Вепсская певческая традиция в аспекте когнитивного этномузыкознания Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»

С. В. Косырева

Вепсская певческая традиция в аспекте когнитивного этномузыкознания1

Аннотация

В статье представлен опыт изучения вепсской певческой традиции с позиций когнитивного этномузыкознания. Применение когнитивного подхода на вепсском этническом материале позволило выявить семантически важную взаимосвязь тембра и интонирования в процессе формирования художественного хронотопа.

Ключевые слова: когнитивная этномузыкология, музыкальное финноугроведение, прибалтийско-финские народы, вепсы, этническая музыка вепсов, певческая традиция вепсов, звуковысотность, интонирование, тембр, артикуляция, акустический анализ.

S. V. Kosyreva

Vepsian singing tradition from the aspect of cognitive ethnomusicology Summary

The article presents the experience of studying the Vepsian singing tradition from the standpoint of cognitive ethnomusicology. Vepsians — the small Baltic-Finnish nation of the Finno-Ugric family of languages - are considered one of the most ancient peoples of the European North. Currently, the territory of the traditional Vepsian settlements occupies a narrow strip along Lake Onega and the central part of the Mezhozerye — the area between the three largest northern lakes — Ladoga, Onega and Beloye. Ethnic music of the Vepsian people is an extremely interesting, but langely unexplored phenomenon. The application of the cognitive approach to the Vepsian ethnic material made it possible to identify a semantically important correlation between timbre and intonation in the process of forming an artistic chronotope. Keywords: cognitive ethnomusicology, studies of Finno-Ugric music, Baltic-Finnish peoples, Vepsians, Vepsian ethnic music, Vepsian singing tradition, pitch, intonation, timbre, articulation, acoustic analysis.

УДК 781.7 ББК 85.3

Статья поступила: 21.11.2019.

ение как средство культурной коммуникации является важнейшей способностью человека общаться с людьми, сообществом, природой, космосом. Оно сочетает в себе множество компонентов, позволяющих отнести его к той или иной функции музыкального высказывания.

Сегодня пение как феномен изучают с разных точек зрения представители различных областей науки и искусства. Учёных интересуют проблемы, связанные с теорией и практикой, историографией, изучением жанровой специфики и анализом музыкально-фольклорных текстов. Одно из этномузыкологических направлений, развивающих интонационную теорию Б. В. Асафьева, — изучение певческого тембра и интонирования как основ музыкального стиля этноса — связано с изучением его музыкального мышления. Сущность и эстетическая направленность теории Асафьева заключается в следующем высказывании: «интонирование как проявление мысли» [4. С. 11] или «музыка — искусство интонируемого смысла» [17. С. 8]. Он впервые высказал мысль об интонации как о структурно-смысловом, эмоционально-образном компоненте музыкального языка2. Согласно Б. Асафьеву, интонация — «родник музыки», и для того, чтобы стать озвученной, выраженной в звуке человеческая мысль становится интонацией, интонируется [4. С. 211]. Развитие теории интонации Б. Асафьева в этом плане находится в ряду базовых этномузыкологических методологических позиций и в настоящее время актуализируется в контексте когнитивного этномузыкознания, ставящего своей целью постижение глубинных основ организации этномузыкального текста, его структуры и содержания, а также выявления внутренней иерархии последних [17. С. 6].

Как известно, в настоящее время когнитивные исследования чрезвычайно популярны, особенно в западном музыкознании. Проблемам когниции в музыке посвящены отдель-

ные исследовательские программы [См.: 3]. Когнитивная наука, представляя комплекс междисциплинарных исследований, ориентируется на достижения лингвистики, музыкальной акустики, информатики, философии мышления и психологии (нейропсихологии)3. Ряд исследований связан с математическими методами анализа музыкального языка, созданием компьютерных моделей нейронных сетей при восприятии музыки, внедрением приёмов извлечения музыкальной информации из фонограмм с помощью цифровых программных средств, психологией художественного восприятия и сущности музыкальных эмоций, тембровой акустикой. В России когнитивный подход связан прежде всего со смыслом/смыслообразованием4. По мнению А. Хохловой, современная «общенаучная антропологическая парадигма <...> предполагает выведение музыкального искусства за установившиеся границы в сферу философии познания, теории мышления, теории информации, то есть в сферу междисциплинарного знания о мире и человеке» [18. С. 166]. Это в свою очередь определяет необходимость применения когнитивного подхода, согласно которому «музыка является частью картины мира в сознании человека», соответственно её изучение должно вестись с точки зрения «обработки информационных потоков, идущих от физического мира, биологической материи, социума и культуры» [18. С. 166].

