CC BY
5ВКЛАД ХОЛИКА МИРЗОЗОДА В ИССЛЕДОВАНИЕ ЛИТЕРАТУРЫ ХУ1-Х1Х -
НАЧАЛА XX ВЕКА
Худойдодов А. О.
Таджикский государственный университет имени С. Айни
В деле подробного исследования литературы ХУ1-Х1Х - начала XX века и описания выдающихся личностей этого периода ценными и полезными являются исследования ученых бывшего Советского союза и таджикских литературоведов. Изучение литературы ХУ1-Х1Х -начала XX века в основном началось в 50-х годах прошлого века. Обратив особое внимание на этот малоизученный период, историки таджикской литературы серьезно занялись его исследованием. Здесь следует признать особые заслуги выдающихся таджикских ученых: академика А. Мирзоева и профессора Х. Мирзозода.
Обнародованные исследования по литературе XVI-XIX - начала ХХ века состоят из отдельных монографий, очерков, научных статей, научно-методических статей, научно-популярных статей, брошюр и введений к литературным сборникам. Каждое из них имеет особое значение для определения художественной сущности литературы этих веков, литературных стилей и течений, представителей литературных кругов, идейного содержания творчества литераторов, литературных жанров и процессов их развития. Можно сказать, что в научных монографиях и статьях отражены характерные особенности литературы XVI-XIX -начала XX века и значение ее видных представителей.
В 1950 году читателям была предложена книга «Материалы по истории таджикской литературы» X. Мирзозода [6], которая была предназначена для изучения литературы XVI-XIX - начала XX вв., определенное время служившая учебным пособием студентам вузов и педагогических училищ. В конце данной книги в разделе «От автора» Х. Мирзозода признает дефицит материалов, относящихся к литературе этих веков. Он указывает на доступность этих материалов только в виде рукописей и то, что они в большинстве своём не являются научно-исследовательскими работами. Наряду с этим, подчеркивая недостаточную изученность литературы XVI-XIX - начала XX века, автор пишет: «Кроме творчества Сайидо и Шохина не были изучены ни положение литературы, ни поэты и писатели XVI-XIX - начала XX века» [6, 303].
Между тем автор признает, что не в полном объеме изучены описательные материалы о политике, экономике и науке, социально-классовые, культурные и производственные отношения данного периода. Не проведен серьезный анализ творчества литераторов и описание их произведений, не выявлены положительные и отрицательные тенденции и течения литературы, идейные ограничений писателей прошлого. Говоря о недостатках предлагаемого сборника, автор подчеркивает, что в части характеристики эпохи и литературы разных веков приведены устаревшие соображения, что необходимо исправить в последующих изданиях. При этом конкретный перечень устаревших идей и нуждающихся в пересмотре идей не приводится.
Разделив данную книгу на три главы и параграфы, X. Мирзозода приводит в ней исторические, литературные, культурные сведения и описание отдельных представителей рассматриваемого периода, а также результаты анализа полученных данных, о чем упоминает в послесловии.
Первая глава под названием «Литература XVI века» состоит из параграфов «Историческое положение XVI века», «Литературное и культурное положение» и тем «Хилоли», «Восифи» и «Мушфикии». Предложенные автором сведения собраны, классифицированы и проанализированы на основе таких источников, как «Чистый сад»» Хондамира, «Хабиб-ус-сияр» (Любитель биографий) Мирхонда, «Королевские почести» Хафиза Таниша и других произведений данного столетия.
По нашему мнению, серьезную научную основу имеют исследования социально-политического и экономического положения Средней Азии конца XV века; ослабления государства темуридов; нападения кочевых узбекских племен во главе с Шайбонихоном (14541510); борьбы последнего представителя династии темуридов Захириддина Бобура (1483-1530) в
Самарканде и Фергане и его бегства в Индию, и последующее падение династии темуридов в Мовароуннахре и Хорасане, в результате чего на политическую арену вступила новая династия под названием Шайбонихон (1500-1598). Идеи автора о литературном и культурном положении в конце XV - в XVI веке построены на основе данных этих исследований.
Автор связывает упадочное состояние культуры и литературы в конце XV - в XVI веке с политическими и экономическими событиями того исторического периода. С одной стороны, это ухудшение экономического положения, а с другой - религиозные распри, смута и преследование коренного народа, низкий культурный уровень кочевников и их предводителей.
Одну из основных причин эмиграции видных представителей науки и литературы, разрозненности литературных кругов Х. Мирзозода видит в росте невежества и эскалации религиозных конфликтов. Он указывает на временную утрату былого величия Самарканда и Герата, считавшихся научными и литературными центрами Мовароуннахра и Хуросона. Заслуживают особого внимания размышления автора о положении местного народа -таджиков.
