CC BY
46
сажирами вели за собой паровозы.
УЖД временно возводились для военных целей в качестве фронтальных и рокадных железных дорог, перебрасывавших соединения и снабжавших их. Предшественником военно-полевых железных дорог (ВПЖД) с локомотивной тягой были рельсовые пути узкой колеи, на которых применялась конная тяга. Такие пути использовались, в частности, в ходе Русско-Японской войны. В период двух мировых войн противоборствующими сторонами было построено множество облегченных дорог с шириной колеи 600 мм. Большинство ВПЖД перешивались или разбирались после окончания военных действий, но некоторые из них действовали и после войны, проходя через конверсионные процедуры.
Что касается торфовозных узкоколеек, то их основным назначением принято считать перевозку торфа от места, где он добывается, до места погрузки или же к месту сжигания или переработки. Среди основных потребителей торфа в Советском Союзе были тепловые электростанции и химическая промышленность. Одна из причин заката торфовозных узкоколеек - переход энергетических объектов на газ или мазут.
Во многих «непроходимых местах» узкоколейка имела статус единственного средства сообщения для населения. Например, закрытие узкоколейки Тула-Лихвин, где ходило в день пять пар пригородных поездов, не могло не вызвать народный протест. Среди пассажирских узкоколейных дорог на постсоветском пространстве известны: украинская узкоколейка Руд-ница-Гайворон-Ольвиополь с ветвями на Чечельник и Гайсин; Рязань-Тумская линия, проходящая по Ме-
щере; прибалтийская узкоколейная сеть общего пользования, которая вплоть до 1960-х гг. была едва ли не протяженнее широкой [6, с. 170-171].
Важно уточнить оптимальную область применения УЖД. Исследования ученых, подтвержденные опытом работы лесозаготовительных предприятий, показывают, что узкоколейный транспорт наиболее эффективен на крупных и концентрированных лесосырьевых базах при грузообороте от 400 тыс. до 2 млн т и средних расстояниях вывозки от 40 до 200 км [4]. Именно лесная отрасль давала наибольшие возможности для развития УЖД, поскольку строительство новых веток зависело от темпов выработки лесных массивов.
Ускорившийся переход на внутрирегиональные автомобильные грузовые перевозки в 1970-е гг. и кризис промышленного производства в 1990-е гг. нивелировали все преимущества использования УЖД и привели к тому, что протяженность узкоколейных дорог в России резко уменьшилась, причем даже приблизительных статистических данных о современной суммарной протяженности всех узкоколеек страны нет. Среди сохранившихся крупных УЖД на постсоветском пространстве можно назвать Сахалинскую, Алапаев-скую, Кудемскую, Лойгинскую и Апшеронскую узкоколейки.
УЖД в одночасье потеряли значение транспортных капилляров, пронизывавших пространство вблизи хозяйственных объектов, и еще только предстоит оценить роль узкоколейного транспорта в истории развития отдельных регионов.
Статья поступила 09.04.2015 г.
Библиографический список
1. ГОСТ 5865-51-1955. Железные дороги узкоколейные наземные и подземные. Ширина колеи. М.: Изд-во стандартов, 1988. 28 с.
2. Алексеев С.В., Кравченко Ю.М. Узкоколейки - тоже транспортная сеть [Электронный ресурс]. URL: http://tppekb.ru/publications/uzkokoleyki-tozhe-transport/ (30.03.2015).
3. Арсеньев К.К. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. СПб.: Брокгауз-Ефрон, 1902. Т. 34А. 960 с.
4. Берзегов А.П. Надежная узкоколейка [Электронный ресурс]. URL: //moshud.info/ moshud-article/article/nadezhnaja-uzkokoleika (28.03.2015).
5. Бурлев Е.О., Кравченко Ю.М. От колеи до колеи - во-
круг земного шара [Электронный ресурс]. URL: http://tppekb.ru/publications/ot-kolei-do-kolei-vokrug-zemnogo-shara/ (28.03.2015).
6. Вульфов А.Б. Повседневная жизнь российских железных дорог. М: Молодая гвардия, 2007. 496 с.
7. Москалев Л.М. Наши узкоколейные паровозы. М.: Железнодорожное дело, 1997. 408 с.
