CC BY
24
ВЕРБАЛИЗАЦИЯ ТИПОВОЙ ПРОПОЗИЦИИ «СОСТОЯНИЕ ПРИРОДЫ» НЕСПЕЦИАЛИЗИРОВАННЫМИ СТРУКТУРНЫМИ СХЕМАМИ ПРОСТЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ
О.А. Селеменева
Ключевые слова: типовая пропозиция, структурная схема, субъектив, предикатив.
Keywords: typical proposition, structural scheme, subjective, predicate.
Знания человека об окружающем мире, его способность мыслить и обобщать, позволяют сообщить говорящему какую-то информацию о неких реалиях внеязыковой действительности. Но прежде, чем сообщить эту информацию, ее надо «перевести в язык» [Казарина, 2002, с. 12].
Способность предложения репрезентировать внеязыковую ситуацию понимается в лингвистике как его номинативная функция. За образом номинируемой предложением ситуации закреплен термин «пропозиция». Пропозицию описывали не раз и под разными именами: глубинная структура [Гак, 1969], семантические модели [Москальская, 1973], типовые значения [Золотова, 1973], смысл [Арутюнова, 1976] и др. Вне зависимости от терминирования пропозиция служит своего рода каркасом будущего предложения [Казарина, 2004, с. 124]. В пропозиции нет никакой формальной структуры. Это чисто смысловой набор компонентов, которые человек в процессе своего исторического развития классифицировал и теперь стремится вербализовать [Волохи-на, Попова, 2003, с. 5]: 'производитель действия', 'носитель состояния', 'объект действия', 'действие', 'состояние', 'качество' и т.п. Широко известные, повторяемые постоянно пропозиции являются типовыми [Волохина, Попова, 2003, с. 7]. В языке они фиксируются структурными схемами простых предложений. Например, типовая пропозиция «создание объекта в результате физического труда» маркирована структурной схемой «кто делает что», состоящей из трех компонентов: субъектива (номинатив личного имени), предикатива (глагольная лексема со значением действия-создания) и объектива (имя в вини-
тельном падеже со значением создаваемого, изменяемого, разрушаемого предмета): Гимназию эту профессор построил по последнему слову тогдашней педагогической индустрии - высокое светлое парадное с разлетающимися дверями, триумфальная лестница под красными дорожками (Домбровский. Факультет ненужных вещей).
Расцвет в конце XX века когнитивной лингвистики как научного направления, исследующего способы ментальной репрезентации знаний с помощью языка, дал дополнительный стимул изучению различных типовых пропозиций и синтаксического способа их овнешнения в различных языках [Казарина, 2002; Волохина, Попова, 2003; Фурс, 2004; Попова, 2009 и др.]. Для терминирования типовой пропозиции как означаемого структурной схемы простого предложения ученые Воронежской теоретико-лингвистической школы предложили термин «синтаксический концепт» [Волохина, Попова, 2003, с. 7].
Наше обращение к анализу синтаксических средств репрезентации именно типовой пропозиции «состояние природы» обусловлено особым способом восприятия и взаимодействия человека с миром природы, характерным для русской культуры и выраженным в русском языке: желанием говорить о состоянии земной поверхности, атмосферных явлениях, специфики времен года и т.п. [Курбатова, 2000].
Для вербализации обозначенной пропозиции в русском языке используется целая совокупность структурных схем, дифференцируемых в соответствии с принципом специализации на две группы - специализированные схемы и неспециализированные. Специализированные схемы служат для представления только типовой пропозиции «состояние природы»: «где есть каково», «где самопроисходит», «где пахнет чем», «где действует чем откуда/куда», «покрывает что (В.п.) чем». Они были «наработаны» в процессе исторического развития языка вследствие трансформации или контаминации структурных схем-репрезентантов иных типовых пропозиций («инобытие объекта», «физиологическое и психологическое состояние одушевленного субъекта (живого существа)», «самостоятельное перемещение агенса», «покрытие объекта») и описаны нами в ряде работ [Селеменева, 2006, 2010 и др.]. Специализированные структурные схемы лежат в основе безличных предложений типа В воздухе холодало с каждым днем (Иванов. Вечный зов) («где самопроисходит»); В воздухе пахло скошенным сеном, медом и росою (Куприн. Лунной ночью) («где пахнет чем»); Вот уже совсем темно в поле... (Бунин. Жизнь Арсеньева) («где есть каково») и др.
