CC BY
20№ 1-Г04-13, от 9 февраля 2005 года по делу № 78-Г04-46 // Вестник Центральной избирательной комиссии Российской Федерации. 2005. № 5. С. 43-49; определение Верховного Суда РФ от 16 марта 2005 года по делу № 55-Г05-4 // Вестник Центральной избирательной комиссии Российской Федерации. 2005. № 6. С. 57-60.
33. Архив Избирательной комиссии Иркутской области.
34. СПС «КонсультантПлюс».
35. Определение Верховного Суда РФ от 27 марта 2003 года по делу № 4-Г03-6 //Вестник Центральнойиз-бирательной комиссии Российской Федерации. 2003. № 3. С. 88-96.
36. Определение Верховного Суда РФ от 9 янва-
ря 2003 года по делу № 18-Г02-46 // Вестник Центральной избирательной комиссии Российской Федерации. 2003. № 2. С. 45-47.
37. Хотя на выборах депутатов Законодательного собрания Иркутской области в 2004 году соответствующие нормы Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав действовали в несколько иной редакции, это не имеет решающего значения для анализа принятых судебных постановлений.
38. Архив Избирательной комиссии Иркутской области.
39. Там же.
40. Там же.
ИЗБИРАТЕЛЬНЫЕ ПРАВОНАРУШЕНИЯ И ЮРИДИЧЕСКАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
ВИНА КАК СУБЪЕКТИВНОЕ УСЛОВИЕ ПРИВЛЕЧЕНИЯ К КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ИЗБИРАТЕЛЬНЫЕ ПРАВОНАРУШЕНИЯ
Д. С. Рымарев
В рамках изучения института конституционно-правовой ответственности одним из проблемных является вопрос о субъективных условиях этого вида юридической ответственности применительно к избирательным правонарушениям.
Выступая самостоятельным видом юридической ответственности, конституционно-правовая ответственность призвана обеспечить эффективное исполнение всеми субъектами конституционно-правовых отношений их важной юридической обязанности - соблюдение Конституции и федеральных законов. В наиболее общем плане конституционно-правовая ответственность представляет собой наступление неблагоприятных последствий для субъектов конституционных правоотношений в случае нарушения ими правовых норм, охраняющих эти правоотношения [1].
Общая характеристика условий конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения. Основанием конституционно-правовой ответственности выступает совершение правонарушения в сфере конституционно-правовых отношений, влекущее соответствующие правовые последствия [2]. «Она, как и любая другая юридическая ответственность, является мерой государственного принуждения, 34 основанной на юридическом и общественном
осуждении правонарушения и выражающейся в установлении для правонарушителя определенных отрицательных последствий» [3].
Конституционно-правовая ответственность за избирательные правонарушения налагается только при наличии объективных и субъективных условий привлечения к данному виду ответственности. При этом под объективными условиями понимается установление всех необходимых признаков объекта и объективной стороны избирательного правонарушения, а под субъективными - признаков субъекта и субъективной стороны неправомерного посягательства на отношения, охраняемые нормами избирательного права.
Объектом избирательного правонарушения являются охраняемые законодательством о выборах общественные отношения, связанные с реализацией гражданами избирательных прав, на которые направлено посягательство при его совершении. Соответственно под избирательными правами граждан понимаются конституционное право граждан избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления, а также их право участвовать в предвыборной агитации, в наблюдении за работой избирательных комиссий, включая установление итогов голосования и определение результатов выборов, в других избирательных действиях
в порядке, установленном Конституцией Российской Федерации, федеральными законами, конституциями (уставами) и законами субъектов Российской Федерации [4].
В юридической литературе отмечается следующая классификация объекта избирательного правонарушения, при которой выделяют общий, родовой, видовой и непосредственный объект неправомерного посягательства [5].
Объективная сторона избирательного правонарушения представляет собой совокупность признаков, характеризующих:
1) деяние, имеющее общественно вредный характер, представляющее собой посягательство на общественные отношения в сфере избирательного права;
2) вредные последствия правонарушения, имеющие место только в материальных составах избирательных правонарушений, например, признание недействительными итогов голосования, результатов выборов в случае, если допущены при проведении голосования или установлении итогов голосования нарушения, не позволяющие с достоверностью определить результаты волеизъявления избирателей (подпункт «а» пункта 9 статьи 70 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации»);
3) причинную связь между деянием и наступившими от него вредными последствиями (данный признак требует установления в материальных составах).
