CC BY
25
14. S beschte wos je hets gits [Electronic resource]. URL: https://www.youtube.com/watch?v=JpMU
3P4ZlBo (дата обращения: 01.02.2020).
* * *
1. Akulova M.E. Etnolekt i mul'tietnolekt kak produkty vzaimodejstviya yazykovyh sistem (na pri-mere nemeckogo yazyka) [Elektronnyj resurs]. URL: https://cyberleninka.rU/article/n/etnolekt-i-multi-etno lekt-kak-produkty-vzaimodeystviya-yazykovyh-sistem-na-primere-nemetskogo-yazyka (data obrashcheniya: 18.02.2020).
2. Velibekova I.M. Teoreticheskie i metodolo-gicheskie osnovy izucheniyapolietnolekta // Filologi-cheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki. 2016. № 6(60): v 3 ch. Ch. 1. S. 85-88.
3. Zhuravleva N.N., Poputnikova L.A. Mul'tietno-lekty kak obshchaya tendenciyarazvitiya germanskih yazykov v konce nachale XX - XXI veka // Vestn. Kostrom. gos. un-ta. 2017. T. 23. № 1 [Elektronnyj resurs]. URL: https://cyberleninka.ru/article/v/multiet nolekty-kak-obschaya-tendentsiya-razvitiya-germans kih-yazykov-v-kontse-xx-nachale-xxi-veka (data obra-shcheniya: 20.01.2020).
4. Kolomiec E.A. K probleme yazykovoj variativ-nosti: kanakischdeutsch-kiezdeutsch [Elektronnyj resurs]. URL: http://pglu.ru/editions/un_reading/detail. php?SECTION_ID=2969&ELEMENT_ID=12539 (data obrashcheniya: 25.01.2020).
Balkanslang as a sociolinguistic phenomenon in modern Switzerland
The article deals with the social dialect "Jugendsprache", phonologic, morphosyntactic and lexical peculiarities of multiethnolect "Balkanslang" in modern German-speaking Switzerland. There is defined the term "Balkanslang". The author identifies the prerequisites of the phenomenon's spreading. Balkanslang combines the characteristics of the eth-nolects of the migrants' language and the youthspeak and illustrates the example of a successful language integration of young people in multicultural environment of Switzerland independent of their origin.
Key words: variation of language, ethnolect, multiethnolect, language contact, Jugendsprache, Kanak Sprak, Kiezdeutsch, Balkanslang.
н.н. коТЕльнШовА
(волгоград)
визуальная автобиография тяньцзИня: Отражение исторического контекста в семиотическом ландшафте города*
Освещается роль исторического контекста в семиотическом ландшафте Тяньцзиня. Определяются основные доминанты в сюжете городского текста, формирующие его уникальность и являющиеся основой идентичности его жителей.
Ключевые слова: Китай, городской ландшафт, семиотические знаки, история города, носители культурной памяти.
Город - это кладезь социально и культурно значимой информации, которая накапливается и передается с помощью различных создаваемых людьми знаков и знаковых систем, инкорпорированных в городскую среду. Прочтению этих знаков способствует семиотический подход к познанию городского пространства, предполагающий анализ его «как репрезентативного "текста" или "сообщения", состоящего из отдельных "знаков"» [2, с. 25]. С позиций указанного подхода семиотика городской среды рассматривается как сложная зна-ково-символическая система, где изображения, сооружения, улицы, иные объекты и порядок их сочетаний заменяют привычные слова и фразы.
Разумеется, как справедливо отмечает Ю.В. Никулина, город «представляет собой не единый однородный и центрированный текст, а синкретический, очень подвижный, текучий, постоянно меняющий очертания конгломерат текстов и знаков, вербальных и визуальных, где каждый текст может сворачиваться в знак, а каждый знак может развертываться в текст» [8, с. 27]. Набор этих гетерогенных текстов формирует уникальный визуальный гипертекст города, являющийся носителем социальной памяти, транслятором и хранителем культурной информации.
