CC BY
78
М.П. Двойнишникова (Челябинск) ORCID ID: 0000-0003-4575-0182
ВИЗУАЛЬНО-ГРАФИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ЛИРИКИ Г.Р. ДЕРЖАВИНА
Аннотация. Проблема графического оформления стихотворной речи и визуального облика стиха является объектом внимания многих исследователей. Графическая сегментация стиха, как принципиальное отличие поэтической речи от прозаической, позволяет посмотреть на стихотворный текст с точки зрения его визуального облика. Классический стихотворный текст, так же как и неклассический, имеет ряд специфических черт визуально-графического оформления. Данная статья посвящена визуально-графическим особенностям лирики Г.Р. Державина, в которой реализуется традиция неотъемлемой связи поэтического текста с изобразительным искусством. Печатный и рукописно-альбомный поэтический текст органично сочетается с иллюстрацией. Визуально разнообразной лирику Г.Р. Державина делают также эксперименты с метром и строфикой. При традиционно воспринимаемом визуально-графическом рисунке стихотворений поэта, представляющих собой образец классического стихотворного текста, стихи автора отличаются своеобразными чертами и различными экспериментами как в области традиционных стихообразующих признаков, так и визуальных приемов. В статье рассматривается становление визуальных признаков классического силлабо-тонического стиха, которые наряду с метрико-интонационными особенностями станут ключевыми маркерами визуальности классической поэзии, а классический период развития русского стиха явится закономерным этапом формирования современной визуальной поэзии.
Ключевые слова: визуально-графическое оформление стихотворного текста; классический стих; особенности строфики; отступ строки; Г.Р. Державин.
M.P. Dvoynishnikova (Chelyabinsk) ORCID ID: 0000-0003-4575-0182
Visual-Graphic Features of the G.R. Derzhavin Lyrics
Abstract. The problem of graphic design in poetic speech and the visual aspect of verse is the object of great deal of research. This article is devoted to the visual and graphical features of G. Derzhavin's lyrics. As a fundamental difference between poetic speech and prose, graphic segmentation of verse allows to view the visual aspect of a poetic text. A classical poetic text, as well as a nonclassical one, has a number of specific features in its visual and graphic design. The article considers the formation of visual signs of the classical syllabotonic verse, which along with metric intonation features will become key markers of visuality in classical poetry. This article is devoted to visual and graphic features of G.R. Derzhavin's lyrics, in which the tradition of the indispensable connection between a poetic text and fine arts is realized. Printed and handwritten poetry texts organically combine with illustrations. Moreover, G.R. Derzhavin's
visually diverse lyrics experiments with meters and stanzas. Despite the traditionally perceived visual and graphic illustration of the poems, which are a sample of the classic verse text, the author's poems differ in their own peculiar features and in various experiments both in the field of traditional poetic characteristics and visual techniques. The Classical period of Russian verse development proved to be a natural stage in the formation of modern visual poetry.
Key words: visual and graphical design of a verse text; classical verse; features of the stanza; indent of the line; G.R. Derzhavin.
К концу XVIII в. противопоставление стиха и прозы как двух функционально различных видов художественной речи окончательно закрепилось в сознании читателя, и выделился основной отличительный признак стиха - двойная сегментация текста. Принципиальное отличие стихотворной речи от прозаической - ее разделение / неразделение на стиховые ряды, что выражается и в особенном визуальном облике стихотворного текста. Графическая сегментация служит особым сигналом установки на стих, следуя которому наше сознание соотносит предлагаемый ему текст с определенной внетекстовой структурой, исторической и культурной традицией.
Вместе с тем обнаружились разные графические стили внутри стиховой структуры: например, в лирике Н.М. Карамзина был введен ряд специфических поэтических типов употребления знаков препинания (тире, многоточие), в стихах В.А. Жуковского использовался курсив как интонационное средство и др. [Лотман 1996, 69].