Приступая к характеристике субъективных условий конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения, необходимо подчеркнуть, что указанное понятие включает в себя две составляющие: установление субъекта и субъективной стороны избирательного правонарушения.
Особенностью субъекта конституционно-правовой ответственности в сфере избирательных правоотношений является «обладание специальным правовым статусом в избирательном процессе - наделение его законодательством о выборах особым объемом прав и обязанностей, реализуемых этим субъектом в ходе избирательной кампании» [6].
При характеристике субъективной стороны избирательного правонарушения следует заметить, что в теории права субъективная сторона как правовая категория включает в себя три элемента: вину, мотив, цель. При этом указывается, что вина - важнейшая со-
ставляющая субъективной стороны правонарушения, а мотив и цель выступают в качестве ее дополнительных элементов, не всегда необходимых для признания того или иного деяния правонарушением [7].
Применительно к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения мотив и цель также являются факультативными элементами субъективной стороны избирательного правонарушения, причем мотив как внутреннее побуждение лица на совершение того или иного противоправного деяния, как правило, при доказывании факта совершения избирательного правонарушения, не учитывается. Установление цели, определяемой как мысленная модель желаемого будущего результата, к достижению которого стремится лицо при совершении неправомерного деяния, имеет место в некоторых составах избирательных правонарушений (например, осуществление кандидатами, зарегистрированными кандидатами, избирательными объединениями с целью повлиять на результаты голосования подкупа избирателей; использование кандидатом, избирательным объединением, их уполномоченными представителями в целях достижения определенного результата на выборах денежных средств помимо средств собственного избирательного фонда, если их сумма превысила 5 процентов от предельного размера расходования средств избирательного фонда, установленного законом, или превышения предельного размера расходования средств избирательного фонда, установленного законом, более чем на 5 процентов и другие).
Вина представляет собой необходимый элемент субъективной стороны избирательного правонарушения, обязательное требование при привлечении к конституционно-правовой ответственности. При этом необходимо учитывать, что «все правонарушения с субъективной стороны в избирательной системе, независимо от вида юридической ответственности, характеризуются наличием вины» [8]. Следует также заметить, что составы преступлений, посягающие на избирательные права граждан, характеризуются только наличием прямого умысла [9]. В отличие от указанных преступлений, административные правонарушения, посягающие на избирательные права граждан, могут быть совершены как умышленно, так и по неосторожности [10].
Открытым в юридической литературе остается вопрос относительно характеристики
вины при привлечении лица к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения.
Виновность как принцип конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения. К изучению принципа вины именно как принципа привлечения к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения в настоящее время стали обращаться многие юристы в своих исследованиях [11]. Причиной подобного внимания во многом послужила весьма неоднозначная и порой противоречивая судебная практика последних лет, постепенно вводившая виновное начало при привлечении лиц к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения.
Содержание указанного принципа сводится к следующему: «правонарушитель подлежит юридической ответственности, и к нему применяются предусмотренные законом санкции только за те нарушения, в отношении которых установлена его вина. Все, что совершено при отсутствии у лица выбора, то есть при отсутствии свободы воли или в условиях, когда субъект не предвидел, не мог и не должен был предвидеть результатов своих поступков, не желал их наступления или не мог руководить своими действиями, основанием юридической ответственности не является» [12].
То, что указанный принцип - неотъемлемая составляющая механизма привлечения к юридической ответственности, не раз подчеркивал Конституционный Суд РФ [13].
Применительно к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения принцип виновной ответственности также нашел свое подтверждение. Показательным в этой связи, по мнению многих исследователей, является определение Кассационной коллегии Верховного Суда РФ от 6 марта 2000 г. № КАС 00-97 по жалобе В.В. Жириновского на постановление Центральной избирательной комиссии РФ от 17 февраля 2000 г. № 84/999-3, в котором суд указал, что согласно общему правилу, какая-либо ответственность может возникать при наличии вины лица, не исполнившего обязанность либо исполнившего ее ненадлежащим образом (отступление от этого правила допускается лишь в случаях, специально установленных законом) [14].