8. Общий курс железных дорог / под ред. В.Н. Соколова. М.: УМК МПС России, 2002. 296 с.
9. Прохоров А.М. Большая советская энциклопедия: в 30 т. М.: Советская энциклопедия, 1977. Т. 26. 624 с.
10. Сотников Е.А. Железные дороги мира из XIX в XXI век. М.: Транспорт, 1993. 200 с.
УДК 72.03:821.161.1
ВЕРТИКАЛИ И ГОРИЗОНТАЛИ В КАРТИНАХ МИРА
© И. А. Стеклова1
Пензенский государственный университет архитектуры и строительства, 440028, Россия, Пенза, ул. Титова, 28.
Показана роль гравитационных вертикалей и горизонталей в картинах мира в поэзии и прозе А. С. Пушкина. Рассмотрены смыслы, выраженные с их помощью в скитаниях по Крыму, Кавказу и дорогам России. Разобран метафорический вклад привлеченных при этом пространственных элементов, отношений, качеств. Очерчен их идей-
1Стеклова Ирина Алексеевна, кандидат искусствоведения, доцент кафедры «Дизайн и ХПИ», тел.: 89023533543, e-mail: [email protected]
Steklova Irina, Candidate of Art Criticism, Associated Professor, tel.: 89023533543, e-mail: [email protected]
ный диапазон на основании культурных универсалий романтической эпохи. Выдвинуто предположение о том, что вертикали и горизонтали архитектуры предлагают не только понимание о мире, но и объясняют мир собою. Ключевые слова: архитектурное пространство; архитектоника; картина мира; базовые и культурные универсалии; Пушкин.
VERTICALS AND HORIZONTALS IN WORLD VIEWS I. A. Steklova
Penza State University of Architecture and Construction, 28 Titov St., Penza, 440028, Russia.
The article demonstrates the role of gravitational verticals and horizontals in the worldviews of Alexander Pushkin's poetry and prose. The meanings expressed by means of them are considered in wandering in Crimea, Caucasus and Russian roads. Metaphorical contribution of the brought-in spatial elements, relationships and qualities is analyzed. Their ideological range is outlined on the basis of Romantic era cultural universals. A hypothesis is made that architectural verticals and horizontals provide both world understanding and world explanation through themselves. Keywords: architectural space; architectonics; worldview; basic and cultural universals; Pushkin
Геометрические универсалии миропонимания у А. С. Пушкина преимущественны перед цветовыми, световыми, динамическими и т.п. универсалиями. Через них в абстрактном, природном или архитектурном пространстве постигались, переживались и оценивались все постоянные и переменные явления, попадающие под какую-либо определенность в процессе познания и объяснения. В частности, его картины мира -это прозаические и поэтические модели мироощущения и миропонимания с ортогональным соподчинением несущих и несомых сущностей, в габаритах или бесконечности. Архитектоника этих моделей задает надежность мира, а значит, его расположенность к человеку.
Считается, что решающую роль в пушкинском опыте архитектонического моделирования действительности и в построении картин мира сыграли Крым и Кавказ - приобщение к любимому умом простору, который не подавлял, но, напротив, возвышал [18]. Недаром через пять лет после ссылки поэт добровольно вернется к возможности проникнуть в иерархию законного мироустройства и вскрыть ее послойно: Кавказ подо мною. Один в вышине Стою над снегами у края стремнины: Орел, с отдаленной поднявшись вершины, Парит неподвижно со мной наравне* [8, с. 131] *Здесь и далее выделены курсивом цитаты из текстов А.С. Пушкина, а также слова в значении цитат, приведенных по изданию: Пушкин А.С. Полное собрание сочинений в 10 т. Л.: Наука, 1977-1979.
Поэт стал свидетелем соперничества ортогонально ориентированного простора и предельной тесноты, взлетов и провалов. Горизонтальные расстояния моделировались в положении сверху вниз, что называется, с птичьего полета, и снизу вверх, в виде перспективы с точкой схода, теряющейся в облаках, на древней церкви Цминда Самеба. Равновесие грандиозных контрастов по вертикали и горизонтали оценивалось как неподдельная гармония: Высоко над семьею гор, Казбек, твой царственный шатер Сияет вечными лучами. Твой монастырь за облаками, Как в небе реющий ковчег, Парит, чуть видный, над горами [11, с. 134].
