CC BY
6
СЕМАНТИКО-ГРАММАТИЧЕСКИЕ ЛИНГВОКОГНИТИВНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
SEMANTIC-GRAMMAR LINGUISTIC AND COGNITIVE STUDIES
Оригинальная статья УДК 81-119
DOI: 10.29025/2079-6021-2020-1-120-127
Вербализация категории перформативности в предписывающих конструкциях конвенционализирующего текста
С.Н. Бредихин1 -
северо-кавказский федеральный университет, г. ставрополь, российская Федерация ORcID ID: 0000-0002-2191-4982, e-mail: bredichinsergey@yandex.ru
П.П. Банман
северо-кавказский федеральный университет, г. ставрополь, российская Федерация ORCID ID: 0000-0002-2842-6818, e-mail: banman.poly@yandex.ru
Получена: 26.12.2019 /Принята: 14.01.2020 /опубликована онлайн: 25.03.2020
Резюме: в данном исследовании анализу подвергаются конвенционализирующие тексты, которые призваны осуществлять регуляцию какой-либо правовой сферы, т.е. несут в себе список декларати-вов обязательных к исполнению несколькими сообществами. в рассматриваемых текстах предписы-вающе-констатирующий характер содержит имманентно приданные компоненты перформативности, которые эксплицируются в специфических морфосинтаксических конструкциях. конвенционализиру-ющий прескриптивный текст представляет собой коммуникативный акт, который актуализируется в поликоммуникативном пространстве, и реализует как коммуникативное действие, так и репрезентацию собственного (свойственного конкретному сообществу) образа мыследействования, что вызывает необходимость импликации отдельных обертонов перформативности в прескриптивно-констатирующих конструкциях. Авторы приходят к выводу, что помимо прямых перформативов в конвенционализиру-ющем тексте чрезвычайно распространены морфосинтаксические схемы с модальными операторами, которые воссоздают диахроническое значение модальных глаголов (большей частью глагола shall) в процессе актуализации ноэм «бытийственность», «наличность в рефлексивной реальности», «эмпирическая не верифицируемость». конвенционализирующий текст признается обладающим доминантами предписывания и «речедействования» как ключевых маркеров конвенционализации или контемпора-ризации высказывания и регулируемого им действия, что вскрывает интенциональную взаимосвязь
и взаимообусловленность констативности и перформативности каждого из высказываний, имеющих предписывающее значение.
Ключевые слова: перформативность, конвенционализирующий акт, импликация, прескриптив-но-констатирующий характер, модальные операторы, морфосинтаксис.
Для цитирования: Бредихин С.Н., Банман П.П. Вербализация категории перформативности в предписывающих конструкциях конвенционализирующего текста// Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2020; 1: 120-127. DOI: 10.29025/2079-6021-2020-1-120-127.
original Paper
Doi: 10.29025/2079-6021-2020-1-120-127
Performativity category verbalization in prescriptive constructions of a conventionalizing text
fvT]
Sergey N. Bredikhin1 -
North-caucasus Federal university, Stavropol, Russian Federation ORcID ID: 0000-0002-2191-4982, e-mail: bredichinsergey@yandex.ru
Polina P. Banman
North-caucasus Federal university, Stavropol, Russian Federation ORCID ID: 0000-0002-2842-6818, e-mail: banman.poly@yandex.ru
Received: 26.12.2019 /Accepted: 14.01.2020 /Publishedonline: 25.03.2020
Abstract: This study offers an analysis of conventionalizing texts designed to regulate some legal sphere, i.e. they carry a list of declarations of binding nature for several communities. In the texts under consideration, a prescriptively ascertaining character contains immanently attached performative components that are explicated in specific morphosyntactic constructions. A conventionalizing prescriptive text a type of text that is actualized in a polycommunication space and realized not only a communicative action, but self-representation (as peculiar to certain linguocultural community) way of thought-action, which results in a need for the implication of individual overtones performativity in prescriptive-stating constructions. The authors conclude that apart from direct performatives, a conventionalizing text commonly bears morphosyntactic schemes with modal operators, which recover the diachronic meaning of modal verbs (mostly, the verb shall) in the actualization of the noem "beingness", "presence in reflective reality", "empirical non-verifiability". A conventionalizing text is recognized as bearing the dominants of prescribing and "speech-acting" as key markers of the conventionalization or contemporarization of a statement and the action it regulates, which exposes the intentional interconnection and interdependence of the consistency and performativity of each of the statements that have a prescriptive meaning.
