CC BY
15
УДК 339.543(091)
DOI 10.24866/1815-0683/2021-3/13-25
Н.А. БЕЛЯЕВА*
Владивостокская таможня в 1921 году
На основе документов из фонда Владивостокской таможни, Российского государственного исторического архива Дальнего Востока показаны процессы, происходящие в таможне на заключительном этапе Гражданской войны в условиях политической нестабильности и нарастания экономического кризиса.
Ключевые слова: Гражданская война, Дальневосточная республика, Временное Приамурское правительство, Владивостокская таможня, порт, грузы, таможенные пошлины.
N.A. BELYAEVA
Vladivostok Customs in 1921
Based on documents from the Vladivostok Customs Fund of the Russian State Historical Archive of the Far East, the processes taking place in the customs at the final stage of the Civil War in the conditions of political instability and the growing economic crisis are shown.
Keywords: Civil War, Far Eastern Republic, Provisional Amur Government, Vladivostok Customs, port, cargo, customs duties.
БЕЛЯЕВА Наталья Анатольевна -профессор, доктор исторических наук, профессор департамента истории и археологии. minava204@rambler.ru.
BELYAEVA N. A. - Full Professor, Doctor of Historical Sciences, Professor at the Department of History and Archeology.
Владивостокская таможня - одно из старейших таможенных учреждений Дальнего Востока. Основанная в мае 1901 г. как морская таможня 1-го класса, она сохраняла особый статус на протяжении двух десятилетий в условиях мирного времени и в течение «великой войны» 1914-1922 гг. Прошедшая в 1912 г. реформа местного таможенного управления способствовала повышению самостоятельности таможен 1-го класса. После создания вместо таможенных округов
* Дальневосточный федеральный университет, 690922, г. Владивосток, о. Русский, пос. Аякс, 10. Far Eastern Federal University. 10, Ajax Bay, Russky Island, Vladivostok, Russian Federation, 690922.
таможенных участков во главе с инспекторами первоклассные таможни, среди них и Владивостокская, в оперативном отношении были подчинены непосредственно департаменту таможенных сборов. Этот особый статус оставался неизменным на протяжении всей Гражданской войны, несмотря на стремление каждого возникавшего на Дальнем Востоке правительства взять под контроль Владивостокскую таможню, обеспечивавшую на всем протяжении войны устойчивый таможенный доход.
Все правительства, власть которых распространялась на территорию бывшего Приамурского генерал-губернаторства, сохраняли - во всяком случае пытались сохранить - в целости сложившуюся к началу Первой мировой войны систему таможенных учреждений. В октябре 1918 г. в структуре Министерства финансов правительства Колчака было создано Управление таможенных сборов во главе с А. В. Волныцевичем-Сидоровичем. Для Владивостока он был известным человеком, поскольку управлял Владивостокской таможней в самый сложный период становления таможенного контроля (1902-1907 гг.). Для усиления контроля над деятельностью таможен 1-го класса, через которые на территорию Сибири и Дальнего Востока шел огромный поток воинских и коммерческих грузов, в феврале 1919 г. все они были подчинены инспекторам таможенных участков на общих основаниях с остальными таможенными учреждениями [9, с. 138]. Это коснулось и Владивостокской таможни.
Дальневосточной республике (ДВР) досталась практически парализованная таможенная инфраструктура - в результате непрерывных военных действий, общего управленческого хаоса, разгула бандитизма многие таможенные заставы и посты прекратили деятельность, их имущество, в том числе и конфискованная контрабанда, было разграблено, квалифицированные сотрудники покинули службу в поисках пропитания, многие погибли [4, с. 14].
