CC BY
58Viking:
промышленная мебель по европейским стандартам
Возрождение отечественной промышленности, появление новых производств происходит сегодня не только на прежних советских предприятиях, но и на базе торговых компаний. Фирма «Диполь» ассоциируется, в основном, с поставками контрольно-измерительного и технологического оборудования. Вместе с тем, «Диполь» является производителем высококачественной промышленной мебели под торговой маркой Viking. Мы встретились с заместителем генерального директора НПФ «Диполь» Софьей Анатольевной Честниковой и руководителем направления промышленной мебели и антистатического оснащения этой компании Игорем Ивановичем Устименко и задали ряд вопросов о развитии в компании данного направления, а также о ситуации на российском рынке промышленной мебели в целом.
—Компания «Диполь» известна, в первую очередь, как один из ведущих поставщиков измерительного оборудования. Как она вышла на рынок промышленной мебели, и что послужило причиной такого шага?
С.Ч.: Изначально мы занимались не только измерительным оборудованием, но поставляли и паяльную технику. И то, и другое можно отнести к классу ручного оборудования, служащего инструментом для работы с электронными компонентами.
В 2001-2002 годах мы почувствовали, что значительное число заказчиков готово к переоснащению своих производств, в частности, они начали рассматривать предложения по промышленной мебели, которые на первом этапе поступали от зарубежных компаний. Постепенно некоторые российские производители начали выходить на этот рынок. Тогда у нас и зародилась идея развивать такое направление, как промышленная мебель. Мы поняли, что это интересно, рынок развивается, и начали заниматься этим.
— Каким был объем рынка в те годы?
С.Ч.: Сейчас сложно оценивать. Потенциально рынок был большой, но не все потребители на тот момент оправились после дефолта. Сначала нам казалось, что 100 единиц мебели в месяц — это огромное количество, которое может быть достигнуто лишь лет через пять. Поэтому, выйдя на такие объемы уже через полтора года, поначалу мы были удивлены, а потом поняли, что рынок на самом деле гораздо более емкий, чем мы себе представляли в самом начале.
— Насколько мне известно, на начальном этапе мебель под маркой Viking производилась по аутсорсингу, но позднее вы полностью перешли к своему производству. С чем это было связано? Просто рост объема?
С.Ч.: Скорее наоборот, мы хотели не только делать большое количество изделий и удовлетворять потребности клиентов, но и выпускать более качественную мебель, выходить как на российский рынок, так и на рынок западных стран, чем мы сейчас активно занимаемся.
Руководитель направления промышленной мебели и антистатического оснащения НПФ «Диполь» Игорь Иванович Устименко
/
Заместитель генерального директора НПФ «Диполь»
Софья Анатольевна Честникова
— Значит, аутсорсеры не обеспечивают должного качества продукции?
С.Ч.: В нашем случае — нет.
— То есть вам пришлось заниматься производством для обеспечения качества?
С.Ч.: Однозначно. Изначально мы пробовали наладить сотрудничество со многими компаниями, которые делали те или иные изделия, но все равно не могли поддерживать то качество продукции, которое нам было нужно. Да, мы получали первую партию, где сторонние производители старались, а потом все менялось в сторону ухудшения. То есть либо ты ставишь на каждом производстве своего человека, либо делаешь сам.
— Вы начинали, насколько я знаю, не с антистатической мебели, а с самых простых вариантов...
С.Ч.: Да, так и было. Потому что не было особых знаний в сфере антистатического оснащения как такового, поэтому начинали просто с качественной мебели для производств электроники, не требующей антистатической зоны. Потом у нас появились хорошие партнеры, с которыми мы до сих пор сотрудничаем, они являются и аудиторами у многих компаний, западных и российских. Они поделились с нами знаниями, и дальше все пошло гораздо проще.
— Какое сейчас у вас соотношение между антистатической и обычной мебелью?
И.У.: Это соотношение не постоянно. Иногда от месяца к месяцу получается 70% антистатической и 30% обычной, иногда 50 на 50. Но изначально, когда мы решали этот вопрос, то около 90% выпускаемой нами продук-
рынок I 11
ции — это была обычная мебель, и лишь 10% — антистатическая. Теперь объемы производства антистатической мебели активно растут, так как сейчас многие компании пользуются западными стандартами и переходят на элементную базу, которая требует соблюдения многих правил, связанных с антистатикой. На Западе существует стандарт защиты компонентов от статического разряда, и любая производимая продукция должна соответствовать этому стандарту. При организации производства, безусловно, есть требования к оснащению, исходя из этого, на выставках мы рассказываем клиентам об этом стандарте, как правильно организовать производство. В результате перехода на новые стандарты объемы производимой нами антистатической мебели растут.
