CC BY
10
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2021. № 4
Кирилл Олегович Телин,
кандидат политических наук, доцент кафедры государственной политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова (Ленинские горы, д. 1, 119991, Москва, Россия), e-mail: kirill.telin@gmail.com
Герман Герлитц,
независимый исследователь (Гендельштрассе 10, 65193, Висбаден, Германия), e-mail: hermann.goerlitz@goerlitz-partner.com
«ВЕСТИ СЕБЯ ЛУЧШЕ»: БИЗНЕС И ВЛАСТЬ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
В статье рассматривается популярный на протяжении последних лет тезис о «деолигархизации» российской политики и экономики. Авторы уделяют внимание тому, как именно понимаются в российском публичном поле понятия «олигарх» и «равноудаление [олигархов] от власти», а также исследуют вопрос о том, какие институциональные или риторические изменения повлияли на распространение в обществе мнения о резком контрасте между политикой 1990-х и последующих годов.
Статья включает в себя детальный разбор произошедших в России социально-экономических изменений и их дискурсивного сопровождения, включая неоднократно подчеркиваемое различными спикерами мнение о «переосмыслении» отечественной политической ситуации. Авторы делают вывод о том, что востребованная с методологической точки зрения неокорпоративистская парадигма взаимодействия власти и бизнеса является вполне валидной ана-литическойрамкой, актуальной для описания современных взаимоотношений между органами государственной власти и крупными предпринимателями.
Ключевые слова: неокорпоративизм, российская политика, олигархи, государственная политика, бизнес, власть.
Kirill Olegovich Telin,
Kandidat of Political Sciences, Associate Professor, Public Policy Programme, Political Science Department, Lomonosov Moscow State University (Leninskie Gory 1, 119991 Moscow, Russia), e-mail: kirill.telin@gmail.com
Hermann Goerlitz,
Independent researcher (Händelstraße 10, 65193 Wiesbaden, Germany), e-mail: hermann.goerlitz@goerlitz-partner.com
"TO BEHAVE BETTER":
BUSINESS AND POWER IN CONTEMPORARY RUSSIA
The article analyses the much-discussed idea over the past few years of "de-oligarchization" of Russian politics and economy. Starting from the analysis of how the concepts of "oligarch" and "equidistance [of the oligarchs] from power" are articulated in the Russian public sphere, the article investigates what institutional or rhetorical changes affected the transformation of the public opinion when comparing the perception ofpolitics in the 1990s with the following period of time.
The paper provides a detailed analysis of the socio-economic transformation that have taken place within Russia and the concurrent discursive shift, including the notion of "rethinking" the Russian political reality, repeatedly stressed by various speakers. The article argues that the methodologically effective neo-corporatist paradigm of interaction between government and business remains a relevant analytical framework to investigate and describe contemporary relations between public authorities and powerful businessmen.
Key words: neo-corporatism, Russian politics, oligarchs, public policy, business, power.
Олигархи позиционировали себя как элита. Но общество не воспринимает элиту. Она должна вести себя лучше.
Владимир Потанин1
Несмотря на некогда провозглашенный принцип «равноудале-ния [олигархов] от власти»2, отношения государственной власти и крупного бизнеса по-прежнему находятся в центре внимания многих авторов, исследующих российскую политику. Безусловно, этот сохраняющийся интерес не сводится к одному только прямому вопросу о существовании олигархов или их modus operandi, однако даже более общие и, условно говоря, «объективные» сложности отношений власти и бизнеса в конечном счете оказываются связанными с проблемой того, кто такие олигархи, что они делали раньше и что делают сегодня.
Необходимо признать, что вопреки многим ожиданиям отношения государственной власти и крупного бизнеса за последние 20 лет так и не обрели более четкого институционального оформления, причем это замечание актуально как для стороны государства, так и для сообщества крупных предпринимателей. Так, многие акторы, выступающие от лица российского государства, в своей
1 Цит. по: Лебедева А., Куцылло А. Год при Путине // Коммерсантъ Власть. 2000. № 51. 26 декабря. С. 4. URL: https://www.kommersant.ru/doc/18169
2 Федуненко Е. Как Владимир Путин встречался с крупным бизнесом: история вопроса // Коммерсантъ. 2015. 24 декабря. URL: https://www.kommersant.ru/ doc/2884721
деятельности до сих пор опираются скорее на неформальный статус, нежели на официально определенные полномочия3. Относительно же институционального дефицита в рамках делового сообщества важно отметить не столько дискуссионные оценки деятельности бизнес-ассоциаций (Российский союз промышленников и предпринимателей, Торгово-промышленная палата, «Опора России» и т.д.), сколько отсутствие, вплоть до настоящего момента, законодательного регулирования лоббистской деятельности. Соответствующие законопроекты многократно, начиная с 1992 г. (!), обсуждались в парламентских структурах, но ни одна попытка регулирования не оказывалась успешной. Стоит заметить, что и в российском антикоррупционном законодательстве, предлагаемом как некая альтернатива единому закону о лоббизме, ключевые для этой деятельности понятия («лоббист», «лоббизм», «лоббистская деятельность») не определяются. Некоторые эксперты описывают сохраняющийся правовой вакуум как одну из возможных траекторий регулирования4. Это лишь закрепляет критическое отношение населения страны как к работе законодательных учреждений5, так и к деятельности крупного бизнеса6. Характерный пример — вопреки неоднократному подчеркиванию В.В. Путиным того, что олигархов в России больше нет, в прямо противоположном утверждении уверены 94 % россиян7.
В центре внимания настоящей статьи находятся два последовательных вопроса.
Первый из них связан с проверкой корректности распространенного (и распространяемого по сей день) утверждения о принципиальном
3 Наиболее заметным примером здесь является, безусловно, влиятельная Администрация президента (Волков А.М., Лютягина Е.А. К вопросу о роли и месте Администрации Президента Российской Федерации // Административное право и процесс. 2012. № 3. С. 34-39), которая тем не менее де-юре остается своего рода секретариатом: из 25 официально утвержденных ее функций 8 связаны с «подготовкой» чего-либо, 6 — с «обеспечением», а еще 4 — с «содействием» (Указ Президента Российской Федерации № 490 от 06.04.2004 г. (ред. от 07.03.2020 г.) «Об утверждении Положения об Администрации Президента Российской Федерации» URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_47272/9375930629345c3f9 77dbbf1bf3730404b9afbd2/
4 Сергунин А.А. Нужен ли России закон «о лоббировании»? // Российское предпринимательство. 2011. Т. 12. № 2. С. 4-10.