Созданное в ноябре 1920 г. Управление таможенных сборов ДВР вынуждено было одновременно восстанавливать таможенную систему и обеспечивать поступление таможенного дохода в государственную казну. В решении второй задачи Владивостокская таможня играла значительную роль. Именно этим объясняется ее особый статус в таможенной системе ДВР. Сохранив сложившийся при А. В. Колчаке порядок функционирования таможенного ведомства, правительство ДВР сделало исключение для Владивостокской таможни. В январе 1921 г. она была поставлена вне класса, выведена из подчинения участкового таможенного инспектора и передана в непосредственное подчинение Управлению таможенных сборов [3]. Однако выстроить отношения этим двум важным звеньям таможенной системы так и не удалось во многом из-за не сложившихся личных отношений управляющего таможней И. К. Ковалевского и министра
торговли и промышленности ДВР С. Я. Гроссмана. В регулярно составлявшихся в управлении отчетах о состоянии дел Владивостокскую таможню часто обвиняли в чрезмерной самостоятельности, которая руководителями ведомства воспринималась как «таможенный сепаратизм». Отметим, что такое суждение имело под собой некоторые основания.
Особое положение таможни определялось прежде всего особой ролью Владивостокского порта. В годы Первой мировой войны он превратился в важнейший логистический центр и продолжал оставаться им в условиях иностранной интервенции. По данным Комитета по охране и регистрации прибывающих во Владивостокский порт грузов, к осени 1918 г. здесь скопилось более 35,5 млн пудов разных грузов1, многие из них имели стратегическое значение. О масштабах загрузки порта говорят свидетельства очевидцев, один из которых писал, что стальных рельсов здесь достаточно, чтобы «выстроить еще одну дорогу от Тихого океана до Петрограда» [6, с. 105]. Понятно, что все эти грузы требовали не только учета и обеспечения сохранности, но и контроля над их вывозом. Следует заметить, что речь шла не только о морском ввозе, но и доставке грузов по КВЖД.
Каждое правительство, юрисдикция которого распространялась на Владивосток, предпринимало попытки решить проблему грузов, создавая многочисленные комитеты и комиссии. И, как замечает Л. А. Лаврик, дважды на протяжении Гражданской войны функции правительственного контроля над грузами возлагались на саму Владивостокскую таможню [7, с. 81]. В феврале 1921 г. Министерство торговли и промышленности пыталось установить контроль над деятельностью таможни и ее управляющего, наделив особыми полномочиями своего представителя во Владивостоке В. М. Элеша. Ему поручалось наблюдение за точным и быстрым выполнением всех распоряжений Правительства ДВР и его полномочных органов в части, касающейся деятельности таможенных учреждений. Управляющий должен был согласовывать с ним все важнейшие решения и получать его подпись на всех исходящих из таможни «принципиальных бумагах». Без санкции уполномоченного не могло пройти ни одно увольнение и принятие на должности [4, с. 16-17]. Фактически это означало введение в таможни должности комиссара - именно так расценивал поручение сам В. М. Элеш, хотя в официальных документах назывался уполномоченным министерства [10, с. 143].
Однако эта мера так и осталась в разряде неиспользованных возможностей, поскольку прибывший во Владивосток большевик В. М. Элеш занялся политической деятельностью и, по его собственному признанию,
1 Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (РГИА ДВ). Ф. Р-722. Оп. 1. Д. 7. Л. 28 об.
появился в таможне только после 25 октября 1922 г., т. е. после установления советской власти.
В мае 1921 г. в результате событий, известных как «меркуловский переворот», вся южная часть бывшей Приморской области оказалась вне юрисдикции ДВР. Таким образом, вопрос о «таможенном сепаратизме» Владивостокской таможни разрешился сам собой. 4 июня 1921 г. Временное Приамурское правительство, упразднив комитет по ввозу и вывозу, передало его функции Владивостокской таможне. А 7 июля управляющий таможней И. К. Ковалевский был утвержден в должности консультанта финансово-экономического ведомства, в ведении которого находилось управление «таможенной частью». Таким образом сохранялась преемственность в управлении таможенным делом. Это еще раз подтверждает важную роль Владивостокской таможни и ее управляющего в решении экономических проблем города. Не случайно современник писал, что таможня «кормит весь чиновный мир Владивостока».
