CC BY
54
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 12 (227).
История. Вып. 45. С. 35-39.
Н. С. Баранова
ВЕРХНЕУДИНСКАЯ БИРЖА ТРУДА В 1920-е ГОДЫ:
ОПЫТ ТРУДОВОГО ПОСРЕДНИЧЕСТВА
Статья посвящена изучению опыта трудового посредничества в Бурятии в 20-е гг. XX в. За данный период Верхнеудинская биржа труда прошла в своем развитии четыре основных этапа. Автор показывает, как на разных ступенях развития советской системы перед биржей ставились разные цели, что обуславливало форму ее организации, а также способы мотивации и стимулирования населения к труду.
Ключевые слова: безработица, безработный, трудовая мобилизация, биржа труда, систе-
ма учета.
Обращение к истории трудового посредничества связано с тем обстоятельством, что и сегодня, в период экономического кризиса, особую актуальность приобретают вопросы совершенствования государственной политики в области занятости населения и эффективного функционирования рынка труда. Осмысление проблем, противоречий, новых тенденций, сопровождающих становление современного рынка труда, требует всестороннего исследования данной проблемы на разных этапах исторического развития, что еще раз подчеркивает значимость изучения опыта 20-х гг. XX в.
Проблемы безработицы в Бурятии, организации и деятельности Верхнеудинской биржи труда, несмотря на важность и сложность, еще не стали предметом специального исследования, а рассматривались лишь попутно, в связи с изучением более общих вопросов исторической науки1. В региональной литературе проблема борьбы с безработицей в Бурятии освещалась попутно в трудах, посвященных истории промышленности, индустриализации, рабочему классу и т. д.2 Поэтому основной задачей данного исследования стало показать процесс организации, становления и трансформации Верхнеудинской биржи труда на разных этапах развития советской системы.
Необходимо отметить, что рассматриваемый нами период является одним из самых сложных и противоречивых в истории как в целом России, так и Бурятии в частности, характеризующийся нестабильностью общественно-политического и социальноэкономического развития страны. Важным фактором, определяющим экономическую нестабильность, является состояние рынка труда. Так, на протяжении 20-х гг. XX в. по-
стоянно наблюдались перекосы в соотношении между спросом и предложением труда3. Данные противоречия ставили вопрос о необходимости появления посредника, в качестве которого и выступила биржа труда. В зависимости от целей, поставленных перед биржей на разных этапах развития страны, менялась и форма ее организации.
Первые советские биржи труда появились в декабре 1917 г. в Рыбинске, Смоленске. В январе 1918 г. они открылись в Сызрани, Саранске4. Не стала исключением и Бурятия, где 26 марта 1920 г. была организована Верхнеудинская биржа труда5. В период существования Прибайкальской области она являлась отделом при Областной инспекции труда6. В их функции входила учёт всех граждан, не занятых общественно-полезными работами, но подлежащие трудовой повинно-сти7. Дело в том, что с началом восстановления разрушенных во время войны фабрик и заводов правительство, пытавшееся поднять производительность труда, столкнулось с острой нехваткой рабочих рук. Для решения данной проблемы была объявлена трудовая повинность для городского населения в возрасте с 16 до 50 лет8.
Введение трудовой повинности определило характер работы биржи труда - явка на регистрацию и получение работы утратили добровольный характер и стали обязательными по закону. Поэтому основной задачей биржи труда являлось удовлетворение спроса на рабочие руки. Как показала практика, к проведению трудовой повинности Верхнеудинская биржа труда оказалась совсем не готова. Ни регистраторы, ни начальство биржи труда не имели инструкций даже по самым ключевым вопросам проведения трудовой мобилизации.
Центральная комиссия по проведению трудовой повинности также не имела никаких готовых решений по вопросам, возникающим в процессе работы биржи труда, поэтому часто меняла свою позицию, например, в вопросах несения повинности женами военнослужа-щих9.
Еще более сложная ситуация сложилась в уездных отделах труда. На октябрь 1920 г. в Бурятии существовали Троицкосавский, Петровско-Заводской и Баргузинский отделы труда. Общее ведение дел в них характеризовалось как неудовлетворительное10. В отделах труда ощущалась нехватка специалистов. И хотя Верхнеудинский отдел труда постоянно отправлял служащих в уездные отделы, эти меры не могли исправить ситуацию. Работа тормозилась отсутствием средств на содержание отдела, на приобретение бумаги и прочих канцелярских товаров, за неимением которых деятельность отделов была бес-полезной11. В результате проведение трудовой повинности так и не было поставлено на должный уровень.