5 По данным ВЦИОМ на февраль 2021 г., индекс одобрения Государственной Думы составлял -13 (Деятельность государственных институтов // ВЦИОМ. 2021. URL: https://wciom.ru/ratings/dejatelnost-gosudarstvennykh-institutov).
6 По данным «Левада-центра», 68 % россиян полагает, что крупный российский бизнес «не заслуживает» или «не вполне заслуживает» доверия (Как заниматься бизнесом в России // Левада-центр. 2020. 18 марта. URL: https://www.levada. ru/2020/03/18/kak-zanimatsya-biznesom-v-rossii/).
7 Есть ли в России олигархи — и кто они? // ВЦИОМ. 2018. 12 апреля. URL: https://wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/est-li-v-rossii-oligarkhi-i-kto-oni
различии ситуации в 1990-е гг. и современной России. Кто такие олигархи, когда они появились, почему исчезли и исчезли ли?
Второй вопрос связан с декларируемым принципиально новым форматом взаимодействия государственной власти и крупного бизнеса в период президентства В.В. Путина. Верно ли подобное утверждение, как выглядела (или выглядит) новая конфигурация и, если она существует, каким образом был реализован новый формат?
Кто такие олигархи
Несмотря на изрядную распространенность, понятие «олигарх» даже для большинства использующих его людей остается размытым и не вполне определенным8. Академические трактовки, включая хрестоматийную аристотелевскую, как правило, не становятся точкой отсчета. Скорее, наоборот, обывательское понимание олигархов и олигархии рассматривает их с позиции «власти богатейших», т.е., в строгом смысле, плутократии, а никак не олигархии как власти немногих.
«Элитная группа в рамках делового сообщества, влияние которой сказывается в масштабах общества в целом», — пытается определить олигархов Я.Ш. Паппэ, дополняя эту формулировку указанием на то, что «олигархами в полном смысле слова, уже без кавычек» становились те представители упомянутой группы, которые смогли обзавестись «целыми командами своих сторонников в государственных организациях»9. Швед А. Ослунд определяет олигархов как «очень состоятельных, имеющих хорошие политические связи бизнесменов, миллиардеров или почти миллиардеров, которые являются основными собственниками конгломерата предприятий»10. С. Матущак утверждает, что олигархи — это «представители крупного бизнеса, благодаря своим активам способные в своих интересах
8 См. объемный, но так и не вышедший в печатной прессе обзор 1998 г.: Олигархи как явление российской действительности (из истории понятия, термина и явления // Политика. иЯЬ: http://www.politika.su/raznoe/olig-ist.html
9 Паппэ Я.Ш. «Олигархи»: Экономическая хроника 1992-2000. М.: Издательский дом ГУ-ВШЭ, 2000. С. 9. Паппэ отдельно отмечает, что российские олигархи охотнее вписываются в контекст корпоративизма, нежели плюрализма, как минимум по причине того, что они «не только не следуют строгим правилам политической конкуренции, но нигилистически попирают эти правила, используя не только политически, но, как считают многие, и морально сомнительные средства и приемы» (Там же. С. 9).
10 Ослунд А. Олигархия в сравнении: Россия, Украина и Соединенные Штаты // Эковест. 2004. № 4. С. 665-689. Ослунд указывает, что «олигархи также используют политиков для получения дополнительных государственных ресурсов и ослабления прав собственности других бизнесменов, однако их основная потребность заключается в защите непрочных прав на недавно приобретенную собственность» (Там же. С. 671) — это важная деталь. У Дж. Уинтерса мотив «защиты своего состояния» также имеет особое значение для понимания деятельности олигархов.
влиять на политику страны»11. Схожие дефиниции можно найти у С. Гуриева12, Дж. Уинтерса13, С. Маркуса14 и Я. Фидрмуча15. Эта исследовательская линия в целом последовательна, но все равно уязвима из-за используемых оценочных и сравнительных характеристик. Где граница между «очень состоятельным бизнесменом, имеющим хорошие политические связи» и просто «состоятельным», да еще и обладающим, видимо, «средними» связями? Как выделить элитную группу внутри делового сообщества, да еще и определить масштаб ее влияния? Как, в конце концов, подтвердить наличие «команды сторонников в государственных организациях», не попав под квалификацию ст. 128.1 Уголовного кодекса Российской Федерации?
Впрочем, как уже было сказано, обывательское словоупотребление существенно отличается от академических прений. В этом замечании мы опираемся как минимум на показательные исследования ВЦИОМ и ФОМ, результаты которых представлены ниже (табл. 1):
Таблица 1
Характеристики олигарха по данным социологических опросов 1998, 2018 гг.
Опрос ФОМ 1998 г. Опрос ВЦИОМ 2018 г.
1) материально обеспеченный человек («богатей», «крупный капиталист», «акула бизнеса») 2) человек с капиталом и властью («магнат у власти», «богатый политик») 3) человек с властью («правящая верхушка», «тот, кто как хочет, так и правит») 4) криминальная сила («коррумпированная верхушка», «руководящие страной по сговору»). 1) богатый человек, миллионер / миллиардер 2) богатый человек, имеющий влияние на политику 3) бизнесмен с большим доходом 4) человек со связями, высоким положением в обществе
Источник: Есть ли в России олигархи — и кто они? // ВЦИОМ. 2018. 12 апреля. URL: https://wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/est-li-v-rossii-oligarkhi-i-kto-oni; Петрова А. Кто такие «олигархи» // ФОМ. 1998. 11 июня. URL: https:// bd.fom.ru/report/cat/business/ec_bus/of19982302/printable/
11 Matuszak S. The Oligarchic Democracy: The Influence of Business Groups on Ukrainian Politics. Warsaw: Osrodek Studiow Wschodnich im. Marka Karpia, 2012. URL: https://core.ac.uk/download/pdf/76798391.pdf
12 Guriev S., Rachinsky A. The Role of Oligarchs in Russian Capitalism // Journal of Economic Perspectives. 2005. Vol. 19. No. 1. P. 131-150.