Документы, хранящиеся в фондах Российского государственного исторического архива Дальнего Востока (РГИА ДВ), дают возможность составить своего рода социальный портрет Владивостокской таможни в год ее двадцатилетия. Большая часть выявленных нами документов относится к делопроизводству. Особый интерес представляют приказы по таможне, журналы ее общего присутствия; рапорты таможенных чиновников и досмотрщиков о происшествиях и результатах расследования дел о контрабанде; переписка с различными учреждениями и структурами, в том числе с представителями японского командования, с иностранными консулами по разным вопросам ввоза и вывоза товаров.
Таможня 1921 г. - большой коллектив сотрудников. Штатное расписание на март 1921 г. определяло их численность в 324 чел., однако реально несли службу лишь 254 чел. Еще 319 чел. - артельщики, артельные рабочие и сторожа таможенной артели. Наибольший кадровый дефицит - таможенные чиновники: из 104 вакансий было занято только 732. Причина заключалась не только в естественной убыли (в течение 1920 г. умерло трое) или выходе в отставку (трое в течение 1920 г. и начале 1921 г.). Восемь чиновников были уволены в 1921 г. «за неявку из отпусков в течение более четырех месяцев и непредставления законных в том оправданий»3. «Невозвращенцы» прибыли во Владивосток из таможен Царства Польского. Часть из них была направлена департаментом таможенных сборов накануне Первой мировой войны, часть - эвакуирована с началом военных действий и трудоустроена на вакантные должности во Владивостокской таможне. Получив отпуск,
2 РГИА ДВ. Ф. Р-273. Оп. 1. Д. 221. Л. 4 об.
3 РГИА ДВ. Ф. 25. Оп. 1. Д. 468. Л. 14 об.
они выехали на Родину вместе с эвакуировавшимися из Владивостока частями интервентов - к концу 1920 г. город покинули воинские части всех иностранных войск за исключением японцев. Заметим, что о возможности именно такого развития событий (выезде на родину) руководство таможни знало заранее, тем не менее поступило по закону, предоставив отпуск ходатайствовавшим об этом чиновникам.
Согласно информации о семейном положении и доходах сотрудников таможни, представленной в сентябре 1921 г. в управление финансово-экономической части Временного Приамурского правительства, более половины из них (65 %) были людьми семейными. При этом у 13 сотрудников семьи находились в Европейской части страны, в том числе и дочь управляющего таможней, сын которого служил в частной фирме за границей. Подавляющее большинство сотрудников имели детей, были и многодетные семьи (от 4 до 7 детей), а также семьи с приемными детьми. Абсолютное большинство (98 %) были единственными кормильцами в семье, работали только жены 5 сотрудников4.
В годы Первой мировой войны таможня разместилась в собственном здании, построенном на приобретенном Министерством финансов у Правления общества КВЖД участке по ул. Алеутской. Кроме служебных помещений, здесь располагались квартиры управляющего и секретаря таможни. Удобное расположение здания и дефицит помещений во Владивостоке приводили к постоянным попыткам «уплотнить» таможню и передать часть помещений другим ведомствам, прежде всего за счет выселения секретаря. Раз за разом управляющий был вынужден повторять, что размещение квартир его и секретаря таможни М. М. Подковырина в здании таможни было предусмотрено специально еще при его проектировании, поскольку оба они «обязаны иметь пребывание в стенах учреждения [как] для выполнения экстренных служебных требований в неприсутственное время, так и для наблюдения за порядком и в особенности охраной денежной кладовой и тех документов колоссальной ценности, какие хранятся в таможне»5.
Судя по документам, работа ответственных чиновников продолжалась далеко за пределами светового дня. Обращаясь к председателю Временного Приамурского правительства С. Д. Меркулову 30 ноября 1921 г. в связи с очередной попыткой «уплотнения», И. К. Ковалевский писал: «Каждому, кто хоть поверхностно знаком с работой таможни, известно, что все присутственное время у меня, а также у моего помощника уходит на прием посетителей; Секретарь же в это время бывает занят различными
4 Подсчитано по: РГИА ДВ. Ф. 25. Оп. 1. Д. 475. Л. 142-148 об.
5 Там же. Л. 186 об.
