CC BY
110
№ 6 - 2012 г.
14.00.00 медицинские и фармацевтические науки УДК 616.853.6:616.89-008.485
ВИСОЧНАЯ ЛИЧНОСТЬ И АДДИКЦИИ
Ц. П. Короленко, Т. А. Шпикс
ГБОУ ВПО «Новосибирский государственный медицинский университет» Минздравсоцразвития (г. Новосибирск)
Приводятся основные характеристики, входящие в структуру височной личности, включающие развитость воображения, яркие цветные сновидения с полетами, повышенную чувствительность к запахам, частое возникновение состояний дежа вю, «сны наяву», обостренную интуицию, чувство предвидения с самоисполняющимися пророчествами. При отсутствии характерной для височной личности общей предрасположенности к возникновению аддиктивных нарушений описываются клинические случаи формирования двух форм аддиктивного поведения: алкогольной и аддиктивного голодания. Обнаруживалась необычность мотиваций употребления алкоголя, включая случаи использования последнего как средства активизации возникновения дежа вю состояний, которые сопровождались позитивными эмоциональными переживаниями. Аддиктивное голодание в зарегистрированных случаях оказывалось связанным с нарцисстическими мотивациями и отражало глубокую личностную диссоциацию. Эффективность терапевтических подходов в подобных случаях связана с использованием техник длительной психодинамической коррекции.
Ключевые слова: височная личность, аддиктивное употребление алкоголя, аддиктивное голодание.
Короленко Цезарь Петрович — действительный член Нью-Йоркской Академии наук, заслуженный деятель науки РФ, член ВОЗ по секции транскультуральная психиатрия, член редакции журнала «Антропология и медицина» (Лондон), доктор медицинских наук, профессор кафедры психиатрии наркологии и психотерапии ГБОУ ВПО «Новосибирский государственный медицинский университет», рабочий телефон: 8 (383) 220-76-08, e-mail: t.a.korolenko@physiol .ru
Шпикс Татьяна Александровна — кандидат медицинских наук, доцент кафедры педагогики и психологии, докторант кафедры психиатрии ГБОУ ВПО «Новосибирский государственный медицинский университет», рабочий телефон: 8 (383) 226-98-31, e-mail: [email protected]
Концепция психологических констелляций, входящих в структуру височной личности, была представлена авторами и обсуждалась на Конгрессах и конференциях по психиатрии в России, Канаде и США [1, 4, 5].
Черты, характерные для височной личности, включают развитость воображения с тенденцией к погружению в мечтания, имеет место присутствие феномена легкой готовности к возникновению фантазий (fantasy-proneness) [2, 6]. Характерны частые сны
наяву (day dreams); сновидения с переживаниями полета и ощущениями невесомости; обострение обоняния со стимуляцией воображения специфическими запахами, с наплывом эмоционально насыщенных воспоминаний о значимых людях, встречах, эпизодах отношений из прошлой жизни. Наблюдается «очарование огнем» со стремлением медитировать, всматриваясь в горящие угли, камин, костер, свет свечей, что приводит к возникновению трансоподобных состояний с отрывом от окружающей действительности. Клиентки/клиенты проявляют творческую активность, что выражается в ведении дневников, сочинении стихов, прозы, а также продуцировании нарративов с описанием собственного эмоционального состояния. Типично развитие диссоциаций с переживаниями наблюдающего эго или внутреннего компаньона/компаньенши, восприятие себя в различных возрастных периодах; частые феномены дежа вю; обостренное чувство предвидения в форме самоисполняющихся пророчеств. Развита эмпатия и интуиция. Как правило, обнаруживаются признаки нарциссизма, что находит отражение в содержании сновидений и фантазий, а также в продукции творческой деятельности.
У лиц с характеристиками височной личности часто возникают мечтательные депрессии и дисфорические состояния. Клиенты/клиентки предрасположены к легкому возникновению состояний ярости, которая по своим клиническим проявлениям совпадает с нарцисстической яростью. Мечтательная депрессия протекает с отсутствием характерного для классической депрессии чувства вины, каких-либо идей самообвинения, отсутствует замедление психических процессов и моторики. Имеет место активизация воображения с негативным содержанием, включающим сценарии катастроф, сцены собственной гибели и похорон. Мечтательная депрессия может сопровождаться суицидальными тенденциями и реализациями. Синдром мечтательной депрессии несет в себе опасность ошибочной оценки и диагностики шизофрении в особенности у клиентов/клиенток, склонных к аутизации и реакциям избегания.
