CC BY
37ШШт
DOI: 10.17516/2713-2714-0050
УДК 769-2
VITALY VOLOVICH. THE KNIGHT OF A BOOK
Galina A. Sharko
Yekaterinburg branch of the Union of Artists of Russia
Yekaterinburg, Russian Federation
Abstract: The article examines the work of the Ural artist, Academician of the Russian Academy of Arts Vitaly Volovich. On his example you can observe a path from an illustrator to the creator of the literary and visual ensemble of a book; the brief analysis of the main graphic works is carried oul, the content core of creativity is highlighted, the features of the plastic language are indicated.
Keywords: Vitaly Volovich; book graphics; illustration; Central-Ural book Publishing house; ensemble design of a book; Sverdlovsk-Yekaterinburg; etching; lithography.
Citation: Sharko, G.A. (2022). VITALY VOLOVICH. THE KNIGHT OF A BOOK. IzobraziteV noe iskusstvo Urala, Sibiri i Dal'nego Vostoka. Fine art of the Urals, Siberia and the Far East. Т. 1, №3(12), p. 86-97.
Г. А. Шарко
Свердловское региональное отделение ВТОО «Союз художников России»
Екатеринбург, Российская Федерация
ВИТАЛИЙ волович. РЫЦАРЬ КНИГИ
В. М. Волович. Исландские саги. Гунны.
Сага о Вельсунгах. 1968. Офорт. 29x26.5
Ирбитский
государственный музей
изобразительных
искусств
V. М. Volovich. Icelandic sagas. The Huns. The saga of the Velsungs. 1968. Etching. 29x26,5
Irbit Stale Museum of Fine Arts
В статье рассмотрено творчество уральского художника, академика Российской академии художеств Виталия Воповича, на примере которого можно пронаблюдать путь от иллюстратора до создателя литературно-изобразительного ансамбля книги. В работе проведён краткий анализ основных произведений графика, выделено содержательное ядро творчества, обозначены особенности пластического языка.
Ключевые слова: Виталий Волович; книжная графика; иллюстрация; Средне-уральское книжное издательство; ансамблевое оформление книги; Свердловск-Екатеринбург; офорт; литография.
Виталий Михайлович Волович (1928-2018) - художник-иллюстратор, график, живописец. Участник выставок различного уровня с 1952 года. Член Союза художников (1956). Заслуженный художник РСФСР (1973)1.
Виталий Волович родился в Спасске-Примор-ском (Дальневосточный край2), с 1932 года жил и работал в Свердловске (Екатеринбурге). Его личность формировала среда3, в которой активно интересовались искусством слова, музыкой, театром, в доме родителей постоянно собирались люди, со-
ставлявшие цвет местной художественной интеллигенции. Огромная библиотека К. В. Боголюбова повлияла на пристрастие В. Воловича к литературе: он не только очень много читал («В семье царил культ книги. Книга была эквивалентом жизни. Её смыслом» [7, с. 246]), но и по требованию отчима постоянно записывал краткое содержание и своё отношение к прочитанному, что сформировало у мальчика привычку вербально фиксировать жизненные события, впечатления, размышления4. Проявившаяся с самого раннего детства страсть
к рисованию соперничала с желанием посвятить жизнь музыке (Виталий собирался поступать в консерваторию на вокальное отделение), но изобразительное искусство победило, и Волович в 1943 году поступил в художественное училище5, где занимался на живописном отделении у А. А. Жукова, О. Д. Коровина, Г. А. Мелентьева, Д. С. Розмарина, Ф. К. Шмелёва6 и др. После окончания училища в 1948 году он мечтал получить высшее образование, но из-за болезни матери был вынужден остаться в Свердловске. В. Волович стал работать преподавателем в детской художественной школе и, благодаря другу семьи, заведующему производством и художественному редактору А. С. Ассу, сотрудничать со Свердловским (позднее Средне-Уральским) книжным издательством. Он начал с иллюстраций книг уральских авторов (О. Ф. Корюкова (1949), А. П. Бондина (1950), В. Н. Шустова (1953), Е. Е. Хоринской (1954), Б. А. Ди-жур (1954) и др.). В основном они были выполнены тушью и пером, носили натуралистический характер. Однако и в них уже проявлялся характер художника - внимательное прочтение текста, желание найти адекватную композицию, точно передать характер персонажей или состояний. В 1953 году оформление Воловичем книги «Кладовая солнца», представленной на Всероссийской выставке, было высоко оценено автором произведения - русским и советским писателем М. М. Пришвиным.
«Болезненно ощущая и стремясь восполнить пробелы в своем образовании, Волович самостоятельно занимается полиграфией, изучает искусство старых рисовальщиков и современных графиков» [11, с. 10]. Много путешествует с этюдником по Советскому Союзу и другим странам, постоянно работая с натурой, аккумулируя творческую энергию и оттачивая техническое мастерство. Результатами поездок художника в Карелию, Прикамье (1956); Китай, Корею (1957); Прибалтику (1957, 1990); Среднюю Азию (1960, 1973, 1982, 1983); Дагестан (1973), на Памир (1976); в Чехословакию (1977); по центральной России (1980,1991); на Украину (1981); во Францию (1989); Тобольск (1993); на Таватуй и Чусовую (1994); в Иерусалим (1995); Италию (2000); Западную Европу (2002) и др. стало огромное количество графических и живописных работ, позднее вошедших в альбомы с одноимёнными названиями. В 1956 году вступает в Союз художников, обретая в коллегах как и единомышленников, так и идейных оппонентов.
