CC BY
161
Строев Ю.И., Чурилов Л.П.
«ВЕЛИКОРУССКИЙ СИНДРОМ» 1812 ГОДА
Санкт-Петербургский государственный университет
В 2012 году в России отмечают сразу две знаменательные даты: 400-летие освобождения Москвы от польских интервентов и 200-летие победы в Отечественной войне 1812 года. Два эпохальных победных события, отстоящие друг от друга на целых 200 лет, тем не менее, тесно связаны, преемственны, и проявились особым качеством, свойственным, по-видимому, только народу нашей огромной разноязыкой страны: в тяжкие для нее времена проявить способность к единению. Изучая связь между этногенезом и эволюцией биосферы, профессор Санкт-Петербургского университета Л.Н. Гумилев выработал этнологический подход, согласно которому этносы имеют черты биосоциальных квазиорганизмов. Их рождение, становление, угасание и смерть происходят по законам, у которых много общего с законами, управляющими динамикой живых организмов и их популяций. Этносы могут болеть и выздоравливать, претерпевают экстремальные и терминальные состояния. Так как для отдельных особей и видов болезнь может быть опасным приспособлением и в этом качестве содействовать эволюции вида и биологическому прогрессу потомства выздоровевших особей, можно, как нам кажется, говорить о существовании категорий, близких к медицинским, в жизни и судьбе этносов. Так, в экстремальных состояниях этносы, пребывая в акматической фазе своего развития, мобилизуют свои высочайшие адаптивные возможности. Именно такие качества помогли отстоять независимость России благодаря врожденному патриотизму, мужеству и героизму россиян. Поэтому нет ничего удивительного в том, что России удалось одержать победу в Отечественной войне 1812 года, потерпев тяжкое поражение под Аустерлицем, понеся колоссальные санитарные потери в Бородинской битве, отдав сердце России - Москву, а затем, уничтожив полумиллионную армию Наполеона, победоносно войти в Париж. Победу одержало единодушие российского народа-
войска. Недаром Л.Н. Толстой в романе «Война и мир» написал: «Дух войска -есть множитель на массу, дающий произведение силы».
Запад никогда не любил и не любит Россию, потому что он её боялся и до сих пор боится. Это унаследовано от времен, когда «полуострову» грозила империя Чингисхана, многие территории которой, собственно, и унаследовала исторически Российская империя. Век русских побед - XVIII столетие, когда модернизированная Петром I держава стала активно участвовать в европейских делах, - только укрепил эти страхи. Об этом прямо сказал Наполеон в своем воинственном воззвании к французским солдатам 22 июня 1812 года (странное совпадение с днем и месяцем начала также провалившегося гитлеровского блицкрига!): «Солдаты! «... » .Россия увлечена роком. Судьба ее должна свершиться. Не думает ли она, что мы переродились? Или мы более уже не солдаты Аустерлица? Она постановляет нас между бесчестием и войной. Выбор не может быть сомнителен. Идем же вперед, перейдем Неман, внесем войну в ее пределы «...» мир, который мы заключим, принесет с собою и ручательство за себя и положит конец гибельному влиянию России, которое она в течение пятидесяти лет оказывала на дела Европы».
На борьбу с захватчиком поднялся весь российский люд - от мала до велика. Образно выразился об этом Л.Н. Толстой: «Дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие».
В российской армии сражалось более 203 000 конных и пеших ополченцев, то есть лиц невоенного звания и сословия. Следует иметь в виду, что 50 казачьих полков комплектовались конными ополченцами-добровольцами, так как понятие «казаки» в России исторически не обозначало воина регулярной армии, а относилось к вооруженным православным поселенцам этнически пограничных территорий. С незваными гостями сражались не только солдаты, офицеры и казаки, но и крепостные крестьяне, дворяне, люди духовного звания, женщины, старики и даже дети. Вряд ли Л.Н. Толстой выдумал бы Петю Ростова без
12
реального прообраза этого мальчика-героя. Да и достаточно обратиться к А.С. Пушкину, который ярко описал свои патриотические чувства юного лицеиста 1812 года:
Вы помните: текла за ратью рать, Со старшими мы братьями прощались И в сень наук с досадой возвращались, Завидуя тому, кто умирать Шел мимо нас...
