CC BY
22второй родиной (Карнер С., 2002, с.206). Среди японских военнопленных таких случаев можно привести гораздо больше.
Перед отправкой на родину военнопленным выдавались деньги, заработанные ими за период пребывания в СССР. Но эти деньги нельзя было перевезти через границу, поэтому в лагерях организовывались целые ярмарки, где можно было потратить все заработанное. Военнопленные могли последний раз встретиться с местным населением, о котором у них оставалось теплое впечатление (Карнер С., 2002, с.227). «Я стремился к запрещенным контактам с русскими, бедными, никогда не жалующимися, сквозь столько страданий прошедшими жителями деревень. Я жил этими встречами. Я выжил с их помощью... контакты эти были жизненно важны. Они давали мне душевные силы, помогали выносить все тяготы и наказания.»,- вспоминал Д.Крамер (Крамер Д., 2002, с.20).
Таким образом, можно сделать вывод о том, что, несмотря на государственную политику и пропаганду, основная масса населения с сочувствием относилось к пленным. Данную ситуацию можно объяснить тем, что гражданскому населению приходилось совместно с военнопленными работать в промышленности и других отраслях хозяйства. По оценкам самих военнопленных, годы, проведенные в плену для них стали настоящей школой жизни. Годы плены для многих пленных пришлись на период юности и стали важным периодом жизни. В воспоминаниях бывших военнопленных с советскими людьми связаны теплые образы.
Также, стоит отметить, что первые послевоенные годы были самыми сложными из-за того, что хозяйство было разрушено войной. К тому же 1946-1947 гг. выдались неурожайными. Приходилось выживать, и одним из способов пережить эти годы стала взаимоподдержка русского населения и военнопленных, что мы видим из многочисленных воспоминаний.
Список источников и литературы
1.Загорулько М.М. Военнопленные в СССР. 1939-1956. Документы и материалы./ Сост. М.М.Загорулько, С.Г.Сидоров, Т.В.Царевская - М.: Логос, 2000.
2.Дембицкий Н. Судьба пленных. [Электронный ресурс] - Режим доступа к статье: Militera.ru
3.Карнер С. Архипелаг ГУПВИ. Плен и интернирование в Советском Союзе. 1941-1956.-М., 2002.
4.Катасонова Е. Японские военнопленные в СССР. Большая игра великих держав. М.: Институт востоковедения РАН. - 2003.
5.Крамер Д. Истории одного плена.- М.: «Мемориал».- 2002.
6.Нобуо К. Иллюстрированный дневник японского военнопленного. [Электронный ресурс] - Режим доступа к статье: http://kiuchi.jpn.org/ru/nobindex.htm
7.Фритцше К. Цель-выжить. Шесть лет за колючей проволокой. Royallib.ru
8.Хавкин Б. Немецкие военнопленные в СССР и советские военнопленные в Германии. Постановка проблемы. Источники и литература. Форум новейшей восточноевропейской истории и культуры - Русское издание, №1, 2006 г.-[Электронный ресурс] - Режим доступа к статье: http://www1.ku-eichstaett.de/ZIMOS/forum/inhaltruss5.html
Евдокимова О.В., исторический факультет Научный руководитель: профессор, д.и.н. Черных А.В.
Вербальный и невербальный код в промысле коми-пермяцкого
охотника
Коми-пермяки, живя в окружении лесов, часто были свидетелями непонятных и даже страшных явлений. Вследствие этого и рождались различные были и небылицы, заполняя пробелы духовной культуры общества. Коми-пермяки почитали природу и ее обитателей, оберегали и остерегались ее, придумывая заклинания и обряды, которые частично вошли в быт современных охотников.
В данном виде промысла из-за суеверности и скрытости охотники, как правило, стараются больше делать, чем говорить, не считая заговорной части охоты, которая является также сакральной. В свою очередь, невербальные аспекты страдают нехваткой слов, сложностью выражения мысли. Семантическое поле вербальных аспектов всегда разительно более развито, чем невербальных. В этом и состоит то основное отличие, которое определяет, вербален ли аспект или нет. Вербален или невербален запрет и предписание во многом зависит от самого объекта, который совершает действие или хочет прийти к какому-то определенному результату.
Охота всегда была связана с риском неудачи, поэтому в данной промысловой сфере существовал целый ряд всевозможных примет, запретов, иносказательных выражений и обереговой паремии. Попытаемся раскрыть эти моменты.
Промысловая лексика коми-пермяцкого языка часто становилась предметом иносказательного выражения. Словесный текст является составной частью сложного акционально-вербально-реального (т.е. совмещающего выполнение определенных действий, произнесение некоторых слов и нередко использование каких-то предметов) магического текста. Безусловно, каждая из его частей выражает один и тот же мифологический смысл с помощью средств разных параллельных кодов, обладая при этом определенной структурой и ритмической организацией.