Однако необходимость учета принципа виновной ответственности предопределяется
в свою очередь решением вопроса о природе вины применительно к конституционно-правовой сфере. В доктрине конституционного права к проблеме учета вины при привлечении лица к конституционно-правовой ответственности обращались многие ученые-правоведы, среди которых С.А. Авакьян, Н.А. Боброва, Т.Д. Зражевская, Н.М. Колосова и другие. В связи с этим не вызывает сомнений сама постановка вопроса об исследовании вины в конституционном праве, но применительно к нашей работе необходимо отметить дискуссию по поводу обязательного учета вины при привлечении к конституционно-правовой ответственности.
В юридической литературе по этому поводу сложились две полярные точки зрения: одни авторы придерживаются концепции, что «без вины, нет ответственности» [15], другие, в силу специфики конституционно-правовой ответственности, утверждают, что в некоторых ситуациях возможна и ответственность без вины [16].
Выход из сложившейся ситуации, на наш взгляд, - в дифференцированном подходе к указанной проблеме, в основу которого должен быть положен характер санкций, мер соответствующих видов ответственности, определяющий их правовую природу. Замечательным в этой связи является высказывание О.С. Иоффе, который, допуская исключения из принципа «нет вины, нет ответственности», при этом делал оговорку, что ответственность без вины за противоправное деяние может быть введена при условии, что она «а) не противоречит принципу справедливости, так как выражается в компенсационных, а не в карательных санкциях; б) не отвращает от участия в общественных процессах, так как применяется к деятельности, которая одновременно повышает опасность и уменьшает её; в) не лишена воспитательного действия, так как вследствие особенностей той же деятельности стимулирует к еще не совершенному, хотя и не осуждает того, что уже было совершено» [17].
Поэтому, учитывая все вышеуказанное и акцентируя внимание на избирательных правоотношениях, приходим к выводу о том, что при привлечении к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения мы должны каждый раз устанавливать наличие вины лица как необходимого условия наступления такой ответственности и не допускать возможности объективного вменения
в силу того, что меры конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения предполагают осуществление карательной (штрафной) функции [18].
Исходя из изложенного следует констатировать, что привлечение лица к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения с учетом принципа виновной ответственности представляется необходимым и обязательным.
К вопросу о вине индивидуальных субъектов конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения. При исследовании вины в избирательном праве следует разграничивать индивидуальные и коллективные субъекты избирательного права.
Вопрос о вине физических лиц как субъектов юридической ответственности наибольшую разработанность в литературе получил в рамках уголовного права, где вина представляет собой «неотъемлемый признак преступления, характеризующий психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию и его общественно опасным последствиям, выражающаяся в форме умысла и неосторожности» [19].
Применительно к административному праву следует констатировать, что по отношению к физическим лицам вина также определяется как «психическое отношение нарушителя к совершенному им правонарушению и его последствиям» [20].
Вина в цивилистике может быть определена как «выраженное в форме умысла и неосторожности психическое отношение лица к совершаемому им противоправному поступку и возможным его результатам, в котором воплощается его отрицательное отношение к ущемляемым правонарушением личным или общественным интересам» [21]. Однако следует заметить, что, как правило, ни форма вины, ни ее тяжесть (степень) на размер ответственности и квалификацию правонарушения не влияют, кроме случаев, специально указанных в законе [22].
По отношению к уголовной и административной видам ответственности следует отметить, что гражданско-правовая ответственность имеет компенсационную (восстановительную) направленность, обуславливающую характер соответствующих санкций, и поэтому по природе своей отлична от уголовной и административной ответственности.
Приступая к характеристике вины инди-
видуальных субъектов конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения, прежде всего, необходимо отметить ряд существующих позиций при рассмотрении указанного вопроса. Как уже отмечалось, применительно к конституционно-правовым отношениям институт вины имеет место. При этом, в конституционном праве вина определяется не только через социально-политическую составляющую, но, относительно индивидуальных субъектов, в содержании вины также подчеркивается и психическое отношение лица к своим противоправным действиям и их возможным вредным последствиям как важная составляющая субъективной стороны конституционного правонарушения [23].
