CC BY
48
Available at: https://www.culturepartnership.eu/article/kaksdelatjmuzei%20boleepopulyarnimi-i-blije-k-lyudyam-taktiljnostj--mteraktiv (accessed 20.04.2021).
5. Muzey oshchushcheniy: slabovidyashchie i nezryachie posetiteli. OpytMuzeya sovremennogo iskusstva "Garazh": sbornik materialov [Museum of Sensations: Visually Impaired and Blind Visitors. Experience of the Garage Museum of Contemporary Art. Collection of materials]. Moscow, 2018. (In Russ.). Available at: https://specialviewportal.ru/ uploads/metodic.pdf (accessed 20.06.2021).
6. Proydi putem evolyutsii. Interaktivnaya ekspozitsiya [Go through the path of evolution. Interactive exhibition]. Gosudarstvennyy Darvinovskiy muzey [State Darwin Museum]. (In Russ.). Available at: http://www.darwinmuseum. ru/projects/separate-exp/projdi-putem-evolyucii (accessed 20.04.2021).
7. Rossiyskaya muzeynaya entsiklopediya [Russian Museum Encyclopedia]. (In Russ.). Available at: http://www. museum.ru/RME/sci_openair.as p (accessed 24.04.2021).
8. Sokolova O.Yu. Pedagogicheskiy potentsial muzeya v rabote s ekskursantami s ogranichennymi vozmozhnostyami zdorov'ya [The pedagogical potential of the museum in working with tourists with disabilities]. Problemy sovremennogo pedagogicheskogo obrazovaniya [Problems of modern teacher education], 2020, no. 66-1, pp. 205-208. (In Russ.).
9. Taktil'nye stantsii dlya kartin na nashikh vystavkakh [Tactile stations for paintings at our exhibitions]. Muzey russkogo impressionizma [Museum of Russian Impressionism]. (In Russ.). Available at: http://www.rusimp.su/ru/ news/220 (accessed 15.04.2021).
УДК 008
Doi: 10.31773/2078-1768-2021-56-31-39
ВИРТУАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ И РОССИЙСКАЯ МЕНТАЛЬНОСТЬ
Кулемзин Анатолий Михайлович, доктор культурологии, профессор, эксперт научного управления, Кемеровский государственный институт культуры (г. Кемерово, РФ). E-mail: [email protected]
В статье рассматривается проблема влияния российского менталитета на развитие научно-технического прогресса в настоящее время. Отмечается, что если в некоторых технически развитых странах основное внимание уделяется развитию цифровых технологий, виртуальной реальности, созданию иммерсионного оборудования, то в России эти технические новшества рассматриваются с философских, культурологических, социальных позиций. На эту разницу в подходах оказала влияние разница менталитетов западноевропейских народов и российского народа. Приводятся различные точки зрения публицистов XIX века. Если «западники» (К. Н. Батюшков, П. Я. Чаадаев, В. В. Пассек, В. Ф. Одоевский) отрицали положительную роль России в мировой истории, то «славянофилы» (Ф. П. Аделунг, Н. П. Румянцев, Н. И. Новиков, А. С. Уваров и прежде всего А. С. Пушкин) с патриотических позиций высоко оценивали вклад России в мировую историю и культуру. Аналогичное отношение было у них и к так называемому вопросу о русском характере.
В художественной, публицистической и научной литературе сложилась точка зрения о том, что российский менталитет базируется на духовных основах язычества и православия. Языческие традиции сформировали в «русской душе» импульсивность, хаотичность, непрогнозирование перспектив, приоритет чувственности перед логичностью. Православие - созерцательность, смирение, медлительность, ожидание мессии. Автор считает, что эти обстоятельства оказали влияние и на формирование методологии современного научного познания. Однако при этом авторами не учитывались такие обстоятельства, как неоднородность национального состава российского общества, преобладание в определенные исторические периоды в дворянской среде, определявшей векторы национальной политики, представителей татарской или немецкой национальностей, уровень грамотности и образованности различных социальных слоев населения.
Сила этого менталитета в том, что российская наука пытается служить всему миру и гармонии между всеми народами. Слабость в том, что такая сложная задача не под силу одному народу. Однако вновь, как и прежде, российский народ в критические судьбоносные моменты сумеет объединить вокруг себя прогрессивное человечество и показать всему миру свои гуманистические преимущества. Тем не менее в эпоху острой конкуренции в научно-техническом прогрессе созерцательность, медлительность ведут к отставанию. Это опасно.
Ключевые слова: виртуальная реальность, цифровые технологии, научно-технический прогресс, российский менталитет, русская душа, язычество, православие.
THE VIRTUAL REALITY AND RUSSIAN MENTALITY
Kulemzin Anatoliy Mikhaylovich, Dr of Culturology, Professor, Expert of Scientific Management, Kemerovo State University of Culture (Kemerovo, Russian Federation). E-mail: [email protected]
The article examines the problem of the influence of the Russian mentality on the development of scientific and technological progress at the present time.
