CC BY
96
«ВЕРВОЛЬФЫ» В. ПЕЛЕВИНА :
ГЕНЕЗИС ОБРАЗА ЧЕЛОВЕКА-ВОЛКА
Е.А. Куликова
Ключевые слова: оборотень, волк, прогресс, двойственность,
постмодернизм.
Keywords: werewolf, wolf, progress, duality, post-modernism.
Многочисленные исследователи творчества В. Пелевина, изучая специфику художественных приемов писателя, сходятся во мнении, что в основе его текстов заключена оппозиция, воплощенная в концепции двоемирия или иллюзорности миров. Метафорическое выражение иллюзорности в книгах Пелевина - вариативно. К одной из форм подобного выражения можно отнести оборотничество. Гибрид волка и человека (оборотень, вервольф), включенный в контекст произведения, способен сформировать весьма обширный мотивно-образный ряд, поскольку волк обозначает самые разные качества: «жестокость, ярость», а также «доблесть, силу,
храбрость, величие...» [Мифы народов мира, 1980].
В текстах Пелевина мифологема «волк» приобретает дополнительный коннотативный смысл: соотнесенность человека и волка графически возможно отобразить как движение по восходящей. Иными словами, волк - символ прогресса и несет особую миссию в разработке основных писательских идей.
1. WOLF - FLOW!1
Верволки в средней полосе: рассказ о настоящем человеке
Рассказ «Проблема верволка в средней полосе», написанный в 1991 году, повествует он о том, как некий молодой человек по имени Саша в силу случайных обстоятельств получает способность превращаться в волка.
На первый взгляд ситуация выглядит как бы случайной: Саша вынужден «влиться» в стаю, чтобы не нарваться на неприятности.
1 (англ. волк — вливайся!)
Все происшедшее автор разъясняет в конце, исключая любого рода нечаянности и чудеса. Превращения людей в волков - не галлюцинация, а реальность. Главный герой был предрасположен к трансформации изначально: «Я искал фотографию волка! <... > Так это и был зов?» [Пелевин, 1991, с. 188].
Лейтмотив рассказа звучит в словах вожака стаи, обращенных к новичку-оборотню: «... Ты должен помнить, что только оборотни -реальные люди» [Пелевин, 1991, с. 188].
Таким образом, волк напрямую связан с эффектом прозрения, умением видеть истинную суть окружающего.
Герой в волчьей личине приобретает свободу и вкус к жизни, становится независимым от социальных и нравственных ограничений: «... и смысл жизни чувствовался непрерывно и отчетливо...».
Симпатия к волку со стороны автора не вызывает сомнений. И здесь Пелевин поддается, вероятно, бытующему в массовом сознании представлению о волке как о бесстрашном диком существе, внушающем страх и благоговение одновременно: «Безоглядно ненавидеть волка человек, тем не менее, не осмеливался никогда. Что -то, пугая, притягивало» [Мифы народов мира, 1980]. Мифологическое прошлое сложилось в восприятие волка как достойного противника: «Свирепость, выносливость, удачливость зверя восхищали первобытное сознание». Поэтому так тщательно проработанный автором эпизод поединка оборотня Саши с Николаем Петровичем словно заставляет читателя любоваться «мужественностью» героя-волка.
Кровно связанный с волчьим тотемом оборотень - представитель избранного круга лиц, личность, вобравшая в себя все лучшее от человеческой и волчьей природы, причем волчья по значимости превалирует.
По замыслу писателя Александр попадает в когорту людей «особого назначения». Персонаж за минимально короткий срок проходит путь своеобразного «просветления»: от неведения до абсолютного знания. Именно здесь кроется ключ к пониманию идиомы - судя по всему, авторской - «Загрызть в люди» (Саша загрыз в люди старого оборотня). Загрызть в люди - обречь оборотня (настоящего человека) на прозябание в фиктивном мире.
Еще одно идиоматическое выражение, встречаемое в тексте, -«Оборотень в погонах» - Пелевин буквализирует. Полковник Лебеденко - вожак стаи и оборотень в погонах - по воле авторской иронии подрывает авторитет вооруженных сил страны:
- А много у нас в армии оборотней?
- Много, - отозвался полковник... [Пелевин, 1991, с. 187].
