CC BY
116
Е.А. Великанова, аспирант кафедры русской литературы Петрозаводского государственного университета.
ВЛАДИСЛАВ КРАПИВИН: ФАНТАСТИЧЕСКАЯ СЕМЬЯ ВСЕЛЕННОЙ
("ЗАСТАВА НА ЯКОРНОМ ПОЛЕ")
Счастливая семья - идеал, издревле существующий в фольклоре. Фантастические повести В.П. Крапивина, при злободневности звучания, сохраняют связь с традицией волшебной сказки и говорят юному читателю о вечных ценностях человечества, важнейшей в ряду которых является семья.
Владислав Крапивин - крупнейший детский писатель современности. Более сорока лет его книги находят отклик в сердцах читателей, круг юных и взрослых поклонников творчества Крапивина чрезвычайно широк. Писатель продолжает плодотворно работать и сегодня, главной темой его произведений - и реалистических, и фантастических - остается положение детей в современном мире.
В одном из последних интервью, опубликованном в журнале "Север", В.П. Крапивин отмечает, что в отличие от предыдущих поколений нынешние дети "меньше разбираются в истории и литературе и больше в компьютерных технологиях, порой кажутся более прагматичными и эгоистичными" [4; 145]. Несмотря на это, писатель убежден: "...в глубине своего существа дети во все времена остаются одинаковыми. Им всегда интересны тайны мироздания, они бескорыстнее взрослых в своем отношении к людям, стремятся к искренней дружбе, к справедливости, верят в свои фантазии и готовы пожертвовать многими житейскими выгодами во имя этих фантазий и товарищества" [4; 145]. Счастливая семья есть сегодня не у каждого, но в любую эпоху это мечта ребенка и естественная необходимость.
Кризис семьи - острейшая проблема современного общества - один из центральных вопросов для В.П. Крапивина. ".Настоящих отцов становится все меньше. Да и матери, увы, не всегда дарят сыновьям и дочерям любовь и ласку. Мне кажется, в наше время родители все чаще теряют ощущение ответственности за своих детей" [4;
© Е.А. Великанова, 2008
145], - с горечью констатирует писатель. К проблемам неполной семьи, сиротства, беспризорного детства В.П. Крапивин часто обращается в своих произведениях. С особой остротой эти темы звучат в фантастических повестях цикла "В глубине Великого Кристалла" (1988 - 1992), одна из которых - "Застава на Якорном поле" (1989) - будет в центре нашего внимания в этой статье.
Счастливая семья - это идеал, который издревле существует в фольклоре. Наиболее полно он реализуется в волшебной сказке, в которой, как пишет Е.М. Неёлов, "всеобщая родственная связь персонажей уже создает некий образ семьи, проходящий через всю сказку" [12; 15]. Исследователь Е.С. Новик замечает, что связь эта "четко фиксируется в традиционных формулах типа: «Кто бы ни был таков. выходи сюда, коли старый человек - будешь мне родной батюшка, коли средних лет - будешь братец любимый, коли ровня мне - будешь милый друг»" [15; 230]. Как подчеркивает Е.С. Новик, "именно отношения родственников определяют основные коллизии волшебной сказки" [15; 230].
Связь творчества В.П. Крапивина с фольклорной волшебной сказкой уже отмечена исследователями. "В целом ориентация на мир волшебной сказки свойственна практически всем произведениям Крапивина" [16; 229], - замечает Л.В. Овчинникова. Надо уточнить, что речь идет главным образом о произведениях писателя, написанных в жанре литературной сказки и научной фантастики, так как фольклорная волшебная сказка лежит в основе поэтики этих жанров. Кроме того, часто в
произведениях В.П. Крапивина фольклорные мотивы звучат открыто, повинуясь авторской воле.