13 Winters J. Oligarchy. New York: Cambridge University Press, 2011.
14 Markus S. The Atlas That Has not Shrugged: Why Russia's Oligarchs Are an Unlikely Force for Change // Daedalus. 2017. Vol. 146. No. 2. P. 101-112.
15 Fidrmuc J., Gundacker L. Income Inequality and Oligarchs in Russian Regions: A Note. Munich: Munich Society for the Promotion of Economic Research; CESifo GmbH, 2017. URL: https://www.econstor.eu/bitstream/10419/161888/1/cesifo1_wp6449.pdf
Таким образом, наряду с интерпретацией, совпадающей с академической (п. 2 в обоих столбцах), в общественном дискурсе присутствуют и иные трактовки. 52 % граждан, опрошенных ВЦИОМ и давших «нейтральные определения», назвали олигархов «богатыми людьми, миллионерами / миллиардерами»; 37 % респондентов ФОМ «связывают понятие "олигархи" исключительно с деньгами». То, что подобное понимание сохраняется на протяжении долгого времени (опрос ФОМ проведен в 1998 г., опрос ВЦИОМ — через 20 лет, в 2018 г.), объясняет уверенность россиян в том, что олигархи никуда не исчезли. Граждан легко понять: за двадцатилетний интервал, с 2001 по 2021 г., число долларовых миллиардеров в России выросло с 816 до 10417, ровно в 13 (!) раз. Такими темпами не росли даже цены, не говоря уж об экономике.
Однако в пределах утвердившегося научного понимания вопрос о «равноудалении олигархов от власти» остается дискуссионным. С точки зрения неомарксистских и постмарксистских исследований, его можно даже признать не вполне оправданным, поскольку в рамках подобной оптики вопрос о влиянии ведущих капиталистов на политический процесс носит, по сути, риторический характер — такое влияние, во-первых, есть, и, во-вторых, в нем нет ничего порочного и заслуживающего осуждения. В российских условиях декларируется, что органы государственной власти «покончили с ситуацией, когда некоторые государственные властные функции были узурпированы фактически олигархическими кланами»18. Раз такая динамика подчеркивается, а современная ситуация намеренно демаркируется от 1990-х гг., необходимо понять, как и почему олигархи исчезли, а на их место, по словам А.В. Дворковича, пришли «хорошие работящие социально ответственные бизнесмены, которые заботятся о стране»19.
Это чудесное преображение можно рассматривать с двух точек зрения.
Первая из них подразумевает изменение социальной структуры общества, институциональные реформы, ориентированные на преодоление сложившегося неравенства (как имущественного, так
16 Кабанников А. «Форбс» насчитал в России восемь миллиардеров // Комсомольская правда. 2001. 23 июня.
17 Ляликова А. Российские миллиардеры разбогатели за время пандемии на $ 62 млрд // Forbes. 2020. 26 мая. URL: https://www.forbes.ru/milliardery/401395-rossiyskie-milliardery-razbogateli-za-vremya-pandemii-na-62-mlrd
18 Послание Президента Федеральному Собранию // Президент России. 2020. 15 января. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/62582
19 Дворкович: в России нет олигархов, есть «социально ответственные бизнесмены» // Коммерсантъ. 2018. 24 января. URL: https://www.kommersant.ru/doc/3528725
и политического), — словом, системные решения, устраняющие феномен сопряжения власти и собственности и предотвращающие воспроизводство такого сопряжения. Факт проведения в 2000-х гг. масштабных реформ, изменяющих политическое пространство страны, неоспорим, однако их конфигурацию трудно описать словами «демократизация» или «либерализация» — ни отмена выборов глав регионов, ни ужесточение партийной регистрации, ни изменение порядка формирования Совета Федерации не могли «деолигархизировать» страну. По иронии судьбы, первым де-факто «назначенным» губернатором в 2005 г. стал глава Приморского края С.М. Дарькин, до политической карьеры активно занимавшийся предпринимательством и параллельно подозревавшийся в криминальной деятельности20. Каждый пятый кандидат на выборах депутатов VII созыва Государственной Думы был предпринимателем21. Из избранных парламентариев 50 человек были топ-менеджерами (в целом бизнес-активами располагали 80 человек)22. Значительная часть действующего состава российского правительства, включая председателя правительства М.В. Мишустина и его заместителей М.Ш. Хуснуллина и Ю.П. Трутнева, в прошлом активно занималась предпринимательской деятельностью.
Сложно заметить и экономические решения, которые, будучи принятыми после 2000 г., препятствовали бы существованию олигархов в России. Вряд ли к таким решениям можно отнести скандальные судебные процессы против В.А. Гусинского и М.Б. Ходорковского, до сих пор напоминающие скорее политическое (безотносительно его обоснованности) преследование, нежели спор хозяйствующих субъектов. Успешная налоговая реформа, сопровождавшаяся определенным давлением на крупный бизнес нефтегазовой отрасли, была проведена на фоне растущих мировых цен на соответствующие сырьевые товары. Исследователь российского капитализма И.А. Матвеев в статье «Крупный бизнес в путинской России: старые и новые источники влияния на власть» убедительно показывает, что из-за структурной экономической зависимости и высокого уровня инструментальной власти «подчинение крупного бизнеса
20 Двойнова Т. Сергею Дарькину указали на криминал // Независимая газета. 2011. 19 декабря. URL: https://www.ng.ru/regions/2011-12-19/6_darkin.html
21 Зейман А., Евтеев Е., Рустамова Ф. и др. Исследование РБК: на что живут и чем богаты кандидаты в Госдуму // РБК. 2016. 16 августа. URL: https://www.rbc. ru/politics/16/08/2016/57b2f4659a79478af5155491
22 Зейман А., Евтеев Е., Линделл Д. и др. Исследование РБК: чем богаты депутаты новой Госдумы // РБК. 2016. 5 октября. https://www.rbc.ru/politics/05/10/2016/ 57f3f58b9a79479e0574af17
государству в путинский период относится скорее к риторике... чем
23
к реальному положению дел»23.