Keywords: performativity, conventionalizing act, implication, prescriptive-stating nature, modal operators, morphosyntax.
For citation: Bredikhin S.N., Banman P.P. Performativity category verbalization in prescriptive constructions of a conventionalizing text. Current Issues in Philology and Pedagogical Linguistics. 2020; 1: 120-127. DOI: 10.29025/2079-6021-2020-1-120-127 (In Russ.).
Введение
Международная деятельность государств невозможна без наличия своей системы конвенционали-зации правового пространства. Декларации, хартии, конвенции и прочие международные нормативные акты представляют собой особые виды международных договоров, так как, по сути, международная
деятельность направлена на обеспечения мира посредством заключения договоренностей между государствами, которые обеспечивали бы представление и защиту интересов как отдельной сраны, так и мирового сообщества в целом. В рамках осуществления доминантной функции конвенционализирующего акта предписывания и «речедействования» примарным в текстах такого рода документов представляется реализация (имплицитная и эксплицитная) категории перформативности как маркированного события в категориях конвенционализации/контемпораризации.
Цель статьи
В настоящем исследовании осуществляется анализ имманентно приданных компонентов перформа-тивности специфическим конструкциям юридического языка, которые имеют форму структур с предписывающим значением, эксплицируя при этом модальное пространство агентов конвенционализиру-ющей коммуникации.
Обзор литературы
Способы конвенционализации в текстовом пространстве юридических документов исследовались многими лингвистами и правоведами. Один из международных правовых документов даже имеет название «конвенция», - «международный многосторонний договор, который заключается в какой-то специальной области и включает в себя целый ряд вопросов» [4, с. 239]. Конвенция в качестве прес-крептивно-констатирующего конвенционализирующего текста выступает в качестве гаранта соблюдения закрепленных в ней положений, именно в силу гарантообеспечения экспликативность категории перформативности в данном виде официального документа является примарной доминантой.
с другой стороны, анализом отдельных структурных компонентов конвенционализирующих текстов занимались такие авторы как С.Г. Проскурин, который определял действующую часть подобных документов в качестве вербализованного узаконивания как иллокутивной цели подобного акта. Т.е. именно включение в подобные тексты лексемы «действующий», по сути, эксплицирует перформатив-ность каждого пункта конвенционализирующего документа [6, с. 287].
отдельные ученые утверждают, что не сама форма экспликации в перформативном глаголе с усеченной парадигмой представляет репрезентанту данной категории в тексте, но формула и функционально-прагматический потенциал предписывающего облигаторного акта [3]. Примат глубинной структуры по сравнению с оформлением подчеркивал и Ю.Д. Апресян, указывая на факт функциональной пер-формативизации не только иных глагольных форм, но и неглагольных лексем [1, с. 203].
Методы исследования
В процессе исследования были использованы методы контекстуального, направленного на исследование зависимостей лексических единиц от контекста, и ноэматического анализа, которые позволили выявить имманентно приданные неперформативным высказываниям имплицитные обертоны перформативности, определяемые в модальном интерпретативном пространстве языковых феноменов, создающих взаимосвязи между потенциальными объектами конвенционализации [9]. Методологию данного исследования можно назвать комплексной, органично соединяющей в междисциплинарном знаниево-информационном континууме функционально-тематические и интерпретативно-семантиче-ские аспекты [12].