Мотивации при аддиктивном голодании отражали проявление нарцисстических черт с переживанием особого чувства гордости, что было связано с волевым преодолением инстинкта голода. Это преодоление рассматривалось как победа духовного начала над физическим, над «низменными» телесными желаниями. Во всех случаях регистрировалась ригидность сформированных мотиваций и их слияние с содержанием воображения, как психологической функции, определяющей отдельную субличностную структуру.
Аддикции у височной личности фактически не выделялись в литературе. Это, очевидно, связано как с тем, что данная личность до сих пор фактически не описывалась, так и с тем, что такое сочетание наблюдается редко. В пользу последнего свидетельствуют многолетние проводимые авторами исследования различных форм аддиктивного поведения в его химических и процессных вариантах. Эта особенность, очевидно, отражает тот факт, что височная личность сама по себе в связи с ее психологическими особенностями, как правило, не нуждается в дополнительном аддиктивном стимулировании. Она обнаруживает «интроаддиктивность», что находит выражение в реализации возможностей ухода в мир воображения и фантастических переживаний без использования каких-либо внешних аддиктогенных воздействий. «Почва» височной личности, в этом смысле, является чужеродной (гетерономной) для коморбидного развития аддикций. Редкость выявления сочетанных случаев развития аддикций на гетерономной почве может объективно приводить к тому, что из диагностического поля выпадает особенность личностных характеристик, на основе которых формируются аддиктивные реализации. Такое выпадение влечет за собой невозможность достижения эффективных терапевтических результатов.
Тем не менее, нами наблюдалось развитие аддиктивных реализаций в 10-ти случаях у клиенток с констелляцией признаков, характерных для височной личности. Эти случаи включали 4 случая аддиктивного употребления алкоголя и 6 случаев аддиктивного голодания. Нами не наблюдалось ни одного случая развития аддикций к шоппингу, азартным играм, а также сексуальных аддикций и работоголизма.
Признаки алкогольной аддикции обнаруживались у трех женщин и одного мужчины. Во всех этих случаях устанавливалась необычная мотивация к употреблению алкоголя, а также нетипичная динамика алкогольного опьянения и выхода из последнего. Прием алкоголя ни в одном из наблюдавшихся случаев не был связан с симптомами физической алкогольной зависимости (симптомами отнятия, неудержимым влечением и невозможностью воздержаться от приема алкоголя [3]). Стремление к употреблению алкоголя в одном случае вызывалось желанием активизации воображения, усилением способности создавать и входить в мир фантастических образов с различными динамическими сценариями. В двух случаях алкоголь употреблялся как средство усиления периодически эндогенно возникающих приятных эмоциональных переживаний в ситуациях, содержащих в себе персонально значимые фрагменты каких-то неосознаваемых событий из прошлого. В одном случае стремление к употреблению алкоголя было непосредственно связано с эффектом провокации состояния дежа вю.
Приводим описание клинических наблюдений. Пациентка Н., 31 год, образование высшее гуманитарное, переводчик. Признаки височного личностного расстройства включали цветные повторяющиеся сновидения с полетами; усиленное пассивное воображение, мечтательность, частые желания писать рассказы на любовную романтическую тематику, что вызывало состояния психической релаксации и внутреннего удовлетворения. Возникали частые состояния (не реже одного раза в неделю) дежа вю с чувством, что переживаемая ситуации уже неоднократно имела место раньше. Пациентка испытывала «очарование огнем», переживая трудно вербализуемое приятное чувство при созерцании «огоньков горящих поленьев».