Принято считать, что эксперименты в области стихосложения (в том числе и визуальные) характерны для ХХ в., что именно начало этого века является точкой отсчета для многих тенденций современной поэзии (также и визуальной). По словам Ю.М. Лотмана, «на фоне устоявшихся норм поэтической графики XIX столетия возникают различные индивидуальные графические манеры. Можно говорить о графическом рисунке поэтического текста, присущем В. Маяковскому, В. Хлебникову, М. Цветаевой, И. Сельвинскому и многим другим поэтам» [Томашевский 1999, 99]. Проблема графического оформления поэтической речи является предметом изучения многих исследователей (С.И. Бирюков, М.Л. Гаспаров, Б.В. Томашевский, Ю.Н. Тынянов, Ю.Б. Орлицкий, Т. Грауз, Д.А. Суховей, М.С. Алысбекова, П.А. Ковалев и др.).
Традиционно воспринимаемый классический для читателя стихотворный текст - это стих с правильным чередованием ударных и безударных слогов, т.е. силлабо-тонический. Говорить об устоявшемся (сформированном) силлабо-тоническом стихе мы можем, начиная с поэтов-реформаторов (классицистов), в творчестве которых регулярно встречаются такие стихи. Поэтому, обращаясь к проблеме визуального облика классического стиха, мы в качестве материала исследования в первую очередь будем обращаться к поэзии XVIII в., в частности к творчеству Г.Р. Державина.
В лирике Г.Р. Державина реализуется традиция неотъемлемой связи
поэтического текста с изобразительным искусством. Ю.М. Лотман писал: «Поэзия эпохи барокко, освободившись от обязательного союза с музыкой, настолько прочно слилась с рисунком, что сама воспринималась как разновидность изобразительного искусства» [Лотман 1996, 68]. Б.В. То-машевский отмечает, что приемы графического выражения, графические указатели (абзацы, пробелы, точки, черточки и проч.) становятся «зрительными указателями, дающими опору восприятию построения произведения» [Томашевский 1999, 99]. Так называемый орнаментализм (виньетки, рамки, гравюры и проч.) активно использовался в поэзии эпохи барокко, для которой было свойственно употребление в стихах некоторых видов типографского выделения, что «в применении к прозаическому тексту производили впечатление излишней изысканности» [Томашевский 1999, 99]. Печатный и рукописно-альбомный поэтический текст органично сочетался с иллюстрацией.
В качестве материала исследования нами было выбрано дореволюционное собрание сочинений Г.Р. Державина в 9-ти томах с пояснениями и комментариями (как редактора, так и автора) под редакцией академика Санкт-Петербургской Академии Наук Я.К. Грота, которое является первым критическим научным изданием сочинений Державина и образцом для последующих изданий. Особый интерес представляют 1-3 тома, которые содержат поэтические сочинения Г.Р. Державина.
В примечаниях к собранию сочинений можно найти важные комментарии, относящиеся к визуально-графическому аспекту стихотворений Г.Р. Державина. Особенно примечательно высказывание, что автор при подготовке рукописи к печати уделял огромное значение графической стороне издания и стихов, хотел реализовать идею издания своего собрания сочинений с приготовленными при его жизни иллюстрациями. Как писал Я.К. Грот в примечании, «подлинники всех рисунков, помещаемые здесь в начале и конце почти каждого стихотворения, приготовлены при жизни и по воле самого поэта и найдены нами в его рукописях» [Державин 1864-1883, I, 28]. Поэт активно участвовал в обсуждении идей при создании рисунков, «виньет», которые были выполнены в разных техниках (гравюра, тушь, акварель). Над рисунками работали художники А.Н. Оленин и Н.А. Львов - близкие друзья поэта, с которым они вместе входили в «львовский кружок», возникший в 1770-х гг. в Санкт-Петербурге. Эти наброски представляли собой листы с авторскими записями - комментариями рисунков для стихотворений. При работе поэт придерживался существовавшей традиции «не повторять в рисунках содержание стихотворений, а выражать намеком или аллегорией идеи, находящиеся в близком с ними соотношении» [Державин 1864-1883, I, 29]. Описание предоставленных, готовых виньеток Г.Р. Державин помещал в «Объяснениях» к собранию сочинений, а также обязательно делал примечание к рисункам, если они не были готовы и таковое требовалось.