* Исследование выполнено при поддержке РФФИ (Статья поступила в редакцию 28.02.2020) в рамках научного проекта № 17-29-09114.
О Котельникова H.H., 2020
ИЗВЕСТИЯ ВГПУ. ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
Одним из главных источников уникальности, неповторимости городского текста является прошлое города, его историческая судьба, зашифрованная в знаках городской среды. Город демонстрирует синхронное соположение в едином пространстве разновременных семиотических образований. Здесь пространство, как отмечает С. С. Аванесов, «выступает в качестве способа упорядочения времени: в городском пространстве каждому времени истории города находится свое место. Город формируется как визуальная автобиография городского сообщества в его истории» [2, с. 20]. «Архитектурные сооружения, городские обряды и церемонии, самый план города, наименования улиц и тысячи других реликтов прошедших эпох выступают как кодовые программы, постоянно заново генерирующие тексты исторического прошлого» [6, с. 285].
Настоящая статья является частью исследовательского проекта «Язык большого города: медиаурбанистический дискурс в России и КНР» и посвящена изучению роли культурного наследия и исторического контекста в семиотическом ландшафте Тяньцзиня - одного из четырех городов центрального подчинения в Китае, быстрорастущего мегаполиса с населением 14,5 млн человек.
О.А. Леонтович и Чэнь Фачунь в статье A tale of two cities: historical narratives in the Russian and Chinese urban landscapes в журнале «Вестник Волгоградского государственного университета» (в печати), исследуя роль исторических нарративов в конструировании имиджа города и идентичности его жителей, выделяют восемь параметров анализа:
1) типы городских нарративов;
2) нарратор;
3) аудитория (читатель / слушатель / зритель);
4) время;
5) пространство;
6) сюжет;
7) типы семиотических знаков;
8) интертекстуальные связи.
Настоящее исследование делает акцент
на параметре «сюжет» и ставит своей целью определить основные доминанты в сюжете тяньцзиньского текста, отражающие историю города, формирующие его уникальность и являющиеся основой идентичности его обитателей. Материалом исследования являются вербальные и невербальные знаковые формы, визуализирующие историю города в семиотическом ландшафте Тяньцзиня. Для обозначе-
ния этих знаковых форм мы будем использовать понятие «носитель культурной памяти города», предложенное Н.Г. Федотовой, которая определяет его следующим образом: «знаковый посредник, ключевая функция которого состоит в аккумулировании и трансляции культурных смыслов города, образующих символическую матрицу городской памяти» [10, с. 46].
Познание исторической индивидуальности города начинается с имени. Осмысление «города как имени» [7, с. 9] является необходимым для постижения городского текста. Поэтому считаем уместным предварить определение и освещение основных сюжетных линий городского текста кратким экскурсом в историю происхождения названия города.
Первым именем города Тяньцзиня можно считать Чжигу (Ш^Ш) - такое название носило поселение, основанное на территории современного Тяньцзиня в начале XIII в., во времена, когда эти земли были территорией чжурчжэньского государства Цзинь. В эпоху правления монгольской династии Юань (ХШ-ХГУ вв.) селение было переименовано в Хайцзинь (Ш/^^). Здесь следует пояснить, что город расположен вдоль Бохайского залива на берегах впадающей в него реки Хай-хэ (досл. «Морская река»), обладающей обширным бассейном и разветвленной системой притоков, в которую входят реки Бэйюньхэ, Наньюньхэ, Цзыяхэ, Дацинхэ, Юндинхэ. Такое географическое расположение города не только в значительной степени определило его судьбу, но и нашло свое отражение в его имени - Хайцзинь можно дословно перевести как «морская переправа».
