31DOI 10.24411/9999-054A-2020-10017 УДК 793.4: 398: 811.161.1.28
E. Ф. ГАЛУШКО
вербальные сигналы детской игры в речи жителей ульяновской области
В исследовании рассматриваются вербальные сигналы детской игры: вводятся в научный оборот слова, не отмеченные в словарях как ульяновские. Актуальность исследования обусловлена необходимостью изучения речевых практик жителей региона, аккумуляции детского фольклора. Доказано, что выявление ассоциативных реакций на слово «игра» позволяет участникам эксперимента стимулировать собственные вербальные компетенции. Представлена авторская анкета для сбора игровой лексики; дано резюме социологического блока. Новизна исследования видится в том, что впервые проведен исследовательский эксперимент по выявлению вербальных сигналов детской игры в речи жителей Ульяновской области. Автор останавливается на доминантном игровом репертуаре, принятом в регионе. Указываются границы игрового поля, дается информация об игровых реалиях, участниках игры, формулах наказания, поощрения. Приводятся считалки, фразы, сигнализирующие о начале игры, комментирующие игровое действие, придающие динамизм игре. Описываются стилистические регистры зафиксированных лексических единиц. Предлагается классификация вербальных игровых сигналов в зависимости от этапа игры. Отмечаются случаи моделирования игр с опорой на фильмы, телепередачи, называются новые игры, придуманные участниками эксперимента в детстве, оценивается частотность таких творческих реализаций. Ключевые слова: игра; фольклор; вербальный сигнал; слово; диалект; Ульяновская область.
E. F. GALUSHKO
Verbal signals of children's play in the speech of residents of the Ulyanovsk region
The study treats the verbal signals of children's play.
The relevance of the research is due to the need to study the speech practices of residents of the region, the accumulation of children's folklore. Regional words that are not marked in dictionaries as Ulyanovsk words are introduced into scientific use. It is shown that the identification of associative reactions to the word "game" allows the experiment participants to stimulate their own verbal competence, enthusiastically collect field material on the proposed topic.
The author's questionnaire for collecting game vocabulary is presented; a summary of the sociological block is given: the percentages of participants by age, gender, place of birth and permanent residence, and nationality are determined. For the first time a two-stage research experiment was conducted to identify verbal signals of children's play in the speech of residents of the Ulyanovsk region.
The author focuses on the dominant game repertoire adopted in the cities and villages of the region. The boundaries of the playing field described by the experiment participants are specified. Information about game terminology is recorded: names of games, names of game realities, participants of the game by their role, including temporary, verbal designations of punishment, encouragement, etc. are listed. Game performance texts are provided, which are readouts, formulas that signal the beginning of the game, comments on the game action, and signals that give dynamism to the game. The stylistic registers of fixed lexical units are described.
The classification of verbal game signals is proposed depending on the stage of the game, starting from the planning of the game reality and ending with its closing.
A review of stable and transformed game rules is performed. Cases of simulation of games based on movies and Tv shows are noted, new games invented by participants of the experiment in childhood are named, and the frequency of such creative implementations is estimated. Keywords: game; folklore; verbal signal; word; dialect; ulyanovsk region.
Игра — фундаментальный принцип «инновационного арт-со-знания» [Суслова 2015, 125] и факт, стимулирующий ученых к изысканиям. Особенно интересны работы, посвященные детской игре. Время подтвердило обоснованность тезиса, сформулированного фольклористом М. П. Чередниковой: «Изучение детского быта и фольклора — не периферия научного знания, а одно из важнейших направлений современных междисциплинарных исследований» [Чередникова 2002, 9].
Мир детской игры притягателен для лингвистов. Эмоциональный рассказ о детстве позволяет человеку раскрыть свой внутренний мир. Конечно, «игра является ведущей деятельностью ребенка» [маклаков 2012, 525], но и взрослые вовлечены в ее мир. Как заметил взрослый житель Ульяновска: «Если ты играешь в ребенка, значит, ты живешь!» [нДи].
Известный психолог и философ С. Л. Рубинштейн подчеркивал, что «игра — осмысленная деятельность» Рубинштейн 2006, 485]. Следовательно, изучение игрового материала с позиции лингвистики обогащает наши представления о когнитивной деятельности человека.