It is noted that if in some technically developed countries the main attention is paid to the development of digital technologies, virtual reality and the creation of immersion equipment. In Russia, these technical innovations are viewed from philosophical, cultural, social positions. This difference in approaches was influenced by the difference in the mentality of the Western European peoples and the Russian people. Various points of view of Russian publicists of the 19th century are presented. If the "Westernizers" saw only the negative in the "Russian character" then the "Slavophiles" paid more attention to humanism and messianism.
In the fiction, journalistic and scientific literature there is a point of view that the Russian mentality is based on the spiritual foundations of Paganism and Orthodoxy. Pagan traditions formed in the "Russian soul" impulsiveness, chaos, not predicting prospects, the priority of sensuality over logic. The Orthodoxy is contemplation, humility, slowness, expectation of the Messiah. The author believes that these circumstances also influenced the formation of the methodology of modern scientific knowledge. However, at the same time, the publicists did not take into account such circumstances as the heterogeneity of the national composition of Russian society, the predominance in certain historical periods in the noble environment, which determined the vectors of national policy, representatives of Tatar origin and among officials, science and education of representatives of German origin. The level of literacy and education of various social strata of the population was also not taken into account.
The strength of this mentality is that the Russian people are ready to serve the whole world and harmony among all peoples. The weakness is that such a difficult task is beyond the power of one people. However, once again, as before, the Russian people, possessing a powerful intellect and the ability to mobilize at critical fateful moments, will be able to unite progressive humanity around themselves and show their humanistic advantages to the whole world. However, in an era of intense competition in scientific and technological progress, contemplation and slowness lead to lagging behind in forward science-intensive industries.
Keywords: virtual reality, digital technology, scientific and technical progress, Russian mentality, Russian soul, Paganism, Orthodoxy.
Виртуальный мир все шире и активнее внедряется в традиционные и инновационные сферы жизни современного общества. Это военное дело и медицина, образование и подготовка технических специалистов, архитектура и дизайн, сфера развлечения и досуга. Развитие цифровых технологий вплотную подошло к созданию ис-
кусственного интеллекта. Виртуальный мир стал нашей реальностью. Сегодня он является универсальным средством коммуникации, приобщения к имеющимся и прогнозируемым общественным достижениям человеческой цивилизации и тем самым становится новым средством социализации личности. Вместе с тем еще не вполне иссле-
дован этот феномен с точки зрения его влияния на социальные процессы. Туманно место самого человека в этой реальности и степень риска в использовании этого феномена в более широких масштабах.
Несмотря на широкую практику использования виртуального объекта, нет достаточно четкого ни философского, ни культурологического, ни технологического, ни юридического определения этого понятия. В связи с этим, по нашим представлениям, в ближайшее время должна возникнуть отдельная наука, объединяющая усилия философов, культурологов, психологов, социологов, педагогов, программистов, правоведов и специалистов других наук. Доктор философии Н. А. Носов считает её частью философской науки и называет «виртуалистикой» [18]. Насколько удачно это название, время покажет. Но потребность в такой науке назрела.
В условиях активного расширения и внедрения в устоявшиеся формы социальной жизни виртуальной реальности необходима ограничивающая цензура для предупреждения создания и распространения виртуальных объектов, содержащих материалы, противоречащие морали, нравственности, традициям и в целом менталитету российского общества.
В странах западного мира (США, Канада, Дания, Финляндия, Польша и др.) изучение этого нового социального явления на современном научном уровне началось в 1980-х годах прошлого века. Большинство российских исследователей считают, что виртуальная реальность для зарубежных специалистов - это в основном реальная практика создания, совершенствования и внедрения в жизнь виртуальных технологий с целью создания трехмерного пространства для вызывания у зрителя эффекта присутствия [9; 11]. В Оксфордском словаре английского языка виртуальная реальность понимается как компьютерная симуляция трехмерного пространства, взаимодействие с которой ощущается человеком как реальное на физическом уровне посредством использования специального электронного оборудования - так называемой иммерсивной гарнитуры [25]. Определения понятий «виртуальный мир»», «виртуальная реальность» и «виртуальный объект» в зарубежных публикациях расплывчаты. Имеются лишь описания отдельных их качеств и свойств.
В России к изучению виртуального мира приступили значительно позже. В 2007 году был создан Исследовательский центр медиафилософии СПбГУ В 2008 году возникла Инновационная научно-исследовательская «Лаборатория виртуали-стики и онтологии виртуального пространства» РАН. В 2012 году начались работы в Московском центре исследования видеоигр на философском факультете МГУ В эти же годы появились первые публикации по данной проблеме с философских и культурологических позиций профессора Д. В. Галкина, психолога И. В. Бурлакова, культуролога доцента А. А. Сухова и других авторов. Рассматривались также истоки возникновения, сущность, содержание, оформление и размещение виртуального продукта в интернет-пространстве. Однако российские исследователи основное внимание уделяют не совершенствованию виртуальных технологий, а пониманию их философской сущности и социальным последствиям. Несмотря на то, что отечественные исследователи приступили к изучению виртуальной реальности позже, их исследования проникли достаточно глубоко в понимание сущности этого явления.
