CC BY
30
Е.В. ПИНЮГИНА
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ И ФРГ: ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЕ СТРАТЕГИИ ИНТЕГРАЦИИ МУСУЛЬМАН
Интенсивная иммиграция выходцев из мусульманских стран в Европу в течение второй половины XX в. привела к формированию в ряде европейских государств достаточно многочисленных диаспор. Исламоведы констатируют усиливающееся в последние годы стремление этих иммигрантов «сохранить за собой право на выражение своей конфессиональной идентичности в самом широком смысле слова, в том числе в отношении к светскому государству»1.
Специалисты по политическому исламу отмечают также тенденцию выстраивания мусульманскими иммигрантами в Европе «альтернативной идентичности, принадлежности к экстерриториальной исламской нации - умме»2, что наряду с «геттоизацией» и затрудненной социальной адаптацией вызывает опасения коренного населения и заставляет ученых рассматривать их в качестве де-факто существующего «параллельного культурно-гомогенного сообщества»3.
Эти явления требуют от правительств принимающих европейских стран разработки или пересмотра стратегии интеграции с учетом своих представлений о том, что такое культурная идентичность коренного населения, с одной стороны, и необходимости соблюдения прав меньшинств на сохранение своей культурной идентичности - с другой. Автор статьи полагает, что, используя в данном кон-
1 Малашенко А. Исламская альтернатива и исламистский проект. - М.: Весь мир, 2006. - С. 94.
2 Roy O. Globalized Islam: The search for a new ummah. - L.: Hurst & сотрапу, 2002. - P. 157.
3 Halm D., Sauer M. Parallelgesellschaft und ethnische Schichtung - Zur empirischen Bedeutung unterschiedlicher Konzepte des Zusammenlebens von Deutschen und Turken // Aus Politik und Zeitgeschichte. - Duisburg-Essen, 2006. - N 1. - S. 2.
тексте термин «культура» или «культурная идентичность», политики осознанно или неосознанно избегают упоминаний о «нации». Между тем во многом сложности с интеграцией мусульман связаны именно с представлениями о нации, и в подтверждение своей точки зрения автору хотелось бы сослаться на концепцию Э. Геллнера, согласно которой идея «принадлежности людей к одной нации» подразумевает наличие общей культуры (понимаемой как система идей, условных знаков, связей, способов поведения и общения) и взаимного признания принадлежности друг друга к этой нации (а отсюда - и определенных общих прав и обязанностей по отношению друг к другу в силу объединяющего их членства)1.
Во Франции, ФРГ и Великобритании проживают самые многочисленные мусульманские диаспоры Европы. Особенность Франции - идея примата гражданства над остальными формами идентичности, утвердившаяся еще со времен Великой французской революции и по сей день лежащая в основе концепции гражданской нации-государства. Это позволяет в значительной степени легитимно игнорировать этническую и конфессиональную самоидентификацию. В Великобритании и ФРГ, напротив, ситуация обстоит иначе: при отсутствии жесткой этатистской и лаицистской позиции правительственное прочтение проблемы интеграции мусульман обусловлено отчасти имеющимся историческим опытом сосуществования культур (Великобритания), отчасти вполне понятным нежеланием акцентировать эксцессы сосуществования культур как явления общественно-политической жизни (ФРГ). В обоих случаях этот подход долгое время не подразумевал необходимости выработки какой-то специальной стратегии.
В составе Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии (далее - Великобритании) исторически сосуществуют представители четырех разных этносов, отстаивающие свою самобытность, языки и традиции. Кроме того, коренное население Великобритании имеет исторический опыт взаимодействия культур в рамках Британской империи. Все это повлияло на спокойное отношение населения к официально проводимой с 1997 г. лейбористами политике мультикультурализма как «интеграции без ассимиляции», предполагающей, что возможно достичь участия
1 Геллнер Э. Нации и национализм / Пер. с англ. - М.: Прогресс, 1991. -С. 17. - Режим доступа: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Polit/gelln/01.php
иммигрантов в социально-политической жизни без принудительной аккультурации. Однако после взрывов в Лондоне в 2005 г., совершенных родившимися в Великобритании мусульманами, в риторике консервативной оппозиции, а также на страницах печати преобладающей стала критическая позиция в отношении успешности перспектив такого прочтения мультикультурализма, если он не предотвращает появление доморощенных террористов (homegrown terrorists). В 2006 г. правительство страны впервые официально заявило, что будет принимать во внимание не только проблемы адаптации мусульман к новым условиям, но и дискомфорт, испытываемый белым населением страны от перемен, вызванных вынужденным сосуществованием с представителями другой культуры. Правительство также констатировало, что стремление избежать навязывания универсальной «британской идентичности» привело к сегрегации и отсутствию связей между изолированными друг от друга локальными сообществами1.
