CC BY
15
СОЦИОЛОГИЯ
УДК 316.776.34:004.92 ББК 60.524.224 Б 43
Я.Ю. Белашова,
специалист по учебно-методической работе кафедры философии и социологии Краснодарского университета МВД России, г. Краснодар, тел.: + 79181660436, e-maU:Gepard-995@bk.ru
А.А. Нурахмедова,
соискатель кафедры философии и социологии Адыгейского государственного университета, г. Майкоп, тел.: +79628625777, e-mail: aida@nxt.ru
ВИРТУАЛЬНОСТЬ В СОВРЕМЕННОМ СОЦИАЛЬНОМ ВОСПРИЯТИИ: СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ АНАЛИЗ
(Рецензирована)
Аннотация. В статье рассматривается современное состояние информационных процессов в обществе и их влияние на траектории личной самореализации. Авторское исследование преобладающих типов социального познания выявило следующее: виртуализация сферы самореализации, во-первых, является защитной реакцией личности; во-вторых, стимулируется внешними факторами. Эта позиция является исходным основанием, через которое происходит дальнейшее рассмотрение тенденций смещения сферы личной самореализации, например, в сферу онлайн-игр. В контексте развернутого анализа категории виртуальности в тексте статьи производится теоретический обзор основных тенденций, затрагивающих факторы социального познания в современном обществе. Доказывается, что за последние десятилетия произошел коренной сдвиг в сторону опосредованного социального восприятия, что связано с активным развитием информационных технологий. В тексте обосновывается, что повышение интенсивности информационной коммуникации приводит к интенсификации виртуального аспекта социального восприятия. В этом контексте производится общая оценка существующих тенденций, а также рассматриваются перспективы социального регулирования.
Ключевые слова: общество, культура, социальное сознание, информация, социальное познание, социальное восприятие, опосредованные типы социального восприятия, средства массовой информации, виртуальность.
Ya.Yu. Belashova,
Education and Methodology Specialist of Department of Philosophy and Sociology, Krasnodar University of Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, Krasnodar,ph.: +79181660436, e-mail: Gepard-995@bk.ru
A.A. Nurakhmedova,
Applicant of Department of Philosophy and Sociology, Adyghe State University, Maikop,ph.: +79628625777, e-mail: aida@nxt.ru
VIRTUALITY IN MODERN SOCIAL PERCEPTION: SOCIOCULTURAL ANALYSIS
Abstract. The paper investigates the current state of information processes in society and their impact on trajectories of personal self-realization. Author's
researches on the prevailing types of social knowledge have revealed the following: virtualization of the sphere of self-realization, firstly, is a protective reaction of the personality; secondly, it is stimulated with external factors. This position is the initial basis through which there is a further consideration of trends of shift of the sphere of personal self-realization, for example, to the sphere of online games. In the context of the developed analysis of category of virtuality the authors of this publication carry out the theoretical review of the main trends related to factors of social knowledge of modern society. It is proved that for the last decades there was a radical shift towards the mediated social perception that is connected with active information technology development. The authors prove that increase in intensity of information communication leads to an intensification of virtual aspect of social perception. In this context the general assessment of the existing trends is made, as well as prospects of social regulation are considered.
Keywords: society, culture, social consciousness, information, social knowledge, social perception, the mediated types of social perception, mass media, virtuality.
Категория виртуальности на настоящий момент имеет несколько трактовок. Наиболее распространенными являются две позиции. Первая предполагает рассмотрение виртуального пространства как «несуществующего», а следовательно
- несущественного. Противоположная ей концепция полагает виртуальное как продолжение реального, его модификацию, дополнительную (а порой - альтернативную) сферу реализации возможностей. Виртуализация сферы личной самореализации обосновывается как присутствующими в сознании человека защитными механизмами, так и стимулируется внешней средой. В качестве стимулирующих факторов мы понимаем негативные - проблематичность достижения успеха в реальной жизни, конфликтность среды, сложности общения и коммуникации; нейтральные - увеличение финансирования онлайн-сферы, заинтересованность компаний-монополистов в расширении онлайн-аудитории; и, наконец, позитивные
- увеличение, дополнение и усложнение возможностей человека.
Так, например, самореализация человека в онлайн-среде может быть чем-то вроде социального бегства от существующей и воспринимаемой в качестве агрессивной социальной среды, к новому способу реализации человеческих возможностей (кибер-спорт, искусство разработки
онлайн-игр, виртуальный менеджмент и др.). Для того чтобы содержательно выявить специфику виртуальности как современного социального явления, подойдем к проблеме через культурологический анализ. Точнее говоря, нас интересует виртуальная среда как определенный результат развития культуры и как смыслообразующий социальный феномен.