В избирательном праве вина как элемент состава избирательного правонарушения может быть определена по-разному. Так, В.А. Плахотнюк определяет виновность гражданина по избирательному праву как «всякую недобросовестность или упущение со стороны субъекта ответственности, повлекшие нарушение норм законодательства о выборах, если, исходя из обстановки, эти нарушения ответственное лицо реально могло предвидеть или предотвратить» [24]. Данное определение, основанное в большей степени на анализе автором определения Кассационной коллегии Верховного Суда РФ от 6 марта 2000 г. по «делу В.В. Жириновского» [25], а также на обращении В.А. Плахотнюка к трактовке проблем ответственности существующими в цивилистике, в рамках которой вводятся соответствующие критерии разумного и добросовестного поведения, границы возможного контроля за действиями третьих лиц, что, на наш взгляд, недостаточно полно отражает все содержание проблемы вины применительно к избирательным правоотношениям.
А.Е. Штурнев, обращаясь к анализу принципа вины конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения, при характеристике вины индивидуальных субъектов склоняется к определению вины, содержащемуся в КоАП РФ, выделяя при этом правонарушения, совершенные гражданином умышленно или по неосторожности, однако, избегает соответствующей формулировки вины в целом [26].
Достаточно интересной представляется нам позиция А.Г. Сидякина, который говорит о том, что привлечение к конституционно-правовой ответственности за избирательные
правонарушения возможно только при наличии вины субъекта ответственности в форме умысла и неосторожности (поскольку иное не установлено законом). Но, не дифференцируя содержание понятия вины в зависимости от субъекта ответственности, он делает оговорку о том, что в современной избирательной практике вина, как правило, считается установленной, если субъект ответственности причастен к нарушению, при этом форма вины (умысел и неосторожность), за редкими исключениями, не исследуется [27]. Такой комплексный подход к определению вины в избирательном праве основан на анализе судебной практики по избирательным спорам и исходит из соответствующей трактовки вины в судебных решениях.
Действительно, если мы обратимся к ряду судебных решений последних лет, то можем констатировать, что суды все чаще стали устанавливать вину кандидатов, зарегистрированных кандидатов, а также иных участников избирательной кампании, кампании референдума, при решении вопроса о применении к указанным лицам соответствующих мер конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения.
Показательным в этой связи для многих исследователей, как уже отмечалось, стало определение Кассационной коллегии Верховного Суда РФ от 6 марта 2000 г. № КАС 00-97 по жалобе В.В. Жириновского на постановление Центральной избирательной комиссии РФ от 17 февраля 2000 г. № 84/999-3, которым В.В. Жириновскому было отказано в регистрации в качестве кандидата на должность Президента РФ на основании предоставления им недостоверных сведений об имуществе [28]. В этом определении Кассационная коллегия, в частности, указала, что согласно общему правилу, какая-либо ответственность может возникать при наличии вины лица, не исполнившего обязанность либо исполнившего ее ненадлежащим образом (отступления от этого правила допускаются лишь в случаях, специально установленных законом). В Федеральном законе «О выборах Президента Российской Федерации» отсутствует специальное указание на возможность применения санкций к кандидату за неисполнение или ненадлежащее исполнение им возложенных на него законом обязанностей по представлению достоверных сведений об имуществе без наличия вины пп в какой-либо форме. При этом ЦИК России 30 не были представлены доказательства нали-
чия вины В.В. Жириновского в форме умысла либо неосторожности в невыполнении возложенной на него законом обязанности как суду первой инстанции, так и на заседании Кассационной коллегии. На основании этого и с учетом всех обстоятельств дела Кассационная коллегия Верховного Суда РФ обязала ЦИК России зарегистрировать В.В. Жириновского кандидатом на должность Президента РФ.
Данное определение, указав на необходимость учета вины при привлечении к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения, во многом послужило отправным моментом для исследования вины и учета принципа виновной ответственности применительно к избирательным правоотношениям, обнажив в связи с этим ряд проблем законодательного регулирования избирательного процесса. При этом необходимо отметить, что вина Кассационной коллегией Верховного Суда РФ рассматривалась в двух формах: умысла и неосторожности. К тому же данное определение, с его соответствующей трактовкой вины, в дальнейшем послужило основой для других судебных решений при рассмотрении аналогичных дел. Так, на региональном уровне в этой связи заслуживает внимание решение Кировского районного суда г. Иркутска от 24 июня 2000 г. по заявлению В.И. Камышева, в котором суд, видимо, руководствуясь рассуждениями Кассационной коллегии Верховного Суда РФ, применил их в своем решении, исходя из обстоятельств дела [29].
