CC BY
16
Оригинальная статья УДК 1751 82 82-1/-9
DOI: 10.29025/2079-6021-2020-2-147-156
Визуально-графические особенности текста в книге Е. Мнацакановой «Шаги и вздохи»
А.Е. Япишина
Южно-Уральский государственный университет (Российская Федерация, г. Челябинск) e-mail: [email protected]
Получена: 27.04.2020 /Принята: 13.05.2020 /Опубликована онлайн: 25.06.2020
Резюме: Статья посвящена изучению визуально-графических особенностей текста в творчестве Мнацакановой на материале стихотворений из книги Е.А. Мнацакановой «Шаги и вздохи», вышедшей в Вене в 1982 г. Обоснована актуальность изучения визуальной поэзии. Дан краткий обзор статей и диссертаций, в которых освещается творчество поэтессы. При этом выявлен значительный пробел в изучении её творчества - малоизученность визуального аспекта при наличии пласта работ, в которых отмечается визуально-аудиальный характер поэзии Е.А. Мнацакановой, отказавшейся от традиционной грамматической структуры в пользу традиционной музыкальной структуры. Рассмотрены два типа визуально-графических приёмов, наиболее ярко проявившихся в книге «Шаги и вздохи» - во-первых, расположение текста на странице, среди которых выделены следующие приёмы: сплошная запись текста, членение текста на несколько вертикальных потоков, фрагментарность, отступы, пробелы, голофрасти-ческие конструкции и, во-вторых, шрифтовая акциденция, внутри которой рассмотрено использование иноязычного и прописного шрифтов. Комплексные методы исследования позволили прийти к выводу, что визуально-графические приёмы, используемые Мнацакановой, обусловлены визуально-аудиаль-ным характером её творчества и «стерео-скопично-фоничным» мышлением поэтессы. Также выявлены три функции, которые визуально-графические приёмы, рассмотренные автором статьи, выполняют в тексте: партитурная, т.е. организующая звуковой строй стихотворения при помощи отступов, пробелов, голофрастических конструкций, смыслообразующая, т.е. создающая дополнительную смысловую акцентуацию с помощью шрифтовой акциденции и функция целостного восприятия текста, обеспечивающая возможность многонаправленного чтения (запись сплошного текста, членение текста на несколько вертикальных потоков).
Ключевые слова: современная поэзия, визуальность, графика, визуальная поэзия, звуковая поэзия, Е. Мнацаканова.
Для цитирования: Япишина А.Е. Визуальные особенности текста в книге Е. Мнацакановой «Шаги и вздохи». Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2020. №2. С. 147-156.
Original Paper
DOI: 10.29025/2079-6021-2020-2-147-156
The Text's Visual Features in the E. Mnatsakanova's Book «Steps and Sights»
Angelina E. Yapishina
South Ural State University (Russian Federation, Chelyabinsk) e-mail: [email protected]
Received: 27.04.2020 /Accepted: 13.05.2020 /Publishedonline: 25.06.2020
Abstract: The article is devoted to the study of visual and graphic features of the E. A. Mnatsakanova's texts in the book "Steps and Sighs" published in Vienna in 1982. The relevance of studying visual poetry is substantiated. A brief review of articles and dissertations, which highlight the work of the poetess, is given. At the same time, a significant gap was revealed in the study of her work - the poorly studied visual aspect in the presence of a layer of works in which the visual-auditory nature of poetry by E. A. Mnatsakanova was noted, which abandoned the traditional grammatical structure in favor of the traditional musical structure. Two types of visual-graphic techniques are considered that are most clearly manifested in the book "Steps and Sighs" -firstly, the location of the text on the page, among which the following techniques are highlighted: continuous writing of text, dividing the text into several vertical streams, fragmentation, indentation, spaces , holophrastic constructions and, secondly, typeface accidents, within which the use of foreign and uppercase fonts is considered. Comprehensive research methods led to the conclusion that the visual-graphic techniques used by Mnatsakanova are due to the visual-auditory nature of her work and the "stereo-scopic-phonic" thinking of the poetess. Also identified are three functions that the visual-graphic techniques considered by the author of the article perform in the text: organizing the sound structure of the poem with the help of indents, spaces, holophrastic constructions, meaning-forming, i.e. creating additional semantic accentuation using font accentuation and the function of holistic perception of the text, providing the possibility of multidirectional reading (writing solid text, dividing text into several vertical streams).
Keywords: modern poetry, visuality, graphics, visual poetry, sound poetry, E. Mnatsakanova.
For citation: Yapishina A.E. The text's visual features in the E. Mnatsakanova's book «Steps and sights». Current Issues in Philology and Pedagogical Linguistics. 2020, no 2, рр. 147-156 (In Russ.).