Во времена династии Юань в Хайцзи-не появились солеварни. С тех пор этот регион является важным центром добычи и производства соли. В эпоху Юань до Хайцзиня был продлен Великий китайский канал, который является единственной водной артерией, связывающей северные и южные районы Китая. Расположение на северной оконечности Великого китайского канала, а также территориальная близость к столице монгольской империи Юань Даду (современный Пекин) сделали поселок Хайцзинь важным пунктом товарного обмена между севером и югом страны. В Хайцзине было обустроено множество зернохранилищ, в которых хранилось зерно, доставляемое из Центрального и Южного китая для распределения по северным регионам.
Имя Тяньцзинь город получил в период правления династии Мин. Полководец Чжуди
во время вооруженного похода на нанкин против своего племянника императора Цзяньвэня переправлялся со своей армией через реку в месте расположения современного Тяньцзиня. Поход увенчался успехом, и Чжуди взошел на престол под девизом правления Юнлэ. Месту переправы своей армии император даровал название Тяньцзинь - «Небесная переправа») - сокращенный вариант фразы «Место переправы Сына Неба» Император Юнлэ перенес столицу империи Мин из Нанкина в Пекин, что дало новый толчок для развития Тяньцзиня, на который теперь была возложена важная функция защиты морских подступов к столице.
В 1404 г. начала возводиться крепость Тяньцзиньвэй - Форт «Небесная пере-
права»). Известна точная дата закладки фундамента первых фортификационных сооружений на этой территории - 23 декабря 1404 г. Этот день считается официальной датой основания города.
Все три исторических имени Тяньцзиня (Чжигу, Хайцзинь и Тяньцзиньвэй) присутствуют в его современном семиотическом ландшафте, сохраняя воспоминания людей об истории города. Эти имена живут в названиях внутригородских топографических объектов (например: улица Чжигу Мост Хайцзинь а также в наименованиях объектов инфраструктуры города (например: «Тяньцзиньский винокуренный завод Чжигу» (^^ШШЙМЙО, «Гостиница Хайцзинь» Лапшичная «Тянь-цзиньвэйская лапша с жареным фасолевым соусом» (^.^.Щ^.'^ЩЩЩ^)). Урбанонимы Тяньцзиня хранят в себе и память об императоре Юнлэ, давшем городу имя (улица Юнлэ (Ж^Щ Мост Юнлэ (Ж^Ш.
Для определения основных доминант в сюжете городского текста, кроме семиотического анализа городской среды, нами были использованы метод опроса носителей городской культуры, позволивший получить сведения о значимых, по их мнению, эпизодах городского прошлого, опрос обучающихся в Тяньцзине иностранных студентов с целью получить информацию о том, как город осмысляется и представляется «стороннему наблюдателю», а также анализ контента официальных рекламных роликов о Тяньцзине (Ш ШЖ^^), позволивший определить носители культурной памяти города, на которых делают акцент городские власти в процессе целенаправленного конструирования образа горо-
да. Проведенное исследование позволило нам определить ряд доминирующих культурных смыслов Тяньцзиня, связанных с историей города, ту «более или менее стабильную сетку семантических констант» [1], формирующих «лицо» города.
История становления порта. Как мы отмечали ранее, географическое положение тяньцзиня определило его судьбу как портового города. Развитию порта, располагавшегося на территории современного тяньцзиня, способствовала организация перевозки податного хлеба водным путем, преимущественно по Великому каналу. Отсюда зерно, доставляемое из Центрального и Южного Китая, распределялось по северным регионам страны, поэтому вдоль Северного канала, Южного канала и реки Хайхэ располагалось множество складов для хранения зерна. И в современной годонимической системе тяньцзиня сохранились названия улиц, в состав которых входит лексема ^ (зернохранилище), например: Северная улица Полные закрома (^^^ЬЖ), улица Правительственные зернохранилища (Ж^ Ж) [5, с. 186].