Несмотря на все проблемы, с которыми столкнулись отделы труда, за период с 1 апреля 1920 г. по 1 января 1921 г. ими был зарегистрирован спрос на рабочие руки, который составил 20208 человек; предложение выражалось в количестве 10988 человек, 2080 из которых были отправлены на работу, остальные 8908 оказались либо «освобождены по разным причинам», либо не явились после записи и были объявлены дезертира-ми12. Необходимо отметить, что положение рабочих в этот период было тяжелым и мало чем отличалось от положения безработных. Недостаток продуктов, отсутствие дров, недоедание, истощение, низкий уровень заработной платы, частые заболевания, уныние и апатия не могли не сказаться на появлении симуляции и дезертирства13. Для контроля над подобными ситуациями при областном отделе здравоохранения была создана врачебная комиссия. С 1 ноября через комиссию прошло 1440 человек; из этого числа было освобождено от несения трудовой повинности бессрочно 610 человек; на срок свыше 1 месяца - 395; на неопределенное время - 435. Цифра освобожденных от трудовой повинности, конечно, большая, но если принять во внимание, сколько инвалидов и калек было после войны, беженцев, разбитых физически и нравственно, она была оправдана14.
По существу деятельность биржи труда по проведению трудмобилизации уже к августу 1920 г. была сведена к нулю. Трудоустройство 976 человек не могло соответствовать колоссальному спросу на рабочие руки, который составлял свыше 4000 человек15. От комиссии по проведению трудовой повинности, изначально состоявшей из пяти человек, остался только один, который совмещал должность заведующего биржей труда, что не могло не отразиться на продуктивности работы16. Безработных, по сведению биржи труда, за март 1921 г. не было, но если принять во внимание граждан, уклонившихся от трудовой повинности, то их насчитывалось около 1000
человек17.
Таким образом, несмотря на то, что трудовая мобилизация происходила в тяжелых условиях и ее проведение шло параллельно с процессом становления самой Верхнеудинской биржи труда и преодолением проблем, возникших с началом ее деятельности, политические установки государства в целом все же были выполнены. С введением трудовой повинности произошёл закономерный переход к плановому снабжению предприятий трудовыми ресурсами, с характерной для него всеобщей, но неэффективной занятостью, принудительным закреплением человека за рабочим местом. Такая политика в сфере труда была естественным следствием сложившейся к началу 20-х гг. XX в. социально-экономической модели военного коммунизма.
Введение новой экономической политики (далее НЭП) со второй половины 1921 г. улучшило экономическую конъюнктуру, а деятельность предприятий в условиях, приближенных к рыночным, требовали более тщательного и качественного подбора рабочих кадров. Изменившиеся методы хозяйствования повлекли закрытие убыточных предприятий и сокращение штатов. Это привело к тому, что предложение рабочей силы стало превышать спрос на нее. Так, на Верхнеудинской бирже труда в период с 1 ноября по 1 декабря 1921 г. предложение труда составляло 269 человек18, тогда как спрос на труд - всего 9019. Таким образом, ситуация на рынке труда, которая еще до недавнего времени характеризовалась нехваткой рабочих рук, резко сменилась на противоположную.
Новая безработица, как следствие восстановления народного хозяйства, не могла уже
быть разрешена военно-принудительными методами. Она требовала мер экономического порядка. В этих условиях правительство решилось на методы государственного регулирования рынка труда. Ещё 24 марта 1921 г. вышло постановление Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета РСФСР и Совета народных комиссаров РСФСР (далее СНК РСФСР), в соответствии с которым Главный комитет по всеобщей трудовой повинности (Главкомтруд) и его местные органы были ликвидированы, а их функции передавались Народному Комиссариату Труда (далее НКТ) и местным отделам тру-да20. На практике в 1922 г. органы распределения были переименованы в биржи труда.
Установка на охват всего рынка труда привела к перегруженности биржи труда. На нее легли статистические процедуры, перераспределение излишков рабочих рук, контроль за соблюдением трудового права, мероприятия по оказанию трудовой и социальной помощи и, наконец, посреднические операции. Выглядевшие как итог всех предыдущих функций, они подразумевали регистрацию спроса и предложения труда по профессионально-квалификационному признаку, экспертизу безработных для подтверждения квалификации, подбор и посыл работников по заявленному спросу. Поэтому на деле процедура посредничества выглядела следующим образом. Биржа труда всех обращающихся регистрирует как безработных и выдает специальные билеты, дающие им льготы по уплате налогов и коммунальных платежей. При поступлении соответствующего спроса безработные отправляются на работу. При этом преимущество в трудоустройстве при равной квалификации отдается целому перечню социально незащищенных категорий безработных: демобилизованным, «националам», женщинам и подросткам, трудоустройство которых в условиях конкуренции было затруднено.
