CC BY
34
ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
2020 История Выпуск 1 (48)
УДК 327.56
doi 10.17072/2219-3111-2020-1-167-178
ВЕРОЯТНОСТЬ КОНФЛИКТА НА БАЛКАНАХ НА ФОНЕ
НАЧАЛА КОРЕЙСКОЙ ВОЙНЫ 1950-1953 ГОДОВ: ОЦЕНКИ АМЕРИКАНСКИХ ДИПЛОМАТОВ И ВОЕННЫХ1
А. А. Калинин
Вятский государственный университет, 610020, Киров, ул. Московская, 36 lepse@yandex.ru
Рассматриваются оценки вероятности военного конфликта на Балканском полуострове в 1950-1952 гг., данные американскими дипломатами, аналитиками разведывательных и военных ведомств. Готовность СССР развязать войну на Балканах в начале 1950-х гг., а также адекватность американского восприятия советской политики в историографии остаются дискуссионными вопросами. Исследование строится на материалах Национального архива США, Российского государственного архива социально-политической истории, электронных архивов Центрального разведывательного управления и Совета национальной безопасности США, а также опубликованных источников. Начало корейской войны стало важным рубежом в американской политике не только на Дальнем Востоке, но и в других регионах мира. Американцы были склонны преувеличивать степень агрессивности СССР и его военные возможности. Не исключая вероятности развязывания Советским Союзом мировой войны в ближайшие годы, США считали Балканы второстепенным стратегическим направлением. В этой связи американцы опасались прежде всего агрессии советских «сателлитов» против Греции и Югославии. Серьезный вклад в формирование искаженных представлений о советских намерениях вносило Центральное разведывательное управление США, информация которого о военных приготовлениях СССР и его союзников не отличалась высокой достоверностью. В качестве ответной меры американцы в начале 1950-х гг. создали новую модель безопасности на Балканах на основе дифференцированного подхода: Греция стала членом НАТО, в то время как Югославия вошла в аффилированный с НАТО Балканский пакт. Указывается на негативное влияние на международные отношения конфронтационной риторики руководства СССР и компартий других стран, которое проявилось в усилении антисоветских фобий на Западе.
Ключевые слова: холодная война, локальные внутренние конфликты, внешняя политика США, НАТО, Балканский пакт, советская угроза, Греция, Югославия, Г. Трумэн.
После советско-югославского раскола 1948 г. и поражения Демократической армии Греции в августе 1949 г. расстановка сил на Балканском полуострове изменилась в пользу западных держав [Калинин, 2018, с. 592-593]. Партизанское движение в Греции уже в 1950 г. практически сошло на нет: в конце сентября американцы оценивали численность партизан в 253 человека, а к концу лета 1951 г. насчитали не больше 150 партизан (JUSMIAGG, November 29, 1950. NARA. RG 59. Box 4055. 781.5 MAP/12-1950; JUSMIAGG, September 20, 1951. NARA. RG 59. Box 4055. 781.5 MAP/10-1651). В то же время в США по-прежнему считали, что Греция и изгнанная из Коминформбюро Югославия остаются в опасности с связи с угрозой агрессии СССР.
Особую тревогу в Вашингтоне вызвало начало войны на Корейском полуострове 25 июня 1950 г. Американцы расценили нападение Северной Кореи на Южную как прецедент, за которым могут последовать агрессивные действия советских «сателлитов» против стран некоммунистического мира. Американцы всерьез опасались повторения «корейского варианта» на Балканах (FRUS, 1950, vol. 1, p. 353-354).
В историографии нет единого мнения относительно вероятности военного конфликта на Балканах в начале 1950-х гг. Ряд западных историков считают, что И. В. Сталин замышлял агрессию в Европе. Б. Хойзер, в частности, пишет, что если даже признать сталинскую программу наращивания военного потенциала СССР и стран Восточной Европы оборонительной, то нельзя исключать вариант упреждающего удара со стороны советского блока, который мог опасаться агрессии западных держав [Heuser, 1989, p. 126-127]. Авторы «Кембриджской истории холодной войны» придерживаются иного мнения. В. О. Печатнов, опираясь на документы
© Калинин А. А., 2020
советских архивов, считает намерения Москвы оборонительными [The Cambridge History..., 2010, p. 110]. С. Раджак отмечает, что югославский лидер И. Б. Тито в начале 1950-х гг. пошел на сближение с Западом только после того, как решил (как выяснилось безошибочно), что И. В. Сталин не санкционирует вторжение в Югославию, если будет убежден, что это приведет к войне с НАТО [The Cambridge History., 2010, p. 214]. По мнению В. Мастны, западные оценки мощи СССР в начале 1950-х гг. создавали искаженную картину ее, даже более искаженную, чем аналогичные советские оценки военных возможностей США и их союзников. Аналитики НАТО считали СССР способным вести наступательные операции на нескольких фронтах одновременно при сохранении достаточных резервов для защиты собственной территории, что значительно преувеличивало реальные возможности Советской армии. В частности, в 1951 г. в Пентагоне сделали вывод о том, что советский блок может осуществить одновременно наземное, морское и воздушное нападение, в том числе атомную атаку в Западной Европе, Северной Атлантике и Средиземном море (Estimate of the Relative Strength..., 1951) [Mastny, 2002, p. 37-38].
В настоящей статье на материалах отечественных и зарубежных архивов прослежены изменения в восприятии американским руководством советской угрозы на Балканах после начала войны в Корее, а также в решениях, принятые американцами в связи с опасениями возможной агрессии со стороны СССР и его «сателлитов».