В ряде судебных решений вина понимается как причастность к совершению запрещенных законодательством о выборах действий, а невиновность - как непричастность [30]. Так, в определении Верховного Суда РФ по делу № 60-Г04-20, по кассационной жалобе В.А. Гудеева на решение Камчатского областного суда от 29 ноября 2004 г., которым В.А. Гудееву было отказано в удовлетворении заявления об отмене регистрации кандидата на должность губернатора Камчатской области Б.А. Невзорова, суд, исследуя одно из обстоятельств, на которые ссылался заявитель, указал, что в ходе судебного заседания не установлена причастность самого кандидата к размещению сюжетов как агитационных материалов, то есть отсутствуют доказательства его вины в нарушении законодательства о выборах [31].
В целом, можно констатировать, что суды, руководствуясь принципом виновной ответственности при привлечении лица к
конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения, трактуют содержание вины применительно к индивидуальным субъектам по-разному, в зависимости от обстоятельств дела, либо ограничиваясь констатацией или отсутствием виновных действий участников избирательной кампании, не вдаваясь в более детальное исследование.
На основании всего вышеизложенного, на наш взгляд, если определять вину индивидуальных субъектов конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения (кандидатов, зарегистрированных кандидатов, а также иных участников избирательной кампании, кампании референдума) исходя из психологических критериев, с установлением соответствующей формы вины (умысла и неосторожности) применительно к совершенным действиям, запрещенных избирательным законодательством, то подобный подход предполагает необходимость в комплексных изменениях в избирательном законодательстве, включающих в себя возможное введение относительно-определенных санкций конституционно-правовой ответственности, новых составов избирательных правонарушений, благодаря которым будет возможно учитывать две формы вины лица при применении соответствующих мер конституционно-правовой ответственности в рамках одного избирательного правонарушения.
Проблема определения вины коллективных субъектов конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения. В области избирательных правоотношений проблема определения вины коллективных субъектов приобретает большую актуальность и остроту в связи с тем, что суды все чаще стали устанавливать вину избирательных комиссий, избирательных объединений при принятии решения по делу, но, в отличие от установления вины в административном праве, при отсутствии соответствующего законодательного закрепления. При этом следует отметить, что под коллективным субъектом конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения мы понимаем соответствующее образование, обладающее признаком организационного единства, который позволяет выступать ему как единое целое в качестве субъекта избирательного права, и действующее от своего имени в сфере избирательных правоотношений, но при этом оно может быть и не наде-
лено статусом юридического лица как обязательным формальным критерием. К таким субъектам, обладающим всеми указанными признаками, мы относим избирательные комиссии всех уровней, а также избирательные объединения.
Проблема вины коллективных субъектов, в частности юридических лиц, наибольшую разработанность получила в гражданском праве. При этом решение её во многом определяется тем, что лежит в основе действий юридического лица, что является его волеоб-разующим и волеизъявляющим органом относительно правомерных и противоправных действий [32].
Подобные споры имеют место в рамках гражданского права, но применительно к избирательным правоотношениям мы наблюдаем несколько иную картину. Обратимся для начала к судебной практике.
Как уже отмечалось, в последнее время суды стали нередко прибегать к исследованию вины коллективных субъектов, в частности избирательных комиссий, при решении вопроса о привлечении к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения. Так, в определении Верховного Суда РФ от 21 января 2003 г. № 58-Г03-1, суд, исследуя все обстоятельства дела по кассационной жалобе В.А. Русановой на решение Хабаровского краевого суда от 29 ноября 2002 г. по заявлению В.А. Русановой об обжаловании бездействия Избирательной комиссии Хабаровского края и о компенсации морального вреда, установил, что Избирательная комиссия Хабаровского края действовала в пределах полномочий, предоставленных ей статьей 27 Избирательного кодекса Хабаровского края, и в пределах своей компетенции осуществляла надлежащий контроль за деятельностью нижестоящих избирательных комиссий. При этом заявителем не были представлены доказательства о допущенных нарушениях Избирательной комиссии Хабаровского края. Поэтому правильным является вывод суда об отсутствии вины Избирательной комиссии Хабаровского края в нарушении избирательных прав заявительницы [33].