В широком понимании культура - это не только среда развития личности. Культура вмещает в себя совокупность способов самореализации, форм активности, методов познания и воздействия на окружающий мир. То, что отделяет человека от животного мира - способность к обучению сложным смыслам и поведенческим конструктам - является частью культуры, ее содержанием. Иными словами, культура выступает как локализованный вне человека пласт знаний и материальных объектов, определяющих в совокупности бытие человека в привычном нам значении. По этой причине становление личности - это одновременно приобщение к культуре, ее восприятие и интерпретация.
Уже в течение длительного времени ученые выделяют человекоо-бразующую функцию культуры, что устанавливает прямую зависимость между характеристиками конкретной культурной среды и личностными качествами развивающихся в ее
рамках людей. В частности, известный социолог Р. Мертон в рамках анализа социально отклоняющегося поведения в качестве ведущего фактора выделял область социальных ценностей, представленных в культурной среде, и ее отношение с реальным набором возможностей человека по их достижению [1].
Представитель социальной феноменологии А. Шюц доказывал точку зрения, согласно которой от исходной среды социальной включенности - так называемой «домашней группы» - и представленных на ее уровне мировоззренческих установок напрямую зависят характер деятельности человека и способ его социального восприятия [2]. Сходные позиции высказывали представители социального конструктивизма: человек формирует свой социальный опыт исходя из сложившихся у него предпосылок познания, которые, в свою очередь, возникают благодаря приобщению к культурной среде [3]. Таким образом, исходная культурная включенность определяет характер формируемых членами общества целей, способ их социального познания и, наконец, характер социальной активности. В этом плане анализ культурной среды имеет первостепенное значение для определения условий протекания общественных процессов.
Возникновение новых типов культурной продукции всегда имеет высокую значимость для общества. И в этом плане особую значимость приобретают современные трансформационные процессы в культурно-информационной среде, связанные с развитием технологий и формированием новых способов коммуникации. Как отмечает Н.В. Нарыков, изменения в технической сфере определили преодоление естественных барьеров в осуществлении коммуникативных процессов, что влечет за собой коренное изменение характера социальной коммуникации. Имеет место рост активности информационных
процессов и расширение спектра социальных контактов. Как результат - происходит интенсификация диалога культур, и, что не менее важно, возникают принципиально новые типы социальной среды, в рамках которых осуществляется коммуникация между членами общества [4]. Этот аспект общественных отношений требует пристального теоретического рассмотрения, поскольку мы имеем дело с новым форматом протекания социальных процессов, который еще не изучен в достаточной мере.
В общей системе информационного взаимодействия, пожалуй, наибольшего внимания заслуживает опосредованный характер социального познания, связанный с современными информационными технологиями и представленными на их уровне информационными продуктами. В современной науке уже присутствует постановка вопроса о виртуальной реальности как продукте творческой активности человека в информационной сфере, однако общепринятое понимание виртуальности, на наш взгляд, является чрезмерно узким, поскольку включает в себя те явления, которые позиционируются в качестве искусственно созданных. Так, например, трехмерные графические объекты в видеоиграх выступают как классический пример виртуальной реальности, равно как и символические способы самопозиционирования в интернет-среде (например, в чатах или социальных сетях). Вместе с тем, если посмотреть на ситуацию шире, можно констатировать, что информационная среда, как таковая, представляет собой виртуальную среду. И здесь актуализируется чрезвычайно важный вопрос, связанный со статусом информации в информационно-коммуникационной среде, а также с уровнем воздействия виртуальной сферы на область общественных отношений.
Прежде всего, следует определиться с терминологией. Понятие
виртуальности имеет длительную историю и берет начало еще в античном римском обществе, где присутствовало понятие virtus, обозначавшее совокупность позитивных качеств, присущих мужчине. Иными словами, еще на первоначальном этапе становления данного понятия присутствовало разделение между реальным и возможным, и virtus в данном случае выступало в качестве обозначение идеального образа, противопоставляемого реальному положению дел. В дальнейшем понятие виртуальности развивается в рамках христианской теологии, где виртуальность трактуется как возможная реальность, иными словами - возможность чего-либо. Современное понимание виртуальности связано со сферой компьютерных технологий, где за основу берется противопоставление реального мира и компьютерных моделей. Вместе с тем широкое распространение данного термина и, в том числе, его выход за рамки сферы компьютерных технологий позволяет рассматривать виртуальность как форму реальности, не имеющую прямой связи с областью действительного.