В конце 1950 - начале 1960-х книжник Волович нащупывает собственный пластический язык, что проявляется в иллюстрациях и оформлении авторских и народных сказок: Г.-Х. Андерсена (1959), В. Гауффа («Калиф-аист», 1960), мансийских сказов М. К. Аниси-мовой-Бекиной (1960), китайской «Обезьяна и черепаха» (1959), чешской «Пастух и рыцарь» (1961), ненецкой «Побеждённый кит» (1962) и др. Издания для детей были отмечены дипломами Всероссийских и Всесоюзных конкурсов на лучшие книги РСФСР и СССР7. Особенности природ-но-изначального, самобытного восприятия мира позволили художнику свободно воплотить свои представления и отношение к различным культурам и временным пластам. Этому способствовало расширение технического арсенала (раскованный рисунок, активное столкновение цветных и монохромных плоскостей, плотная работа со шрифтами и орнаментами, овладение мастерством печати на линолеуме и картоне), интеллектуальная зрелость, изменения в общественно-политической обстановке в СССР и мире. «Бурный общественный подъём, всё совершающееся в жизни страны, в сознании людей, в нашей культуре стремительно обретает тогда новый политический и международный контекст. Ширятся интернациональные связи... Ответственность за судьбы мира, будущее планеты, прогресс человечества - вот что определило эмоциональную атмосферу VI Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в Москве (1957). Фестиваль - одно из ярких событий тех лет. Международная экспозиция современных художников, сопровождавшая её творческая дискуссия стали поворотным моментом наряду с I съездом художников СССР, проходившим в том же году. То было время широкого приобщения к прогрессивному зарубежному искусству XX в., к собственному наследию искусства революционной России» [ 15, с. 16]. Волович принимал участие
В. М. Волович. Жабы и лебедь. Из серии «Женщины и монстры». 1971. Автолитография. 25.7x28,3
Собрание семьи хумясники
V. М. Volovich. Toads and a swan. From the series "Women and Monsters". 1971. Autolithography. 25,7x28,3
Artist's faintly collection
В. M. Воловин. Убийцы. Полосная иллюстрация к трагедии У. Шекспира «Ричард 111». Акт I, сцепа 4. 1967. Офорт. 37,2x28,7
Ирбитскии
государственный музеи
изобразительных
искусств
V' М. Volovich. Murderers. A full page illustration to the tragedy of W. Shakespeare "Richard 111". Act 1, scene 4. 1967. Etching. 37,2x28,7
Irbil Stale Museum of line Arts
в фестивальной выставке (награждён дипломом за серию прибалтийских зарисовок), в том же году был участником группы в Доме творчества Союза художников СССР в Паланге (Литовская ССР). «Само время шло навстречу художнику: переоценивались целые пласты русской и зарубежной культуры, открывались забытые имена, разворачивались немыслимые ранее экспозиции. И наследие старых мастеров, и достижения современного искусства от монументальных обобщений Рокуэлла Кента до кубизма Пикассо воспринимались поколением Воловича не отвлечённо, со стороны, а как источник собственных исканий» [2, с. 9]. Кроме того, именно в 1959 году Волович познакомился с Мишей Брусиловским8, ставшим его соратником и ближайшим другом на всю жизнь.
Особую известность принесло Воловичу издание «Малахитовой шкатулки» П. П. Бажова (1963), включившее суперобложку, девять больших цветных гравюр на линолеуме и двадцать две монохромных заставки. «В линогравюрах Воловича, созданных не без влияния современной литовской графики, волшебные образы уральских преданий приподняты над бытом. Динамичной композицией, смешением пространственных протяжений художник, не имитируя рисунок камня, усилил ассоциации между цветным оттиском и срезом малахита или яшмы» [2, с. 9]. «Сказы П.
П. Бажова» в прочтении Воловича переиздавались не только в Свердловске (1969, 1973), но и в Уфе (1970, 1976, Башкирское книжное издательство) и стали классикой уральской книги.
Из-за идеологических трений с председателем Свердловского отделения Союза художников РСФСР А. Г. Вязниковым9, повлиявшим на отношение к Воловичу в издательстве и в среде коллег, художник был вынужден
искать работу в Москве. Начало 1960-х было непростым временем: в 1963 году в результате посещения выставки к 30-летию Московского союза художников в Манеже (1962) Н. С. Хрущёвым вышло постановление секретариата Правления Союза художников СССР «О борьбе за чистоту принципов искусства социалистического реализма и об усилении идейно-воспитательной работы в творческих организациях художников», которое утверждало принципы социалистического реализма, недопустимость перенесения в наше искусство элементов буржуазной идеологии, каких бы то ни было формалистических влияний [14, с. 152]. Постановление запустило по всей стране борьбу с авторами, проявлявшими хотя бы какое-то инакомыслие по отношению к официальному искусству (у Воловича даже отозвали один из дипломов Всесоюзной выставки книги). Часто это выражалось в желании руководителей выдвинуться за счёт услужливости властям. По словам художника, «Вязников на Мише и мне сделал карьеру и уехал в Москву»10.
Московский период - особая страница в жизни Воловича: он не только работал в издательствах «Детский мир», «Искусство», «Молодая гвардия», но и общался со многими художниками: Д. Бисти, С. Бродским, Г. Дервизом, Б. Жутов-ским, И. Лавровой, Э. Неизвестным, Н. Поповым, И. Пчельниковым, А. Рюминым, Ю. Соболевым, Ю. Соостером, Б. Тальбергом, Л. Токмаковым и др., оказавшими на него серьёзное мировоззренческое и профессиональное влияние. В 1970-е он вновь стал работать в Свердловске, но московских связей никогда не прерывал.
В 1965 году издательство «Художественная литература» выпустило книгу, включавшую «Песнь о Соколе» и «Песнь о Буревестнике» М. Горького, в которой Волович применил ансамблевое решение: выбрал формат, продумал иллюстрации, сделал макет. Энергию революционного пафоса, заложенного в тексте, он воплотил лапидарным языком: изобразительный ряд складывается здесь в динамичные композиции из столкновений обобщённых форм, совмещения чёрно-белых и цветных масс, усиленных звучанием остроугольных ритмов. Книга была награждена дипломом Всесоюзного конкурса на лучшие книги СССР.
Гравюры на картоне к «Вересковому меду» Р. Стивенсона были созданы для Международного конкурса-выставки «Искусство книги» в Лейпциге (1965) и отмечены там Серебряной медалью (книга выпущена Средне-Уральским книжным
издательством в 1979 году). «Девиз конкурса «Будущее принадлежит не войне, а миру, не бомбе, а книге» словно подтолкнул художника к публицистичности, к открытому утверждению гуманистических идеалов. Он <...> противопоставляет два мироощущения: жестокую тупость и агрессивность завоевателей и доверчивую благожелательность побеждённых... Легки и воздушны листы, воссоздающие заросшую душистым вереском страну пиктов, веселы и жизнерадостны сами пикты - сказочная форма даёт художнику наиболее широкие возможности обобщения. В противоположность им шотландцы словно вырезаны из темного, шероховатого камня; вооружённые, закованные в латы, они уже тяжестью своей давят на пиктов» [12, с. 169-170].
В оформлении (обложка, иллюстрации, макет, шрифт) трагедии У Шекспира «Отелло» (издательство «Художественная литература», 1968
- диплом Всесоюзного конкурса на лучшие книги СССР) Волович вновь обращается к технике гравюры на картоне. «Действие драмы происходит на фоне простой декорации, состоящей из двух полукруглых сводов. Фигуры в них зажаты. Подчинены их изгибам и ритмам. Чёрно-белая тональность листов, брутальность фактуры должны создавать ощущение поверхности, вырубленной из камня» [7, с. 253]. Здесь художник вновь прибегает к обобщению, гиперболизации - жёсткая структурно-композиционная заданность, сопрягающая элементы архитектуры и действия персонажей, активные тональные градации (от белого до совершенно чёрного), обобщение масс позволяют достичь максимального напряжения происходящего.