Герои "Заставы на Якорном поле" живут в будущем - как и в сказке, в фантастической повести временная отнесенность происходящего условна. И неопределенно-прошлое сказочное время, и неопределенно-будущее время фантастики Крапивина могут рассматриваться как модель настоящего [см. 2, 7, 11]. "Возьмите статистику: население уменьшается, а число сирот при живых родителях растет. А сколько беспризорников." - говорит писатель в интервью журналу "Север" [4; 145]. Нарушение цивилизацией законов природы, разрушение естественных семейных связей во внешне благополучном и процветающем обществе - тема, которая беспокоит и писателя, и современных педагогов - в фантастической повести приводит к появлению детей, готовых протестовать. Они - "мутанты на почве сиротства" [5; 562] -вундеркинды, наделенные сверхспособностями, юные экстрасенсы, гиганты телекинеза.
О причинах кризиса семьи и о том, кто больше нужен одаренным детям будущего - безответственные родители или мудрые наставники, спорят взрослые герои повести Крапивина: "Естество
- извечный закон! Что же тогда. тысячи матерей бросают детей, спихивая их в приюты, благотворительным общинам и электронным нянькам? А отцов вообще не сыщешь. Кто ломает установки природы? - Бросают, да. А дети с этим смириться не могут. Значит, закон все-таки есть" [5; 563]. Вопрос о вынужденной необходимости сиротства, который первыми поставили А. и Б. Стругацкие в повести "Гадкие лебеди" (1966), В.П. Крапивин решает однозначно - он утверждает ценность семьи и не сомневается в том, что родных отца и мать ребенку не сможет заменить никто. Тем не менее Крапивин так же, как Стругацкие, ставит под вопрос право на существование взрослого мира, потерявшего доверие собственных детей.
Главный герой повести "Застава на Якорном поле" - двенадцатилетний Матвей Радомир по прозвищу Ежики - сирота. Недавно Ежики потерял маму - ему сказали, что она погибла в катастрофе, когда взорвался двигатель аэротакси. Отца, который погиб еще раньше, мальчик не помнил, знал о нем только по рассказам мамы. Неполная семья -это норма, к которой привыкли жители мегаполиса. "Кто папа, спрашивать не принято. С папами в наши дни сложно" [5; 491], - размышляет герой. Положение Ежики даже лучше, чем у большинства мальчишек, воспитанных матерями, - он хотя бы точно, "без выдумок и сказок", знает имя отца.
Память героя-ребенка постоянно возвращается ко времени, когда мама была жива. В волшебной сказке, по словам В.Я. Проппа, "начальная ситуация часто дает картину особого, иногда подчеркнутого благополучия, иногда в очень ярких, красочных формах. Это благополучие служит контрастным фоном для последующей беды" [17;
24]. Ярко и психологически убедительно В.П. Крапивин раскрывает перед читателем очень близкие, доверительные отношения мамы и Ежики. В родном доме, рядом с любящей матерью Ежики чувствовал себя счастливым. "Случившемуся он поверил сразу, хотя и кричал, что это неправда. Не раз он видел в жутких снах, что с мамой случилось непоправимое. И просыпался с мокрым лицом, перепуганный и благодарный за вернувшееся счастье. А теперь не проснешься." [5; 505].
Значение родного дома для Ежики огромно. Его построил дед мальчика, папин отец, "когда не было на Полуострове никакого мегаполиса" [5; 513]. Ежики не может смириться со смертью мамы и пытается ей противостоять, защищая свой дом, "где все его и мамино!" [5; 506]. Как отмечает Ю.М. Лотман, "среди универсальных тем мирового фольклора большое место занимает противопоставление Дома (своего, безопасного, культурного, охраняемого покровительственными богами пространства) Антидому, "лесному дому" (чужому, дьявольскому пространству, месту временной смерти, попадание в которое равносильно путешествию в загробный мир)" [8; 748]. Со смертью мамы Дома для Ежики не остается. "Дом стоял запертый, с пломбой на дверях" [5; 517]. Ежики ненавидит все, что связано с Лицеем для одаренных детей
- Ложным домом, или Псевдодомом, в котором он теперь живет. Даже лицейский мундир Ежики предпочитает не носить - и, прежде чем бежать на Якорное поле, переодевается в то, "что привык носить раньше, в домашние времена" [5; 484].