В разгар идеологической борьбы 50-х годов и давления на него, Х. Мирзозода совершил отважный поступок и не отказался от изложения своих фундаментальных научных идей. Такие патриотические и имеющие национальную идентичность идеи стали задевать некоторых недружелюбных к нему ученых. Тогда в редакционных статьях «Красного Таджикистана» и «Коммуниста Таджикистана» стали публиковаться гневные статьи, в которых спрашивали: «Как отнесся к критике Х. Мирзозода, признал ли он свои ошибки?» Его книга «Материалы по истории таджикской литературы» (XVI-XIX - начало XX века), изданная в 1951 году (ошибка, эта книга издана в 1950 году), служит подтверждением сказанному. В этой книге Х. Мирзозода не только не исправляет свои ошибки, но и увеличивает их количество .
В таджикском литературоведении Х. Мирзозода признан в качестве одного из первых исследователей наследия Хилоли, несмотря на спорность некоторых его идей. На наш взгляд, спорно также его мнение относительно отношения Хилоли к исламу и наличия в его стихах «атеизма-материализма-безбожия», для доказательства чего он приводит газель «Туро, ки чони манй, сахт нотаон руза». Наряду с этим нельзя согласиться с его трактовкой собственного имени Хилоли, которого он называет Нуриддином, так как ни в одном из научных и исторических источников это имя применительно к Хилоли не упоминается [6, 12].
Затем автор кратко пересказывает содержание поэмы «Шах и Дервиш», и приводит из нее стихотворные отрывки. На основе отрывков из месневи «Качества влюбленных» он рассказывает об отваге, верности и нравственности, приводит пять газелей и одно четверостишие в качестве примеров.
В главе «Восифи» на основе имеющихся текстов «Рассказы и истории» (Бадоеъ-ул-вакоеъ) писателя, а также статей, Х. Мирзозода предоставляет читателю необходимые сведения о биографии Восифи и его путешествиях. По некоторым вопросам другие исследователи не согласны с Х. Мирзозода. В частности, это год рождения Восифи (1476 год), его путешествие во время нападения Исмаила Сафави на Хуросон и завышенная оценка объема «Рассказов и историй» (60 печатных единиц).
Несомненно, правильными здесь являются данные исследователя творчества Восифи А.Н. Болдырева. Но никак нельзя согласиться со ссылкой Болдырева на рецензию С. Табарова на главу о Восифи. Сообщая о приближенности Восифи к литературным кругам Герата, особенно к Навои и Джами, Х. Мирзозода пишет: «Когда Восифи был молод и учился, литературные и научные круги Герата возглавляли великий таджикский поэт и ученый Нуриддин Абдурахмон Джами и узбекский поэт и ученый Алишер Навои. Тогда искусство, литература и наука получили большее развитие по сравнению с предшествующими веками и с XVI веком. Этот научный центр воспитал очень много видных талантов. Восифи также был одним из воспитанников этого литературного круга» [6, 23-24].
По нашему мнению, в приведенной цитате из Х. Мирзозода нет ложных и нелогичных идей. Но рецензент выделяет из этого большого авторского контекста только одно предложение: «Этот научный центр воспитал много видных талантов. Восифи также был одним из воспитанников этого литературного круга». Якобы, не обратив внимания на мнение рецензента, Х. Мирзозода пишет: «Разве внешняя среда двора, творчество великих классиков прошлого и
встреча с Джами и Навои и другие исторические события не оказали большого влияния на развитие творчества Восифи? Именно такие события легли в основу развития его творчества. Поэтому после прибытия в Мовароуннахр Восифи ... остался за пределами внимания шахов и правителей шайбонидов». По мнению рецензента, это очень серьезная и непростительная ошибка [6, 122].
Изучение данной книги показало, что предложение «Восифи. остался за пределами внимания шахов и правителей шайбонидов» вообще не встречается в тексте. Следовательно, огульное обвинение рецензентом автора общими словами и необъективными соображениями ради личных и групповых интересов, жертвование другими людьми противоречит правилам как межличностного, так и научного этикета. Неприязнь достигла такого уровня, что авторы книги «Таджикская литература XVI-XIX - начала XX века» [10,80] не упоминают книгу Х. Мирзозода при перечислении исследователей наследия Восифи. При этом другие исследователи литературы этих веков тем или иным способом упоминают данную книгу, и высказываются о согласии или несогласии с автором.
Литературное наследие Абдуррахмона Мушфики занимает важное место в истории таджикской литературы, особенно в литературе XVI-XIX веков, которая до 50-х годов XX века изучалась в Таджикистане ограниченно. Согласно работе исследователя наследия поэта З. Ахрори [2, 274], изучение творчества Мушфики в современном таджикском литературоведении началось в основном с «Образцов таджикской литературы», затем было дополнено и развито в «Образцах таджикской литературы» и учебниках для средних школ и вузов.
В связи с биографией и литературным творчеством поэта, считаясь одним из первых его исследователей, Х. Мирзозода предложил читателям отрывки из поэмы «Райский цветник» («Гулзори Ирам») и две газели. Как отметил Х. Мирзозода в послесловии данной книги, связанные с Мушфики материалы взяты из диссертации Н. Маъсуми. Этот важный факт побудил нас еще раз просмотреть литературоведческие статьи и монографии Н. Маъсуми. Среди произведений Н. Маъсуми [4, 118] и воспоминаний его друзей и соратников мы не смогли найти подтверждение тому факту, что Маъсуми писал свою кандидатскую диссертацию о Мушфики. Конечно, эта подсказка Х. Мирзозода призывает исследователей наследия Н. Маъсуми еще раз пересмотреть его наследие. Данный вопрос требует серьезных дополнительных исследований.
