Вербальные формулы на мотивы Сисиниевой молитвы в восточнославянской заговорной традиции Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Т. А. Агапкина

(Институт славяноведения РАН, Москва)

Вербальные формулы на мотивы Сисиниевой молитвы в восточнославянской

W *

заговорной традиции

Abstract:

Agapkina T. A. Verbal Formulas with Motives from Sisinis Prayer in the East Slavic Folk Medicine Tradition.

Magic formulas used by East Slavic healers to cure the fever drew heavily upon the Russian onomastikon and certain details and even motives from the manuscript Old Russian Sisinis prayer against the fever, known to us from a limited number of copies. The mass popularity of these formulas and their presence in every part of the East Slavic territory suggest that at some moment the Sisinis prayer may have been much more widespread than in the second half of 19th - beginning of 20th century when its principal copies were localized.

Ключевые слова: народная медицина, восточные славяне, Сисиниева молитва, заговорные формулы.

В народной медицине восточных славян одним из самым популярных и надежных способов избавления от лихорадки традиционно считалась Сисиниева молитва - полузаговорный-полумолитвенный текст, восходящий к южнославянским или греческим молитвам от женского демона (вештицы/Гиллу), нападающего на рожениц и новорожденных. У восточных славян эта молитва существенно изменила свой сюжет, но главное -функцию, превратившись в молитву от «трясовиц»-лихорадок. Здесь на протяжении веков, начиная по крайней мере с XIV в., эта молитва бытовала в форме списков (в трех основных редакциях), которые не столько читали над больными, сколько те носили при себе.

Самая древняя редакция восточнославянской версии Сисиниевой молитвы вкратце гласит:

Святой Сисиний (архангел Михаил; другой святой; ангел) сидит на горе, смотрит на море и видит, как из моря выходят 7/12 простоволосых, окаянных и страшных жен; на вопрос, кто они, те сообщают, что они дочери Ирода, который убил Иоанна Предтечу, а их мать испросила его голову; затем они сообщают свои имена (7/12) и поясняют свои вредоносные функции. Архангел Михаил/Ангел избивает трясовиц, обычно железными

* Работа написана при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект № 13-04-00085 «Сисиниева легенда в фольклорных и рукописных традициях Восточной Европы, Балкан и Ближнего Востока»).

Вербальные формулы на мотивы Сисиниевой молитвы.

233

прутьями. Трясовицы дают обет не приближаться ни к данному человеку, ни к любому месту, где они услышат имя ангела/архангела или слова этой молитвы.

С течением времени, продолжив бытовать в виде рукописных текстов (значительно более упрощенных по сравнению с древнейшими списками), молитва «спустилась» в устную фольклорную традицию, где обрела форму несложного заговора на тот же сюжет.

Помимо чтения заговоров и ношения при себе списков Сисиниевой молитвы, народное лечение лихорадки предусматривало исполнение целого ряда магических практик и ритуалов (лихорадку «задабривали» и «кормили», пугали и отвращали и т.д.). В состав этих магических ритуалов, в свою очередь, входили краткие заклинательные и молитвенные формулы, которые, с одной стороны, были «продуктом» этих ритуалов, а с другой -явно использовали отдельные детали Сисиниевой молитвы. В данном случае нас будут интересовать не полноценные молитвы и заговоры на этот сюжет (подробно исследованные1), а именно эти формулы, причем преимущественно в той их части, которая повторяет топику Сисиниевой молитвы.

Трансформация апокрифической молитвы в простейшую магическую формулу, происходившая, по всей вероятности, на протяжении нескольких веков, наглядно показывает следующее. Первым, что было утрачено на этом пути, оказался нарративный сюжет древней молитвы (сначала сократившийся до нескольких основных звеньев, а затем исчезнувший совсем). В известных нам кратких формулах (а их в нашем распоряжении имеется около 100), за несколькими исключениями, не содержится не только никаких мотивов из этого сюжета, но даже их фрагментов.

Одним из исключений, о которых мы упомянули, является следующая украинская заговорная формула: «Святый Михаиле архистратиже, безплотных сил воине, ангелов начальниче и чоловиков наставниче, стань мени, рабу Божому имярек, на помичь! Ты еси знав Иродских дочек, за камьяны горы став их засылаты и став их в зализо куваты. Хто буде сш слова именоваты, до вику не буде од ных напасты маты»2. Она явно восходит к сюжету Сисиниевой молитвы, т.к. в ней упомянуты и архангел Михаил, и Иродовы дочери-трясовицы, и наказание их железом, и, наконец, заключительная формула молитвы, формула обета, который дают трясовицы: не причинять вреда тем, кто будет знать и читать эту молитву.