Введение
Мы живем в эпоху визуального бума и принимаем участие не только в
восприятии визуальной информации, но и ее создании. Она стала частью нашего быта и повседневного общения, превратилась в мощный фактор политических практик и коммерческой активности. Визуальная информация проникает во все сферы человеческой жизни и активно вторгается в сознание современного человека.
Доминирование визуальных форм в культуре нарастает одновременно с утратой доверия к слову. Именно «выскальзывание из-под власти слова», по словам Е. Сальниковой [1], и становится основной причиной перехода в 1990-х гг. к визуально ориентированной культурной парадигме, иначе - визуальному повороту, вследствие чего мир начинает восприниматься человеком как образ. Эта мысль также находит подтверждение и обоснование в целом ряде работ современных исследователей. Назовем в их числе М. Крышталеву, А. Зенкову, Л. Чакину.
Благодаря визуальному повороту, русская поэзия одновременно с развитием технических средств становится полем для визуально-графических экспериментов. Причиной тому - неактуальность и несовременность для некоторых поэтов уже сложившейся системы поэтических знаков, в связи, с чем начинаются поиски новых инструментов структурирования поэтического текста. Ключевым запросом к поэтическому тексту теперь становится его способность подчеркнуть не передаваемые на слух смысловые оттенки. Данную задачу решает визуальная поэзия.
Вслед за Ю. Гиком мы понимаем визуальную поэзию как «синтетический жанр, находящийся на стыке между визуальными искусствами и литературой» [2], то есть синтезирующий литературные и художественно-изобразительные стратегии. Главное отличие визуальной поэзии от других поэтических жанров заключается в том, что она всегда требует зрительного восприятия, ведь визуальный компонент стихотворения несёт в себе определённую смысловую нагрузку.
К одному из первых визуальных поэтов в России литературоведы относят поэта XVII в. Симеона Полоцкого, создававшего фигурные стихи, в том числе на религиозные темы. Однако, по мнению М. Матвеевой, необходимо строго разграничивать визуальную поэзию и визуализацию текста, под которой она подразумевает недостаточное «слияние» текста и изобразительных возможностей [3]. Предтечами же русской визуальной поэзии принято считать футуристов. А. Крученых, Д. Бурлюк, В. Каменский экспериментировали с такими формами, как графика, коллажи, книги-альбомы, но по-настоящему приблизился к созданию визуальной поэзии В. Хлебников, чьё главное достижение - в опытах изобретения новой знаковой системы языка, то есть собственного алфавита. Эксперименты в области создания знаковых систем характерны для современной визуальной поэзии, поэтому можно утверждать, что В. Хлебников значительно опередил своё время, заложив фундамент данного жанра.
В 20-е гг. визуальная поэзия ещё продолжает своё развитие в творчестве конструктивистов, в частности, А. Чичерин открывает возможность замещения текста пиктограммами, создаёт поэму «Звонок к дворнику», которая состоит только из рисунков. Однако в то же время другие работавшие в жанре визуальной поэзии авторы эмигрируют (И. Зданевич), уходят в подполье (А. Крученых) или умирают (В. Хлебников), в связи с чем жанр визуальной поэзии на некоторое время прекращает активно развиваться.
Возрождение жанра происходит только в 60-70-е гг. в творчестве поэтов Лианозовской группы. Одним из её представителей является Всеволод Некрасов, главная особенность поэтики которого - пустоты, организующие пространство страницы. Среди произведений другого представителя Лианозовской школы, Генриха Сапгира, значим для визуальной поэзии цикл «Изостихи», в котором рисунки являются дополнением к текстам и пересказывают их сюжет.
В основном, визуальная поэзия 60-70-х гг. развивалась в «подполье». Обрести широкую известность удалось лишь А. Вознесенскому с книгой «Тень звука», в которой поэт буквально рисует словами, изображая различные объекты и действия.
Другие поэты, разрабатывавшие в своем творчестве принципы визуальности, писали также в эмиграции. Так, с 70-х годов за рубежом формируется целая плеяда авторов, экспериментировавших в жанре визуальной поэзии: А. Очеретянский (США), В. Котляров-Толстый (Франция). В их числе и Е. Мнацаканова (Австрия) - поэт, значительно расширивший возможности визуальной поэзии, чья уникальность заключается в том, что она, подобно Хлебникову, выработала свою собственную знаковую систему языка.
Елизавета Аркадьевна Мнацаканова (1922 - сент. 2019) - русская поэтесса, переводчица, эссеистка, художница, музыковед. Училась в МГУ на филологическом факультете (1945-1947), в 1950 г. окончила Московскую консерваторию, в 1953 г. - аспирантуру при ней. Публиковала исследовательские работы по творчеству композиторов: Моцарта, Брамса, Малера. Переводчица поэзии Гёльдерлина, Тракля, Це-лана, Брахмана и др. С 1975 г. жила в Вене, писала на русском и немецком языках.