Музыка устной традиции, в основе которой — определённый тип музыкального мышления, осмысляется только в контексте определённой культурной традиции со своим неповторимым звукоидеалом (die Klangideale, термин Ф. Бозе). Существуя в сознании носителей культуры, он в значительной степени отражает идею гармонии человека и природной среды — гармонии, выраженной в звуке. Таким образом, по отношению к этномузы-кологии с точки зрения когнитивной парадигмы художественный текст предстаёт как сложный знак, который выражает комплекс

знаний носителя традиции об окружающей его действительности, реализованных в традиционных произведениях в виде индивидуальной звуковой картины мира5. На наш взгляд, наиболее важным фактором актуализации музыкальной семантики в контексте финно-угорских этномузыкальных систем является звуковысот-ность (включая звуковысотный строй, специфику тембра, интонирования и артикуляции)6, реализуемые, как правило, в импровизационных формах в рамках монодийного мышления. В статье исследуется опыт изучения с этих позиций вепсской певческой традиции.

Этническая музыка вепсов, особенности которой определяются множеством факторов (географическим положением, этногенезом, историко-культурной спецификой), представляет собой интересное и, несмотря на существование целого ряда публикаций по отдельным проблемам, в целом, всё же малоисследованное явление.

Вепсы считаются одним из древнейших народов Европейского Севера, первые упоминания о них относятся к середине VI века. Исследователи указывают, что «уже в первой половине I тысячелетия племена веси и чуди населяли Межозёрье (пространство между тремя крупнейшими северными озёрами — Ладожским, Онежским и Белым)»; в настоящее время ареал расселения вепсов ограничивается небольшим участком вдоль Онежского озера и центральной частью Межозёрья [См.: 16]7.

Вепсскую музыкальную традицию изучали отечественные и зарубежные учёные (И. Рюй-тел, Т. В. Краснопольская, К. Салве, В. А. Лапин, М. Реммель, М. Йоалайд, И. Б. Семакова, Е. Е. Васильева, В. П. Кузнецова, О. Ю. Жукова, С. В. Косырева и др.).

Вепсский традиционный музыкальный фольклор — удивителен и самобытен. Он представлен произведениями различных жанров: свадебными, рекрутскими и похоронными причитаниями, лирическими песнями, календарными напевами, колыбельными, заговорами, частушками и др.

При знакомстве с традицией огромный интерес исследователей вызывает необычный колорит звучания вепсских песен, которые вместе с тем характеризуются комплексом устойчивых признаков. Прежде всего, следует указать на мощный, долго длящийся звук, замыкающий строфы напевов протяжных песен8. Спецификой определяется и пение вепсов на русском языке, а именно необычное звучание поэтического языка песен [11. С. 66]. В частности, Т. В. Краснопольская, анализируя протяжную песню «Росынька» (см. пример 1), отмечает своеобразное звучание русских поэтических текстов, в которых на первое место выходят не стихи, а «отдельные слова и возгласы», приобретающие значение символов [11. С. 66-67]. Обращает на себя внимание и музыкальная составляющая рассматриваемой песни. В ней на первый план выходит широта распевов. Мелодическим движением управляет не слово, а смена фонем, слова словно «погружены» в напев, который определяют длящиеся музыкальные звучания. Любопытна в связи с этим гипотеза карельского исследователя И. Б. Семаковой о том, что «эта песня [Росынька. — С. К.] по своей звукоподражательности максимально точно отражает вой волчьей стаи, чем может объясняться и её фонетическая текучесть и наличие двух запевал (редчайшее явление в традиционной культуре вообще)» [15. С. 94]. По мнению Т. В. Красно-польской, этот особый хронотоп9 — результат воздействия иноэтнического сознания, имевшего свои традиции песенности: «в вепсских распевах русских лирических песен наиболее последовательно сказалось свойственное этносу ощущение времени, что привело к переосмыслению всех структурных уровней традиционной русской песни» [11. С. 93]10.