В ФРГ понимание нации основано на этнической однородности, общности языка и культуры, хотя и немцам знакомы проблемы как «умеренного национализма федеральных земель» и сильно отличающихся диалектов немецкого языка, так и взаимодействия с автохтонными национальными меньшинствами (датчане, лужицкие сербы). Однако надо учесть, что использование понятия «нация», уходящего в теорию «крови и почвы», долгое время воспринималось с определенными опасениями во избежание аналогий с постулатами нацизма. Соответственно, интеграция «по умолчанию» понималась как социальная функция, с изучением немецкого языка в качестве единственно важного предусловия адаптации к среде страны пребывания. Однако в ФРГ на конституционном уровне закреплена значимость религии в жизни общества2, что не только не позволяет политикам игнорировать религиозную составляю-
1 Ruth Kelly's speech on integration and cohesion. Full text of the speech by the community and local government secretary at the launch of the Commission on Integration and Cohesion // Guardian Unlimited. - L., 2006. - August, 24. - P. 1. - Mode of access: http://www.guardian.co.uk/race/story/0,,1857367,00.html
2 Принцип религиозного нейтралитета государства в Конституции ФРГ не является синонимом строгого лаицизма, напротив, в Конституции ФРГ закреплено обязательство государства сотрудничать с религиозными объединениями и поддерживать их деятельность в рамках установленных правил (см.: Rohe M. Islam und deutsche Rechtsordnung // Der Buerger im Staat. - Baden-Wurttemberg, 2001. - N 4. - S. 233).
щую, но и вынуждает рассматривать ее как одну из определяющих при выборе приоритетов интеграционной политики в отношении мусульман, которые отстаивают свой взгляд на сохранение культурной идентичности.
Оба государства переживают переломный этап своего развития, что во многом связано с переосмыслением стратегии интеграционной политики по отношению к иммигрантам (и гражданам) мусульманского вероисповедания. Поэтому необходимо дать краткое описание мусульманской составляющей их населения.
Численность, этнический состав, страны происхождения, религиозные течения и крупнейшие организации мусульман ФРГ и Великобритании
В ФРГ проживают 3,2-3,5 млн. мусульман, около 800 тыс. из них обладают гражданством, что затрудняет статистически достоверный анализ по национальной принадлежности, большая часть этих граждан - этнические турки. Около 1,8 млн. из мусульман, не являющихся гражданами ФРГ, - также турецкого происхождения, 200 тыс. - выходцы из бывшей Югославии, 80 тыс. - марокканцы, 100 тыс. - иранцы, 70 тыс. - афганцы1. Диаспора сформировалась на основе взаимовыгодных соглашений о трудовой миграции, подписанных ФРГ с рядом государств в 50-60-е годы XX в. «Гастарбайте-ры» приезжали в ФРГ не на постоянное место жительства, а на определенный срок, и рассматривались властями как временно пребывающие на территории страны. Германия получила дешевую рабочую силу, иммигранты - выигрышные по сравнению с родиной условия занятости и существования. Власти Германии не несли никакой исторической вины за «преступления колониализма» перед страной их происхождения и рассчитывали на их постоянную ротацию как гарантию политической индифферентности. Столкнувшись с нежеланием иммигрантов покидать ФРГ, правительство разработало программу выделения солидных пособий для возвращения на родину,
1 Доклад о немецкой исламской конференции, подготовленный МВД ФРГ к встрече министров по вопросам интеграции стран Евросоюза, состоявшейся в Потсдаме, 11.05.2007. - Режим доступа: http://www.bmi.bund.de/cln_012/nn_ 1018358/Internet/Content/Nachrichten/Pressemitteilungen/2006/Einzelseiten/Islamkonf erenz Kurzinfo.html
которыми воспользовались не более 40 тыс. человек. Социализация мусульманских иммигрантов до сих пор остается на низком уровне. Отчасти причиной служит традиция «импорта» невест из турецких деревень, которые, не зная языка и обычаев принимающей страны, рожают детей, не успев приобрести никакого социального опыта, и воспитывают их в соответствии с традиционными представлениями. Языком общения в семье является турецкий, и каждое следующее поколение начинает свою интеграцию в немецкое общество с нуля. С учетом практики компактного заселения проблему не решают и муниципальные детские сады, большинство воспитанников составляют турецкие дети, которые к поступлению в школу не владеют основами немецкого языка. Как результат, «25% турецких детей бросают школу после девяти классов, еще 25% бросают школу, не закончив и девяти классов, т.е. формально не имеют вообще никакого образования. В вузы поступают лишь 6% детей турецких иммигрантов (среди этнических немцев этот уровень достигает 23%)»1.