Неспециализированные схемы, будучи предназначенными для вербализации иных пропозиций, лишь при определенных условиях
становятся знаками пропозиции «состояние природы». В данной статье мы останавливаемся на анализе шести неспециализированных схем («где есть какое состояние», «где нет какого состояния», «что находится в каком состоянии», «что есть каково по состоянию», «что есть какое по состоянию», «что есть в каком состоянии»), указывая источники их формирования, компонентный состав и лексическое наполнение компонентов.
Материалом для исследования послужили прозаические тексты художественных произведений отечественных авторов XIX-XX веков (С.Т. Аксакова, М.П. Арцыбашева, В.П. Астафьева, И.А. Бунина, И.А. Гончарова, Ф.М. Достоевского, С.П. Залыгина, А.И. Куприна, К.Г. Паустовского, М.М. Пришвина, Л.Н. Толстого, И.С. Тургенева, А.П. Чехова, М.А. Шолохова и многие др.). Подбор высказываний для анализа велся с учетом общности их лексического наполнения, диктуемого типовой пропозицией. В результате чего мы столкнулись с целой серией специализированных и неспециализированных структурных схем простых предложений, вербализующих типовую пропозицию «состояние природы» в русском языке. Всего рассмотрено 5816 простых предложений со значением состояния природы, полученных методом сплошной выборки из 3308 условно-печатных листов текста.
Характер изучаемого материала обусловил использование в ходе его интерпретации методов контекстуального и компонентного анализа, метода количественного анализа частотности реализации схем в речи, приема анализа дефиниций.
Описание выделенных неспециализированных структурных схем простых предложений для маркированиях типовой пропозиции «состояние природы» ведется с учетом степени их продуктивности: от наиболее продуктивных к наименее продуктивным.
Высокочастотная в речевой реализации структурная схема простого предложения «где есть какое состояние» (10,25%) восходит к структурной схеме «кто / что есть где», вербализующей типовую пропозицию «бытие объекта» [Попова, 2009, с. 29-30]: - Где-то на Ордынке есть дом, где жил Грибоедов (Бунин. Чистый понедельник).
Структурная схема «где есть какое состояние» трехкомпонентна. Предикатив в ней представлен именами существительными, имеющими в своем составе сему 'состояние': безветрие, безмолвие, буран, буря, вьюга, духота, жара, затишье, зной, марево, ненастье, непогода, тишина, холод, шторм и др. Наполнение предикатива подобными лексемами и обусловливает функционирование этой схемы как знака-репрезентанта типовой пропозиции «состояние природы»: Но дал им
Бог лишь один солнечный день, а потом непогода, ненастье, дождь, холод и в ночь под Пасху выпал снег (Екимов. Память лета); На дворе -густая темень и льет не переставая мелкий, частый дождь (Куприн. Ночная смена) и т.п.
Исходя из идеи Г.А. Золотовой о том, что у любого состояния есть носитель [Золотова, 2000, с. 105], мы субъектом предложений типа В полях было марево... (Пришвин. Кащеева цепь); С ночи не унявшаяся, постоянная здесь пурга... (Астафьев. Царь-рыба) и под. признаем некое природное пространство, вербализованное локативной конструкцией: локативным наречием или соотносительной предложно-именной формой. Носитель состояния, область, «вмещающая» состояние, квалифицируется нами как второй конститутивный компонент схемы «где есть какое состояние» и терминируется «локативным субъ-ективом». Возможность различных бытийных предложений (в том числе и признаковых, со значением состояния лица или внешней среды) включать локализатор в качестве обязательного компонента схем также отмечается в работах Н.Д. Арутюновой, Е.Н. Ширяева, Г.А. Волохиной, З.Д. Поповой, Е.В. Одинцова и др. [Арутюнова, 1976; Арутюнова, Ширяев, 1983; Одинцов 2002; Волохина, Попова, 2003; Попова, 2009].