Рассматривая в таком ключе вопрос о виртуальности, следует соотнести его с теорией социального конструирования реальности: фактически, дополняя свой социальный опыт предположениями и трактовками, мы объединяем действительно присущие объекту познания качества предполагаемыми, с целью формирования целостного, понятного образа. В результате можно судить о том, что даже на уровне непосредственного социального взаимодействия мы, фактически, формируем такую социальную картину мира, в которой реальные данные дополняются виртуальными. При этом, что немаловажно, в ходе социального познания люди не различают ту область информации, которая отражает область доступных им фактов, и ту часть приобретенного социального знания, которая
носит конструируемый характер. Отсутствие различения между виртуальным и реальным в социальном познании - это тот его аспект, который определяет вариативность общественного сознания при условии сохранения исходного состояния общественных процессов.
Говоря о вариативности общественного сознания, мы подразумеваем различия в возможной оценке событий, отношений, различной степени актуализации социальных проблем и явлений и различного способа их интерпретации. Как итог, в одних и тех же условиях могут наблюдаться кардинально отличные способы социальной активности, от конструктивных и нейтральных до глубоко деструктивных.
Рассматривая в этом плане изменения, которые произошли на уровне информационно-коммуникационной среды общества, нельзя не отметить такой момент, как возрастающая роль опосредованных механизмов социального познания, в которых члены общества изначально приобретают не непосредственный личный опыт, а информационную продукцию, несвободную от трактовки и выборочной актуализации информации авторов информационного сообщения.
Следует отметить, что еще до активного развития информационных технологий опосредованный тип приобретения социального знания являлся одним из преобладающих. В этом отношении достаточно упомянуть тот факт, что большая часть знаний, приобретаемых человеком в течение первых этапов личностного становления, дается ему другими носителями культуры. При этом имеет значение как взаимодействие ребенка с ближайшим социальным окружением, так и получение социально значимого знания из разнообразных источников, одним из важнейших среди которых выступают книги. Это определяет формирование исходных установок социального восприятия - тех самых, которые,
в конечном счете, определяют виртуальный, конструируемый аспект индивидуальной картины мира. Вместе с тем по прошествии основных стадий взросления происходит снижение уровня опосредованного восприятия социального знания и активное приобретение личного опыта.
Нельзя сказать, что этот опыт свободен от элементов трактовки и искажения, связанного с исходными установками социального восприятия. Однако речь идет о получении социального знания, в котором исходные предпосылки познания сталкиваются с непосредственным опытом, подтверждающим либо опровергающим сложившуюся картину мира. Большое значение в данном случае имеет принцип фальсификации, который имеет отношение не только к области предпосылок научного познания. По факту, столкновение мировоззрения с опытом, противоречащим ему, приводит либо к деактуализации полученного опыта, либо к пересмотру мировоззрения. В этом плане изменение соотношения между непосредственным и опосредованным социальным опытом - это одновременно искажение принципов формирования социального мировоззрения.
Современный этап становления общества характеризуется взрывным ростом информационных технологий, что в совокупности определяет кардинальное изменение способов социального познания. Уже возникновение печатной прессы определило трансформацию социально-информационных процессов, однако данное явление представляет собой лишь первый шаг в общей тенденции роста значения опосредованных способов социального познания. Печатное слово представляет собой концептуально и художественно оформленный текст, восприятие которого предполагает обращение к рефлексивным способностям читателя и его способности воображения. Вместе с тем возникновение радиовещания
и, впоследствии, развитие телевидения определило принципиально новый формат информационного взаимодействия, ориентированный на визуальный и аудиальный каналы восприятия информации. При этом, что немаловажно, данные, получаемые в рамках телевещания и транслируемые в радиоэфире, обладают специфическим качеством: поскольку они ориентированы на те способы восприятия, которые в обыденной жизни используются для получения непосредственного опыта, возникает «эффект присутствия», связанный с иллюзией непосредственного восприятия публикуемой на уровне основных мультимедийных СМИ информации. Как результат, доверие членов общества к полученным подобным образом данным чрезвычайно велико.
Отдельного внимания в данном случае заслуживает такой момент, как авторитет ведущих СМИ. Привычка доверять информации, полученной на уровне телерадиовещания, имеет длительную историю и связана с теми периодами развития общества, когда еще не были в достаточной мере известны механизмы манипуляции массовым сознанием. В настоящее время вопрос о доверии средствам массовой информации ставится далеко не всеми членами общества: присутствует расхождение в уровне принятия опосредованной социальной информации, связанное с такими характеристиками, как возраст и уровень образованности. Для большого количества членов общества в качестве гарантии достоверности публикуемой медийными ресурсами информации выступает ответственность данных ресурсов за достоверность публикуемых данных, однако основной вопрос состоит в том, что область фактов представляет собой лишь часть информационного потока.