Результаты и дискуссия
Прежде всего, необходимо рассмотреть основные характеристики официально-делового стиля, на базе которых реализуется доминанта манипулятивности, оказания определенного влияния на реципиента, что осуществляется за счет прямой перформативизации. доминирующими типами речи в вышеозначенных текстах являются: констатирующий и императивный. Первый тип речи направлен на сообщение, констатацию информации, в то время как второй требует обязательного исполнения, его также называют повелительным, и именно данный тип содержит в себе имманентно приданную пер-формативную конвенционализацию, - обязательное к исполнению всеми, принявшими за легитимный факты, изложенные в документе, «речедействование». данное «речедействование» носит статус социокультурного регулятора (посредника не только в государственной, но и межнациональной коммуникации), что обеспечивает реализацию нескольких функций. Рассматриваемый тип текстов всегда порожден социальной потребностью, т.е. социокультурная значимость его как конвенционализирующего феномена объективной реальности явления не вызывает сомнения, что также дает ему возможность обеспечивать связь отдельных элементов общественных структур и провозглашать их как реальное действие. С помощью подобного рода актов происходит не сохранение и передача информации, но
соблюдение определенных правил формирования новой реальности, что и позволяет рассматривать его как перформативный акт.
К специальным функциям конвенционализирующих текстов можно причислить: управленческую -с помощью данных документов осуществляется управление; правовую - «он сохраняет и изменяет правовые положения и общественные правоотношения (сюда относятся законодательная и правовая документация, в том числе документы с временной правовой функцией)» [7, с. 12]; ритуальную - стере-отипизация действий контркоммуникантов; легитимная - конвенционализация разнотиповых модальных пространств.
Так как по своей сути конвенционализирующие тексты отвечают требованиям ратификации тем или иным сообществом, они становится частью его законодательной системы, то можно заключить, что они обладают предписывающе-констатирующим характером. Что означает интенциональую взаимосвязь и взаимообусловленность констативности и перформативности каждого из высказываний, имеющих предписывающее значение. Однако импликация рассматриваемых перформативных обертонов зачастую производится именно на уровне грамматики и глубинной структуры высказывания [8].
к специфическим грамматическим характеристикам конвенционализирующих текстов можно отнести использование настоящего времени, имманентно содержащим ноэму «бытийственность», «наличность в рефлексивной реальности», «эмпирическая неверифицируемость», которые являются базовыми для каждого перформатива, как нерасчлененности слова и действия в недискретном мышлении. Данная особенность подкрепляется и наличием конструкций, обладающих рекомендательной функцией и имеющих предписывающий характер.
В английском языке основными языковыми носителями функции репрезентации модального пространства являются модальные глаголы, в то же время отдельные контекстуальные и этимологические компоненты значения данных глаголов выражают перформативность. Маркеры пространства модальности, по большей части представлены, лексемами, транслирующими в своем генерализованном значении субъективную концептуально-валерную систему и вербализующие аксиологические обертоны текстового пространства как целого [2, с. 56]. Они обозначают долженствование, способность, возможность, разрешение, совет, необходимость совершения действия, выраженного смысловым глаголом. При этом наиболее частотными конструкциями конвенционализирующими модальное пространство будут являться таковые с модальными глаголами. Один и тот же модальный глагол может употребляться в различных значениях, что зависит от типа предложения и формы инфинитива, который следует за ним, в том числе и нести функциональную компоненту перформатива. таким образом, можно заключить, что модальный глагол не может употребляться сам по себе, чаще всего после модальных глаголов следует смысловой глагол в его исходной форме, т.е. инфинитив, и именно подобная сочетаемость и эксплицирует категорию перформативности.
1. Глаголы must и have to (форма в прошедшем времени had to) используются в случае экспликации детерминирования необходимости совершения действия конкретными обстоятельствами. При этом глагол have to имеет отдельную форму для выражения долженствования в будущем времени - to be able to.
2. Глагол to be (was, were - для форм прошедшего) употребляется в случае импликации острой необходимости совершения какого-либо действия в условиях наличия как предварительного акта кон-венционализации.
3. Глаголы should и ought to используются, когда речь идет о моральном долге или совести.