Отечественная наука воспринимает виртуальную реальность значительно шире, вкладывая в объем этого понятия и многие виды некомпьютерных реальностей, но также и все то, что создано человеческим воображением, включая галлюцинации и некоторые материальные произведения художественного творчества. Д. А. Дубовицкая отмечает, что отечественные исследователи определяют виртуальность как нечто эфемерное, креативное, мнимое, воображаемое ([10, с. 27; 8] и др.). То есть это виртуальность, присущая самому человеку как форма особого состояния психики [9]. На наш взгляд, такое понимание виртуальной реальности не соответствует действительности. Д. А. Дубовицкая также полагает, что «разнообразие и противоречивость концепций, методологий, научных работ, посвященных изучению виртуальности, свидетельствует о необходимости конкретизации понятия "виртуальность", более детального рассмотрения признаков, свойств и качеств феномена виртуальности и процесса виртуализации» [10, с. 41].
Имеются обобщающие работы, подводящие итог изучения виртуальной реальности. Это диссертации Д. А. Дубовицкой [10], С. И. Орехова
[20], П. А. Степаненко [22]. Работы О. И. Елховой, Л. А. Тягуновой, Е. А. Бебневой, И. С. Данченко и других авторов посвящены анализу философской сущности виртуального мира и становлению науки о виртуальном мире. Однако в них не дано четкого определения таких понятий, как «виртуальный мир», «виртуальная реальность», «виртуальный объект», не разработана их классификация. Остались недостаточно исследованными вопросы виртуальности в культурном пространстве. Все это сдерживает развитие и внедрение технологии виртуальности в производство и в современное социокультурное пространство. В основном пока даются слишком обобщенные определения, не раскрывающие конкретную практико-ориентируемую её сущность. Имеется и другая тенденция. Это раскрытие сущности виртуальной реальности через перечисление её функций, свойств и возможностей. Описание внешних проявлений объекта необходимо для определения границ его признаков и функций, но непродуктивно для раскрытия его сущности.
В основном понятие о виртуальности разрабатывается как новая философская категория. Наиболее ранней отечественной публикацией является статья Н. Г. Багдасарьяна и В. Л. Силаевой. Они выделяют три исторически обусловленных разновидности виртуальной реальности: доинду-стриальная (религиозный экстаз, алкоголь, наркотики, некоторые художественные произведения); индустриальная (фотография); электронная (мультимедиа, мобильная связь). Ими даны следующие характеристики электронной виртуальной реальности. Это онтологически обоснованное стремление человека создавать альтернативный мир; она проявляется непосредственно и преимущественно знаково; она радикально меняет пространственно-временной континуум [1].
Н. Ю. Кликушина считает, что виртуальная реальность - это сконструированная трехмерная модель реальности, создаваемая с помощью компьютерных технологий и передающая эффект полного присутствия в ней субъекта [16].
Понятие «виртуальный объект» полисеман-тично, поэтому обозначение проблемы его определения и интерпретации многоаспектно. Как утверждает Р. В. Леушкин, «в современном научном и философском знании применение термина "виртуальность" весьма дифференцировано, по-
этому зачастую наименование "виртуальный" получают явления и процессы, различные по природе и свойствам» [17]. В философском понимании виртуальность для него - это «обозначение совокупности свойств объекта или процесса, лежащих в области теоретической или эмпирической неопределенности» [17, с. 1553]. Для раскрытия смысла исследуемого явления, на наш взгляд, недостаточно охарактеризовать его лишь неопределенностью.
В своей кандидатской диссертации П. И. Браславский дает следующее толкование виртуальной реальности: «ВР (виртуальная реальность, прим. авт.) заставляет переосмыслить проблему соотношения символа и образа, конкретно-чувственного и абстрактно-рассудочного познания, переопределить роль воображения и фантазии. ВР формирует новые телесные практики и новую "культурную разметку" человеческого тела... ВР становится средой общения и социализации современников. Уже сегодня ВР влияет на горизонт нашего повседневного опыта и - соответственно - поведение в реальном мире» [5]. Мы считаем, что подобные определения, дефиниции через перечисление признаков и функций понятия не вполне продуктивны, хотя и необходимы, но недостаточны. Виртуальная реальность - это разновидность реальностей, порожденная посредством воздействия на сознание человека компьютерных технологий.