В качестве визуальных маркеров классического стиха можно рассматривать длину строки, метрические характеристики (стопность), визу-
альный облик строфы, определенные стилистические приемы (анафора, эпифора, повторы, параллелизм конструкций) и т.п. как средства визуализации. Графическая урегулированность поэтического текста, как и любая значимая система закономерностей, выделяющаяся на фоне неорганизованного текстового фона, является неотъемлемой частью / свойством поэзии и находится в тесной взаимосвязи с другими организующими стиховое пространство факторами.
В современном литературоведении существует достаточно большое количество работ, посвященных исследованию особенностей метрики и строфики лирики Г.Р. Державина, в которых также уделяется внимание и графическим стихам поэта (С.С. Аверинцев, А.В. Западов, А.А. Левицкий, Т.Е. Абрамзон, А.О. Демин, Т.А. Коломийченко, Е.И. Кузьмина, Д.В. Лар-кович, Е.В. Оторощенко, М.Я. Паит, М.В. Пономарева, Е.В. Саркисян, Л.В. Чернышева и др.).
Так, А.В. Западов пишет об однообразности метра и строфики од Г. Державина, приводя статистические данные: из «двадцати его торжественных од девятнадцать написаны четырехстопным ямбом, десятистрочной строфой, и только одна - шестистопным ямбом с парной рифмовкой строк» [Западов 1979, 276]. Подсчитано, что для выражения определенных тем Г.Р. Державин использует чаще всего ямб (88, 35 %), затем хорей (9,27 %) и трехсложные размеры (2,38). При этом в лирике А.С. Пушкина (считающейся эталоном классического стиха) метрические характеристики примерно такие же.
Для лирики Г.Р. Державина характерны также эксперименты с метром и строфикой, что делает ее и визуально разнообразной. Несмотря на то, что часть од (например, «Фелица») написана по классическому канону (10 ямбических строк со схемой рифмовки AbAbCCdEEd), все же встречаются изменения как в области метра, так и в сфере строфики. А.В. Западов приводит следующие примеры: в стихотворении «Успокоенное неверие» представлен четырехстопный ямб, но строфа состоит из шести строк с парной рифмовкой, в стихотворении «Ключ» к четырехстрочной строфе четырехстопного ямба добавлена пятая строка, не имеющая пары. «На рождение в Севере порфирородного отрока» - четырехстопный хорей, деление на строфы отсутствует, рифмы перекрестные; «Благодарность Фелице» написана катренами, попарно объединенными в строфы, ямбы оды «На приобретение Крыма» не имеют рифм [Западов 1979, 276-278] и т.д. При этом Г.Р. Державин придерживался строфического разнообразия и использовал двустишия (редко), четверостишия, пятистишия, чаще шестистишия, восьмистишия, одическую строфу, строфы в двенадцать и четырнадцать строк.
Кроме этого, в лирике Г.Р. Державина можно найти достаточно примеров астрофических стихов, т.е. соизмеримых, визуально «монолитных», с урегулированными равномерными строками, записанными «в столбик» и без деления на строфы. Одним из таких текстов является стихотворение «Ласточка»:
Сама за собой не усиЬешь Невидимы видЬть слЪды; Но видишь тамъ всю ты вселенну, Какъ будто съ высотъ на коврЪ: Тамъ башню, какъ жаръ позлащенну Въ чешуйчатомъ флотъ тамъ сребрЪ; Тамъ рощи въ одеждЬ зеленой, Тамъ нивы въ вЪнцЪ золотомъ, Тамъ холмъ, синш лЪсъ отдаленной; Тамъ мошки толкнутся столпомъ, Тамъ гнутся съ утеса въ понтъ воды Тамъ ластятся струи къ брегам.
[Державин 1864-1883, I, 577]
Примечательно, что в ряде стихотворений наблюдается своеобразное строфическое деление и сдвиг строки - отступ вправо / влево от основного текста. Визуальный облик стихотворений Г.Р. Державина (смещение строк в строфах) в этом случае обусловлен сменой типа рифмовки и композицией строфы. К примеру, в стихотворении «Петру Великому» в повторяющемся двустишии с мужскими клаузулами представлен некий вывод (восхваление) к предыдущим строфам с перекрестной рифмовкой и чередующимися женскими и мужскими клаузулами:
Онъ, древнш мракъ нашъ побеждая, Науки въ полночь водворилъ; Во тмЪ свЪтильникъ возжигая, И въ насъ блапе нравы влилъ.