Вместе с тем, такая система учета безработных оказалась далека от совершенства. Среди недостатков можно отметить то, что предоставление льгот при регистрации на бирже усилило поток мнимо безработных, которые, пользуясь правом отказа от работы, отягчали работу бирж, делали невозможным подсчет истинных размеров безработицы21.
Деятельность биржи затрудняло существование подпольного рынка труда. Надо
сказать, что не все, особенно квалифицированные рабочие, стремились зарегистрироваться на бирже труда, а практиковавшееся приостановление регистрации разных категорий лиц, например, приезжих, способствовало пополнению «черного рынка труда».
Кроме этого, вокруг бирж переплетался целый узел общественных интересов. Профсоюзы практиковали увольнение с работы не члена профсоюза с заменой его членом профсоюза. Поскольку достаточно было проработать где-нибудь 1 месяц по найму, чтобы вступить в профсоюз и стать «пролетарским элементом», в числе безработных к 1924 г. оказалось 42,1 % членов профсоюзов, требовавших внеочередного трудоустройства22.
По сути, первой попыткой адаптации к НЭПу явилось в середине 1923 г. строгое ограничение круга безработных, трудоустройство которых должно было производиться исключительно через биржу труда. В результате, на бирже труда должны были остаться категории безработных, квалификация которых не составляла бы затруднения по подбору к заявленному спросу. Однако взятый в 1922-1923 гг. биржами труда курс на сужение круга вновь принимаемых на учёт был признан нецелесообразным, и в конце 1923 г. был допущен более свободный доступ на биржу труда всем ищущим работу23.
Таким образом, Верхнеудинская биржа труда до 1924 г. только осуществляла монополию трудового посредничества, так и не приступив к регулированию рынка труда. Она просто не могла разобраться со всей массой безработных, взятых на учет. Вместо экономических мероприятий государство субсидировало мероприятия трудовой помощи. Преобразования подавляли последствия, не устраняя причины - отсутствие трудовой мотивации при регистрации на бирже. Меры были неэффективны и к середине 1923 г. себя исчерпали.
Необходимо отметить, что хозяйственники, не удовлетворенные качеством рабочей силы, предоставляемой биржами труда, стали видеть в государственном регулировании тормоз в развитии промышленности. Заявки на рабочую силу поступали нерегулярно, спрос аннулировался, особенно на подбор работников «ответственных должностей»: кассиров, руководителей отделов, подразделений. В результате этого хозорганы, как в центре, так и на местах, поднимали вопрос
об отмене обязательного найма через биржи труда и превращение последних в орган добровольного посредничества24.
Первым шагом в этом направлении стало постановление НКТ в 1924 г. «О прекращении выдачи билетов безработных лицам, состоящим на учете Бирж труда». С отменой льгот поток безработных на биржу труда уменьшился, и единственным мотивом обращения на биржу стало получение работы. Более того, хозорганы получили возможность свободного привлечения квалифицированной рабочей силы: 30 июля 1924 г. вышел циркуляр НКТ СССР, в котором указывалось, что в случае отсутствия на учёте биржи кандидатов соответствующей квалификации и специальности для данного спроса для трудоустройства разрешалось привлекать лиц, не состоявших на учете биржи труда, при условии обязатель-
25
ной регистрации в последующем25.
Таким образом, добровольное обращение и работника, и нанимателя, разрешение вольного найма фактически означало демонополизацию государственного посредника. Никаких задач по охвату всего рынка труда на биржу труда не возлагалось, а случаи отказа в регистрации, недопустимые ранее, при отсутствии спроса становились естественными.
На 1 января 1928 г. количество безработных, зарегистрированных на Верхнеудинской бирже труда, составило 1658 человек26, на 1 февраля 1928 г. на учете состояло уже 1776 безработных, что лишний раз свидетельствует о том, что, несмотря на ограничение круга регистрирующихся, количество безработных увеличивалось27. Ситуация, сложившаяся на Верхнеудинской бирже труда, показала, что меры по борьбе с безработицей, предпринятые в годы НЭПа, несколько упорядочили работу биржи труда, но не повлияли на ее эффективность. Стало понятно, что безработицу при НЭПе изжить невозможно. Совмещение механизмов рынка и политики государственного регулирования выявили противоречивость такой формы посредничества и его организационную несостоятельность.
Заменившее НЭП форсированное строительство социализма в СССР поставило перед биржами труда новые задачи - профессиональную переквалификацию безработных, а в дальнейшем - плановое распределение рабочей силы. Так было положено начало планового регулирования рынка труда. Органы, ведущие работу по регулированию рынка
труда, обязаны были предоставить государству необходимое количество рабочей силы, а не удовлетворять спрос на труд в зависимости от его предложения28.