Современный подход помогает выявлять «особенности <...> характера ассоциативных связей и их репрезентации в языке и речи» [Демидова 2011, 39], расширяется круг источников для анализа речевых практик жителей России. Среди таких источников всё чаще называются «фольклорные тексты» [Баженова 2018, 9].
Таким образом, изучение фольклорных текстов, с одной стороны, способно обогатить наши представления о характере культурной памяти людей в свете анализа традиции, с другой — понять феномен диалектной языковой личности.
В рамках подготовки студентов Ульяновского государственного педагогического университета им. И. Н. Ульянова к диалектологической практике впервые было проведено исследование по выявлению вербальных сигналов детской игры в речи жителей региона. На одном из занятий студенты ответили на вопросы анкеты, включавшей ассоциативный эксперимент (1-й этап), и потом сами опросили жителей
региона по предложенной тематике (2-й этап). Преимущественно это были родные, друзья, соседи студентов. Опрос проводился в ноябре-декабре 2019 года. На первом этапе в анкетировании приняли участие 45 студентов второго курса историко-филологического факультета. На втором этапе — еще 122 человека.
Аудитория исследования: школьники, студенты-филологи второго, четвертого, пятого курсов, студенты других вузов, училищ города, служащие, рабочие, пенсионеры. Самому младшему участнику на момент опроса было 10 лет, самому старшему — 81 год. Процентное соотношение участников опроса таково: 10-18 лет (школьники) — 11,38%; 19-29 лет (учащаяся, работающая молодежь) — 58,68%; 30-60 лет (работающее население, пенсионеры-женщины) — 20,36%; старше 60 лет (пенсионеры) — 9,58%; мужчины — 18,56%, женщины — 81,44%; русские — 89,22%, татары — 4,79%, украинцы 1,8%, чуваши — 1,2%, мордва — 2,99%. Все респонденты — жители Ульяновской области.
В опросе участвовали горожане в первом — четвертом поколениях (жители Ульяновска (выходцы из населенных пунктов области на момент опроса проживали в Ульяновске более 15 лет), Димитров-града, Новоульяновска, Барыша, Карсуна, Инзы, Сенгилея). Опрашивались также жители рабочих поселков и сел Ульяновской области: Чердаклы, Мирный, Цильна, Мулловка, Старая Майна, Новоспасское; Новый Урень, Большие Ключищи, Ундоры Ульяновского района; Крестово-Городище, Бряндино Чердаклинского района; Бекетовка Старомайнского района; Большое Нагаткино, Телешовка Цильнин-ского района; Екатериновка Барышского района; Волынщина Кузо-ватовского района; Подлесное Майнского района; Ермоловка, Шар-лово Вешкаймского района; Васильевка Новоспасского района.
В процессе анкетирования выявлялись ассоциативные реакции студентов-филологов на слово «игра». Перечень ассоциаций на стимул игра приводится с указанием индекса частотности полученных реакций: дети11,мяч10, веселье2, ребенок, детская, детство, роли, победа, лидер, собака, догонялки, прятки, салки, куб, кубики, пирамидка, скакалка, смех, весело, интересная, забавная. Как показывает перечень, чаще всего игра ассоциируется с ее основным участником — ребенком и типичным игровым предметом — мячом.
В анкете студентам были предложены следующие вопросы. В каких дворовых играх вы чаще всего участвовали в детстве? Какие были любимыми? Существуют ли возрастные ограничения для тех или иных дворовых игр? В какое время года играют чаще всего? Как в детстве определялись правила игры? Как называется игрок, выполняющий
наиболее трудную роль? Каким способом его выбирают? Как определяются границы игрового поля? Какие предметы используются для игры? Какие звуки и слова сопровождают игру? Как называется тот, кто нарушает правила? Как называется проигравший ребенок? Как называется промах в игре? Как называется удар мячом по телу? Как называется тот, которого запятнали? Что служит наказанием провинившегося? Как поощряют выигравшего? Как по-другому можно назвать прятки? Придумывали вы какую-нибудь игру сами? Следует подчеркнуть, что студенты были ориентированы на дополнение вопросов в зависимости от ситуации общения.
Полученный в результате анкетирования материал обширен, здесь будут отмечены только ключевые моменты.