В ином - театрально-условном - ключе трактует Волович ещё одну пьесу У Шекспира «Ричард III» (1967; издательство «Искусство», 1972
- диплом Всесоюзного конкурса на лучшие книги СССР). «В иллюстрациях художник внешне сдержан и даже рассудочен. Офортная игла сгущает штрихи в чёрную сетку теней, вычерчивает шашечный пол, дающий намёк на прорыв плоскости в глубину, и горизонтали неба, напротив, эту плоскость утверждающие. В таком условном безвоздушном пространстве обретают вещность гротескные, театрализованные персонажи исторической хроники и предметы-символы: королевская корона, кинжалы убийц, весы правосудия, топор палача» [2, с. 10].
В конце 1960-х - начале 1970-х годов Волович обращается к страницам скандинавской мифоло-
гии, воссоздавая жестокий и кровавый мир раздираемых дикими, фактически звериным чувствами персонажей, воплощённый художником при помощи пластического языка. «Я рассматриваю цикл иллюстраций к сагам как антифашистский цикл. Если бы зло стало достоянием далёкой истории, то к нему можно было отнестись академически холодно. Но оно живо. Фашизм опять может поднять голову, опалить дыханием. Долг художника - бороться с ним» [ 11, с. 118]. Художник прибегает к следующим выразительным приёмам: «Деформация фигур, нарушение естественных пропорций человеческого тела и окружающего его мира нужны для личной оценки героев, выражения своего отношения к ним, а также для того, чтобы передать космическое ощущение событий, свойственное древним эпосам, изображающим людей гигантами, не знающими других чувств, кроме всесокрушающих, неизбывных страстей» [11, с. 120].
В 1972 году Волович интерпретирует роман Ж. Бедье «Тристан и Изольда» (Средне-Уральское издательство, 1978), выполняя иллюстрации в технике литографии (Бронзовая медаль Международной выставки художников-иллюстраторов в Брно, 1976). В них «пространство сжатое, замкнутое, сковывающее фигуры каменными углами стен и башен. Они заполняют весь лист. Над ними почти нет неба... Как в увертюре Р. Вагнера, медлительно развивается тема любви: „Поцелуй", „Тристан с волшебным кубком", „Расставание"... Сюжеты заставок разнообразны и происходят в открытом пространстве» [7, с. 252]. Чтобы усилить трагическую интонацию романа, художник «прибегает к излюбленному приёму - композиционному лейтмотиву. На этот раз им оказываются фронтальные каменные стены... Влюблённых постоянно преследуют химеры <...>, не оставляющие их даже после смерти... Тема химер как
В. М. Волович. Монахи. Серии иллюстраций к роману Ж. Бедье «Тристан и Изольда». Заставка к XIX главе. 1972. Автолитография. 16,9x17 Ирбитский государствеиныи музей изобразительных искусств
V. M. Volovkh. Monks. A series of illustrations for the novel by J. Bedier "Tristan and Isolde". The illustration Jor the XIX chapter. 1972. Autolithography. 16,9x17
Irbit Stale Museum of Fine Arts
бы трансформирует драматургический принцип двойного действия в сквозное изображение» [12, с. 176]. Обобщённые, текуче-мягкие пластические массы, контрастная светотеневая моделировка, монументальная отстранённость персонажей позволили графику передать и масштаб происходящего, и временную дистанцию, и многомерность смысловых напластований романа [1].
Волович постоянно наращивал техническое и интеллектуальное мастерство: ездил в Дом творчества Союза художников СССР «Сенеж» (1971), где освоил технику литографии; исследовал возможности офорта; активно общался с уральскими художниками Г. С. Мосиным, Л. П. Вейбертом, Г. В. Перебатовым, А. А. Казанцевым, С. С. Киприным, Г. С. Метелёвым и др.; по-прежнему много читал, непрерывно занимаясь самообразованием. Он занимал активную позицию: был членом Правления Свердловского отделения Союза художников РСФСР (1961-1978, дважды - председателем секции графики), делегатом всех съездов Союза художников РСФСР (1960, 1963, 1969. 1976, 1981, 1988), участвовал (с 1952 года) в областных, зональных, республиканских, всесоюзных и международных выставках (более 120, в том числе в Москве, Ленинграде; республиках СССР; Великобритании, Италии, Канаде, Новой Зеландии, США, Франции, Чехословакии и др.), устраивал персональные (более 20 - в Москве, Свердловске, Вологде, Магнитогорске, Новосибирске, Перми, Тюмени, Челябинске, Ярославле; ГДР, Чехословакии и др.). Многочисленные отечественные и зарубежные награды подтверждают мастерство и беззаветное служение художника искусству11.
В 1960-1970-е годы избыточность созданного материала, не вошедшего в книги, находит воплощение в станковых работах, выполненных в различных техниках печатной и оригинальной графики. Социальный оптимизм уходил в прошлое, нарастала сложность окружающего мира, амбивалентность его компонентов. «Художнику стало тесно в книге: литографии и офорты 1970-х годов, навеянные языческой мифологией, средневековой поэзией и литературой Нового времени, воспринимаются самостоятельными произведениями. Порой они обретали необычные для графики размеры и формировались по законам монументального искусства в триптихи и полиптихи („Страх и отчаяние в Третьей империи" по мотивам зонгов к пьесе Б. Брехта „Страх и отчаяние Третьей империи", 1970; „Театр абсурда, или Метаморфозы фашизма" по мотивам трагифарса Э. Ионеско „Носорог", 1974; „Завоеватели", 1975). Но чаще складывались в тематические серии, работа над которыми
продолжалась в последующие десятилетия» [2, с. 11]. Циклы «Средневековые мистерии», «Парад-алле», «Мастерская», «Путешествия» и др. позднее трансформируются в альбомы, изданные художником уже в XXI в. Применение метафорического и символического языка позволяло в этих работах реагировать на время, которое стремительно изменяло жизнь и место художника в общественно-политической системе [13]. Надрывная интонация работ Воловича будет постоянно нарастать и к концу жизни превратится в безмолвный крик, которым он пытался выразить и судьбу отдельного человека, и путь конкретного художника, и трагедию целой страны, ещё не исследованную и даже не всегда признаваемую на сегодняшний день.