О комнате героя в "лицейском доме" на страницах повести всего несколько слов - она не может стать настоящим Домом, потому что в Лицее царит неродственность. Все лицеисты - "какие-то. ну, каждый в своей скорлупе. Со своими заботами и мыслями. Как и сам Ежики. Наверное, это и объяснимо: почти все лицеисты были сиротами." [5; 516]. В комнате Ежики, как и в комнатах других ребят, установлен "широкоугольный объектив ректорского экрана. Дабы ведомо было ректору, чем заняты подопечные чада наедине. И был. еще один объектив, укрытый за решетками зимнего обогревателя. и еще - совсем хитрые и, скорее всего, с инфракрасным приемником, чтобы темнота не укрывала воспитанников от наставнического ока" [5; 518]. "Наставники" неусыпно следят за своими подопечными, которые живут "за шеренгой прикрытых одинаковых дверей" [5; 587], но это никаким образом не сближает их, не делает семьей. Зато в Лицее строго соблюдается видимость независимости - на дверях комнат установлены замки, "но замки хлипкие, просто для порядка. Мол, каждый лицеист - хозяин в своей комнате" [5; 587]. Как и для многих лицеистов, жизнь Ежики в Псевдодоме-Лицее не была настоящей жизнью - он "смотрел на жизнь отрешенно, как сквозь дымчатую пленку" [5; 515].
С Антидомом Ежики впервые сталкивается,
когда попадает в подземный бункер "садовых тро-ликов". "Испытание иттов" - символическое сожжение, которому его подвергают подростки - явно носит загробный характер. Пораженные стойкостью мальчика, "тролики" отдают ему главную ребячью ценность - космический кристалл Яшку. Антидом -это и подземная станция "Якорное поле", пройдя через которую герой оказывается на другой грани Вселенной, где у него появляется надежда отыскать маму. Когда попасть на станцию уже невозможно, Ежики бросается на Якорное поле напрямик, навстречу поезду - пройдя через то, что в фольклористике принято называть "временной смертью" ("Или смерть реальную?" - задумывается читатель), он наконец-то встречается с мамой.
Несмотря на характерный для всех произведений В.П. Крапивина "безукоризненный рисунок эмоций, испытываемых героями" [3], в их образах нетрудно выделить и волшебно-сказочные "функции", описанные В.Я. Проппом. Как у сказочного "героя-искателя", "круг действий" Ежики охватывает отправку на поиски, положительную реакцию на требования "дарителей" ("садовых троликов") и счастье в финале, знаком которого в сказке является свадьба. Для Ежики свадьбу заменяет встреча с мамой - это воссоединение семьи, к которому стремится герой-ребенок.
Нетрудно сравнить Ежики со сказочным Ива-нушкой-дурачком: все его поступки бессмысленны, и даже понимая это, герой не останавливается. Надежда найти умершую маму совершенно нелепа с точки зрения здравого смысла. Глупой была попытка защитить дом от сил Охраны правопорядка. Поиски Якорного поля бесполезны, потому что главный диспетчер сказал ему правду: "Послушай, малыш. такой станции нет" [5; 507]. Последняя попытка Ежики "прорваться", бросившись под поезд, совершенно чудовищна с обыденной точки зрения. "А ведь для сказочного героя, для всего строя волшебной сказки как раз и характерно «недоверие к расчетам здравого смысла»" [12; 56], - замечает Е.М. Неёлов. Детский и вместе с тем сказочный взгляд помогает Ежики преодолеть слепоту здравого смысла. Он упрямо добивается своей цели и побеждает.