Пелевин перевертывает все наизнанку: оборотень в авторской трактовке - образец существа высокой пробы, излюбленный типаж романтиков и мистиков - в серой массе лже-людей опошляется, становясь объектом пародии или частью сюжетов с криминальным оттенком. Пелевин, обыгрывая фразу, все же подспудно указывает на биполярность природы оборотня: благо и вред сосуществуют вместе.
Но позитивная окраска явления оборотничества в рассказе остается бесспорной. Александр эволюционирует, чему причиной является, конечно же, волчья природа в нем. Она меняет все бесповоротно и в лучшую сторону.
2. Das Steppenschwein
Степная свинка
В романе «Числа» (2003) оборотничество не имеет явного характера, но в косвенной форме влияет на образ главного персонажа -Степана Михайлова. Особенность романа в том, что хронология событий идет одновременно с физиологическим взрослением Михайлова. Сначала это мальчик, не умеющий дать отпор, потому вынужденный искать заступничества высших сил, коими и являются числа. Герой слаб духом и в своем пристрастии к нумерологии одержим, как и склонный к навязчивым идеям Василий Маралов (персонаж рассказа «Ухряб» тоже нумеролог - всегда открывал книгу, «как это обычно делал, на странице своего возраста - шестьдесят восьмой» [Пелевин, 2010, с. 174]).
Из мальчика Степа превращается в Степана Аркадьевича. Имя героя, его внешние данные («круглолицый», нравился женщинам и мужчинам) - аллюзия на Степана Аркадьевича Облонского из «Анны Карениной» (стоит отметить, что Толстой - частый гость на страницах пелевинских произведений). Параллель между действующими лицами Толстого и Пелевина еще более подчеркивает внешнюю уютную привлекательность персонажа, и вместе с тем его поверхностность, мягкотелость.
Отличительная черта всех пелевинских героев - их внутренняя разобщенность. Автор по сложившейся традиции расширяет главный образ из «Чисел» уже привычными средствами, в частности, наделяя его зооморфными признаками.
В тексте неоднократно встречается сравнение Степы с покемо-ном и свинкой: «Запомни, свинка...». Бесхарактерность роднит героя с животным не самым благообразным. Деминутив «свинка» усиливает это впечатление.
Однако роман построен так, что можно рассматривать его сюжет как историю восхождения (возмужания) главного персонажа до максимально возможного уровня.
Метаморфоза происходит в критический момент, когда Михайлов осознает необходимость преодолеть своего условного противника Жору. В измененном состоянии сознания (что ничуть не умаляет его реальности, если верить автору) Степан трансформируется кардинально. «Пикачу был маленькой тихой свинкой <... >, но злые люди разбили его сердце. И он стал волком!» [Пелевин, 2011, с. 231] Персонаж превращается в Степного Волка, таким образом, оказывается в завязке с героем одноименного романа «Der Steppenwolf» Г. Гессе. Отсюда становится понятным выбор имени «Степан» (на основе созвучия со «степной»), что меняет трактовку характера: Степа не мягкотелый, в нем изначально заложены морально-волевые ресурсы, которые и вмещает в себя волчья природа. Волк, если воспользоваться цитатой из Гессе, - это «... темный мир инстинктов, дикости, жестокости, неутонченной, грубой природы» [Гессе, 2011, с. 68].
Волк, наделив силой, помогает герою одержать символическую победу над ослом, вместе с тем неспособный причинить вреда Степа становится косвенным виновником смерти Жоры в реальности. Последнее приводит Михайлова к разочарованию и осознанию, что его мистические увлечения - ошибка, равно как и он сам - «просто слабый человек» [Пелевин, 2011, с. 312].
В иносказательном смысле превращение в волка есть результат внутреннего развития героя, ставшего непобедимым оборотнем. Волк устраняет в нем слабость, раскрывает внутренний потенциал, но в итоге становится причиной роковых событий: финансового краха (Степана обкрадывают, пока он «разгоняет волков» в новом статусе), личностной несостоятельности. Преобразившись, возвысившись на краткий миг, «свинка» падает в ту же лужу, в которой всегда и пребывала.