4. Долженствование также часто передается сочетаниями to be obliged - быть обязанным, to be compelled и to be forced - быть вынужденным и пр. Глагол need также может имплицировать перформа-тивность в процессе экспликации пространства модальности, хотя он и является смысловым глаголом. Имея значения - «нуждаться», «требоваться», - он выражает необходимость совершения действия, следовательно, включается в анализируемую группу языковых средств, выражающих долженствование, имеющих ядерные ноэмы «облигаторность», «эмпирическая неверифицируемость факта», «верифици-руемость употребления».
В русском языке долженствование передается посредством модальных слов таких как - должен, обязан, необходимо, обязательно, невозможно. Необходимо также отметить, что на определенном этапе развития английского языка, глагол shall был самостоятельным глаголом и передавал долженствование для действия, которое еще будет совершено. В недискретной форме онима долга sculan - Së wœstm рё deniscan here ofteon scolde (Урожай сей будет отнят амией датчан), т.е. Датская армия называет
урожай своим и самим актом называния, провозглашения, присваивает его, что до сих пор накладывает отпечаток на его сочетаемость и особый экспликаторный потенциал в перформативизации высказывания. Сейчас глагол shall является вспомогательным глаголом для образования будущего времени, однако во втором и третьем лице множественного числа выступает в функции модального глагола и выражает долженствование, приказ, угрозу.
Помимо инфинитивов, модальные глаголы также могут составлять единую конструкцию со страдательным залогом (Passive Voice), что позволяет создавать обезличенные речевые высказывания с модальностью долженствования или любой иной, реализуемой в перформативном акте конвенционали-зации, например: shall be registered - регистрируются, т.е. самим словом заверяю или регистрирую, совершается некий акт заверения в объективной реальности. За модальность экспликацию аксиологических обертонов при этом отвечают модальные глаголы, в то время как страдательный залог несет на себе несколько функций.
В первую очередь следует отметить, что страдательный залог, как в английском так и в русском языках, используется в случае актуализации бенефицианта того или иного действия вне экспликации или при интенциональном сокрытии актора. Т.е. бенефициарность является примарным свойством, которое придает дополнительные обертоны вынужденности и хеджированности акту конвенционализации. Отсюда, можно заключить, что одной из основных функций страдательного залога является обезличивание, агент не имеет значения, не важен или же просто не известен.
Помимо этого страдательный залог используется при вербализации констатирующих, декларирующих актов и пр., где действие важнее агента; весь фокус сводится к действию. Иногда же напротив, страдательный залог используется для подчеркивания того, кем было совершено то или иное действие. Следует подчеркнуть отличия в способах и мотивах употребления пассивных модальных конструкций вне волюнтативного поля, так как интенциональная актуализация перформативности в них отсутствует, а акцентуация прескриптивности и аксиологических компонентов осуществляется на базе стереотипизированных конструкций (клишированных выражений юридического языка). Данный вид перформативизации высказывания базируется на, так называемой, константе аппроксимативной идеализации - неосознаваемых компонентах убежденности в правильности «речемыслительного» акта -самоконституирущей каждый из актов конвенционализации и постоянной их оценке (выраженной той или иной модальной конструкцией). Например в конструкции оценивающей невозможность иного по отношению к актуализируемой перформативной импликатуре is to sentence (должны быть осуждены): Any act of discrimination is to sentence by the states Parties.
Согласно вышеперечисленному, страдательный залог очень часто функционирует в конвенциона-лизирующих текстах международных соглашений, так как чаще всего документы являются типовыми, имеют единый шаблон, который применим для всех, использующих его лиц [11], организаций, государств. в сфере дипломатических отношений, так например, в конвенциях, использование страдательного залога обусловлено, тем, что положения этого документа едины для всех без исключения стран, ратифицировавших его. Следовательно, информация о том какое государство или какие органы проводят реализацию того или иного законопроекта согласно положениям конвенции, не имеет столь огромного значения, важен сам факт соблюдения конвенции, сам факт конвенционализации общего правового пространства.
