CC BY
56
РАЗМЫШЛЕНИЯ, СО ОБЩЕНИЯ,
КОММЕНТАРИИ
А.А. Сальникова
«ВЕЛИКАЯ», «СВЯТАЯ», «ДАЛЕКАЯ»... ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА В ВОСПРИЯТИИ ДЕТЕЙ-СОВРЕМЕННИКОВ
Сальникова Алла Аркадьевна - доктор исторических наук, профессор Казанского государственного университета.
Странную песню тебе я спою -Баюшки-баю-баю.
Ужас и смерть в нашей стране, -Спи, - твой отец на войне. Если отец не вернется домой, Вырастешь ты, мальчик мой.
Сильный и смелый, врага поразишь И за отца отомстишь.
Колыбельная песня. «Нива», 1915 г.
Определяя типы культур с точки зрения преемственности поколений, культурная антропология называет и разграничивает три основные их разновидности: культуру постфигуративную, когда внуки воспроизводят традиции и обычаи жизни дедов, культуру конфигуративную, когда «преобладающей моделью поведения для людей, принадлежащих к данному обществу, оказывается поведение их современников», и культуру префигуративную, когда уже взрослые учатся у молодых..1...
В принципе весь ХХ век в России можно рассматривать как век префигу-ративной культуры, но были в истории России такие моменты, когда префи-гуративная ситуация становилась знаковой, основной. Наиболее явный и от-
1.. Мид М. Культура и мир детства: Избранные произведения. - М., 1988. - С. 322, 343, 360-361.
четливый среди них - это, безусловно, период Октября и Гражданской войны: новый, советский стиль жизни создавался, в первую очередь, представителями молодого поколения, не обремененного грузом прошлого, взращенного на новых идеалах и ценностях и становящегося носителем этих ценностей и идеалов. Однако уже в русском авангарде начала ХХ в. присутствовали черты и концепции эстетизированной детскости. Дети становились главными героями декадентской литературы, а также приметой русской философии любви и художественного творчества, строившей идеальные образы и модели семейного счастья на хронотопе детской повседневности и аналогиях с детской игрой-...
Первая мировая война породила феномен так называемого «молодежного сознания», а юность стала «наиболее ценным возрастом» эпохи и «самой привилегированной возрастной категорией»-3... Эта война - действительно «первая» (и по степени охвата участников, и по размаху военных действий, и по множественности и изощренной жестокости потерь) - расширила, а затем и сломала рамки детской. Наряду с другими событиями рубежа 1910-1920-х годов она сформировала целое поколение «милитаризированных» детей, для которых военная действительность стала явлением каждодневным, обыденным, привычным, поскольку вся их сознательная жизнь полностью совпала с военным временем. Осознание крайней незащищенности детей в годы Первой мировой войны заставило британскую организацию «Спасите детей» и ее шведский аналог «Рэдда Барнен» составить проект Декларации о правах ребенка, который был принят Лигой Наций в 1924 г. Именно в период Первой мировой войны детей стали особенно часто вовлекать в военные акции в различных формах - от косвенной помощи до фактического участия в действиях регулярных или добровольных воинских формирований с оружием в руках. Появилось такое понятие, как «ребенок-комбатант».....
Как утверждают психологи и специалисты в области международного гуманитарного права, собственно «военные» проявления - обстрелы, бомбежки, другие вооруженные операции - не могут привести к серьезной психологической травме ребенка, «если рядом будет защитник, который в его детском сердце олицетворяет безопасность, и если он в то же время сможет
2. См.: Культурология: Энциклопедия. - В 2-х тт. - Т. 1. - М., 2007. - С. 559-560.
3. Арьес Ф. Ребенок и семейная жизнь при старом порядке. - Екатеринбург, 1999. - С. 41.
4. См.: Сингер С. Защита детей в условиях вооруженных конфликтов // Дети и война. - Международный комитет Красного Креста (МККК), 1995. - С. 43; Крилль Ф. Защита детей во время вооруженных конфликтов // Там же. - С. 84.
сжимать в руках какой-либо знакомый предмет»..5... В период с 1914 по 1922 г. таких «защитников» и таких «предметов» у российских детей становилось все меньше и меньше - прежние семейные связи были нарушены, традиционный жизненный уклад сломан, а подчас и полностью уничтожен. Среди жертв этой «войны» - как физических, так и морально-психологических -было беспощадно много детей, причем потери шли по возрастающей.