Приведенные Х. Мирзозода сведения о Мушфики немного отличаются от сочинений исследователей того времени широтой охвата биографии и глубиной анализа творчества поэта. Но наряду с полезными сведениями и привлекательными идеями некоторые свидетельства и размышления автора о жизни и творчестве Мушфики кажутся спорными, на чем более подробно останавливается З. Ахрори [ 2, 70].
Историки литературы сообщают о шести лицах, живших и творивших в X, XVI, XVII веках под именем Мушфики. Поэтому Х. Мирзозода в биографии Мушфики ошибочно приводит некоторые события из жизни однофамильцев поэта, в частности Мушфики Багдадского.
Во-вторых, сообщая без указания источника информации обобщенные сведения о вероятном месте погребения Мушфики в крепости Дехбош города Балх, для подтверждения этой мысли Х. Мирзозода приводит одно полустишие газели «Где я и где моя несчастная могила ...». З. Ахрори пишет об этом: «Во многих источниках, упоминающих об Абдурахмоне Мушфики и в его дошедшем до нас литературном наследии по этому поводу нет никаких сведений. Поэтому указанные данные никоим образом не могут быть включены в биографию Мушфики» [2, 26].
В-третьих, на основе анализа произведения «Жало любви» исследователь приходит к заключению, что «путешествие Мушфики в этот период было связано с государственными делами и с тем, что он в качестве главного поэта был назначен главой делегации, направленной в Индию» [6, 50]. Поездки Мушфики в Индию, по мнению З. Ахрори, связаны с его трудной жизнью и неспокойной обстановкой в Мовароуннахре, что более правдоподобно.
В-четвертых, для обоснования своих слов исследователь приводит в книге двустишия и газель, которых нет в сборнике Мушфики, и которые не имеют никакого отношения к творчеству поэта.
Из ошибок в биографии Мушфики, допущенных Х. Мирзозода в результате неверной
интерпретации творчества поэта, последующие исследователи сделали соответствующие выводы. Были предложены важные научные сведения для исправления биографических сведений и ошибок в литературном наследии поэта, и подтверждено существование других Мушфики и их творчества. Это, безусловно, очередная победа таджикского литературоведения.
Во второй главе данной книги Х. Мирзозода кратко останавливается на литературе XVII-XVШ веков. Он приводит краткие сведения о политической ситуации и социальном положении, литературной и культурной жизни, о времени жизни Бедила и Зебуниссо. Снабжает читателя краткими биографическими сведениями о Сайидо Насафи, Фитрате Зардузи Самарканда, Мулхаме, Мирзо Абдулкодире Бедиле, Зебуниссо и образцах их творчества.
В параграфе «Политическая ситуация и социальное положение» Х. Мирзозода кратко выражает свою точку зрения на события, происходившие в Моваруннахре и Хорасане во время борьбы за трон среди шайбонидов. Далее на основе свидетельств и источников он рассказывает читателям о правлении сыновей Абулфайзхон - Абдулмуъмина и Убайдуллы до 1756 года, и их гибели от рук Рахимби Атолика, что послужило окончанию династии Аштархонидов и приходу к власти династии Мангитов.
По сравнению с другими произведениями и статьями о политическом и социальном состоянии XVII века, автор приводит более подробные сведения. По нашему мнению, данная книга послужила путеводителем для авторов монографий и учебников, опубликованных после ее издания1.
В параграфе «Литературная и культурная жизнь XVII века» автор приводит свое убеждение, что литературная жизнь этого столетия еще не выбралась из омута упадка XVI века. Литературу данного века он делит на «придворную» и «не придворную» и, оценивая с позиции времени, приходит к заключению, что «во второй половине XVII - начале XVIII века наблюдается серьезный рост не придворной литературы» [6, 68].
Отдельный подраздел Х. Мирзозода посвятил здесь времени жизни Бедила и Зебуниссо. К настоящему времени ни в одном учебнике для вузов не была отражена политическая и социальная ситуация в Северной Индии XVI-XVIII веков - после падения династии темуридов в Мовароуннахре и Хорасане и подчинения Индии в результате ожесточенной борьбы Захириддина Бобура. Поэтому исследователь дает подробные сведения о времени Хамаюна (1525-1556 гг.), правлении Акбара (1556-1605 гг.), Джахангира (1606-1627 гг.), Шаха Джахана (1628-1658 гг.), Аврангзеба (1658-1707 гг.) и быстрой смене последующих правителей династии темуридов в Индии. Также он излагает полезные соображения о таджикоязычной литературе Индии, которые и сегодня не утратили своей высокой научной ценности, и не лишены интереса для студентов и исследователей.