В начале 1950 г. военный конфликт на Балканах американцы считали маловероятным. В Госдепартаменте не исключали возможности отдельных набегов партизан на Грецию из Албании и Болгарии, чтобы помешать восстановлению страны (FRUS, 1950, vol. 5, p. 345). Центральное разведывательное управление США (ЦРУ) в своем обзоре «Текущая ситуация в Греции» от 28 февраля отмечало, что коммунисты перешли к тактике подрывной деятельности и вряд ли в ближайшей перспективе решатся на новую войну ввиду отсутствия шансов в ней победить. Из-за слабости партизан при значительном повышении боеспособности греческих вооруженных сил ожидался перенос активности Коммунистической партии Греции (КПГ) в невоенную область. В то же время, несмотря на неудачи греческих коммунистов и проблему Тито, советская цель установления контроля над Грецией, согласно выводам американских аналитиков, оставалась неизменной. Прогнозировалось, что Москва будет по-прежнему придерживаться недружественной политики в отношении Афин и использовать в своих интересах экономические и политические трудности Греции. Для сдерживания коммунистической агрессии и восстановления греческой экономики абсолютно необходима была поддержка США, и это побуждало Афины прислушиваться к советам из-за океана при определении своей внешней и внутренней политики (Current Situation in Greece..., 1950).
Росту опасений на Западе способствовала конфронтационная риторика советских руководителей, в речах которых было все меньше прагматизма и все больше идеологии. В. М. Молотов 10 марта 1950 г. выступил перед избирателями Молотовского округа г. Москвы с речью, внешнеполитический раздел которой напоминал декларации большевиков начала 1920-х гг. о близящемся упадке империализма. «Нам хорошо известна та истина, - подчеркивал оратор, - что пока существует империализм, существует и опасность новой агрессии, что при наличии империализма и его захватнических планов войны неизбежны». При этом он явно намекал на мировую революцию: «В нынешних условиях, отказавшись от мирного соревнования и развязав новую войну, империалисты неизбежно вызовут такое справедливое и решительное возмущение народов, которое навсегда сметет с лица земли империализм и агрессию» (Речь товарища В. М. Молотова..., 1950). И, хотя Молотов уже не являлся «лицом советской внешней политики» [Никонов, 2016, с. 305-307], он продолжал занимать высокое место в советской партийно-государственной иерархии, и его заявления на внешнеполитические темы по-прежнему рассматривались как программные.
Начало войны в Корее заставило США корректировать оценки вероятности войны на Балканах. Президент Трумэн уже в первые дни войны провел параллели между событиями в Греции 1947 г. и кризисом на Корейском полуострове. «Корея - это Греция Дальнего Востока», - заметил он 26 июня, глядя на глобус в Овальном кабинете. «Если мы будем достаточно твердыми сейчас, если мы будем противостоять им (международному коммунизму. - А. К.), как
сделали это в Греции три года назад, то они не предпримут никаких последующих шагов», -сказал президент (см. [Casey, 2010, p. 30; Jones, 1989, p. 234]).
На заседании Совета национальной безопасности (СНБ) 28 июня Трумэн дал указания заново проанализировать американскую политику в отношении государств, расположенных по периметру советского блока. К 1 июля был подготовлен проект директивы СНБ 73 «Позиция и действия Соединенных Штатов в отношении возможных последующих советских шагов в свете корейской ситуации» (доработанная версия СНБ 73/1 датирована 29 июля). Американские аналитики считали, что Кремль не стремится развязать мировую войну и США могут удержать его от развязывания такой войны в будущем, если продемонстрируют политическую, экономическую и военную силу. В директиве военная агрессия Кремля против Греции и Турции признавалась маловероятной в связи с возможным перерастанием этого конфликта в мировую войну. В случае решения советского руководства начать такую войну нападение на Иран, Грецию, Турцию или Югославию с военной точки зрения не имело смысла, так как оно давало Советской армии преимущество первого удара только на второстепенном театре военных действий и означало невозможность использовать фактор внезапности на более важных стратегических направлениях.
В то же время Москва могла с помощью региональных конфликтов максимально ослабить американскую мощь без прямого вовлечения в них советских вооруженных сил. В проекте признавалось наиболее вероятным нападение СССР и его союзников на Иран, Турцию, Югославию, Грецию, Афганистан, Пакистан или Финляндию, так как эти страны не являлись членами НАТО. СССР также мог инициировать нападение подконтрольных ему восточноевропейских государств на граничащие с ними страны, находившиеся на периферии советской зоны влияния, в том числе на Грецию и Югославию.
По оценке СНБ втягивание «сателлитов» в периферийные конфликты без открытого советского участия в них могло принести Кремлю как политические, так и военные преимущества. В частности, в случае объявления западными странами войны СССР они могли быть немедленно выставлены в глазах международной общественности агрессорами. Пентагон считал нападение на Турцию со стороны Румынии, Болгарии и Венгрии маловероятным из-за их недостаточного военного потенциала. В то же время нападение советских «сателлитов» на более слабые Югославию или Грецию рассматривалось как вполне возможное. В этом случае США должны были обратиться в ООН и одновременно приступить к общей мобилизации (FRUS, 1950, vol. 1, p. 331-338; NSC 73/1, July 29, 1950, p. 4, 5, 7, 9-10, 18).
Озабоченность Соединенных Штатов вызвала пропагандистская кампания, развернутая Коминформбюро с конца июня. В статье генерального секретаря КПГ Н. Захариадиса от 30 июня в газете «За прочный мир, за народную демократию!» говорилось, что «ось» Афины -Белград под руководством Вашингтона и Лондона готовит агрессию против Албании и Болгарии. Захариадис утверждал, что империалисты втайне проектируют раздел Албании между Грецией и Югославией (Захариадис, 1950а; Documents on International Affairs, 1953, p. 239-241) [Kofas, 2003, p. 16]. В подготовленном помощником госсекретаря по ближневосточным, южноазиатским и африканским делам Дж. Макги меморандуме от 22 июля 1950 г. эти заявления оценивались как возможный сигнал к подготовке агрессии государств Коминформбюро против Греции. Госдепартамент считал, что предполагаемая угроза со стороны «оси» Афины - Белград может быть использована как предлог для размещения советских войск в Болгарии, которые угрожали бы Югославии, Греции и Турции. Не исключалась и вероятность нападения Болгарии на Грецию. В случае агрессии советских «сателлитов» против Греции США должны были оказать Афинам всю возможную военную и экономическую помощь. Переброску наземных сил при таком повороте событий Вашингтон намеревался возложить на Великобританию и Турцию (FRUS, 1950, vol. 5, p. 382-386). Макги считал, что ответом на возможную агрессию Болгарии может стать помощь, предоставленная как во время корейского конфликта (FRUS, 1950, vol. 5, p. 407-409).