В английском языке предписание передается с помощью конструкции: глагол shall + смысловой глагол. Стоит отметить, что shall в современном английском языке является вспомогательным глаголом для образования будущего времени, однако во втором и третьем лице множественного числа превращается в модальный глагол со значением долженствования. Рассмотрим несколько примеров:
States Parties shall prohibit all discrimination on the basis of disability and guarantee to persons with disabilities equal and effective legal protection against discrimination on all grounds [10]. - Государства-участники запрещают любую дискриминацию по признаку инвалидности и гарантируют инвалидам равную и эффективную правовую защиту от дискриминации на любой почве [5].
Вышеприведенный пример демонстрируют нам использование глагола shall в функции императива, включающего обертон «акта речедействования», т.е. он используется в конвенционализирующем тексте не просто в процессе экспликации облигаторного долженствования, либо имманентного принуждения к совершению действия в объективной реальности, а также в негативной форме прескриптивного запрета на совершение действий, что может быть расценено как контекстуальный синоним к конструк-
циям с глаголом must (обязанность) и must not (запрет), но эксплицирует в особой морфосинтакси-ческой конструкции конкретную семантику совершения коммуникативным актом некоего действия по запрещению в объективной реальности. Т.е. несмотря на совпадение значений глагол shall помимо прочего гарантирует, что предписанное действие обязательно произойдет. наиболее частотное использование глагола shall в конвенционализирующих текстах происходит именно в доминантной функции императива, что обусловлено природой исследуемых текстов как юридических документов. Государства-участники берут на себя обязательства по соблюдению положений конвенции и гарантируют ее надлежащее исполнение, т.е. они должны следить за соблюдением и организовывать все необходимые условия для успешного функционирования конвенции в обществе, при этом подобный конвенциона-лизирующий текст может являться прототекстом для создания новых актов «речедействования», если участники акта конвенционализации не реализуют действие в реальности, разрушается сам акт конвен-ционализации и коммуникации.
Также глагол shall в различных типах конвенционализирующего текста, выполняет комиссивную функцию, т.е. обозначает принятие на себя участниками договора, которыми в нашем случае являются государства-участники, определенных обязательств. Сам акт принятия обязательства представляет собой совершение действия в объективной реальности, т.е. формально, являясь констативом, несет обертоны перформативности:
States Parties shall closely consult with and actively involve persons with disabilities, including children with disabilities, through their representative organizations [10]. - Государства-участники тесно консультируются с инвалидами, включая детей-инвалидов, и активно привлекают их через представляющие их организации [5].
согласно данному примеру, государства берут на себя обязательства по привлечению инвалидов в целом и детей-инвалидов, в частности, к консультациям и разработке положений, касающихся их нужд. Их привлечение необходимо для успешной реализации прав, однако не является единственным необходимым условием, примарным условием реализации является именно акт совершения действия по принятию обязательства и консультирования, т.е. «речедействование» - перформатив.
Достаточно частотны случаи создания модальным глаголом shall единой конструкцию с инфинитивом смыслового глагола и с пассивными конструкциями. В случае с пассивными конструкциями в результате получаются обезличенные речевые высказывания, что позволяет делать акцент на самом действии, а не на агенте его исполняющем, например:
Children with disabilities shall be registered immediately after birth and shall have the right from birth to a name, the right to acquire a nationality and, as far as possible, the right to know and be cared for by their parents [10]. - Дети-инвалиды регистрируются сразу же после рождения и с момента рождения имеют право на имя и на приобретение гражданства, а также, в наиболее возможной степени, право знать своих родителей и право на их заботу [5].
Согласно данному примеру дети-инвалиды должны быть сразу же зарегистрированы, как только появились на свет, при этом неважно кем именно они должны быть зарегистрированы, это связано с тем, что государственные органы, выполняющие регистрацию в разных странах, разные или имеют разные наименования, так что здесь важно уточнить само действие. Данный акт констатации и конвенциона-лизации влечет за собой появление нового перформативного акта по регистрации. Т. е. при исключении из высказывания агента, выполняющего действие, декларируется обязательность свершения некоего коммуникативно-устанавливающего действия всеми участниками коммуникации.
Тексты конвенционализирующего типа в силу своей декларативной специфики и унификации форм представления долженствующей модальности зачастую содержат импликатуры перформативности, выражаемые особыми морфосинтаксическими конструкциями с отсутствием перформативного глагола.