Первое употребление алкоголя в возрасте 13 лет в школьной компании запомнилось как событие с негативными соматическими последствиями: тошнота, тяжесть в голове, головокружение, нарушение аппетита в течение нескольких дней. Пациентка связывала этот отрицательный эффект алкоголя с передозировкой или с его плохим качеством. В дальнейшем начала употреблять алкоголь в возрасте 19 лет в небольших дозах, не вызывавших признаков сколько-нибудь выраженного опьянения. Обратила внимание на то, что эффект алкоголя зависел от исходного настроения, общего психического состояния. В случаях сниженного настроения последнее не улучшалось и могло даже еще больше ухудшиться. Когда же она была «на высоте», алкоголь «подстегивал» воображение, хотелось уединиться и «всласть» погрузиться в мечтания. Постепенно появилось сверхценное отношение к алкоголю как «психологическому катализатору», стала ориентироваться на избирательное употребление алкоголя в одиночестве, без проявления какого-либо интереса к застолью, к употреблению алкоголя в компании не только посторонних, но даже близких людей. Желаемый эффект алкоголя не заключался в вызывании физических признаков опьянения, а в стимуляции и усилении внутреннего психического состояния. Само алкогольное опьянение (его физические компоненты) в этом контексте дифференцировались пациенткой как что-то чужеродное и мешающее проявлению основного желаемого психоактивного эффекта.
Пациентка Ф., 20 лет, образование среднее техническое, студентка университета. Признаки височной личности включали: мечтательность, стремление к фантазированию, нарциссизм, яркие сновидения с плаваньем и полетами, с ощущением невесомости.
Обнаруживалась частая невозможность отграничения содержания сновидений от реально происходящих событий. Возникали предчувствия; повторяющиеся один-два раза в месяц переживания дежа вю.
Первая встреча с алкоголем в возрасте 10 лет, без каких-либо отчетливых воспоминаний, но оставившая след как событие со странным эффектом, который затруднялась вербализовать. После минования 15-летнего возраста обратила внимание на то, что на первых дозах приема алкоголя возникало состояние, во время которого что-то «подступало к памяти» и очень хотелось вспомнить, так как это чувство ассоциировалось с каким-то важным событием из прошлого. Однако употребление последующих доз алкоголя «заглушало» это переживание. У пациентки сформировалось желание «экспериментировать» с алкоголем в одиночку. В каких-то четко не выделяемых ситуациях формировалась психологическая зависимость, содержанием которой было стремление провоцировать развитие состояний, которые пациентка характеризовала как погоню за «незаконченными воспоминаниями». Стремление к употреблению алкоголя возникало также на фоне изменения настроения с элементами грустной мечтательности, с чувством внутренней пустоты, которую хотелось заполнить оживлением воспоминаний.
Пациент Д., 30 лет, образование незаконченное высшее, студент университета. Признаки височной личности выражены в стремлении к творчеству, развитости воображения, повышенной чувствительности к запахам, мечтательности, сновидениями с полетами, частым (два-три раза в месяц) возникновением дежа вю.
Первая встреча с алкоголем в 8 лет, переживание которой амнезировал. Начиная с шестнадцатилетнего возраста, обратил внимание на то, что прием небольших доз алкоголя, не вызывающих явных признаков опьянения, провоцировал возникновение состояний дежа вю, во время которых улучшалось настроение, появлялось «чувство блаженства». Это состояние резко контрастировало с предшествующими переживаниями апатии и скуки. Несмотря на то, что употребление алкоголя не всегда сопровождалось возникновением желаемых состояний, надежда на их возникновение присутствовала, что привело к развитию психологической зависимости к алкоголю.
Второй наблюдавшейся аддикцией у височной личности была аддикция к голоданию. Все эти случаи устанавливались у лиц женского пола в возрасте 14-17 лет. Височные черты характера выражались в интровертированности, амбициозности, развитом воображении со склонностью к мечтательности и фантазированию. Устанавливалась значительная представленность аутистического мышления, склонность к медитированию, сновидения с полетами, феномен «самоисполняющихся пророчеств».
Пациентки воспитывались в экономически благополучных семьях, где отец и мать были профессионально задействованы и не имели возможности уделять достаточного внимания воспитанию дочерей. Периоды неформального эмоционального контакта с дочерьми практически отсутствовали. У девочек был сформирован в воображении имидж родителей как дистантных, недостигаемых по социальной значимости авторитетных фигур. Присутствовало сильное желание произвести положительное впечатление на родителей, в основном, на отца, показать себя заслуживающими признания, уважения, субъектами родительской гордости. Имела место неудовлетворенность своим внешним видом, фигурой, недостаточной стройностью, общей физической непривлекательностью.