Это и есть вторая возможная точка зрения на исчезновение олигархов, связанная с изменениями в общественном мнении и общественном восприятии явлений и процессов, переживающих лишь «косметическую» трансформацию, семантические и полемические перемены, но не структурно-институциональные реформы. Как позднее выразится по этому поводу В.Ф. Вексельберг, «сейчас олигархов у нас нет, потому что и они, и общество переосмыслили
24
ситуацию»24.
Опыт «переосмысления»
Подобное «переосмысление», на первый взгляд, укладывается в провозглашаемую линию «равноудаления», однако при более пристальном рассмотрении сложно уловить в нем нечто большее, чем изменение используемых в официальном дискурсе знаков и ярлыков. «Олигархи стали заниматься социальной политикой. Мы пришли к идеологии, что сотрудничество государства и бизнеса не только необходимо, но и возможно», — скажет Б.В. Грызлов25. Получается, что именно «социальная политика» и сотрудничество с государством сделали из олигархов «благодетелей и устроителей» (формулировка Л.К. Слиски)26, как энгельсовский труд сделал из обезьяны человека. Отличие только в том, что человеком обезьяна стала не в результате «переосмысления ситуации», а в результате непростого и затяжного антропогенеза. Схожие эволюционные изменения в России 2000-х гг. обнаружить довольно сложно.
Снизилось ли в обществе экономическое и политическое неравенство? Нет, скорее наоборот. Даже если игнорировать заслуженно критикуемые оценки неравенства по методологии Credit Suisse и воспользоваться материалами World Inequality Lab Т. Пикетти, окажется, что пиковые параметры неравенства по доходам (income inequality) были достигнуты Россией в 2007 г.: именно в этот период богатейший процент россиян будет владеть 26,8 % национального дохода, а беднейшая половина населения — всего 13,7 %27 (в 1997 г. эти показатели будут равны 16,7 % и 12,4 % соответственно). В части имущественного неравенства (wealth inequality) соотношение будет
23 Матвеев И.А. Крупный бизнес в путинской России: старые и новые источники влияния на власть // Мир России. 2019. Т. 28. № 1. С. 54-74.
24 Кто сегодня олигарх? // Коммерсантъ Власть. 2006. № 16. 24 апреля. С. 8. URL: https://www.kommersant.ru/doc/669093
25 Там же.
26 Там же.
27 Russia Profile // World Inequality Database. URL: https://wid.world/country/ russian-federation/
еще драматичнее: если в 1997 r. на богатейший процент россиян приходилось 31,5 % национального богатства, а на беднейшую половину — 7,1 %, то к 2007 г. эти параметры составят 36 % и 5,7 % соответственно. В области политического неравенства и сжатия политической конкуренции необходимо упомянуть характерный статистический факт — на выборах Государственной Думы V созыва (2007) эффективное число партий (исчисленное по Г.В. Голосову28) упадет до значения в 1,7229, т.е. буквально до уровня «полутора землекопов» из «Страны невыученных уроков». Реформа избирательного законодательства поставит крест на участии партийных блоков в федеральных и региональных выборах, еще более затруднив политическую конкуренцию. По иронии судьбы, «Единая Россия», с 2007 г. не упускающая большинство в Государственной Думе, была образована в результате объединения избирательного блока «Отечество — Вся Россия» с движением «Единство», также основанным как избирательный блок.
При этом именно «Единая Россия» получает большую часть пожертвований частного бизнеса политическим партиям (не исключая и крупный бизнес): по материалам сводного финансового отчета за 2019 г., эта партия получила от юридических лиц 2,312 млрд руб., что в 24 раза превосходит соответствующие пожертвования КПРФ (96 млн руб.), в 51 раз — пожертвования юридических лиц «Справедливой России» (44,8 млн руб.) и в 592 (!) раза—ЛДПР (3,9 млн руб.)30. Поступления от юридических лиц (преимущественно обществ с ограниченной ответственностью) составили почти 90 % от всех поступивших в установленном порядке пожертвований партии «Единая Россия» в 2019 г.
Были ли пересмотрены предшествующие решения, познакомившие пореформенную Россию не только с «новыми русскими», но и с олигархами? Нет, спор об итогах приватизации и возможности их пересмотра превратился в новый вечный русский вопрос, а большая
28 Сам Г.В. Голосов хорошо описывает, что выражает показатель эффективного числа партий. Для него это «количество "жизнеспособных" или "важных", или, говоря резче, "реальных" партий» (Golosov G.V. The Effective Number of Parties: A New Approach // Party Politics. 2010. Vol. 16. No. 2. Р. 171-192). Очевидно, что в выборах депутатов Государственной Думы V созыва реально участвовала одна партия, столкнувшаяся с дробной тенью соперничества. Впрочем, результаты выборов, согласно которым «Единая Россия» получит в парламенте 315 мест из 450, этому тезису вполне соответствуют.
29 Пасхина И.С., Телин К.О. «Партия ноль»: российские выборы через призму эффективного числа партий // Полис. Политические исследования. 2017. № 5. С. 43-53.
30 Сводные финансовые отчеты политических партий за 2019 г. // Центральная избирательная комиссия Российской Федерации. URL: http://www.cikrf.ru/politparty/ finance/svodn_otchet_19.php
часть архитекторов и бенефициаров «олигархической» системы 1990-х гг. вполне сохранила свои статусные позиции (табл. 2).
450 400
350 300
250 200
150 100
50
■ I ■
4,5 4,0
2003 2007
Число мест «Единой России» в ГД РФ (шкала слева)
2011
2016
-Эффективное число партий (шкала справа)
Рис. 1. Число мест «Единой России» в Государственной Думе Российской Федерации и эффективное число партий (последние четыре созыва)
Таблица 2
Состояние российских предпринимателей, ранее называемых олигархами, в сравнительной перспективе
Персоналия 1999 г. 2019 г.