Неси на небо гласы, вЪтръ Безсмертенъ ты, великш Петръ!
Какъ Богъ великимъ провидЬньемъ, Онъ все собою озиралъ; Какъ рабъ, неслыханнымъ раченьемъ, Онъ все собою исполнялъ.
Неси на небо гласы, вЪтръ Безсмертенъ ты, великш Петръ!
[Державин 1864-1883, I, 31]
Таким образом, даже в классическом типе силлабо-тонического стиха без явного присутствия собственно визуальных приемов в современном их понимании (иконические знаки, смена регистра, шрифта и т.д.) поэтами-классицистами уже используются приемы визуализации стиха. Например, такой прием (свойственный визуальному облику классического стиха), как
наличие визуальных маркеров стихового размера, рифмы и смена характера рифмовки. В приведенном выше тексте можно говорить о визуально угадываемой рифме, т.к. мы можем сделать вывод о том, что повторяющееся двустишие, носящее рефренный характер, будет визуально выделяться на общем текстовом фоне и отличаться от четверостиший смещением строк, сменой рифмовки (смежная), рифмы (мужская). Такой прием - отступ строки вправо / влево от основного текста - часто можно найти и у Г.Р. Державина и других поэтов-классицистов именно в качестве визуального маркера, используемого для акцентирования внимания на смене размера / рифмы / рифмовки, содержания. Позже к этому приему, развивая его функциональную значимость, будут обращаться и другие поэты. Так, в стихотворении К. Бальмонта «Я - изысканность русской медлительной речи» отступ строки вправо, а также ее длина, меняет визуальный облик текста, указывая также на смену метрических характеристик (4-стопный анапест сменяется 2-стопным), рифмы (строфы с женской рифмой сменяются строфами с мужской) и ритма:
Я - изысканность русской медлительной речи, Предо мною другие поэты — предтечи, Я впервые открыл в этой речи уклоны, Перепевные, гневные, нежные звоны.
Я - внезапный излом, Я - играющий гром, Я - прозрачный ручей, Я - для всех и ничей.
[Бальмонт 2010, 224]
В текстах Г.Р. Державина встречается и тройное смещение строк, например, в стихотворении «Гитара» или «Заздравный орел»:—
Всему земному кругу Полетъ его звучитъ.
О! исполать, ребяты, Вамъ, руссше солдаты, Что вы неустрашимы, НикЬмъ непобедимы:
За здравье ваше пьемъ!
Орелъ бросаетъ взоры На Льва и на Луну, Стокгольмы и Босфоры Все бьютъ челомъ ему.
О! исполать вамъ, вои, Безсмертные герои,
Румянцовъ и Суворовъ За столько славныхъ боевъ:
Мы въ память вашу пьемъ! [Державин 1864-1883, I, 719]
Визуальной рисунок стихотворения, кроме отступа строк, подкрепляется еще и стилистическим приемом анафоры и грамматического параллелизма конструкций (5 и 9 строк).
Единообразное построение строфы, использование анафоры / эпифоры, синтаксический параллелизм и прочие приемы влияют на графическую однородность классического стиха. Это ярко демонстрирует 4, 5, 6 строфы стихотворения Г. Державина «На смерть Нарышкина»:
Увы! - вотъ тотъ зеленый дубъ, Вкругъ коего на дернЬ тЬнь, ЦвЬты и запахъ злачныхъ купъ Гражданъ отвсюду въ ясный день, Какъ птицъ, сзывая для витанья; ГдЬ игры, шутки, рЬзвость, смЬхъ И дружества рукоплесканья Звучали по слЬдамъ утЬхъ.
Увы! - вотъ тотъ чертогъ, ГдЬ зодчества, убранства вкусъ Вели всЬхъ зрителей въ восторгъ И гдЬ подъ сладкимъ пЬньемъ музъ Козловскаго плЬняли звуки; ГдЬ ты гостей, простерши руки, Безъ всякихъ сборовъ и суетъ, За дружескш сажалъ обЬдъ.
Увы! - вотъ тотъ изящный храмъ, ГдЬ купольсный, тьмозвЬздный сводъ О^валъ изъ разныхъ странъ Сбиравшiйся къ тебЬ народъ; ГдЬ ты угощевалъ Фелицу, И Лель своихъ во пляскахъ жертвъ Въ цвЬточную вязалъ пленницу, ГдЬ ты... Ахъ! ты лежишь тутъ мертвъ...