В то же время на уровне звуковысотной организации в напевах протяжных песен «...мелодическая структура формируется как автономная по отношению к вербальной. Она заполняется по горизонтали краткими, семантически значимыми, „изначальными" интонациями зовов. интонациями-символами.»

[11. С. 93]. Музыкальная ткань вепсской протяжной песни буквально наполнена подобного рода «семантически значимыми», «изначальными» интонациями. Предпринятый нами акустический анализ музыкального языка вепсской протяжной песни обнаружил существование в певческом интонировании форм раннефольклорного интонирования а и р-ти-пов: контрастно-регистровый («вокальные флажолеты»), и «неустойчиво глиссандирующий» виды мелодических образований (см. пример 2) [2; 9. С. 129-130], создающих неповторимые переплетения голосов — сложную интонационную «микроформу» (термин Р. Ф. Зелинского), в основе которой — микроскольжения12, микроальтерация, микродинамика. Нами также установлено, что интонирование а-типа формируется благодаря особому изменению формы вокального тракта (то есть специфической артикуляции). В её основе — певческая позиция темброфонемы Ию [9. С. 129-130] — ком-

понент, детерминирующий вепсское певческое звукообразование в целом. Необходимо отметить, что подобное интонирование присуще и такому этномаркирующему жанру вепсской певческой культуры, как причитания13.

В процессе интонирования выявляется певческий тембр — важнейший этнокультурный маркер в вепсской традиции, определяющий её «суперсегментные свойства» (В. В. Мазепус) [9. С. 129]. Тембро-артикуляционная специфика вепсов характеризуется сильной назализацией и определяется позиционно слабо дифференцированными, «как бы перетекающими друг в друга гласными фонемами»; вокальный тракт исполнителей при этом стабилизирован «почти неподвижной нижней челюстью» [9. С. 129].

Певческая традиция вепсов формировалась в условиях акустической среды, характерной для северного края, сочетающего в ландшафте таёжный лес, холмистые равнины и водную гладь, что обусловило специфическое звуко-

образование / звучание: мощное, пространственно строго ориентированное. Безусловно, оно требует интенсивной работы голосового аппарата: полного смыкания голосовых складок, мощного подскладочного давления, задействования системы резонаторов и т. д. Такое звучание отражается в структуре звукового спектра, отчётливо дифференцированного до 7500 Гц. В спектре, насыщенном обертонами, выделяются низкая и высокая певческие форманты (~500-700 Гц и 3200 Гц), ярко выражены межформантные области [9. С. 129]. В целом, такие звучания можно охарактеризовать как тембровое многоголосие15.

В заключение отмечу, что исследование певческого тембра и интонирования в протяжной песне вепсов в когнитивном плане позволило выявить семантически важную их взаимосвязь в процессе формирования художественного хронотопа этнической культуры вепсов.

ПримеЧания

1 В основе данной статьи — доклад «Об изучении традиционного пения вепсов в контексте когнитивного этномузыкозна-ния», представленный автором в рамках заседания секции «Музыкально-поэтические традиции финно-угорских народов как феномен культуры» на Международной научной конференции «Музыка в диалоге культур. Музыкальная культура финно-угорского мира: традиции, современность, перспективы. К 90-летию Ласло Викара (1929-2017)» (Казань, Казанская государственная консерватория имени Н. Г. Жиганова, 12-14 ноября 2019 года).

2 Необходимо отметить, что интонационная теория Асафьева является одним из ракурсов концепции учёного, которую можно выразить следующими словами: «музыкальная культура как целое и как часть общественной практики» [4].

3 См. работы западных учёных: A. S. Bregman, J. Ingram, D. Deutsch, J. Nattiez, J. Risset, D. Wessel, T. Umemoto, S. Tomic, P. Janata, etc.

4 См. труды таких российских учёных, как М. Арановский, Е. Назайкинский, В. Ме-душевский, Ю. Рагс, С. Скребков, В. Хо-лопова, А. Амрахова, Л. Шаймухаметова, И. Кривошей, А. Хохлова и др.