Более конкретное определение дали Е. В. Га-ланина и Е. О. Акчелов: «.виртуальный - значит актуальный, воспринимаемый и интерпретируемый Наблюдателем. Виртуальный мир видеоигры следует рассматривать как одно из проявлений виртуального мира. Основываясь на двух тезисах, дадим собственное определение понятию "виртуальный мир видеоигры" - это универсум симулякров, порожденный Архитектором (гейм-дизайнер, команда разработчиков) и актуализируемый в компьютерной среде в процессе взаимодействия а) Наблюдателя (игрока) и Архитектора - в одиночных видеоиграх; б) Наблюдателей (игроков) между собой и с Архитектором -в многопользовательских видеоиграх» [8, с. 97].
Обобщающую философскую оценку этого нового явления, изменившего в целом мировоззрение современного общества, дал Н. А. Носов: «На наш взгляд, идея виртуальности предлагает принципиально новую для европейской культу-
ры парадигму мышления, в которой ухватывается сложность устройства мира, в отличие от идеи ньютонианской простоты, на которой зиждется современная европейская культура» [18].
Имеются также технологические определения виртуальной реальности, раскрывающие процедуру создания, функционирования и взаимодействия виртуальных объектов с пользователем. «Виртуальным объектом признается объект, не имеющий иного выражения в реальном мире, помимо изображения либо изображений, воспринимаемых пользователем посредством периферийного компьютерного устройства, отображающего движущиеся или неподвижные изображения, созданные компьютером и обработанные компьютерной графикой» [7, с. 231]. Или: «Виртуальные объекты - это нематериальные предметы виртуального мира, содержащие в себе компьютерную программу, которая моделирует данный предмет и формирует его внешний облик» [18]. Данное определение не вполне корректно с логической точки зрения, так как оно тавтологично, то есть объяснение понятия дается через само понятие. В данном случае виртуальный объект раскрывается через виртуальный мир. Эти два понятия в своей основе тождественны.
Мы считаем, что из объема понятия «виртуальный мир» следует исключить те проявления человеческого сознания, которые не произведены с помощью современных компьютерных цифровых технологий, в том числе и галлюцинации, порожденные искаженным сознанием в результате воздействия наркотиков, психотропных веществ, гипноза, шаманских камланий и т. п. Сюда нельзя отнести и фантазии, воплощенные в художественных произведениях (живописи, скульптуре, архитектуре), а также кино и произведения театрального искусства. Ибо это вполне реальные объекты. В понятии «виртуальный мир» должно остаться только то, что создано с помощью современных компьютерных цифровых технологий, существующее только в интернет-пространстве, передаваемое и воспринимаемое через посредство этих технологий. Словосочетание «виртуальный мир» должно пониматься как жанр интернет-сообщества, компьютерно-моделированной среды, в которой пользователи могут взаимодействовать друг с другом, пользоваться заранее созданными виртуальными объектами или самостоятельно создавать их.
Окончательного единого определения и толкования понятий «виртуальный мир» и «виртуальный объект» пока отечественная философская мысль не нашла. На наш взгляд, виртуальный объект - это нематериальный продукт интеллектуальной деятельности, созданный посредством цифровых компьютерных технологий и размещенный и существующий только в интернет-пространстве.
В то же время многие исследователи отмечают значительное отставание России в разработке цифровых технологий, обеспечивающих широкое применение и использование виртуального объекта в различных сферах деятельности.
Развитию виртуальной реальности (УЯ) и дополненной реальности (ЛЯ) во многих зарубежных развитых странах уделяется большое внимание через широкое использование иммерсионного обучения уже в течение нескольких последних десятилетий. В России первое предприятие-ме-диакомпания «УЯ-консорциума» было создано лишь 2016 году [12]. Алексей Каленчук, директор по развитию Фонда «Сколково», считает, что «ни с точки зрения объема инвестиций, ни с точки зрения качественных компетенций в продуктовой разработке, в России не видно прогресса. Поэтому, несмотря на то, что рынки и экосистемы УЯ/ЛЯ развиваются, отечественные разработки находятся вне лидерских позиций» [15].
Если в технологически развитых странах главное внимание уделяется развитию практи-ко-применительных цифровых технологий, то отечественные исследователи больше склонны к анализу теоретических философских проблем виртуальной реальности. Эта особенность, на наш взгляд, прячется в секрете российского менталитета, на который довольно рано обратили внимание и зарубежные, и отечественные публицисты. Более того, необходимость развития виртуальных технологий отрицается и считается вредной для общества. Так, например, Е. Е. Тара-тута считает, что виртуальная реальность - это нечто «модное, то есть притягательное в силу своей популярности, и в целом социально одобряемое, -в общем, вне зависимости от своих качеств как таковых;
- представляющее собой некую "несерьезную" сферу, принадлежность к которой означает отключенность от реальности как комплекса причин и следствий. В особенности здесь имеется
в виду не собственно онтологическая казуальность, а именно социальная, поэтому "невключенность" в неё воспринимается как маргиналь-ность, - от "безобидной" и поощряемой (например, инфантильность) до различных угрожающих типов асоциальности;
- пугающее в силу своей способности угрожать реальности окружающего мира и ставить ее под сомнение, - а вместе с ней и человеческое бытие» [23, с. 10].