[Державин 1864-1883, I, 307-308]
Смещение строки - достаточно частый прием, формирующий визуальные особенности стихотворений Г.Р. Державина. Функциональное применение этого приема разнообразно: от традиционного обозначения красной строки в каждой строфе (отступ вправо, например, в стихотворении «Во-
допад»), формирования графически однообразного рисунка строфы при помощи смещения строк (двойного, тройного и т.д.), до визуального выделения строки (рефрена, вариации строки и т.д.) в любой части строфы. Например, встречаются стихотворения со сдвигом строки влево, где смещенный стих представляет собой варьирующийся повтор, но расположен традиционно не в конце строфы, а во второй строке:
Чистый, быстрый ручеечекъ, Если встретишь ты любезну,
Какъ слезинка ей в лицо плещи.
Если спроситъ, чья? - молчи.
Ясный, ведреный денечекъ, Какъ осветишь ты любезну,
Взглядов пламенныхъ ей брось лучи.
Если спросит, чья? - молчи.
[Державин 1864-1883, I, 450]
Иногда в рамках одного стихотворения равномерный соизмеримый облик стиха нарушается: появляются фрагменты (строфы, строки), визуально выбивающиеся из общего рисунка, с большей или меньшей длиной, написанные другими размером или с разной стопностью:
«Небеса, внемлите Чистый сердца жаръ И съ высотъ пошлите Песенъ сладкш даръ. О мольба прилежна! Какъ роса, взнесись: Къ намъ ты, Муза нежна, Какъ зефиръ, спустись»!
Какъ легкая серна Изъ дола въ долъ, съ холма на холмъ Перебегаетъ; Какъ белый голубокъ, она То внизъ, то вверхъ подъ облачкомъ Перелетаетъ Съ небесныхъ светлых горъ дорогу голубую
[Державин 1864-1883, I, 369]
В приведенном отрывке стихотворения «Любителю художеств» можно отметить, что визуальная однородность первой строфы, написанной трехстопным ямбом, ярче подчеркивает разнородный рисунок второй. Визуальная разнородность строфы создается при помощи использования строк
разной длины, разностопностью размера (от двухстопного до шестистопного ямба), а также усиливается анжамбеманами (анжамбеман всегда иллюстративен), которые подчеркивают также визуальность поэтического образа (например, перенос строк «плавая туда, / сюда, / спускаются пред нами» визуально подчеркивает движение туч-кораблей по небу-морю):
Стремятся по эеиру вкось;
И плавая туда, Сюда,
Спускаются предъ нами.
На нихъ сидитъ небесныхъ Музъ соборъ,
Вкругъ Гешевъ крылатыхъ хоръ, —
Летятъ, вслЬдъ тянутся цЬпями, Какъ бы весной [Державин 1864-1883, I, 372]
Разная стопность влияет на длину строки и тональность стиха (семантически обусловлена). Исследователи (например, П.А. Ковалев), отмечают активно использовавшуюся в XIX в. тенденцию изменения длины строки (стихового ряда) в любом месте текста (начале, середине или конце), не меняющей силлаботоническую природу текста, называют ее отходом (трансформацией) от признаков классического стихотворного текста [Ковалев 2008, 65].
Кроме того, длина стиха является важнейшим определителем горизонтального ритма стихотворения и непосредственно связана с метрическими характеристиками и влияет на общую тональность текста, «экспрессивный ореол метра» (О.И. Федотов): длинные стиховые ряды более плавные, спокойные, более торжественные в интонационном плане, менее динамичные, чем короткие [Федотов 2003, 81].