С точки зрения принадлежности к религиозным течениям ислама 2,5 млн. немецких мусульман - сунниты, 500 тыс. - алавиты (чью принадлежность к исламу оспаривают многие сунниты и шииты) и 200 тыс. - шииты. Лишь 10-15% от общего числа мусульман состоят в различных религиозных организациях или союзах при мечетях. Наиболее влиятельные «зонтичные» мусульманские союзы Германии: Турецко-исламский союз религиозных учреждений (сокр. Б1Т1Б), включающий 776 мусульманских общин и патронируемый Министерством по делам религий Турции, настаивающий на сохранении для турецких детей возможности получать религиозное образование в школах Германии на турецком языке, чтобы они могли вырасти «достойными гражданами Турции»2; Исламский совет ФРГ, в котором доминируют представители одиозной исламистской организации «Милли Гюрюш»; Центральный совет мусульман Германии и Союз исламских культурных центров. В три последних союза входят и организации сторонников политического ислама.
1 Сумленный С. Турецкое население Германии // 21-й ВЕК. - Ереван, 2006. - № 1. - С. 60.
2 Spuler-Stegemann U. Muslime in Deutschland. Organisationen und Gruppierungen // Der Bürger im Staat. - Baden-Wurttemberg, 2001. - N 4. - S. 116. -Режим доступа: http://www.lpb.bwue.de/aktuell/bis/4_01/islamreli6.htm
В Великобритании до конца 1950-х годов присутствие мусульман было незначительным. Именно этот период - время распада колониальной системы и роста потребности в рабочей силе на волне развития индустриальных производств - стал точкой отсчета формирования мусульманской диаспоры. Сегодня она составляет как минимум 1,6-1,8 млн. человек, около 1 млн. из них имеют пакистанское, индийское и бангладешское происхождение1. На сегодняшний день преобладающее число мигрантов прибывают из Пакистана, Бангладеш, Турции, Алжира и Нигерии, но к этим странам добавились еще и Афганистан, Сомали, Босния, Ирак, бывшая Югославия. В плане образования и востребованности на рынке труда мусульмане - самое отстающее меньшинство в Великобритании. Безработица среди них составляет 15% (по сравнению с 5% в среднем по остальным группам населения). Те же 15% мусульман проживают в беднейших кварталах (по сравнению с 4,4% представителей остального населения). Наконец, более чем в 60% мусульманских семей основным кормильцем является лицо с низким уровнем доходов, а посещаемость детьми школьного возраста общеобразовательных школ ниже национального уровня2.
Большинство британских мусульман - сунниты, самая многочисленная группа которых принадлежит течению «Деобанди». По мнению исследователей, «учение этой школы явилось одним из важных этапов в истории формирования современной концепции воинствующего фундаментализма, получившего столь широкое распространение в Афганистане и Пакистане»3. Мусульмане объединены более чем в 400 организаций, входящих в лояльную по отношению к государству ассоциацию «Мусульманский совет Британии», полноправными гражданами которого британские мусульмане являются. Кстати, многие из союзов, входящих в Мусульманский совет Британии, принадлежат к течению «Деобанди».
Различия между мусульманскими диаспорами Великобритании и ФРГ очевидны:
1 Masood E. British Muslims._Media Guide // British Council - S.n., 2006. -P. 6. - Режим доступа: http://www.britishcouncil.org/it/scotland-society-media.htm
2 Ibid. - P. 6.
3 Челышев А.Д. Генезис концептуальной и идеологической основы современного исламского экстремизма. - Режим доступа: http://lib.socio.msu.ru/
- происхождение мусульманской диаспоры Великобритании уходит корнями в ее имперское прошлое, а в ФРГ оно регулировалось соглашениями о трудовой иммиграции 50-х годов с рядом стран, не связанных исторически с Германией;
- большинство мусульман Великобритании - выходцы из исламского государства Пакистан, Германии - переселенцы из Турции, где провозглашен принцип светского государства;
- мусульманское сообщество ФРГ этнически почти однородно, а в Великобритании представлено людьми, говорящими более чем на 50 языках.