В данной статье мы не склонны вновь и вновь раскрывать «веками непонятный чужеземным мудрецам» характер русской души. Труднообъяснимых черт с точки зрения западноевропейской позиции в характере россиян много: антино-мичность [4], высокая духовность, мечтательность [3], мессианство [20], приоритет чувственности перед логичностью [13]. При этом в разные исторические периоды проявлялись и преобладали разные свойства русского характера.
Открытость, простота, широта души - это те в целом положительные качества, которые сыграли отрицательную роль в периоды назревания опасностей над Россией. Преобладание этих черт над практичностью, прагматизмом, высокомерием, свойственными западноевропейскому характеру, сказалось в целом на образе жизни российского общества в различные времена. Попытаемся лишь выяснить, почему накануне технологического скачка в связи с появлением цифровых технологий и создания искусственного интеллекта Россия, как это часто случалось, не в лидерах научно-технического прогресса. Так было и в периоды научно-технических революций: изобретение паровой машины в XVIII веке, широкое внедрение в производство электричества и химии в XIX веке, создание компьютеров в XX веке. Теперь она вновь отстает от своих конкурентов в деле создания и использования цифровых технологий. Однако она опережает в понимании новых технологий, оказывающих влияние на социальные процессы. Остановим свое внимание лишь на тех чертах российского менталитета, которые повлияли на формирование методологии российского научного познания.
Е. Ф. Казаков считает, что ментальность (менталитет) - это образ мыслей, характер мировосприятия, миропонимание [14, с. 142]. На наш взгляд, именно это имело определяющее значение для формирования методологии научного
познания российского научного сообщества. Что же влияло на формирование образа мыслей, мировосприятие и миропонимание? Как отмечает Н. А. Бердяев, это язычество и православное христианство [2, с. 34-35]. Эту точку зрения поддерживают большинство исследователей.
Как считает Е. Ф. Казаков, «языческое в душе русской культуры можно определить через сумму таких характеристик, как природное, политеизм, центробежно-центростремительные силы, "горизонталь - вертикаль", борьба, конфликт ("выброс лавы"), хаос, анархия, динамика. Христианское в душе русской культуры можно определить, как сумму следующих характеристик: сверхприродное, монотеизм, центростремительное, вертикаль - ось, умиротворение, смирение, медлительность, порядок, покой, власть, сохранение, разумное начало. В языческом есть и аполлони-ческое (телесное) и дионисийское (хаотическое). Языческое вступает в конфликт с метафизической телесностью, упорядоченностью христианской культуры. Противоречия русской души, в той или иной мере - выражение глубинного противоречия в душе русской культуры между языческим и христианским началами» [14, с. 143]. Мы полагаем, что под термином «язычество» в данном случае, пожалуй, правильнее было бы понимать догосударственный общинно-родовой уклад.
При этом надо учесть, что российская интеллигенция в первой половине XIX века, когда бурно обсуждался вопрос о месте России в мировой истории, не была единой в оценке российского пути развития. Если так называемые западники (К. Н. Батюшков, П. Я. Чаадаев, В. В. Пассек, В. Ф. Одоевский) отрицали значимость русского народа в мировой истори, то славянофилы (Ф. П. Аделунг, Н. П. Румянцев, Н. И. Новиков, А. С. Уваров и прежде всего А. С. Пушкин) с патриотических позиций высоко оценивали вклад России в мировую историю и культуру.
Однако говорить в целом о русской душе, о русском характере или менталитете русского народа вряд ли справедливо. Известно, что российский народ, во-первых, состоит из многих народов, во-вторых, из различных социальных слоев, обладающих разной ментальностью, уровнем образования и качеством мышления. Известно, что с середины XVIII века царский престол наследовали не представители рода Романовых, а, начиная с Петра III (1730) и затем Екатерины
II (1763), представители немецкого рода Голь-штейн-Готторп. Как отмечали М. В. Ломоносов, В. О. Ключевский и С. Б. Веселовский, половина дворянских родов в России носили татарские фамилии.
Многие выдающиеся российские мыслители (А. К. Аксаков, А. И. Герцен, А. И. Ильин) считали, что европейская наука и культура чужда русскому духу. Она слишком рассудочна, анали-тична и экспериментальна. Но это тема иного исследования.
Если обобщить и суммировать в целом, то российский менталитет можно охарактеризовать как отсутствие стратегического перспективного мышления, некоторую беспечность, сложившуюся от полагания того, что соседние народы также бескорыстны, беспечны и лишены коварных замыслов. Причины наличия беспечности в характере русского человека отмечали многие писатели, ученые и публицисты. Однако надо признать, что большинство и отечественных, и зарубежных исследователей считают, что российская наука сформировалась под влиянием западноевропейской науки (и, прежде всего, немецкой), которой свойственны более всего практическая направленность, прагматичность, экспериментальный метод, чем созерцательность.