После подведения итогов обзора литературной и культурной жизни XVII и первой половины XVIII века Х. Мирзозода кратко останавливается на биографии Сайидо и содержании его произведений. Впервые исследователь дает краткие сведения о Сайидо Насафи в «Образцах таджикской литературы» [1,175-182] и статье о биографии поэта, отрывке из «Бахориёт» (под названием «Рассказы животных») и двух его газелях. О недостатках и ошибках данной статьи, посвященной биографии Сайидо, открыто выражает мнение А. Мирзоев во введении к своей монографии «Сайидо и его место в истории таджикской литературы» [7, 184].
Из содержания посвященного Сайидо в книге Х. Мирзозода раздела видно, что автор принимает критические мысли А. Мирзоева о доступности полного собрания сочинений Сайидо и антологии Малехо Самарканда, о жизни поэта во время правления Абдулазизхона и Абдуллохона. Наряду с этим он расширяет свое исследование жизни поэта и анализ его творчества. Исследователь пришел к заключению, что «литературные произведения Сайидо Насафи, хотя и немногочисленны, но различны по жанру, а по содержанию настолько богаты, что ни один из таджикских поэтов XVII века, современников Сайидо, не смог подняться на такую высоту искусства» [6, 86]. Очень эффектно составлено исследование произведение «Бахориёт» Сайидо и его сравнение с «Кошкой и мышкой» Убайда Зокони. Наряду с некоторыми недостатками и изъянами указанная работа Х. Мирзозода о Сайидо Насафи
1 К сожалению, в следующих научных книгах статьи и книги Х. Мирзозода не упоминаются: С. Саъдиев. Таджикская литература в XVII веке. - Душанбе: «Дониш», 1985. - 268 с., Р. Ходизода и др. Таджикская литература (XVI-XIX вв и начало XX в): учебник для школ. - Душанбе: Маориф, 1988. - 416 с.
считается довольно ценным материалом в таджикском литературоведении.
Также Х. Мирзозода одним из первых исследовал творчество Фитрата Зардузи Самарканди. Вслед за антологией «Образцы таджикской литературы» С. Айни, Х. Мирзозода кратко сообщает о биографии Фитрата Зардузи Самарканда [1, 197], и предлагает читателям большой отрывок из поэмы «Ищущий и искомый» («Толибу Матлуб») с дополнениями и словарем [1, 198-213].
Эта тема также включена в книгу «Материалы...» с некоторыми дополнениями к биографии и подробным анализом поэмы «Ищущий и искомый». Действительно, поэма «Ищущий и искомый» является одной из самых волнующих лирических поэм таджикской классической литературы. По словам Малехо Самарканди, «... ярчайшее из событий связано с мальчиком, оформлено в виде месневи и достойно слушания» [ 9, 371-372]. Из данной книги учащиеся высшей школы впервые получают биографические сведения о жизни Мулхама Бухорои, Мирзо Абдулкодира Бедила и Зебуниссо и образцы их поэзии.
Одна из основных глав данной книги посвящена литературе XIX - начала ХХ века. В нее включены исследование литературного круга Ферганы конца XVIII -начала XIX веков; творчества Хозика и Гулхани, литературного круга и литературных течений Бухары; краткие биографии и анализ литературных наследий Абдулкодирходжа Савдо, Ахмади Дониша, Исо Махдума, Шамсиддина Шохина и образцы их творчества. Также приведены краткие сведения о политическом положении, состоянии литературы и культуры в начале ХХ века.
Вкратце пояснив социально-политическое и культурное положение в Средней Азии данных веков, исследователь подчеркивает наличие в ней трёх ханств: Бухарского, Ферганского и Хивинского. К сожалению, автор уделяет недостаточно внимания политической обстановке того времени, распрям и войнам за власть, в основном выражая общие суждения о Ферганском ханстве. Рассматривая литературное движение в Ферганском ханстве, автор подчеркивает, что относительно спокойные условия и среда этого литературного круга обеспечили приток литераторов со всех уголков Средней Азии и их сосредоточение в Коканде, особенно во время правления эмира Умархана.
После изучения данных литературных источников Х. Мирзозода пришел к заключению, что в этом литературном кругу поэты состязались в двух жанрах: газелях и касыдах, но по содержанию и форме они не достигали уровня касыд и газелей классической литературы.
На основе сведений из «Сборника поэтов» Фазли Намангани автор сообщает, что в Коканде жили и творили более 47 представителей городов Хаджент, Фергана, Самарканд, Бухара, Ташкент, Истаравшан, Балх, Марв, Герат, Наманган, Исфара, Рошидон, Шахрисабз, Кундуз, Кашкар, Косон, Гиссар и Коканд. Он видит причину их вхождения в этот литературный круг, прежде всего, в малом количестве внутренних войн и в удобном расположении Ферганы на пересечении торговых путей Мовароуннахра, Индии, Китая и России. Также сыграли свою роль ослабление позиций Бухарского ханства в результате внутренних столкновений и нападений со стороны соседних Хорезмского и Ферганского ханств, вследствие чего Бухара прекратила существование как политический, научный и литературный центр. Конечно, это утверждение неверно.