Второе исключение - это молитвенная формула: «Помяни, Господи, царя Давыда и царя Соломона и царя Ирода и дочь его трясуху и жену колотуху»3. На первый взгляд она не имеет ничего общего с изложенным выше сюжетом, однако это не так. По всей видимости, движения человека,

234

Т.А. Агапкина

сотрясаемого приступом лихорадки, некогда воспринимались как бесовская пляска, что в свою очередь напоминало о самом известном евангельском эпизоде, связанном с пляской, - а именно о пляске дочери Иродиады и о самой Иродиаде. Видимо, именно таким образом в апокрифическую Сисиниеву молитву и вошел образ дочери (точнее, падчерицы) царя Ирода, который позднее превратился в 7 или 12 его дочерей-трясовиц.

Напомним, что Иродиада, жена Ирода Антипы, ненавидела Иоанна Крестителя и в день рождения Ирода подговорила свою дочь Саломею станцевать перед Иродом и его гостями, после чего восхищенный танцем Ирод обещал исполнить любую просьбу падчерицы. По совету матери Саломея попросила у Ирода голову Иоанна Крестителя, и Ирод был вынужден против своего желания казнить содержавшегося в заточении Иоанна, а Саломея поднесла его голову Иродиаде на блюде. Именно этот эпизод христианской истории, многократно преломившись, сначала вошел в состав одной из редакций Сисиниевой молитвы, а через много веков отразился в краткой формуле, сопровождавшей ритуал лечения больного лихорадкой. Так в этой формуле оказались упомянуты и сам царь Ирод, и его жена (Иродиада-«колотуха»), и дочь (падчерица) «трясуха», т.е. плясунья.

Магические формулы, читаемые по ходу традиционного лечения лихорадки, больше никак не связаны с сюжетом Сисиниевой молитвы, однако довольно активно используют другие ее составляющие и прежде всего имена.

В древнерусских списках Сисиниевой молитвы выходящие из моря навстречу святому Сисинию или архангелу Михаилу простоволосые девы называют себя «трясовицами». Как мы только что говорили, это название обычно осмысляется в связи с особенностями симптоматики болезни, «ломающей» человека и заставляющей его биться в судорогах и совершать конвульсивные движения (ср. укр. диал. название лихорадки корчие4). Мотивы тряски/дрожи не только определяют древнерусские и диалектные названия лихорадки (тресея, трясцы, трясовицы; дрожалка; знобица и др.), но также проникают в заклинательные формулы, создавая их ономастикон, см.: «Трясовита Игнатьевна, умоляю тебя и даю сей билет на все четыре стороны, да чтобы тебе назад не возвращаться» (при этом больному к нательному кресту привязывают бумажку - «билет» - с этим текстом)5; «Избавь, Господи, раба Божия имярек от сих 12 трясучек, царя Ирода дочерей проклятых»6, а также указывают на симптоматику болезни: «Тетки, лихоманки, вас 12 сестер, идольных дочерей, отстаньте от р.Б. и.р.... будет вам его трести и трепать»1. Кроме того, мотивы тряски и дрожания определяют тактику «лечения» болезни путем передачи этой дрожи другим

Вербальные формулы на мотивы Сисиниевой молитвы.

235

объектам, которым искони присуща эта особенность. В частности, многие лечебные ритуалы совершают около осины, которая, по народным приметам, постоянно дрожит от страха. Подойдя к дереву, больной трясет его и говорит: «Осинка, осинка! Возьми мою трасцынку, оддай моё здороуя»8; «Осина, осина, возьми мою тресину, дай мне леготу!»9. Поскольку лихорадку легко подхватить в болотистой и сырой местности, ее отсылают обратно в болото: «Трясеш?! Бодай же ты болотом трясла» (ср. трясина 'болото')10.

Вторая, столь же постоянная характеристика лихорадок, которая проникла и в устное предание, и в магические формулы, это называние их дочерями царя Ирода - одного из самых отталкивающих персонажей восточнославянской народной Библии.