Формально тексты Мнацакановой принадлежат культуре андерграунда. В частности, В. Аристов упоминает поэтессу в одном ряду с Г. Айги и В. Соснорой, которые «особенно явственно связывают авангард начала XX в. с современностью» [4]. Конечно, такие поэтические приёмы, используемые Мнацакановой, как переразложение слова, анаграмматизм, использование голофрастических конструкций - это очевидное продолжение и развитие принципов авангардистского письма, однако разговор о её поэзии непродуктивен даже в контексте неофициальной литературы, ведь, как замечает К. Корчагин, «нельзя сказать, что поэтесса была близка к кому-либо из неофициальных поэтов (творчески или биографически)» [5]. Обособленность Мнацакановой от литературных направлений и школ подтверждается её же словами из интервью и эссе: «Я никаких школ не понимаю и не знаю, и не принадлежу ни к каким школам» [6], «Живя и работая в обстановке почти полной изоляции (это был мой свободный выбор), как бы абсолютного вакуума, я и не рассчитывала на интерес к своему творчеству и не желала его» [6]. Не случайно С. Сендлер, американская исследовательница русской литературы, сравнивает образ Мнацакановой с образом В. Хлебникова, также стоящего особняком среди поэтов Серебряного века [7].
Другие исследователи творчества Мнацакановой (В. Руднев, В. Аристов, К. Корчагин, И. Гулин) отмечают, что она поэт-одиночка, не встраивающийся в «чужие концептуальные схемы» [8]. Так, современники-авангардисты считали её творчество слишком консервативным, традиционалисты - слишком радикальным. На наш взгляд, именно поэтому в антологии «Самиздат века» её стихи помещены в раздел «Вне групп».
Невозможность и нежелание Мнацакановой вписаться ни в одну из литературных традиций говорит о самобытности и уникальности творчества поэтессы. Главной особенностью поэтического мира Мнацакановой исследователи считают визуально-аудиальный характер её поэзии, но прежде всего, как утверждает поэтесса О. Седакова, стихи Мнацакановой нужно «видеть глазами», так как они стремятся «выразить невыразимое» - полифонию.
Цель статьи
В данной статье автор исследует визуально-графические приёмы в книге Е. Мнацакановой «Шаги и вздохи», раскрывает их роль и специфику.
Обзор литературы
Е.А. Мнацаканова стала известна в русском литературном сообществе сравнительно недавно - в 2004 году, после присуждения ей премии Андрея Белого и выхода первой книги «Arcadia», изданной в Москве. Причиной неизвестности поэтессы в современной русской литературе стала её закрытость от внешнего мира. Именно в начале 2000-х гг., после вручения Мнацакановой премии, наблюдается всплеск интереса к её творчеству: в России стали появляться первые статьи-обзоры её творчества, а также проводиться конференции, посвященные её поэзии. Работы Мнацакановой интересуют и зарубежных исследователей.
Джеральд Янечек, американский литературовед-славист, во вступительном слове к поэме «Осень в лазарете невинных сестер» говорит о том, что «<чтение поэмы> только глазом или только вслух обкрадывает восприятие... безмолвный взгляд способен быстро охватить всю картину, в то время как одному читающему голосу это недоступно» [9]. С. Бирюков также пишет, что «... ей <Е. Мнацакановой> удалось объединить две стихии: музыку и поэзию» [10]. Об этой черте творчества Мнацакановой - спаянности аудиального и визуального - рассуждают и другие исследователи: И. Гулин. Т. Грауз, К. Корчагин. Данная особенность, на наш взгляд, берёт начало в «стерео-скопично-фоничном», по словам самой поэтессы, восприятии мира: «чтение партитур для симфонического оркестра полностью перестраивает мышление, делает его стерео-скопично-фоничным, объемным, многолинейным» [6].
При этом в исследованиях и статьях, посвященных творчеству Мнацакановой, крайне мало внимания уделяется непосредственно аспекту визуальности её творчества, а если и уделяется, то говорится о самом очевидном приёме, связанном с профессиональным занятием Мнацакановой музыкой - расположении текста на странице в партитурной форме. В частности, о связи поэзии Мнацакановой с музыкальными партитурами рассуждают В. Руднев, Дж. Янечек, И. Гулин, Т. Грауз и др. Кроме того, об этом пишет и С. Бирюков в монографии «Року укор», в которой выделяет основной приём творчества Мнацакановой -секвенционность [11: 347] (секвенция в технике музыкальной композиции - приём, характеризующийся последовательному повторением данной мелодической фразы или гармонического оборота на другой высоте). Он также отмечает и другие музыкальные приёмы, перенесённые Мнацакановой в поэзию, например, «прорастание лейтмотивов в лейттемы - характерный приём симфонического развития» [12].