Несмотря на внутренние столкновения и войны с соседями, литературный кругу Бухары включал таких литераторов как Музхаб, Имло, Ирсии Хисори, Ансаби Бухорои, Парии Хисори, Хасрати Хисори, Хичлати Бухорои, Дониши Бухорои, Рахимии Смараканди, Закии Бухорои, Мухаммадзамони Самарканда, Лисонии Худжанди и Мирзо Содики Мунши. Но территориально они были разбросаны по различным городам и провинциям.
Х. Мирзозода считает, что другой фактор обращения литераторов к Коканду связан с известностью эмира Умархана и его влиянием в Средней Азии, а также с высоким уровнем этого литературного круга, отсутствием невежества, светскостью и литературной просвещенностью ханов Ферганы. Хотя эти размышления ученого в некоторой степени верны, все же требуют пояснений. Невежество, низость и несправедливость правящего класса, несмотря на его просвещенность, сильно ощущались во всех ханствах. По своей воле они никогда не занимались светскими и литературными делами. Лишь угроза меча и взгляд эмира Умархана заставлял их по-другому относиться к представителям науки и культуры.
Х. Мирзозода делит поэтов рассматриваемого литературного круга на две группы: поэты-
панегирики и свободомыслящие поэты. Представляется справедливой мысль ученого, что обе эти группы ограничены узким кругом придворных условий и в некоторых случаях между ними нет серьезных различий. Эту мысль Х. Мирзозода несколько позже подтверждает Н. Маъсуми. Последний упоминает: «Хотя большинство таких свободомыслящих литераторов, как Гулхани, Хозик, Махмур, Мучрим, Кошиф, Доги и другие, до конца своей жизни имели официальные и творческие связи с двором хана, но были экономически независимы» [4, 98].
Приводя краткие размышления об особенностях литературного круга Коканда, исследователь подчеркивает, что свободолюбивые придворные и не придворные поэты, хотя и не внесли изменений в жанр и форму произведений, содержательно высказали некоторые передовые идеи, в которых ощущается протест против угнетения и вражды, бедности и нищеты, принижения науки и знаний и т.д. Также в этом литературном кругу важное значение имело двуязычное творчество на таджикском и узбекском языках.
Х. Мирзозода дает очень краткие биографические сведения о Джунайдулло Хозике, и приводит отрывок из поэмы «Юсуф и Зулайхо» и две газели поэта. Краткие сведения автора о Хозике, его месте в истории литературы первой половины XIX века, а также перемещение поэта между Бухарой и Кокандом и его важное место в этих литературных кругах подтверждены научными фактами. Также нужно напомнить, что наблюдения исследователя о годе казни поэта имеют под собой научную основу.
По этому поводу литературовед Усмон Каримов, открыто поддерживая соображения Х. Мирзозода о годе смерти поэта, пишет: «Одна из позитивных сторон Х. Мирзозода заключена в том, что он впервые, согласно двустишию (Не каждый может говорить об истории своей смерти, ищи «в теле Хозика» историю его обезглавливания) помог точно определить год казни Джунайдулло Хозика (1843 год)» [3, 9].
Х. Мирзозода считается одним из первых экспертов по биографии, литературному наследию и представлению в таджикском литературоведении Гулхани. Он приводит биографию поэта на основе источников и имеющихся научных сведений, опубликованных в Таджикистане и Узбекистане, и признает, что существующих материалов недостаточно для отображения жизни поэта и его творчества. На основе сведений Фазли Намангони и Кори Рахматуллы Возеха Х. Мирзозода подготовил и предложил читателю биографические сведения, а также привел в качестве образцов две газели поэта. Относительно полные сведения о Гулхани можно найти в его статье под названием «Тема жизни и творчества Мухаммадшарифа Гулхани для ГХ класса» [7, 48-63], которая вначале была представлена учителям в журнале «Советская школа» (1970, №№5, 6).
В данной статье, определяя год рождения поэта (примерно 1770 г.) и приводя конкретные примеры, Х. Мирзозода считает неправильными данные узбекских литературоведов Вахида Абдуллоева и Лазиза Кайюмова о рождении поэта в Коканде. В этой статье, подробнее интерпретируя творчество Гулхани, автор выражает свое мнение о поэтическом мастерстве поэта, которое свидетельствует о его проницательности. Размышления и соображения автора о «Пословицах» поэта очень уместны, и дают читателю предварительные сведения.
Указав на важное значение народных притч в данном произведении, Х. Мирзозода приводит два рассказа «Верблюд и теленок» и «Черепаха и скорпион». После их изучения, особенно «Черепахи и скорпиона», автор пишет: «Эта притча Гулхани имеет особые отличия от притчи «Бахористон» Джами по сюжету, событиям и драматизму. Но она обладает схожей идеей, и является продолжением традиции народной и классической литературы, иллюстрируя народную поговорку: «За добро добром не платят» [7, 61]. Следовательно, становится ясным, что «поговорки» Гулхани, имея особое значение в истории таджикской и узбекской литературы, продолжают традицию написания притч таджикской классической литературы в узбекской литературе.