В США внимательно следили за всеми акциями КПГ, пропагандой радио «Свободная Греция». На III партийной конференции КПГ (г. Бухарест, октябрь 1950 г.) Захариадис заявлял о «сколачивании» США треугольника Греция - Югославия - Турция, нацеленного против Болгарии, и треугольника Греция - Югославия - Италия - против Албании. Он говорил о возмож-
ном нападении американцев и англичан на «народно-демократическую Европу» через Балканы, полагая, что первыми целями империалистов могли стать Албания и Болгария. Задачу греческих коммунистов Захариадис видел в недопущении превращения Греции в плацдарм для нападения на СССР и народные республики Восточной Европы (РГАСПИ. Ф. 575. Оп. 1. Д. 146. Л. 169, 197-198). В резолюции III партконференции указывалось о создании агрессивного «квадрата Греция - Югославия - Турция - Италия» и выдвигалось предположение о том, что «Балканы избираются американским империализмом как поле его очередного военного удара» (РГАСПИ. Ф. 575. Оп. 1. Д. 147. Л. 179).
Руководство КПГ сообщало в Москву о планах «монархо -фашистского режима» превратить Грецию в форпост против СССР и стран народной демократии (РГАСПИ. Ф. 575. Оп. 1. Д. 148. Л. 31). Территория Греции, по предположению коммунистов, могла быть использована как «главный трамплин» для агрессии на Балканах, а греческий народ - в качестве «пушечного мяса» для войны с Советским Союзом (РГАСПИ. Ф. 575. Оп. 1. Д. 234. Л. 172-173, 196). В декабре 1950 г. газета «За прочный мир, за народную демократию!» опубликовала статью Н. Захариадиса, в которой говорилось о подготовке нападения греческой армии на Болгарию и Албанию. В ней проводились параллели между ситуацией на Балканах и обстановкой на Корейском полуострове до начала войны (Захаридис, 1950б). Публикация статьи вызвала озабоченность в американском посольстве в Афинах. Посол Дж. Пьюрифой в телеграмме госсекретарю от 12 декабря 1950 г. писал: «Госдепартамент хорошо знаком с практикой коммунистов, обвиняющих Запад в якобы существующих у него агрессивных планах именно там, где они сами задумывают провести агрессивные операции... Неизвестно, насколько Кремль считает Грецию такой территорией, но нет никакого сомнения, что провал партизанского движения серьезно ослабляет его возможности, а сложившееся положение дел не рассматривается им как окончательное. Эти соображения вкупе с важными стратегическими преимуществами, проистекающими из захвата Греции, и политическими последствиями для Ближнего Востока, аналогичными последствиям на Дальнем Востоке в случае победы коммунистов в Корее, могут побудить Кремль начать наступление силами сателлитов в благоприятное и не столь отдаленное время». Пьюрифой выступил за ускорение поставок американского вооружения в Грецию (FRUS, 1950, vol. 5, p. 438-439).
Как полагали в ЦРУ, пропагандистские кампании в странах народной демократии были нацелены прежде всего на сплочение населения перед лицом «империалистической» угрозы. И наибольшей эффективности они достигали тогда, когда велись против исторических соперников коммунистических государств. В случае войны, по оценкам американской разведки, болгарские войска с большой неохотой будут воевать против американских войск, но проявят свои лучшие боевые качества против югославской, греческой или турецкой армий (Information Report., 1951). Документы архивов стран Восточной Европы показывают, что эти государства готовились к обороне, а не к наступлению. На востоке считали, что НАТО может нанести удар по мягкому «подбрюшью» Европы в соответствии с замыслами У. Черчилля периода Второй мировой войны. Поэтому Болгария и Румыния всерьез боялись нападения Югославии при содействии западных держав. Болгары получили информацию о том, что в случае начала войны в Центральной Европе Запад нанесет удар на Балканах силами Греции, Югославию и Турции [Mastny, 2002, p. 37].
В течение 1949-1951 гг. заметно изменились представления американцев о роли Греции в возможном военном конфликте с СССР и его союзниками. До разгрома греческой Демократической армии американские военные были убеждены в том, что континентальная Греция является неподходящим полем битвы с Советской армией. Победа в гражданской войне и очевидные успехи военного строительства подталкивали американцев к оптимистичной оценке мощи греческих вооруженных сил. Уже в ноябре 1949 г. глава Объединенной группы военных советников в Греции генерал Джеймс Ван Флит направил в Вашингтон телеграмму с предложением разработать стратегию «отбрасывания» коммунизма на Балканах, сходную с более поздней концепцией Дж. Ф. Даллеса и Д. Эйзенхауэра. Ван Флит считал, что США и Великобритания могут перехватить инициативу и «освободить» полуостров. Албания и Болгария испытывали серьезные внутренние трудности, и Ван Флит допускал падение коммунистических режимов и поворот этих стран к союзу с Западом. Грецию генерал рассматривал как форпост США на
Балканах и призывал пересмотреть точку зрения на нецелесообразность ее обороны в случае военного конфликта с СССР. При условии продолжения реализации программы военной помощи Греция вполне могла образовать самостоятельный фронт, отвлекая значительные силы неприятеля. Взгляды Ван Флита в Вашингтоне сначала были восприняты скептически, однако после начала корейской войны идея превращения Греции в полноценного союзника США, обладающего многочисленной и боеспособной армией, стала приобретать все больше сторонников (FRUS, 1949, vol. 6, p. 453-456) [Wittner, 1982, p. 293].
Изменение места Греции в американской стратегии после начала корейской войны отразила окончательная версия директивы СНБ № 73/4 от 25 августа 1950 г. В случае восстановления советского контроля над Югославией американцы ожидали возобновления партизанской борьбы в Греции. В условиях же открытой советской агрессии или вдохновленной СССР агрессии его «сателлитов» следовало как можно скорее оказать военную помощь Афинам и направить в страну американские войска. Отмечалось, что прямое нападение СССР приблизило бы глобальную войну (FRUS, 1950, vol. 1, p. 380-381, 384, 386-387).