справками и указаниями по текущей работе канцелярии. Только по окончании дневных занятий я имею возможность принять доклад секретаря, и оба мы вслед за этим посвящаем несколько часов текущей работе, причем в этом деле нам не могут помочь другие лица, так как каждый из служащих имеет определенный круг обязанностей и не может без нарушения продуктивности работы быть отвлекаемым для тех самых разнообразных вопросов, которые приходится решать мне и облекать в соответственную деловую форму Секретарю под моим непосредственным руководством. Понятно, такая работа мыслима только потому, что оба мы живем тут же в здании таможни, и выселение Секретаря на частную квартиру (а из его 60-рублевого жалования нанять квартиру близ таможни невозможно) неминуемо причинит большой вред делу и весьма неблагоприятно отразится на охранной службе в здании таможни»6. В конечном итоге управляющему удалось добиться неприкосновенности здания таможни.
Кроме центрального здания на ул. Алеутской, таможня имела операционные отделения - корабельную контору на Коммерческой пристани и транзитное отделение на пристани Эгершельд. Таможенные склады были разбросаны по всему городу - в бухтах Улисс и Диомид; в Гнилом углу (район р. Объяснения); на мысе Чуркина; Эгершельде; в районах Первой и Второй речек; на Седанке и на станциях Океанской и Угольной7. Учитывая такую разбросанность при тогдашнем состоянии транспорта, можно легко представить сложности в обеспечении сохранности находившегося на таможенных складах имущества. Только за 1920 г. таможенные склады 16 раз подвергались разбойным нападениям8. Типичный пример -происшедшее в ночь на 21 февраля 1921 г. повторное ограбление каменного пакгауза с конфискованными товарами на Коммерческой пристани. Проведенное по горячим следам расследование показало, что это дерзкое ограбление готовилось заранее. Преступники изучили порядок караульной службы, график и места расположения постов сторожей таможенной артели. Однако не знали количества замков и схемы расположения товаров, поэтому буквально «распотрошили» все. Именно последний факт говорил о непричастности таможенников, которых можно было обвинить в халатности (караулы своевременно не проверялись), но не в сговоре с преступниками. Способствующим преступлению обстоятельством расследование признало тот факт, что большая часть «окарауливающих помещения» сторожей таможенной артели - слепые, глухие, хромые старики в возрасте 67-70 лет9.
6 РГИА ДВ. Ф. 25. Оп. 1. Д. 475. Л. 186 об.
7 Там же. Л. 61.
8 РГИА ДВ. Ф. Р-273. Оп. 1. Д. 221. Л. 4 об.
9 РГИА ДВ. Ф. 25. Оп. 1. Д. 464. Л. 5-8.
Стоимость похищенного опиума, морфия, кокаина и спирта оценивалась в значительную сумму - 6 тыс. руб. золотом. Часть похищенного по горячим следам вернула портовая милиция. Однако, как это случалось не раз, злоумышленники, как и похищенные ими товары, так и не были найдены. В делопроизводстве сохранился ответ судебного следователя Владивостокского окружного суда на многочисленные запросы управляющего таможней. 28 апреля 1921 г. тот сообщал, что по делу об ограблении таможенного пакгауза никто не был привлечен к ответственности.
Сложная криминогенная обстановка в городе поставила вопрос об обеспечении безопасности не только здания таможни и хранящихся на складах товаров, но и о личной безопасности сотрудников. Среди документов встречается немало ходатайств таможенников о выдаче разрешений на ношение оружия. Обоснование такой необходимости стандартное -«ввиду посещения таможенных складов, проверки постов артельных сторожей и досмотрщиков в дневное и ночное время»10. При этом право на ношение оружия предоставлялось исключительно таможенным чиновникам. Однако сам управляющий признавал, что имеющееся у них оружие «может только в известной степени ограждать от злоумышленников и не может защищать от разбойных налетов многолюдных и хорошо вооруженных шаек»11.
В июне 1921 г. ситуация с сохранностью грузов еще более осложнилась. Дерзость грабителей доходила до открытого нападения на сторожей порта в дневное время. Теперь проблемой сохранности грузов озаботился председатель Временного Приамурского правительства С. Д. Меркулов, поддержавший предложение отдела торговли финансово-экономической части правительства о привлечении военных к охране складов и учреждений12. Владивостокская таможня заявила о необходимости создания 15 постов вооруженной ночной военной охраны, которые бы охраняли склады с 5 часов вечера до 7 часов утра, т. е. после завершения дневных операций таможни. При этом управляющий обращал особое внимание на непрекращающиеся попытки грабежа таможенных складов с применением огнестрельного оружия13.