Однако несмотря на эти различия, правительства Великобритании и ФРГ одновременно столкнулись со схожей проблематикой выработки (ФРГ) или изменения (Великобритания) стратегии интеграции иммигрантов с учетом, во-первых, настроений коренного населения, а во-вторых, конфессиональной идентичности мусульман, которая легла в основу ревизии прежних подходов к модели сосуществования различных культур в рамках государств.
Отношение коренного населения ФРГ и Великобритании к представителям мусульманского меньшинства: Конец мультикультурализма?
Сейчас никто уже и не вспоминает, что первоначальным контекстом провозглашаемой политики мультикультурализма в Европе были интеграционные процессы в рамках Евросоюза, «предполагающие стирание национальных границ, но не отменяющие культурной автономии европейских наций»1. В таком прочтении мультикультура-лизм не влечет за собой никаких крупномасштабных перемен для европейцев, сформировавшихся в лоне одной христианской культуры, независимо от того, идет ли речь о южных славянах или о северных викингах. Стоит ли говорить о последствиях переноса такого подхода на мусульманскую иммиграцию, когда под культурными особенностями по молчаливому согласию понимали этнические и языковые характеристики, а не ценностные и религиозные?
Очевидно, что и самоидентификация иммигрантов из мусульманских стран еще 10 лет назад не носила такого ярко выраженного
1 Савельев А. Нация и государство. Теория консервативной реконструкции. Пропасть мультикультурализма. - Режим доступа: Шр://%'%'%г.8ауе1еу.ги/Ьоок/?сЬ=92
конфессионального характера. Конечно, сыграл свою роль внешнеполитический контекст: глобальный ренессанс идеологии фундаментализма; несогласие с внешней политикой европейских стран, гражданами или жителями которых они являются. Пробуждение или обострение чувства конфессиональной идентичности провоцируют и активная пропагандистская деятельность транснациональных экстремистских группировок в Интернете1, и сам социум, интеграция в который сопровождается проявлениями расизма, дискриминации, недоверия. Более того, многие ученые до сих пор скептически относятся к определяющей роли именно религиозной компоненты применительно к исламской идентичности. Так, например, Р. Ланда в своей работе, посвященной политическому исламу, отмечает функциональность конфессиональной самоидентификации относительно мусульманских стран: «В большинстве случаев вопрос о действительной или искренней религиозности инженеров, учителей, университетских профессоров и даже иногда физиков-ядерщиков, нередко в наше время возглавляющих организации исламских фундаменталистов, даже не стоит. Ислам для них - прежде всего политическое оружие, одновременно концентрирующее в себе не столько мировоззрение и миропонимание, сколько этнонациональную и эт-ноконфессиональную идентичность, духовную связь с широкими массами единоверцев-соотечественников, верность народным традициям и символ антизападного патриотизма»2. Поэтому и в случае с диаспорами нельзя недооценивать всего сложнейшего комплекса причин, порождающих проблемы с интеграцией мусульманских иммигрантов и их возрастающее чувство конфессиональной идентичности. Нельзя однозначно сказать, что в этой связке первично.
С другой стороны, реакция мусульман на «датские карикатуры» и речь папы римского в Регенсбурге была одинаково бурной и негативной независимо от того, происходит это в Малайзии, Пакистане, Саудовской Аравии или в Берлине, Лондоне и Париже. Она показала, что имеются базовые ценностные различия, проблема согласования которых (например, «свобода печати» - «уважение религиозных чувств») возникает перед коренным населением европейских стран и
1 Игнатенко А. Зеленый internetционал. - Режим доступа: archipelag.ru/authors/ignatenko_alexander/
2 Ланда Р.Г. Политический ислам: предварительные итоги. - М.: ИБВ, 2005. - Гл. 1, § 1. - Режим доступа: http://i-r-p.ru/page/stream-library/index-2118.html
растущими мусульманскими диаспорами все чаще. Как справедливо полагает Н. Покровская, хотя многие «ценности основаны на верованиях и носят иррациональный характер,<.. .> это не отменяет силы их влияния на поступки людей». Поэтому «основным принципом согласования культур должно быть включение, а не исключение, и единственный путь такого согласования - признать важность каждой ценности, входящей в каждую из всего многообразия культур». Лишь на основе осознания важности всех ценностей Покровская видит возможность выработки либо приоритетов, иерархии ценностей, либо правил сосуществования культур1.