Но российская наука имела свою специфику методологии познания под влиянием собственного менталитета. А. И. Ильин считал, что «русский ученый призван насыщать свое наблюдение и свою мысль живым созерцанием... созерцать жизнь природного организма; видеть математический предмет; зреть в каждой детали русской истории дух и судьбу своего народа; растить и укреплять свою правовую интуицию; видеть це-
лостный экономический организм своей страны; созерцать целостную жизнь изучаемого им языка; врачебным зрением постигать страдание своего пациента» [13]. Успехи в научно-техническом прогрессе в нашей стране достигались лишь тогда, когда основными факторами, влиявшими на формирование методологии научного познания, было идеологическое давление и заказы оборонного назначения [24, с. 287].
Из этих сложных компонентов сформировался затейливый узор русской души, российского менталитета, стержнем которого являются созерцательность, беспечность и мессианство. Эти качества повлияли и на формирование методологии научного познания. Как результат этой методологии - современное понимание и состояние цифровых технологий и виртуальной реальности в мировом научно-техническом соревновании накануне создания искусственного интеллекта и освоения ближайших космических тел в условиях жесткой международной конкуренции за лидерство в техническом прогрессе. Однако, как отмечает А. В. Юревич, «влияние особенностей российского менталитета на отечественную науку столь же противоречиво, сколь и сам этот менталитет» [24, с. 287].
Сила этого менталитета в том, что российская наука пытается служить всему миру и гармонии между всеми народами. Слабость в том, что такая сложная задача не под силу одному народу. Однако вновь, как и прежде, российский народ, обладая могучим интеллектом и умением мобилизоваться в критические судьбоносные моменты, сумеет объединить вокруг себя прогрессивное человечество и показать всему миру свои гуманистические преимущества.
Литература
1. Багдасарьян Н. Г., Силаева В. Л. Виртуальная реальность: попытка типологизации // Философские науки. -2005. - № 6. - С. 39-58.
2. Бердяев А. Н. Русская идея [Электронный ресурс]. - URL: https://nnov.hse.ru/data/2018/02/20/1165426589/ Бердяев%о20Нжолай.%о20Русская0/о20идея0/о20-0/о20гоуаШЬ.га^Г
3. Бердяев Н. А. Истоки русского коммунизма [Электронный ресурс]. - URL: http://www.odinblago.ru/russk_ kommunizm.
4. Бердяев Н. А. Судьба России [Электронный ресурс]. - URL: http://lib.ru/HRISTIAN/BERDQEW/rossia.txt.
5. Браславский П. И. Технология виртуальной реальности как феномен культуры конца ХХ - начала XXI века: автореф. дис. ... канд. культурологии [Электронный ресурс]. - URL: https://www.dissercat.com/ content/tekhnologiya-virtualnoi-realnosti-kak-fenomen-kultury-kontsa-xx-nachala-xxi-vekov.
6. Бунина Н. Правовая природа виртуальных объектов в компьютерных играх [Электронный ресурс]. - URL: https://zakon.ru/blog/2020/11/30/pravovaya_priroda_virtualnyh_obektov_v_kompyuternyh_igrah.
7. Виноградов П. А. Понятие виртуального объекта и оборотоспособность виртуальных объектов в системе современного отечественного законодательства на примере интернет-сайта // Молодой ученый. - 2017. -№ 15 (149). - С. 229-234.
8. Галанина Е. В., Акчелов Е. О. Виртуальный мир видеоигры: культурфилософский анализ // Философская мысль. - 2016. - № 7. - С. 97-111.
9. Грязнова Е. В. Виртуальная реальность: анализ смысловых элементов понятия // Философские науки. -2005. - № 2. - С. 125-143.
10. Дубовицкая Д. А. Креативность виртуальности в современных культуротворческих процессах: дис. ... канд. культурологии [Электронный ресурс]. - URL: http://ivanovo.ac.ru/upload/medialibrary/aed/Dubovickaya Disser_new.pdf.
11. Дункан Питер. Мессианство в России. наук [Электронный ресурс]. - URL: https://gtmarket.ru/library/ articles/1643.
12. Иванова А. В. Технология виртуальной и дополненной реальности: возможности и препятствия применения // Стратегические решения и риск-менеджмент. - 2018. - № 3. - С. 88-107.
13. Ильин И. А. О русской идее [Электронный ресурс]. - URL: https://imwerden.de/pdf/iljin_o_russkoj_idee.pdf.
14. Казаков Е. Ф. Душа русской культуры: к определению понятия // Вестник Кемеровского государственного университета культуры и искусств. -2018. - № 45. - С. 140-148.
15. Каленчук А. Быть или не быть VR&AR в России [Электронный ресурс]. - URL: https://www.comnews.ru/ content/205826/2020-04-24/2020-w17/byt-ili-ne-byt-vrar-rossii.