В лирике Г.Р. Державина можно установить семантически обусловленные связи содержания и метра стихотворений. Так, короткие строки с меньшей стопностью более ритмичны, динамичны, часто отражают бытовые, «светские» темы и носят игровой характер. Например, стихотворение «Амур и Психея» написано короткими строками 4/3-стопного ямба по случаю сговора (помолвки) князя Александра Павловича с великой княгиней Елизаветой Александровной, во время которого произошло неожиданное событие, «когда жених и невеста запутались в нем так лентою, что должно было разрезывать оную» (из Оглавления к «Анакреонтическим песням» Г.Р. Державина). Именно содержание - описание в иносказательной форме этого забавного события, случившегося во время танца / хоровода - повлияло на форму стихотворения (в частности, на стопность размера). Или легкое, веселое стихотворение «Пчелка», написанное 2-стопным дактилем:
Соты ль душисты Въ желтыхъ власахъ,
Розы ль огнисты Въ алыхъ устахъ,
Сахаръ ли белый
Грудь у нея?
Пчелка златая, Что ты жужжишь? Слышу, вздыхая, Мне говоришь:
Къ меду прилипнувъ,
Съ нимъ и умру. [Державин 1864-1883, I, 788]
Но также короткие размеры могут отражать и другую «светскую» тематику, например, служить выражением печальной тональности (2-стоп-ный дактиль в стихотворении «На кончину великой княжны Ольги Павловны»):
Вижу блаженну Чистую душу Всю изъ огня, Въ светъ облеченну; Въ райскую кущу Идетъ дитя; Зритъ на Росаю, Зритъ на Петрополь, Зритъ на родныхъ
[Державин 1864-1883, I, 664]
Для стихотворений, в которых представлены размеры с большей стоп-ностью (например, «На победы Екатерины II над турками» написано 6-стопным ямбом), свойственны большая длина строки, плавность и величественность ритма, отражение патетических тем:
Со ужасомъ дела вселенная внимаетъ,
Какъ падшу Грецш Минерва поднимаетъ.
Не можетъ скрыться врагъ въ пустыняхъ и горахъ -
Победа на земли, победа на моряхъ!
Дрожитъ дунайскш брегъ, трепещутъ Дарданеллы,
Колеблется Востокъ и южные пределы.
Везде твои орлы, монархиня, парятъ;
Везде твой громъ гремитъ и молнш горятъ;
Отвсюду Божш внукъ, бичъ царствъ, земныхъ, темнеетъ,
Отвсюду Мустафа въ серале цепенеет...
[Державин 1864-1883, I, 33]
Кроме вышепречисленных приемов, влияющих на формирование визуально-графической манеры автора и предвосхищающей экспериментальные опыты неклассического стиха, можно отметить и случаи шрифтовой акциденции. Использование шрифтового изменения встречается в лирике Г.Р. Державина нечасто, но его наличие требует пристального внимания, т.к. «шрифт обладает определенной визуальной информацией и имеет те или иные исторически сложившиеся и закрепленные тематические аналогии» [Семьян 2006, 116].
Например, в стихотворении «Бессмертие души» дважды, в начале и конце текста, повторяется строчка, выделенная курсивом:
Небесна истина, священна! Твою мнЬ тайну ты прорцы. ВЬщай: я буду ли жить вЬчно? Безсмертна ли душа моя? Се слово мнЬ гремитъ предвЬчно: Живъ Богъ - жива душа твоя!
[Державин 1864-1883, II, 18]
А в стихотворении «Тоска души» курсивом выделяются несколько значимых для понимания текста слов:
«Его когда всегда есть съ Нимъ, «Его гдп - здЬсь и повсемЬстно; «Его подобiе есть ты, «Его отсвЬтъ въ тебЬ блистаетъ: «Гордись, мой братъ, величьемъ симъ.»
[Державин 1864-1883, III, 72]
Функциональный потенциал шрифтовового выделения у Г.Р. Державина достаточно обширен и схож с основными фукциями шрифтовой акциденции в современной поэзии - это и «маркер темы и идеи произведения» [Семьян 2006, 121], и усиление эмоционального плана, и привлечение внимания (акцент) к определенной строке, слову или образу.
Также в лирике Г.Р. Державина часто встречаются случаи употребления строчных букв после знака конца предложения (например, «На рождение ее высочества великой княгини Ольги Павловны», «Вельможа», «Предвестие» и др.):
Ахъ, такъ! - и розы молодыя, Лилеи, что предъ мной свЬтутъ, Отъ зноя ли, иль стужи злыя, Но свянутъ скоро, опадутъ; Румянецъ, бЬлизна сотрется И разнесутся ихъ листы;
npitfraoCTb, красота минется... Увы! въ семъ свете все мечты.
