 1
2 Седов Л. Люди о власти: конформисты и недовольные. «НГ», 2005, 6 дек, стр. 11
весьма популярны и если бы они объединились, то превзошли бы по численности депутатов от «партии власти». Например, в Костромской областной думе 30% получили депутаты от «ЕР», 17% — КПРФ, 11%
— АПР, 9% — «Родина». В Новосибирской области в совете народных депутатов оказались представители «ЕР» — 33,12%, КПРФ - 21,65% и АПР - 13,47%.
Если взять среднее число голосов, набранное партиями в 14 регионах страны в мартовском туре выборов 2007 г. в региональные Законодательные собрания, то партии, позиционировавшие себя как оппозиционные - КПРФ (16%), «Справедливая Россия» (15,5%), СПС (7%), набрали в сумме 38,5%. А если вкупе с ЛДПР(9,5%), то результат составляет и того больше — 48%, что перекрывает даже результат победителя гонки «Единой России», собравшей 45% голосов избирателей. Это значит, что несмотря ни на что, институт оппозиции или оппозиционности все-таки сохраняется в России, но угроза для существования реальной оппозиции остается, если иметь в виду отмену на мартовских выборах 2007 г. в ряде регионов под различными предлогами регистрации таких уже устоявшихся идеологических партий, как КПРФ, «Яблоко», СПС и др.
Есть и опасность радикализации общества, связанная с увлечением власти искусственно конструировать имитационную бутафорскую оппозицию сверху. Помнится, первой в этом заподозрили ЛДПР, лидер которой никогда не критиковал «первых лиц государства при исполнении». А в 1995 г. Кремль во всеуслышание предложил создать две партии «правого и левого центра» во главе с В.
С. Черномырдиным и И. П. Рыбкиным в целях демонстрации политической борьбы. Как известно, кризисное российское общество не приняло этого проекта и проголосовало за реальную оппозицию в лице КПРФ. Но и сегодня мы наблюдаем, правда, более совершенную, но такую же по сути технологию «умиротворения» недовольных: создание на волне всенародной жажды справедливости проекта «Справедливая Россия» на базе присоединения к умеренной «Партии жизни» наиболее последовательных в своей критике политики властей в социальной и национальной сферах Партий пенсионеров и «Родины» с одновременным «обезглав-
ливанием» их харизматических лидеров. Так проще управлять процессом. Во-первых, из этого может получиться несколько иной результат в декабре 2007 г., если «партия власти» начнет более последовательную критику популистских обещаний «эсеров», а последовательные оппозиционеры слева - КПРФ - сумеют убедить электорат в своем приоритете отстаивать социалистские ценности, нишу которых частично стремится занять «Справедливая Россия». Тогда негативные общественные настроения вновь сконцентрируются вокруг реальных «протестантов». Но если люди и поверят «эсерам», а они обманут их ожидания, у власти совсем не останется маневра для работы с протестным потенциалом (единожды солгавшему, кто же поверит вновь?). Во-вторых, «проект» может выйти из-под контроля его создателя, как уже не раз бывало в российской истории. В-третьих, не исключено, что «Справедливая Россия» - просто «запасной» в политической игре Кремля, готовый сменить «партию власти», жестко привязанную к ныне действующему главе государства, уже в президентской гонке и выступить адептом нового его «назначенца».