Однако судя по данным опроса, изучающего степень обеспокоенности возрастанием роли ислама в политике и восприятия угрозы исламского терроризма, проведенного в 2004 г.2, европейцы в странах проживания диаспор еще не созрели до осознания необходимости такого «согласования ценностей». Они отмечают взаимосвязь возрастающего среди мусульман чувства конфессиональной идентичности и стремления сохранять отличный от европейцев образ жизни и мыслей и испытывают тревогу по этому поводу. Так, 88% немусульманского населения ФРГ обеспокоено тем, что мусульмане «хотят остаться отличными от общества», и 66% полагают, что их чувство религиозной идентичности возрастает. В Великобритании выразили обеспокоенность этими тенденциями 61 и 63% соответственно. Другие данные также говорят о более низкой степени напряженности в отношении британцев к праву мусульман на выражение своей идентичности. Так, запрет на ношение женщинами головного платка одобряют лишь 29%, а 62% воспринимают эту инициативу отрицательно, тогда как в ФРГ 54% за такой запрет и 40% -против. То же самое прослеживается и в восприятии мусульман как религиозной группы. В ФРГ лишь 40% опрошенных относятся к представителям этой конфессии положительно, а 47% - отрицатель-
1 Тезисы доклада на «круглом столе» «Мультикультурализм как путь глобализации». - Режим доступа: http://lichnost-kultura.narod.ru/2001/20015/2001504/ 2001504.htm
2 Здесь и далее данные приведены по результатам проведенного в ряде стран Фондом изучения общественного мнения Pew Global опроса «Исламский экстремизм: общая проблема для мусульман и западной общественности», 2005. -Режим доступа: http://pewglobal.org/reports/display.php?ReportID=248
но. Тогда как 72% британцев относятся к мусульманам как к религиозной группе положительно и лишь 14% - отрицательно.
Политики ФРГ и Великобритании достаточно чутко улавливают тенденции настроений своих граждан по отношению к мусульманам-иммигрантам и вырабатывают (или пересматривают) стратегии интеграции во многом в соответствии с этими настроениями. Британские политики, как нам кажется, считают пока возможным сделать основным принципом согласования культур двусторонний процесс интеграции, подразумевающий добровольное взаимное «включение, а не исключение» ценностей, а немецкие политики, напротив, приступают к «выработке иерархии ценностей».
Политика позитивного действия в Великобритании и создание совещательного органа по интеграции мусульман на высшем уровне в ФРГ
Британские политики делают ставку на целенаправленное вовлечение представителей мусульманского меньшинства в обычную политическую жизнь, чтобы юные мусульмане обретали пример личного успеха, возможности влияния на государственную политику, отстаивания своих интересов и сохранения идентичности в правовом поле вне контекста обособленных политических группировок исламистского толка.
Так, в рамках заседания комитета «Россия в объединенной Европе» в конце 2006 г. в Москве, которое было посвящено мусульманскому меньшинству на Западе, посол Великобритании в РФ говорил о «политике позитивных действий» как о новом интеграционном курсе, который со временем будет обеспечиваться введением для мусульман квот на государственной службе, особенно в ключевых министерствах иностранных дел, внутренних дел и в полиции. Эту политику также называют политикой «предоставления преимущественных прав» (affirmative action) и «позитивной дискриминацией» (positive discrimination). Она состоит в предоставлении тех или иных привилегий отдельным группам.
Первым шагом в этом направлении явилось назначение в 2007 г. в кабинет нового премьера Г. Брауна двух из четырех мусульман, являющихся членами фракции лейбористов.
Сам факт вхождения двух упомянутых представителей мусульманской диаспоры в парламент в 2005 г. уже отмечался специ-
альными наградами для мусульман за достижения в общественно-политической жизни страны. Последние назначения из парламента в кабинет - следующая ступень реализации новой интеграционной политики, в том числе и доказательство доступности «социального лифта» для мусульман.
Эта инициатива поддержана и лидером консерваторов Д. Кэмероном, который заявил о вхождении в состав его теневого кабинета в качестве министра мусульманки.