Существенную долю информационной продукции составляют оценочные суждения, массово транслируемые способы социального
восприятия отдельных явлений, демонстрируемые модели поведения и ценностные установки. Что характерно, публикуемая на уровне медийных источников информация имеет форму завершенного информационного продукта, обладающего целостным характером. Иными словами, когда мы говорим о транслируемых на уровне СМИ информационных сообщениях, мы подразумеваем сложные информационные конструкты, состоящие из фактов, их интерпретаций, связанных с ними допущений, выводов и оценочных суждений.
Таким образом, несмотря на иллюзию непосредственного восприятия информационной продукции, публикуемой в мультимедийных СМИ, на деле речь идет о преимущественно виртуальной социальной реальности. При этом следует признать, что для членов современного общества такие опосредованные формы приобретения информации имеют практически безальтернативный характер, несмотря на высокую численность разнородных средств массовой информации, на уровне которых даются различные позиции. Безальтернативность в данном случае состоит в том, что выбор между различными СМИ, по факту - это выбор между различными типами виртуальности.
Отдельного внимания в данном случае заслуживает область интернет-коммуникации. Здесь мы наблюдаем нарождающуюся область информационных отношений, в которой любой участник информационного взаимодействия имеет возможность создать массовое по своей направленности сообщение, при этом, как таковые, механизмы цензурирования публикуемых сообщений отсутствуют. Соответственно, публикуемая на уровне интернет-ресурсов информация, будь то текстовые данные или видеоролики, может быть любой по своему содержанию, в том числе - представлять собой продукт фальсификации.
Отдельного внимания заслуживает то, что, несмотря на колоссальный уровень информационного потока, имеет место выборочная передача информации, связанная с интересами основных медиаресурсов. Таким образом, социальная картина мира, формируемая посредством приобщения к СМИ, является неполной, а представления о соотношении различных аспектов общественного устройства - искаженными. Это открывает широкие перспективы для манипуляции общественным сознанием, что реализуется в различных целях - от экономических и вплоть до политических.
Несмотря на неоднозначный статус современных информационных процессов, следует отметить, что вариативность общественного сознания и его существенная зависимость от информационной среды - не есть исключительно негативный фактор протекания общественных процессов. Более того, преимущественно виртуальный характер современного социального восприятия, его символизм и мифо-логичность - не есть нечто негативное по своей сути. Речь идет скорее о том, что в условиях повышения актуальности опосредованных каналов социального познания происходит смещение регулятивных факторов социального взаимодействия в сторону информационных процессов, что означает необходимость включения данной сферы в область приоритетов социального регулирования. Соответственно, целесообразным является пристальное изучение современных информационных процессов, их содержания и общей направленности, а также поощрение конструктивных форм информационной деятельности, ориентированных на приближение социального восприятия к оценке реального положения дел в обществе, что способствует повышению качества обратной связи между властью и обществом и в целом влечет за собой рост
эффективности ряда механизмов социальной саморегуляции.
Подводя итоги, стоит отметить, что виртуальность как культурный и социальный феномен представляет собой перспективное направление
исследования, как открывающее новые горизонты познания самого общества, так и раскрывающее антропологические и культурообра-зующие особенности информационной эпохи.
Примечания:
1. Мертон Р.К. Социальная структура и аномия // Социология преступности (Современные буржуазные теории). Москва: Прогресс, 1966. С. 299-313.
2. Шюц А. Смысловая структура повседневного мира: очерки по феноменологической социологии / сост. А.Я. Алхасов; пер. с англ. А.Я. Алхасова, Н.Я. Маз-лумяновой; научн. ред. перевод Г.С. Батыгин. Москва: Ин-т фонда «Общественное мнение», 2003. 336 с.
3. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Москва: Медиум, 1995. 334 с.
4. Нарыков Н.В. К вопросу об определении факторов интенсификации современных политических процессов // ИСОМ. 2014. № 6-1.
References:
1. Merton R.K. Social structure and anomie // Sociology of crime (Modern bourgeois theories). Moscow: Progress, 1966. P. 299-313.
2. Schütz A. The Structures of the Life-World: essays on phenomenological sociology / comp. by A.Ya. Alkhasov; transl. from English by A.Ya. Alkhasov, N.Ya. Mazlumyanova; scientific ed. by G.S. Batygin. Moscow: Institute of Public Opinion Foundation, 2003. 336 pp.
3. Berger P., Lukman T. Social construction of reality. Moscow: Medium, 1995.
4. Narykov N.V. On the problem of determination of the factors of intensification of modern political processes // ISOM. 2014. No. 6-1.