Так, визуальный аспект творчества Мнацакановой остаётся малоизученным, однако его важность подтверждается словами самой поэтессы, неоднократно сравнивавшей в своих эссе слова и буквы с живописью (т.е. искусством для глаза): «Каждая Буква - волшебная картина, нарисованная так тщательно, так искусно - так тщательно, так любовно, что радостно смотреть и видеть» [6: 28]; «Но Буквы имеют свою судьбу. Нарисованные с любовью, радостью и мучениями, они когда-нибудь займут своё, им предназначенное место, в незримых и неизмеримых пределах Гармонии» [6: 29]. Отсюда можно сделать вывод об особом отношении Мнацакановой к фиксированному на бумаге тексту. «НАПИСАННОЕ, НАПЕЧАТАННОЕ живёт.» [13: 13], - пишет Мнацаканова во вступительном слове к своей книге «Новая Аркадия». Следует принять во внимание и тот факт, что творческий опыт Мнацакановой включает в себя и создание книг-альбомов, сочетающих вербально-графический и живописный элементы, в частности, поэтессой были созданы книги «Das Hoheild», «у смерти в гостях» (1976 - 1977), «Das Buh Sabeth» (1972 - 1988) и др., что также свидетельствует о том, что Мнацаканова - визуальный поэт.
Методы исследования
В процессе работы были использованы структурно-описательный метод в целях последовательного описания, обобщения и систематизации информации с опорой на структуру выбранных для анализа объектов, аналитический, контекстуальный. Также автором статьи был использован биографический метод, поскольку визуально-графические приёмы творчества Е. Мнацакановой отчасти обусловлены биографией поэтессы.
Результаты и дискуссия
Т. Семьян в монографии «Визуальный облик прозаического текста» выделяет три типа визуально-графических приёмов: приём расположения текста на плоскости страницы, приём шрифтовой акциденции, интеграция вербального и иконического компонентов [14]. Классификация Т. Семьян (за исключением интеграции вербального и иконического компонентов, т.к. данный приём в книге не применяется), а также диссертация Д. Суховей «Графика современной русской поэзии» [15], в которой исследователь рассматривает элементы визуальной выразительности в поэзии, определяют методику анализа произведений Е. Мнацакановой в данной статье. Требуют изучения такие визуально-графические приёмы текстов поэтессы, как расположение текста на странице, шрифтовая акциденция, вставка иноязычных фрагментов, отступы, пробелы между буквами и словами, неполная запись слов, включение фрагментов черновика.
В данной статье мы проанализируем ключевые визуальные особенности текста книги стихов Е. Мнацакановой «Шаги и вздохи», выпущенной в 1982 году в Вене. В нее вошли произведения 70-х -начала 80-х гг. Книга состоит из 4 частей: I. Времена неба, II. BEIM TODE ZUGAST, III. DAS BUCH SABETH, IV. Шаги и вздохи [6].
Рассмотрим варианты расположения Мнацакановой текста на плоскости страницы и их функцию в тексте. Среди таких вариантов мы выделим сплошную запись текста, членение текста на несколько вертикальных потоков, фрагментарность, отступы, пробелы, голофрастические конструкции, иноязычный шрифт.
Расположение текста на пространстве страницы прежде всего маркирует родовую принадлежность текста. Стихотворный текст, как правило, располагается в центральной части страницы, при этом происходит актуализация белого поля страницы как рамки [14]. Отметим, что тексты первой части книги - «Времена неба», за исключением стихотворения «Гаснет свет», расположены в центральной части листа, что не оставляет читателю сомнений в их жанрово-родовом определении. Расположение на странице текстов второй-четвертой частей обнаруживает их принадлежность к литературе неклассического типа, в которой визуальные признаки литературных родов и жанров неочевидны и синкретичны.
Одним из таких приёмов расположения текста является сплошная запись текста [14], характеризующаяся удлинением строк:
МАТЬ поздним вечером баюкает ДОЧЬ* КОЛЫБЕЛЬЮ дочери служит старое кресло-качалка. ДОЧЬ не спит: жесткие подлокотники старого кресла больно бьют ее по ногам при каждом движении матери. Но МАТЬ не замечает этого, а ДОЧЬ не умеет сказать, она еще слишком мала. В комнате очень темно, большое окно раскрыто, на улице - летняя ночь [6: 184].
Сплошная запись текста в данном случае стирает грань между стихом и прозой, что не просто характерно для современного поэтического языка, а коррелирует с «синкретическим» творческим мышлением самой Мнацакановой, под которым мы подразумеваем неразрывность в её сознании музыки и слова. Кроме того, наличие в данном отрывке глаголов третьего лица настоящего времени, описывающих действие персонажей МАТЕРИ и ДОЧЕРИ, а также описание интерьера отсылают нас к драматической форме, а именно записи авторской ремарки.