Ограничивая анализ детскими играми, предлагаем следующую рабочую группировку вербальных игровых сигналов:
1) сигналы планирования игровой реальности (названия игр, формулировки правил, обозначения временных и пространственных границ, игровые реалии, названия игровых ролей);
2) сигналы начала игры (входа в игровую реальность) — игровые исполнительские тексты (считалки, слова и фразы, сопровождающие или начинающие жеребьевку: формулы, сигнализирующие о начале игры);
3) сигналы по ходу игры (развертывания игровой реальности во времени, пространстве) — формулы, комментирующие игровое действие, сигналы, запутывающие игроков или помогающие им;
4) сигналы окончания игры (сворачивания игровой реальности) в виде формул завершения игрового действия (выхода из игры). Рассмотрим каждую группу в отдельности.
Выявленный в ходе опроса детский игровой репертуар разнообразен. Это игры с: преследованием (например, казаки-разбойники); попаданием предметов в игроков (вышибалы); имитацией действий, прежде всего ролевые (в поварят); адекватным реагированием (съедобное-несъедобное); преследованием и поиском (в слепого кота, прятки); сбрасыванием (царь горы).
Школьники наряду с частыми догонялками и прятками (обычными, московскими, самарскими) единично упоминают игры: 15 стеклышек; ноги выше от земли. Самыми любимыми играми молодежи в детстве были (первая пятерка по частотности): вышибалы, горячая картошка, Джон (Джо, Джонс), съедобное-несъедобное, прятки. Назывались также «числовые» игры: 11 и 12 палочек;3-15-10-20; в десяточки. Очень популярной, по воспоминаниям студентов, в дошкольном
возрасте и в начальной школе была игра «чай-чай, выручай» (Кар-сун, Мирный, Барыш, Ульяновск). Представители среднего поколения назвали среди любимых следующие игры: догонялки, резиночки, казаки-разбойники, прятки, вышибалы. Представители старшего поколения вспомнили: прятки, пятнашки, классики, колдуны, городки. Встречались в устных рассказах игры: лапта, бездомный, чижик, слепая кочерга (сковорода), в темную, веревочка, испорченный телефон, штандер, в пристенку, клёк.
Значительная часть игровых терминов известна не только в Ульяновской области. В педагогической литературе есть определенная информация по некоторым играм, называются, например, колдунчики [Лепёшкин 2004, 9]; «12 палочек, колдунчики, резиночки, собачка, картошка, штандер» [Федин, Болотина 2006, 14-16; 45-48]. В книге «Игры народов СССР» некоторые игры упоминаются как национальные: «12 палочек, клёк мордовский (разновидность игры шлыган) и белорусский» [игры 1985, 24; 74; 124].
Названия игр заслуживают особого анализа в силу частотности вариативных номинаций. Вариативность названия может быть вызвана: использованием регионального варианта, например прятки — ныкалки [ДСС]; изменением имени ключевого персонажа — слепая сковорода; иронией — царь горы — царь горох; редукцией, свойственной народной речи: догонялки — догоны [Ы1\15; Ы1\17].
Правила знают все, или их устанавливают старшие мальчишки: «старший в компании считается более крутым, у него больше полномочий. порой правила меняются прямо на ходу, зависит от того, с кем играешь» [САГ], «главное правило: не жульничать!» [Ы1\Г].
Анализ полученных материалов показал, что существуют несколько типов изменения игры:
1) адаптация под возраст;
2) усложнение игры, связанное с:
а) добавлением ролевых парадигм,
б) сужением игрового времени, пространства;
в) увеличением трудоемкости действий для игрока за счет изменения игровых предметов.
Например, тип (1): игра бабушкины панталоны или бабушкины рейтузы [ТАГ] ассоциативно связана с обрядом ряжения. Название игры — намек на интимность, телесный низ. Перенос игры в детскую среду, как представляется, неизбежно потребовал особых правил: все снимают один предмет обуви, складывают в определенном месте, кидается мяч, задают вопросы, при промахе (неправильном
ответе) играющий надевает на ногу чужой ботинок (чужую туфлю), это и вызывает смех.
Тип (2а): игра кошки-мышки и собачка. В игре один ребенок был собачкой, два — кошками, остальные — мышками. Введение нового персонажа обусловлено увеличением количества игроков [САГ].
Тип (2б): игра островки. Игра напоминает догонялки с мячом, но в условиях весьма ограниченного пространства: узкой полосы асфальта [ЮНС].