Тема борьбы добра и зла, их драматическое столкновение в очередной раз реализовалась в обращении Воловича к трагедии «Эгмонт» И. Гёте (1979). Тонкое и точное знание истории, конкретных реалий, подлинных текстов, умение передать внутренний драматизм, силу человеческого духа, противостояние насилию и бесчеловечности, выявленное средствами художественно-графической выразительности (предельно вытянутым вертикальным форматом, обобщённо-монументальными композиционными решениями, контрастными вспышками пятен света, экспрессивным штрихом, ассоциирующимся с творчеством И. Босха, А. Дюрера, П. Брейгеля, немецких экспрессионистов) были отмечены наградами: бронзовой медалью Международной выставки «Искусство книги» в Лейпциге (1982); Специальным дипломом Всероссийского конкурса «Искусство книги» (1982, в том же году книга вышла в Средне-Уральском издательстве).
В 1982 году Волович создаёт офорты к 800-летию памятника древнерусской литературы «Слово о полку Игореве». Книга Средне-Уральского издательства (1985) - не только плод работы художника (выполнил 16 иллюстраций), но и исследователей литературы, историков, лингвистов. Композиционный приём (полукруглая дуга в верхней части листа, которая может служить знаком церковного свода, небесного присутствия, объединительной силы) позволил художнику сохранить цельность перенасыщенного изображения, в котором выстраивается сложная полифония столкновения противоборствующих сил, выраженного сопряжением диагональных и текучих плоскостей, контрастами чёрного и белого, звучанием многослойных ритмов (острые углы, жёсткие перпендикуляры в взаимодействии с округлыми, мягкими фигурами и линиями). Низкая линия горизонта, тяжеловесный верх, где сконцентрирована основная
масса персонажей, выплеск отдельных элементов за пределы дуги, доминирование тёмного начала с акцентными вспышками света задают иллюстрациям вселенский масштаб происходящего, утверждают бескомпромиссность борьбы добра и зла и предельной готовности к схватке за свои идеалы.
«Иллюстрации к трагедии Эсхила „Орестея" (1987) - итог осмысления Воловичем мировой литературной классики. Обращение к творению великого греческого драматурга позволяют наиболее обобщённо сказать о том, к чему ведут нравственное ослепление, разрушение естественных людских связей <...> обломки антиков помогли метонимическими средствами передать картину разрушающегося мира» [2, с. 13]. «Орестея» так и не была издана, но за эти офорты художник был отмечен Золотой медалью Российской академии художеств (2005).
Насквозь «книжный», художник Волович в 1988 году оказался не у дел: в стране вовсю шла перестройка, издательства, и без того уже выпускавшие всё больше эмигрантской и иной литературы, постепенно приходили в упадок. А после крушения СССР прежние отношения с книгами стали просто невозможными. Хотя художник много путешествовал с этюдником, мысль о новых изданиях не оставляла его. Собственно, об ансамблевом соединении вербального и визуального компонентов Волович задумывался ещё в 1960-е годы, когда его язык уже обрёл самостоятельность, а внутреннее наполнение требовало исхода. Именно тогда в художественном процессе страны наблюдалось «раскниживание книжной графики» (В. Н. Ляхов) и Волович обратился с письмом к А. А. Аниксту и М. А. Аниксту12, где были следующие строки: «.. .Одна из последних моих работ - большой цикл офортов, литографий, рисунков (более 60 листов) под общим названием «Средневековые мистерии». Она... существует пока как станковая, но её полный смысл был бы выявлен лишь в книге, для которой она как сверхзадача и была выполнена. В связи с этим мне представляется новый тип книги, в которой наряду с подлинными текстами из средневековой литературы существует параллельный зрительный ряд, выделенный и обособленный в книге как комментарий художника к событиям, происходящим в современном мире <...> Мне кажется, что иллюстрация сейчас переживает кризисный момент, и интересно было бы найти какие-то новые возможности остаться в книге, выразив более соответствующие времени взаимосвязи между литературной идеей и спосо-
бами её пластической интерпретации» [7, с. 466-467].
Письмо тогда осталось без ответа, но мысль о синтезе текста и изображений, в совместном звучании дающих синергетический эффект, постепенно кристаллизовалась и находила определённые воплощения: с 1998 году, уже в иной экономической реальности, издательским домом «Автограф» был выпущен целый ряд альбомов, где присутствовали книжные иллюстрации Воловича, его станковые работы разными материалами, включая печатную графику, фотографии и тексты: собственно литературные произведения, размышления самого автора, отзывы писателей, поэтов, филологов, режиссёров, философов, искусствоведов и др.: «В. Волович. Графика» (2002) [2], «Чусовая. Таватуй. Волыны: Акварель. Рисунок. Темпера» (2006), «Средневековый роман» (2008), «Россия. Средняя Азия. Франция. Памир. Корея. Китай. Украина. Прибалтика. Израиль: темпера, акварель, рисунок» (2008) [9]; «В. Волович. 100 иллюстраций к произведениям классической художественной литературы» (2008) [3]; «Старый Екатеринбург: Акварель. Рисунок. Темпера» (2008) [10].
Именно в этих книгах постепенно проявилась некогда высказанная художником идея о сопряжении текстуального и визуального рядов. В четырёх последних альбомах («Мастерская» (2011) [6], «Парад-алле» (2011) [8], «Женщины и монстры» (2013) [4], «Корабль дураков» (2016) [5], также изданных «Автографом», соединились две самые большие страсти Воловича - литература и изобразительное искусство, служению которым он отдал всю жизнь. Здесь реализовались и другие важные интенции: художник хотел высказаться и от своего имени (утверждая, что «потеряна индивидуальность, а в искусстве именно это и является
U.M. Волович. Сожжение книг. Триптих по мотивам стихотворных зопгов к пьесе Л. Ьрехта «Страх и отчаяние в Третьей империи». Центральная часть. Фрагмент. 1970. Офорт. 50,2x59 Ирбитский
государственный музей
изобразительных
искусстч
V.M. Volovich. Vie burning of books. 'Ihe Triptych based on poetic songs to the play by 11 Rrecht "Fear and Despair in the Third Umpire", '¡he central part. Fragment. 1970. Etching. SO,2x59
Irblt Stale Museum of Fine Arts
наиболее важным - авторская позиция, отношение к происходящему, личностные переживания, язык»), и от целого поколения, понимая свою ответственность перед единомышленниками, ушедшими художниками. Все они, по словам Воловича, «были преданы высшим идеалам - искусства, труда, справедливости, дружества, любви, которые ныне поглотила тотальная коммерциализация жизни»13.