Дополнительные сложности для работы таможни создавала и сложная эпидемическая ситуация. Весной 1921 г. Владивосток был объявлен «неблагополучным по чуме». В самой таможне были усилены требования к соблюдению противоэпидемических мер. По предложению контролера таможни - врача (окончил Военно-медицинскую академию в С-Петербурге)
10 РГИА ДВ. Ф. 25. Оп. 1. Д. 464. Л. 30.
11 РГИА ДВ. Ф. Р-273. Оп. 1. Д. 221. Л. 5 об.
12 РГИА ДВ. Ф. Р-85. Оп. 1. Д. 155. Л. 233.
13 Там же. Л. 245.
М. А. Коносевича для защиты от этой опасной инфекции в таможне были введены строгие меры: ограничен доступ посторонних лиц в здание; введена обязательная дезинфекция - каждый, входящий в помещение, не только вытирал ноги о специальной коврик, но и погружал руки в таз с дезинфицирующим раствором. Все служащие обеспечивались средствами индивидуальной защиты - респираторами. Такие же меры вводились в корабельной конторе на Эгершельде14.
В апреле 1921 г. М. А. Коносевич получил предписание явиться в распоряжение главного врача чумного пункта «для получения назначения на работы по чуме». Управляющий приложил немало сил, чтобы сохранить в таможне этого уникального специалиста - единственного эксперта-химика со знанием китайского языка, через руки которого проходила вся химическая продукция, все косметические средства и лекарственные препараты.
Одной из проблем, над решением которой приходилось работать руководителям таможни в 1921 г., было соблюдение баланса между политической активностью сотрудников и их профессиональной деятельностью. Наученный опытом сотрясавших таможню конфликтов 1917-1918 гг., И. К. Ковалевский не раз подчеркивал несовместимость митинговой демократии с защитой «казенных интересов» [2]. Однако нарастающая политизация общества отразилась и на жизни таможенных учреждений. В фонде Владивостокской таможни сохранился любопытный документ, озаглавленный «Сведения о служащих Владивостокской таможни, голосовавших в Приамурское народное собрание и уклонившихся от голосования по мотивам, указанным самими служащими»15, составленный между 18 и 23 июля. В списке 240 чел., из которых по разным причинам не участвовало в голосовании 48 чел., из них - 37 досмотрщиков. Среди причин неучастия в голосовании назывались бытовые проблемы (болезни жены, выселение из квартиры); проблемы с документами (просроченные паспорта, отсутствие отметки о прописке, потеря удостоверения личности); занятость по службе. Воздержались от участия в голосовании без объяснения причин 12 чел.16 Были и такие формулировки: не голосовал «ввиду беспартийности и отсутствия времени»; «никогда не принимал участия в выборах и на этот раз не голосовал». Объясняя свое неучастие в выборах досмотрщик П. Е. Мироненко написал: «Я крестьянин и рабочий, от которых список кандидатур не был выставлен, а потому от голосования воздержался»17.
14 РГИА ДВ. Ф. 25. Оп. 1. Д. 463. Л. 63, 63 об.
15 Речь идет о выборах в региональный представительный орган - Временное Народное собрание Дальнего Востока, которые состоялись 13 июня 1920 г. [5].
16 Подсчитано по: РГИА ДВ. Ф. 25. Оп. 1. Д. 475. Л. 90-94.
17 РГИА ДВ. Ф. 25. Оп. 1. Д. 475. Л. 92 об.
В октябре 1921 г. сотрудники Владивостокской таможни откликнулись на обращение Приморского комитета помощи голодающим России и приняли решения о перечислении 1 % жалования в помощь населению голодающей России18.