Тип (2в). Игра в классики в одном из своих вариантов предполагает передвижение ногой камешка из класса в класс. Усложнение характерно для игры швыркалки. Передвижение из класса в класс связано с перемещением более тяжелой чеколяшки 'банки из-под крема, наполненной песком' [ТАК]. Или игра в городки не с битами (палками), а с пластиковой узкой бутылкой, наполненной водой [ИАГ].
Таким образом, современная игра, как отмечает в предисловии к книге «Детский фольклор» Элизебет Такер, — это синтез традиции и новации: «Children demostrate their creativity by coming up with new versions of old rhymes, songs, narratives, and other expressive forms; they also tend to preserve certain patterns that have pleased previous generations of young people. (Дети демонстрируют креативность, предлагая новые версии старых рифмовок, песенок, рассказов и других способов выражения, они стремятся сохранить определенные правила, которые радовали предыдущие поколения молодежи)» [Tucker 2008].
В группах детей и молодежи до 20 лет ответ на вопрос анкеты о придуманных самостоятельно играх был положительным в 39% случаев; у поколения 21-30 лет — 24,56%, среднего — 20%, старшего — 21,42%.
Новые игры, придуманные жителями региона в детстве, являются либо современными переименованиями известных игр и ключевых персонажей, либо строятся по модели фильмов и телепередач. Например, такси — качели, спаси сестру — вариант казаков-разбойников, игра заразка повторяет типичный сюжет фильмов о зомби, чучело (телешоу с придуманными страшными историями, есть пугающиеся зрители, 6-7-й класс); Тарзан, Чапаев (старшее поколение). Были записаны игры, построенные с использованием приема компьютерных уровней, например бортики. В игре участники переходят на новый уровень в зависимости от набранных баллов; количество баллов зависит от того, как упал мяч после удара о бордюр: покатился по земле или отлетел, был пойман участником игры.
Отвечая на вопросы анкеты, практически все жители Ульяновской области связали активную игровую деятельность с летними и ново-
годними каникулами. Тогда как раньше «время активной игры — святки, масличные и предпасхальные недели» [Морозов 1999, 382]. Временные сигналы используются и при фиксации уместности определенных игр в том или ином возрасте: «в прятки маленькие играли» [АСК], «до 14 лет в прятки играли» [Ы1\Г], «в младших — в классики, в старших — в мяч» [Др].
Дети очерчивают игровое место (мелом на асфальте при игре в классики, на влажной земле — в ножички). Иногда формируют границы, имитируя замкнутое пространство (раскидывали палки, деревяшки и т. д.), но чаще всего используют границы рукотворных предметов/ объектов (ковер в квартире для маленьких, от забора до забора и т. п.) или яркие естественные ориентиры природного характера (от деревьев до деревьев). Единичный ответ — «везде, всё село, поле, всё» [Ы1\Г].
В качестве предметов, необходимых для игры, дети чаще всего называли мячи, скакалки, железки ненужные, деревяшки (чушки), мелки. Представители среднего и старшего поколений добавляли: палки (чижик 'палка с заостренными концами'), резиночки, фантики, чеколяшки.
Ключевую роль в игре имеет ведущий (общеупотребительное слово), вода (слово можно считать диалектным л). Правда, «Словарь русских народных говоров» (СРНГ) приводит только одну региональную помету и ставит вопрос к значению слова: «тот, кто водит в игре (?). Молог. Яросл.» [СрнГ 1969/4, 334]. Полученные от жителей Ульяновской области данные убедительно свидетельствуют о бытовании слова в регионе (Ульяновск, Димитровград, Новоульяновск, Сенгилей, Барыш, Старая Майна, Мулловка, Мирный, Цильна, Телешовка, Подлесное). Зафиксирована синонимичная слову ведущий лексическая единица мая-мая [АСК]. См.: маять «3. Водить (в детских играх). Ряз. Тул. Моск.» [СрнГ 1982/18, 61]. В ответах ульяновских жителей интересны новые номинации ведущего: охотник, следопыт (название возникло как подражание мультфильму «Даша-следопыт»), ищейка.
Пойманный игрок или игрок, выбитый из общего действия мячом, называется мертвым, замаенным, загашенным, гашеным, закобанным. Последнее слово образовано от глагола закобёнить «2. Задразнить, засмеять. Влад.» [СрнГ 1972/10, 137]. Допустивший ошибку игрок называется заронйвшимся [ЕСА]. Очевидно, что слово связано с глаголом зарониться «Погибнуть (?). Север.» [СрнГ 1972/10, 388]. Символическая смерть настигает игрока, допустившего оплошность, пойманного.