Отношение между субъективом и предикативом устанавливает связочный компонент, представленный глаголами, относящимися к лексико-семантической группе глаголов бытия:
1) глагол быть ('иметься, иметь место'), передающий «в чистом виде бытийность» [Арутюнова, Ширяев, 1983, с. 26] и представленный в инварианте схемы нулем. Ср.: Безмолвие (Коваль. Веселье сердечное) (инвариант). - Большой песчаный буран будет, - заметил монгол-рабочий, взглянув на небо (Обручев. Видение в Гоби). - На океане был штиль (Беляев. Чудесное око);
2) делексикализованные глаголы, выключенные из парадигм противопоставлений, определяющих их собственно лексическое значение [Арутюнова, Ширяев, 1983, с. 33]. Это глаголы, добавляющие обычно к семе бытия дифференциальные семы положения объекта в пространстве: стоять, лежать; но в нашей выборке языкового материала примыкающие к глаголу быть на основании реализации такого своего значения, как 'существовать, иметь место': Та же глубокая тишина и мир лежат на полях... (Гончаров. Обломов); Стояло затяжное ненастье, и в поле все равно делать было нечего (Марков. Строговы);
3) глаголы, содержащие фазовые семы начала, продолжения, конца в своих семемах типа ахнуть, закончиться, зарядить, заходить,
настать, подниматься, сдаться и др.: Ночью ахнул мороз (Шолохов. Донские рассказы); Ненастье кончилось, ветер дул сравнительно слабо, часто затихая; свежий снег начал ослепительно сверкать (Обручев. Земля Санникова) и др.;
4) лексикализованные глаголы с бытийным значением на первом плане и с характеризующим на втором [Арутюнова, Ширяев, 1983, с. 37] типа беситься, бушевать, разливаться, свирепствовать, стыть, царить и некоторые др.: Глубокая тишина царила теперь на лесной полянке, по которой торчало из сугробов несколько низких деревянных крестов (Бунин. Сосны); Бушевал буран, не было у темного мира ни земли, ни неба... (Липатов. Деревенский детектив).
Из иллюстрирующих примеров очевидно, что мы считаем построенными по одной и той же структурной схеме и те предложения, которые считаются двусоставными, и те, которые классифицируются как односоставные, номинативные. Это обусловлено тем, что однословные реализации наименований природных состояний (номинативные предложения) с когнитивной точки зрения никакой новой типовой пропозиции не несут и потому новой схемой простого предложения не являются [Попова, 2009, с. 42]. Они выполняют стилистическую функцию: так писатели имитируют устную речь, создают эффект присутствия читателя в определенном месте, в определенное время [Арутюнова, Ширяев, 1983; Попова, 2009].
Формирование структурной схемы «что находится в каком состоянии» (7,8 %) произошло на базе структурной схемы «кто/что действует чем», специализирующейся на реализации типовой пропозиции «инобытие объекта». Например: Владимир Федорович грузно последовал за нею, обернувшись в дверях, покачал головой (Астафьев. Пролетный гусь); Снова в стране загудели паровозы прошлого, загрохотали барабаны, захлопали крыльями ночные птицы (Яковлев. Омут памяти).
