CC BY
69
Газетдинов Евгений Владимирович
аспирант кафедры государственно-правовых дисциплин Вятского государственно гуманитарного университета, г Вятка
ВИНА СУБЪЕКТОВ
ПРАВОНАРУШЕНИИ В ОБЛАСТИ
ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
В
опрос вины, являющийся ключевым для любого исследования публичной ответственности, имеет в своей основе философское понятие свободы воли. «В основе учения о вине, равно как и об ответственности, лежит философская проблема соотношения, с одной стороны, свободы воли и, с другой стороны, необходимости. Иными словами, нельзя винить лицо, лишённое свободы воли»1. Действия в соответствии с собственными желаниями и побуждениями, непрерывно корректируемые знанием предмета, на который оно направлено, являются свободными. «Если свобода личности представляет собой возможность (или способность) осознавать и внутренне принимать объективную необходимость и действовать в соответствии с ней, то ответственность представляет собой фактор, побуждающий к принятию таких решений, которые бы в наибольшей степени отвечали такой объективной необходимости»2. При реализации свободы результатом ошибочного выбора неправильного варианта поведения, не соответствующего требованиям объективной необходимости, является правонарушение, выступающее основанием для наложения юридической ответственности. «Юридический закон обращается к человеку как к свободному существу, которое может исполнять закон, но может и нарушать его. На признании свободы основаны понятия вины и ответственности; в силу этого за нарушение закона полагается наказание»3.
Вина является признаком административного правонарушения. Отсутствие вины ни в коем случае не позволяет считать противоправное деяние административным правонарушением. В тоже время вина суть ядро субъективной стороны деликта. Допускается, что помимо вины субъективная сторона может обладать иными признаками, хотя чаще всего законодатель их не называет4. Однако, невозможно существование субъективной стороны без наличия вины. В таком случае за отсутствием признаков субъективной стороны состав противоправного деяния обладает лишь тремя сторонами. Последнее является главным отличием между составом административного правонарушения от состава административного нарушения.
Классическое понятие вины сформулировано для физических лиц как психическое отношение лица к своему противоправному поведению и его последствиям, составными элементами которого являются интеллект и воля5. Вина физического лица возможна в двух формах: в форме умысла и в форме неосторожности6.
Установление виновности деяния, совершённого при осуществлении деятельности, связанной с предпринимательством, как и в любом другом правонарушении, говорит о том, что оно совершено либо умышлено, либо по неосторожности. В соответствии с ч. 1 ст. 2.2 КоАП Российской Федерации административное правонарушение совершается умышлено, если лицо сознаёт противоправный характер своего действия (бездействия), предвидит его вредные последствия и желает наступления таких последствий - прямой умысел, либо лицо прямо не желает
1 Брызгалин А., Зарипов В. Комментарий основных положений Налогового Кодекса // Хозяйство и право. 1999. № 9. С. 15-16.
2 Чухвичев. Д.В. Свобода личности и юридическая ответственность // Государство и право. 2005. № 3. С. 104.
3 Чичерин Б.Н. Философия права. М., 1900. С. 30.
4 Бахрах Д.Н., Ренов Э. Н. Административная ответственность по российскому законодательству. М.: Норма, 2004. С.64.
5 Энциклопедический юридический словарь. В.Е. Крутских, М., 1999. С. 40.
6 Россинский Б.В. Административная ответственность: Курс лекций. М.: Норма, 2004. С. 6.
ИЗ
наступления вредных последствий, но сознательно допускает их наступление или относится к ним безразлично - косвенный умысел.
Исходя из ч. 2 данной статьи административное правонарушение признаётся совершённым по неосторожности, если лицо, его совершившее, предвидело возможность наступления вредных последствий своего действия (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение таких последствий - легкомыслие (самонадеянность), либо не предвидело возможности наступления таких последствий, хотя должно было и могло их предвидеть - небрежность. Только относительно небольшое число правонарушений в области предпринимательства может быть совершено как с умыслом так и по неосторожности. К их числу в частности относятся нарушения установленного порядка государственной регистрации и лицензирования предпринимательской деятельности (ст. 14.1), деяния, посягающие на права потребителей (ст. ст. 14.4, 14.5, 14.8), нарушение порядка учёта объектов, подлежащих экспортному контролю (ч. 2 ст. 14.20) и др.