Должность Примерный размер состояния, млрд долл. Должность Примерный размер состояния, млрд долл.
М.М. Фридман Председатель совета директоров «Альфа-Групп» 1,3 Председатель наблюдательного совета «Альфа-Групп» 13
П.О. Авен Президент «Альфа-банка» Неизвестен. В 2004 г. —2,1 Председатель совета директоров банковской группы «Альфа-банк» 4,6
В.Л. Богданов Генеральный директор ПАО «Сургутнефтегаз» 1,6 Генеральный директор ПАО «Сургутнефтегаз» 1,3
В.О. Потанин Президент и председатель совета директоров холдинговой компании «Интеррос» 1,8 Президент холдинга «Интеррос» 19,7
Персоналия 1999 г. 2019 г.
Должность Примерный размер состояния, млрд долл. Должность Примерный размер состояния, млрд долл.
В.Б. Малкин Президент, председатель правления и председатель совета директоров «Импексбанка» Неизвестен Частный инвестор 0,6
Р.А. Абрамович «Владелец» компании «Сибнефть», депутат Государственной Думы 1,4 Основной владелец инвестиционной компании "МШЬоше" 11,3
А.Б. Чубайс Председатель правления РАО «ЕЭС России» Неизвестен Генеральный директор государственной корпорации «Российская корпорация нанотехнологий» Неизвестен
В.Б. Юмашев Советник Президента Российской Федерации Неизвестен Девелопер Неизвестен
А.С. Волошин Глава Администрации Президента Российской Федерации Неизвестен Председатель совета директоров АО «Первая грузовая компания» Неизвестен
Источники: КабанниковА. «Форбс» насчитал в России восемь миллиардеров // Комсомольская правда. 2001. 23 июня; Журнал Forbes: в 2002 году в России появились 10 новых миллиардеров // Лента.ру. 2003. 28 февраля. URL: https://lenta.ru/ news/2003/02/28/forbes/; Дорофеев В., Костылева Т. Принцип Абрамовича. Талант делать деньги // Коммерсантъ. 2009. URL: https://www.kommersant.ru/doc/1180652; Козырев М. Русские в списке Forbes: от Ельцина до Медведева // Forbes. 2010. 12 марта. URL: https://www.forbes.ru/ekonomika/lyudi/46228-russkie-v-spiske-forbes-ot-eltsina-do-medvedeva?photo=3; 200 богатейших бизнесменов России — 2000: Рейтинг Forbes // Forbes. 2020. 16 апреля. URL: https://www.forbes.ru/rating/397799-200-bogateyshih-biznesmenov-rossii-2020-reyting-forbes; Профили бизнесменов на сайте Forbes (https://www.forbes.ru).
Перестали ли появляться в России крупные предприниматели с обширными связями в органах государственной власти и значительными ресурсами, позволяющими им влиять на власть? Тоже нет — за последние 20 лет в стране возникли новые мегаструктуры, соединившие заметный экономический масштаб и сетевые коммуникации своих руководителей с правящим режимом. Компания
«Роснефть» в 2000 г. обладала активами в 3,7 млрд долл. и выручкой в 2,4 млрд долл.31, а в 2020 г. — активами в 15,3 трлн руб. (порядка 207 млрд долл.) и выручкой в 5,7 трлн руб. (порядка 77,5 млрд долл.)32. Руководит компанией самый высокооплачиваемый (по оценкам прессы) топ-менеджер страны И.И. Сечин, в прошлом занимавший должности заместителя председателя российского правительства и заместителя руководителя Администрации Президента Российской Федерации. Спустя всего 6 лет после основания А.Р. Ротенбергом, «полувековым»33 другом В.В. Путина, компания «Стройгазмонтаж» станет основным подрядчиком «Газпрома» с ежегодной выручкой в сотни миллиардов рублей34. Швейцарская компания '^ипуог", начавшая торговую деятельность в 2000 г., через 7 лет станет одним из крупнейших мировых нефтетрейдеров, обеспечивающим 30 % экспорта российской нефти35. Только за 2002-2008 гг. компания, основанная Г.Н. Тимченко (которого сам В.В. Путин неоднократно назовет «своим другом, за которого не стыдно»36), увеличит объемы своих операций с российской нефтью в 16 (!) раз37.
Противоречия официального дискурса и социально-экономических изменений привели исследователей российской политики к противоположным оценкам. Пока одни пишут о том, что «Правительство Российской Федерации принимает меры, направленные (...) на деолигархизацию всех уровней власти»38, или о том, что
31 ОАО «Нефтяная компания "Роснефть"»: Консолидированная отчетность за годы, оканчивающиеся 31 декабря 2001 и 2000: Отчет независимой аудиторской фирмы: [Перевод]. М.: Arthur Andersen, 2002. URL: https://www.rosneft.ru/upload/ site1/document_cons_report/coMbsQvysJ.pdf
32 Одним из базовых предприятий «Роснефти» является ООО «РН-Юганск-нефтегаз», некогда имевшее аналогичное значение для нефтяной компании «ЮКОС», окончательно ликвидированной в 2007 г. после ареста ее руководства.
33 Arkady Rotenberg: I couldn't Sleep at Night for 3.5 Years // RT. 2019. June 24. URL: https://www.rt.com/shows/sophieco/462537-arkady-rotenberg-business-sanctions/
34 Фадеева А. Покупателем «Стройгазмонтажа» Ротенберга оказалась неизвестная компания // РБК. 2019. 21 ноября. URL: https://www.rbc.ru/business/21/11/2 019/5dd69fb29a79479473dd3024
35 Orgill M., Zhdannikov D. Secretive Russian Gunvor Becomes Number 3 Oil Trader // Reuters. 2007. October 31. URL: https://www.reuters.com/article/russia-oil-gunvor-idUKL3180443520071031
36 Месропян М. Путин: Из-за санкций жена Тимченко не смогла заплатить за операцию // Ведомости. 2014. 17 апреля. URL: https://www.vedomosti.ru/politics/ articles/2014/04/17/putin-iz-za-sankcij-zhena-timchenko-ne-smogla-zaplatit-za
37 Higgins A., Chazan G., Cullison A. Secretive Associate of Putin Emerges as Czar of Russian Oil Trading // Wall Street Journal. 2008. June 11. URL: https://www.wsj.com/ articles/SB121314210826662571
38 Рогожин Н.М. Проблемы централизации и децентрализации в политической истории России // Локус: люди, общество, культуры, смыслы. 2016. № 1. С. 7-16.