Последнее подчеркивается в одном из определений заговора, принадлежащем В. П. Аникину: «заговор есть традиционная ритмически организованная формула, которую человек считал магическим средством достижения различных практических целей. Заговору приписывали безусловную силу принудительного воздействия на людей и природу, прежде всего в силу того, что он особым образом ритмически организован» (Аникин, 1987, с.94).
Можно сказать, что слово это некий ритмообразующий фактор, сообщающий организацию всему заговорно-заклинательному акту.
Проанализировав промысловую лексику коми-пермяков, стоит выделить два подвида такого акта: во-первых, когда текст выступает наравне с действием; во-вторых, когда текст подчиняет ритуальную сторону акта.
Рассмотрим особенности этих структур, их изоморфизм и соотнесение элементов заговорного текста с конкретными действиями.
Особое внимание коми-пермяцкий охотник уделял Культу промысловых животных. Последний приписывал животным способность воспринимать человеческую речь, особенно слова, к ним относящиеся. Предписания такого культа воспрещали говорить неодобрительно даже о самой незначительной добыче, а тем более, оскорблять её. Чтобы не спугнуть зверя раньше времени, охотники употребляли эвфемизмы, при составлении которых использовались внешние признаки объекта, повадки, особенности их действий (Конаков, 1983, с.192).
Важно отметить, что действие наговорного текста считается более продуктивным, если в нем наличествует непосредственный контакт между охотником и объектом охоты.
Повсеместно заговаривали как ловушки, так и лук и стрелы, ножи и рогатины, лыжи и лесные кладовушки (Конаков, 1983, с.193).
На все время промысла налагался запрет на произношение отдельных слов, обозначающих предметы или понятия, неприятные по какой-либо причине лесным духам. Так, по общепринятому у охотников мнению, неудачу на промысле могло принести произношение слов инь «женщина», кань «кошка», поп «поп» (Конаков, 1996, с.77). Запрет на слово инь «женщина» объясняется тем, что ещё в древности в сознании коми-пермяков женщина воспринималась в качестве причастной к нечистой силе. Вследствие чего бытовали и различные запретные действия в отношении женщины к промысловой деятельности. Например, перед охотой после интимного общения с женщиной необходимо было пройти очищение путем омовения тела (Конаков, 1983, с.202).
В течение длительного развития народа опыт наблюдения над различными явлениями выявил устойчивые взаимосвязи между отдельно взятыми процессами, вследствие этого оформились народные приметы у каждого коми-пермяцкого охотника. Например, считалась плохой приметой встреча с кем-нибудь, особенно когда охотник отправлялся на охоту.
Большое значение в лесу уделяется выбору места для ночлега и строительства лесных избушек. Место должно быть удобным для промысловых целей и не занимать «дорогу» лесного хозяина. Неверный выбор влечет ночные кошмары, обиду лесного царя и даже несчастные случаи (Голева, 2011, с.85).
Из зафиксированных нами сведений обрядовой стороны промысловых верований следует выделить формы сакрального поведения, связанные с процессом охоты, а также с пойманной добычей.
С соблюдением особой регламентированной обрядности происходила охота на медведя. В связи с тем, что медведь считался сыном бога Ена, охота на этого зверя происходила с соблюдением некоторых предписаний: сокрытие цели похода; сохранение молчания во время охоты; неназывание животного своим именем; после убиения медведя - вырывание, прежде всего, когтей и зубов (Коми-пермяки и финно-угорский мир, 1997, с.336).
Итак, медведь считался неким тотемным животным, о чем также свидетельствует использование клыков на поясе в качестве талисмана, лапы хранили в подполье. Клыки также зашивали в подушку для избавления от несчастий; золой от сожженных медвежьих зубов лечили собственную зубную боль (Чагин, 2002, с.149).
Нами был изучен ряд обрядов, связанных со встречей лесного хозяина.
На основе многочисленных былин известного фольклориста В.В. Климова, мы пришли к выводу, что появлению образа лешего у коми-пермяков характерен неопределенный период времени. Он может появиться где угодно и в образе кого угодно - большого мужика, какого-нибудь зверя, животного и даже в образе женщины (Коньшина, 1995, с.125). Коми-пермяцкие промысловики присваивали лесному владыке наименования описательного характера. Чаще всего употребляли слово «айпэл» (мужчина), однако с начала ХХ века данный эвфемизм утратил свое значение (Конаков, 1983, с.184). Сегодня охотники округа используют слова и выражения с компонентом вор «лес»: Вордядъ (дословно вор «лес», дядъ «дядя») (Коньшина, 1995, с.125).