Моряки-южане, которые работали на кораблях, транспортировавших податное продовольствие из юго-восточных регионов страны, привезли в тяньцзинь культ поклонения богине Тяньхоу Мацзу (^^^fi - Небесная императрица Мацзу). Культ Мацзу зародился в X-XI вв. на юге Китая (на территории современной провинции Фуцзянь), где она почиталась как покровительница моряков и рыбаков, способная оградить их от всех бед во время плавания. Культ Мацзу укоренился в тянь-цзине и стал важной частью городской культуры. В 1326 г. рядом с портом, на пересечении реки Хайхэ, южного и северного Великого канала, был сооружен первый храм, в котором моряки и купцы могли совершать молебны в честь Мацзу. Строительство храма стало важным общественным событием для поселения и способствовало распространению веры в морскую богиню среди местного населения. Всего в тяньцзине в разное время было построено 27 храмов Мацзу. Важная роль культа Мац-зу в развитии города, формировании городских нравов и обычаев отражена в тяньцзинь-ской поговорке: Сначала появилась молельня Небесной императрицы, а уже затем город Тяньцзинь (ШЁ^Ш.^Ё^ШШ) [12, с. 718].
Построенный в 1326 г. храм Мацзу, который сейчас носит название Тяньхоугун (^Й
^ - Дворец Небесной императрицы), сохранился до наших дней и является не просто самой древней постройкой на территории Тянь-цзиня, а одним из ключевых носителей культурной памяти города. Визуальное воплощение культа Мацзу в семиотическом пространстве города имеет разные формы: от сорокаметровой статуи богини, возвышающейся над парком культуры Мацзу в районе Биньхай, до разного рода сувенирной продукции с изображением Мацзу, широко представленной в любом сувенирном магазине Тяньцзиня. Визуальными носителями культурной памяти города выступает также символика фестиваля, ежегодно проводимого в тяньцзине в честь Мацзу.
Красочный фестиваль, продолжающийся два-три дня, кроме религиозных церемоний, включает народную ярмарку, шествие с фонарями, демонстрацию фольклорного искусства, песни, танцы и др. Как отмечает Н.Г. Федотова, подобные перформативные практики поддерживают уникальные культурные смыслы города, позволяют «аккумулировать значимые события и образы городского прошлого и способствовать их интенсивному "переживанию "» [10, с. 59].
военное прошлое. После переноса императором Юнлэ в начале XV в. столицы из Нанкина в Пекин на тяньцзинь была возложена важная функция защиты морских подступов к столице. Город несколько веков служил военным форпостом Китайской империи, во времена правления династий Мин (1368-1644) и Цин (1644-1911) на территории Тяньцзиня активно велось строительство городских фортификационных сооружений. Этим объясняется присутствие в названиях линейных объектов Тяньцзиня лексем военной тематики: Щ (лагерь, форт; батальон, дивизион), ^ (крепость, форт), Й^ (артиллерийский форт, цитадель), ^ (военное поселение, гарнизон) и др. [5, с. 185]. Например: улица Северный форт (ЖШШ), улица Большая желтая крепость (Ж^^^), улица Цитадельная (Й^^), улица Гарнизон Хвост дракона (Жй^Ж), улица Береговая оборона
Тяньцзинь был свидетелем всех крупных военных конфликтов, разворачивавшихся в Китае в Х1Х-ХХ вв. Одним из наиболее значимых следов военного прошлого города являются руины фортов Дагу, расположенных в устье реки Хайхэ, на территории нового района Биньхай. Форты Дагу (Ж^Й^), первые из которых были построены в 1817 г., были
основным оборонительным объектом города и стали важным местом сражений во время Второй опиумной войны (1856-1860) и Ихэтуань-ского восстания (1899-1901). В результате военных действий часть фортов Дагу были полностью разрушены, остальные - сильно пострадали.
До наших дней сохранились руины всего трех фортов, один из которых - форт Вэй ("М" ^Й^) - открыт для посещения. На его территории возведен памятник погибшим здесь защитникам города и музей, посвященный истории фортов Дагу, в котором хранятся фотографии, документы, военные орудия.