Необходимо отметить, что экономически, социально, а главное - политически - безработица уже не вписывалась в сооружаемую модель социалистического государства. Поэтому были отменены все льготы зарегистрированным на бирже труда, кроме одной - немедленного направления на работу независимо от возраста, пола, места проживания, имеющейся профессии или специальности. Всем состоявшим на учете биржи в принудительном порядке были предложены рабочие места. Фактически же безработица перешла в скрытую форму.
И 7 ноября 1930 г. было объявлено, что «безработица в СССР полностью ликвиди-рована»29. Исключив рынок труда и безработицу из системы регулирования общественнотрудовых отношений, органы по труду так и не сумели выполнить возложенную на них задачу - организовать прямое распределение и перераспределение трудовых ресурсов. Поэтому они были повсеместно упразднены за ненадобностью. И, в связи с упразднением Наркомата труда в 1933 г., Верхнеудинская биржа труда была ликвидирована30.
Таким образом, в своём развитии Верхне-удинская биржа труда прошла четыре этапа:
1) как отдел распределения рабочей силы в годы «военного коммунизма» (1920-1921 гг.);
2) попытка адаптации к нуждам рынка труда (1922-1924 гг.); 3) частичная демонополизация деятельности бирж труда (1924-1928 гг.) и 4) реорганизация бирж труда в связи с набиравшей обороты индустриализацией и ликвидацией безработицы в СССР (1929-1933 гг.). На протяжении 20-х гг. ХХ в. биржа была не только инструментом государства в области регулирования рынка труда, позволявшим решать экономические задачи, но и являлась средством достижения политических целей.
Примечания
1 Астапович, З. А. Первые мероприятия Советской власти в области труда. М., 1958; Зимина, М. И. Политика Советского государства в области труда и промышленности. Киров, 1959; Сычёва, А. С. К вопросу о ликвидации безработицы в СССР // Вопр. истории. 1967. № 1; Суворов, К. И. Исторический
опыт КПСС по ликвидации безработицы. М., 1968; Рогачевская, Л. С. : 1) Решающий этап ликвидации безработицы в СССР // История СССР. 1968. № 3; 2) Ликвидация безработицы в СССР. 1917-1930 гг. М., 1973.
2 Митупов, Б. М. Развитие промышленности и формирование рабочего класса в Бурятской АССР (1923-1937 гг.). Улан-Уде, 1958; Тармаханов, Е. Е. Развитие промышленности Бурятской АССР за годы строительства социализма (1917-1941 гг.). Улан-Уде, 1968; Шулунов, Ф. И. Формирование промышленности Бурятии и ее развитие в послевоенный период. Улан-Уде, 1969.
3 Национальный Архив Республики Бурятия (НАРБ). Ф. 56. Оп. 1. Д. 25. Л. 70; НАРБ. Ф. 56. Оп. 1. Д. 26. Л. 87.
4 Аникст, А. Справочник по биржам труда в России. Вып. 1. М., 1918. С. 14-25.
5 НАРБ. Ф. 57. Оп. 1. Д. 145. Л. 1.
6 НАРБ. Ф. 192. Оп. 1. Д. 16. Л. 192, 333.
7 Декреты советской власти. Т. 5. Политиздат, 1957. С.149-152.
8 НАРБ. Ф. 56. Оп. 1. Д. 26. Л. 29 об.
9 Там же. Д. 25. Л. 70.
10 Там же. Д. 26. Л. 30 об.
11 Там же. Л. 46 об.
12 Там же. Л. 29, 29 об.
13 Там же. Л. 32.
14 Там же. Л. 30, 30 об.
15 Там же. Д. 25. Л. 70.
16 Там же. Л. 90.
17 Там же. Д. 26. Л. 62.
18 Там же. Л. 87.
19 Там же. Л. 87 об.
20 Цыпин, Я. Законодательство по регулированию рынка труда и трудовому посредничеству в СССР (1917-1925 гг.). М., 1925. С. 84.
21 НАРБ. Ф. 191. Оп. 1. Д. 10. Л. 2.
22 Гиндин, Я. И. Новые формы работы бирж труда. М. : Вопр. труда, 1924. С. 11.
23 Атаян, И. М. Биржи труда в 20-е гг. : опыт государственного трудового посредничества // Социс. 2000. № 4. С. 119.
24 Там же. С. 118.
25 Гиндин, Я. И. Указ. соч. С. 11.
26 НАРБ. Ф. 191. Оп. 1. Д. 90. Л. 20.
27 Там же. Д. 64. Л. 47.
28 Там же. Д. 84. Л. 27.
29 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 2. М. : Политиздат, 1983-1984. С. 251, 252.
30 НАРБ. Ф. 56. Оп. 1. (текст описи).