Отношения близких родственников связывают не только Ежики с мамой. Юкки-Гусенок ищет свою сестренку, про которую объясняет, что "она, правда, не кровная, у нее были другие папа и мама, но все равно мы родные." [5; 585]. Похожий на Рэма паренек, которого Ежики встречает на Поле, говорит: "Я Рэмкин брат" [5; 585]. Пока Рэмкин брат вел Ежики к маме, тот вспомнил про оставшегося в Лицее Гусенка - "и резкое эхо одиночества отозвалось в нем холодком" [5; 602]. Ежики спросил: "Послушай. Как ты думаешь, нам можно будет взять к себе одного. ну, как братишку?.
- А кто это? - Рэмкин брат, кажется, не удивился.
- Просто мальчик. Такой. в красных сандалиях.
- А! Да это Юкки! - Рэмкин брат глянул понимаю-
ще. - Но у него же сестренка. - Ну. можно и с ней. (Выд. В.П. Крапивиным)" [5; 602 - 603].
Как отмечает Е.М. Неёлов, "роль семейной сферы в сказке столь велика, что выводит за пределы собственно человеческого мира. Отношения родственности распространяются на мир природы" [12; 19]. По словам Е.С. Новик, "признаки родственного или свойственного статуса оказываются важными не только для отношений между людьми, но и для отношений между сверхъестественными существами, между животными, а также тех и других с человеком" [15; 231]. В повести В.П. Крапивина "Застава на Якорном поле" в сферу семейных отношений включается фантастическое существо - космический кристалл Яшка.
Яшку, "крошечную модель всеобщего Мироздания", "давным-давно" вырастила из звездной жемчужины "очень мудрая женщина" мадам Валентина. Яшка рос у нее на подоконнике в обычном цветочном горшке. В доме мадам Валентины всегда было много мальчишек, и младший из них, Лотик, поливал Яшку "самой чистой водой", чтобы он "рос быстрее" [5; 543].
Согласно древним мифологическим представлениям, указывает Е.М. Мелетинский, "наиболее распространенной моделью космоса в целом. является "растительная" модель в виде гигантского космического древа" [9; 213]. Кроме Яшки-Вселенной, растительную природу в повести имеют и якоря, которые непонятным образом "прорастают" на Якорном поле. В символике якоря важную роль играет и христианское значение -якорь "является древнейшим символом христианской надежды спасения" [10; 87], и в основе этого символа - крест, Крестное Древо.
Яшка понимает свою растительную сущность: "Я не целый кристалл, не взрослый, а только росток." [5; 545]. И ему, кристаллу-ребенку, тоже необходима мама: ".ведь я живой! Кто-то меня родил на свет." [5; 537]. Яшка вспоминает, что "мадам Валентина учила его, читала ему умные книги, знакомила с науками. И, кажется, любила. - Потому что она. раз меня вырастила из капельки. она все равно как мама, да, Ежики?" [5; 543]. И хотя потом, когда "что-то случилось с природой", маленький Яшка "откололся от корня" и потерялся, он не верит, что мадам Валентина могла бросить его или забыть: "мадам Валентина перенесла город на другую грань. Да, конечно! И ушла сама. Поэтому она меня и не отыскала. Так просто она бы меня не бросила. Она же. вырастила" [5; 544]. Мадам Валентина предстает перед нами как мифическая прародительница, создательница нового мира, заключенного в Яшке. Однажды Лотик сделал из желтой бумаги и наклеил на Яшку окошко. "Мадам Валентина сперва рассердилась, а он говорит: "Это же Вселенная, значит, дом для всех, кто в ней живет." Она тогда засмеялась" [5; 543].