В отличие от схемы-источника «кто / что действует чем», схема «что находится в каком состоянии» является двухкомпонентной: 'субъект' - 'физическое состояние природы'. Потенциальный третий компонент - конкретизатор состояния - здесь не просто регулярно не вербализуется, а предстает «стертым», что обусловлено, на наш взгляд, трудностью диагностирования специфических «болезненных» природных состояний из-за отсутствия специальных знаний у носителя «наивной» картины мира, а не научной (экологов, географов, биологов и т.п.). Нам встретился единичный пример с замещенной позицией кон-кретизатора состояния природы: В тех местах, где уничтожены леса,
земля заболевает бесплодием и сухими язвами оврагов (Паустовский. Повесть о лесах). Однако он не позволяет квалифицировать структурную схему «что находится в каком состоянии» как трехкомпонентную не только из-за своей единичности, но и из-за своей метафоричности: именно маркирование предикатива глаголом со значением 'физиологическое состояние живого существа' повлекло при себе появление кон-кретизатора этого состояния - чем (бесплодием и сухими язвами оврагов), как это произошло бы в схеме «кто находится в каком состоянии», предназначенной для репрезентации типовой пропозиции «физиологическое и психологическое состояние одушевленного субъекта (живого существа)»: Уже вторую неделю физик болеет гриппом, который сопровождается высокой температурой (Чубаров. Дело Данилова отправлено на доследование).
Первым структурообразующим компонентом схемы «что находится в каком состоянии» выступает предикатив, маркированный личными глаголами со значением 'состояние природы' типа высохнуть, вянуть, жухнуть, замерзнуть, оттаять, раскалиться, расчиститься, сгуститься, созреть, холодеть, штилеть, штормить и др.: - Осенью все-таки зеленя очень зажухли... (Пришвин. Кащеева цепь); Нигде, как на гарях, земля так не раскаляется от солнца (Паустовский. Повесть о лесах) и др.
Второй компонент схемы «что находится в каком состоянии» -субъектив (носитель состояния) - маркирован формой именительного падежа имени существительного или местоимения и называет в целом природу (собственно лексема природа и местоимение все), часть природного пространства или некий природный объект, окультуренный или неокультуренный, в том числе обозначенный и именем собственным (воздух, море, лес, поле, Нева, деревья, цветы и т.п.): Еще молодые зеленые силы гнали и гнали из земли ядреный сок жизни: все цвело вокруг, или начинало цвести, или только что отцвело, и там, где завяли цветки, завязались пухлые живые комочки - будущие плоды (Шукшин. Страдания молодого Ваганова); Земля подмерзла... Какое-то тончайшее и чистейшее дыхание чуть серебрилось между землей и чистым звездным небом (Бунин. Жизнь Арсеньева) и др.
Структурные схемы «что есть каково по состоянию» (4,26%), «что есть какое по состоянию» (2,52%) и «что есть в каком состоянии» (0,7%) имеют своими прообразами квалитативные структурные схемы, известные всем индоевропейским языкам [Попова, 2009, с. 43], -«кто/что есть каков» (Кодекс так еще нов, что даже главные контрреволюционные статьи Крыленко не успел запомнить по номерам - но
как он сечет этими номерами! (Солженицын. Архипелаг ГУЛаг)), «кто/что есть какой» (Класс у нас был небольшой... (Беляев. Старая крепость)), номинирующие типовую пропозицию «бытие признака объекта», и локативно-бытийную структурную схему с псевдолокали-затором «кто/что есть в чем» [Казарина, 2002, с. 184] (- Тут я разглядел, что он в пальто и блестящих глубоких калошах, а под мышкою держит портфель (Булгаков. Театральный роман)).
Структурные схемы «что есть каково по состоянию», «что есть какое по состоянию», «что есть в каком состоянии» трехкомпонентны. В позиции носителя состояния в этих структурных схемах выступают или словоформы именительного падежа со значением природного пространства, какого-либо крупного природного объекта (типа море, небо, тайга, сад, воздух и др.), или местоимение все. Предикативы перечисленных схем морфологически неоднородны, они представлены:
1)полными именами прилагательными (редко - причастиями) (структурная схема «что есть какое по состоянию»), перечень которых ограничен, преимущественно они используются для обозначения физиологического или психологического состояния живого существа: изнемогающий, неподвижный, морозный, печальный, пьяный, спокойный, сумрачный, сухой, томный и др.: Море лежало спокойное... (Куприн. Корь); Воздух пьяный (Толстой. Хождение по мукам);
2) кратким адъективом (структурная схема «что есть каково по состоянию»): безмолвен, весел, горяч, душен, жарок, зноен, молчалив, морозен, невозмутим, неподвижен, спокоен, тих, угрюм и др.: И все было неподвижно, успокоено... (Бунин. Суходол); Тайга все так же ...невозмутима (Астафьев. Царь-рыба).