Отличительной чертой таможенной системы в годы Гражданской войны было сохранение существовавшей в империи правовой основы и порядка таможенного контроля. Каждое правительство независимо от политических предпочтений опиралось на Таможенный устав 1910 г., с изменениями, внесенными в него после реформы 1912 г., а также таможенный тариф 1906 г. со всеми изменениями периода Первой мировой войны. Эти изменения касались прежде всего запретов и ограничений для товаров воющих с Россией государств, а также льгот для товаров, ввозимых военным ведомством и разными организациями в военных целях. С началом интервенции эти льготы трансформировались в льготы для войск союзников, значительный контингент которых размещался во Владивостоке. 14 марта 1920 г. Правительство Приморской областной земской управы отменило постановления о льготах для получения из-за границы без предварительной оплаты пошлиной и другими сборами грузов, предоставленных русским и союзным воинским частям, учреждениям Красного Креста, Союзу земств и городов и другим организациям. В дальнейшем все должны подчиняться общим положениям Таможенного устава19.
Однако уже 10 августа Временное Правительство восстановило льготы для грузов японского командования. Разъясняя льготный порядок оформления, управляющий таможней обращал внимание, что выпускаться на льготных условиях будут только грузы, «адресованные по грузовым документам для японских войск». Все остальные, в том числе «прибывающие в ордер или получаемые командованием по передаточным надписям других лиц, будут выпускаться по оплате всеми сборами на общем основании»20.
Значительное количество документов делопроизводства Владивостокской таможни посвящено отношениям с представителями иностранных командований. Напомним, что именно во Владивостоке еще в самом начале интервенции таможенным инспектором С. Н. Латкиным был предложен механизм взаимоотношений иностранных командований и российского таможенного ведомства, согласно которому грузы пропускались по особым выдаваемым командованиями иностранных войск удостоверениям, без предварительной их оплаты пошлиной21. Окончательный расчет
18 РГИА ДВ. Ф. 25. Оп. 1. Д. 475. Л. 158-161 об.
19 Там же. Д. 463. Л. 33, 33 об.
20 РГИА ДВ. Ф. Р-273. Оп. 1. Д. 221. Л. 38.
21 Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 163. Оп. 1. Д. 20. Л. 67.
откладывался на неопределенное время - до установления нормальных экономических отношений между Россией и союзными ей государствами, т. е. до окончательной победы над большевиками. Заметим, что сложившийся механизм взаимодействия применялся на всем протяжении Гражданской войны. В таможенных учреждениях в заведенных для этого специальных книгах велся тщательный учет неуплаченных сумм пошлин.
Камнем преткновения в 1921 г. стал вопрос о выполнении обязательств прежнего «пробольшевистского» правительства. Судя по сохранившимся архивным документам, в правительстве Меркулова не было однозначного мнения по этому вопросу. Предметом особой дискуссии стало возмещение стоимости грузов, реквизированных у частных фирм и лиц для нужд казны. Фактически же речь шла о сохранении преемственности экономической политики. Отдел торговли и промышленности предлагал отказаться от обязательств, поскольку реквизиции были проведены предыдущим правительством. Управляющий финансово-экономической частью Н. Н. Витковский замечал, что отказ такого рода «произведет в иностранных кругах крайне невыгодное впечатление и заставит их с величайшей осторожностью относиться к обязательствам нынешнего Правительства» и будет воспринят как прецедент. «Пока революция не закончена, - подчеркивал он, - никто из иностранцев не может исходить из презумпции твердости, прочности каждого данного правительства. Поэтому не в интересах края окончательно подрывать доверие иностранцев к сменяющим друг друга властям»22. Следует заметить, что правительство в конечном итоге признало его правоту. Созданная специально для оценки стоимости грузов комиссия с участием представителей ведомств финансов, торговли и промышленности, юстиции и госконтроля, внесла в правительство постановление, утвержденное 28 июня 1921 г. В нем признавались обязательства по оплате реквизированных прежними правительствами грузов, которые использовались Временным Приамурским правительством «для нужд возглавляемой им территории»; возвращались владельцам намеченные к реквизиции, но не использованные грузы. Открытым оставался вопрос о грузах реквизированных, но не представлявших ценности для правитель-
ства23.