Родственные отношения связывают Яшку-Вселенную не только с мадам Валентиной, но и с
Ежики - как в сказке, где "мир доброй природы изначально чувствует в добром герое своего (Выд. Е.М. Неёловым)" [12; 20]. Только познакомившись с Ежики, Яшка заявил: "Ты ничего парнишка. Я у такого давно не был" [5; 536]. Когда Ежики делится с ним своей бедой, Яшка понимает: "Ты, значит, тоже откололся от корня." [5; 537]. Как пишет Е.М. Неёлов, "Вселенная в научной фантастике активна, она либо дружественна, либо враждебна, но никогда не равнодушна к человеку" [11; 81]. Несмотря на то, что Яшка-Вселенная имеет нечеловеческую природу, Ежики чувствует, что они не чужие друг другу. Решив, что должен стать звездой, Яшка спросил у него: "Иначе зачем я на свете? Валяться в чужих карманах? Ежики тихо сказал: - Не в чужих, а в моем (Курсив мой. - Е.В.)" [5; 575]. Ежики помогает Яшке взлететь - символическое воссоединение Яшки с космической семьей, рождение новой жизни - это его превращение в звезду. Как пишет А.Н. Афанасьев, "рождение младенца должно было означаться появлением или возжжением новой звезды, как это и засвидетельствовано преданиями индоевропейских народов" [1; 105].
"Можно сказать, что сказочный герой, объединяя существ природного мира в лагере Добра, тем самым вводит в этот мир регулирующее начало, подчиняет этот мир природы доброй человеческой цели, вносит в него человеческий смысл, -пишет Е.М. Неёлов. - Цель регуляции природы, осуществляемой Иванушкой, заключается прежде всего в восстановлении родственности, разрушенной в начале волшебного действия. Именно в этом заключается смысл сказочной борьбы Добра и Зла" [12; 20]. Именно эту цель - возвращение собственной семьи и восстановление всеобщей родственности - преследует двенадцатилетний герой повести В.П. Крапивина. Он хочет вернуть погибшую маму, взять "к себе" Юкки с сестренкой, помочь Яшке стать частью Вселенной - воссоединить разрушенную семью и одержать победу над вторгшимися в жизнь злыми силами.
На бесконечном множестве дорог Вселенной встречаются герои фантастических повестей В.П. Крапивина. Они знают, что у каждого - "Своя Дорога", своя судьба. "Конец пути-судьбы - это финал сказки" [11; 103], когда никаких дальнейших перемен в жизни героя не предполагается, "действие всегда и навсегда завершается, персонажи застывают в неподвижности" [11; 103]. Картина
семейного счастья выступает как статическая "ситуация, открывающая и закрывающая повествование" [14; 185]. В повести В.П.Крапивина "Застава на Якорном поле" семья не рождается, а возрождается, когда ребенок возвращается к матери. И действительно, добившись счастья, ее герои "застывают". В следующей повести цикла "В глубине Великого Кристалла", "Крик петуха" (1990), о Ежики вспоминает Витька Мохов: "хороший, конечно, парнишка. Главное, что счастливый. он не поверил, что мама погибла, пробился к ней, нашел. И вернулись они в свой дом (Хочется добавить: ".и жили они долго и счастливо". - Е.В.), а враги их получили сполна. Но главное, что у Ежики опять есть дом и мама." [6; 58 - 59].
Популярность книг В.П. Крапивина с годами только растет. Мы можем заметить, что кроме проявлений ярчайшей творческой индивидуальности, таланта педагога и психолога долгую жизнь произведениям В.П. Крапивина дарит и поэтика волшебной сказки, чутко воспринятая художником и получившая в его книгах новую жизнь.
Историки литературы нередко отмечают, что "во времена, когда происходит трансформация (или крушение) устоявшейся, привычной, ставшей традиционной картины мира, литературная сказка и фантастика выходят на первый план" [13; 8]. Востребованность этих жанров характеризует и нашу эпоху.
Обвинения, которые писатель предъявляет современному взрослому миру, их жесткость и прямота - это ни в коем случае не попытка снискать доверие и популярность среди молодых читателей, которые и без того не устают объясняться "Командору" в любви в письмах и на многочисленных Интернет-форумах. Книги В.П. Крапивина обращены не только к юному читателю - ребенку, подростку они призывают задуматься взрослых, которые часто забывают, что детские судьбы - в их руках.