И участие в войне женщин (как в действующей армии, так и в партизанских отрядах) было как бы само собой разумеющимся и не подвергалось в «дикой» России осуждению. Правда, и на Западе иногда были храбрые и воинственные женщины-патриотки, но это были лишь единичные случаи, и далеко не всегда их поступки поощрялись общественностью. Вспомним хотя бы, как расправилась просвещенная Франция с героической женщиной-патриоткой - Жанной Д'Арк.
В войне 1812 года принимали участие женщины всех российских сословий: первая в русской армии женщина-офицер - кавалерист-девица Надежда Дурова, командовавшая полуэскадроном гусар и контуженная при Бородине на Семеновских флешах, крестьянки Анфиса, Василиса Кожина и Прасковья-кружевница Смоленская, возглавившая партизанский отряд («страшное это было войско - двадцать сильных молодых парней и с ними красавица Прасковья»), дочь прославленного генералиссимуса А.В. Суворова Наталия Зубова, основавшая первое женское благотворительное общество в помощь жертвам войны, великая княгиня Мария Павловна, заложившая свои драгоценности, чтобы устроить госпитали для солдат, Маргарита Тучкова (урожденная Нарышкина), построившая на свои деньги Спасо-Бородинский храм в память убиенных на Бородинском поле, где пал и так и не был найден ее муж. Имена большинства героических женщин 1812 года, к сожалению, не сохранились. Правильно сказал Генрих Гейне: «Женщины творят историю, хотя история запоминает лишь имена мужчин».
огромную роль сыграли русские женщины в оказании помощи больным и раненым русским солдатам на поле боя и в тылу. В русской армии во время войны
13
1812 года медицинское обеспечение раненых и больных различалось из-за разной классовой принадлежности офицеров и солдат (кстати, в меньшей степени, чем в армии Наполеона, хотя Франция уже прошла к тому времени через буржуазную революцию). Так, раненые и больные офицеры и генералы эвакуировались в каретах в сопровождении личных врачей, а солдаты перевозились по пять-шесть человек на телегах, и они часто вообще не имели врача. Но зато эти солдаты постоянно ощущали заботу и помощь своего народа. один из участников войны 1812 г., выдающийся врач своего времени Я. И. Говоров, писал: «Когда и мы будем иметь врачебную историю военных наших походов, то в зерцале оной ясно откроются имена славных русских врачей, стяжавших трудом и заслугами своими на пользу защитников отечества достойные почести и неувядаемую славу». именно русский патриотизм породил благотворительность -доступную гражданскому населению форму помощи русской армии. и её инициаторами опять-таки явились русские женщины. Так, уже 12 ноября 1812 года в «Прибавлении к СПб ведомостям» сообщалось: «Сим извещается, что особы, желающие вступить в Патриотическое Женское общество или участвовать в сем заведении, могут записываться в Русской конторе гг. Петербургских банкиров братьев Ливио. Ежедневно с 10 утра будут приниматься деньги и приношения всякого рода, которые сострадательными людьми будут приносимы, или присылаемы несчастным, пострадавшим от войны». В журнале «Сын Отечества» также было опубликовано «Приглашение» о вступлении в члены Патриотического женского общества, где, в частности, было написано: «Никогда любовь к Отечеству не ознаменовалась между нами столь блистательными подвигами, столь трогательными чертами, как ныне. Сему священному чувству свойственно умножаться посреди народных бедствий, посреди больших опасностей и больших надежд. Любовь к Отечеству рождает Героев, стремящихся с неусыпным рвением на защиту престола и алтарей». Кстати, когда в 1908 году на Сицилии произошло страшное землетрясение, практически стёршее с лица земли город Мессину и унесшее более 100 000 жизней, именно русские женщины первыми в мире организовали сбор средств для
14
пострадавших. Под председательством супруги председателя Государственной Думы Н.А. Хомяковой в Петербурге образовался комитет «Петербург-Мессина», в который вошли супруга министра иностранных дел Извольского и другие дамы высшего света. Уже через несколько дней в газетах сообщалось: «Председательница комитета «Петербург-Мессина» Н.А. Хомякова просит нас напечатать, что сегодня на имя итальянской королевы переведено 25 000 франков в пользу жертв катастрофы в Сицилии и Калабрии. Это первый взнос со стороны России, за которым последуют и другие».