У каждого альбома свой круг тем, своё ядро, определяющее его содержание и конструктивное решение, но их сближает несколько типических черт: концентрация вокруг смыслового поля; наличие общей драматургии; деление на 13 глав; спаянность вербального и изобразительных аспектов, ведущая к возникновению определённых коннотаций; множественность поисков композиционных, ритмических, пластических, цветовых решений; перенасыщенность элементов при настойчивой повторяемости отдельных образов или сюжетов; интонация безысходного крика; лаконичная строгость дизайнерского оформления книги.
Альбом «Моя мастерская» вобрал наиболее важные аспекты жизни и творчества художника, не отделимые друг от друга. Для Воловича мастерская
- особое место, где жизненные впечатления переплавляются в зримые образы, протекает процесс избавления от всего случайного, а грубая материя трансформируется в произведения искусства. Здесь концентрируются смыслы, сгущаются эмоции, происходит круговорот поисков, выявляются невидимые сущности, нащупываются оптимальные решения... Здесь художник переживает широкий спектр самоопределения («Я царь - я раб - я червь - я Бог!»14) - от всемогущества до тотального уничижения; толпятся созданные воображением персонажи; материализуются тени; оживают предметы; разыгрываются представления; реальность и фантазия взаимоперетекают друг в друга. Художник уходит и всегда сюда возвращается, ибо только здесь подлинная - творческая
- жизнь. На страницах «Мастерской» разверзается Вселенная Воловича, где ограниченное пространство, благодаря энергии создателя, демиурга и властителя, порождает множественность бесчисленных миров, а творец, сдирающий с себя все покровы практически до степени экорше, платит за это непомерную цену: предельное обнажение, ведущее к абсолютной беззащитности, позволяет вторгаться в интимнейшие закоулки души и глумиться над самым сокровенным...
Волович предваряет альбом «Одой мастерской», где признаётся ей в любви: «Мастерская - это всё. От рабочего места до высот сакрального. Это смысл, цель и оправдание жизни...» [6, с. 7-8]. Самые важ-
ные разделы: «Размышления», «Творческая неудача», «Жажда совершенства», «Честолюбие», «Старость», «Смерть». Каждая глава предваряется интродукцией, состоящей из размышлений автора, высказывания признанного мэтра мирового искусства (В. ван Гога, А. Матисса, А. Модильяни, П. Пикассо, О. Родена, К. Д. Фридриха и др.) и графического листа (это всегда натюрморт в интерьере мастерской, выполненный гуашью), содержательно, композиционно или колористически определяющего её пафос; визуальные образы, получая новые импульсы развития, обретая неожиданные коннотации, целиком захватывают зрителя-читателя.
Главный герой «Мастерской» - сложный собирательный образ, сплавляющий узнаваемые портретные черты самого Воловича, Сократа (его лысый бугристый лоб, уродливость, внешняя непривлекательность хорошо знакомы по описаниям в диалогах Платона и римским копиям портретов Сократа, созданных Лисиппом) и Христа, манифестируя таким образом вселенский масштаб происходящего. И Сократ15, и Христос за свои убеждения отдали жизнь, тысячелетиями являлись примером служения высшим идеалам. Отождествляя себя также с Гераклом, Прометеем, св. Себастьяном, Волович не даёт усомниться в своей предельной преданности искусству, хотя ради этого ему приходится идти на крайние, по человеческим меркам, страдания и расплачиваться самой жизнью.
Множественность смыслов и чувств, проживаемых во взаимодействии с книгой, была бы невозможна без того арсенала средств, который применяет Волович в решении визуального ряда. Он строит графические листы по принципу контрастного равновесия, которое сопрягает являющиеся крайними полюсами противоположности в единую диалектическую систему. Характерные для языка художника контрасты (чёрного и белого, точки и пятна, плоскости и объёма, округло-пассивной и остро-напряжённой формы, текучей линии и жёсткого штриха, монохромное™ и цветовых диссонансов) подчёркивают бескомпромиссность выбора и возможность бытия только на грани предельного напряжения. Семантический и визуальный дуализм дают синергетический эффект и усиливают мощь воздействия; вариации динамичных диагональных и вертикальных композиций, доминирование остроугольных плоскостей, подвижная трансформация элементов, дребезжащая множественность фрактальных ритмов словно утверждают законы, по которым построен мир Воловича.
Вышедший в 2011 году альбом В. Воловича «Парад-алле» позволил подытожить отношение автора
ко многим аспектам жизни и творчества, соединив их с графическими работами на соответствующую тему (рисунков разными материалами, эскизов, набросков, офортов), цирковым словарём и фотографиями. Волович написал большое предисловие, где заложил основные посылы издания: «Цирк - это совсем иной мир. Это вообще другая реальность. Она превращает повседневность в праздник... Серые люди, пришедшие сюда, волшебно преображались. Они были наполнены радостным ожиданием чуда... В этом мире, без комплексов, полутонов и рефлексии, всё было определённо, чётко и ясно... Здесь добро всегда побеждало зло... По вечному кругу жизни идут комедианты - силачи и акробаты, трюкачи и лицедеи, бродячие актёры, авантюристы, жуткие злодеи, счастливцы и неудачники... Жизнь - это цирк, а цирк - это жизнь...» [8, с. 7-12].
Собственно, эта тема появилась в творчестве Воловича ещё в 1970-е годы, когда художник много рисовал в цирке с натуры, параллельно ведя записи и активно изучая всё, что создано по этому поводу: «Клоуны» Т. Реми, «Цирк» М. Шагала, «Клоуны» Ф. Феллини, «Клоуны и актёры» Пикассо и др. Цирковое представление как символ искромётного праздника, жадного упоения жизнью, высокого градуса эмоций, противостоящий монотонной размеренности обычной жизни, вязкой скуке повседневности, безликой серости будней, позволил Волови-чу не только выявить дуализм этих двух пластов жизни, но и рассмотреть саму цирковую реальность как систему диалектических противоположностей, контрастных образов и сил, отражающих человеческую жизнь вообще как круговорот, череду вращений. Осью серии становится пластический приём кругового движения, продиктованного формой арены (circus с лат. «круг»). Из этой серии вышли многие символические образы Воловича: бабочка, клоун, манекен, жонглёр, лев, осёл и др. Важный слой - словарь цирковых терминов и цитаты (стихи, афоризмы, главы из книг, высказывания) разных авторов: Г. Апполинера, О. Бальзака, Ф. Дюррренматта, Ю. Мориц, Т. Реми и др. Каждая глава предваряется фотографией, прямолинейность языка которых, вступая в противоречие с художественными изображениями, дополняет и без того сложную систему конфликтов, образующих специфику книги.