Работа таможни осложнялась крайне непродуманной и неэффективной экономической политикой «меркуловского правительства». Исследователи говорят о нараставшем дефиците бюджета, превысившим к концу первых двух месяцев правления 260 тыс. руб. золотом, многочисленных хищениях и коррупции. Единственным гарантированным источником доходов стала распродажа находившихся в порту грузов. Однако зачастую этот
22 РГИА ДВ. Р-85. Оп. 1. Д. 155. Л. 40.
23 Там же. Л. 42.
процесс шел бесконтрольно, многие контракты реализовывались тайно, процветали хищения и коррупция [1, с. 147].
Управляющий Владивостокской таможней, в ведении которого, как отмечалось, находились таможенная часть финансово-экономического ведомства, неоднократно выступал против проектируемых правительством мер. Так, в июле 1921 г. он выступил против намечавшегося снижения ввозной пошлины на спирт. В тяжелой экономической ситуации, когда население буквально выживало, резко уменьшилось потребление алкоголя, составлявшего важную статью казенных доходов. Одновременно шел рост контрабанды и «тайного винокурения». Предлагаемые правительством меры вводились исключительно в фискальных целях, хотя подавались исключительно как покровительство отечественному производству. Ожидалось, что снижение пошлины и акциза на иностранный спирт приведет к снижению цен на отечественные алкогольные напитки и сделает их более конкурентоспособными на внутреннем рынке. Возражая авторам подобной реформы, И. К. Ковалевский напоминал, что таможенное обложение алкоголя зафиксировано в таможенном тарифе, который целиком построен на международных договорах и соглашениях. И снижение пошлин на одни товары автоматически приведет к многочисленным требованиям иностранных предпринимателей о снижении пошлин и на другие. Уже в момент проектирования реформы зарубежные фирмы возбудили ходатайства о снижении пошлин на табак и табачные изделия, рис, консервированное молоко. Ожидались и другие ходатайства. Ссылаясь на опыт недавно возникших государств, И. К. Ковалевский писал: «Вероятно опасаясь этого положения, советская власть не решалась в корне ломать принципов таможенных законоположений, и даже выделившиеся в самостоятельные государства Польша, Эстония и др. сохраняют таможенное положение, созданное русским таможенным законом»24.
Однако переломить гибельную политику правительства даже такой авторитетный в делах внешней торговли человек, как управляющий таможней, не мог. В сентябре 1921 г. правительством были сделаны существенные уступки иностранным экспортерам, в результате недополученный доход составил почти 1,6 млн руб. золотом [1, с. 147]. Прогноз И. К. Ковалевского, писавшего: «Вообще, на мой взгляд, предоставление каких-либо исключительных льгот отдельным ведомствам, учреждениям, организациям или лицам весьма опасно в смысле нарушения устойчивости таможенной политики и стеснения внешней торговли, так как последней одинаково вредны как излишние запреты, так и исключительные послабления, равносильные запретам для торговли в целом и неизбежно находящие себе подражателей в искательстве таких же или еще каких-либо новых льгот, которым в видах
24 РГИА ДВ. Ф. Р-85. Оп. 1. Д. 155. Л. 88 об.
уравнения и справедливости не будет основания отказать, хотя бы казна от этого и страдала»25.
Анализ деятельности таможни по итогам 1921 г. отразил эти негативные тенденции. Планировавшиеся и достигнутые показатели существенно расходились. Вместо предполагаемых 1,98 млн руб. пошлин было собрано лишь 1,36 млн. Общий доход таможни по всем статьям сметы достиг 1,68 млн руб. вместо ожидаемых 2,30 млн26.
Отдельным направлением в работе таможни выступает борьба с контрабандой [8]. На начало 1921 г. в пакгаузах таможни хранились товары, конфискованные по 2 507 конфискационным делам. Самым крупным стало расследование по делу Чехословацкой центральной экономической комиссии, обвиненной в контрабанде в особо крупных размерах. Сумма неуплаченной пошлины и штрафов превысила 2,5 млн золотых руб. По делу было допрошено 54 свидетеля. В обеспечение были арестованы товары на складе Комиссии. Дело имело общественный резонанс. Открытое в мае 1921 г. конфискационное производство по делу было завершено в октябре. 21 октября Общее присутствие таможни приняло решение о передаче материалов дела следователю «по важнейшим делам» Владивостокского окружного суда для производства предварительного следствия27. Судебная волокита по делу тянулась весь 1922 г., и оно было завершено уже при советской власти в сентябре 1923 г.