1 Лексические единицы, встречающиеся в словарях без указания на симбирское (ульяновское) бытование слова, описываются в статье с приведением лингвогео-графических помет.
Отмечены глаголы: замаивать 'прикоснуться рукой или ударить мячом' (Телешовка, Подлесное), засаливать «2. Засаливать. 1. В игре — ударить кого-либо мячом. Уржум Вят. Кубан.» [СРНГ 1976/11, 19]. Интересно, что А. С. Голанов упоминает однокоренной бесприставочный глагол: «чтобы запятнать (осалить) кого-нибудь» [Голанов 2007, 46].
Нарушитель правил называется жителями Ульяновской области по-разному: жулик «разг. 'плут, мошенник'» [БАС 2006/5, 684-685], пройдоха «разг.» [БАС 2012/21, 74], журхлюст, жуля, журила, мальхан и т. д. Таких детей выгоняли из игры; они получали щелбаны, пиявки 'щипки'; проигравшие выносили попить; им давали леща 'удар наотмашь'; их заставляли скакать на одной ноге, кукарекать и т. п.
У представителей всех поколений самым частым обозначением нарушителя игровых правил было слово люса и люса «3. Обманщик... // Игрок, который несправедливо спорит относительно проигрыша. Самар. 4. Тот, кто капризничает, срывает игру. Пенз.» [СРНГ 1981/17, с. 247].
Только молодежь использовала для обозначения проигравшего ребенка слова лошара, лох. Академический словарь интерпретирует слово лох как жаргонное пренебрежительное «слишком доверчивый, наивный человек, которого легко обмануть» [БАС 2008/10, 315], словарь говоров приводит территориальную помету «Тороп. Пск.» [СРНГ 1981/17, 60].
Вход в игровую реальность предполагает выбор водящего. Это можно сделать несколькими способами, по: а) желанию (чур, я! [ЕКК]); б) заранее оговоренной очередности [НЕ]; в) жребию; г) считалке (чаще всего).
Жеребьевка «Камень, ножницы, бумага» начинается с команды су-е-фа (цу-е-фа [АОШ]) — приговора, побуждающего к действию. Респонденты отметили, что «имеет смысл так делать при малом числе игроков, иначе много раз переделывать придется» [ПДГ]. Любопытно, что сигнал цу-е-фа являлся в прошлом компонентом «считалки-бессмыслицы» [Считалки], что соответствует наблюдению исследователей: «в детском фольклоре система вербальных форм диффузна по своей природе» [Чередникова 2002, 28]. Может су-е-фа быть и самостоятельной короткой считалкой [АС]. Вариант жеребьевки — сжатие кулака, затем выбрасывание играющими разного количества пальцев по команде «Чики-брики, пальчик выкинь...» [ААС]. Жестовая форма жеребьевки может считаться игрой до игры, предварительной игрой «с бросанием жребия.» [Морозов 1999, 384].
Характер движения в считалке может быть разным, например размеренным (мотив спокойного движения частотен), например: «Шла коза по мостику и виляла хвостиком.» [Др]; «Вышел месяц (немец) из тумана.» [ЫЫ2]; «Ехал Лунтик на тележке, / Раздавал он всем орешки, / Кому два, кому три, / Ну а водой будешь ты!» [ЕД]; «Шла кукушка мимо леса / За каким-то интересом.» [ЫЫ1]; «Шла кукушка мило леса, / А за нею два балбеса» [ЫЫ^]. О зачинах, формулах, оценках в этих устных текстах см. работу М. П. Чередниковой [Чередни-кова 2002, 55-56].
Или ускоренное движение: «Катился апельсин / По городу Берлин, / Уроки не учим, / А двойку получим, / А двойка не моя, / Чужого короля, / Король сидел на лавочке, / Считал свои булавочки. / Раз, два, три. / Искать (догонять) их будешь ты» [АоШ]; «Черепаха хвост поджала / И за зайцем побежала» [ЫЫ3]; «По кочкам, по маленьким дуплам, / В ямку — бух, Провалился Винни-Пух» [нЕ].
Грамматическим ядром в считалках является глагол (форма повелительного наклонения, инфинитив): выходи, будешь догонять, водить. Конструктивными доминантами — оппозиции: я — ты, она — ты, он — не мы, моя — чужого.