В семиотическом ландшафте Тяньцзиня значимое отражение нашла память о событиях Второй японо-китайской войны (1937-1945). Тяньцзинь был захвачен японцами 30 июля 1937 г., оккупация города продолжалась до самого конца Второй мировой войны в 1945 г. Память о страданиях тяньцзиньцев во время восьмилетней оккупации, а также о жертвах (более 63 тыс. человек [11, с. 453]) из числа защитников города и мирных горожан визуализируется в городском пространстве с помощью многочисленных мест памяти: Мемориального парка павших героев на горе Пань-шань, Мемориального музея движения сопротивления японским захватчикам и спасения родины, Музея памяти китайских солдат и рабочих, погибших в японских концентрационных лагерях, а также монументов, стел, зданий и сооружений - свидетелей военных событий, на фасадах которых установлены мемориальные доски. И хотя в китайской культуре нет традиции наименования линейных объектов городов в честь великих представителей науки, культуры или видных общественных деятелей страны, и количество годони-мов, мотивированных антропонимами, чрезвычайно мало, тем не менее в Тяньцзине одна из улиц, расположенных в центральной части города, носит имя Чжан Цзычжуна - генерала Национально-революционной армии во время Второй японо-китайской войны -
улица Чжан Цзычжуна).
В семиотическом пространстве города прочно закреплены и события Гражданской войны в Китае. Город являлся ареной проведения Бэйпин-Тяньцзиньской операции (19481949) - одного из трех крупнейших сражений Гражданской войны. В качестве визуальных носителей памяти этого события можно отметить Мемориальный музей Бэйпин-Тяньцзинь-ской операции, Музей памяти героев-револю-
ционеров и Могилу Неизвестного Солдата в парке на горе Паньшань, музей на месте фронтового командного пункта операции, стелу на месте прорыва обороны гоминдановцев, множество скульптурных композиций и барельефов, посвященных подвигам солдат Народно-освободительной армии Китая. Революционная символика нашла отражение и в названиях внутригородских топографических объектов, например: улица Красная звезда (¿1М
улица Народовластие (Е^^), хутун Новая победа (^ййЯ^), Мост Освобождение (ШШШ) и др.
Следы иностранной экспансии. Одним из основных визуальных элементов, формирующих «лицо» Тяньцзиня, важным наглядным признаком его уникальности является архитектурное наследие иностранных концессий. В Х1Х-ХХ вв. на территории Тяньцзиня существовало девять концессий - городских территорий, переданных властями династии Цин под управление ряду иностранных государств в результате провальной внешней политики и ряда военных поражений в противостоянии Китая с «Великими державами». На территории бывших концессий, занимавших в общей сложности площадь 15,6 км2, сохранилась историческая застройка концессионных времен, которая является неотъемлемой частью архитектурного облика городского центра.
Наибольшее количество образцов европейской архитектуры сконцентрировано в квартале Пяти авеню (ЖЖЖ) и Итальянском квартале (Ж^ЛШЕ). Здесь представлено историко-архитектурное наследие разных стран и разных стилей: готика, ренессанс, барокко, классицизм и другие, взятые в отдельности или смешанные друг с другом. Благодаря богатому разнообразию архитектурных форм бывших концессионных территорий Тяньцзинь называют «Музеем зодчества десяти тысяч стран». Архитектура этих районов «позволяет осуществить символическую реконструкцию прошлого в настоящем» [4, с. 65] и создает уникальный характер городского пространства.