Кроме того, в настоящее время правительство Британии реформирует финансовую и налоговую системы с тем, чтобы создать для мусульман возможности пользоваться ипотекой, оперировать на рынке кредитования и инвестирования в соответствии с нормами шариата.
В ФРГ поиски новых решений для эффективной интеграции привели к совершенно другому подходу. Еще при вступлении в должность канцлер А. Меркель заявила о неприемлемости таких противоречащих основной культуре страны (Leitkultur) проявлений исламской идентичности, как неравноправие мужчины и женщины, возможность совершения убийств «во имя чести», принудительные браки. Помимо введения самого понятия Leitkultur в политическую жизнь, ее дальнейшие выступления жестко обозначают курс на то, что все, кто проживает в ФРГ, независимо от принципов, диктуемых их конфессиональной идентичностью, должны признавать верховенство Конституции, говорить на одном языке и придерживаться, в первую очередь, ценностей основной культуры. С этой целью в 2005 г. «большой коалицией» были учреждены пост министра по вопросам интеграции и миграции, в 2006 г. - Высший совет по вопросам интеграции всех общественных групп. Для решения специфических вопросов в отношениях с мусульманским населением в сентябре 2006 г. была учреждена Немецкая исламская конференция (НИК), открытие которой было охарактеризовано министром внутренних дел В. Шойбле как начало долгосрочного процесса переговоров и коммуникации между немецким государством и проживающими в Германии мусульманами. От каждой стороны в этот орган вошли по 15 уча-стников1. К диалогу приглашены также представители католицизма, протестантизма и иудаизма. Временные рамки существования конфе-
1 Информация официального сайта МВД ФРГ. - Режим доступа: http://www.bmi.bund.de/cln_012/nn_370428/Internet/Content/Themen/Kirchen__und__R eligionsgemeinschaften/PolitischeZiele/Islam in Deutschland Id_19129_de.html
ренции - 2-3 года, и критерием эффективности ее работы будет выработка некоего единого свода общественно-политических и религиозно-политических основ. Уточняющая формулировка задачи, поставленной перед НИК, звучит еще жестче и вполне в духе заявленного канцлером Меркель интеграционного курса, основывающегося на признании иммигрантами ведущей роли Leitkultur: обсудить, как принципы ислама, определяющие поведение и религиозную практику мусульман, могут быть приведены в соответствие с конституцией, возможно ли, и если да, то каким образом, организовать исламское сообщество, чтобы оно соответствовало требованиям законодательства ФРГ о религиозных институтах (и пользовалось привилегиями такого соответствия), обсудить развитие модернизованного ислама в Германии. Рабочие группы должны выработать рекомендации по следующим направлениям: «немецкий правопорядок и консенсус по вопросам ценностей»; уроки ислама в немецких школах (для всех учащихся и на немецком языке); обязательное изучение немецкого языка и посещение интеграционных курсов по основам немецкой культуры; совместное образование мальчиков и девочек (отвергаемое многими родителями детей-мусульман); образование имамов на территории ФРГ (в последние годы общественность Германии не раз была возмущена тем фактом, что имамы в мечетях оказывались «проповедниками ненависти» по отношению к коренному населению европейских стран, христианам и евреям). Осмысливая инициированный правительством ФРГ процесс интеграции по сценарию «аккультурации», можно прийти к выводу, что «управление различием оказывается инструментом его организации»l, - так как в ответ на столь жесткую позицию правительства исламские организации ФРГ предприняли не менее серьезный шаг. На протяжении долгих лет мусульманам отказывали в предоставлении исламу статуса корпорации публичного права из-за отсутствия единой организации2. Статус корпорации позволил бы получить налоговые льготы, ассигнования на строительство культовых сооружений, использовать инфраструктуру Министерства финансов для сбора налогов с мусульман и ряд
1 Информация официального сайта МВД ФРГ. - Режим доступа: http://www.bmi.bund.de/cln_012/nn_370428/Internet/Content/Themen/Kirchen__und__R eligionsgemeinschaften/PolitischeZiele/Islam in Deutschland Id_19129_de.html
2 Rohe M. Islam und deutsche Rechtsordnung // Der Buerger im Staat. - Baden-Wurttemberg, 2001. - N 4. - S. 234.
других преференций. И именно с этой целью в марте 2007 г. состоялось объединение упомянутых в начале статьи четырех крупнейших мусульманских организаций страны в Координационный совет мусульман Германии. Ключевыми проблемами, которыми планирует заняться Совет, станут признание ислама в качестве корпорации публичного права и защита интересов мусульман перед государством.