Из указанного определения довольно ясно виден критерий, на основании которого суд не установил вины избирательной комиссии, выражающийся в том, что все действия комиссии были в рамках её компетенции, и действовала она в пределах своих полномочий, при этом приняв все возможные меры к надлежаще-
му исполнению возложенных на неё обязанностей и предотвращению нарушения, при отсутствии доказательств вины комиссии, представленных заявительницей.
В определении Верховного Суда РФ от 21 марта 2005 г. № 38-Г05-2 по кассационной жалобе представителя Избирательной комиссии Тульской области на решение Тульского областного суда 3 марта 2005 г., которым было признано незаконным постановление окружной избирательной комиссии об отказе в регистрации кандидата В.Т. Константинова, суд установил, что при принятии документов для регистрации В.Т. Константинова в качестве кандидата, окружная избирательная комиссия не выдала ему в установленный законом срок документ, необходимый для открытия специального избирательного счета и в последующем отказала регистрации Константинову в качестве кандидата со ссылкой на отсутствие избирательного фонда и первого финансового отчета в установленный срок. При этом большинству кандидатов указанная избирательная комиссия выдавала постановления о разрешении открыть специальный избирательный счет в день представления ими документов о выдвижении или на следующий день, остальным - на второй день. На основании вышеизложенного, суд, оценив собранные по делу доказательства, пришел к выводу о том, что в отсутствии избирательного фонда кандидата и первого финансового отчета имеется вина избирательной комиссии, которая по существу поставила заявителя в неравное положение с другими кандидатами [34].
При принятии указанного решения суд установил вину комиссии на основании ненадлежащего осуществления установленной на нее законом обязанности по выдаче заявителю в установленный срок документа о разрешении открыть специальный избирательный счет для формирования избирательного фонда, что повлекло к оставлению кассационной жалобы Избирательной комиссии Тульской области без удовлетворения.
Однако особое внимание в указанном определении следует обратить также на то обстоятельство, что В.Т. Константинову не был выдан документ, необходимый для открытия специального избирательного счета в установленный срок, в связи с тем, что секретарь окружной избирательной комиссии забыла выдать данное постановление при принятии документов, необходимых при выдвижении кандидата. В последующем, при выдаче со-
ответствующего документа в пропущенный срок, данный бланк был подписан председателем комиссии, в результате чего указанное обстоятельство было поставлено в вину избирательной комиссии (т.е. в данном случае действия секретаря, при этом «одобренные» председателем, рассматривались судом как действия избирательной комиссии в целом).
Также можно вспомнить ситуацию, связанную с расформированием Избирательной комиссии Красноярского края решением Красноярского краевого суда от 27 января 2003 г., допустившей неисполнение решения суда, в результате чего к ней была применена соответствующая мера конституционно-правовой ответственности [35]. При этом неисполнение комиссией решения суда было выражено в том, что за него проголосовало большинство членов комиссии.
Природа конституционно-правовой ответственности отлична от природы деликт-ной ответственности в гражданском праве, поэтому и вопрос вины коллективных субъектов избирательных правоотношении должен быть решен не исходя из «слепой» аналогии с гражданским правом, а с учетом специфики избирательных правоотношений.
На наш взгляд, исходя из приведенных судебных решений необходимо применительно к избирательному праву признать наличие особой вины коллективных субъектов и вот по каким причинам.
Во-первых, при привлечении коллективного субъекта к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения мы говорим о ненадлежащем соблюдении лежащих на нем соответствующих обязанностей, строго регламентированных избирательным законодательством (регистрировать кандидатов, не допускать подкуп избирателей и другие).