Другим, и наиболее частотным, приёмом расположения текста у Мнацакановой является «двухко-лонник» [14] и его вариации (трёх- и четырёхколонник), или «членение текста на несколько вертикальных потоков» [16: 176], как называет этот приём Н. Фатеева в статье «Форма записи текста и грамматика в поэзии Елизаветы Мнацакановой» [16]. Д. Суховей выделяет две функции такой записи текста на странице: комментирование или развитие имеющегося текста и использование соседнего столбика «для создания параллельного текста, диалогически связанного с первоначальным» [15]. В стихотворениях Мнацакановой этот приём задаёт возможность многонаправленного, поливариантного чтения, при котором новые семантические связи образуются как сверху вниз, так и снизу вверх, как слева направо, так и справа налево, тем самым создавая полифонию:
т о t е t (трехголосный)
nolino послушай но
noli.no цезарь ли об
liobli мы живем ли вис
viaoi подсудно ци
[6: 129].
Использование Мнацакановой приёма членения текста на несколько вертикальных потоков обусловлено концепцией творчества поэтессы - <<описмнммировойгармонии»[13], возмояшойтолько в случае «объёмного» восприятия мира. И, конечно, нельзя не отметить связь такого расположения текста на странице с партитурными записями, которую отмечала сама поэтесса: «Ведь когда дирижер смотрит на страницу партитуры, он читает ее не сверху — вниз и не снизу — вверх, но читает, объемлет ее зрением всю в целом, а также каждую строку одновременно и в соединенном звучании с другими строками» [13: 187].
Отчетливо просматривается в произведениях поэтессы такой модернистский приём, как фрагментарность. Несмотрлоо то,мто Миоцашмова отаицаоа прииадлежоосе- аволгя зворчрстоа к такой-лобо литературной традиции, исследователи всё равно отмечают связь её поэзии с творчеством авторов модернизма: Дж. Джолл,С. Бекоет, Э.йаун-. СБожжов лчитаттТ.Мноцлуиюн жангардиошпоэтлм, чей авангардизм заключается в отказе от традиционной стиховой и грамматической структуры в пользу традиционной лызыкальной сыру»—»ы. Какйш видитсы,соязь рворчествапоэретсы с жодернизмоми авангардизмом обнаруживается на уровне визуального облика текста. Стихотворение «Диалог 2» [6: 192] поэтесса ддтбжр на орорумерроанные касло, ойрзиардййплиои маше.) и AcrecT^'O^H.®)изыми для этого знаками препинания, а цифрами. На наш взгляд, этот приём восходит к визуальной модели модерниста В. Ртззнтвл, чьт рдей овились, помнению Т. Семьян, «катализатором визуальной дискретности прозаического текста неклассического типа» [14: 64].
О мать, о мать, те сны, те сны, -странна, о мать, страшны для вечно лккйпщнх неспящих, мать, для пннжуп^нсч, мать, о натъ,
о мать!
2. ав, дочъ, ааа, лечь, тесны, тесны,
геесшшы владения недвижных, вечно нсподемкиых, неподвижных, дочь, дочь, дооочь _
[6: 192].
Е. Мнацаканова свободно обращается с; гфсегранствомстраницы,используя ргтличныгеотступы: от начала строки и в середине текста. Д. Суховей отмечает, что отступы в современной поэзии в меньшей степени связаны с формальной визуальлойтекстово^поредоченаастею и имекыотУтвртасамунтит4 [15]. На примере стихотворения Андрея Полякова исследователь показывает, что начальный отступ может замещать начальное многоточие, указывая на неожиданное, случайное начало речи [15]. На наш взгляд, эту же функцию выполняет отстчп уМнчцакановой в стихотворениииз второй части книги -«BEIM TODE ZUGAST».
сметь у мереть у смерти у спеть у
смер
ти
нет
[6: 38].
Также Д. Суховей утверждает, что отступы в середине поэтического текста подчеркивают или затушевывают аллитерации, акцентируя внимание читателя на звучании стиха [15]. Как для музыканта, звучание для Мнацакановой чрезвычайно важно, и слоги и слова в её стихотворениях являются «нот-
ными знаками», из которых и складывается интонадионныйрисунок. Так, нофимер,встихотворении «Колыбельные сморщенным» [6: 184] отступами выделены слова, организующие ритм стихотворения, а также рифмующиеся друг с нругом.Можноутвеиждать, оно отступы вошолювэтоирткрннун) фуик-цию в стихах Мнацакановой, т.е. преимущественно организуют звуковой рисунок текста.
беспредельные Флейты
- продольно -беспросветные ленты
-доркги -беспечальные флейты
- надолго -
надопио надолго в дорогу
[6:1ЫЗ].