Благотворительность в России 1812 г. приняла поистине гигантские размеры. Так, крепостные графа Шереметьева по собственной инициативе взяли на свое содержание ратников и отправили на пропитание ополченцев 73 000 пудов муки и 600 пудов сухарей. Нижегородские торговцы и ремесленники пожертвовали 53 000 рублей, преподаватели Московского университета - 6 500 рублей, а московские актеры - 12 000 рублей. По России в целом была собрана астрономическая по тем временам сумма - почти 40 000 000 рублей!
Медицинская служба в русской армии уже в начале Х1Х в. была укомплектована достаточно подготовленными врачами и фельдшерами, которые с честью справились с задачей оказания помощи больным и раненым. Это было отмечено в манифесте Александра I, подводящем итоги войны 1812 г.: «Военные врачи, разделяя наравне с военными чинами труды и опасности, явили достойный пример усердия и искусства в исполнении своих обязанностей и стяжали справедливую признательность от соотечественников и уважение от всех образованных наших союзников». Высочайший уровень русской медицины подтвердил и главный хирург армии Бонапарта - Жан-Доминик Ларей, который по вступлении в Москву писал: «Привлекшие мое особое внимание больницы сделали бы честь самой цивилизованной нации». Главный медицинский инспектор Российской армии, основоположник отечественной военно-полевой медицины, оперировавший на Бородинском поле, впоследствии - президент Императорской медико-хирургической академии и лейб-медик трех русских царей Яков Васильевич Виллие (см. статью о нем выше в данном сборнике) за заслуги в
15
кампании 1812-1814 гг. стал баронетом Британской короны и был удостоен союзнических орденов, а впоследствии консультировал прусского короля в организации военно-полевой медицины. Кстати, лечили отечественные медики как раненых русских воинов, так и французов. Выдающийся русский профессор-медик Христофор Оппель (дед профессора В.А. Оппеля, предложившего в 1912 г. этапное лечение в русской действующей армии) оказывал помощь в московской Мариинской больнице как русским солдатам и офицерам, так и французским военнослужащим. По мнению его внука В.А. Оппеля, Х. Оппель «раньше Женевской конвенции стал на точку зрения нейтралитета врачей при подаче помощи раненым». Сам Наполеон предложил Х. Оппелю перебраться во Францию, но тот ответил, что присягал России и останется с русскими ранеными. Х. Оппель одним из первых осмотрел рану П.К. Багратиона и предложил ампутацию ноги, но это, к сожалению, вовремя не сделали, и храбрый генерал погиб от гангрены. Х. Оппель был удостоен наград и от российского императора Александра I, и от Наполеона одновременно. Основатель русской школы анатомов, академик П.А. Загорский как истинный патриот России поступил в 1812 г. ординатором в госпиталь для лечения раненых. Не остался в стороне от общего порыва даже целитель без диплома - известный просветитель, опальный литератор, алхимик и чудаковатый лекарь-самоучка Н.И. Новиков. Документально зафиксировано, что он организовал лечение пленных французов в своей лечебнице в имении, выкупая их у партизанивших крестьян.
Огромную роль в победе над Наполеоном сыграла Русская Православная Церковь. Она оказалась в то время силой, вдохновившей на ратный подвиг весь православный люд страны. В войне 1812 г. участвовало около 200 армейских православных священников, при этом более 50 из них погибли от ран и болезней. В Смоленской губернии орудовал партизанский отряд во главе с дьячком Саввой Крастелевым, погибшим в схватке с врагом. 10 армейских священников были награждены орденами святой Анны, а ещё 10 полковых священников - Золотыми наперсными крестами на Георгиевской ленте. По окончании войны все полковые священники были награждены Серебряной
16
медалью в память войны 1812 года.