Следует отметить, что статус колониального архитектурного наследия Китая радикально пересматривался в течение последнего столетия. Как отмечает И.О. Пешков, «европейская и японская архитектура северно-китайских городов была в разное время символом навязанной внешне модернизации (до 1949 г.), клеймом колониального позора (Культурная революция) и важным символом культурного раз-
нообразия региона (сегодня)» [9, с. 201-202]. В настоящее время историко-архитектурное наследие иностранных концессий в Тяньцзи-не рассматривается как один из основных объектов туристической привлекательности города. Памятники иностранного зодчества оберегаются, реставрируются, часть из них внесена в список объектов охраны культурных ценностей Тяньцзиня. Новые здания, возводимые на территории Пяти авеню и в Итальянском квартале, тоже строятся в европейском стиле, чтобы не нарушать целостность архитектурного облика района.
В годонимической системе Тяньцзиня больше нельзя найти следы иностранной экспансии - все улицы, носившие в свое время иностранные названия, были переименованы. Однако эти следы легко обнаружить в наименованиях объектов инфраструктуры города, относящихся ко времени существования концессий, например: Рынок заморских товаров СМШ'Ш^, рынок, появившийся во второй половине XIX в., когда благодаря иностранным концессиям в Тяньцзинь хлынул поток европейских товаров), Ресторан Кисслинга ^ЖШ,®, ресторан немецкой кухни, построенный немецким предпринимателем Альбертом Кисслингом в 1901 г.), а также в названиях многочисленных современных заведений, например: Ресторан европейской кухни «Маленький Лондон» (Ф'^Ш.ШЩ^), магазин кондитерских изделий «Маленький Париж» (ФЕ^ ШШ) и др.
традиционная городская культура. Тянь-цзинь - древний и самобытный город, в семиотическом пространстве которого бережно хранится память о городском быте времен Китайской империи. этот фрагмент городской памяти визуализирован в культурно-историческом районе, который носит название «Улица древней культуры» На территории этого торгового района сохранилось много зданий времен правления династий Мин и Цин, остальные представляют собой современную имитацию древнекитайской архитектуры, что позволило воссоздать типичный облик тяньцзиньских улиц прошлых столетий. «улица древней культуры», являясь пространственным выражением образа жизни горожан в феодальном Китае, максимально насыщена значимыми для тяньцзиньцев элементами культуры города.
Кроме традиционных китайских этнокультурных символов, характерных для любого древнего китайского города, здесь активно
транслируется местный колорит, воспроизводятся те культурные смыслы города, которые являются детерминантом городской идентичности его жителей. Здесь продают:
- известные тяньцзиньские глиняные статуэтки нижэньчжан - вид традиционной художественной лепки, зародившийся в Тяньцзине в XIX в. и внесенный в список нематериального культурного наследия Китая;
- новогодние лубочные картины из тянь-цзиньского уезда Янлюцин (ШШР^^Ш) -оригинальный жанр народного искусства, возникший в эпоху династии Мин и также включенный в список национального нематериального культурного наследия;
- гравюры Ханьгу (Шй^Ш) - образцы гравюрного искусства, зародившегося в середине XX в. в районе тяньцзиня Ханьгу, которому Министерство культуры Китая в 1997 г. присвоило звание «Родина гравюрного искусства Китая»;
- воздушные змеи, изготавливаемые в тяньцзине на фабрике воздушных змеев «Вэй-цзи» (ШЙД^), которая была основана в XX в. и славится во всем Китае изысканностью своей продукции.
К символическим маркерам, транслирующим культурные смыслы города, можно отнести и традиционные гастрономические бренды тяньцзиня, широко представленные на Улице древней культуры, поскольку гастрономия является важным элементом региональной культуры. здесь можно отведать:
- традиционные тяньцзиньские уличные закуски, например рулеты из яичных оладьев с начинкой ), тяньцзиньские мучные плетенки, жареные в масле пирожные из риса, приготовленные на пару и покрытые разноцветным желе
- деликатесы от известных тяньцзиньских торговых марок, например паровые пирожки с начинкой гоубули (Ш^Ш^^-, торговая марка основана в 1858 г.), жареные пирожки со сладкой гороховой начинкой -торговая марка, основанная в 1900 г.), бобовые снэки от Бэндоучжан (^Ä?^ - торговая марка, основанная в начале XIX в.), ореховые закуски Гожэньчжан (^Z?^ - торговая марка, основанная во второй половине XIX в.) и др.