По воспоминаниям старожилов, леший заманивал промысловиков в свои владения, заводил в свой дом. Часто у входа в его дом или уже перед потчеванием, коми-пермяцкие охотники совершали крестное знамение, которое не позволяло попадаться в ловушки лесного хозяина (Коньшина, 1995, с. 126).
Опросные сведения свидетельствуют о том, что гнев со стороны лешего, как правило, вызывался объективными причинами, чаще всего каким-либо нарушением норм промысловой морали (Конаков, 1983, с.189).
Отметим, что наряду с лешим, приносящим зло, широко известен леший, помогающий охотнику. Известно, что некоторые охотники «дружат» или «знаются» с ним. Таких охотников распознают по успеху в промысле или необычному поведению. Другим объяснением промысловой удачи охотника называются его магические знания, использование определенных «наговоров» (Голева, 2011, с.84). Для того, чтобы понравиться лесному духу, коми-пермяцкие охотники относили в лес рыбный пирог, крепкое вино и клали все на выбранный определенно для этого случая пень. При этом произносили: «Слушай меня, Большой: я тебе - табак, ты мне - белок. Я тебе - грибной пирог, ты мне - зайцев и птицу». Говорят, добродушный кочёвский мужик, отправляясь на промысел, угощал лешего самой сладкой постряпушкой, замешанной на масле и мёде, - тулом (Коньшина, 1995, с.126).
Коми-пермяцкие охотники верили, что четырехглазые собаки, у которых на лбу есть два пятна - дополнительные глаза, замечают близкое присутствие лесного духа (Чагин, 2002, с.5). Следовательно, они выполняли охранительные функции.
Исследования показали: на собственном опыте и в процессе наблюдений, у каждого охотника формировался набор табу-действий, которых он придерживался. Одним из самых строгих правил являлся запрет на прикосновение к добыче другого охотника.
Таким образом, в ритуалах охотничьего промысла нами были выделены две группы кодов: вербальный и невербальный. Причем каждый конкретный ритуал может быть построен как на одном коде, так и на всех вместе.
У нас есть достаточные основания говорить о существовании среди промыслового населения Коми-пермяцкого округа специального «тайного» охотничьего языка, в котором с помощью описательных названий обозначались как объекты промысла, так и некоторые явления непромысловой среды. Однако, культура охотничьего промысла постепенно теряет свою целостность и специфичность в силу того, что охота теряет свою значимость.
Список источников и литературы
1. Аникин В.П. Русский фольклор: Учеб. пособие для филол. спец. вузов. - М.: Высшая школа, 1987.- 285 с.
2.Голева Т.Г. Мифологические персонажи в системе мировоззрения коми-пермяков. -СПб.: Изд-во «Маматов», 2011. - 272 с.
3.Климов В.В. Заветный клад. - Кудымкар, 1997. - 392 с.
4.Коми-пермяки и финно-угорский мир. // Материалы I Международной научно-практической конференции. - Кудымкар: Коми-Пермяцкое кн. изд-во, 1997. - 584 с.
5.Конаков Н.Д. Коми охотники и рыболовы во второй половине Х1Х-начале XX. - М., 1983. - 248 с.
6.Конаков Н.Д. Традиционное мировоззрение народов коми: Окружающий мир. Пространство и время. - Сыктывкар: КНЦ УрО РАН, 1996. - 131 с.
7.Коньшина Е.И. Образ Лешего в понимании коми-пермяков // Наш край. - Кудымкар, 1995. - 178 с.
8.Чагин Г.Н. Народы и культуры Урала в Х1Х-ХХ вв. / Учебное пособие для учащихся 1011 кл. общеобраз. учр-ий. - Екатеринбург: ИД «Сократ», 2002, 296 с.: илл. 9.Чагин Г.Н. Этносы и культуры на стыке Европы и Азии. Избранные труды. - Пермь: ПГУ, Прикамский социол. Институт, Прикамский совр. социально-гуманитарный колледж, 2002. - 384с.
Караваева Н.А., исторический факультет отделения педагогической юриспруденции Научный руководитель: д. ю. н., профессор Омигов В.И.
Криминалогическая характеристика и профилактика преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков
Наркобизнес - это опасное явление современности, которое «поглащает» не только Россию, но и мир в целом. Оно является опасным так, как, с целью завладения наркотиками или денежными средствами для их приобретения совершаются тяжкие корыстные и корыстно-насильственные преступления. Во-вторых, часто совершаются преступления под воздействием наркотиков. Наконец, взаимосвязь наркомании и преступности проявляется в совершении противоправных действий, связанных с незаконным оборотом наркотиков, страдает генофонд.
Ежегодные доходы наркодельцов от незаконного оборота наркотиков превышают 800 миллиардов долларов. Из шести миллиардов населения Земли более 200 млн. людей потребляют различные наркотические средства