«феномен "олигархии" прекратил свое существование»39, другие утверждают обратное. К примеру, И.А. Матвеев указывает, что «олигархам родом из 1990-х гг. пришлось подвинуться», уступив прежнее место новой обойме лиц, особо приближенных к органам власти. В целом, по его мнению, «произошло превращение государства в своего рода корпорацию с соответствующими установками и моделями управления»40. Более того, в марте 2020 г. 37 % россиян, участвовавших в опросе «Левада-центра», согласились с утверждением, что президент страны опирается на олигархов, банкиров, крупных предпринимателей41 (рис. 2).
60
10 12
0 -
2005 2010 2015 2020
Силовики ....... Олигархи ---Бюрократия Простые люди
Рис. 2. Опрос «Левада-центра», ответы на вопрос «На какие слои населения опирается, на ваш взгляд, Владимир Путин?»
При всей сложности сопряжения сделанных ранее замечаний, их может примирить выбор неокорпоративизма как базовой аналитической рамки, применяемой к описанию современных российских взаимоотношений государства и бизнеса42. Безусловно, сложно ожидать, что эта рамка будет публично озвучена представителями
39 Бунин И., Макаркин А. Россия: государство и бизнес. Paris: IFRI, 2015. URL: https://www.ifri.org/sites/default/files/atoms/files/ifri_rnv88_bunin_makarkin_rus_ november_2015.pdf
40 MatveevI. Russia, Inc // Open Democracy: Russia and Beyond. 2016. March 16. URL: https://www.opendemocracy.net/ru/rossiya-inc/
41 Отношение к Владимиру Путину // Левада-центр. 2020. 14 апреля. URL: https://www.levada.ru/2020/04/14/otnoshenie-k-vladimiru-putinu-4/
42 Подобный анализ прекрасно осуществлен А.Ю. Зудиным и Б.И. Макаренко. См.: Зудин А.Ю. Неокорпоративизм в России? Государство и бизнес при Владимире Путине // Pro et Contra. 2001. Т. 6. № 4. С. 171-198; Макаренко Б.И. Неокорпоративизм в современной России // Сравнительная политика. 2011. Т. 2. № 2. С. 90-96.
обеих сторон, поэтому нашей исследовательской задачей является, скорее, сравнение неоинституционалистских практик с актуальным российским опытом.
Неокорпоративизм определяется Ф. Шмиттером как «система представительства интересов, составные части которой организованы в несколько особых, принудительных, неконкурентных, иерархически упорядоченных, функционально различных разрядов, официально признанных или разрешенных (а то и просто созданных) государством, наделяющим их монополией на представительство в своей области в обмен на известный контроль за подбором лидеров и артикуляцией требований и приверженностей»43. Корпоративист-ская традиция в целом ассоциируется преимущественно с одиозно воспринимаемым опытом милитаристской Японии периода Сева, Италией Б. Муссолини или иберийскими экспериментами Ф. Франко и А. Салазара, но для того чтобы избежать параллелей, чересчур нагруженных эмоционально, мы будем обращаться к более широкому контексту неокорпоративизма, отторгая обсуждение испано-португальского демократического транзита в пользу анализа неокорпора-тивистского опыта таких стран, как ФРГ, Нидерланды или Швеция.
Политологи выделяют несколько характерных черт неокорпоративизма, по которым можно сделать вывод как минимум о формировании предпосылок для использования соответствующей категории при анализе политического процесса. Указанные выше страны на протяжении значительной части своей послевоенной истории вполне им соответствуют.
Во-первых, это концентрация власти в исполнительных структу-
44
рах44, пусть и сопровождающаяся долгосрочными парламентскими коалициями (коалиция Партии труда и Католической народной партии в Нидерландах) или доминированием одной партии (Христи-анско-демократический союз в Германии, Социал-демократическая партия в Швеции).
Во-вторых, это характерное соединение идей государственного патернализма и поисков «интегративного консенсуса». Некоторые авторы считают, что неокорпоративистский тренд обозначился «в странах, где имелись влиятельные социал-демократические партии, сохранились устойчивые электоральные предпочтения и существовала культурная и этнолингвистическая однородность»45. Мы,
43 Шмиттер Ф. Неокорпоративизм // Полис. Политические исследования. 1997. № 2. С. 14-22.
44 Потапова Е.Б. Неокорпоративизм в Западной Европе как объект теоретического осмысления: проверенные гипотезы и новые взгляды // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия. 6. Философия. Культурология. Политология. Право. Международные отношения. 2010. № 4. С. 165-173.
45 Василик М. Политология: Словарь-справочник. М.: Гардарики, 2001.
однако, полагаем, что вопрос «курица или яйцо» решается в данном случае ровно противоположным образом — это неокорпоративизм стремится сформировать и воспроизвести влиятельные партии центристской ориентации, политическую однородность и устойчивый электоральный ландшафт. Целью такой политики является ответ на те или иные масштабные вызовы (от идеологического вызова коммунизма до последствий мировой войны) через сплочение населения вокруг доступных форм коллективной солидарности — главной из которых является, естественно, государство, модерирующее процесс взаимодействия уступающих ему по размеру, но все-таки влиятельных и значимых групп (корпораций).
В-третьих, неокорпоративизм связан со специфическим «прагматизмом» в понимании политики, воплощающимся как в публичной деидеологизации государственного курса (или как минимум в смягчении уровня идеологического противостояния), так и в различных механизмах согласования этого курса между экономически влиятельными корпорациями. Общим местом в исследовательской среде в данном случае является упоминание так называемого три-партизма — рутинизированного институционального взаимодействия правительственных структур, крупнейших работодателей и профсоюзных структур, обходящегося, впрочем, без публично-демократического окаймления.