Архитектура Улицы древней культуры, предметы местных народных ремесел, региональные деликатесы и другие символические маркеры позволяют воссоздать атмосферу тяньцзиня прошедшей эпохи, показать его самобытную культуру и местный колорит, что
активно используется в туристической сфере. Следует отметить, что все исследованные нами «сюжеты тяньцзиньского текста» рассматриваются городскими властями как главный источник туристской привлекательности города, основа для развития региональной идентичности и значимый фактор для формирования благоприятного имиджа города.
таким образом, рассмотрев влияние исторического контекста на семиотический ландшафт Тяньцзиня, мы можем сделать следующие выводы.
1. Семиотический ландшафт города представляет собой сложную систему хранения, трансляции и актуализации культурных смыслов, а также формирует уникальный визуальный «текст» города, в который каждая эпоха добавляет свои знаки, обогащая его новыми значениями. Прочтение этого текста - путь к познанию исторической индивидуальности города, постижению его как субъекта памяти.
2. Анализ исторического контекста, зашифрованного в знаках городской среды, позволил нам определить основные доминанты в сюжете тяньцзиньского текста, отражающие историю города (история становления порта, военное прошлое, следы иностранной экспансии, традиционная городская культура). Данные сюжеты представляют собой актуальные фрагменты городской памяти, которые живут в сознании тяньцзиньцев, формируя их идентичность на основе осознания причастности к судьбе города, являются основными категориями описания места гостями города, а также культивируются городскими властями как важный фактор культурного своеобразия, индивидуальности этого мегаполиса.
3. В качестве трансляторов видимой информации о прошлом города выступает большое количество разнообразных визуальных носителей культурной памяти: музеи, памятники, архитектурные формы, изображения, сувенирная продукция, гастрономические бренды, символика перформативных практик и пр. Историческая память актуализируется и с помощью вывесок, указателей, табличек с названиями внутригородских топографических объектов, наименованиями объектов инфраструктуры города и других форм «визуального существования языка в пространстве» [3, с. 104], формирующих лингвистический ландшафт города как неотъемлемую составляющую ландшафта семиотического. Все эти элементы городской среды, напоминающие о прошлом города, являясь постоянными спутниками горо-
жан и гостей города, формируют его уникальный визуальный символический код.
Список литературы
1. Абдашев В.В. Пермь как текст. Пермь в русской культуре и литературе XX века. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2000.
2. Аванесов С.С. Городское пространство как антропологический феномен // Праксема. Проблемы визуальной семиотики. 2018. № 2(16). С. 10-31.
3. Баранова В.В., Федорова К.С. (Невидимость и (вне)находимость: трудовые мигранты и языковой ландшафт Санкт-Петербурга // городские исследования и практики. 2017. Т. 2. № 1(6). С. 103-121.
4. горнова г. В. Визуально-семиотические аспекты городской идентичности // Праксема. Проблемы визуальной семиотики. 2019. № 3 (21). С. 62-74.
5. котельникова н.н. годонимия города тянь-цзиня как пример системы номинаций улиц современного китайского мегаполиса // Россия - Китай: история и культура: сб. ст. и докл. участников XI Междунар. науч.-практ. конф. / науч. ред. Д.Е. Мартынов, А.Р. Аликберова, Р.Р. Мухамет-зянов. Казань: Изд-во Академии наук РТ, 2018. С. 183-188.
6. Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб.: Искусство, 2000.
7. Лотман Ю.М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города // Его же. Избранные статьи: в 3 т. Т. 2: Статьи по истории русской литературы XVIII - первой половины XIX века. Таллинн: Александра, 1992. С. 9-21.