В послании Конгрессу в связи с событиями на Корейском полуострове Г. Трумэн упомянул о мерах укрепления обороноспособности Греции, Турции и Ирана. Он подчеркнул, что США необходимо наращивать свою военную мощь и быть готовыми к борьбе с агрессией не только в Корее, но и вместе со «свободными народами» в других регионах (The Korean Situation..., 1950, p. 166). В Госдепартаменте считали, что Москва в любой момент может санкционировать нападение своих «сателлитов» на Грецию. В августе Макги отмечал, что захват только северных областей Греции - Македонии и Фракии - означал бы фактическое окружение Югославии и Черноморских проливов, а также получение СССР прямого доступа к Средиземному морю. Министерство обороны США пришло к выводу об уязвимости греческой армии в случае нападения Болгарии с использованием бронетанковой техники. В связи с этим Госдепартамент выступил за наращивание американской военной помощи с целью безотлагательного усиления греческих вооруженных сил. В случае объявления мобилизации численность Национальной армии могла быть в течение семи дней доведена до 200 тыс. человек, общий мобилизационный потенциал Греции американцы оценивали в 400 тыс. человек. Исходя из этих цифр предполагалось разрабатывать программу военной помощи Греции (FRUS, 1950, vol. 5, p. 398-399).
Вернувшийся в Вашингтон Дж. Ван Флит полагал, что греки в состоянии отразить нападение только одной Болгарии (FRUS, 1950, vol. 5, p. 397). По американским оценкам Болгария могла выставить против Греции от 85 тыс. до 150 тыс. бойцов при мобилизационном потенциале примерно 600 тыс. человек, Албания - 45 тыс. Агрессия против Греции не считалась неизбежной, но вызывали тревогу действия Коминформбюро, в том числе нагнетание военного психоза в Болгарии по поводу «оси Афины - Белград» (FRUS, 1950, vol. 5, p. 411-412).
Весьма вероятной признавалась Вашингтоном агрессия стран Коминформбюро против Югославии. Одной из целей советской политики в этом регионе, по мнению аналитиков, являлось устранение режима Тито. Согласно оценкам американских военных, США совместно с другими западными державами могли обеспечить поставки Белграду оружия и военного снаряжения на уровне, достаточном, чтобы отразить агрессию только «сателлитов» Москвы (FRUS, 1950, vol. 4, p. 1432). В меморандуме Объединенного комитета начальников штабов (ОКНШ) от 23 августа 1950 г. «Политика США в отношении Югославии и военная помощь Югославии в случае агрессии» говорилось о мерах, которые позволили бы оперативно поставить военные материалы Югославии в случае начала агрессии. В то же время исключалось непосредственное участие в отражении нападения вооруженных сил США. Пентагон считал, что теоретически вторжение СССР и его «сателлитов» в Югославию может увенчаться успехом, что приведет к созданию нового силового баланса в Восточном Средиземноморье и Адриатике: возрастет «красная угроза» Греции, Италии, а также западным зонам Австрии, вследствие чего потребуется пересмотр американской политики в этой части мира (FRUS, 1950, vol. 4, p. 1441-1444). Вместе с тем эксперты ЦРУ признавали маловероятной прямую советскую агрессию против Югославии. Допускалось нападение «сателлитов» Москвы, которое позволило бы избежать прямого столкновения со странами НАТО. В Вашингтоне не верили, что СССР пойдет на риск глобальной войны с США из-за Греции, но не исключались различные варианты косвенной агрессии (например, нападение Албании и Болгарии при одновременном возоб-
новлении крупномасштабной партизанской войны). Однако американские разведчики оценивали вероятность военного успеха албанцев и болгар без участия СССР невысоко. Реализация такого сценария с большой степенью вероятности вела к новому масштабному вовлечению ООН в разрешение кризисной ситуации. Такая перспектива американскую сторону вполне устраивала, поскольку и в Совете Безопасности, и в Генеральной Ассамблее ООН США контролировали необходимое для принятия любого нужного им решения большинство голосов (National Intelligence Estimate ..., 1950, p. 3-6, 8-10, 17-18).
В начале 1950-х гг. США были убеждены в превосходстве Москвы в обычных вооружениях. Американская разведка считала, что СССР имеет отмобилизованную промышленность и достаточные для ведения длительной войны запасы вооружения, военного снаряжения и иных ресурсов. Вашингтон также тревожили поступающие сведения о резком увеличении в 19501951 гг. военного потенциала Румынии, Венгрии и Болгарии [Баев, 2001, с. 80]. Прежде больше гипотетическая угроза Греции с севера в сознании американцев начала обретать конкретные очертания в виде болгарской танковой мощи. По данным американской разведки на апрель 1951 г. Болгария имела от 500 до 600, а по некоторым сообщениям - 900 танков Т-34. США считали, что в военном отношении Болгария серьёзно превосходит Грецию (FRUS, 1951, vol. 5, p. 487; Second Progress Report on NSC 103/1., 1952, NARA. RG 59. Box 2849. 611.81/4-1752).
Хотя по совокупному экономическому потенциалу СССР и его союзники значительно уступали западным державам, но превосходили их по производству вооружений. По расчетам ЦРУ странам НАТО требовалось несколько лет для перестройки своей промышленности, чтобы преодолеть отставание. В разведывательном аналитическом обзоре «Советские ресурсы и намерения» от 15 ноября 1950 г. прогнозировалось, что начиная с 1951 г. превосходство СССР в сфере военного производства начнет уменьшаться и только после 1953 г. перестанет быть значимым фактором. В Вашингтоне опасались, что Москва может попытаться воспользоваться своим временным преимуществом и начать войну. По оценке ЦРУ Советская армия в тот момент насчитывала 175 боеготовых дивизий и еще приблизительно 145 могли быть развернуты в короткий срок после объявления мобилизации. В случае возникновения мирового конфликта ожидалась быстрая оккупация силами СССР континентальной Западной Европы. В ближайшие годы у стран НАТО не было возможности достичь паритета с СССР по численности военнослужащих. Эти выводы подтверждались ЦРУ и в последующем. В разведывательной оценке советской политики от 2 августа 1951 г. Кремлю вновь приписывалось стремление «обеспечить контроль над Грецией и Турцией», но при этом указывалось на ограниченность военных возможностей советских «сателлитов» и на то, что эта акция может привести к вмешательству США и ООН. Вследствие увеличения поддержки Югославии со стороны Запада нападение «сателлитов» СССР на Югославию воспринималось как все менее вероятное (National Intelligence Estimate ..., 1951, p. 3-4).