Считалки имеют разные доминантные семантические компоненты, например счетные слова: «Сидели три русалочки, / Считали свои палочки. / Раз, два, три, / Водить-то будешь ты» [ПЧ]. Варианты считалки: «Сидел король на лавочке, / Считал свои козявочки (булавочки), / Раз, два, три, / Козявкой (булавкой) будешь ты» [ЕАА], русская народная считалка: «Сидел петух на лавочке, / Считал свои булавочки.» [русские народные считалки].
Можно отметить общие фрагменты со считалками времен Российской империи. Например, «Дома баба, дома дед, / Только Зины дома нет. / Где же наша Зина? / Она несет корзину, / А в корзинке — лук, / Выходи, мой друг!» [Ен]. См.: «Шла старушка мимо рынка / И несла цветов корзинку.» [Скопина].
Акцент на основную функцию водящего и подражание далекому от идеала взрослому обнаруживается в ироничной считалке: «Бура-тино Красный Нос / Курит пачку папирос, / Пачка открывается, / Буратино мается» [ААЕ]. Характерно частое сильное сжатие считалки, иногда дополненное введением нового слова: «Раз, два, три, четыре, пять, / Вышел зайчик поиграть» [Еф]; «Эники-беники, / Ели вареники» [ЫЫ8].
Считалки-бессмыслицы встречаются в разных вариантах (варьируемые слова выделены шрифтом), например: «Эне-бене, рики-таки
(лики-паки)» [ЫЫ1]. Замечена тенденция движения от финального междометия к знаменательному слову: «.Бокс!» [Ы1\Г].
Таким образом, собранные материалы позволяют обнаружить в исполнительских текстах, предназначенных для выбора водящего, совмещение, сжатие, варьирование слов.
Третья группа — формулы, комментирующие игровое действие, сигналы, запутывающие игроков или помогающие им, и т. д. Собранные исполнительские тексты можно структурировать по нескольким параметрам: характер комментируемого действия, адресант, адресат. Сигналы, предупреждающие игроков о начале игрового действия (говорит водящий): «Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать! Кто не спрятался, я не виноват!» [НВС]. Редуцированные варианты: половина первого предложения [ВДШ]; первое предложение [Ы№]; второе предложение (повсеместно). Сигналы, предупреждающие игроков о характере производимых действий (говорит водящий): «Тук-тук, идет паук» [ВДШ]. Сигналы, предупреждающие игроков (говорят игроки (иногда шепотом) невнимательным детям, слишком заметным, например, во время игры в прятки): «Топор, топор, сиди как вор, / Да не выглядывай во двор!» [ГАП]. Сигналы при смене движений. Играющий, например, может называть виды прыжков узелок, конь, козлик, задавая ритм и показывая, что правила использования скакалки не нарушены [Ы№].
Во многих случаях дети стараются не прибегать к словам, особенно во время игры в прятки. Однако есть и сигналы, запутывающие водящего и/или стимулирующие его к действию. Дети могут хлопать, топать [ДАГ], «кричать с разных углов» [ЫЫ2], использовать междометия хи-хи, ау, эй, ай (повсеместно), кричать как птицы (кукарекать) или животные (мяукать) [ЫЫ6], употреблять знаменательные слова, например привет, называть имя водящего, произносить фразы «Мы здесь!» [НГА], «Давай быстрее, скорее!» [ДМ], «Эй, гей, скорей!» [МВС]. Возможна и безобидная дразнилка: «Догони меня, топор, догони меня, кирпич!» [ЕЮГ].
Если одобрение, как правило, выражается словом молодец, то вариантов порицания во много раз больше, например фразы-порицания, предостережения: «Зачем мухлюешь? Он врет! Выходи из игры!» [АИА], «Зачем люсишь? Леща получишь!» [ВАС], «Тварь дрожащая, и нет тебе прощения. а, ха-ха» [ФАЕ].
Четвертая группа включает в себя формулы завершения игрового действия. Например, выход из игры: «я в домике», «стуки-стуки, я!» [ЕД].
Жители Ульяновской области активно комментировали свои ответы, используя метаоператоры: называют; старинная игра, как говорят; истинный смысл слова; лапта — народный мяч, по-разному говорили. Делали акцент на игровых переживаниях: «безумно нравилась игра.» [мвС], «к стыду, не знаю» [АСТ]. И благодарили: «Спасибо, что даете возможность вспомнить о детских годах» [ИАя].