— Вы, как я понимаю, начинали работать почти что в вакууме: на Северо-Западе производителей мебели просто не было. Но позднее конкуренция стала очень жесткой. В Санкт-Петербурге вообще самая высокая концентрация производителей промышленной мебели, по сравнению с другими регионами России.
И.У.: Это тоже наша заслуга. Руководители многих компаний-производителей антистатической мебели раньше работали на «Диполь».
Вернемся к проблеме качества производимой продукции «в рамках» антистатики. У нас есть партнер — компания Armeka Engineering, которая является международным аудитором. Анализируя рынок тех компаний, которые продают антистатическую мебель, можно констатировать, что фактически соответствует всем требованиям только продукция фирмы TRESTON. Все остальное — это псевдоантистатика.
Если говорить о технологии производства мебели, то один из главных элементов — столешница, поскольку это основная часть, используемая потребителем. Вся статика, которая там копится, должна куда-то «стекать», то есть эта поверхность должна быть проводящей. Многие производители пошли по следующему пути — они не выполняют всех требований при производстве антистатической мебели. В частности, есть тесты — поверхностного сопротивления и сквозного сопротивления. В большинстве случаев применяют лишь первый тест.
Не будем сейчас указывать на конкретных производителей, которые занимаются тем, что на обычную ДСП накатывают проводящий пластик, и вроде на первом этапе их продукция все тесты проходит. Но со временем пластик стирается, и примерно через год эта мебель теряет свои антистатические свойства.
Так что в наиболее интересном для нас сегменте антистатической мебели конкуренции практически нет.
— Продукция компании TRESTON дороже отечественной антистатической мебели. Тем не менее, она продается на нашем рын-
ке и занимает достаточно большую нишу. С чем это связано?
С.Ч.: Во-первых, часть данной продукции поступает в Россию для финских компаний. В Финляндии поддержка местного производителя — это вообще очень серьезная тема, а многие компании, работающие на нашем рынке, именно финские. У них прописаны все стандарты, рассчитанные на финского производителя. Это логично, это можно понять, и большой процент продаж связан с тем, что финны борются за то, чтобы в их стране работали заводы. Во-вторых, у TRESTON есть ряд интересных решений, которые мы пока не можем предложить. У них красивые — с точки зрения промышленного дизайна — вещи: на основе алюминиевого профиля. Разумеется, это очень дорогие изделия.
—А функционально эти изделия чем отличаются?
С.Ч.: У них есть линейка столов с регулировкой по высоте с помощью электропривода, что удобно в тех случаях, когда люди работают сидя и стоя. Соответственно, необходимо менять высоту поверхности. У нас пока такого решения нет, но мы работаем в данном направлении.
У нас есть очень хорошие партнеры в Швеции, компания Pendulum, на ее производстве все столы такие. Если задуматься, то все страдают от того, что работа сидячая.
И.У.: С этой точки зрения большой опыт имеет компания «Элкотек», которую мы оснащали нашей мебелью. Та мебель, которую мы производим, регулируется по высоте, но многие наши заказчики не пользуются этим. Только в одной или двух компаниях я видел, чтобы полностью использовали преимущества такой регулировки. Как правило, вопрос удобства расположения людей с разным ростом решается регулировкой стула, а не стола. Но можно использовать и стол,
меняющий высоту, если компания может себе позволить приобрести такую мебель.
—Действительно, это недешевоерешение. Кто еще из иностранных компаний, помимо TRESTON, работает на российском рынке?
С.Ч.: Финская компания GWS, которая, в отличие от фирмы ТК^ТОЫ, производящей, в основном, индивидуальные изделия, ориентирована на продукцию для больших линий. В Москве изделиями GWS торгует компания Swemel.
— Получается, что отечественные производители занимают сейчас нижний и средний ценовой сегмент?
И.У.: В прошлом году ситуацию можно было охарактеризовать и так, но сейчас качество нашей мебели ни в чем не уступает аналогичным изделиям импортного производства. Мы наладили технологию металлообработки, контроль качества и т. д. В новом технологическом цикле у нас используется пескоструй. Труба в покраску идет полностью белой, даже пылинки ржавчины нет. Такое ощущение, что она покрыта «серебрянкой».