В отношении литературного круга Бухары исследователь имеет собственное мнение. Изучив по традиции политическую ситуацию, состояние литературы и культуры в Бухаре второй половины XVIII - начала Х!Х веков на основе антологий и исторических произведений, а также материалов таджикских и русских ученых, он предложил читателю общий обзор. Из него стало видно, что после прихода к власти ханства династии Мангитов политическая и социальная ситуация в стране не улучшилась. В результате падения династии Аштархони и
слабости династии Мангитов обрело независимость Ферганское ханство, а между ханствами Бухары и Ферганы или Коканда, Бухары и Хивы шли постоянные войны. По мнению исследователя, «страницы истории 170-летнего правления Мангитов не содержат интересных строк для чтения по хозяйственному и культурному развитию народов ханства» [7, 198].
После краткого описания эмиров династии Мангитов, известных своим невежеством, фанатизмом, деспотией и жестокостью, исследователь сообщает о постоянной конкуренции и вражде ханств Бухары и Ферганы, которые привели к разорению простого народа. А такие просвещенные личности того времени, как Муфти Иноят Махдум, Шариф Махдум Муътасим, Исо Махдум, Хамидходжа Зуфунун, Муллошарифи Соат, Мирзо Азими Соми и другие подвергались гонениям со стороны правителей. В этой связи, говоря о передовых и прогрессивных личностях, он указывает на изменения, произошедшие в их сознании. И подчеркивает: «Если завоевание Средней Азии русским царским правительством подвергло народ двух- и трехстороннему угнетению с одной стороны, то с другой - присоединение нашего края к такой великой стране, как Россия, раньше перешедшей к капиталистическому пути развития и революционным выступлениям, не могло не способствовать пробуждению местных народов» [Мир.таъл154; С. 206]. Таким образом, во второй половине Х!Х века такие прогрессивные деятели как Ахмади Дониш, Савдо, Шохин, Садри Зиё, Музтариб, Зухури, Исо Махдум и другие, подобно ярким звездам, засветились в темном небе Бухары, сочинения которых угрожали правительству «хуже пороха». Поэтому власть имущие пытались любыми средствами избавиться от таких людей.
В рассматриваемом параграфе в связи с затронутыми вопросами Х. Мирзозода предложил читателю сведения о литературных течениях и конкуренции между ними. Здесь он смешивает между собой стили и течения: «стиль феодальных придворных поэтов и неумелых подражателей литературе прошлых времен» называет условно «поддельным классицизмом». Во-первых, термин «поддельный классицизм» является изобретением автора, что в последующем не нашло ни одного сторонника в литературоведении. Во-вторых, справедлива критика этой идеи исследователем С. Табаровым [8,121].
Говоря о жанрах придворной литературы, Х. Мирзозода интерпретирует газель как «избитый феодальный стиль», что не очевидно. Газель во все периоды (даже сегодня - А.Х.) входит в число распространенных и лучших жанров литературы. Также автор размышляет о влиянии стиля Бедиля на литературу данных веков, и говорит, что большинство поэтов, творивших в этом стиле, выражали недовольство временем и исламской религией. Это утверждение также нуждается в серьезной проверке, поскольку, по словам Гуломалихона Озода, Бедил был «универсальным поэтом, который с особой красноречивостью писал газели, месневи, четверостишия, касыды и даже прозу».
Считая критический реализм единственным передовым литературным стилем и методом Х!Х века, Х. Мирзозода отмечает наличие данного стиля в творчестве Савдо, Ахмади Дониша и других литераторов. Однако «данное течение развивалось достаточно слабо и неправильно, поскольку и общество того времени было слабо оформлено, вследствие чего развитие мысли было довольно медленным» [6, 211]. Согласно наблюдениям автора, во второй половине ХК века в творчестве Ахмади Дониша, Савдо, Шохина, Музтариба, Зухури, Соми, Хайрата, Садри Сарира, Сирата, Исо Махдума, Ширина, Аджзи, Асири, Мирзо Сироджа, Садри Зиё сильной критике подвергались различные общественные проблемы: падение нравственности, устаревший порядок управления государством и т.д.
Общественный прогресс, возникновение новых мыслей и идей, критика застывшего мышления правящих кругов и религии в произведениях прогрессивных личностей привели к появлению их идеологических противников, таких как Кози Курбонхони Фитрат, Мухтарам, Идрисходжа Роджи и Афзал Махдум. Указанные лица «... вели свою борьбу против прогрессивных лиц и распространяли отрывки стихов, в которых отдельные представители нового течения подвергались высмеиванию и унижению» [6, 212]. Наряду с этим становится ясным, что согласно общественному запросу представители нового течения в своих произведениях безжалостно критикуют реакционное мышление высших классов, пытаясь подвести под свою критику реальную основу.