Количественное преобладание в нашей картотеке примеров высказываний, построенных по структурной схеме «что есть каково по состоянию» над высказываниями, в основе которых структурная схема «что есть какое по состоянию» (251 к 149), объяснимо фактом четкой дифференцированности синтаксической позиции краткой и полной формы прилагательного в древнерусском языке: первое «тяготело» к позиции сказуемого, а второе к определению [Борковский, Кузнецов, 1963]. Причем свою «законную» позицию предикатива краткое прилагательное сохраняло за собой вплоть до конца XVШ-начала XIX века [Шведова, 1952]. Лишь в процессе исторического развития языка краткое прилагательное уступает свое место полному, которое начинает функционировать в позиции предикатива и расходится по семантике с краткими прилагательными, характеризуя предмет на всем протяжении его существования, а не приписывая ему временный признак, времен-
ное состояние, как делали краткие формы [Шахматов, 1941; Пешков-ский, 1956].
3) Именами существительными в предложном падеже с предлогом (структурная схема «что есть в каком состоянии») типа в дремоте, в оцепенении, в разливе, в цвету. Например: Померанцы, вероятно, в цвету (Пастернак. Апеллесова черта); Сады стояли как бы в оцепенении (Паустовский. Повесть о лесах).
В качестве третьего компонента схемы «что есть каково по состоянию» выступает связка есть, не вербализующаяся в форме настоящего времени. Ср. примеры: Выбрали тихую погоду, море спокойно, поплыли на восход... (Обручев. Коралловый остров). - Все было неподвижно вокруг. (Иванов. Сердце Пармы) и др.
Знаком отношения между означаемым субъектива и предикатива в структурных схемах «что есть какое по состоянию» и «что есть в каком состоянии» выступают, во-первых, бытийные глаголы (есть/быть, находиться и простираться) (Он дремлет, и кажется ему, что вся природа находится в дремоте (Чехов. Гусев)), во-вторых, делексика-лизованные глаголы стоять, лежать (Стояли в цвету яблони, пахло зацветающей сиренью. (Серафимович. Сопка с крестами)). Их делек-сикализация и не позволяет нам в качестве разных структурных схем выделить, например, структурную схему «что есть какое по состоянию» (.Море спокойное. Мы вышли на палубу и увидели, как постепенно наш пароход удаляется от огней других пароходов каравана (Микоян. Так было)) и «что действует какое по состоянию» (И самое море в бухте, обычно желто-зеленое от грязи, теперь лежало спокойное ... (Куприн. Светлый конец)). В то время как подобная дифференциация происходит для схем «кто есть какой по состоянию» и «кто действует каким по состоянию», вербализующих типовую пропозицию «физиологическое и психологическое состояние одушевленного субъекта (живого существа)», на основании того, что лексически полно-значные глаголы, усложняя пропозитивное содержание, вводят в пропозицию смысл 'движение' или 'положение в пространстве' [Казарина, 2002, с. 180-183]. Ср.: - Так бы и написал: бабка плохая, срочно приезжай, - посоветовала Варвара (Распутин. Последний срок) («кто есть какой по состоянию»). - Ср.: Гляжу на других: все мужики сидят понурые, у каждого свои мысли (Крутилин. Липяги) («кто действует каким по состоянию»).
Неспециализированная структурная схема «где нет какого состояния» (0,25%) восходит к структурной схеме, репрезентирующей типовую пропозицию «небытие объекта», - «кого/чего нет где». Ср.