В отточенной самоорганизации горных ландшафтов, по мысли А. И. Каплуна, выявлены все архитектонические принципы, присущие большому зодчеству, более того, целеполагания зодчества: здесь нет «конфликта формы» [2, а 187] между массой и пространством, неодолимого и в самом совершенном рукотворном решении. Этим, например, покоряла многих художников громадная шапка Аю-дага (рис. 1), органично доминирующая в природе: «увидел я картину пленительную: разноцветные горы сияли; плоские кровли хижин татарских издали казались ульями, прилепленными к горам; тополи, как зеленые колонны, стройно возвышались между ими; справа огромный Аю-даг... и кругом это синее, чистое небо, и светлое море, и блеск и воздух полуденный...» [12, с. 429].
Бесконфликтные формы, архитектурообразно структурированные стихией, замечались поэтом и словесно, и графически. Так, нарисованный на полях первой главы «Евгения Онегина» арочный проем в горе признан Золотыми воротами Карадага. С мифом о других воротах связывалось происхождение названия Дарьяльского ущелья: «Против Дариала на крутой скале видны развалины крепости. Предание гласит, что в ней скрывалась какая-то царица Дария, давшая имя свое ущелию: сказка. Дариал на древнем персидском языке значит ворота» [13, с. 441]. Архитектонические усилия дикой природы вдохновили не одного русского художника и отразились в народном наречии, мудрости которого стоило доверять (рис. 2). Ходила молва, будто выразительное сужение Дарья-льского ущелья использовалось когда-то функционально, и в готовые каменные ворота были вмонтированы для защиты вторые - деревянные, окованные железом:
Притек сатрап к ущельям горным И зрит: их узкие врата Замком замкнуты непокорным; Стеной, как поясом узорным, Препоясалась высота. И, над тесниной торжествуя, Как муж на страже, в тишине Стоит, белеясь, Ветилуя В недостижимой вышине [10, с. 326].
Рис. 1. К.Ф. Кюгельген. Крым. Гурфуз. 1824 г.
Рис. 2. Н.Г. Чернецов. Дарьяльское ущелье. 1832 г.
О раскрепощении творчества Пушкина под влиянием пограничных ландшафтов писал еще Н. В. Гоголь. Считается, что бесконфликтно контрастирующие формы Крыма и Кавказа, архитектонически недосягаемые для городской цивилизации, стали рубежами не только пленения, но и внутреннего освобождения поэта. Именно в их совершенной, ничем не стесненной архитектонике горизонтальность простора и вертикальная шкала как кратчайшая связь с вольной вышиной получили пожизненное преимущество в его оценочных суждениях. В определенном смысле, он так и не вернулся из мира абсолютной свободы, являющейся утопическим кумиром эпохи. Положение об обретенной в горах потребности в вертикальном приращении пространства с бескорыстной экспансией горизонтального - общее место академической науки
в осмыслении метафор поэта. Их попадание в объятия романтизма сохраняет понятийную притягательность, заражая ответной метафоричностью даже критику: «После плоской «метафизической горизонтали» вольтерьянства Кавказ (в два этапа - 1820, 1829) дал ему объем: своей природой, «дикими» нравами, бурлящей жизнью, идущей по иным нормам. Кавказ дал ему вертикаль... И он НА деле убедился в том, что существует высота. После этого он снова оказался в горизонтальном мире - но это была лишь в физическом смысле горизонталь: Россия, ширь, воля. И он, пришедший туда уже новым, другим, вдруг увидел -тоже высоту, но не физическую. После этого появился шестикрылый серафим» [3, с. 384].
Несмотря на то, что восприятие измерений, ориентированных по горизонтали и вертикали, специально исследуется эстетикой, соотнесение поэтики пушкинских творений с горизонталью и вертикалью «в физическом смысле» обречено на клеймо буквализма. Тем более, если таковые взяты не в природе, а в вульгарной рукотворности. Однако независимые умы первой половины XIX века подобных предрассудков не признавали: «Многие <...> подумают, что не всякий и не везде имеет право говорить языком высшей истины - я не такого мнения. Истина, как добро Мольера, там и берется, где попадается» [14, с. 508]. В картинах с объектами, вытянутыми вверх, поднятыми на высоту или увиденными с еще большей высоты, проявлялось особое парение духа, идейное укрупнение, перекрывающее прочие, физически и семантически пониженные обстоятельства места: «он...проникает в глубину пирамид, пускается в пустыню, оживленную черными шатрами бедуинов и верблюдами караванов, вступает в обетованную землю, наконец с высоты вдруг видит Иерусалим...» [16, с. 181].