Х. Мирзозода впервые дает краткие сведения о Абдулкодирходже Савдо и образцах его
стихов в «Образце таджикской литературы» [1, 224-228]. Здесь автор в основном останавливается на умении и поэтическом таланте Савдо, но ничего не говорит о годе его рождения, времени, биографии и литературном наследии. Однако в книге «Образцы...» он глубже рассматривает данные аспекты, и считает, что в вопросах темы, стиля и содержания Савдо ломает стереотипы, и простым языком вводит в стихи социальное содержание и народную и разговорную лексику. Поэтому игривые и легкие ритмы и мелодика, делая стихи поэта впечатляющими, быстро проникают в сердца людей. Довольствуясь приведением нескольких газелей и показом поэтического мастерства Савдо, автор представляет его читателю как одного из борцов против слепого подражания стилю Бедиля, и как поэта, внесшего новшества в форму, содержание и тематику литературного творчества конца Х!Х века.
Развивая данную тему в другой своей книге «Материалы по истории таджикской литературы» [6,105], Х. Мирзозода расширяет сведения о биографии, учебе, отношении ко двору, связи с Ахмади Донишем, анализ социальной лирики поэта и высказывает свои соображения о юморе Савдо. Упоминая важное значение его творчества в литературе второй половины Х!Х века, он пишет: «Как в поэзии, так и в прозе Савдо является поэтом и писателем-новатором и одним из представителей таджикской просветительской литературы. Просветительство Савдо не так всесторонне развито, как просветительство Ахмади Дониша. Как поэт и писатель он больше критикует некоторые недостатки общества своего времени и религиозные обряды и традиции. Пропаганда русского стиля жизни, культуры и языка, а также критика правительства эмира пока еще не видны в его творчестве» [6, 104-105].
Анализ мыслей, соображений и исследований Холика Мирзозода о литературе этих веков привел нас к следующим выводам:
- Большая часть сведений о политическом и социальном положении ХУГ-ХГХ веков, предложенных им в своих книгах и статьях, несмотря на их краткость, является новыми и служит в качестве путеводителя для литературоведов этих веков.
- Необходимо признать, что в этой книге иногда встречаются неопределенные, однобокие, ошибочные, неправильные и некорректные суждения. Это, конечно, связано с недостаточностью материалов, слабой изученностью литературы и личностей выдающихся литераторов, а также течений и других сторон литературы ХУГ-ХГХ веков.
- С добротой вспоминая заслуги Х. Мирзозода, такие историки литературы как Насирджан Маъсуми, Усмон Каримов, Субхон Амиркулов и другие, в своих монографиях и произведениях исправляют его ошибки и изъяны, развивают его идеи и наблюдения.
ЛИТЕРАТУРА
1.Айнй, Садриддин. Намунаи адабиёти точик - Душанбе: Адиб, 2010. - 448 с.
2.Адрорй, З. Мушфикй. - Душанбе: Дониш, 1978.- 276 с.
3. Каримов, У. Адабиёти точик дар нимаи дуввуми асри ХУШ ва аввали асри Х1Х.- Душанбе: Дониш, 1974.- 188 с.
4. Маъсумй, Н. Асардои мунтахаб.- Душанбе: Ирфон, 1977. - 366 с.
5.Мирзоев, А. Сайидо ва макоми у дар таърихи адабиёти точик.- Сталинобод: Нашрдавточик, 1947. - 197 с
6. Мирзозода Х. Материалдо аз таърихи адабиёти точик (асрдои ХУ1-Х1Х ва ибтидои асри ХХ) .- Сталинобод,
1950.- 304 с
7. Мирзозода Х. Адабиёт, таълим ва тарбия.- Душанбе: Маориф, 1983.- 144 с.
8.Табаров, С. Таърихи тадрири як китоби дарсй // Садои шарк.- 2003.- №10-12.
9.Тазкираи «Музокир-ул-асдоб» ё «Тазкират-уш-шуаро»-и Маледои Самаркандй // Таълифи Мудаммадбадеъ ибни Мудаммадшариф Маледои Самаркандй; [Матни интикодй бар асоси чадор нусхаи мудим. Бо эдтимоми Камолиддин Садриддинзодаи Айнй]. -Интишороти «Пайванд», 1385.- 689 с.
10.Хддизода, Р, Каримов, У, Саъдиев, С. Адабиёти точик. Асрдои ХУ1-Х1Х ва ибтидои асри ХХ - Душанбе: Маориф, 1988.- 416 с
ВКЛАД ХОЛИКА МИРЗОЗОДА В ИССЛЕДОВАНИЕ ЛИТЕРАТУРЫ ХУ-Х1Х -
НАЧАЛА XX ВЕКА
Изучение литературы ХУ1-Х1Х - начала XX века в основном началось в 50-х годах прошлого века. Здесь следует признать особые заслуги выдающихся таджикских ученых: академика А. Мирзоева и профессора Х. Мирзозода. В данное статье анализируется книга «Материалы по истории таджикской литературы» Х. Мирзозода, которая была предназначена для изучения литературы ХУ1-Х1Х - начала XX вв.
Ключевье слова: исследование, литература, обнародованные, содержание, творчества, идея, культура, фактор, круг, содержание, юмор и др.