Подведем итоги. Сегодня в распоряжении исследователей находится комплекс документов Владивостокской таможни. Они позволяют реконструировать жизнь таможенного учреждения буквально по дням, составить персональную историю ее сотрудников. За эту возможность мы должны быть благодарны возглавлявшему таможню в 1907-1923 гг. И. К. Ковалевскому, уделявшему особое внимание ведению делопроизводства. Однако свою лепту в формирование архивных фондов внесли и советские таможенники. Накануне Великой Отечественной войны по распоряжению Главного таможенного управления был приведен в полный порядок и подготовлен к передаче на государственное хранение архив Владивостокской таможни за 1912-1938 гг. К этой работе под руководством архивистов были привлечены практически все сотрудники - от опытных инспекторов до только что принятых на службу новичков. 29 апреля 1941 г. документы переданы в государственный архив28. Именно они составили основу фондов Владивостокской таможни, хранящихся сегодня в Российском государственном историческом архиве Дальнего Востока и позволяющих воссоздать ее историю.
25 РГИА ДВ. Ф. Р-85. Оп. 1. Д. 155. Л. 140-140 об.
26 РГИА ДВ. Ф. 25. Оп. 2. Д. 106. Л. 32.
27 Там же. Оп. 1. Д. 466. Л. 142.
28 Архив Владивостокской таможни. Ф. Р-149. Оп. 3л. Д. 30. Л. 67-68, 93.
Список литературы
1. Анисимов А. Л., Потоцкая Л. В. Финансовые органы на Дальнем Востоке России в 1920-1922 гг. // Россия и АТР. 2005. № 1. С. 143-149.
2. Беляева Н. А. Таможенные учреждения Приамурья в 1917 г.: общественная жизнь и профессиональная деятельность // Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. 2017. № 4. С. 87-93.
3. Беляева Н. А. Управление таможенных сборов Дальневосточной республики // Россия и АТР. 2020. № 2. С. 80-91.
4. Беляева Н. А., Лаврик Л. А., Ляпустин С. Н. Таможенное дело в Дальневосточной республике. Владивосток: Российская таможенная академия, Владивостокский филиал, 2018. 116 с.
5. Землянский В. Л. Проведение выборов во временное Народное собрание Дальнего Востока в 1920 г. // XX век и Россия: общество, реформы, революции. URL: http://sbornik.libsmr.ru/ (дата обращения: 20.08.2020).
6. Иситт Б. Из Виктории во Владивосток: Канадская Сибирская экспедиция: 1917-1919 гг. / перевод с английского С. Панич. Владивосток: Дальнаука, 2013. 392 с.
7. Лаврик Л. А. Развитие института таможенного представительства в России в годы революции и гражданской войны (на примере Дальневосточного региона) // Таможенная политика России на Дальнем Востоке. 2020. № 3 (92). С. 77-87.
8. Ляпустин С. Н., Беляева Н. А. Организация борьбы с контрабандой в условиях гражданской войны и интервенции на Дальнем Востоке. Владивосток: Владивостокский филиал Российской таможенной академии, 2014. 104 с.
9. Таможня на Тихом океане. Документы и материалы. Выпуск 5. Таможня в Забайкалье. 1862-1926 гг. Владивосток: РИО Владивостокского филиала Российской таможенной академии 2008. 212 с.
10. Элеш В. М. Записки подпольщика. Владивосток: Дальневосточное книжное издательство, 1965. 224 с.
© Беляева Н. А., 2021 © Belyaeva N. A., 2021
Для цитирования:
Беляева Н. А. Владивостокская таможня в 1921 году // Таможенная политика России на Дальнем Востоке. 2021. № 3(96). С. 13-25.