5 По аналогии с высказыванием А. Л. Хох-ловой [См.: 17. С. 6]. Понятие звуковая картина мира введено А. С. Алпатовой [См.: 1. С. 126-127].

6 О многоплановости явления музыкальной высоты, в частности «вопрос звуковысот-ного содержания, пронизывающего собой все без исключения стороны реализации музыкальной высоты» см.: [12]. Согласно Л. Н. Логиновой, «Музыкальная звуковы-сотность... предстаёт как многомерное и образно конкретное явление. Оно формирует в представлении слушателя по меньшей мере два генеральных семантических плана: тембровый и интервально-ладовый. Каждый из них, в свою очередь, включает несколько самостоятельных предметных сфер, как специфически музыкальной, так и немузыкальной природы. Образной конкретности содержания звуковысотности отвечают ярко очерченные формы её музыкального воплощения: регистры и диа-

пазон, сопоставления звуков и ладовый звукоряд. Обладая чрезвычайно ёмким содержанием и многообразными формами его фонической реализации, явление музыкальной звуковысотности выходит за рамки традиционных представлений о звуке определённой высоты, охватывая музыкальные системы различной степени сложности, тембро-регистровую, ла-до-звукорядную. Являясь объектом пристального внимания слушателя, каждая из них формирует у него определённый тип слышания звуковысотности...» [12. С. 132-133].

7 Согласно Т. В. Краснопольской, среди изданий фольклорных материалов, собранных на землях Северо-Запада России, «особняком располагается небольшая, но весомая библиотека публикаций и лирических напевов, записанных в Межозёрье, — это земли совместного и чересполосного проживания русских и вепсов — финно-угорского этноса, потомков. летописного племени Весь. Межозёрскую песенную традицию выделяют черты, которые сразу обращают на себя внимание уже случайного слушателя, неотступно направляют работу искушённого собирателя, надолго приковывают внимание исследователя. Первая из них — необычный характер звучания местных песен, который вызвал много эмоционально-образных откликов, но с научной точки зрения пока не описан» [10. С. 195-196].

8 Подобное явление наблюдается и в культуре народов Поволжья, в частности, в традиции вятских мари. О темброинтониро-вании финальных унисонных гетерофонов в этнической музыке вятских мари см.: [6;

7].

9 Понятие хронотоп (М. М. Бахтин) связано с важнейшими категориями: пространство и время. Представления об их взаимосвязи лежат в основе картины мира любого этноса.

10 Один из главных векторов научной работы Т. В. Краснопольской (не раз звучавший в докладах на научных конференциях и статьях) заключался в поиске «финно-угорской подпочвы» согласно призыву Е. В. Гиппиуса всем, кто изучает народное искусство Севера. Т. В. Краснопольская отмечает, что формулировка «Ищите финно-угорскую подпочву!» родилась отнюдь не случайно. В 1920-30-х годах учёный работал в Заонежье, в Архангельской губернии — на Пинеге и Вычегде. Тогда же он впервые услышал пение прионежских

вепсов. Повсюду вместе со своей женой и соратницей З. В. Эвальд он записывал русские песни, и всюду их звучание, знакомое каждому россиянину в привычных слуху среднерусских вариантах, указывало на присутствие в них особого, инородного начала. Постепенно это начало стало ясно осознаваться как иноэтническое» [11. С. 52]. Т. В. Краснопольская также упоминала настойчивый вопрос Е. В. Гиппиуса во время его участия в работе над сборником В. П. Гудкова и Н. Н. Леви (1940-е годы) по поводу вепсского распева русской протяжной песни «Росынька»: «Объясните мне, что такое „Росынька"»? [11. С. 67-68].

11 См.: [11. С. 81; 13].

12 Подробнее об опыте нотации мелодического контура напевов с преобладанием высотных скольжений на вепсском материале см.: [14].

13 Подробнее о причитаниях вепсов см.: [8].

14 Представлен график спектра интонирования а и ¿б-типов. Фрагмент лирической песни «Росынька» северных вепсов. Исп.: Ансамбль села Шелтозеро: М. И. Аресто-ва, 1908 г. р., П. М. Мошкина, 1900 г. р., М. А. Горбачёва, 1902 г. р., О. И. Коттина, 1907 г. р., А. Н. Никитина 1922 г. р. Зап.: под рук. Т. В. Краснопольской, 1981 г. ФА ПГК. См.: Каталог коллекций... Коллекция 059, ОЦФ CD № 584.