16. Кликушина Н. Ю. Понятие виртуальной реальности в курсе истории и философии науки // Эпистемология & Философия науки. - 2009. - Т. XXII, № 4. - С. 86-103.
17. Леушкин Р. В. Виртуальный объект как проблема конструктивного реализма // Фундаментальные исследования. - 2014. - № 6 (ч. 7). - С. 1553-1558.
18. Носов Н. А. Виртуальная реальность [Электронный ресурс]. - URL: http://asu105.narod.ru/study/philosophy/ theme_13.html.
19. Носов Н. А. Манифест виртуалистики. - М.: Путь, 2001. - 17 с. - (Тр. лаб. Виртуалистики; вып. 15).
20. Орехов С. И. Виртуальная реальность: Исследование онтологических и коммуникационных основ: дис. д-ра филос. наук [Электронный ресурс]. - URL: https://www.dissercat.com/content/virtualnaya-realnost-issledovanie-ontologicheskikh-i-kommunikatsionnykh-osnov.
21. Смирнова Т. С. Игровые объекты MMORPG как вещи и объекты гражданских прав // Государство и право: теория и практика: материалы VI Междунар. науч. конф. (г. Санкт-Петербург, апрель 2020 года). - Санкт-Петербург: Свое издательство, 2020. - С. 8-16.
22. Степаненко П. А. Виртуальная реальность в структуре отношений человека и мира: дис. ... канд. филос. наук наук [Электронный ресурс]. - URL: https://www.dissercat.com/content/virtualnaya-realnost-v-strukture-otnoshenii-cheloveka-i-mira.
23. Таратута Е. Е. Философия виртуальной реальности. - СПб., 2007. - 147 с. - (Сер. «АПОРИИ»; вып. 2).
24. Юревич А. В. Социально-психологические особенности российского научного мышления // Философия науки. Т. 9. Эволюция творческого мышления. - 2003. - № 1. - С. 287-308.
25. Definition of virtual reality [Электронный ресурс] // Oxford Dictionaries. - URL: http://www.oxforddictionaries. com/definition/english/virtual-reality.
References
1. Bagdasaryan N.G., Silaeva V.L. Virtual'naya real'nost': popytka tipologizatsii [Virtual reality: an attempt at typologi-zation]. Filosofskie nauki [Philosophical sciences], 2005, no. 6, pp. 39-58. (In Russ.).
2. Berdyaev A.N. Russkaya ideya [Russian idea]. (In Russ.). Available at: https://nnov.hse.ru/data/2018/02/20/ 1165426589/Бердяев%20Николай.%20Русская%20идея%20-%20royallib.ru.pdf.
3. Berdyaev N.A. Istoki russkogo kommunizma [Origins of Russian communism]. (In Russ.). Available at: http://www. odinblago.ru/russk_kommunizm.
4. Berdyaev N.A. Sud'ba Rossii [The fate of Russia]. (In Russ.). Available at: http://lib.ru/HRISTIAN/BERDQEW/ rossia.txt.
5. Braslavskiy P.I. Tekhnologiya virtual'noy real'nosti kak fenomen kul'tury kontsa XX - nachala XXI veka: avtoref. dis. ... kand. kul 'turologii [Virtual reality technology as a cultural phenomenon of the late XX - early XXI centuries. Author's. abstract of Diss. PhD in Culturology]. (In Russ.). Available at: https://www.dissercat.com/content/ tekhnologiya-virtualnoi-realnosti-kak-fenomen-kultury-kontsa-xx-nachala-xxi-vekov.
6. Bunina N. Pravovaya priroda virtual'nykh ob"ektov v komp'yuternykh igrakh [Legal nature of virtual objects in computer games]. (In Russ.). Available at: https://zakon.ru/blog/2020/11/30/pravovaya_priroda_virtualnyh_ obektov_v_kompyuternyh_igrah.
7. Vinogradov P.A. Ponyatie virtual'nogo ob"ekta i oborotosposobnost' virtual'nykh ob"ektov v sisteme sovremennogo otechestvennogo zakonodatel'stva na primere internet-sayta [The concept of a virtual object and the turnover of virtual objects in the system of modern domestic legislation on the example of a website]. Molodoy uchenyy [Young scientist], 2017, no. 15 (149), pp. 229-234. (In Russ.).
8. Galanina E.V., Akchelov E.O. Virtual'nyy mir videoigry: kul'turfilosofskiy analiz [The virtual world of a video game: a cultural-philosophical analysis]. Filosofskaya mysl'[Philosophical thought], 2016, no. 7, pp. 97-111. (In Russ.).
9. Gryaznova E.V. Virtual'naya real'nost': analiz smyslovykh elementov ponyatiya [Virtual reality: analysis of semantic elements of the concept]. Filosofskie nauki [Philosophical sciences], 2005, no. 2, pp. 125-143. (In Russ.).