Законодательное регулирование деятельности имамов -
общий приоритет правительств Великобритании и ФРГ
Следует особо отметить, что после расследования террактов, совершенных летом 2005 г. в Великобритании и успешно предотвращенных в 2006 г. в ФРГ, власти обеих стран стали уделять больше внимания имамам, действующим в мечетях на легальных основаниях, так как они часто являются проповедниками идей воинствующего фундаментализма. По данным проведенного в Великобритании исследования, несмотря на то, что 50% мусульман Британии родились в этой стране и английский язык является для них родным, 90% имамов, которые проводят молитвы в мечетях, прибыли из-за границы, не владея английским. 70% из них проживают в Британии менее десяти лет, а 46% - менее пяти лет. Лишь 8% имамов родились в Великобритании, а 50% проводят проповеди и молитвы на урду1. Естественно, они не способны к выработке идейной платформы для совмещения в жизни мусульман их религиозной идентичности и социальной успешности. Мусульманином, членом палаты лордов от лейбористской партии, даже внесено предложение запретить деятельность в стране имамов иностранного происхождения, если они не в состоянии пройти экзамен на знание английского языка и элементарных основ британской культуры.
Политики ФРГ при индикации того же явления - преобладающего количества имамов (преимущественно из Турции), не владеющих немецким языком и не знакомых с немецкой культурой, также расценивают его как препятствие для интеграции мусульман в общество. Поэтому правительство ФРГ на заседании НИК в сентябре 2006 г. обозначило вполне конретные задачи на ближайшие годы: языковая подготовка имамов на специальных курсах; экзамен на владение языком и основами немецкой культу-
1 Режим доступа: http://news.bbc.co.Uk/1/hi/uk/6275574.stm
ры; постепенная замена имамов иностранного происхождения на имамов, которые обучались в Германии; введение уроков ислама в школах по утвержденной стандартной образовательной программе; перевод всех проповедей и молитв в мечетях на немецкий язык.
Заключение
Сегодня политикам Великобритании и ФРГ приходится иметь дело с последствиями ошибок в иммиграционной политике, допущенных их предшественниками на протяжении десятилетий. Эти просчеты не были связаны с конфессиональной идентичностью иммигрантов как таковой. Существенным фактором стало компактное заселение иностранцами отдельных кварталов и районов с последующей высокой концентрацией детей иммигрантов в отдельных муниципальных садах и школах, что препятствовало изучению языка и, как следствие, приводило к низкому уровню образования и невысоким шансам на социальный успех. Обращает на себя внимание, что в обеих странах районы проживания мусульман совпадают с районами социального бедствия, а это создает почву для распространения идей о несовместимости культур и ценностей как среди иммигрантов, так и среди коренного населения. Европейских мусульман в действительности больше волнуют безработица и социальная неустроенность, а не проблематика, связанная с религиозной и культурной идентичностью1. Восприятие же вторым и третьим поколениями иммигрантов своей исламской идентичности во многом стало проблемой потому, что право проводить уроки ислама при мечетях и в частных школах было с 1970-1980-х годов отдано тем самым необразованным имамам из пакистанских и турецких деревень, которые передали свое понимание религиозных ценностей детям таких же малообразованных турецких и пакистанских рабочих. Конечно, образованные и успешные представители второго и третьего поколений иммигрантов усваивают радикальные взгляды не от деревенских имамов, а вступая в разные экстремистские группировки, распространяющие идеологию фундамен-
1 По результатам проведенного в ряде стран Фондом по изучению общественного мнения Pew Global опроса «Muslims in Europe: economic worries top concerns about religious and cultural identity», 2006. - Режим доступа: http://pewglobal. org/reports/display.php?ReportID=254
тализма, но опять-таки и в Великобритании, и в ФРГ деятельность этих группировок десятилетиями велась на легальных основаниях, и правительства смотрели на это сквозь пальцы.