В-четвертых, серьезной проблемой является качество самого политического дискурса, предлагаемого оппозицией. Как известно, чтобы прийти к власти и удержаться в ней, оппозиции необходимо иметь и сохранять хорошую рабочую форму, которая выражается в кадровом потенциале и его политическом креативе
— способности выдвигать альтернативные предложения по переустройству жизни в стране к лучшему. Не случайно на Западе оппозиция содержит свой теневой кабинет, в состав которого входят «теневые министры», постоянно отслеживающие политику, проводимую действующей властью, критикующие ее и предлагающие собственные проекты. На заре становления нашей оппозиции о таких теневых кабинетах объявляли и КПРФ, и «Яблоко», но, пожалуй, сегодня регулярно действует только теневое правительство политической партии «Патриоты России» Г. Ю. Семигина. На очередное заседание в июне 2006 г. оно вынесло инициативу об использовании государственных денежных средств, накопленных в Стабилизационном фонде и золотовалютном резерве страны, принадлежащихвсему народу, полученных от продажи наци-
ональных природных богатств. Теневое правительство «Патриотов России» исходит из ряда популистских принципов, гласящих, что национальные природные богатства принадлежат народу и российскому государству, что последнее должно распоряжаться денежными средствами только в интересах народа, а каждый российский гражданин имеет право контролировать использование финансовых ресурсов государства. Сразу скажу, что механизмы этого контроля фактически не обсуждались на заседании «теневиков», что ставит под сомнение весь пакет их предложений. А они довольно внушительные. Партия считает ошибочным замораживание 307 млрд. долларов Стабфонда и золотовалютных резервов РФ и предложила использовать их следующим образом: 50 млрд. долларов инвестировать в экономические проекты регионов России, столько же — на модернизацию социальной инфраструктуры (ЖКХ, образования, сфер здравоохранения, культуры и спорта), еще 50 млрд.
— на особые социальные выплаты (включая повышение зарплаты работникам бюджетной сферы, пенсий и социальных пособий, поддержание ипотечного кредитования), 157 млрд. долларов — на формирование стратегического резерва страны (создание фонда будущего нации, инвестирование в ценные бумаги РАО «РЖД», «Газпром», государственных предприятий и т. д., а также в золото, драгоценные камни и др.). В определенном смысле эти предложения стали своеобразным зеркалом национальных проектов, предложенных президентом РФ. Однако целостного проекта вывода страны из кризиса в партии нет. Кроме того, никакого широкого освещения в прессе заседания «теневого правительства» не получают и весьма сомнительно то, что правительство вообще узнает о предложениях оппозиции, а мы так никогда и не поймем, что думают по этому поводу премьер-министр и его кабинет. Кстати, почему бы не перенести этот дискурс власти и оппозиции на телевидение, хотя бы в передачи «К барьеру» В. Соловьева (НТВ), «Судите сами» М. Шевченко (ОРТ), «Народ хочет знать» Е. Прошутинской (ТВЦ)?
Итак, подведем итог. Анализ эпох М. С. Горбачева, Б. Н. Ельцина, В. В. Путина показывает, что хотя в России появился наконец институт легальной оппо-
зиции, политический дискурс ее с властью в России остается неполноценным, он носит формальный, симулятивный характер. Правящая элита непрозрачна, закрыта для общественного контроля. Решения важных для общества вопросов принимаются без широкого обсуждения с оппозицией и экспертной общественностью. В свою очередь политическая оппозиция малопродуктивна, несамостоятельна и неконструктивна. «Теневой кабинет» оппозиции работает вхолостую. Затромбированы каналы СМИ для политической коммуникации оппозиции с властью. В политическом дискурсе власти и оппозиции присутствует в основном радикальный конфликтный дискурс: обвинения, огульная критика, диффамация и т. д. и почти отсутствует гласная практика дискурса согласований. До сих пор не поставлен ими на повестку дня и не решен вопрос о желаемом и необходимом характере социальной справедливости в современной России.
Отвечая на традиционный вопрос, что делать, скажу так: развивать полезный политический дискурс власти и оппозиции в России, о котором и шла речь. Следует принять специальный закон о правовом статусе оппозиции. В этих целях разработать и ввести принцип конструктивной ответственной оппозиции, который заключается в обеспечении баланса власти, контроля и критики со стороны оппозиции действия правительства, права выступления в государственных СМИ, внесения предложений, направленных на реформирование государственно-правовых институтов и в свою очередь исключает деятельность, угрожающую безопасности государства. «Сердцем демократии» называл политический дискурс один из отцов-основателей США Томас Джефферсон. Он полагал, что рождение человека как личности, его социализация происходят под влиянием свободной и открытой дискурсии в обществе, для которой характерен конфликт между идеями и мнениями. Он замечал, что различия во мнениях ведут к вопросам, а вопросы — к правде. А английский философ Э. Берк афористично заключил по этому поводу: «Наш антагонист в дискуссии и есть наш помощник». К этому трудно что-то добавить, отмечая «совершеннолетие» российской оппозиции.