15 На наш взгляд, аутентичным исполнительницам присуще тембровое восприятие высоты. О тембровом восприятии высоты есть высказывание Э. Алексеева: «... то, что мы называем теперь высотой звука, довольно долго было полностью поглощено тембром — этим нерасчленённым и сложным комплексом, в виде которого является нашему непосредственному восприятию реальный единичный звук... » [2. С. 36-37]. Согласно А. Володину, с точки зрения восприятия, высота и тембр звука не представляют собой изолированных феноменов, а являются формами различного осознания спектрального содержания в конкретных условиях музыкального применения [5].

Список

литературы

ererences

1. Алпатова А. С. Звуковая картина мира как информационная модель архаической и традиционной культуры // Проблемы музыкальной науки. — 2007. — № 1. — С. 125— 140 [Alpatova A. S. Zvukovaya kartina mira kak informacionnaya model' arhaicheskoj i tradicionnoj kul'tury // Problemy muzykal'noj nauki. — 2007. — № 1. — S. 125-140].

2. Алексеев Э. Е. Раннефольклорное интонирование: Звуковысотный аспект. — M.: Сов. композитор, 1986. — 240 с. [Alekseev E. E. Rannefol'klornoe intonirovanie: Zvukovy-sotnyj aspekt. — M.: Sov. kompozitor, 1986. — 240 s.].

3. Амрахова А. А. Когнитивные аспекты интерпретации современной музыки: на примере творчества азербайджанских композиторов: Дис. ... д-ра искусствоведения. — M., 2005. — 325 с. [Amrahova A. A. Kognitivnye aspekty interpretacii sovremennoj muzyki: na primere tvorchestva azerbajdzhanskih kompozitorov: Dis. ... d-ra iskusstvovedeniya. — M., 2005. — 325 s.].

4. Асафьев Б. В. Mузыкaльнaя форма как процесс. — Л.: Mузыкa, 1971. — 376 с. [Asaf'ev B. V. Muzykal'naya forma kak process. — L.: Muzyka, 1971. — 376 s.].

5. Володин А. А. Роль гармонического спектра в восприятии высоты и тембра звука // Mузыкaльное искусство и наука: Сб. ст. Вып. 1. — M.: Mузыкa, 1970. — С. 3738 [Volodin A. A. Rol' garmonicheskogo spektra v vospriyatii vysoty i tembra zvuka // Muzykal'noe iskusstvo i nauka: Sb. st. Vyp. 1. — M.: Muzyka, 1970. — S. 37-38].

6. Косырева С. В. Инструментальное тем-броинтонирование в традиционной музыке вятских мари // Mузыковедение. — 2011. — № 3. — С. 46-52 [Kosyreva S. V. Instrumental'noe tembrointonirovanie v tradicionnoj muzyke vyatskih mari // Muzykovedenie. — 2011. — № 3. — S. 4652].

7. Косырева С. В. Стилевые основы этнической музыки вятских мари: темброинтони-рование и инструментальная артикуляция: Автореф. дис. ... канд. искусствоведения. — СПб.: Рос. ин-т истор. иск., 2011. — 27 с. [Kosyreva S. V. Stilevye osnovy etnicheskoj

muzyki vyatskih mari: tembrointonirovanie i instrumental'naya artikulyaciya: Avtoref. dis. ... kand. iskusstvovedeniya. — SPb.: Ros. in-t istor. isk., 2011. — 27 s.].

8. Косырева С. В. Причитания вепсов: проблемы изучения музыкального языка // Проблемы музыкальной науки. — 2016. — № 2. — С. 35-44 [Kosyreva S. V. Prichitaniya vepsov: problemy izucheniya muzykal'nogo yazyka // Problemy muzykal'noj nauki. — 2016. — № 2. — S. 35-44].