Более того, в дополнение к приведенным характеристикам можно вспомнить, что уже упомянутый Ф. Шмиттер выделял особую разновидность корпоративистских практик, которую он называл «государственным корпоративизмом»46. Эта разновидность сопровождается, по мнению Шмиттера, подчинением локальных (территориальных) политий бюрократической вертикали; доминированием или монополией одной партии; эксклюзивностью исполнительной власти, ее закрытостью для многих социальных групп и субкультур.
Очевидно, что современная российская конфигурация взаимодействия государственной власти и крупного бизнеса хорошо вписывается в предъявленную неокорпоративистскую рамку. Факт доминирования «Единой России» в современной российской политике уже упоминался и рассматривался в настоящей статье. Концентрация власти лучше всего иллюстрируется даже не возможностями правительства (хотя оно регулярно конкурирует с депутатами Госдумы в части законодательных инициатив и нередко их обходит47), а влиянием Администрации Президента России, воплощающей позитивно
46 Schmitter P. C. Still the Century of Corporatism? // The Review of Politics. 1974. Vol. 36. No. 1. P. 85-131.
47 Бочарова С., Макутина М. Законы круговой поруки // Forbes. 2014. 17 июля. URL: https://www.rbc.ru/society/17/07/2014/56be36119a7947299f72cd0d
оцениваемую многими россиянами «вертикаль власти». Говоря о проявлениях корпоративистского «интегрализма» в современных отечественных условиях, можно вспомнить совершенно особое отношение официального дискурса к ценности «стабильности». Наконец, деидеологизация и предлагаемый взамен «прагматизм» прямо проговариваются в российском политическом дискурсе, когда упоминаются «политика реальных дел» или «правое» и «левое» крылья центристской правящей партии. «"Единая Россия" выступала и выступает в качестве инструментально-прагматической структуры», — напишет по этому поводу «Независимая газета»48.
Заключение
В рамках настоящей статьи нами было поставлено несколько исследовательских вопросов — начиная с того, каким образом можно определить весьма распространенный при анализе российской политики концепт «олигархи», и заканчивая тем, насколько уместно полагать, что в период президентства В.В. Путина произошло их «удаление» от принятия государственно-политических решений.
В результате рассмотрения событий новейшей российской политической истории был сделан вывод о том, что «деолигархизация» стала значимым элементом публичной сферы не как результат стратегических структурных реформ, но как риторическое «переосмысление» сохраняющихся реалий взаимодействия крупного бизнеса и органов публичной власти. В отечественном общественном устройстве до сих пор сохраняются неокорпоративистские начала. Хотя все подчеркнутые выше соответствия актуальных практик данной парадигме не являются решительным и бесповоротным приговором или диагнозом политической системе, они указывают на высокую вероятность того, что доминирующий формальный подход к анализу отечественной политики неэффективен и нерезультативен.
В интервью ТАСС (2020) В.В. Путин скажет: «Разница в 2000-х годах и сейчас, ну или в 90-х и сейчас, заключалась в том, что они напрямую влияли на принимаемые государством решения... Руководители сегодняшних компаний такой привилегией не пользуются. <.. .> Они поняли, что это невозможно, и даже не лезут»49. Здесь примечательно и то, что речь не идет о влиянии в принципе (разница заключается именно в когда-то имевшемся влиянии «напрямую»),
48 Об идеологических изменениях в «Единой России» // Независимая газета. 2020. 20 мая. URL: https://www.ng.ru/editorial/2020-05-20/2_7865_editorial.html
49 20 вопросов Владимиру Путину. Серия 13: Путин о нынешних руководителях корпораций и олигархах 90-х // ТАСС. 2020. URL: https://putin.tass.ru/ru/o-goskapitalizme/
и использование глагола «лезть» вместо глагола «участвовать». Безусловно, можно сказать, что это лишь очередной пример специфического речевого стиля президента, периодически использующего резкие народные выражения, но, на наш взгляд, замена в данном случае подчеркивает еще и принципиальное неодобрение самовольного характера действий, описываемых глаголом «лезть». «Лезть» в данном значении — действие несогласованное, непрошенное, ассоциирующееся, скорее, с вмешательством и произволом («лезть без спросу», «лезть куда не надо»). В этом, вероятно, и заключается главная и очень показательная трансформация в отношениях государственной власти и наиболее влиятельных предпринимателей, раньше именовавшихся олигархами. На современном этапе обе стороны по-прежнему открыты для любых форм взаимодействия, не исключая даже конфликтов, но вне публичного поля и в рамках существующих договоренностей.
ЛИТЕРАТУРА
Бунин И., Макаркин А. Россия: государство и бизнес. Paris: IFRI, 2015. URL: https://www.ifri.org/sites/default/files/atoms/files/ifri_rnv88_bunin_makarkin_ras_no-vember_2015.pdf
Василик М. Политология: Словарь-справочник. М.: Гардарики, 2001.
Волков А.М., Лютягина Е.А. К вопросу о роли и месте Администрации Президента Российской Федерации // Административное право и процесс. 2012. № 3. С. 34-39.
Зудин А.Ю. Неокорпоративизм в России? Государство и бизнес при Владимире Путине // Pro et Contra. 2001. Т. 6. № 4. С. 171-198.
Макаренко Б.И. Неокорпоративизм в современной России // Сравнительная политика. 2011. Т. 2. № 2. С. 90-96.
Матвеев И.А. Крупный бизнес в путинской России: старые и новые источники влияния на власть // Мир России. 2019. Т. 28. № 1. С. 54-74.
Ослунд А. Олигархия в сравнении: Россия, Украина и Соединенные Штаты // Эковест. 2004. № 4. С. 665-689.
Паппэ Я.Ш. «Олигархи»: Экономическая хроника 1992-2000. М.: Издательский дом ГУ-ВШЭ, 2000.