8. Никулина Ю.В. Семиотический аспект организации социального пространства современного города // Философия и социальные науки. 2008. № 2. С. 25-29.
9. Пешков И.О. Следы российской Маньчжурии: реактуализация. Избранные социальные и материальные аспекты российского (сибирского) символического поля в Северном Китае // Переселенческое общество Азиатской России: миграции, пространства, сообщества. Рубежи XIX-XXI веков / науч. ред. В.И. Дятлов, К.В. Григоричев. Иркутск: Оттиск, 2013. С. 193-210.
10. Федотова Н. Г. Визуальные носители культурной памяти города // Праксема. Проблемы визуальной семиотики. 2019. № 2(20). С. 42-62.
11.
5 // 2017. № 9.
12.
m // Фшйтяй^^ш^т лй: ФВД
ФЯЙ^, 2012. Ж 715-722.
2. Avanesov S.S. Gorodskoe prostranstvo kak ant-ropologicheskij fenomen // Praksema. Problemy vizu-al'noj semiotiki. 2018. № 2(16). S. 10-31.
3. Baranova V.V., Fedorova K.S. (Ne)vidimost' i (vne)nahodimost': trudovye migranty i yazykovoj landshaft Sankt-Peterburga // Gorodskie issledovaniya i praktiki. 2017. T. 2. № 1 (6). S. 103-121.
4. Gornova G. V. Vizual'no-semioticheskie aspek-ty gorodskoj identichnosti // Praksema. Problemy vizual'noj semiotiki. 2019. № 3 (21). S. 62-74.
5. Kotel'nikova N.N. Godonimiya goroda Tyan'-czinya kak primer sistemy nominacij ulic sovremen-nogo kitajskogo megapolisa // Rossiya - Kitaj: istoriya i kul'tura: sb. st. i dokl. uchastnikov XI Mezhdu-nar. nauch.-prakt. konf. / nauch. red. D.E. Martynov, A.R. Alikberova, R.R. Muhametzyanov Kazan': Izd-vo Akademii nauk RT, 2018. S. 183-188.
6. Lotman Yu. M. Semiosfera. SPb. : Iskusstvo, 2000.
7. Lotman Yu.M. Simvolika Peterburga i problemy semiotiki goroda // Ego zhe. Izbrannye stat'i: v 3 t. T. 2: Stat'i po istorii russkoj literatury XVIII - pervoj poloviny XIX veka. Tallinn: Aleksandra, 1992. S. 9-21.
8. Nikulina Yu.V. Semioticheskij aspekt organi-zacii social'nogo prostranstva sovremennogo goroda // Filosofiya i social'nye nauki. 2008. № 2. S. 25-29.
9. Peshkov I.O. Sledy rossijskoj Man'chzhurii: reaktualizaciya. Izbrannye social'nye i material'nye aspekty rossijskogo (sibirskogo) simvolicheskogo po-lya v Severnom Kitae // Pereselencheskoe obshche-stvo Aziatskoj Rossii: migracii, prostranstva, so-obshchestva. Rubezhi XIX-XXI vekov / nauch. red. V.I. Dyatlov, K.V. Grigorichev. Irkutsk: Ottisk, 2013. S. 193-210.
10. Fedotova N. G. Vizual'nye nositeli kul'turnoj pamyati goroda // Praksema. Problemy vizual'noj se-miotiki. 2019. № 2(20). S. 42-62.
Visual autobiography of Tianjin: the reflection of historical context in semiotic urban landscape
The article deals with the role of the historical context in the semiotic landscape of Tianjin. There are defined the basic dominants in the plot of the town text forming its unique character and acting as the basis of the identity of its citizens.
Key words: China, urban landscape, semiotic signs, town history, bearers of cultural memory.
1. Abdashev V.V. Perm' kak tekst. Perm' v russkoj kul'ture i literature XX veka. Perm': Izd-vo Perm. unta, 2000.
(Статья поступила в редакцию 07.04.2020)
* *
*