3. GOD - DOG2
«Священная книга оборотня»: мессия в погонах
Тринадцать лет разделяет публикации романа «Священная книга оборотня» (2004) и рассказа «Проблема верволка в средней полосе». В романе В. Пелевин «реанимирует» героя рассказа Сашу. Доказательством того, что это именно тот персонаж может послужить упоминание в тексте книги имени полковника Лебеденко, ставшего гуру
2 (англ. бог — собака)
для Александра (от полковника у героя остается дарственная надпись «WOLF - FLOW!»). Более того, данный факт подтверждает и известная приверженность Пелевина к самоцитации, которая, по словам Н.Е. Лихиной, знаменует «особую черту его [Пелевина] творчества». [Лихина, URL].
Оба произведения представляют собой некую дилогию, сопряженную ролью персонажа-оборотня. Помимо преемственности образов в текстах прослеживается личностное, профессиональное и качественно-символическое становление героя.
Александр в «Священной книге оборотня» занимает высокое социальное положение: он генерал-лейтенант ФСБ (факт быстрого продвижения по службе). Сохраняется за ним и сверхспособность -перевоплощение в волка, то есть герой и сам теперь попадает под ярлык «оборотень в погонах», чьи функции Пелевин отображает довольно противоречиво: будучи человеком, Александр на страже порядка, в волчьей шкуре - нефтяной «добытчик».
Внешний облик героя обрастает дополнительными деталями: «Пожалуй, он чуть-чуть походил на молодого государя Александра Павловича - тот, помнится, тоже глядел волком в первые годы после восшествия на престол» [Пелевин, 2012, с. 93].
Связующей нитью между Александром-оборотнем и его венценосным тезкой является не столько одинаковость имен, возможное внешнее сходство, сколько мотив двойственности.
Личность императора Александра Первого трактуется историками неоднозначно. Одной из негативных черт, «составлявших коренную черту его нрава, была двуличность» [Великий князь..., 2010, с. 308]. Психологическая обусловленность характера императора-прототипа схожа с двусмысленностью положения оборотня Саши Серого.
Подчеркивается также общность в присущих обоим качествах -таких, как настороженность, мрачность, подозрительность («глядел волком»).
Мифологическим прообразом Александра является волк Фен-рир, гоняющийся по небу за солнцем. Тождественность главного героя романа и чудовищного нордического волка подтверждается цитатой из песни, которую Александр слушает:
I’ll follow the sun
Till the end of time
(Я буду следовать за солнцем до конца времен) [Пелевин, 2012, с. 266].
Принадлежность к оборотням вносит определенную проблематику в жизнь героя. В вопросах веры Александра отличает некоторая разбросанность. Увлекаясь скандинавской мифологией, он позиционирует себя как «христианин». Все это лишний раз подтверждает факт внутренней нетождественности персонажа. В рассказе «Проблема верволка...» оборотень - символ жизни, свободы; в романе образу имманентны фальшь, внутренняя деструкция.
«Проблема верволка.» раскрывает сюжет о превращении недочеловека в человека. В «Священной книге оборотня» эта иерархия «достраивается» вверх. Пелевин вводит понятие «сверхоборотень» (аналог «сверхчеловека») или «мессия, который придет и объяснит оборотням самое главное» [Пелевин, 2012, с. 329]. В финале романа Александр достигает этого уровня, но за счет тотальной перемены: из волка он превращается в собаку, - что, по словам самого Пелевина, знаменует «... естественное завершение эволюции оборотня в погонах» [Кочеткова, 2004]. С «уходом» волка меняется самосознание героя: «Я думал, что я принц. А оказалось... Вот она, моя душа» [Пелевин, 2012, с. 309].
Оборотень Саша Серый регрессирует до уровня пародии: из контекста выясняется, что он становится преемником товарища Шарикова. При этом карьера генерал-лейтенанта идет в гору (становится генерал-полковником). Можно заметить, что Пелевин творит судьбу главного мужского персонажа как череду взлетов и падений: Александр как бы эволюционирует в двух аспектах - мистическом и профессиональном, однако новая сверхоборотническая миссия (ловля офшорных котов) выставляет его в пародийном виде, равно как и внешность героя страдает (благородный волк «линяет » в собаку). То есть, весь образ построен на взаимоуступающих друг другу прогрессе и регрессе: герой идет вверх до уровня оборотня-мессии, а вот подлинная его «беспородная» природа проявляется, словно по волшебству (по мотивам сказки «Аленький цветочек», отсылки к которой в тексте имеются), - величественный Фенрир оборачивается беспризорным псом.