ПасхинаИ.С., Телин К.О. «Партия ноль»: российские выборы через призму эффективного числа партий // Полис. Политические исследования. 2017. № 5. С. 43-53.
Потапова Е.Б. Неокорпоративизм в Западной Европе как объект теоретического осмысления: проверенные гипотезы и новые взгляды // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия. 6. Философия. Культурология. Политология. Право. Международные отношения. 2010. № 4. С. 165-173.
Рогожин Н.М. Проблемы централизации и децентрализации в политической истории России // Локус: люди, общество, культуры, смыслы. 2016. № 1. С. 7-16.
Сергунин А.А. Нужен ли России закон «о лоббировании»? // Российское предпринимательство. 2011. Т. 12. № 2. С. 4-10.
Шмиттер Ф. Неокорпоративизм // Полис. Политические исследования. 1997. № 2. С. 14-22.
Fidrmuc J., Gundacker L. Income Inequality and Oligarchs in Russian Regions: A Note. Munich: Munich Society for the Promotion of Economic Research; CESifo GmbH, 2017. URL: https://www.econstor.eu/bitstream/10419/161888/1/cesifo1_wp6449. pdf
Golosov G. V. The Effective Number of Parties: A New Approach // Party Politics. 2010. Vol. 16. No. 2. P. 171-192.
Guriev S, Rachinsky A. The Role of Oligarchs in Russian Capitalism // Journal of Economic Perspectives. 2005. Vol. 19. No. 1. P. 131-150.
Markus S. The Atlas That Has not Shrugged: Why Russia's Oligarchs Are an Unlikely Force for Change // Daedalus. 2017. Vol. 146. No. 2. P. 101-112.
Matuszak S. The Oligarchic Democracy: The Influence of Business Groups on Ukrainian Politics. Warsaw: Osrodek Studiow Wschodnich im. Marka Karpia, 2012. URL: https://core.ac.uk/download/pdf/76798391.pdf
Schmitter P.C. Still the Century of Corporatism? // The Review of Politics. 1974. Vol. 36. No. 1. P. 85-131.
Winters J. Oligarchy. New York: Cambridge University Press, 2011.
REFERENCES
Aslund, A. "Oligarkhiia v sravnenii: Rossiia, Ukraina i Soedinennye Shtaty," Ekovest, No. 4, 2004, pp. 665-689.
Bunin, I., and Makarkin, A. Rossiia: gosudarstvo i biznes. Paris: IFRI, 2015. URL: https://www.ifri.org/sites/default/files/atoms/files/ifri_rnv88_bunin_makarkin_rus_ november_2015.pdf
Fidrmuc, J., and Gundacker, L. Income Inequality and Oligarchs in Russian Regions: A Note. Munich: Munich Society for the Promotion of Economic Research; CESifo GmbH, 2017, URL: https://www.econstor.eu/bitstream/10419/161888/1/cesifo1_wp6449.pdf
Golosov, G. V. "The Effective Number of Parties: A New Approach," Party Politics, Vol. 16, No. 2, 2010, pp. 171-192.
Guriev, S., and Rachinsky, A. "The Role of Oligarchs in Russian Capitalism," Journal of Economic Perspectives, Vol. 19, No. 1, 2005, pp. 131-150.
Makarenko, B. I. "Neokorporativizm v sovremennoi Rossii," Sravnitel 'naia politika, Vol. 2, No. 2, 2011, pp. 90-96.
Markus, S. "The Atlas That Has not Shrugged: Why Russia's Oligarchs Are an Unlikely Force for Change," Daedalus, Vol. 146, No. 2, 2017, pp. 101-112.
Matuszak, S. The Oligarchic Democracy: The Influence of Business Groups on Ukrainian Politics. Warsaw: Osrodek Studiow Wschodnich im. Marka Karpia, 2012, URL: https://core.ac.uk/download/pdf/76798391.pdf
Matveev, I. A. "Krupnyi biznes v putinskoi Rossii: starye i novye istochniki vliianiia na vlast'," Mir Rossii, Vol. 28, No. 1, 2019, pp. 54-74.
Pappe, Ia. Sh. 'Oligarkhi': Ekonomicheskaia khronika 1992-2000. Moscow: Izdatel'skii dom GU-VShE, 2000.
Paskhina, I. S., and Telin, K. O. " 'Partiia nol'': rossiiskie vybory cherez prizmu effektivnogo chisla partii," Polis. Politicheskie issledovaniia, No. 5, 2017, pp. 43-53.
Potapova, E. B. "Neokorporativizm v Zapadnoi Evrope kak ob"ekt teoreticheskogo osmysleniia: proverennye gipotezy i novye vzgliady," Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta. Seriia. 6. Filosofiia. Kul'turologiia. Politologiia. Pravo. Mezhdunarodnye otnosheniia, No. 4, 2010, pp. 165-173.
Rogozhin, N. M. "Problemy tsentralizatsii i detsentralizatsii v politicheskoi istorii Rossii," Lokus: liudi, obshchestvo, kul'tury, smysly, No. 1, 2016, pp. 7-16.
Schmitter, P. C. "Neokorporativizm," Polis. Politicheskie issledovaniia, No. 2, 1997, pp. 14-22.
Schmitter, P. C. "Still the Century of Corporatism?" The Review of Politics, Vol. 36, No. 1, 1974, pp. 85-131.
Sergunin, A. A. "Nuzhen li Rossii zakon 'o lobbirovanii'?" Rossiiskoe predpri-nimatel'stvo, Vol. 12, No. 2, 2011, pp. 4-10.
Vasilik, M. Politologiia: Slovar'-spravochnik. Moscow: Gardariki, 2001.
Volkov, A. M., and Liutiagina, E. A. "K voprosu o roli i meste Administratsii Prezidenta Rossiiskoi Federatsii," Administrativnoe pravo i protsess, No. 3, 2012, pp. 34-39.
Winters, J. Oligarchy. New York: Cambridge University Press, 2011.
Zudin, A. Iu. "Neokorporativizm v Rossii? Gosudarstvo i biznes pri Vladimire Putine," Pro et Contra, Vol. 6, No. 4, 2001, pp. 171-198.