9. Косырева С. В., Николаева С. Ю. Проблемы изучения певческих традиций народов Карелии: опыт выявления тембро-артику-ляционных моделей // Ежегодник финно-угорских исследований. — Ижевск: Удмурт. гос. универ., 2017. — Т. 11. — Вып. 1. — С. 123-133 [Kosyreva S. V., Nikolaeva S. Yu. Problemy izucheniya pevcheskih tradicij narodov Karelii: opyt vyyavleniya tembro-artikulyacionnyh modelej // Ezhegodnik finno-ugorskih issledovanij. — Izhevsk: Udmurt. gos. univer., 2017. — T. 11. — Vyp. 1. — S. 123-133].

10. Краснопольская Т. В. Певческая культура народов Карелии: очерки и статьи / Под ред. В. М. Гацак, В. И. Нилова. — Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2007. — С. 195-196 [Krasnopol 'skaya T. V. Pevcheskaya kul'tura narodov Karelii: ocherki i stat'i / Pod red. V. M. Gacak, V. I. Nilova. — Petrozavodsk: Izd-vo PetrGU, 2007. — S. 195-196].

11. Краснопольская Т. В. Певческое искусство народов Северо-Запада России: Исследования. Статьи / Науч. ред. В. И. Нило-ва. — Петрозаводск: Verso, 2013. — 184 с. [Krasnopol skaya T. V. Pevcheskoe iskusstvo narodov Severo-Zapada Rossii: Issledovaniya. Stat'i / Nauch. red. V. I. Nilova. — Petrozavodsk: Verso, 2013. — 184 s.].

12. Логинова Л. Н. О содержании понятия музыкальной высоты // Вопросы психологии. — 1985. — № 5. — С. 127-132 [Loginova L. N. O soderzhanii ponyatiya muzykal'noj vysoty // Voprosy psihologii. — 1985. — № 5. — S. 127-132].

13. Песни народов Карело-Финской ССР : сборник карельских, вепсских и русских песен / Сост. В. П. Гудков и Н. Н. Леви. — Петрозаводск: Гос. изд-во Карело-Финской ССР, 1941. — 98 с. [Pesni narodov Karelo-Finskoj SSR: sbornik karel'skih, vepsskih i russkih pesen / Sost. V. P. Gudkov i N. N. Levi. — Petrozavodsk: Gos. izd-vo Karelo-Finskoj SSR, 1941. — 98 s.].

Финно-угорский фольклор и взаимосвязи с соседними культурами. — Таллин: «Ээ-сти раамат», 1980. — С. 169-195 [Ryujtel I, Remmel' MOpyt notacii i issledovaniya vepsskih prichitanij // Finno-ugorskij fol'klor i vzaimosvyazi s sosednimi kul'turami. — Tallin: «Eesti raamat», 1980. — S. 169-195].

15. Семакова И. Б. Этническая специфика музыкальной традиции вепсов // Вепсы, карелы и русские Карелии и сопредельных областей: исследования и материалы к комплексному описанию этносов. — Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2016. — С. 91-100 [Semakova I. B. Etnicheskaya specifika muzykal'noj tradicii vepsov // Vepsy, karely i russkie Karelii i sopredel'nyh oblastej: issledovaniya i materialy k kompleksnomu opisaniyu etnosov. — Petrozavodsk: Karel'skij nauchnyj centr RAN, 2016. — S. 91-100].

16. Строгальщикова З. И. Вепсы: исто-рико-этнографический очерк. — Петрозаводск: Периодика, 2008. — 269 с. [Strogal'shchikova Z. I. Vepsy: istoriko-etnograficheskij ocherk. — Petrozavodsk: Periodika, 2008. — 269 s.].

17. Хохлова А. Л. Об истоках и современном состоянии музыкальной когнитивистики // Проблемы музыкальной науки. — 2015. — № 1 (18).—С. 5-11 [HohlovaA. L. Ob istokah i sovremennom sostoyanii muzykal'noj kognitivistiki // Problemy muzykal'noj nauki. — 2015. — № 1 (18). — S. 5-11].

18. Хохлова А. Л. Утверждение когнитивного подхода в современном музыкознании // Музыкальная академия. — 2013. — № 3. — С. 166-170 [Hohlova A. L. Utverzhdenie kognitivnogo podhoda v sovremennom muzykoznanii // Muzykal'naya akademiya. — 2013. — № 3. — S. 166-170].

14. Рюйтел И., Реммель М. Опыт нотации и исследования вепсских причитаний //