10. Dubovitskaya D.A. Kreativnost' virtual'nosti v sovremennykh kul'turotvorcheskikh protsessakh: dis. ... kand. kul'turologii [Creativity of virtuality in modern cultural processes. Diss. PhD in Culturology]. (In Russ.). Available at: http://ivanovo.ac.ru/upload/medialibrary/aed/DubovickayaDisser_new.pdf.
11. Dunkan Piter. Messianstvo v Rossii [Messianism in Russia]. (In Russ.). Available at: https://gtmarket.ru/library/ articles/1643.
12. Ivanova A.V. Tekhnologiya virtual'noy i dopolnennoy real'nosti: vozmozhnosti i prepyatstviya primeneniya [Technology of virtual and augmented reality: opportunities and obstacles to use]. Strategicheskie resheniya i risk-menedzhment [Strategic decisions and risk management], 2018, no. 3, pp. 88-107. (In Russ.).
13. Ilyin I.A. O russkoy idee [About the Russian idea]. (In Russ.). Available at: https://imwerden.de/pdf/iljin_o_russkoj_ idee.pdf.
14. Kazakov E.F. Dusha russkoy kul'tury: k opredeleniyu ponyatiya [The soul of Russian culture: to the definition of the concept]. Vestnik Kemerovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Kemerovo State University of Culture and Arts], 2018, no. 45, pp. 140-148. (In Russ.).
15. Kalenchuk A. Byt' ili ne byt' VR v Rossii [To be or not to be VR&AR in Russia]. (In Russ.). Available at: https:// www.comnews.ru/content/205826/2020-04-24/2020-w17/byt-ili-ne-byt-vrar-rossii.
16. Klikushina N.Yu. Ponyatie virtual'noy real'nosti v kurse istorii i filosofii nauki [The concept of virtual reality in the course of history and philosophy of science]. Epistemologiya & Filosofiya nauki [Epistemology & Philosophy of Science], 2009, vol. XXII, no. 4, pp. 86-103. (In Russ.).
17. Leushkin R.V. Virtual'nyy ob"ekt kak problema konstruktivnogo realizma [Virtual object as a problem of constructive realism]. Fundamentalnye issledovaniya [Fundamental research], 2014, no. 6 (part 7), pp. 1553-1558. (In Russ.).
18. Nosov N.A. Virtual'naya real'nost'[Virtual reality]. (In Russ.). Available at: http://asu105.narod.ru/study/philosophy/ theme_13.html.
19. Nosov N.A. Manifest virtualistiki [Manifesto of virtualistics]. Tr. lab. virtualistiki [Proceedings of the Virtualistics Laboratory]. Moscow, Put' Publ., 2001, iss. 15. 17 p. (In Russ.).
20. Orekhov S.I. Virtual'naya real'nost': Issledovanie ontologicheskikh i kommunikatsionnykh osnov: dis. d-ra filos. nauk [Virtual Reality: Research on Ontological and Communication Foundations. Diss. Dr. of Philos. Sciences]. (In Russ.). Available at: https://www.dissercat.com/content/virtualnaya-realnost-issledovanie-ontologicheskikh-i-kommunikatsionnykh-osnov.
21. Smirnova T.S. Igrovye ob"ekty MMORPG kak veshchi i ob"ekty grazhdanskikh prav [Game objects MMORPG as things and objects of civil rights]. Gosudarstvo i pravo: teoriya i praktika: materialy VI Mezhdunar. nauch. konf. (g. Sankt-Peterburg, aprel' 2020 goda) [State and law: theory and practice: materials of the VI International. scientific. conf. (St. Petersburg, April 2020)]. St. Petersburg, Svoe izdatel'stvo Publ., 2020, pp. 8-16. (In Russ.).
22. Stepanenko P.A. Virtual'naya real'nost' v strukture otnosheniy cheloveka i mira: dis. ... kand. filos. nauk nauk [Virtual reality in the structure of relations between man and the world. Diss. PhD in Philosophy]. (In Russ.). Available at: https://www.dissercat.com/content/virtualnaya-realnost-v-strukture-otnoshenii-cheloveka-i-mira.
23. Taratuta E.E. Filosofiya virtual'noy real'nosti [Philosophy of virtual reality]. APORII. St. Petersburg, 2007, iss. 2. 147 p. (In Russ.).
24. Yurevich A.V. Sotsial'no-psikhologicheskie osobennosti rossiyskogo nauchnogo myshleniya [Socio-psychological features of Russian scientific thinking]. Filosofiya nauki. T. 9. Evolyutsiya tvorcheskogo myshleniya [Philosophy of Science. Vol. 9. The Evolution of Creative Thinking], 2003, no. 1, pp. 287-308. (In Russ.).
25. Definition of virtual reality. Oxford Dictionaries. (In Engl.). Available at: http://www.oxforddictionaries.com/ definition/english/virtual-reality.