таким образом, сплотившийся русский народ во время отечественной войны 1812 года страдал за русскую православную веру, за русского царя (наместника бога на Земле) и за великую Россию. Эти страдания, по нашему мнению, соединились в «великорусский синдром» 1812 года. Вот как понимал это А.И. Герцен: «Народ этот убежден, что у себя дома он непобедим, эта мысль лежит в глубине сознания каждого крестьянина, это - его политическая религия. Когда он увидел иностранца на своей земле в качестве неприятеля, он бросил плуг и схватился за ружье. Умирая на поле битвы за «белого царя и пресвятую богородицу», на самом деле он умирал за неприкосновенность русской территории». Академик В.И. Пичета сказал проще: «Великий завоеватель столкнулся с великим народом и был разбит». «Двенадцатый год, потрясши всю Россию из конца в конец, - писал В.Г. Белинский, - пробудил ее спящие силы и открыл в ней новые, дотоле неизвестные источники сил... возбудил народное сознание и народную гордость...».
В начале ХХ века в России из-за чрезмерного брожения умов и социально-экономических изменений в обществе нарастали противоречия, уже не было такого единения народа, как в Отечественной войне 1812 г., что и явилось причиной неудач в русско-японской войне, а затем и причиной гибели Российской империи в году 1917. Кроме того, упомянутые войны не были для Российской империи ни освободительными, ни оборонительными в том смысле, в каком была освободительной и оборонительной война с Наполеоном.
Мы полагаем, что наша страна успешно перенесла «рецидив великорусского синдрома» во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. В этой войне, как и в Отечественной войне 1812 г., участвовало практически всё население 1/6 части земного шара: люди разных этносов великой страны, воины, народные ополченцы, партизаны, старики и даже дети, многие из которых были удостоены высшей государственной награды - Золотой Звезды Героя Советского Союза. «Великорусский синдром» был особенно достойно продемонстрирован во время страшной Ленинградской блокады и эпической Сталинградской битвы, из
17
которых наш народ вышел победителем.
Большую роль в победе над гитлеровской Германией и разгроме фашизма, как и в войне 1812 г., сыграли наши женщины. Вот как оценил вклад наших женщин в победу над врагом писатель А.С. Фадеев в романе «Молодая гвардия»:
«Ты проводила на войну сыновей, - если не ты, так другая, такая же, как ты, -иных ты уже не дождешься вовеки, а если эта чаша миновала тебя, так она не миновала другую, такую же, как ты. Но если и в дни войны у людей есть кусок хлеба, и есть одежда на теле, и если стоят скирды на поле, и бегут по рельсам поезда, и вишни цветут в саду, и пламя бушует в домне, и чья-то незримая сила подымает воина с земли или с постели, когда он заболел или ранен, - все это сделали руки матери моей - моей, и его, и его... ».
и конечно, большая заслуга в победе над Германией принадлежит Русской Православной Церкви. Недаром уже в сентябре 1941 г. И.В. Сталин после десятилетий разнузданного, дикого атеизма закрыл антирелигиозные организации, музеи атеизма, распустил Союз воинствующих безбожников и дальновидно «реанимировал» в России патриаршество, которое попытался похоронить и отменил еще царь Петр I.
На примерах Отечественной войны 1812 г. в России воспитывались целые поколения. Например, для детей издавалась азбука с рисунками и карикатурами о войне с Наполеоном, которые прививали у них патриотизм и гордость за Россию.
Так написал об этом в своих мемуарах «Вопросы жизни» Н.И. Пирогов, коренной москвич, которому в год Бородина и пожара Москвы не исполнилось еще и двух лет: «. карикатуры над кичливым, грозным и побежденным Наполеоном вместе с другими изображениями его бегства и наших побед развили во мне рано любовь к славе моего отечества. В детях, как я вижу, это первый и самый удобный путь к развитию настоящей любви к отечеству... Не родись я в эпоху русской славы и искреннего народного патриотизма, какою были годы моего детства, едва ли бы из меня не вышел космополит; я так думаю потому, что у меня очень рано развилась, вместе с глубоким сочувствием к родине, какая-то непреодолимая брезгливость к национальному хвастовству, ухарству и
18
шовинизму». Обратим внимание на эти слова Н.И. Пирогова - образованнейшего европейца своего времени, объездившего Старый Свет, впитавшего культурные достижения Германии и Франции и выстроившего с их учетом национальную систему медицинского образования в России.