Альбом «Женщины и монстры» (2013) посвящён отношениям мужчины и женщины. Сам художник утверждал, что это «спектакль, зрелище, в котором смягчены или утрачены категории добра и зла» [7, с. 240]. Это почти 400 графических работ, перемежаемых цитатами из Библии, Овидия, Катул-ла, А. Пушкина и др., складывающихся в главы: «Влюбленный монстр», «Монстр преследует женщину», «Ненасытный монстр», «Убегающие» и др. «Перед нами, несомненно, восторженная песнь во славу эротики... Амплитуда художественно воссозданных В. В. эротических отношений располагается между „полюсами": эстетической любовной игры - и властного вожделения-жажды, воплощённой в исступленном страстном порыве к обладанию-слиянию; превосход-
B. M. Волович. Художник и модель. Лист 3. Серия «Мастерская». 1998. Бумага, гуашь, белила. 86x61
Собрание семьи художника
V. М. Volovich. An artist and a model. Sheet .4. 'Ihe Workshop scries. ¡998. Paper, gouache, whitewiish. 86x61
Artist 's family lotlcclion
В. M. Волович. Критики.
Побивание камнями. Серия
«Мастерская». 2007. Бумага, гуашь. 85,6x60,5 Собрание семьи художника
V. М. Volovich. Critics. Stoning, The Workshop series. 2007. Paper, gouache. 85,6x60,5
Artist's family collection
ством женщины перед ищущим её благосклонности, признающим её власть и преклоняющимся перед ней монстром...» [4, с. 23].
Многие графические листы из «Женщин и монстров» запечатлены также и в следующей книге Воловича, воплощающей его самый грандиозный замысел, - альбоме «Корабль дураков» (2016), который художник считал своеобразным подведением итогов жизни. Это эпитафия книге, теряющей свои позиции, и грандиозное действо, которое следует проживать как драматическое представление, требующее особой подготовленности от читателя-зрителя. Самые главные проблемы человека, Художника, бытия в обществе, взаимодействия с властью, вопросы мироздания поставлены автором жёстко и безапелляционно. А вот ответы варьируются, обыгрываются, рассматриваются под разными углами в текстах и в зрительных образах и подводят неутешительные итоги...
В первой главе («Нашествие») сразу задаётся основной нерв книги - смертельное столкновение, драматическая борьба, противостояние внешней агрессии, обозначенное цитатами из Д. Свифта, Плутарха, Дж. Мильтона и др. Диалектика человеческого бытия особенно ярко выраженав триптихе «Всадники», где через всю плоскость каждого листа проходит кровавая диагональ копья, пронзающая его насквозь и порождающая завихрения острых треугольных ритмов... Присутствует в книге и пространное размышление о тщете высшего служения искусству, заданное образом шута, цинично издевающегося на всеми и страдающего одновременно, идущего на свою Голгофу, да ещё и в свете софитов, которые не оставляют права даже на тайну страдания. В главе «Вслед за вождём» воплощены мысли об аномальности человеческого существования, порождённого играющими судьбами миллионов воинственными вождями, втягивающими в орбиту хаоса и разрушения ни в чём не повинных людей. От этого вывода тают любые надежды на осмысленность человеческой цивилизации. Зрительные образы испепеляющих сил войны драматически сопрягаются со строками Б. Брехта, Г. Гейне, П. Неруды и др. Напряжение нарастает до предела и вдруг subito (внезапно) обрывается цезурой «Реквиема», чтобы вернуться к образам побеждающего зла... Строка стихотворения Г. Гейне «Слава греет мертвеца?» становится названием для одной из работ, где горизонталь смертного одра сдавливает пространство могильной плитой; лежащий сверху меч, символ добле-
сти, силы и отваги, чёрное Солнце, разинутые клювы воронья, кривляющийся шут, осиянные мертвенно-холодным могильным блеском, повергают в прах крохотные ростки веры в лучший исход...Трагическое отчаяние «Корабля дураков» доходит до предела в седьмой главе: строки Евангелия, романов «Мастер и Маргарита» М. Булгакова», «Мы» Е. Замятина оттеняются ниспадающими диагоналями креста, поверженным Солнцем с чёрным свечением, пульсирующей динамикой остроугольных ритмов, контрастными цветами, выражающими абсолютное страдание... «Дирижёр» развивает тему музыки, как самого проникновенного, загадочного и пронзительного из всех искусств, оцениваемому многими религиозными деятелями (Конфуций, Мартин Лютер) как самого близкого к Богу. Однако здесь нет умиротворения и гармонии, страсти сотрясают и эту сферу мироздания: «Романсеро» Г. Гейне, «Похвала глупости Э. Роттердамского в очередной раз утверждают вечный конфликт жизни. Апеллируя к «Апока-липсу» Иоанна Богослова Волович выражается недвусмысленно: это окончательный финал, судный день. Но даже перед последней чертой - всюду ложь, лицемерие, шуты и ряженые....
«Корабль дураков» подводит итог всему сказанному и увиденному, испепеляя, уничтожая, не оставляя ни луча света измученной душе смотрящего, кажется, эта зияющая бездна не имеет конца, но заключительный аккорд ставит Мастер, который на последней странице помещает свою лучезарно улыбающуюся фотографию...
В 2013 году художник представил в Екатеринбургском музее изобразительных искусств 300 работ станковой и книжной графики, в 2014 году подарил музею около сотни листов. Более 300 работ Виталий Михайлович передал в дар Ирбит-скому государственному музею изобразительных искусств, где существует персональный зал художника. В 2017 году В. Волович выпустил второе переиздание книги «Мастерская. Записки художника», где присутствуют не только его воспоминания о жизни СССР-России второй половины XX - начала XXI в., но и глубокие мысли о природе творчества, путях развития изобразительного искусства, призвании и служении художника.
Виталий Михайлович Волович ушёл из жизни, едва перешагнув рубеж 90-летия, полным творческих планов и новых идей, в процессе подготовки к юбилейной персональной выставке в ЕМИИ. До последних дней он был предан Искусству и остался в памяти друзей, поклонников, коллег,
близких как последний Рыцарь Книги.. .Ушёл человек, но остался Художник, через оптику творчества которого ещё предстоит изучать не только историю художественного процесса XX-XXI вв., но и отечественной и мировой культуры в целом.