Внешнеполитический контекст и события внутриполитической жизни в последние годы безусловно оказывают влияние на восприятие представителями коренного населения европейских стран и мусульманами возможности существования в рамках одной культуры как весьма сомнительной, что подтверждается опросами общественного мнения. Однако эффективные стратегии интеграции должны быть нацелены на то, чтобы нивелировать такое влияние, а не усиливать его. В Великобритании попытаются приступить к формированию новой совместной идентичности на основе «согласования ценностей» и даже «предоставления преимущественного подхода», в ФРГ - осуществляя жесткий курс на культурную ассимиляцию, на признание иммигрантами существующей в стране иерархии ценностей, «ведущей культуры», главенствующую роль которой они должны уважать.
В отличие от Великобритании, где проблему интеграции мусульман все-таки пытаются решать на уровне личности путем вовлечения ее в политические институты, власти ФРГ стремятся политизировать мусульман в качестве сообщества, выступающего партнером в диалоге с немецким государством, тем самым если не противопоставляя их, то подчеркивая их обособленность. Высока вероятность того, что со временем единой мусульманской организации ФРГ предоставят статус корпорации публичного права. Эффективность такой институциализации ислама с точки зрения поставленной задачи признания мусульманами верховенства конституции над шариатом и ценностей немецкой культуры над ценностями ислама представляется неоднозначной. Ислам - это система норм, регулирующих образ жизни мусульманина во всех ее аспектах, в том числе и правовых, в связи с чем в исламе не проводится различие между правом, с одной стороны, и религией и моралью - с другой1. Западные политики недальновидно перенесли на мусульман собственное понимание религиозной идентичности как культурного атавизма, выветривающегося за одно поколение. Между тем за исламом стоит иная система ценностей, к уважению и признанию
1 Жданов Н.В. Исламская концепция миропорядка. - М.: Междунар. отношения, 2003. - С. 32.
которой коренное население европейских стран не готово. Проводя под видом мультикультурализма политику невмешательства в «статус-кво», европейские политики до 2006 г. не упоминали, что интеграция - процесс двусторонний, что усилия требуются не только от мусульман, но и от коренного населения европейских стран, - на всех уровнях, от правительственного до муниципального, от первых лиц страны до соседей по дому. Общество, принимающее иммигрантов, должно доказать привлекательность своей культуры, признав тот факт, что есть другая система ценностей, для которой уровень экономического благополучия и степень секу-ляризованности не являются синонимами высокого уровня развития общества и превосходства его культуры. Более того, проблемы с интеграцией мусульман, по признанию западных политиков, послужили своего рода катализатором для осмысления политиками и гражданами ФРГ и Великобритании вопроса о том, а какую, собственно, идентичность и культуру представляют они на данном этапе.
Хотелось бы особенно подчеркнуть, что в Великобритании и в ФРГ государство, планируя регулировать деятельность имамов и устанавливать критерии соответствия этому статусу, вмешивается в вопросы отправления культа, что не практикуется в отношении других конфессий (за исключением сект) и противоречит самим основам правового государства. В настоящее время служители культа в мусульманских диаспорах регулируют и направляют деятельность адептов в общественно-политической жизни и их поведение в бытовой сфере, не будучи даже знакомыми с принципами организации общественно-политической жизни и бытовой сферы в этих странах, и зачастую исходят из принципов, противоречащих нормам и законам страны пребывания. Однако государственное вмешательство в эти вопросы станет полем для политических спекуляций со стороны мусульманских организаций и может послужить одной из причин дальнейшей радикализации части этого сообщества.
Вместо метания в крайности (от многолетнего игнорирования конфессиональной идентичности иммигрантов к приданию ей в последнее время определяющего значения при реализации стратегии интеграции их в общество) обеим странам следовало бы как можно меньше подчеркивать в глазах самих мусульман их восприятие как однородного сообщества. Целесообразнее уделять большее внимание этническому происхождению иммигрантов, их национальным культурам, традициям и праздникам, особенностям религиозных школ, а
не религиозным убеждениям как таковым: в какой-то степени взять на вооружение политику воспитания в духе интернационализма, проводившуюся в СССР. Задача - не допустить дальнейшей политической мобилизации масс по религиозному признаку, катализатором которой могут послужить любые просчеты в реализуемой интеграционной политике, ориентированной на позитивное (в Великобритании) или негативное (ФРГ) подчеркивание тех аспектов религиозной идентичности мусульманина, которые плохо совместимы с ценностями светского государства. В дискурсе интеграции лучше эксплуатировать понятия «нация» и «этничность», чем затрагивать сферу ценностей, понимаемых одним сообществом как относительные, а другим наделяемых абсолютным значением.