Напомним: в начальных эпизодах Сисиниевой молитвы выходящие из моря «простоволосые жены» сообщают, что они - дочери царя Ирода («мы есмы Ирода царя дщери»), и эта деталь является одной из самых частотных, повторяющейся в большинстве записей Сисиниевой молитвы. Видимо, эта частотность и объясняет устойчивость именования лохорадок Иродовыми дочерьми в том числе и в магических формулах, см.: «Господи. пособи от прытки, от врага и супостата, от нечистого духа, от налетного, самолетного, от стремного, расшибного и от 12 сестер, Иродовых дочерей>>п; «Дуб, дуб, дуб, я тебе скажу: - У Ирода было двенадцать дочерей, и всего их было двенадцать сестер. Отпустите раба Божия имярек»12; «Заря-зарница, молодая вдовица, отгони от раба Божия имярек Иродову дочку»13. В формулах даже появляются имена лихорадок с отчеством Иродовна. Так, например, подпоясывая новым поясом березу, говорили: «Отпусти его, Марья Иродовна, тогда я тебя отпущу»14.

Третья особенность образов «сестер-трясовиц» в том, что Сисиниева молитва наделяет каждую из них особым именем. Эпизод с называнием имен составляет значительный фрагмент этой молитвы, поскольку «трясовицы» обычно не только называют по очереди свои имена (7 или 12), но и рассказывают о том, какие именно симптомы вызывает у больного каждая из них. При том что некоторая часть имен лихорадок, известных по многочисленным спискам молитвы, малопонятны и имеет неясное происхождение (в том числе, вероятно, греческое), большинство их достаточно прозрачны, ср. такие имена, как «Трясовица, Огневица, Ледяница, Гнетица, Хрипица, Глушица, Ломовица, Пухловица, Желтовица, Коркотица, Голодица, Недужница»15; «1-я Трясея, 2-я леденая - придает холод, 3-я гнетея - слабит внутри, 4-я гледея - когда человек спит и смотрит, 5-я желтая - напущает желч на человека, 6-я глухая -закладывает уши, 7-я ломит голову и кости, как сильная буря ломает

236

Т.А. Агапкина

деревья, 8-я утробница - утробу вносит, 9-я хрипучая - в грудях хрипит, 10-я в жар приводит, 11-я в руках и ногах жилы сводит, 12-я всех злее сестер - тресовица и родница»16 и т.д.

В магические формулы и устные заговоры эти имена трясовиц не попали, сохранившись лишь в рукописной традиции, однако сама модель называния лихорадок по именам все же проникла в фольклорную традицию, где можно иногда встретить перечни имен лихорадок, своего рода фольклорных новоделов, см.: «Заря-зарница, красная девица! Избавь раба Божия имярек от матухи, от знобухи, от гнетучки, от Марии Иродовны и от всей 12 девиц трясовиц!»17; «Сакрутил ён (отец Аксентий)... 12 сястёр лихарадык: Арину, Польку, Катьку, Аудотью, Праскоую, Дамнеку, Амniаду, Ховру, Марюшку, Хрузку, Яугешку, Фяклушку»18; «Па первым, вяснянка, а втарая ледзянка, а трецця лютападтца, а цатвертая косцяница, пятая

I 19

квактухка, шоштая ноцница, сёммая смутнща]..» .

И, наконец, последняя характеристика лихорадок, «позаимствованная» магическими формулами из Сисиниевой молитвы, это их количество. Как мы уже говорили, рукописная традиция последовательно использует две такие характеристики - 12 и 7, причем если число «12» известно на всей русской территории, то «7» встречается преимущественно в южнорусских и украинских рукописях.

Те же количественные характеристики широко используются в лечебном ритуале и магических формулах, сохраняя то же географическое распределение. Так, «12» встречается в основном в русской традиции: «Заря... прошу у тебя здоровьица, от 12-ти сестер иродских»20; «Все 12 сестёр, отойдите от р.Б., а то ножыком сколю и слинами заплюю или глаза пеплом засыплю и в тюрьму посажу, замком заложу и винтом завинцю»21 . В то же время цифра «7» (или ее удвоенный вариант «77»)

заметно тяготеет к югу: «Здрастуйтя вам, тёточки, вас 77, - вам и плата

22

усим» .

Эти формулы и магические ритуалы, активно эксплуатирующие числовую атрибутику Сисиниевой молитвы, по своему содержанию полностью теряют связь с содержанием молитвы, а используемые в ритуалах структурно-смысловые модели и тактики являются общефольклорными. Среди них -

- дарение: привязывают к дереву шнурок со множеством узелков: «вас 77, нате вам гостынец усим!»23;

- обман и введение в заблуждение: «Оттоди мене пропасныця нападе, як у середу Велык день буде»24;

- апелляция к сакральным ценностям (в данном случае к святым праздникам): «Во имя отца и Сына и Святого духа, щоб покинула мене

Вербальные формулы на мотивы Сисиниевой молитвы.