Нарастающее желание исправления своей внешности формировалось под влиянием средств массовой информации, просмотра видеоматериалов с участием звезд киноэкрана и шоу-бизнеса. Хотелось максимально приблизиться к фотомоделям, вызывающим
восхищение. Возникала и укреплялась убежденность в том, что изменение внешности заставит родителей, прежде всего, отца сконцентрировать на них свое внимание, а также оценить их волевые качества, в результате которых им удалось изменить свою внешность. Эта тема получала развитие в содержаниях различных сочиняемых сценариев. Пациентки вживались в эти сценарии, что постепенно приобретало доминирующий характер в их психической деятельности.
На следующем этапе пациентки начинали реализовывать сценарии изменения своей внешности посредством ограничения употребления пищи с соблюдением как можно более низкокалорийной диеты. Поведение ограничения в еде прогрессировало, трансформируясь в процесс голодания. Этот начальный этап сопровождался необходимостью преодоления чувства голода с включением серьезных волевых усилий. В то же время процесс голодания сопровождался чувством победы над собой, ощущением силы духовного начала, которое оказалось сильнее физических потребностей. Это чувство преодоления сочеталось с сильными положительными эмоциями. Повышалась самооценка, появлялась убежденность в волевом превосходстве над другими людьми, прежде всего, собственными родителями, которые, несмотря на их профессиональный успех и социальную значимость, по мнению пациенток, были на подобное не способны.
Приводим клиническое наблюдение. Пациентка Ф., 15 лет. Живет с родителями
в отдельном коттедже. Отец бизнесмен, работа которого связана с частыми поездками за границу и долгими периодами отсутствия в семье. Мать менеджер в одной из фирм, связанной со строительством. Височные черты у пациентки выражаются в мечтательности, творческой активности (пишет рассказы; в детстве вела дневник, много рисовала). Испытывает цветные сновидения, содержание которых включает купание в море рядом с разноцветными рыбами и русалками, а также парение в воздухе. Запах зерен кофе вызывает оживление воспоминаний об уюте рождественской елки. Имеет место переживание дежа вю не менее одного раза в месяц. Любит в одиночестве рассматривать горящие угли в камине, испытывая при этом возбуждение и стремление к мочеиспусканию. Беспокоят предчувствия неприятных событий, которые старается заглушить волевыми усилиями. Пациентка испытывает чувство обиды в связи с тем, что родители ее по-настоящему не любят, не уделяют внимания, постоянно занимаясь своими профессиональными делами. Переживает чувство одиночества и заброшенности.
Начала ограничивать себя в пище с 14 лет, стремясь быть похожей на фотомодель и обратить на себя внимание родителей. В процессе ограничения в еде постоянно взвешивалась, рассматривала потерю веса, как спортивное достижение. Довела снижение веса до 45 кг при росте 170 см. В связи с развивающимся истощением привлекла к себе внимание матери, которая стала следить за ее приемом пищи. Научилась обманывать мать, вызывая после еды искусственную рвоту. Явные признаки катехсии рассматривала как достижение, демонстрацию ее силы воли. Развилась диссоциация с появлением двух субличностных структур. Одна из них была выражением родительского начала, призывающего прекратить голодание, вторая субличностная структура настаивала на его продолжении. Пациентка прошла курс восстановительного лечения в терапевтическом отделении и постоянно лечится у психотерапевта.
В заключение следует констатировать возможность возникновения аддиктивных зависимостей у лиц с характеристиками височной личности. Содержание аддиктивных мотиваций у височных личностей характеризуется своеобразием мотиваций, скрытостью, что требует внимательного психологического анализа в каждом конкретном наблюдаемом случае. Эффективность терапевтических подходов связана с необходимостью
установления с пациентами/пациентками длительных доверительных отношений в обстановке эмпатического созвучия [7].
Список литературы
1. Короленко Ц. П. Личностные расстройства / Ц. П. Короленко, Н. В. Дмитриева. — СПб. : Изд-во Питер, 2009. — 400 с.
2. Brennis C. Multiple Personality : Fantasy Proneness, Demand Characteristics, and Indirect Communication / С. Brennis // Psychoanalytic Psychology. — 1996. — Vol. 13.
— P. 367-387.
3. Jellinek E. M. Alcoholism : Phases of alcohol addiction / Е. М. Jellinek // Quart. J. Stud. Alcohol. — 1952. — Vol. 13. — P. 673-684.