Примечания
1. Лауреат премии имени Г. С. Мосина (1995), премии Губернатора Свердловской области «За выдающиеся достижения в области литературы и искусства (1998, 2007). За творческие успехи награждён Серебряной медалью Международной выставки «Искусство книги» в Лейпциге (1965), Бронзовой медалью Международной выставки художников-иллюстраторов в Брно (1976), дипломами Всероссийского конкурса на лучшие книги РСФСР (1960, 1963, 1969) и Всесоюзного конкурса на лучшие книги СССР (1960, 1965, 1968, 1969, 1972), Золотой медалью Российской академии художеств (2005) и др. Член-корреспондент (2007), действительный член PAX (2012). Народный художник Российской Федерации (2016). Почётный гражданин г. Екатеринбурга (2007), г. Ирбита (2008), Свердловской области (2018).
Работы В. М. Воловича находятся в Музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина (Москва), в Государственной Третьяковской галерее, Государственном русском музее (Санкт-Петербург), в Екатеринбургском музее изобразительных искусств, Государственном художественном музее Алтайского края (Барнаул), Ирбитском государственном музее изобразительных искусств, Кемеровском областном музее изобразительных искусств, Курганском областном художественном музее, Магнитогорской картинной галерее, Нижнетагильском музее изобразительных искусств, Новосибирском государственном художественном музее, Пермской государственной художественной галерее, Саратовском государственном художественном музее имени А. Н. Радищева, Челябинском музее изобразительных искусств, в музеях и галереях Екатеринбурга, Омска и других городов России; в Пражской национальной галерее (Чехия), Моравской галерее (Брно, Чехия), в Музее современного искусства в Кёльне (Германия), в Музее Ф. Шиллера и И. Гете (Веймар, Германия), в Шекспировском центре (Стратфорд-на-Эйвоне, Великобритания); в частных собраниях России, Австрии, Германии, Израиля, Испании, США, Франции и др.
2. Дальневосточный край - административно-территориальная единица, образованная на востоке РСФСР 4 января 1926 года. Столица - г. Хабаровск. 20 октября 1928 года был разделён на Хабаровский и Приморский края.
3. Мать - К. В. Филиппова (1902-1950), писатель и журналист, публиковалась в уральских и московских изданиях; отчим - К. В. Боголюбов (1897-1975), писатель, критик, университетский преподаватель.
4. Материалы из личного архива В. Воловича «Моя мастерская. Записки художника» были изданы в Москве (2008) и Екатеринбурге (2017).
5. Свердловское художественное училище - Екатеринбургская художественно-промышленная школа (1902-1918), Екатеринбургские высшие свободные государственные мастерские (1918-1922), Уральский государственный практический институт (1922-1923), Уральский художественный техникум (1923-1926), Уральский художественно-промышленный техникум (1927-1929), Уральский индустриально-художественный техникум (1927-1931), Свердловский архитектурный техникум (1931-1935), Свердловский техникум изобразительного искусства (1935-1936), Свердловское училище изобра-
зительных искусств (1936-1940), Свердловское художественное училище (1940-1941, 1943-1994, с 1987 г. - СХУ имени И. Д. Шадра), Екатеринбургское художественное училище имени И. Д. Шадра (1994-2010), Свердловское художественное училище имени И. Д. Шадра (с 2010 г. -по настоящее время).
6. Педагоги В. М. Воловича: А. А. Жуков (1901-1978) -живописец, окончил Екатеринбургскую художественно-промышленную школу (1919), Высший художественно-технический институт в Москве (1930), член СХ, преподаватель рисунка и живописи в Свердловском художественном училище. О. Д. Коровин (1915-2002) -график, живописец, окончил Пермское художественное училище (1936), член СХ, преподаватель Свердловского художественного училища. Г.А. Мелентьев (1888-1967)
- живописец, окончил Казанское художественное училище (1915), член СХ, преподаватель Свердловского художественного училища. С. А. Михайлов (1905-1985)
- живописец, окончил Казанский художественно-технологический институт (1927), член СХ, преподаватель Свердловского художественного училища. Д. С. Розмарин (?) - выпускник Ленинградской академии художеств, преподаватель Свердловского художественного училища. И. К. Слюсарев (1886-1963) - живописец, окончил Екатеринбургскую художественно-промышленную школу (1907), член СХ, преподаватель Свердловского художественного училища. Ф. К. Шмелёв (1899-1991) - график-плакатист, карикатурист, живописец, окончил Высшие художественно-технические мастерские в Москве (1927), член СХ, преподаватель Свердловского художественного училища.
7. Из личного дела В. М. Воловича в архиве Свердловского регионального отделения Союза художников России.
8. Миша Шаевич Брусиловский (1931-2016) - живописец, график, художник-монументалист. Родился в Киеве, окончил Институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина, с 1959 г. жил и работал в Свердловске (Екатеринбурге). Заслуженный художник России, почётный член Российской академии художеств. Работал в жанрах тематической картины, портрета, натюрморта и др. Языку М. Ш. Брусиловского присущи особое видение цвета и пространства, экспрессионистическая деформация, театральность и зрелищность.
9. А. Г. Вязников (1909-1975) - советский художник-график, карикатурист, плакатист, заслуженный художник РСФСР, председатель Правления Свердловский организации Союза художников РСФСР (1957-1963), секретарь Правления Союза художников РСФСР (1964-1969).
10. Шарко, Г. А. Интервью с В. М. Воловичем. 01.05.2018. Архив автора.
11. Из личного дела В. М. Воловича в архиве Свердловского регионального отделения Союза художников России.
12. А. А. Аникст (1910-1988) - советский литературовед и театровед, доктор искусствоведения (1963), почётный доктор литературы Бирмингемского университета (1974), председатель Шекспировской комиссии АН СССР, автор книг по теории и истории западноевропейской литературы, театра и эстетики. М. А. Аникст (р. 1938) - российский и британский иллюстратор, книжный дизайнер, график, заслуженный художник РСФСР.
13. Шарко, Г. А. Интервью с В. М. Воловичем. 15.02.2016. Архив автора.
14. Державин, Г. Р. Бог // Культура.РФ: сайт. - иКХ: https://www.culture.ru/poems/23840/bog (дата обращения 20.07.2022).
15. О Сократе - «Христе до Христа» - писали многие авторы, в том числе В. Соловьёв в работе «Жизненная драма Платона» (1898), акцентируя внимание в его учении на
нравственности, без которой не может быть человека. Этот аспект особенно важен для сознания и самосознания в философской традиции России.
Литература
1. Виталий Волович. Графика. Из собрания музея: альбом / авт. вступ. ст. М. Пашкова. - Ирбит : ИГМИИ, 2018. - 344 с.: ил.