237

тётуха! Бо в такой-то день Рiздво було»25;

- запугивание и угрозы: «Мамо, титко, сестро, покынь мене! Як ты не покынеш, есть у нас на мори на окияни царь Гадшр и той побье тебе каминням, креминням, зализнымы»26; зайти сзади больного, чтобы он не видел, и облить его ведром холодной воды: «хворый злякаеться, побижыть, а пропасныця перетрусе и кыне» (там же); бросают спящему за пазуху

живую жабу 27;

- внушение лихорадке отвращения: обмазать лицо сажей или другими нечистотами и лечь в репную яму; придет лихорадка и будет вызывать оттуда, потом плюнет и скажет: «Не приду к тебе больше вовеки, ты весь опачкан, обмазан, безобразен», и уйдет28; ср. также: «.пала овца; сняли с нее шкуру, да и покрыли Сёму-то на печи этой овчиной. Он после и говорит: „Пришла ко мне комуха ми начинает браниться: „.Ну-ка, оделся падалью! Как теперь с тобой ляжешь. Век бы к тебе не бывать!". Ругалась, ругалась так-то, плюнула три раза и пошла.", а Сема-то выздоровел»29 и т.д.

Однако самым популярным и действенным считалось угощение/ кормление лихорадки: «Вот вам, двенадцать сестер, хлеб, соль, полноте меня мучить, отстаньте от меня»30; пекут 12 пышек, находят в лесу 12 пеньков, кладут на них по пышке и отвешивают каждому пеньку по 12 поклонов31; дробят яйцо на 77 частей и дают его больному, который должен пойти к речке и бросить его в воду32; «Дочери Ирода, вот вам хлеб-соль, ешьте, а от р.Б. и.р. отступите»33; «Тетушки-матушки, вас 77! Нате вам вечеряти всем»34; «Берут в правую руку горсть пшена, идут к реке и, повернувшись к ней задом, говорят: выходят утром на перекресток и говорят: «Матушка лихорадушка! На тебе хлеб-соль, а больше с меня не спрашивай!»35; отсчитывают три раза по тридевять зерен пшена, завязывают в платочек и выносят на перекресток: «Вас 77 - от вам на кашу вам. Одрiкаюсь, одхрищуюсь об вас, идть собi на очерета, на болота, на нетрi, на тущi, и нате вам оце пшоно, буде що iсти»36; «Добридень вам вам, е вас 77, е вам i смдання вам»37 и т.д.

Мы попытались показать, что многочисленные магические формулы, применяемые в народной медицине восточных славян для лечения лихорадки, широко использовали именослов, а также некоторые детали и иногда даже мотивы рукописной Сисиниевой молитвы от трясовиц. Массовый характер этих формул и их распространение на всей восточнославянской территории дают некоторые основания для предположения о том, что на определенном этапе Сисиниева молитва (а также легендарная версия ее сюжета) могла быть известна значительно более широко, чем во второй половине XIX - начале ХХ вв., когда были зафиксированы основные ее списки. В то же время приходится признать,

238

Т.А. Агапкина

что во всем остальном, кроме именослова молитв и некоторых других их деталей, эти формулы следовали фольклорной логике, используя магические ритуалы и тактики, общие для восточнославянской лечебной практики.

Примечания

1 Агапкина Т.А. Восточнославянские лечебные заговоры в сравнительном освещении: Сюжетика и образ мира. М., 2010. С. 534-566.

2 Этнографическое обозрение. 1890. № 3. С. 200.

3 Лиль-Адам Вильер де. Деревня Княжая Гора и ее окрестности // Зап. РГО по Отделению этнографии. 1871. Т. 4. С. 321, С.-Петербургская губ.

4 Короленко П. Черноморские заговоры // Сборник Харьковского историко-филологического общества. 1892. Т. 4. С. 278.

5 Николаев П. Песни, поговорки, пословицы и пр., записанные во Псковской губернии // Труды Псковского археологического о-ва. Псков, 1912. Вып. 8. С. 205, Псковская губ.

6 Садовников Д. Этнографические материалы Поволжского края // Симбирские губ. вед. 1874. Ч. неоф. .№40. № 40, Симбирская губ.

7 Попов Г.И. Русская народно-бытовая медицина. По материалам этнографического бюро князя В.Н. Тенишева. СПб., 1903. № 77, Рязанская губ.

8 Шейн П.В. Материалы для характеристики быта и языка русского населения Северо-Западного края. СПб., 1893. Т. 2. № 44а, Витебская губ.