4. Korolenko Ts. «Temporal Lobe Personality» in the Traditional Culture in Siberia / Ts. Korolenko, T. Korolenko // Annual Meeting Integrating Medicine and Psychiatry in Multi-Ethnic Settings. Abstract. — 2011. — June 2-4. Seattle.
5. Korolenko,Ts. Clinical Traits of Temporal Lobe Personality in the Inhabitants of North Siberia / Ts. Korolenko, N. Dmitrieva, T. Spiks // American International Journal of Contemporary Research. — 2012. — Vol. 2, N 9. — September. — P. 13-19.
6. Rauschenberger S. Fantasy-proneness, negative affect and psychopathology / S. Rauschenberger, S. Lynn // Imagination, Cognition and Personality. — Vol. 22, N 3. — P.239-255.
7. Rowe C. Empathic Attunement / C. Rowe, D. Mac Isaac. — Northvale, NJ : Aronson, 1989. — 280 p.
TEMPORAL LOBE PERSONALITY AND ADDICTIONS
C. P. Korolenko, T. A. Shpiks
SEIHPE «Novosibirsk State Medical University Minhealthsocdevelopment» (Novosibirsk c.)
Basic treats of temporal personality are described. They include: vivid imagination, daydreams, color dreams with an experience of flight, the oversensitivity to smells, often appearance of déjà vu states, the feeling of a premonition with «self-fulfilling prophecies». Persons with the traits of temporal personality generally are not predisposed to the addictive escape because of their possibility to find implicitly own inner ways for its realization. Nevertheless, two forms of addictive behavior in this category of patients were observed. It included: (1) addictive use of alcohol and (2) addictive starvation. The motivations of the use of alcohol were unusual. In one case this motivation was connected with the desire to provoke the development of emotional positive experiences of déjà vu. Addictive starvation was associated with narcissistic ideas and reflected the presence of deep personality dissociation. Long-term psychodynamic therapeutic approaches as a method of the choice for the treatment of such cases are needed.
Keywords: temporal lobe personality, addictive use of alcohol, addictive starvation.
About authors:
Korolenko Caesar Petrovich — doctor of medical sciences, professor of psychiatry, addictology and psychotherapy chair at SEI HPE «Novosibirsk State Medical University Minhealthsocdevelopment», active member of the New York academy of Sciences, honored worker of science of the Russian Federation, member of WHO on section of transcultural psychiatry, member of editorial office of magazine «Anthropology and medicine» (London), contact phone: 8 (383) 220-76-08, e-mail: [email protected]
Shpiks Tatyana Aleksandrovna — candidate of medical sciences, PhD student of psychiatry, addictology and psychotherapy chair, assistant professor of pedagogics chair at SEI HPE «Novosibirsk State Medical University Minhealthsocdevelopment», contact phone: 8 (383) 22698-31, e-mail: [email protected]
List of the Literature:
1. Korolenko T. P. Personal disorders / T. P. Korolenko, N. V. Dmitriev. — SPb. : Publishing house of St. Petersburg, 2009. — 400 P.
2. Brennis C. Multiple Personality : Fantasy Proneness, Demand Characteristics, and Indirect Communication / C. Brennis // Psychoanalytic Psychology. — 1996. — Vol. 13.
— P. 367-387.
3. Jellinek E. M. Alcoholism : Phases of alcohol addiction / E. M. Jellinek // Quart. J. Stud. Alcohol. — 1952. — Vol. 13. — P. 673-684.
4. Korolenko Ts. «Temporal Lobe Personality» in the Traditional Culture in Siberia / Ts. Korolenko, T. Korolenko // Annual Meeting Integrating Medicine and Psychiatry in Multi-Ethnic Settings. Abstract. — 2011. — June 2-4. Seattle.
5. Korolenko,Ts. Clinical Traits of Temporal Lobe Personality in the Inhabitants of North Siberia / Ts. Korolenko, N. Dmitrieva, T. Spiks // American International Journal of Contemporary Research. — 2012. — Vol. 2, N 9. — September. — P. 13-19.<
6. Rauschenberger S. Fantasy-proneness, negative affect and psychopathology / S. Rauschenberger, S. Lynn // Imagination, Cognition and Personality. — Vol. 22, N 3. — P.239-255.
7. Rowe C. Empathic Attunement / C. Rowe, D. Mac Isaac. — Northvale, NJ : Aronson, 1989. — 280 p.