Конструктивным признаком ряда составов деяний предусмотренных главой 14 является цель. Таким образом законодатель косвенно ввёл в составы такой признак, как умысел, преднамеренность действий, направленных на достижение названных в статьях целей. Так в статьях 14.11, 14.12, 14.13, 14.25 говориться о заведомой направленности противоправного деяния на достижение названных в соответствующих статьях целей. В большинстве же случаев признак формы вины прямо не включён в составы. Тем не менее, очевидно, что некоторые деяния могут быть совершены только умышленно. Так, не представляется возможными действия по незаконной продаже товаров (иных вещей), свободная реализация которых запрещена или ограничена, совершённые по неосторожности (ст. 14.2), равно как нарушение порядка ценообразования (ст. 14.6), обман потребителей (ст. 14.7), ограничение свободы торговли (ст. 14.9), незаконное использование товарного знака (ст. 14.10), воспрепятствование должностными лицами кредитной организации осуществлению функций временной администрации (ст. 14.14), нарушение правил продажи отдельных видов товаров (ст. 14.15), нарушение правил продажи, производства, поставки или закупки, учёта этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции (ст.14.16 - 14.19), совершение сделок и иных действий, выходящих за пределы установленных полномочий (ст. 14.22), осуществление дисквалифицированным лицом деятельности по управлению юридическим лицом (ст. 14.23). Очевидно, что данные деяния могут быть совершены только умышленно.
Умышленная форма вины является доминирующей в составах правонарушений в области предпринимательской деятельности. Об этом свидетельствует не только текст главы 14 КоАП, но и реалии
жизни в предпринимательской среде, где в структуре деликтов по своему удельному весу умышленные правонарушения превышают правонарушения неосторожные. В силу данного факта следует обратить внимание на вопрос о компоненте осознания в структуре интеллектуального элемента умысла. Ч. 1 ст. 2.2 КоАП Российской Федерации, раскрывая виды умысла, использует слова «сознавало» и «предвидело». Можно предположить, что при научном толковании умысла его интеллектуальный элемент может необоснованно отождествляться с сознанием. Однако, поскольку в психологии под осознанием понимается определённый психический процесс, протекающий в сознании, то, представляется, что законодатель под термином «сознавало» подразумевает психический процесс, протекающий в сознании лица, а не само сознание. Так же представляет интерес соотношение в структуре интеллектуального элемента умысла компонентов «сознание» и «предвидение». Согласно одной из имеющихся в науке уголовного права позиций предвидение есть разновидность сознания, так как означает не что иное, как сознание развития явлений и его результата. Поскольку предвидеть не осознавая невозможно, то выделение предвидения наряду с осознанием нецелесообразно1. Ибо именно предвидение последствий обуславливает осознание общественно вредного характера деяния, а не наоборот, т.е. осознание дублирует предвидение, засоряет понятие умысла и подлежит исключению.
Более обоснованным представляется рассуждение, согласно которому «интеллектуальный элемент умысла должен включать в себя как осознание, так и предвидение, поскольку осознание -это процесс отражения действительности, в то время как предвидение - это опережающее отражение, т.е. отражение в сознании явлений, возможность возникновения которых объективно существует. Иными словами, интеллектуальный элемент умысла состоит из двух компонентов: отражение действительности и предвидение возможности (опережающее отражение)»2.
Следует отличать содержание сознания лица, совершающего административное правонарушение от понятия интеллектуальный элемент умысла. Первое понятие является более широким по объёму, чем второе, так как помимо объективных обстоятельств, являющихся юридически обязательными признаками объективной стороны конкретного деликта и составляющих содержание интеллектуального элемента умысла, сознание лица, совершающего проступок, охватывает разнообразные обстоятельства, не относящиеся к нему (погодные условия, семейные трудности и т.д.). В тоже время содержание интеллектуального элемента умысла составляет в первую очередь осознание того обстоятельства, что деяние является общественно вредным. В свою очередь осознание лицом общественной вредности деяния основывается на понимании им фактических обстоятельств совершаемого, об-
1 См. об этом подробнее: Никифоров Б.С. Об умысле по действующему законодательству. Советское государство и право. 1965. № 6. С. 27-28; Иванов Н.Г. Умысел в уголовном праве России, // Российская юстиция. 1995. № 12. С. 17.