Тем не менее антисоветские фобии существенно влияли на направленность мыслей внешнеполитического истеблишмента США. ЦРУ дало ход явно недостоверной информации о назначении в конце 1950 г. маршала Советского Союза И. С. Конева командующим армией в составе советских, румынских, болгарских и албанских дивизий. Эта армия якобы формировалась с целью использования против Греции, Югославии и Турции. Американцы оперировали информацией и о возможной замене Конева на этом посту Г. К. Жуковым (Balkan Satellite Army., 1951). Упоминание фамилий известных на Западе военачальников должно было придать достоверность этим сведениям и подчеркнуть значимость Балкан для СССР. В действительности Конев в 1950-1951 гг. являлся главным инспектором Советской армии - заместителем военного министра СССР, а в ноябре 1951 г. был направлен командовать Прикарпатским военным округом. Находящийся в этот период в опале Жуков командовал Уральским военным округом.
Ставка на милитаризацию доктрины сдерживания требовала роста военных расходов не только США, но и их союзников. В начале 1950-х гг. существенно вырос военный бюджет Греции. Если в разгар гражданской войны - в 1948 - 1949 гг. - Афины тратили на военные нужды примерно 9,5% национального дохода, то в 1951 г. военные расходы увеличились до 11,9% (около 40% государственного бюджета). Греция наряду с Португалией, Испанией и Турцией направляла на оборону от «коммунистической агрессии» непропорционально большой процент
валового национального продукта, оставаясь государством с очень низким уровнем жизни населения [Kofas, 2003, p. 16; Wittner, 1982, p. 295].
Сразу же после начала корейской войны был остановлен процесс масштабного сокращения греческих вооруженных сил. Если в конце сентября 1950 г. личный состав силовых структур Греции насчитывал 165,8 тыс. человек, то уже к концу января 1951 г. их численность достигла 180 тыс. человек, к концу июля число силовиков возросло почти до 190 тыс., в Национальной армии служила 141 тыс. человек (JUSMIAGG, November 29, 1950, NARA, RG 59, Box 4055, 781.5 MAP/12-1950; March 26, 1951, NARA, RG 59, Box 4055. 781.5 MAP/4-951; September 20, 1951, NARA, RG 59, Box 4055. 781.5 MAP/10-1651).
Еще в годы гражданской войны Афины выражали желание участвовать в НАТО или подобном региональном военном договоре. Однако США и их европейские союзники считали Грецию и Турцию периферийными странами, ответственность за оборону которых неоправданно распылит имеющиеся ресурсы [Chourchoulis, 2015, p. XXIX]. Осенью 1949 г. Вашингтон дал понять грекам, что не может расширить свои военные обязательства на новые регионы, пока Североатлантический альянс находится в стадии формирования (FRUS, 1949, vol. 6, p. 447-449, 460-461).
Корейская война ускорила принятие Греции и Турции в НАТО. Американское военное планирование в этот период приобретало системный характер. Пентагон рассматривал Грецию и Турцию как связующие звенья между европейской (атлантической) структурой безопасности НАТО и системой безопасности ближневосточного региона. В военных штабах разрабатывали стратегию «внешнего кольца обороны» Ближнего и Среднего Востока, в которой приоритетная роль в сдерживании СССР отводилась Турции. Руководитель Американской объединенной военной группы помощи Греции генерал Р. Дженкинс 26 июля 1950 г. направил ОКНТТТ телеграмму с предложением в связи с событиями в Корее пересмотреть политику на Балканах, признав полуостров неотъемлемой частью линии обороны «свободного мира» от Италии до Ирана (FRUS, 1950, vol. 5, p. 387-390).
Пентагон, изучив эту инициативу, пришел к выводу о целесообразности в перспективе включения Греции и Турции в НАТО. Однако из-за слабости европейского оборонного потенциала ОКНШ пока выступал против принятия новых обязательств США в Восточном Средиземноморье. 11 сентября министр обороны США Л. А. Джонсон сообщил госсекретарю Д. Ачесону о рекомендации своего ведомства предоставить Греции и Турции статус ассоциированного члена Североатлантического альянса, чтобы их делегаты без промедления могли принять участие в военном планировании. Вопрос о полноправном членстве Греции и Турции в НАТО предлагалось рассмотреть сразу после того, как будет обеспечена обороноспособность членов альянса (FRUS, 1950, vol. 5, p. 278-279) [Chourchoulis, 2015, p. 5-6; Wittner, 1982, p. 294]. Североатлантический договор не предусматривал ассоциированного членства, и Госдепартамент рекомендовал в качестве первого шага пригласить Грецию и Турцию участвовать в работе органов военного планирования НАТО (FRUS, 1950, vol. 3, p. 279-284).
По инициативе американской стороны вопрос о греко-турецком барьере обсуждался на совещании министров иностранных дел США, Великобритании и Франции в Нью-Йорке в августе - сентябре 1950 г. Три ведущие западные державы согласились с тем, что открытое нападение СССР на Грецию или Турцию приведет к мировой войне. В подготовленном трехсторонней рабочей группой документе «Безопасность Греции и Турции» от 1 сентября признавалось установление Советским Союзом контроля над Грецией и Турцией угрозой безопасности Запада (FRUS, 1950, vol. 3, p. 1179-1181). Итогом обсуждения стала директива Комитета обороны Североатлантического ответа, которая одобрила участие Греции и Турции на консультационной основе в составлении военных планов блока, но зафиксировала невозможность на этом этапе расширения альянса (FRUS, 1950, vol. 3, p. 1284-1285). Пятая сессия Североатлантического совета одобрила это предложение (FRUS, 1950, vol. 3, p. 322-324, 326-327).