Особое внимание стоит уделить функции пробелов в творчестве Мнацакановой. Под пробелом мы понимаем «текстовый символ, кзорреаемый гднтеРнизнриейн которыйиодчеыьжваев иалгаие«бер лого» пространства страницы» [14: 76]. В прозе, в частности, в творчестве А. Белого, А. Веселого, Б. Пильняка, А. Ремизова про&лы могуквыповнять фунр«ш) кереводу к иово!0 смысло«омыппаны смены сюжетных блоков, временной промежуток между двумя сюжетными блоками. В современной поэзии функция пробела чащкисеыо зымедтинвльрня. При тевден^и к кт^кут^с^^июзи^ми гфеыиквнио в поэтическом тексте авторы используют непунктуационные инструменты членения текста. В первой части книги Мнацаканова испоньр^^т ^о&юыкврннев кач^^т^е; знасовп^ыкыашд!:
мелодия лютни
лети над столетьем
минуя
лихолетья
мгновенную даль
мелодия лета лети мимо света лети милю ветра лети мимо века лети
на струне кифары неутомимого кафра
лети мелодия летняя на стреле моей неутолимой лютни
[6: 26].
В то же время функция пробелов в поэзии Мнацакановой смыслообразующая. Некоторые стихи поэтессы выглядят намеренно «разбросанными» по пространству листа. Слова и слоги - ключевые «строительныеединицы»[9]её текстов - окалываются случайно р-торва-нышиитрс же слунёносце-пленными, однако при пристальном взгляде читателю открывается основанная на паузах, зияниях и пустотах авторская система интонирования. Кроме того, пустоты в стихах Мнацакановой выполняют партитурную функцию и обеспечивают многонаправленное чтение и многомерное восприятие её текстов.
сен
чя яуэцка
расколов нйоо надвое надвое яшо*
рас рас
ко крыв
лов небо на на над
двое двоим морам
неоо
над над над над
вое волей вое миром
двое
двое
двое
двое
двое
[6: 111].
Не только пробелы структурируют поэтическую речь Мнацакановой. Голофрастические конструкции соединяют отдельные слоги и слова в звуковой образ, делая их новыми элементами партитуры. При этом каждый такой элемент многозначен:
настанет март как будто март настамнет [6: 107].
Слово «настамнет» В. Руднев в статье «Стихосложение Е. Мнацакановой» называет инкорпорирующим просодически-смысловым единством, готовым распасться на компоненты «нас там нет» [9]. Данная конструкция полисемантична, в ней мы слышим и надежду на встречу, и горечь утраты, и мольбу о возрождении [9].
Рассмотрим далее особенности шрифтовой акциденции.
Использование иноязычного шрифта - один из приёмов шрифтовой акциденции, используемых Мнацакановой. Т. Семьян в монографии «Визуальный облик прозаического текста» пишет, что «маркированные иноязычным шрифтом слова воспринимаются как зрительный раздражитель, визуальный знак другого культурного кода» [16: 137]. Функция, которую выполняет иностранная лексика в поэзии Мнацакановой - интонационно-партитурная.
laudtmua н* прогулке laudemue
над проулком над про ПРО
улком гулкой
узком гулко
гулком гулко laúdate о когда-то гулко гулко
вмартев вместе»
марте месте
вместевмарте part apart á part aparte о когда-то о когда-то о когда-то
повстречались лаудамус лаудате лаудате лаудате
над про
улком гулко узком
узком узким
la
udate crimova
грозы марта lau в марте datt
вместе мертвы вместе в марте
вмарте в марте вмертие
мертвы iubilat* ® марте вместе
[6: 83].
В приведенном фрагменте стихотворения в одном звуковом ряду переплетены русские, латинские, французские, испанские и немецкие слова. Созвучны друг другу русское «гулкий» и латинское «laúdate» - «похвала», паронимичны английские «part» (часть) и «apart» (кроме), французское «á part» (часть) и испанское «aparte» (кроме). При этом смысл пар этих слов взаимоисключающий. Многоязычие стихотворений Мнацакановой даёт возможность сделать вывод о том, что поэт, говоря на разных языках, говорит на одном - поэтическом, в котором доминирует звуковое начало.
Среди приёмов шрифтовой акциденции у Мнацакановой ярко выражено использование прописных букв. В прозаических работах поэтессы, например, во вступлении к последней книге Мнацакановой, «Новая Аркадия», в «Маленьком рассказе» [13: 24-25] прописные буквы применяются для акцентуации важных для автора смыслов. Так, во вступлении выделены слова, связанные с чтением и письмом: ЧИТАТЕЛЬ, НАПИСАННОЕ, НАПЕЧАТАННОЕ, ПИСЬМЕННОЕ, а также с одиночеством: ОДИНОЧЕСТВО, ОДИН, ОДНО. Таким образом, между двумя группами лексики устанавливается связь, отражающая мировоззрение Мнацакановой, всегда стремящейся к обособленности и одиночеству в творчестве.