[Державин 1864-1883, III, 76]
В данном случае можно говорить именно о своеобразной манере графического оформления строки (авторской пунктуации), получившей распространение в классическом поэтическом тексте и в дальнейшем встречающейся в текстах других авторов (например, в стихотворениях А.С. Пушкина - «19 октября 1825»):
Полней, полней! и, сердцем возгоря,
Опять до дна, до капли выпивайте!
Но за кого? о други, угадайте...
Ура, наш царь! так! выпьем за царя.
Он человек! им властвует мгновенье.
Он раб молвы, сомнений и страстей;
Простим ему неправое гоненье:
Он взял Париж, он основал Лицей.
[Пушкин 1838-1841, 13]
Данная графическая манера ярко демонстрирует тенденцию «аннулирования пунктуации» [Ковалев 2008, 77] и написания начала строки со строчной буквы в современной поэзии.
Особое внимание следует уделить собственно графическим стихотворным экспериментам Г.Р. Державина. Например, стихотворению «Пирамида», продолжающему традиции фигурного стиха С. Полоцкого, И. Велич-ковского и др.:
Зрю Зарю, Лучами, Какъ свищами, Во мраке блестящу, Въ восторгъ все души приводящу.
Но что? - Отъ солнца ль въ ней толь милое блистанье?
Нет! - Пирамида - дЬлъ благихъ воспоминанье.
[Державин 1864-1883, III, 422]
В примечании к стихотворению говорится, что подобными «игрушками» иногда потешались даже лучшие поэты, а данное стихотворение было приготовлено для «вписания в альбом и было сочинено экспромтом... для детей» [Державин 1864-1883, III, 422]. Так, можно найти примеры фигурных стихов «шуточного (игрового) и/или сатирического характера» [Грауз 2016] и у А.П. Сумарокова, А.А. Ржевского, А.Н. Апухтина, И.С. Рукавиш-
никова и др. Традиция фигурных стихов (а также именно стихотворения-пирамиды) будет активно развиваться и в текстах русских и зарубежных поэтов последующих столетий (например, в творчестве Г. Аполлинера, С. Малларме, В. Брюсова, А. Веселого, Г. Сапгира и др.).
В лирике Г. Державина можно встретить и другие примеры фигурных стихотворений, например, в примечаниях Я. Грот указал, что в эпитафии «На смерть Суворова» [Державин 1864-1883, III, 422] также использован прием визуализации текста - строки образуют собой очертания гробницы полководца:
О вечность! прекрати твоихъ шумъ вЪчныхь споровъ,
Кто превосходней всЬхь героевъ въ свЪтЬ былъ.
Въ святилище твое оть нась вь сей день вступилъ
Суворовъ.
Также Г.Р. Державин обращался и к другим визуальным экспериментам. Встречаются в его лирике акростихи, палиндром, а также липограм-мы - стихотворения, в которых поэт умышленно избегает употребления определенной буквы (например, «Песнь Баярда», «Кузнечик», написанные без буквы «р»).
В лирике Г.Р. Державина также можно найти несколько случаев использования точек для пропуска фрагмента стихотворения - слова, части строки или полностью строки. Здесь нужно оговориться, что такого рода примеры были обнаружены нами в третьем томе собрания сочинения, во многом состоящего из черновых записей автора. Поэтому в некоторых случаях это может быть обусловлено незаконченностью текста, где-то точки указывают на конец строфы, но данные пропуски, несомненно, значимы, поскольку являются предтечей «пустотности» текста («пустого знака»), так активно используемой в современных текстах в качестве приема визуализации:
НЪть, не тирань, не лютый рокь,
Не смерть........сразила:
ВЪнцедаятель, Славы Богь Архистратига Михаила Послаль, небесныхь вождя силь, Да приведеть кь нему вождя земнаго Пр1ять возмезд1я вЪнець
Какь лучь оть свода голубаго.....
[Державин 1864-1883, III, 379]
В приведенном отрывке многоточие выполняет функцию графического эквивалента текста, т.е. семантически значимого пропуска вербального компонента стихотворения.