Эксперимент по выявлению вербальных сигналов детской игры в речи жителей Ульяновской области показал важность параллельного изучения фольклорных материалов разных десятилетий. Удалось обнаружить новый лингвистический материал.
материалы опросд2
ААЕ — А. А. Елина, 1999 г. р., г. Барыш. ААС — А. А. Старшова, 2000 г. р., г. Карсун.
АИА — А. И. Алеев, 1985 г. р., р. п. Чердаклы. Собиратель Г. А. Петрова. АОШ — А. О. Шибелькина, 2000 г. р., р. п. Мирный. АС — А. Соловьев, 2003 г. р., г. Ульяновск. Собиратель А. А. Юдина. АСК — А. С. Киселев, 1996 г. р., с. Большое Нагаткино. Собиратель М. Р. Ключникова.
АСТ — А. С. Титова, 1988 г. р., с. Подлесное. Собиратель А. С. Беляева. ВАС — В. А. Савчук, 1968 г. р., р. п. Чердаклы. Собиратель Е. В. Савчук. ВДШ — В. Д. Шамраева, 1999 г. р., г. Ульяновск. ГАП — Г. А. Петрова, 1999 г. р., р. п. Чердаклы.
ДАГ — Д. А. Гурьянова, 2001 г. р., г. Ульяновск. Собиратель А. А. Юдина. ДМ — Д. Мареева, 2000 г. р., г. Ульяновск. Собиратель А. А. Юдина. ДР — Д. Романова, 2007 г. р., г. Ульяновск. Собиратель А. Суркова. ДСС — Д. С. Сысуев, 2000 г. р., с. Волынщина.
ЕАА — Е. А. Андреева, 2006 г. р., г. Ульяновск. Собиратель А. А. Андреева.
ЕД — Е. Дмитренко, 2009 г. р., г. Ульяновск. Собиратель С. А. Генералова.
ЕКК — Е. К. Колосовская, 1998 г. р., г. Ульяновск.
ЕН — Е. Новичкова, 2007 г. р., г. Ульяновск. Собиратель А. Суркова.
ЕСА — Е. С. Артамонова, 1998 г. р., г. Ульяновск.
ЕФ — Е. Федосеева, 2004 г. р., г. Ульяновск. Собиратель А. А. Юдина.
ЕЮГ — Е. Ю. Гнусарева, 1997 г. р., г. Барыш. Собиратель А. А. Елина.
ИАГ — И. А. Горбунов, 1998 г. р., г. Ульяновск. Собиратель А. Е. Сафронова.
НГА — Н. Г. Андаева, 2000 г. р., г. Ульяновск. Собиратель А. Е. Сафронова.
2 Если собиратель не указан, анкета заполнена лично.
НЕ — Н. Ележагин, 2003 г. р., г. Ульяновск. Собиратель А. А. Юдина. НДИ — Н. Д. Ильин, 1938 г. р., г. Ульяновск. Собиратель А. Е. Сафронова. НВС — Н. В. Сайханова, 1975 г. р., р. п. Новоспасское. Собиратель М. С. Лагунова. НАЯ — Н. А. Яковлева, 1954 г. р., с. Телешовка. Собиратель Г. А. Петрова. МВС — М. В. Серкова, 1999 г. р., с. Подлесное. Собиратель А. С. Беляева. ПДГ — П. Д. Галушко, 1994 г. р., г. Ульяновск. Собиратель Е. Ф. Галушко. ПЧ — П. Чернова, 2002 г. р., г. Ульяновск. Собиратель А. Суркова. САГ — С. А. Генералова, 2000 г. р., г. Новоульяновск (анкета + запись собирателя А. В. Васильевой). ТАГ — Т. А. Генералова, 2000 г. р., г. Новоульяновск. Собиратель С. А. Генералова. ТАК — Т. А. Кашева, 1947 г. р., г. Ульяновск. Собиратель А. А. Андреева. ФАЕ — Ф. А. Елин, 1991 г. р., г. Барыш. Собиратель А. А. Елина. ЮНС — Ю. Н. Стрелкова, 2000 г. р., г. Ульяновск. ММ1 — 2000 г. р., ж., г. Ульяновск. NN2 — 2000 г. р., ж., г. Димитровград. ММ3 — 1999 г. р., ж., г. Ульяновск. NN4 — 1998 г. р., ж., с. Большие Ключищи. NN5 — 1998 г. р., ж., г. Димитровград. NN6 — 1998 г. р., ж., г. Новоульяновск. NN7 — 1998 г. р., ж., с. Ундоры. NN8 — 1979 г. р., ж., г. Ульяновск.