примеры: ...Я вдруг почувствовал тайное беспокойство на сердце... поднял глаза к небу - но в небе не было покоя: испещренное звездами, оно все шевелилось, двигалось, содрогалось... (Тургенев. Ася) («где нет какого состояния»). - Лучей от него еще не было в чистом, погожем, широко залитом багрянцем небе, краснота которого, однако, быстро тускнела, уступая натиску света и голубизны (Быков. Болото) («кого/чего нет где»).
Опираясь на философскую трактовку сущности реального мира как взаимодействия бытия и небытия [Шаталова, 2008, с. 11-12], лингвисты отмечают первичность типовой пропозиции «бытие объекта» и вторичность «небытие объекта» [Попова, 2009, с. 100-101]. Использование трехкомпонентной структурной схемы «где нет какого состояния» в качестве репрезентанта типовой пропозиции «состояние природы» стала возможным за счет заполнения позиции где словоформами со значением природного пространства, позиции чего - именами существительными родительного падежа (с предлогом или без него) не со значением отсутствующего объекта, а со значением отсутствующего состояния в природе (типа буря, жара, зной, ненастье, покой, тишина и некот. др.). Отношение между субъективом и предикативом устанавливает связочный компонент - глаголы быть, случиться с частицей не (в форме настоящего времени используется лексема нет): А не было засухи оттого, что ночи по три на неделе перед утренней зарею небо тучками обкладывалось и частым, крупным дождем кропило засеянные поля (Мельников-Печерский. В лесах); На следующий день никакого ненастья нет (Дубов. Огни на реке).
Более 28% высказываний, в основе которых лежат неспециализированные структурные схемы - «где есть какое состояние», «где нет какого состояния», «что находится в каком состоянии», «что есть каково по состоянию», «что есть какое по состоянию», «что есть в каком состоянии», - являются метафоричными. Позиция предикатива в них заполняется лексемами (личными глаголами, именами существительными, именами прилагательными, причастиями) со значением физиологического или психологического состояния живого существа: дремота, истома, скука, испуг, дремать, оживать, проснуться, спать, цепенеть, веселиться, волноваться, грустить, изнемогающий, пьяный, томный, спокойный, весел, задумчив, невозмутим и др. Например: Не спала природа, точно боялась проспать лучшие мгновения своей жизни (Чехов. Страх) («что находится в каком состоянии»); Как печальна была эта дорога! (Бунин. Маленький роман) («что есть каково по состоянию»); Луна стояла над пустынными серебристо-туманными
лугами направо... Осенняя печаль и красота! (Бунин. Последнее свидание) («где есть какое состояние») и др.
В русской языковой картине мира одним из частотных «антропоморфных» состояний природы, репрезентированных схемами «что находится в каком состоянии», «что есть какое по состоянию», «где есть какое состояние», является состояние сна: зимой земля со всеми располагающими на ней объектами «спит», находится в состоянии покоя, а весной - приходит в движение. Преодоление зимней стагнации осмысляется как «пробуждение» природы, ее «воскрешение» [Агапкина, 2002, с. 106-107]: Низкорослый лес на обрывах и скатах был редок, дремал и скупо ронял мелкие желтые листья (Бунин. Маленький роман); Повеяло с моря и с поля теплом... Земля покрылась новой травой, на деревьях зазеленели новые листья. Природа воскресла... (Чехов. Ненужная победа); Все оживает: и поля, и луга, и темные рощи, и дремучие леса... (Мельников-Печерский. В лесах) («что находится в каком состоянии»). Эта идея цикличности природных состояний, «закрепленности» их за определенным временем года, зафиксированная в русской языковой картине мира, вероятно, восходит к представлениям славян и русичей об «обязательной» регулярности природных циклов, обеспечивающих функционирование Вселенной как единого организма, упорядоченность человеческой жизни и гармонию мира, избавление от неприятностей [Тимкин, 2006, с. 35].