Итак, каждый из способов конвенционализации некоего «речедействования» можно соотнести с базовым набором ноэм «бытийственность», «наличность в рефлексивной реальности», «эмпирическая неверифицируемость», объединенных когнитивными операциями упорядочивания и стереотипизации имплицитной, десемантизированной перформативности, которая этимологически может быть экстраполирована к ритуальному акту номинирования как действия («как вы яхту назовете, так она и поплывет»). Доминантным критерием выявления подобного акта перформативизации является актуализация статусной роли надлингвокультурного совместного действия, неких полномочных функций. На уровне текстовой реализации им соответствуют специфические модально-прескриптивные конструкции с им-
пликатурами перформативности. Само же действие в объективной реальности реализуется дискурсивным актом принятия и ратификации концептуализируемого текста.
Заключение
Рассмотрев основные способы трансляции категории перформативности и импликации обертонов «речедействования» в прескриптивных формах модальности долженствования в английском языке, можно сделать вывод о примарных морфосинтаксических средствах, используемых в конвенционали-зирующих текстах, прежде всего таковыми выступают модальные глаголы, каждый из которых представляет различные оттенки долженствования, от рекомендательности до императива. При этом наибольшую перформативную нагрузку в подобных конструкциях несет глагол shall наряду с сочетаниями to be obliged, to be compelled, to be forced в значениях «быть вынужденным» или «обязанным» свершить то или иное «речедействование» (are forced to pass). Выделяются также конструкции, состоящие из модального глагола и страдательного залога, позволяющие передавать обертоны обезличенной перфор-мативности, большей частью представляющие собой предперформативное событие для дальнейших актов конвенционализации.
Список литературы
1. Апресян Ю.Д. Перформативы в грамматике и словаре// Избранный труды. М.: Языки русской культуры, 1995. Т. 2: Интегральное описание языка и системная лексикография. С. 199 - 218.
2. Бредихин С.Н. Константы интенциальности, субъективности и модальности в герменевтическом понимании смысла// Вопросы когнитивной лингвистики. 2015. № 3 (44). С. 54 - 58.
3. Бредихин С.Н., Вартанова Л.Р. Способы вербализации когнитивного начала в немецкоязычных текстах патентного права: оригинал vs. перевод// Вопросы когнитивной лингвистики. 2017. № 3 (52). С. 51 - 56. DOI: 10.20916/1812-3228-2017-3-51-56.
4. Додонов В.Н. Большой юридический словарь. М.: Инфра-М, 2001. 790 с.
5. Конвенция ООН о правах инвалидов. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/ disability.shtml (дата обращения: 25.12.2019).
6. Проскурин С.Г. Древние перформативы и римское право// Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Право. 2012. Т. 8, вып. 2. С. 285 - 289.
7. Сиганова Т.В. Делопроизводство и документооборот. Омск: Изд-во Омского государственного университета, 2004. 71 с.
8. AlikaevR.S., AsanovaM.S., Shiryaeva T.A., Cheprakova T.A., Bredikhin S.N. Representation of the morphological information at the level of lexical input during the process of speech decoding: philological and phenomenological hermeneutics vs. psycholinguistic models// XLinguae. 2018. Vol. 11, iss. 1. Pp. 70 - 81. DOI: 10.18355/XL.2018.11.01.07.
9. Atabekova A., Belenkova N., Lutskovskaia L., Shoustikova Т., Udina N. Shaping methodology to explore language use in discourse on child and youth rights// XLinguae. 2019. Vol. 12, iss. 4. Pp. 18 - 29. DOI: 10.18355/XL.2019.12.04.02.
10. Сonvention on the rights of persons with disabilities. URL: https://www.un.org/development/desa/ disabilities/convention-on-the-rights-of-persons-with-disabilities/convention-on-the-rights-of-persons-with-disabilities-2.html (дaтa обращения: 25.12.2019).
11. Coronel J.G. The Discourse of Governance in the Linguistics Landscape of Quezon City Government// PEOPLE: International Journal of Social Sciences. 2019. Vol. 5, № 1. Pp. 186 - 204.