При традиционно воспринимаемом визуально-графическом рисунке
стихотворений Г.Р. Державина, представляющих собой образец классического стихотворного текста, стихи автора отличаются своеобразными чертами и различными экспериментами как в области традиционных сти-хообразующих признаков, так и визуальных приемов. Мы можем найти и достаточно смелые для того времени жанровые и строфические модификации, усиленные метрическими, рифмообразующими изменениями; эксперименты, связанные с функционированием «семантического ореола метра», а также различного рода эксперименты с визуальным обликом классического стиха, которые, во-первых, создают индивидуальную авторскую графическую манеру, а во-вторых, активно будут развиваться последующими поколениями (изменение длины строки, сдвиги / смещения строк / слов, смена шрифта, тенденция отказа от традиционной пунктуации и заглавных букв в начале строки, графические стихи, совмещение иконических знаков и поэтического текста и т.д.).
ЛИТЕРАТУРА
1. Бальмонт К.Д. Собрание сочинений: в 7 т. Т. 2. Полное собрание стихов 1909-1914. М., 2010.
2. Грауз Т. Слово. Буква. Образ. О визуальном в поэзии // Дискурс. URL: https://discours.io/articles/theory/slovo-bukva-obraz-o-vizualnom-v-poezii (дата обращения: 12.11.2017).
3. Державин Г.Р. Сочинения: в 9 т. / под редакцией Я. Грота. СПб., 1864-1883. Т. 1, 2, 3.
4. Западов А.В. Поэты XVIII века (М.В. Ломоносов, Г.Р. Державин). М., 1979.
5. Ковалев П.А. Техника стиха и техника в стихе: поэтика русского постмодернизма. Орел, 2008.
6. Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. Анализ поэтического текста. СПб., 1996.
7. Пушкин А.С. Сочинения Александра Пушкина: в 11 т. СПб., 1838-1841.
Т. 3.
8. Семьян Т.Ф. Визуальный облик прозаического текста. Челябинск, 2006.
9. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М., 1999.
10. Федотов О.И. Основы теории литературы: в 2 ч. Ч. 2. Стихосложение и литературный процесс. M., 2003.
REFERENCES (Articles from Scientific Journals)
1. Grauz T. Slovo. Bukva. Obraz. O vizual'nom v poezii [Word. Letter. Form. About the Visual in Poetry]. Diskurs. Available at: https://discours.io/articles/theory/ slovo-bukva-obraz-o-vizualnom-v-poezii (accessed 12.11.2017).
(Monographs)
2. Fedotov O.I. Osnovy teorii literatury [The Fundamentals of Theory of Litera-
ture]: in 2 parts. Part 2. Stikhoslozheniye i literaturnyyprotsess [Versification and Literary Process]. Moscow, 2003. (In Russian).
3. Kovalev P.A. Tekhnika stikha i tekhnika v stikhe: poetika russkogo postmod-ernizma [The Technique of Verse and the Technique in Verse: The Poetics of Russian Postmodernism]. Orel, 2008. (In Russian).
4. Lotman Yu.M. O poetakh ipoezii. Analizpoeticheskogo teksta [About Poets and Poetry: The Analysis of A Poetical Text]. Saint-Petersburg, 1999. (In Russian).
5. Sem'yan T.F. Vizual'nyy oblik prozaicheskogo teksta [The Visual Aspect of the Prose Text]. Chelyabinsk, 2006. (In Russian).
6. Tomashevskiy B.V. Teoriya literatury. Poetika [Theory of Literature. Poetics]. Moscow, 1999. (In Russian).
7. Zapadov A.V. Poety 18 veka (M.V. Lomonosov, G.R. Derzhavin) [Poets of the 18th Century (M.V. Lomonosov, G.R. Derzhavin)]. Moscow, 1979. (In Russian).
Двойнишникова Мария Павловна, Южно-Уральский государственный университет (национальный исследовательский университет).
Кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка и литературы. Область научных интересов: современная русская поэзия, теория литературы, стиховедение, визуальная поэзия.
E-mail: [email protected]
Dvoynishnikova Mariya P., South Ural State University (National Research University).
Candidate of Philology, Associate Professor at the Department of Russian Language and Literature. Research interests: Russian modern poetry, theory of literature, prosody, visual poetry.
E-mail: [email protected]