Поскольку среднерусскому раздолью остроты Крыма и Кавказа не хватало, вертикальные перепады акцентировались здесь особо. Причем не в статичных построениях, а в кадрах кинематографического качества, в динамике подвижных картин. Проехав тридцать четыре тысячи километров по дорогам страны, А.С. Пушкин старался ухватить геометрию ее видоизменяющейся протяженности, понять, чем она собирается на самом деле, требуя «другой мысли, другой формулы, как мысли и формулы, выведенные Гизо-том из истории христианского Запада» [4, с. 100]. Среди сохранившихся рисунков поэта есть несколько дорожных пейзажей, сделанных с натуры и по памяти [19]. На большинстве из них подчеркнута волнообраз-ность рельефа, увенчанная контурами обобщенных поселений, отдельных изб, церквей с колокольнями, господских домов в виде периптеров с треугольными фронтонами и т.п. (рис. 3, 4) Ровно тем же помечались и умозрительные пространства: Господский дом уединенный, Горой от ветров огражденный, Стоял над речкою. Вдали Пред ним пестрели и цвели Луга и нивы золотые... [6, с. 31].
Рис. 3. А.С. Пушкин. Сельский пейзаж. Ноябрь 1833 г.
Рис. 4. А.С. Пушкин. Пейзаж с рекой
Несколько героев поэта получили возможность переоценить смысл собственной жизни на местности с крутым холмом, откуда все может развернуться. Наиболее емкие характеристики давались с самых высоких точек обзора:
Шла, шла. И вдруг перед собою С холма господский видит дом, Селенье, рощу под холмом И сад над светлою рекою [6, с. 126]. Разные дома деревенских жителей либо ставились на возвышенностях, либо с возвышенностей раскрывались. Так, для лучшего кругового обзора был поднят дом Нулиных. Старинный дом на горе с садом и озером возникнет в «Романе в письмах». Сразу три усадьбы в сложном рельефе появятся в повести «Дубровский», где сначала покажется новая пятиглавая церковь со старинной колокольней и огромный каменный дом с зеленой кровлей, потом жилище во вкусе английских замков с видом на Волгу, за которой несколько деревень оживляли окрестность, и, наконец, «березовая роща и влево на открытом месте серенький домик с красной кровлею» [5, с. 157]. Вид третьего дома, да и всей усадьбы, повторял изображение из «Истории села Горюхина», начатой ранее. Намеченный в плане горюхинской летописи пункт Число жителей. Архитектура. Церковь деревянная был раскрыт здесь, и деревянная церковь выросла рядом с кладбищем, осененном старыми липами. Буквальный повтор текста в повестях, сочиненных с
трехлетним перерывом, обнаруживает личностную интонацию автора, выделившего серенький домик красной, почти кровной кровлей.
Черты скромных родительских усадеб и их окрестностей: холмистого Михайловского и равнинного Болдина - перешли в произведения поэта. В житейском переходе от первого ко второму произошло естественное обмельчание его романтических представлений:
Иные нужны мне картины: Люблю песчаный косогор, Перед избушкой две рябины, Калитку, сломанный забор, На небе серенькие тучи... [6, с. 174]. Картины мира с равнинной архитектоникой показали новое отношение к выразительности пространства, независимого от сильных доминант ни в ландшафте, ни в архитектуре: «Я глядел во все стороны, ожидая увидеть грозные бастионы, башни и вал; но ничего не видал, кроме деревушки, окруженной бревенчатым забором. С одной стороны стояли три или четыре скирда сена, полузанесенные снегом; с другой скривившаяся мельница, с лубочными крыльями, лениво опущенными.„Где же крепость?"» [9, с. 275]. В степной унылости Болдина, без привычного сада и цветников, радовали лишь роща, прозванная Лучинником, и пруд. Впечатлениями от подобного пейзажа делился прапорщик из неоконченных «Записок молодого человека»: «Я сел под окно. Виду
Рис. 5. П.А. Александров, с оригинала И.С. Иванова. Михайловское. 1837 г.