К началу 1951 г. Пентагон пришел к выводу о целесообразности включения Греции в НАТО. Эта точка зрения впервые была зафиксирована в директиве СНБ-103/1 от 14 февраля 1951 г. «Позиция Соединенных Штатов в отношении Греции». Греция рассматривалась как контролируемый Западом «мост» из Европы на Ближний Восток, который мог стать при определенных обстоятельствах для СССР трамплином в Восточное Средиземноморье. В документе
признавалось, что греческая армия имела шансы успешно отразить агрессию со стороны Болгарии, но в случае участия во вторжении Советской армии ей предстояло задержать продвижение неприятеля (FRUS, 1951, vol. 5, p. 463-466; NSC 103/1, February 14, 1951) [Hatzivassiliou, 2006, p. 13]. В мае США приняли окончательное решение о включении Греции и Турции в НАТО. На VII сессии Совета Североатлантического Альянса (15-20 сентября 1951 г.) в Оттаве это решение было согласовано (FRUS, 1951, vol. 3, pt. 1, p. 574-575, 691-692; Results of Meeting of NAC..., 1951, p. 571). В феврале 1952 г. Греция и Турция официально стали частью южного фланга вооруженных сил НАТО в Европе.
Расстановку сил на Балканах существенно меняло сближение Югославии с Западом. Тито после начала корейской войны заверил американского посла в солидарности Белграда с ООН в осуждении агрессии Северной Кореи [Юнгблюд, Садаков, 2018, с. 255]. 14 ноября 1951 г. было подписано соглашение между США и Югославией о военной помощи (Military Assistance Agreement., 1951, p. 863-864). Американцы поощряли нормализацию югославо-греческих отношений, убедив Афины в том, что, несмотря на различные подходы к македонскому вопросу, они должны в полном объеме восстановить отношения с Белградом (FRUS, 1950, vol. 4, p. 1430; Memorandum of Conversation., November 27, 1950. NARA. RG 59. Box 2849. 611.81/11-2750). В 1952 г. югославское руководство стало демонстрировать заинтересованность в сотрудничестве с балканскими членами НАТО, надеясь заручиться поддержкой Запада на случай советского нападения. При этом Белград стремился избежать принятия военных обязательств перед США и их союзниками.
28 февраля 1953 г. в Анкаре был подписан Договор о дружбе и сотрудничестве между Грецией, Турцией и Югославией (Балканский пакт). Вашингтон при этом выступил против включения в него юридически обязывающих военных статей, опасных вовлечением НАТО в возможный конфликт между СССР и Югославией (FRUS, 1952-1954, vol. 8, p. 600, 609-610, 611-612, 615-625). США также не были готовы принять Югославию в НАТО (FRUS, 19521954, vol. 8, p. 638).
Начало войны в Корее («Греции Дальнего Востока», по словам Трумэна) явилось катализатором перемен в американской политике, которая приобрела более наступательный и милитаризированный характер. Ответом США на события в Корее стало наращивание вооружений и создание непрерывной цепи региональных военных блоков вдоль территории советского влияния. Причиной этих изменений было восприятие американцами Советского Союза как агрессивной идеологической империи [Юнгблюд, 1998, с. 71-72]. Американский истеблишмент интерпретировал нападение Северной Кореи на Южную через призму теории «всемирного коммунистического заговора», считая, что все акции коммунистических партий направляются из единого штаба в Москве. Вашингтон теперь не исключал возможность нападения стран народной демократии на Грецию и Югославию.
США отказались от сокращения греческой армии, взяв курс на превращение Греции в полноценного военно-политического союзника на «передовой» холодной войны, а также на углубление военного сотрудничества с Югославией. При этом Вашингтон придерживался дифференцированного подхода к безопасности Балканских государств: агрессия СССР против Греции привела бы к мировой войне, в отношении же Югославии США не были готовы брать на себя военные обязательства и считали своей основной задачей повышение ее обороноспособности. От ситуативной политики «спасения» Греции Вашингтон перешел к реализации системной стратегии выстраивания новой модели безопасности на Балканах. Составляющими этой стратегии стали интеграция Греции в Североатлантический альянс и вовлечение Югославии в сотрудничество с Грецией и Турцией, что вылилось в заключение Балканского пакта.
Примечания
1 Исследование выполнено при поддержке РНФ, проект № 19-18-00501.
Список источников
Захариадис Н. Создание оси «Афины - Белград» - угроза миру // За прочный мир, за народную демократию! (Бухарест). 1950а. № 26, 30 июня. С. 6.
Захариадис Н. Греческий народ добьется победы // За прочный мир, за народную демократию! (Бухарест). 1950б. № 49, 8 декабря. С. 5.
Речь товарища В. М. Молотова на собрании избирателей Молотовского избирательного округа г. Москвы 10 марта 1950 года // Правда. 1950. 11 марта. С. 2-3.
Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 575. Оп. 1. Д. 146. Л. 169, 197-198; Д. 147. Л. 179; Д. 148. Л. 31; Д. 234. Л. 172-173, 196. Balkan Satellite Army under Russian Command, January 26, 1951 // CIA FOIA. Available at: https://www.cia.gov/library/readingroom/docs/CIA-RDP82-00457R006800620006-0.pdf (дата обращения: 20.08.2019).
Current Situation in Greece (ORE 4-50), February 28, 1950 // Central Intelligence Agency Freedom of Information Act Reading Room (CIA FOIA). Available at: http://www.foia.cia.gov/sites/ default/files/document_conversions/89801/D0C_0000258 841 .pdf (дата обращения: 20.08.2019). Documents on International Affairs, 1949-1950. London; New York; Toronto: Oxford University Press, 1953. 241 p.
Estimate of the Relative Strength and Capabilities of NATO and Soviet Bloc Forces at Present and in the Immediate Future. 23 November 1951. Reference code MC 0033 -FINAL // NATO Archives Online. Available at: http://archives.nato.int/uploads/r/null/1/0/104158/MC_0033_FINAL_ENG_ PDP.pdf (дата обращения: 20.08.2019).
Foreign relations of the United States (далее FRUS). 1949. Vol. 6. The Near East, South Asia, and Africa. Washington, D.C.: Government Printing Office, 1977. 1852 p.
FRUS. 1950. Vol. 1. National security affairs; foreign economic policy. Washington, D.C.: Government Printing Office, 1977. 947 p.
FRUS. 1950. Vol. 5. The Near East, South Asia, and Africa. Washington, D.C.: Government Printing Office, 1978. 1889 p.