"Отношение к детям надо менять коренным образом, - не устает повторять писатель. - Мало увеличивать денежные пособия, необходимо, чтобы взрослое общество по-настоящему любило юные поколения, без которых у страны нет будущего." [4; 145]. Хочется, чтобы слова писателя были услышаны, а счастливая семья не стала сказочно-фантастическим идеалом, давно ушедшим в прошлое и невозможным в будущем.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: в 3 т. / А.Н. Афанасьев. - М.: Сов. писатель, 1995. - Т. 3. - 416 с.
2. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики.
3. Борисов М. Владислав Крапивин: космология детства: [Электронный ресурс] / М. Борисов. -Электрон. ст. - Режим доступа к ст.: http://www.rusf.rU//vk/recen/1998/m_borisov_01.htm.
4. Крапивин В., Щуркова Н., Пиетиляйнен Е. Другие дети?.. / В. Крапивин,Н. Щуркова, Е. Пиетиляй-нен // Север. - № 1 - 2. - 2008. - С. 144 - 148.
5. Крапивин В.П. Застава на Якорном поле. Повесть / В.П. Крапивин // В ночь большого прилива: Повести. - М.: Изд-во "Эксмо", 2006. - С. 477 - 603. - (Отцы-основатели: Русское пространство).
6. Крапивин В.П. Крик петуха. Повесть / В.П.Крапивин // Сказки о рыбаках и рыбках: Повести. - М.: Изд-во "Эксмо", 2006. - С. 5-176. - (Отцы-основатели: Русское пространство).
7. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы / Д.С. Лихачев. - 3-е изд., доп. - М.: Наука, 1979.
- 360 с.
8. Лотман Ю.М. Дом в "Мастере и Маргарите" / Ю.М. Лотман. // О русской литературе. Статьи и исследования: История русской литературы. Теория прозы. - СПб.: Искусство-СПБ, 2005. - С. 748 - 754.
9. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа / Е.М. Мелетинский. - 3-е изд., репринт - М.: Вост. лит., 2000. -408 с.
10. Молотков С.Е. Практическая энциклопедия православного христианина. Основы церковной жизни. - СПб.: САТИСЪ, 2003.- 340 с.
11. Неёлов Е.М. Волшебно-сказочные корни научной фантастики / Е.М. Неёлов. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1986. - 198 с.
12. Неёлов Е.М. Натурфилософия русской волшебной сказки: Учеб. пос. по спецкурсу / Е.М. Неёлов.
- Петрозаводск: Изд-во ПГУ, 1989. - 86 с.
13. Неёлова А.Е. Повесть-сказка в русской детской литературе 60-х годов ХХ века: автореф. дисс.. канд. филол. наук / А.Е.Неёлова; Изд-во ПетрГУ. - Великий Новгород, 2004. - 22 с.
14. Неклюдов С.Ю. Статические и динамические начала в пространственно-временной организации повествовательного фольклора / С.Ю.Неклюдов // Типологические исследования по фольклору: Сб. тр. памяти В.Я.Проппа. - М., 1975. - С. 182 - 191.
15. Новик Е.С. Система персонажей русской волшебной сказки / Е.С. Новик // Типологические исследования по фольклор: сб. тр. памяти В.Я.Проппа. - М., 1975. - С. 214 - 247.
16. Овчинникова Л.В. Русская литературная сказка ХХ века. История, классификация, поэтика / Л.В.Овчинникова. - М.: "Флинта", "Наука", 2003. - 312 с.
17. Пропп В.Я. (Собрание трудов) Морфология <волшебной> сказки. Исторические корни волшебной сказки: Собрание трудов В.Я. Проппа / В.Я.Пропп. - М.: Лабиринт, 1998. - 512 с.
E.A. Velikanova
Vladislav Krapivin: Fantastic family of the Universe ("Outpost on the Anchor field")
A happy family is a lofty ideal that exists in folklore from the earliest times. V.P. Krapivin's fantastic tales, although they appear to sound timely, have ties with traditions of the fairy tale as well as tell young readers about the eternal culrural wealth of the mankind in which we find family as one of the most important.