Во-вторых, действиями коллективного субъекта в этом случае признаются именно действия так называемого «уполномоченного органа» коллективного субъекта, регламентированные законом, с учетом конкретной ситуации. Такими действиями, в частности, служат: действия уполномоченного представителя избирательного объединения, на совершение которых он специально уполномочен законом, большинство голосов членов избирательной комиссии при принятии правового решение и другие. В этой связи стоит обратить внимание законодателя на ряд норм Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав
и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», регламентирующих статус доверенных лиц и уполномоченных представителей избирательных объединений, в совокупности с подпунктом «л» пункта 23 статьи 38 и подпунктом «г» пункта 5 статьи 76 указанного закона, на основании которых доверенным лицам, уполномоченным представителям избирательных объединений, в том числе и кандидатов, предоставлены достаточно широкие полномочия именно в совершении индивидуальных действий, которые, в свою очередь, по закону будут являться действиями избирательного объединения. Так, теоретически возможна ситуация, когда действия, к примеру, уполномоченного представителя избирательного объединения «вышли из-под контроля», приобрели характер индивидуальных противоправных действий, но по закону они считаются действиями соответствующего избирательного объединения и отвечать за них избирательное объединение будет как за свои действия.
И, в-третьих, что же касается сложности доказательственного значения данного обстоятельства, то, на наш взгляд, судам в каждом конкретном случае необходимо выяснять, руководствуясь законом, уполномочен ли был работник соответствующего коллективного субъекта принимать самостоятельно решение от его имени. Если законом он наделен такими полномочиями, то тогда его действия должны признаваться действиями коллективного субъекта. Если нет, то тогда действия отдельного работника не могут рассматриваться как действия коллективного субъекта.
На основании всего вышеизложенного, следует предложить следующую трактовку вины коллективного субъекта избирательных правоотношений.
Коллективный субъект избирательных правоотношений признается виновным в совершении избирательного правонарушения в случае ненадлежащего соблюдения им соответствующих обязанностей, норм и правил, строго регламентированных избирательным законодательством, противоправные действия которого выразились в действиях соответствующего уполномоченного органа коллективного субъекта, в каждом конкретном случае устанавливаемого судом.
Коллективный субъект избирательных правоотношений признается невиновным в совершении избирательного правонарушения, в случае если будет установлено, что он, в
лице соответствующего уполномоченного органа, принял все возможные меры к надлежащему исполнению обязанности и предотвращению нарушения.
* * *
Таким образом, вина представляет собой обязательное требование, на основании которого лицо может быть привлечено к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения. При этом не должно допускаться исключения из принципа виновной ответственности применительно к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения.
1. См.: Колосова Н.М. Конституционная ответственность - самостоятельный вид юридической ответственности // Государство и право. 1997. № 2. С. 86.
2. См.: Игнатенко В.В. Правонарушения и юридическая ответственность в избирательном процессе. Иркутск, 2003. С. 15.
3. Там же. Указ. соч. С. 14.
4. См.: Избирательное право и избирательный процесс в Российской Федерации / Отв. ред. А.А. Вешняков. М., 2003. С. 25.
5. См.: Штурнев А.Е. Конституционно-правовая ответственность за избирательные правонарушения в Российской Федерации. Иркутск, 2004. С. 41.
6. Там же. С. 40.
7. См.: Марченко М.Н. Теория государства и права: Учебник. 2-е изд. М., 2004. С. 628.
8. Штурнев А.Е. Указ. соч. С. 40.
9. Красиков Ю.А. Комментарий к ст. 141, 1411, 142, 1422 // Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под общ. ред. В.М. Лебедева. 3-е изд. М., 2005. С. 332-339.
10. См.: Игнатенко В.В. Указ. соч. С. 54.
11. См.: Сидякин А.Г. Принцип виновной ответственности и фактор вины в избирательном процессе // Журнал российского права. 2005. № 1. С. 3-14; Шведа В.В. Принципы конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения // Ежегодник избирательного права. 2004 / Под ред. В.В. Игнатенко. Иркутск, 2005. С. 80-81; Штурнев А.Е. Указ. соч. С. 57-61.
12. Штурнев А.Е. Указ. соч. С. 57.
13. См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 25 января 2001 г. № 1-П // Собрание законодательства РФ. 2001. № 7. Ст. 700; Определение Конституционного Суда РФ от 4 июля 2002 г. № 202-0 // СПС «Консультант-Плюс».
14. См.: Определение Кассационной коллегии Верховного Суда РФ от 6 марта 2000 г. № КАС 00-97 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 7. С. 2-5.
15. См.: Боброва Н.А., Зражевская Т.Д. Ответственность в системе гарантий конституционных норм (государственно-правовые аспекты). Воронеж, 1985. С. 65.
16. См.: Шон Д.Т. Конституционная ответственность // Государство и право. 1995. № 7. С. 41.