FRUS. 1950. Vol. 3. Western Europe. Washington, D.C.: Government Printing Office, 1977. 1840 p.
FRUS. 1950. Vol. 4. East Asia and the Pacific. Washington, D.C.: Government Printing Office, 1978. 1581 p.
FRUS. 1951. Vol. 3. Asia and the Pacific (in two parts). Pt. 1. Washington, D.C.: Government Printing Office, 1977. 1478 p.
FRUS. 1951. Vol. 5. The Near East and Africa. Washington, D.C.: Government Printing Office, 1982. 1497 p.
FRUS. 1952-1954. Vol. 8. The Geneva Conference. Washington, D.C.: Government Printing Office, 1981. 1597 p.
Information Report. Bulgarian Propaganda Campaign against Greece, Turkey, and Yugoslavia. 28 November 1951 // CIA FOIA. Available at: https://www.cia.gov/library/readingroom/docs/CIA-RDP82-00457R009500030007-1.pdf (дата обращения: 20.08.2019).
Joint U. S. Military Aid Group to Greece (далее - JUSMIAGG). Monthly Report. Month of October 1950. Athens. November 29, 1950. NARA. RG 59. General Records. Central Decimal File, 1950-1954. Box 4055. 781.5 MAP/12-1950.
JUSMIAGG. Monthly Report. Month of February 1951. Athens. March 26, 1951. NARA. RG 59. General Records. Central Decimal File, 1950-1954. Box 4055. 781.5 MAP/4-951. JUSMIAGG. Monthly Report. Month of August 1951. Athens. September 20, 1951. NARA. RG 59. General Records. Central Decimal File, 1950-1954. Box 4055. 781.5 MAP/10-1651. Memorandum of Conversation. Greek-American Relations. Participants: J. Politis (Greek Permanent Under Secretary for Foreign Affairs), A. Politis (Greek Ambassador), G. McGhee (Assistant Secretary), N. Anschuetz (Officer in Charge, Greek Affairs). Washington, D. C. November 27, 1950. NARA. RG 59. General Records. Central Decimal File, 1950-1954. Box 2849. 611.81/11-2750. Military Assistance Agreement with Yugoslavia // Department of State Bulletin. Vol. 25, No. 648, November 26, 1951. P. 863-864.
National Intelligence Estimate. Probable Soviet Courses of Action to MID-1952, NIE-25. August 2, 1951 // CIA FOIA. Available at: https://www.cia.gov/library/readingroom/docs/DOC_ 0000269243.pdf (дата обращения: 20.08.2019).
National Intelligence Estimate. Soviet Capabilities and Intentions, NIE-3. November 15, 1950 // CIA FOIA. Available at: https://www.cia.gov/library/readingroom/docs/DOC_0000269240.pdf (дата обращения: 20.08.2019).
NSC 73/1. The Position and Actions of the United States With Respect to Possible Further Soviet Moves in the Light of the Korean Situation. Top Secret, National Security Council Report, July 29, 1950 // National Security Council. Available at: http://gateway.proquest.com/openurl?url_ ver=Z39.88-2004&res_dat=xri:dnsa&rft_dat=xri:dnsa:article:CPD00196 (дата обращения: 20.08.2019).
NSC 103/1. A Report to the President by the National Security Council on the Position of the United States with Respect to Greece, February 14, 1951 // National Security Council. Available at: http://gateway.proquest.com/openurl?url_ver=Z39.88-2004&res_dat=xri:dnsa&rfit_dat=xri:dnsa: article:CPD00248 (дата обращения: 20.08.2019).
Participation of Greece and Turkey in NATO // Department of State Bulletin. Vol. 25, No. 641, October 8, 1951. P. 571.
Results of Meeting of NAC, Ottawa, September 15-20 // Department of State Bulletin. Vol. 25, No. 640, October 1, 1951. P. 523.
Second Progress Report on NSC 103/1, «The Position of the United States With Respect to Greece». Washington, D. C. April 17, 1952. NARA. RG 59. General Records. Central Decimal File, 1950-1954. Box 2849. 611.81/4-1752.
The Korean Situation: Its Significance to the People of the United States. The Presidents Message to the Congress [Released to the press by the White House July 19] // Department of State Bulletin. Vol. 23, No. 578, July 31, 1950. P. 166.
Библиографический список
Аникеев А. С. Как Тито от Сталина ушел: Югославия, СССР и США в начальный период «холодной войны» (1945-1957) / Ин-т славяноведения РАН. М.: Б. и., 2002. 310 с. Баев Й. Първото разширяване на НАТО: Балканите - 1951 // Междунар. отношения: списание за политика, дипломация, икономика. Година XXX (2001). Кн. 3. С. 77-88. Калинин А. А. На переднем рубеже холодной войны: США, СССР и гражданская война в Греции (1944-1949 гг.). Киров: Науч. изд-во Вятского гос. ун-та, 2018. 616 с. Никонов В. Молотов: Наше дело правое: в 2 кн. Кн. 2. М.: Молодая гвардия, 2016. 573 с. Юнгблюд В. Т. «Образы Российской империи» и внешнеполитическое планирование в США в 1944-1945 гг. // США: экономика, политика, идеология. 1998. № 6. С. 66-78. Юнгблюд В. Т., Садаков Д. А. Дипломатическое обеспечение вмешательства США в Корейскую войну: Опыт кризисного реагирования // Вестник МГИМО-Университета. 2018. № 4(61). С. 241-261.
Casey S. Selling the Korean War: Propaganda, Politics, and Public Opinion in the United States, 1950-1953. New York: Oxford University Press, 2010. 490 p.
Chourchoulis D. The Southern Flank of NATO, 1951-1959: Military Strategy or Political Stabilization. Lanham (Maryland): Lexington Books, 2015. 251 p.
Hatzivassiliou E. Greece and the Cold War. Frontline State, 1952-1967. London; New York: Routledge, 2006. 229 p.
Heuser B. Western 'Containment' Policies in the Cold War: the Yugoslav Case, 1948-1953. London; New York: Routledge, 1989. 304 p.
Jones H. «A New Kind of War». America's Global Strategy and the Truman Doctrine in Greece. New York; Oxford: Oxford University Press, 1989. 327 p.