2. Виталий Волович. Графика: альбом / сост., авт. вступ. ст. Г. В. Голынец, С. В. Голынец. - Екатеринбург : Издательство Уральского университета, 2002. - 344 с.: ил.
3. Волович, В. М. 100 иллюстраций к произведениям классической художественной литературы: альбом. - Екатеринбург : Автограф, 2008. - 252 с.: ил.
4. Волович, В. М. Женщины и монстры. Рисунок, акварель, темпера, офорт: альбом / авт. вступ. ст. Л. Закс. - Екатеринбург : Автограф, 2013. - 397 с.: ил.
5. Волович, В. М. Корабль дураков: альбом. - Екатеринбург : Автограф, 2016. - 552 с.: ил.
В. М. Волович. Корабль дураков. Серия «Гротески». 2012. Офорт. 49x59
Собрание семьи художника
V. М. Volovich. 'Ihe ship of fools, '¡he series "Grotesques". 2012. ¡itching. 49x59
Arlkt'sjumily collation
6. Волович, В. М. Мастерская: гуашь, офорт, рисунок: альбом. - Екатеринбург : Автограф, 2011. - 428 с.: ил.
7. Волович, В. М. Мастерская. Записки художника. Изд. 2, перераб. - Екатеринбург: Автограф, 2017. - 608 с.: фото.
8. Волович, В. М. Парад-алле: графика, рисунок, акварель, гуашь, офорт, шелкография: альбом. - Екатеринбург : Автограф, 2011. - 348 с.: ил.
9. Волович, В. М. Россия. Средняя Азия. Франция. Памир. Корея. Китай. Украина. Прибалтика. Израиль: темпера, акварель, рисунок: альбом. - Екатеринбург : Автограф, 2008. - 349 с.: ил.
10. Волович, В. М. Старый Екатеринбург: акварель, рисунок, темпера: альбом. - Екатеринбург : Автограф, 2008.
- 352 с.: ил.
11. Воронова, О. П. Виталий Волович. Книжная графика.
- Москва : Советский художник, 1973. - 135 с.: ил.
12. Воронова, О. П. Виталий Волович // Искусство книги.
- Москва : Книга, 1987. - Вып. 10 :1972-1980. - С. 169-184.
13. Голынец, Г. В., Голынец, С. В. Виталий Волович // Советская графика, 1978: сб. ст. - Москва : Советский художник, 1980. - С. 60-68.
14. Иогансон, Б. И. Московский союз художников. Взгляд
из XXI в. Кн. 2. Москва : БуксМАрт, 2021. - 408 с.: ил.
15. Морозов, А. И. Поколения молодых. Живопись советских художников 1960-1980-х годов. - Москва : Советский художник, 1989. - 256 с.: ил.
References
1. Vitalii Volovich. Grafika. Iz sobraniya muzeya: al'bom [Vitaly Volovich. Graphics. From the museums collection: an album]. Introduction M. Pashkova. Irbit, IGMII, 2018, 344 p.
2. Vitalii Volovich. Grafika: al'bom [Vitaly Volovich. Graphics: an album]. Compilation, introduction G. V. Golynets, S. V. Golynets. Yekaterinburg, Izdatel'stvo Ural'skogo universiteta, 2002, 344 p.
3. Volovich V. M. 100 illyustracij k proizvedeniyam klassicheskoj xudozhestvennoj literatury': al'bom [100 illustrations to the works of classical fiction literature: an album]. Yekaterinburg, Avtograf, 2008, 252 p.
4. Volovich V. M. Zhenshhiny' i monstry'. Risunok, akvarel', tempera, ofort: al'bom [Women and monsters. Drawings, watercolor, tempera, etching]. Introduction L. Zaks. Yekaterinburg, Avtograf, 2013, 397 p.
5. Volovich V. M. Korabl' durakov: al'bom [The ship of fools: an album]. Yekaterinburg, Avtograf, 2016, 552 p.
6. Volovich V. M. Masterskaya: guash', ofort, risunok: al'bom [Workshop: gouache, etching, drawing: an album]. Yekaterinburg, Avtograf, 2011,428 p.
7. Volovich V. M. Masterskaya. Zapiski xudozhnika. [A workshop. An artist's notes]. 2nd ed., revised. Yekaterinburg, Avtograf, 2017, 608 p.
8. Volovich V. M. Parad-alle: grafika, risunok, akvarel', guash', ofort, shelkografiya: al'bom [Parade alle: graphics, drawings, watercolor, gouache, etching, silkscreen printing: an album]. Yekaterinburg, Avtograf, 2011, 348 p.
9. Volovich V. M. Rossiya. Srednyaya Aziya. Franciya. Pamir. Koreya. Kitaj. Ukraina. Pribaltika. Izrail': tempera, akvarel', risunok: al'bom [Russia. Central Asia. France. Pamir. Korea. China. Ukraine. Baltic States. Israel: tempera, watercolor, drawings: an album]. Yekaterinburg, Avtograf, 2008, 349 p
10. Volovich V. M. Stary'j Ekaterinburg: akvarel', risunok, tempera: al'bom [The old Yekaterinburg: watercolor, drawings, tempera: an album]. Yekaterinburg, Avtograf, 2008, 352 p.
11. Voronova O. P. Vitalii Volovich. Knizhnaya grafika [Vitaly Volovich. Book graphics]. Moscow, Sovetskij xudozhnik, 1973, 135 p.
12. Voronova O. P. Vitalij Volovich [Vitaly Volovich]. Iskusstvo knigi. Moscow, Kniga, 1987, no. 10,1972-1980, pp. 169-184.
13. Golynets G. V., Golynets, S. V. Vitalij Volovich [Vitaly Volovich]. Sovetskaya grafika, 1978: collection of articles. Moscow, Sovetskij xudozhnik, 1980, pp. 60-68.
14. Ioganson В. I. Moskovskij soyuz xudozhnikov. Vzglyad iz XXI v. Kn. Vtoraya [Moscow union of artists. View from the 21th century. 2nd book]. Moscow, BuksMArt, 2021,408 p.
15. Morozov A. I. Pokoleniya molody'x. Zhivopis' sovetskix xudozhnikov 1960-1980-x godov [Generations of the young. Soviet artists' painting of 1960-1980s]. Moscow, Sovetskij xudozhnik, 1989,256 p.
Об авторе
Шарко Галина Александровна - искусствовед, Свердловское региональное отделение ВТОО «Союз художников России»
E-mail: [email protected]
Sharko Galina Aleksandrovna
Art critic, Sverdlovsk Regional branch of the Union of Artists of Russia