CONTRIBUTION OF THE CHOLIK MIRZOZOD TO THE STUDY OF LITERATURE XVI-XIX - THE BEGINNING OF THE XX CENTURY
The study of literature of the XVI-XIX - the beginning of the XX century mainly began in the 50s of the last century. Here, the special merits of outstanding Tajik scientists should be recognized: Academician A. Mirzoyev and Professor H. Mirzozoda. This article analyzes the book "Materials on the history of Tajik literature" by H. Mirzozoda, which was intended to study literature of the 16th-19th - early 20th centuries.
Key words: research, literature, made public, content, creativity, idea, culture, factor, circle, content, humor, etc. Сведение об авторе:
Худойдодов Аъзам Овлододович - доктор филологических наук, профессор кафедры теории и истории литературы Таджикского государственного педагогического университета им. С. Айни. Тел.: (+992) 919328220. E-mail: khudoidodov1959@mail.ru About the author:
Khudoidodov Azam Ovlododovich - Doctor of Philological Scienves, Professor in the Department of Theory and History of Literature, Tajik Sate Pedagogical University named after Sadriddin Aini Tel.: (+992) 919328220. E-mail: khudoidodov1959@mail.ru
ИНЪИКОСИ ЗИНДАГИНОМАИ САНОЙ ДАР ДУ АСАРИ У
Солехрв М.О.
Донишгощ миллии Тоцикистон
Адиби давронсоз Хаким Абулмачд Мачдуд ибни Одам Саноии Газнавй эчодкорест, ки на танхо ба анвои адабии чудогона, балки ба каломи хунарй насими тоза ворид сохт ва мачрои онро ба таври бунёдй дигар кард. Тибки казовати Шафеии Кадканй, бидуни исгисно хеч кадоме аз эчодкорони таърихи адабиёг ба рисолатхои таърихии бачоовардаи у чизе фузуда натавонисгаанд [8].
Аз ин ру, дар таърихи адабиёти форс-точик кариб сарчашмаи адабие нест, ки оид ба рузгору осори ин абармарди каломи хунарй ишорае надошта бошад.
Аввалин сарчашмае, ки оид ба ин симои адабии нотакрор бахс ба миён овардааст, «Чахор макола»-и Низомии Арузии Самаркандй [10] аст. Баъдтар Фаридуддини Аттор, Мухаммад Авфй, Абдуррахмони Ч,омй, Давлатшохи Самаркандй, Лутфалибеки Озар, Волаи Догистонй, Мавлавй Мухаммад Хусайни Сабо, Ризокулихони Хрдоят ва бисёр дигарон маълумоти гуногун додаанд. Дар хамин чо месазад як нуктаро таъкид намуд, ки голибан сарчашманигорон оид ба шухрат ва макому мартабаи ин Хакими суханвар ру оварда, бо зикри маълумоти андаки шархихолии Саноии Газнавй иктифо кардаанд.
Аз ин хотир, ба назари мо, барои дарёфти маълумоти муътамаду дакик бояд бевосита ба осори Хаким Саной ру овард, зеро аввалин сарчашмаи боъэтимод, ки дар ин бора ттилооти пурарзиш медихад, ишорахои шархихолии худи адиб аст. Ишорахои шархихолии адиб, пеш аз хама, барои баркарорсозии зиндагиномаи илмии Хаким Саноии Газнавй тозатарин маълумот ва муътамадтарин маъхаз маърифат карда мешаванд. Зеро тибки имконоти жанр, яъне маснавй, зикри маълумоти шархихолй низ мумкин аст фузунтар даст бидихад. Холати мазкур хатто дар маснавии нахустини Хаким Саной «Корномаи Балх» хеле хуб ба мушохида мерасад. Барои он ки дар эчоди ин маснавй аз чониби Хаким Саной касе аз сарчашманигорону нафаре аз ахли тахкик тардид надоранд. Маснавии мазкур миёни солхои 492-508 таълиф шудааст, ки солхои хукмронии Султон Масъуд ибни Султон Иброхими Газнавй аст. Ин маснавии Хаким Саной бо унвони дигар - «Мутоибанома» низ иштихор дошта бошад хам, хазли Хаким Саной ба кавли у, «хазл нест, таълим аст». Зимнан маснавии «Корномаи Балх» муштамил бар 491 байт буда, дар бахри Хафифи махбуни аслам (аслами мусаббаг, махбуни махзуф, махбуни максур) эчод шудааст, ки шакли афоъилии он чунин аст:
- v - - / v - v- / - -
- v - -/ v -v -/ - - (- vv -, vv ~)
Хаким Саной дар маснавии мазкур зерфасли чудогонае шомили 22 байт, тахти унвони «Сифати падари хеш» овардааст, ки басо гаронарзиш аст, зеро шоир аз падари худ ифтихор намуда, бо мухаббати хосса аз падари хеш ёд мекунад. Зерфасли мазкур бевосита аз зикри номи падари адиб ва ёдоварй аз хирфаи падар ё касби маоши у огоз мешавад, ки арзиши илмй дорад.
Чунончи:
Падаре дорам аз нажоди каром,
Аз бузурги, ки щст Одам ном.