17. Иоффе О.С. Вина и ответственность по советскому праву // Советское государство и право. 1972. № 9. С. 43.
18. См.: Штурнев А.Е. Указ. соч. С. 99.
19. Гилязев Ф.Г. Социально-психологические и уголовно-правовые черты вины: Учеб. пособие. Уфа, 1979. С. 18.
20. Игнатенко В.В. Указ. соч. С. 54.
21. Смирнов В.Т., Собчак А.А. Общее учение о делик-тных обязательствах в советском гражданском праве. Л., 1983. С. 79.
22. См.: Там же. С. 80.
23. См.: Зражевская Т.Д. Ответственность по советскому государственному праву. Воронеж, 1980. С. 73.
24. Плахотнюк В.А. Вина гражданина как субъективное условие его ответственности по избирательному праву // Вестник Избирательной комиссии Иркутской области. 2003. № 3. С. 52.
25. См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 7. С. 2-5.
26. См.: Штурнев А.Е. Указ. соч. С. 57-61.
27. См.: Сидякин А.Г. Принцип виновной ответственности и фактор вины в избирательном процессе // Журнал российского права. 2005. № 1. С. 14.
28. См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 7. С. 2-5.
29. См.: Решение Кировского районного суда города Иркутска от 24 июня 2000 г. по заявлению Камышева В.И. // Избирательные споры в судебной практике: Сборник судебных решений федеральных судов. В 3 ч. Ч.1: Выборы депутатов Законодательного собрания Иркутской области (2000 г.) / Сост. В.В. Игнатенко, А.В. Миронов. Иркутск, 2003. С. 15-26.
30. См.: Определение Верховного Суда РФ от 27 марта 2003 г. № 4-Г03-6 // Вестник Центральной избирательной комиссии РФ. 2003. №3. С. 88-96; Определение Верховного Суда РФ от 23 ноября 2004 г. № 91-Г04-23 // СПС «КонсультантПлюс».
31. См.: Определение Верховного Суда РФ от 22 декабря 2004 № 60-Г04-20 // Вестник Центральной избирательной комиссии РФ. 2005. № 2. С. 142-148.
32. См.: Черепахин Б.Б. Волеобразование и волеизъявление юридического лица // Правоведение. 1958. № 2. С. 43-50; Смирнов В.Т., Собчак А.А. Указ. соч. С. 84; Матвеев Г.К. Психологический аспект вины советских юридических лиц // Советское государство и право. 1978. № 8. С. 44.
33. См.: Определение Верховного Суда РФ от 21 января 2003 г. № 58-Г03-1 // Вестник Центральной избирательной комиссии РФ. 2003. № 2. С. 52-54.
34. См.: Определение Верховного Суда РФ от 21 марта 2005 г. № 38-Г05-2 // Вестник Центральной избирательной комиссии РФ. 2005. № 7. С. 211-215.
35. См.: Определение Верховного Суда РФ от 4 апреля 2003 г. № 53-Г03-8 // Вестник Центральной избирательной комиссии РФ. 2003. № 3. С. 96-99.
ОСОБЕННОСТИ ОТКАЗА В РЕГИСТРАЦИИ КАНДИДАТА, СПИСКА КАНДИДАТОВ КАК МЕРЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ
ОТВЕТСТВЕННОСТИ
П.А. Сазонов
Отказ в регистрации кандидата, списка кандидатов является мерой юридической, а именно, мерой конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения [1]. Как доказал В.В. Игнатенко [2], в зависимости от основания применения отказ в регистрации кандидата, списка кандидатов может быть мерой юридической ответственности, правообеспечительной либо право-восстановительной мерой. Это ставит под сомнение правомерность и целесообразность действующего перечня оснований отказа в регистрации кандидата, списка кандидатов. Нет единого мнения, каким органом долж-
на применяться такая мера; предлагается, в частности, эту функцию отнести к компетенции судов, а не избирательных комиссий [3]. Поскольку юридический процесс как порядок разрешения дел государственными органами является одной из юридических гарантий конституционных прав и свобод граждан [4], правомерен вопрос о формализации процедуры применения отказа в регистрации кандидата, списка кандидатов.
Отказ в регистрации кандидата, списка кандидатов как мера юридической ответственности характерен, в частности, следующим. Мерой юридической ответственности в