9 Ивановский Е. Лечение болезней в простом народе // Архангельские ГВ. 1872. Ч. неоф. №33. Архангельская губ.

10 Киевская старина. 1900. Т. 69. С. 163.

11 Харламов М. Суеверия, поверья, приметы, заговоры, собранные в городе Майкопе // Сб. материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1904. Т. 34, отд. 3. С. 9, Майкоп.

12 Русские заговоры и заклинания. Материалы фольклорных экспедиций 1953-1993 гг. / Под ред. В.П. Аникина. М., 1998. № 1747, русские села Татарстана.

13 Попов Г.И. Русская народно-бытовая медицина... № 4, Ярославская губ.

14 Аршинов В.Н. О народном лечении в Казанском уезде // Сб. сведений для изучения быта крестьянского населения России. М., 1889. Вып. 1, Приложения. С. 27, Казанская губ.

15 Русские крестьяне. Жизнь. Быт. Нравы. Материалы «Этнографического бюро» князя

B.Н. Тенишева. Т. 2. Ярославская губерния. Ч. 1. Пошехонский уезд. СПб., 2006. С. 603, Ярославская губ.

16 Герасимов М.К. Материалы по народной медицине и акушерству в Череповецком у. Новгородской губ. // Живая старина. 1898. Вып. 2. С. 164, Новгородская губ.

17 Народное лечение лихорадки [Леопольдов] // Саратовские губ. вед. 1850. №26. Отд. 2. Ч. неоф.

C. 122, Саратовская губ.

18 Добровольский В.Н. Смоленский этнографический сб. СПб., 1891. Ч. 1. С. 167-168, № 2.

Вербальные формулы на мотивы Сисиниевой молитвы.

239

19 Шейн П.В. Материалы для характеристики быта и языка... С. 545, Смоленская губ.

20 ПоповГ.И. Русская народно-бытовая медицина... № 75, Орловская губ.

21 Мансикка В.Й. Заговоры Пудожского у. Олонецкой губ. // Sbornik filologicky. Vydava III Tnda Ceske Akademie väd a umeni. Sv. 8. C. 1. Praha, 1926. S. 185-233. № 145, Олонецкая губ.

22 РомановЕ.Р. Белорусский сборник. Витебск, 1891. Вып. 5. С. 100, № 251, Могилевская губ.

23 Милорадович В.П. Народная медицина в Лубен. у. Полтав. губ. // Киевская старины. 1900. Т. 69. Кн. 2. С. 169, Полтавская губ.

24 Малинка А. Сборник материалов по малорусскому фольклору. Чернигов, 1902. С. 224, Ровенский у.

25 Ефименко П. Сборник малороссийских заклинаний. М., 1874. № 36, Подольская губ.

26 Новицкий Я. Малорусские народные заговоры, заклинания, молитвы и рецепты, собранные в Екатеринославщине. Екатеринослав, 1913. С. 74, Екатеринославская губ.

27 Talko-Hryncewicz J. Zarys lecznictwa ludowego na Rusi poiudniowej. Krakow, 1893. S. 232, Украина.

28 Верещагин Г. О народных средствах врачевания в связи с поверьями // Этнографическое обозрение. 1898. № 3. С. 126, Вятская губ.

29 Русские крестьяне. Жизнь. Быт. Нравы. Материалы «Этнографического бюро» князя В.Н. Тенишева. Т. 1. Костромская и Тверская губ. СПб., 2004. С. 47, Костромская губ.

30 Там же. С. 415, Тверская губ.

31 Живая старина. 1896. № 2. С. 178, Рязанская губ.

32 Ефименко П. Сборник малороссийских заклинаний. № 36, Украина.

33 Проценко Б.Н. Духовная культура донских казаков. Заговоры, обереги, народная медицина, поверья, приметы. Ростов-на-Дону, 1998. № 126, донские казаки.

34 Горбанев П. Народные средства для лечения болезней // Сб. материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1893. Т. 16. С. 184, Ейск.

35 Селиванов А.И. Этнографические очерки Воронежской губернии // Воронежский юбилейный сб. в память трехсотлетия г. Воронежа. Воронеж, 1886. Т. 2. С. 90, Воронежская губ.

36 Чубинский П.П. Труды этнографическо-статистической экспедиции в Западно-Русский край. Материалы и исследования. СПб., 1872. Т. 1, вып. 1. С. 120.

37 Доманицький В. Народна медицина у Ровенсьюм повт на Волиш // Матер!яли до украшсько-русько! етнольоГи й антропольоГи. Льв1в, 1905. Т. 6. С. 103, Ровенский у.