Д. Суховей отмечает, что в словах, записанных прописными буквами, может актуализироваться мистическое или иконическое значение слов [15]. Так, в книге «Das Buh Sabeth» [6: 79-169] повторяется выделенное заглавными буквами слово МАРТ. Многочисленное повторение этого слова и его семантических вариантов в данном цикле (март-мрак-смерть) отсылают нас к поэзии заговоров.
С другой стороны, выделенные прописными буквами слова актуализируют тему цикла - смерть и возрождение, неразрывность жизни и смерти, ведь слово МАРТ одновременно имеет множество значений.
В. Руднев в статье «Стихосложение Елизаветы Мнацакановой» [9] уподобляет стиховую систему поэтессы инкорпорирующим языкам, «где имеет место простое нанизывание основ, где нет грамматики, смысл слова-предложения синкретичен, а мышление на таком языке мифологическое» [9]. Такое «нанизывание» и повторение слов, на наш взгляд, ведёт к многозначности элементов её поэзии.
Так, март - это первый месяц весны, связанный с возрождением: «НАСТАНЕТ МАРТ КАК БУДТО МЕРТВ ВОССТАНЕТ» [6: 181], и одновременно он оказывается семантически связан со смертью и мраком: «НАГРЯНЕТ МРАК КАК БУДТО МАРТ НАСТАНЕТ» [6: 181], «настанет с мартом март смарт как будет смерть нагрянет» [6: 181]. Сопоставление «марта» со «смертью» происходит и через реминисценцию на строку из стихотворения Тарковского: «НА СВЕТЕ МАРТА НЕТ» [6: 181] (ср. «На свете смерти нет...»). Слова у Мнацакановой, как мы увидели, не существуют изолированно, а актуализируют смыслы: «март-мрак-смерть», утверждая тем самым неразрывность жизни и смерти. Таковому восприятию читателем её поэзии способствует выделение прописными буквами ключевого слова МАРТ, способного к метаморфозам.
Выделен большими буквами и рефрен в стихотворении «Песнь песней» [6: 149-169]: «ЛЮБОВЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ». Прописной шрифт здесь также выполняет функцию смысловой акцентуации. Неоднократное повторение указывает в тексте на то, что любовь продолжается, вопреки смерти.
Заключение
Проанализировав два типа визуально-графических приёмов в книге Е. А. Мнацакановой «Шаги и вздохи» - расположение текста на странице и шрифтовая акциденция, мы пришли к выводу, что использование поэтессой рассмотренных нами визуально-графических приёмов, во-первых, организует звуковое оформление стихотворения, т.е. выполняет партитурную функцию (отступы, пробелы, голоф-растические конструкции), во-вторых, создаёт дополнительную смысловую акцентуацию (использование иностранного шрифта, прописные буквы), в-третьих, помогает целостному восприятию текста и обеспечивает возможность многонаправленного чтения (запись сплошного текста, членение текста на несколько вертикальных потоков). При этом набор визуально-графических приёмов, используемых Мнацакановой, объясняется визуально-аудиальным характером её творчества и «стерео-скопично-фо-ничным» мышлением самой поэтессы.
Список литературы
1. Сальникова Е.В. Феномен визуальности и эволюция визуальной культуры. М.; 2012.
2. Гик Ю.Л. Визуальная поэзия: теория и практика. Доступно по: http://www.reading-hall.ru/ publication.php?id=12664. Ссылка активна на 20.04.2020.
3. Матвеева М.С. Визуальная поэзия - биологический вид творчества. Статья первая. Гуманитарная парадигма, 2018;4:64-84.
4. Аристов В.В. О книге стихов Е. Мнацакановой «^rcadia». ARCADIA: Стихи. Из лекций. Статьи. 2004:7-9.
5. Корчагин К., Ларионов Д. Чтение партитур. Доступно по: http://os.colta.ru/literature/events/ details/37507/. Ссылка активна на 19.04.2020.
6. Мнацаканова Е.А. Шаги и вздохи. Четыре книги стихов. Вена; 1982.
7. Stephanie Sandler. Visual Poetry after Modernism: Elizaveta Mnatsakanova. Slavic Review. 2008;63:610-641.
8. Самохоткин А. Фрагменты поэмы Елизаветы Мнацакановой. Интервью с автором. Доступно по: https://syg.ma/ @samokhotkin/ fraghmienty-poemy-ielizaviety-mnatsakanovoi-intierviu-s-avtorom. Ссылка активна на 19.04.2020.