Саша Серый становится Сашей Черным после превращения. Мотив перевоплощения серого волка в черную собаку апеллирует одновременно к названию романа Саши Соколова «Между собакой и волком» и к строке из «Евгения Онегина» Александра Пушкина:
... Порою той, что названа
Пора меж волка и собаки.
Превращение, как отмечает В.В. Десятов в статье «Собакалип-сис: неомифологема русской культуры», «символизирует переход от вечера к ночи. К ночи как к концу света» [Десятов, URL]. Немаловажным в этой связи является и совпадение имени персонажа с именами Пушкина и Соколова.
Итак, человек-волк - один из важных образов в творчестве Виктора Пелевина. Авторское пристрастие объяснимо символической нагруженностью образа.
Образ волка для постмодерниста Пелевина значим, поскольку обеспечивает произведениям преемственную связь с различными текстами мировой литературы. Например, роман «Числа» на уровне главного героя связан с романом Гессе «Степной волк». «Священная книга оборотня» содержит в себе аллюзии на С. Соколова, Пушкина. В романе «Чапаев и Пустота» имеется эпизодическое упоминание о волках: «...мела какая-то совершенно степная метель, и попадись мне навстречу пара волков, я совершенно не удивился бы» [Пелевин, 1999, с. 10], - что является отсылкой к Б. Пильняку (в романе «Голый год» волк и метель - сквозные мотивы, метафорическое обозначение революции). Пелевин продолжает традицию встраивать в канву художественного произведения образ волка, так как за ним скрыт обширный реминисцентный слой.
Волк выступает своеобразным фактором развития. Волчья сущность в недрах человеческой души - знак физического превосходства (например, в романе «Числа»), внутреннего перерождения в реальную личность («Проблема верволка...»).
Хотя писателем подчеркивается и негативное влияние этого по сути амбивалентного явления: гибрид человека и волка обречен на двусмысленное существование. Оборотень - символическое знамение реального мира с его двойными стандартами. Репрезентацией этого служит образ Александра из «Священной книги оборотня», чья видовая принадлежность к «оборотням в погонах» - пример парадоксальности текущих общественных процессов. «Оборотень в погонах» под пером Пелевина превращается в неомифологему, о значении которой автор сам не без иронии отзывается: «...это волшебное существо, обитающее преимущественно в России... » [Кочеткова, 2004]. Отрицательная черта вервольфа - двойственность и лицемерие.
Если проследить за развитием образа в хронологии написания произведений, становится заметным изменение авторских трактовок: от абсолютно положительной оценки ликантропа как усовершенствованной альтернативы человеку («Проблема верволка.») к ирониче-
скому изображению оборотня как части демонической, лживой действительности («Священная книга оборотня»). Но вместе с тем Пелевин углубляет и расширяет символику: начав с повествования эпизода из жизни отдельно взятого человека-волка, спустя десятилетие он доводит образ до масштабов мессианских. В силу полярности охватываемых признаков вервольф может быть и двигателем внутреннего прогресса, и причиной надвигающегося распада личности.
В любом случае оборотням Виктор Пелевин отводит почетные места в своих произведениях, поскольку их наличие доказывает в очередной раз идею химерности действительности. Образ оборотня становится незаменимым помощником в деле проектирования постмодернистского текста.
Литература:
Большой энциклопедический словарь. М., 2008.
Великий князь Николай Михайлович. Император Александр I. М., 2010.
Гессе Г. Степной волк. М., 2011.
Десятов В.В. Собакалипсис : Неомифологема русской культуры // Ликбез. [Электронный ресурс]. URL:http://www. lik-bez.ru/ tbs.asu.ru/likbez/Arhiv/likb33.files
Кочеткова Н. «Несколько раз мне мерещилось, что я стучу по клавишам лисьими лапами» : интервью В. Пелевина // «Известия», 2004. № 1324.
Лихина Н.Е. Феномен по имени «Виктор Пелевин». [Электронный ресурс]. URL:http://www. intellika.info/publications/283/
Мифы народов мира. М., 1980.
Пелевин В. Верволки средней полосы // НФ. Вып. 35. М., 1991.
Пелевин В. Чапаев и Пустота. М., 1999.
Пелевин В. Числа. М., 2011.
Пелевин В. Священная книга оборотня. М., 2012.
Пелевин В. Ухряб // Все рассказы. М., 2010.
Шейнина Е.Я. Энциклопедия символов. М., 2007.