никакого. Тесный ряд однообразных изб, прислоненных одна к другой.Я пошел по большой дороге -справа тощий озимь, слева кустарник и болото. Кругом плоское пространство. Навстречу одни полосатые версты. В небесах медленное солнце, кое-где облако. Какая скука!» [7, с. 386]. Только и пустырь с вкраплениями безликих построек, физически приближаясь, становился созвучным пронзительной русской безбрежности:
Смотри, какой здесь вид: избушек ряд убогий, За ними чернозем, равнины скат отлогий, Над ними серых туч густая полоса. Где нивы светлые? где темные леса? Где речка? На дворе у низкого забора Два бедных деревца стоят в отраду взора, Два только деревца. [17, с. 179].
Рис. 6. Д.О. Аткинсон. Русская деревня
Рис. 7. А. Мейерберг. Деревня Зимогоры. Из книги «Путешествие в Московию»
Эстетика в низких, распластанных ландшафтах истиралась за ненадобностью. Даже цвет в эту трех-плановую перспективу добавлялся один - серый, правда, в максимальной тональной растяжке. Монохромное плоское пространство цеплялось за деревце, за полосатые столбы и в прозаической иронии, и в поэтической риторике, и в публицистических выводах аналитического характера: «Наружный вид русской избы мало переменился со времен Мейерберга. Посмотрите на рисунки, присовокупленные к его «Путешествию». Ничто так не похоже на русскую деревню в 1662 году, как русская деревня в 1833 году. Изба, мельница, забор - даже эта елка, это печальное тавро северной природы...» [13, с. 198]. Воля к развитию действия, прописанного в ландшафтах родины, усиливалась и этими стержнями. Онтологические и метафизические смыслы, поднимаемые на высоту, нанизываемые на вертикали и разворачиваемые по горизонтали, в пластике поверхностей и объемов, тем же неизбежно нагружали и самое незамысловатое архитектурное овеществление.
Дистанцируясь от допусков праязыка пластических искусств в эволюции эстетических воззрений, нельзя не учитывать использования вертикалей и горизонталей для архитектонического моделирования действительности как глубинной основы миропонимания. Даже дилетантское объяснение архитектуры, как, впрочем, и ее профессиональный комментарий, а также проектирование и строительство, зиждется на них, обозначаемых так или иначе. Гравитационная вертикаль и горизонталь, высота и широта в неколебимых декартовых осях несут и массы, и пустоты объектов и образуют в них, в видении А. В. Бокова, швы, линии деления, расчленения, способные «выступать независимо в качестве формопорождающих обстоятельств» [1, с. 19].
Русское самосознание ждало от мира архитектонической внятности и надежности. В пушкинских картинах мира эта потребность удовлетворялась посредством гармонизации геометрических универсалий, в первую очередь вертикализма и горизонтальности.
При этом с горизонтальным развитием связывался простор, а с вертикальным - свобода. Некоторое преимущество у автора имели абстрактные или архитектурно облеченные вертикали, наделяемые этическим и даже нравственным содержанием. Понимание
нравственности в свободе удерживалось ими настолько убедительно, насколько надежно организовывали пространство их реальные прототипы.
Статья поступила 25.05.2015 г.
Библиографический список
1. Боков А.В. Геометрические универсалии архитектуры в картине мира: автореф. ... докт. архитектуры. М.: НИИТАГ, 1995. 36 с.
2. Каплун А.И. Стиль и архитектура. М.: Стройиздат, 1984. 232 с.
3. Непомнящий В.Я. Поэзия и судьба. Книга о Пушкине. М.: Московский городской фонд поддержки школьного книгоиздания, 1999. 480 с.
4. Пушкин А.С. Второй том «Истории русского народа» Полевого. ПСС в 10 т. Л.: Наука, 1977-1979. Т. VII. С. 97-100.
5. Пушкин А.С. Дубровский. ПСС в 10 т. Л.: Наука, 19771979. Т. VI. С. 142-209.
6. Пушкин А.С. Евгений Онегин. ПСС в 10 т. Л.: Наука, 19771979. Т. V. С. 5-184.