12. Flick U. An introduction to qualitative research. London: Sage Publications, 2009. 696 p.
References
1. Apresyan, Yu. D. (1995). Performatives in grammar and thesaurus: Selected papers, Moscow: Languages of Russian culture, vol. 2: Integral description of language and system lexicography, pp. 199 - 218 (In Russ.).
2. Bredikhin, S.N. (2015). Constants of intentionality, subjectivity and modality in hermeneutical conception of sense: Issues of Cognitive Linguistics, no 3 (44), pp. 54 - 58 (In Russ.).
3. Bredikhin, S.N., Vartanova, L.R. (2017). Ways of cognitive beginnings verbalization in German texts of a patent right: the original vs. the translation: Issues of Cognitive Linguistics, no 3 (52), pp. 51 - 56. DOI: 10.20916/1812-3228-2017-3-51-56 (In Russ.).
4. Dodonov, V.N. (2001). The large law dictionary, Moscow: Infra-М, 790 p. (In Russ.).
5. Convention on the rights of persons with disabilities. Available at: http://www.un.org/ru/documents/ decl_conv/conventions/disability.shtml (access at 16 December 2019). (In Russ.).
6. Proskurin, S.G. (2012). Ancient performatives and Roman law: Bulletin of Novosibirsk State University. Series: Law, vol. 8, iss. 2, pp. 285 - 289 (In Russ.).
7. Siganova, T. V. (2004). Documentation Management and Control, Omsk: Omsk State university Publishing house, 71 p. (In Russ.).
8. Alikaev, R.S., Asanova, M.S., Shiryaeva, T.A., Cheprakova, T.A., Bredikhin, S.N. (2018). Representation of the morphological information at the level of lexical input during the process of speech decoding: philological and phenomenological hermeneutics vs. psycholinguistic models: XLinguae, vol. 11, iss. 1, pp. 70 - 81. DOI: 10.18355/XL.2018.11.01.07 (In Eng.).
9. Atabekova, A., Belenkova, N., Lutskovskaia, L., Shoustikova, T., Udina, N. (2019). Shaping methodology to explore language use in discourse on child and youth rights: XLinguae, vol. 12, iss. 4, pp. 18 - 29. DOI: 10.18355/XL.2019.12.04.02 (In Eng.).
10. Convention on the rights of persons with disabilities. Available at: https://www.un.org/development/ desa/disabilities/convention-on-the-rights-of-persons-with-disabilities/convention-on-the-rights-of-persons-with-disabilities-2.html (access at 16 December 2019) (In Eng.).
11. Coronel, J.G. (2019). The Discourse of Governance in the Linguistics Landscape of Quezon City Government: PEOPLE: International Journal of Social Sciences, vol. 5, no 1, pp. 186 - 204 (In Eng.).
12. Flick, U. An introduction to qualitative research, London: Sage Publications, 696 p. (In Eng.).
Бредихин Сергей Николаевич, доктор филологических наук, доцент, профессор кафедры теории и практики перевода, Северо-Кавказский федеральный университет, кафедра теории и практики перевода Гуманитарного института; 355009, ул. Пушкина, 1, г. Ставрополь, Российская Федерация; e-mail: bredichinsergey@yandex.ru
Sergey N. Bredikhin, Doctor of Philology, associate professor, North Caucasus Federal University, Institute for the Humanities, Department of Translation Studies, professor; 355009, 1 Pushkin Str., Stavropol, Russian Federation; e-mail: bredichinsergey@yandex.ru
Банман Полина Павловна, кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры теории и практики перевода, Северо-Кавказский федеральный университет, кафедра теории и практики перевода Гуманитарного института; 355009, ул. Пушкина, 1, г. Ставрополь, Российская Федерация; e-mail: banman. poly@yandex.ru
Polina P. Banman, Candidate of Philology, associate professor, North Caucasus federal University, Institute for the Humanities, Department of Translation Studies, associate professor; 355009, 1 Pushkin Str., Stavropol, Russian Federation; e-mail: banman.poly@yandex.ru