Столешницы закупаем там же, где и ТКЮТОЫ. При этом мы выигрываем в цене благодаря тому, что используем наш металл, рабочую силу, сборку, при более сжатых сроках и без таможенного бремени и дополнительных транспортных расходов.
С.Ч.: Так что если при сравнении с ТК!йТОЫ и не брать столы с электроприводом, то мы на должном уровне.
—Первоначально рынок мебели был строго региональный. Сейчас ситуация сохранилась? Продается ли ваша мебель, например, на Урале?
С.Ч.: Да. Во Владивосток, правда, пока не поставляли. В Иркутск продавали, у нас есть там хороший дистрибьютор.
На рынке перевозок сейчас значительно снизились цены. Нормальная ситуация
в России такова: всем нужно «вчера», но если все делать заранее, то контейнеры и железная дорога — недорого обходятся. А когда «вчера», то используется, конечно, автотранспорт. Самолетом свою продукцию мы ни разу не отправляли.
И.У.: Если заказчик говорит «вчера», мы говорим: это стоит столько-то. Если он готов платить, то мы можем отправить и самолетом: с транспортной компанией покупатель расплатится на месте. Мы же продаем товар, а не услугу доставки.
—Вы упомянули, что уже ведется продажа вашей мебели на Запад.
С.Ч.: Да. Мы осуществляем поставки в Финляндию через наших партнеров, компанию Armeka Engineering, имеющую там развитую дилерскую сеть. Наши партнеры в Швеции приобрели завод и собираются оснащать его нашей мебелью. Есть еще сервисный центр Vertu, находящийся в Хельсинки, где тоже стоит наша мебель.
И.У.: Выйдя на уровень качества, позволяющего продавать наши изделия на Запад, сейчас мы заняты разработкой логистических схем.
— Насколько критично наличие у производителя мебели международных сертификатов при работе с отечественным заказчиком?
И.У.: Это очень важно, потому что, когда закладывается технология производства электронных изделий, приходит элементная база, у которой есть определенные требования к монтажу, все они согласуются
с международным стандартом. А во-вторых, у российских контрактных производителей есть и западные заказчики, которые, прежде чем разместить заказ, приходят и смотрят, соответствует ли производство их требованиям.
Производство тоже должно иметь сертификат, а для его получения необходимы сертификаты всех составляющих.
— Сейчас в России нет современного ГОСТа на антистатику, что создает большую проблему. Даже сам термин «антистатика» расплывчат...
С.Ч.: Есть ОСТы, которые были приняты давным-давно. Это внутренний регламент, существующий на каждом предприятии. Просто он соответствует только отечественным микросхемам.
И.У.: Сейчас самыми передовыми технологиями, как ни странно, пользуются ремонтные подразделения. Любой производитель мобильных телефонов, например, заинтересован в хорошем сервисе. И естественно, для того чтобы сервис выполнял все необходимые задачи, представители такой компании приезжают и проверяют продукцию, в том числе и на антистатику. Если она не соответствует требованиям, то сервисную компанию лишают авторизации, и она перестает получать деньги за ремонт. Это «первая ласточка», на производстве скоро будет то же самое.
С.Ч.: Но это все равно стандарты западные, а российского нет.
Мы были на Украине, и видели, как на огромном заводе, где на монтажных столах постелены коврики из ковролина, платы выходят из строя. И они говорят, что у них есть проблемы с качеством. На что мы отвечаем: «Вы хотя бы просто уберите эти коврики».
Каждый год выпускается большое количество компонентов, имеющих жесткие требования по монтажу, и чем дальше, тем жестче будут эти требования. Сейчас речь идет уже не только об антистатике, но и о создании полностью чистых помещений, в которых нормируется даже количество частиц на кубометр. Мебель мы делаем хорошую, но идея в том, что мы знаем еще, как и куда эту мебель правильно поставить. Сегодня мы можем полностью оборудовать помещение: у нас есть готовые решения, начиная со специальных полов. То есть мебель — это часть системы, и мы продаем систему, а не столы и паяльники.
— Существует мнение, что создать по качеству такую же мебель, как у TRESTON, в России невозможно, потому что требуются очень большие вложения.
И.У.: Думаю, вопрос не решается только деньгами, не уверен, что, вложив 10-15 млн евро в российское производство, можно получить качество TRESTON. Что касается мебели, да и других отраслей, мы не столько в финансовом плане отстаем, сколько в опыте, преемственности и технологиях. Это просто дело времени, желания и усилий, направленных на то, чтобы сделать что-то хорошее. ■