Подводя итог, отмечаем, что типовая пропозиция «состояние природы» в русском языке, помимо специализированных структурных схем, способна вербализовываться неспециализированными структурными схемами, являющимися знаками типовых пропозиций «инобытие объекта» («кто / что действует чем» ^ «что находится в каком состоянии»), «бытие признака объекта» («кто / что есть какой» и «кто/что есть каков» ^ «что есть какое по состоянию» и «что есть каково по состоянию»), «небытие объекта» («кого / чего нет где» ^ «где нет какого состояния»), «бытие объекта» («кто / что есть где» ^ «где есть какое состояние»; «кто / что есть в чем» ^ «что есть в каком состоянии»). При условии наполнения предикатива лексемами - именами существительными, прилагательными, причастиями и личными глаголами с семой 'состояние' - неспециализированные структурные схемы становятся репрезентантами типовой пропозиции «состояние природы». С учетом количества входящих компонентов описанные в статье неспециализированные структурные схемы дифференцированы на две группы: двух- («что находится в каком состоянии») и трехкомпонент-ные («где есть какое состояние», «где нет какого состояния», «что есть
каково по состоянию», «что есть какое по состоянию», «что есть в каком состоянии»). Большое количество метафорических высказываний, построенных по неспециализированным структурным схемам, когда природа воспринимается как одушевленное существо, пребывающее в свойственных человеку состояниях, наглядно демонстрирует сохранение русским мировоззрением некоторых архаических черт - целостности, образности, мифологичности [Тимкин, 2006, с. 43].
Литература
Агапкина Т.А. Мифопоэтические основы славянского народного календаря. Весенне-летний цикл. М., 2002.
Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы. М.,
1976.
Арутюнова Н.Д., Ширяев Е.Н. Русское предложение. Бытийный тип: структура и значение. М., 1983.
Борковский В.И., Кузнецов П.С. Историческая грамматика русского языка. М.,
1963.
Волохина Г.А., Попова З.Д. Синтаксические концепты русского простого предложения. Воронеж, 2003.
Гак В.Г. К проблеме синтаксической семантики : Семантическая интерпретация «глубинных» и «поверхностных структур» // Инвариантные синтаксические значения и структура предложения. М., 1969.
Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М., 1973.
Золотова Г.А. Понятие личности / безличности и его интерпретация // Russian Linguistics. 2000. № 24.
Казарина В.И. Синтаксический концепт «состояние» в современном русском языке (к вопросу о его формировании). Елец, 2002.
Казарина В.И. Пропозиция и ее роль в формировании высказывания // Проблемы русского и общего языкознания. Елец, 2004. Вып. 2.
Курбатова С.А. Образы и представления мира природы в сознании русской языковой личности : автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2000.
Москальская О.И. Проблемы семантического моделирования в синтаксисе // Вопросы языкознания. 1973. № 6.
Одинцов Е.В. К вопросу о системных отношениях безличных и номинативных предложений в русском языке // Коммуникативно-смысловые параметры грамматики и текста. М., 2002.
Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1956.
Попова З.Д. Синтаксическая система русского языка в свете теории синтаксических концептов. Воронеж, 2009.
Селеменева О.А. Структурные схемы безличных предложений - знаки синтаксического концепта «состояние природы и окружающей среды» // Вестник ВГУ. Сер. Филология. Журналистика. 2006. № 2.
Селеменева О.А. Синтаксические знаки концепта «состояние природы» в произведениях А.И. Куприна // Вестник Вятского госуниверситета. Сер. Филология и искусствоведение. 2010. № 2(2).
Тимкин Ю.Н. Архаика русского мировоззрения // Философия хозяйства. 2006. Спецвыпуск / сентябрь/.
Фурс Л.А. Синтаксически репрезентируемые концепты : дис. ... д-ра филол. наук. Тамбов, 2004.
Шаталова О.В. Концепт бытие в русском языке : автореф. дис. ... д-ра. филол. наук. М., 2008.
Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. Л, 1941.
Шведова Н.Ю. Полные и краткие формы прилагательных в составе сказуемого в современном русском языке // Уч. зап. МГУ. М., 1952. № 150.