7. Пушкин А.С. Записки молодого человека. ПСС в 10 т. Л.: Наука, 1977-1979. Т. VI. С. 385-387.
8. Пушкин А.С. Кавказ. ПСС в 10 т. Л.: Наука, 1977. Т. III. С. 131.
9. Пушкин А.С. Капитанская дочка. ПСС в 10 т. Л.: Наука, 1977-1979. Т. VI. С. 258-370.
10. Пушкин А.С. Когда владыка ассирийский. ПСС в 10 т. Л.: Наука, 1977. Т. III. С. 326.
11. Пушкин А.С. Монастырь на Кавказе. ПСС в 10 т. Л.: Наука, 1977. Т. III. С. 134.
12. Пушкин А.С. Отрывок из письма к Д. ПСС в 10 т. Л.: Наука, 1977-1979. Т. VI. С. 429-431.
13. Пушкин А.С. Путешествие в Арзрум. ПСС в 10 т. Л.: Наука, 1977-1979. Т. VI. С. 432-484.
14. Пушкин А.С. Из ранних редакций. Путешествие в Арзрум. ПСС в 10 т. Л.: Наука, 1977-1979. Т. VI. С. 505-510.
15. Пушкин А.С. Путешествие из Москвы в Петербург. ПСС в 10 т. Л.: Наука, 1977-1979. Т. VII. С. 184-249.
16. Пушкин А.С. «Путешествие к св. местам» А. Н. Муравьева. ПСС в 10 т. Л.: Наука, 1977-1979. Т. VII. С. 180.
17. Пушкин А.С. Румяный критик мой, насмешник толстопузый. ПСС в 10 т. Л.: Наука, 1977. Т. III. С. 179.
18. Стеклова И.А. Архитектура в поэтической картине мира // Современные проблемы науки и образования. [Электронный ресурс]. 2014. № 4 URL: www.science-education.ru/118-13422 (28.02.2015).
19. Стеклова И.А. Архитектура в текстах и графике Пушкина // Архитектон: известия вузов. [Электронный ресурс]. 2011. № 34. URL: // http://archvuz.ru/2011 _2/13 (22.02.2015).
УДК 378.14
ПОВЫШЕНИЕ КАЧЕСТВА ПОДГОТОВКИ СТУДЕНТОВ НА ОСНОВЕ СОВРЕМЕННЫХ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ МОДЕЛЕЙ
© Н.А. Цгоева1
Северо-Кавказский горно-металлургический институт (Государственный технологический университет), 362000, Россия, г. Владикавказ, ул. Николаева, 44.
Рассматриваются вопросы повышения качества подготовки студентов на основе современных образовательных моделей: демонстрационной модели, программированного обучения, информационно-справочной модели, модели конструирования знаний. Особое внимание уделяется разрабатываемой авторами структурно-функциональной модели обучения, включающей педагога, персональный компьютер (ПК), интернет-ресурсы, учебную книгу и технические средства обучения (ТСО).
Ключевые слова: модели обучения; качество подготовки студентов; структурно-функциональная модель обучения.
STUDENT TRAINING QUALITY IMPROVEMENT ON THE BASIS OF MODERN EDUCATIONAL MODELS N.A. Tsgoeva
North-Caucasian Mining and Metallurgical Institute (State Technological University), 44 Nikolaev St., Vladikavkaz, Republic of North Ossetia-Alania, 362000.
The article covers the issues of improving the quality of training students on the basis of modern learning models: a demonstration model, a model of computer-assisted learning, a reference information model, a model of knowledge structuring. Special attention is paid to a structural and functional model of learning including a teacher, a personal computer (PC), Internet resources, a student's book and technical training aids (TTA). Keywords: learning models; quality of training students; structural and functional learning model.
Качество образования в современных условиях является важной характеристикой, которая определяет конкурентоспособность как отдельных учебных за-
ведений, так и национальных систем образования в целом. Центральное место в реформировании образования занимает обеспечение и повышение качества
1Цгоева Наталья Анатольевна, ассистент кафедры «Информационные системы в экономике», тел.: 89284983028, e-mail: [email protected]
Tsgoeva Natalia, Assistant Professor of the Department of Information Systems in Economy, tel.: 89284983028, e-mail: [email protected]