Мы часто читаем, что отечественная война 1812 г. была нашествием «двунадесяти языков» на русских. Но это только часть правды. Многонациональной была не только армия Наполеона, но и армия России, ибо в битве сошлись две империи и две цивилизации. об этом писал Альбер Мале еще в 1912 г. На бородинском поле сражались за Россию польские уланы, украинские и башкирские казачьи полки, Литовский, Вильманстрандский, Эриванский, Курляндский, Ревельский и Ингерманландский полки, бессарабские кавалеристы. Ставропольский гусарский полк был представлен калмыцкой конницей. Существует калмыцкая народная песня: «С длинноносым французом рубился на саблях я за свою родину Россию». На бородинском поле пал легендарный грузинский князь Петр Багратион, бился потомок герцеговинских сербов граф М.А. Милорадович, там проявил чудеса артиллерийского искусства генерал Карл Багговут, впоследствии убитый неприятельским ядром под Малоярославцем, а был он этническим норвежцем. Шотландец Я.В. Виллие был фактическим министром здравоохранения огромной страны. Финский швед Г.М. Спренг-Портен вел по поручению Александра I переговоры с Наполеоном для вызволения пленных русских солдат. Брауншвейгский немец, герой персидской и турецких войн Л.Л. Беннигсен славно командовал русскими войсками при Прейсиш-Эйлау, а будучи начальником главного штаба у М.И. Кутузова, наиболее горячо отстаивал необходимость дать новое сражение у стен Москвы после Бородина и был ранен под Тарутиным. Многие другие россияне сражались в 1812 г. за имперскую идею и независимость своей многонациональной Родины. Имперский патриотизм не опускается до национальной мелкотравчатости. Если последнее происходит - он вырождается, а империи распадаются. Дело совсем не в том, что армия захватчиков была многонациональной, а русская - мононациональной. Дело в том, что боеспособность и дух не французских частей армии Наполеона
19
(португальского легиона, голландских улан, сардинской легкой пехоты и др.) были намного ниже, чем у французов, и падали по мере продвижения в чуждые пределы. Ведь это были представители покоренных и завоеванных, либо вассальных стран, в то время как представители всех народов Российской империи воевали за суверенитет своей страны. И не кто иной, как граф Дарю - главный интендант армии Бонапарта - скажет императору в Витебске: «Из-за чего ведется эта тяжелая и далекая война? Не только Ваши войска, государь, но мы сами тоже не понимаем ни целей, ни необходимости этой войны. Эта война непонятна французам, непопулярна во Франции, ненародна».
«Патриот - это любитель отечества, ревнитель о благе его, отчизнолюб, отечественник или отчизник, а патриотический значит отчизненный, отечественный, полный любви к отчизне», - сказал хранитель живого великорусского языка, «казак Луганский», врач, датчанин по происхождению В.И. Даль. Ш. Монтескье писал: «.лучшее средство привить детям любовь к отечеству состоит в том, чтобы эта любовь была у отцов». Патриотическое воспитание не сводится только к воспитанию любви к родному языку, к краю, к национальной культуре. Это и воспитание высокого чувства гражданского долга, ответственности перед Родиной. Зрелый Ф.М. Достоевский считал, что «нет выше идеи, как пожертвовать своей жизнью, отстаивая своих братьев и свое отечество, или даже просто отстаивая интересы своего отечества».