Kofas J.V. Under the Eagle's Claw: Exceptionalism in Postwar U. S.-Greek Relations. Westport (Connecticut): Praeger, 2003. 351 p.
Mastny V. NATO in the Beholder's Eye: Soviet Perceptions and Policies, 1949-1956 // Woodrow Wilson International Center for Scholars. Cold War International History Project. Working Paper No. 35. Washington, March 2002. Available at: http://www.wilsoncenter.org/sites/default/files/ ACFB01.pdf (дата обращения: 20.08.2019).
The Cambridge History of the Cold War / Ed. by M.P. Leffler, O.A. Westad. Vol. 1: Origins. Cambridge; New York: Cambridge University Press, 2010. 643 p.
Wittner L.S. American Intervention in Greece, 1943-1949. New York: Columbia University Press, 1982. 445 p.
Дата поступления рукописи в редакцию 26.08.2019
PROBABILITY OF CONFLICT IN THE BALKANS AMID THE OUTBREAK OF THE KOREAN WAR: ESTIMATES OF U.S. DIPLOMATS AND MILITARY STAFF (1950-1952)
A. A. Kalinin
Vyatka State University, Moskovskaya str., 36, 610020, Kirov, Russia lepse@yandex.ru
The paper examines the estimates of American diplomats and analysts of intelligence and military departments on the probability of a military conflict on the Balkan Peninsula in 1950-1952. The readiness of the USSR to unleash a war in the Balkans in the early 1950s and the adequacy of the American perception of the Soviet politics remain controversial in historiography. The author relies on the materials from the US National Archives, the Russian State Archive of Socio-Political History, the electronic archives of the Central Intelligence Agency, and the US National Security Council, as well as on published sources. The outbreak of the Korean War became an important milestone in American politics not only for the Far East, but also for other regions of the world. The American leadership tended to exaggerate the degree of aggression of the USSR and its military capabilities. The United States considered the Balkans as a secondary strategic direction, while not excluding the outbreak of a world war by the Soviet Union in the coming years. In this regard, the Americans were mostly afraid of the aggression of Soviet "satellites" against Greece and Yugoslavia. The Central Intelligence Agency made a serious contribution to the formation of distorted ideas about Soviet intentions, whose information on the military preparations of the USSR and its allies was highly unreliable. In response, in the early 1950s, the United States formed a new security model in the Balkans based on a differentiated approach: Greece became a member of NATO, while Yugoslavia could not get security guarantees from the West and entered the Balkan Pact affiliated with NATO. The author points out the confrontational rhetoric of the leadership of the USSR and the communist parties of other states and its negative impact on international relations, because it strengthened anti-Soviet phobias in the West.
Key words: Cold War, local internal conflicts, U.S. Foreign Policy, NATO, Balkan pact, Soviet threat, Greece, Yugoslavia, Harry S. Truman.
References
Anikeev, A.S. (2012), Kak Tito ot Stalina ushel: Yugoslaviya, SSSR i SShA v nachal'nyyperiod «kholodnoy voyny» (1945-1957) [How Tito goes back from Stalin: Yugoslavia, the USSR and the USA at the beginning of the Cold War], w.p., Moscow, Russia, 310 p.
Baev, Y. (2001), "NATO's first expansion: Balkans - 1951", Mezhdunarodni otnosheniya: spisanie za politika, diplomatsiya, ikonomika, Godina XXX, Vol. 3, pp. 77-88.
Casey, S. (2010), Selling the Korean War: Propaganda, Politics, and Public Opinion in the United States, 1950-1953, Oxford University Press, New York, USA, 490 p.
Chourchoulis, D. (2015), The Southern Flank of NATO, 1951-1959: Military Strategy or Political Stabilization, Lexington Books, Lanham (Maryland), USA, 251 p.
Hatzivassiliou, E. (2006), Greece and the Cold War. Frontline State, 1952-1967, Routledge, London, UK, New York, USA, 229 p.
Heuser, B. (1989), Western 'Containment' Policies in the Cold War: the Yugoslav Case, 1948-1953, Routledge, London, UK, New York, USA, 304 p.
Jones, H. (1989), "A New Kind of War". America's Global Strategy and the Truman Doctrine in Greece, Oxford University Press, New York, USA, Oxford, UK, 327 p.
Kalinin, A.A. (2018), Na perednem rubezhe kholodnoy voyny: SShA, SSSR i grazhdanskaya voyna v Gretsii (1944-1949 gg.) [At the forefront of the Cold War: the USSR, the USA and the Greek Civil War (19441949)], Nauch. iz-vo Vyatskogo gos. un-ta, Kirov, Russia, 616 p.
Kofas, J.V. (2003), Under the Eagle's Claw: Exceptionalism in Postwar U. S.-Greek Relations, Praeger, Westport (Connecticut), USA, 351 p.
Leffler, M.P. & O.A. Westad, (eds.) (2010), The Cambridge History of the Cold War, Vol. 1: Origins, Cambridge University Press, Cambridge, UK, New York, USA, 643 p.
Mastny, V. (2002), "NATO in the Beholder's Eye: Soviet Perceptions and Policies, 1949-1956", in Wood-row Wilson International Center for Scholars. Cold War International History Project. Working Paper
A. A. KamHUH
No. 35, March 2002, Washington, D.C., USA, available at: http://www.wilsoncenter.org/sites/ default/files/ACFB01.pdf (accessed 20.08.2019).
Nikonov, V. (2016), Molotov: Nashe delo pravoe [Molotov: Our cause is right], book 2, Molodaya gvardiya, Moscow, Russia, 573 p.
Wittner, L.S. (1982), American Intervention in Greece, 1943-1949, Columbia University Press, New York, USA, 445 p.
Yungblyud, V.T. (1998), "Images of the Russian Empire" and U.S. foreign policy planning in 1944-1945", SShA: ekonomika, politika, ideologiya, № 6, pp. 66-78.
Yungblyud, V.T. & D.A. Sadakov (2018), "Diplomatic support of the U.S. involvement in the Korean War: Crisis response experience", VestnikMGIMO-Universiteta, № 4(61), pp. 241-261.