NN9 — 2004 г. р., ж., г. Ульяновск. Собиратель А. А. Юдина. NN1° — 2003 г. р., м., г. Ульяновск. Собиратель А. А. Юдина. NN11 — 2002 г. р., м., г. Ульяновск. Собиратель А. А. Юдина.
литература
Баженова 2018 — Баженова Т. Е. Фольклорные тексты как источник самарского регионального словаря //Лексический атлас русских народных говоров (Материалы и исследования) / отв. ред. С. А. Мызников. СПб.: ИЛИ РАН, 2018. С. 9—26.
БАС — Большой академический словарь русского языка / Российская Академия наук. Ин-т лингвистических исследований РАН / гл. ред. К. С. Горба-чевич. М.; СПб.: Наука, 2006-2012. Т. 5-21.
Голанов 2007 — Голанов А. С. Оздоровительные игры для дошкольников и младших школьников. СПб.: Речь, 2007. 160 с., ил.
Демидова 2011 — Демидова К. И. Диалектная лексика в психолингвистическом аспекте (на материале ЛАРНГ) // Лексический атлас русских народных говоров (Материалы и исследования). СПб.: Наука, 2011. С. 32-40.
Игры 1985 — Игры народов СССР / сост.: Л. В. Былеева, В. М. Григорьев. М.: Физкультура и спорт, 1985. 269 с., ил.
Лепёшкин 2004 — Лепёшкин В. А. Подвижные игры для детей: пособие для учителя физкультуры. М.: Школьная Пресса, 2004. —64 с. (Начальная школа: воспитание и обучение. Приложение к журналу «Дошкольник. Младший школьник»; Вып. 9).
Маклаков 2012 — Маклаков А. Г. Общая психология: учебник для вузов. СПб.: Питер, 2012. 583 с.: ил. (Серия «Учебник для вузов»).
Морозов 1999 — Морозов И. А. Игры народные // Славянские древности: Этнолингвистический словарь: в 5 т. Т. 2: Д (Давать) — К (Крошки) / под общ. ред. Н. И. Толстого. М.: Международные отношения, 1999. С. 380-386.
Рубинштейн 2006 — Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. СПб.: Питер, 2006. 713 с.: ил. (Серия «Мастера психологии»).
Русские народные считалки — Русские народные считалки для детей. URL: https://skazka-dubki.ru/zhizn-slavyan/russkiy-folklor/russkie-narodnye-schitalki-dlya-detey (дата обращения: 19.04.2020).
Скопина — Скопина М. Старинные считалки для детей. URL: https://melkie. net/podborki/schitalki/schitalki-dlya-detey-starye.html (дата обращения: 19.04.2020).
СРНГ — Словарь русских народных говоров / гл. ред. Ф. П. Филин. Л.: Наука, 1969-1982. Вып. 4-18.
Суслова 2015 — Суслова Т. И. Интернет-фольклор как средство коммуникации // Журналистский ежегодник. Издание Национального исследовательского Томского государственного университета. №4. Томск, 2015. С. 123-127.
Считалки — Считалки-бессмыслицы. Считалки-абракадабры. URL: https:// allf0rchildren.ru/kidfun/schitalki04.php (дата обращения: 19.04.2020).
Федин, Болотина 2006 — Федин С., Болотина Ю. Игры нашего детства. М.: Айрис Пресс, 2006. 144 с.: ил. (Внимание: дети!).
Чередникова 2002 — Чередникова М. П. Голос детства из дальней дали (Игра, магия, миф в детской литературе). М.: Лабиринт, 2002. 224 с. (Разыскания в области филологии, истории и традиционной культуры. Школа В. Я. Проппа).
Tucker 2008 — Tucker E. Children's Folklore: Handbook. Preview. Wesport Ct.: Greenwood Press, 2008. 174 pp. URL: https://www/guestia.com/library/120085968/ children-s-folklore-a-handbook (дата обращения: 28.04.2020).