2 Есаков Г.А., Рагулина А.В., Юрченко И.А. Осознание как компонент интеллектуального элемента умысла: дискуссионные вопросы // Государство и право. 2004. № 6. С. 25.
119
разующих юридически значимые объективные признаки конкретного состава проступка.
Может возникнуть так же вопрос относительно различных оттенков сознания. Иными словами, достаточно ли для констатации понимания лицом фактических обстоятельств совершаемого его представлений, носящих характер не достоверного знания, а сомнений, предположений и допущений, или лишь достоверное знание может быть предпосылкой к последующему установлению умысла? При ответе на данный вопрос, по нашему мнению, следует придерживаться наиболее обоснованной позицией, согласно которой, в отличие от «знания», термин «сознание» предполагает различные оттенки осознания, варьирующиеся от осознания достоверной наличности факта объективной реальности до допущения его неисключённости. Более того неведение и заблуждение предполагают отсутствие сознания действительности, а случаи сомнения в свойствах совершаемого деяния - обратное. «Иными словами, поскольку сомнение такого рода не создаёт ошибки, оно с необходимостью должно создавать осознание как компонент интеллектуального элемента умысла»1. Единственным исключением здесь являются только случаи, когда в тексте статьи указывается на «заведомость». Последняя уже по определению предполагает наличие у лица достоверного знания о каком-либо обстоятельстве.
Полагаем, что вышеприведённые рассуждения в равной степени применимы в отношении квалификации как субъективной стороны умышленных административных правонарушений в области предпринимательства, субъектами которых являются граждане, так субъективной стороны деликтов, субъектами которых выступают должностные лица.
Согласно ч. 2 ст. 2.1 Кодекса об административных правонарушениях юридическое лицо признаётся виновным в совершении административного правонарушения, если будет установлено, что оно имело возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых КоАП Российской Федерации или законами субъекта Российской Федерации предусмотрена административная ответственность, но не приняло все зависящие от него меры по соблюдению этих правил и норм.
В остававшемся долгое время дискуссионным вопросе о необходимости установления вины юридического лица с закреплением в КоАП последней в качестве обязательного элемента состава
правонарушения была поставлена точка. Таким образом вина юридического лица подлежит обязательному установлению, что формально соответствует ч. 1 ст. 1.5 КоАП, согласно которой лицо подлежит административной ответственности только за те административные правонарушения, в отношении которых установлена его вина. Однако, возникает резонный вопрос: что в таком случае следует понимать под виной юридического лица? Не вдаваясь в дискуссии различных теорий, представляется следующее. Все они объединятся в целом тремя подходами: 1) вина юридического лица устанавливается в зависимости от вины должностного лица, чьи деяния повлекли совершение правонарушения; 2) вина юридического лица базируется на понятии вины физического лица; 3) вина юридического лица может определяться как коллективная вина лиц, его составляющих.
В тоже время ни одна из них не позволяет определить в каждом конкретном случае форму вины юридического лица. Не более успешно с этой задачей справляется и КоАП РФ.
Следует заметить, что в ч. 2 ст. 2.1 вина юридических лиц определяется путём исключения из всех возможных вариантов поведения нарушение правил и норм, охраняемых КоАП и законами субъектов об административной ответственности. Иными словами, любые нарушения нормативных предписаний юридическим лицом, не вызванные обстоятельствами непреодолимой силы «форс-мажор», признаются его виновными деяниями, и, следовательно, такое лицо должно привлекаться к административной ответственности. На наш взгляд, такое объективное вменение, вполне соответствует специфике предпринимательской деятельности, проявляющейся в том числе в повышенной ответственности хозяйствующих субъектов, наступающей за невиновное причинение вреда. Представляется справедливым, что любое лицо, являясь профессиональным предпринимателем, как то индивидуальный предприниматель или коммерческая организация, во всех правоотношениях, непосредственно связанных с предпринимательской деятельностью, должны нести ответственность на началах риска не только перед конкретными контрагентами, но и перед неограниченным кругом лиц, с защитой интересов которого выступает государство, в частности посредством административной ответственности.
1 Есаков Г.А., Рагулина А.В., Юрченко И.А. Осознание как компонент интеллектуального элемента умысла: дискуссионные вопросы, // Государство и право. 2004. № 6. С. 26.
___________________________________________________120