Любовь к Родине - это один из нравственных ориентиров, в которых нуждается современное российское общество. Нелестные высказывания о нашей Отчизне, которую некоторые ее граждане почему-то стали называть в публичном общении не Россией или Родиной, а «этой страной», ныне постоянно встречаешь и в средствах массовой информации, и в статьях, пронизанных духом космополитизма и охаивания всего нашего, российского, в том числе и наших Вооруженных Сил и их побед. Характерный пример - книга «Правда о войне 1812 года» (2004) недоучившегося до диплома истфака МГУ им. М.В. Ломоносова московского историка-любителя и шоумена-профессионала Евгения Понасенкова. Автор утверждает, что миф о народной войне придумал в 1837 г. Льву Толстому
20
Николай Палкин (Николай I) к юбилею событий 1812 г., и что его трактовке событий 1812 г. он (Е. Понасенков) не доверяет, называя Толстого «беллетристом, а не историком». Оказывается, русские были разгромлены при Бородине, проиграли сражение при Малоярославце, а выиграла наполеоновские войны Англия, покупавшая у России пушечное мясо. Констатируем, что насчет выдумок о Николае I автор не оригинален, он повторяет клише антицаристской пропаганды ранних хищных времен большевизма (с 1918 по 1934 гг. на любую интерпретацию событий войны 1812 г., кроме антикрепостнической и антицаристской, вообще был наложен запрет). В отношении того, каковы были военно-политические результаты кампании - сошлемся на академика Е.М. Тарле, обосновавшего «кровавую ничью» и стратегическую победу Кутузова как итог Бородина, не говоря уже о Малоярославце. Если бы Россия не победила в 1812 г., слово «Березина» не стало бы во французском языке доселе употребляемым нарицательным синонимом любой кошмарной или позорной неудачи, а страна наша не оставалась бы ведущей политико-стратегической силой в Европе до самого 1854 г. и нового антирусского похода европейской коалиции. В отношении Л.Н. Толстого понасенковские сентенции с изумлением воспринимает любой, кто в зрелом уме внимательно знакомился с «Войной и миром» и историей ее создания. Л.Н. Толстой - соавтор исторического метода в романистике, он скрупулезнейшим образом и притом критически на протяжении почти 7 лет изучал огромный пласт документов и мемуаров эпохи, посещал места событий. В неангажированности человека, который позже, как все знают, не испугался противостоять в своих воззрениях и Русской Православной Церкви, тоже сомневаться не приходится. Достаточно сказать, что из-за противоречивости официальных французских и русских рескриптов потерь при Бородине Л.Н. Толстой дает на страницах своего романа версию, которую он заимствовал из полицейского протокола о количестве мертвых тел, подобранных на Бородинском поле при его уборке. Он цитирует этот потрясающий документ! Именно этот исторический метод обращения к документам, создаваемым непосредственными участниками событий, заимствовал и развил при создании эпопеи «Красное
21
колесо» А.И. Солженицын. А философские размышления Л.Н. Толстого о роли личности и случайности в истории на страницах «Войны и мира» сделали бы честь любому научному сочинению на эти темы и представляют новое слово в фаталистической философии истории.
Что ж, видимо 4 года на восточном и юридическом факультете Казанского университета и уход со знанием 9 языков, хоть и без диплома (Лев Толстой) - это так же плохо (или хорошо), как 4 года в МГУ им. Ломоносова и отчисление без диплома (Евгений Понасенков)...
Но ведь весь вопрос - что потом? Потом у Л.Н. Толстого - карьера артиллерийского юнкера на Кавказе, затем командира 4-й батареи на Малаховом кургане. А у г-на Понасенкова - театр, пение тенором, колонки в «Коммерсанте» и гламурные «Русские дома» на олимпиадах. Почувствуйте, как говорится, разницу.
Поневоле приходят на память строки русского писателя, лауреата Нобелевской премии Ивана Бунина, который написал их еще в 1891 году и посвятил Родине:
Они глумятся над тобою, Они, о родина, корят Тебя твоею простотою, Убогим видом черных хат...
Так сын, спокойный и нахальный, Стыдится матери своей -Усталой, робкой и печальной Средь городских его друзей, Глядит с улыбкой состраданья На ту, кто сотни верст брела И для него, ко дню свиданья, Последний грошик берегла.