9. Руднев В.П. Стихосложение Елизаветы Мнацакановой. Доступно по: http://kolonna.mitin.com/ archive/mj4546/rudnev.shtml. Ссылка активна на 19.04.2020.
10. Мнацаканова Е.А. Осень в лазарете невинных сестёр. Доступно по: https://magazines.gorky. media/nlo/2003/4/osen-v-lazarete-nevinnyh-sester.html. Ссылка активна на 20.04.2020.
11. Бирюков С.Е. Року укор. СПб.; 2003:347-348.
12. Бирюков С.Е. Поэзия: модули и векторы. Словомузыка Елизаветы Мнацакановой. Доступно по: http://www.topos.ru/article/3315. Ссылка активна на 20.04.2020.
13. Мнацаканова Е.А. Новая Аркадия. М.; 2018.
14. Семьян Т.Ф. Визуальный облик прозаического текста. Челябинск; 2006.
15. Суховей Д.А. Графика современной русской поэзии: дис. ... д-ра филол. наук. СПб.; 2008: 288. Доступно по: http://levin.rinet.ru/FRIENDS/SUHOVEI/disser/index.html. Ссылка активна на 19.04.2020.
16. Фатеева Н.А. Синтез целого: На пути к новой поэтике; 2010:176-180.
References
1. Salnikova EV. The phenomenon ofvisuality and the evolution ofvisual culture. Moscow; 2012. (In Russ.).
2. Geek YuL. Visual poetry: theory and practice. Available at: http://www.reading-hall.ru/publication. php?id=12664. Accessed Apr 19, 2020. (In Russ.).
3. Matveeva MS. Visual poetry is a biological type of creativity. Article One Humanitarian Paradigm, 2018;4:64-84. (In Russ.).
4. Aristov VV. About the book of poems by E. Mnatsakanova "Arcadia". ARCADIA: Poems. From the lectures. Articles. 2004:7-9. (In Russ.).
5. Korchagin K., Larionov D. Reading scores. Available at: http://os.colta.ru/literature/events/details/37507/. Accessed Apr 19, 2020. (In Russ.).
6. Mnatsakanova EA. Steps and sighs. Four books of poetry. Vienna, 1982. (In Russ.).
7. Stephanie Sandler. Visual Poetry after Modernism: Elizaveta Mnatsakanova. Slavic Review. 2008;63:610-641.
8. Samokhotkin A. Fragments of a poem by Elizabeth Mnatsakanova. Interview with the author. Available at: https://syg.ma/@samokhotkin/fraghmienty-poemy-ielizaviety-mnatsakanovoi-intierviu-s-avtorom. Accessed Apr 19, 2020. (In Russ.).
9. Rudnev VP. The poem of Elizabeth Mnatsakanova. Available at: http://kolonna.mitin.com/archive/ mj4546/rudnev.shtml. Accessed Apr 19, 2020. (In Russ.).
10. Mnatsakanova EA. Autumn in the infirmary of innocent sisters. Available at: https://magazines.gorky. media/nlo/2003/4/osen-v-lazarete-nevinnyh-sester.html. Accessed Apr 19, 2020. (In Russ.).
11. Biryukov SE. Reproach to fate. St. Petersburg, 2003:347-348. (In Russ.).
12. Biryukov SE. Poetry: modules and vectors. Word Music Elizabeth Mnatsakanova. Available at: http:// www.topos.ru/article/3315. Accessed Apr 19, 2020. (In Russ.).
13. Mnatsakanova EA. New Arcadia. Moscow, 2018. (In Russ.).
14. Semyan TF. The visual appearance of a prosaic text. Chelyabinsk, 2006. (In Russ.).
15. Sukhovey DA. Graphics of modern Russian poetry: dis. Dr. filol. sciences. St. Petersburg, 2008:288. Available at: http://levin.rinet.ru/FRIENDS/SUHOVEI/disser/index.html. Accessed Apr 19, 2020. (In Russ.).
16. Fateeva NA. Synthesis of the Whole: Toward a New Poetics; 2010:176-180. (In Russ.).
Сведения об авторе:
Япишина Ангелина Евгеньевна, аспирант 2 курса, Южно-Уральский государственный университет, кафедра русского языка и литературы, г. Челябинск, Российская Федерация.
E-mail: [email protected]
Адрес: 454080, Челябинск, Проспект Ленина, 76. ФГАОУ ВО «Южно-Уральский государственный университет (НИУ)»
Bionote:
Angelina E. Yapishina, 2nd year graduate student, South Ural State University, Department of Russian Language and Literature, Chelyabinsk, Russian Federation.
E-mail: [email protected]
Address: 454080, Chelyabinsk, 76 Lenin Ave. Federal State Autonomous Educational Institution of Higher Education "South Ural State University (NRU)"