Военному фактору в педагогике традиционно принадлежало немаловажное место. Тот романтический флер, который обычно окутывал войну в детских представлениях (практически вплоть до непосредственного соприкосновения детей с ее ужасами и зверствами), был благодатной почвой для воспитания патриотических настроений, формирования чувства гражданственности, лояльности и преданности существовавшему режиму. Во все времена дети, в первую очередь мальчики, стремились «убежать» на войну. Во все времена дети (как мальчики, так, кстати, и девочки - при совместных, обычно подвижных, играх) играли «в войну» (наиболее обобщенным, идеологически отвлеченным видом такой игры, построенной на противостоянии «воюющих» сторон, является хорошо известная игра в «казаки-разбойники»). Игровая сущность войны была близка и понятна детям..6... Воинский мундир, военная форма и ее атрибуты, военная символика и эмблематика, такие качества характера, как мужественность, смелость, даже некоторая отчаянность (отсюда известное выражение, характеризующее высшую степень доверия -«я бы пошел с ним в разведку») традиционно трактовались как истинное проявление маскулинности.7, и в равной степени высоко ценились как мальчиками, так и девочками: первыми - как образцы для подражания, вторыми - как
.5.. Bross Th. L'Enfance, Victime de la Guerre: Une etude de la situation europeenne. -Paris, 1949. P. 11-12; Платтнер Д. Защита детей в международном гуманитарном праве // Дети и война. - С. 9-10 и др.
6.. «Когда вооруженную борьбу называют игрой, то имеют дело с речением столь же древним, как сами слова "борьба" и "игра" ...Оба значения - "борьба" и "игра" -и в самом деле нередко, по-видимому, сливаются. Каждый случай борьбы регламентируется ограничительными правилами и тем самым - уже благодаря ограничивающему порядку - носит формальные признаки игры, особенно интенсивной, энергичной и в то же время чрезвычайно наглядной, видимой простым глазом игровой формы» (Хейзинга Й. Homo ludens: Человек играющий. - М., 2001. - С. 149-150).
7.. Высокий социальный статус военного сложился в России еще с начала XVIII в. (См.: Хренов Н.А. Дворянская субкультура в ракурсе исторической психологии // Мир психологии. - 1998. - № 1. - С. 246). «Оружие и форма - это идентификация с мужественностью взрослого», - замечала Анна Фрейд. (Фрейд А. Эго и механизмы защиты. -М., 2003. - С. 157).
предметы восхищения, а нередко и зависти..8.. Первая мировая еще более актуализировала все эти «военные» идеалы, ценности и практики.
«Война властно втянула в свою стихию все классы населения, все возрасты. Она захватила и детей», - так или примерно так начиналось большинство статей российских педагогов, психологов, историков и журналистов, опубликованных в ведущих российских педагогических журналах в 1914-1917 гг...9.. Впрочем, «милитаризация» детей в России (этот термин, причем часто с негативным оттенком, употребляли в то время многие педагоги, имея в виду вовлеченность, причастность детей к войне, как в конкретно-действенном, так и в ментальном плане- ..) началась еще задолго до 1914 г. Невиданный всплеск детского патриотизма вызвала русско-японская война.11... Эти настроения не остались незамеченными и были использованы властью для воспитания верноподданнических чувств. Если за рубежом набирало силу скаутское движение, то в России стала создаваться «чисто русская» детская военизированная организация, получившая - по аналогии с петровским начинанием - название «Потешные воинские части». Руководили ее созданием офицеры российского генерального штаба, а сама она находилась под личным покровительством Николая II.
В «потешные» принимались дети в возрасте от 8 до 15 лет. К 1911 г. только при гимназиях и реальных училищах Казани, Елабуги и Чистополя насчитывалось около тысячи детей, состоящих в этой организации; еще больше было их при начальных училищах Казанской губернии.. ... Однако неумение по-настоящему увлечь детей, излишняя муштра, а иногда и отдельные случаи рукоприкладства в частях при начальных училищах привели к тому, что движение «потешных» начало хиреть. В этих условиях решено было переориентироваться на скаутские организации, которые стали широко
8. Именно за эту «смелость» и «отчаянность» характера русские девочки так любили героинь книг Лидии Чарской. (Об этом см.: Holmgren B. Why Russian Girls Loved Charskaia //Russian Review. - V. 54. - January 1995. - P. 91-106).
9. Нестеров П.Н. Война и учащиеся дети // Русская школа. - Январь 1915. - № 1. -С. 46. Такими изданиями в рассматриваемый период были журналы «Вестник воспитания» и «Русская школа».
10. «Дети - прирожденные милитаристы», - утверждала в своей статье учительница N (Учительница. Отражение войны в жизни детей // Русская школа. - Декабрь 1915. - № 12. - С. 6).
11. Так, в фонде Казанского губернского предводителя дворянства Национального архива Республики Татарстан хранятся патриотические обращения детей-дворян в поддержку русско-японской войны за 1904 г. (См.: НАРТ. - Ф. 407. - Оп. 1. - Д. 824. -Л. 221, 222 и др.).
.12. См.: Малкин И.И., Носов С.С., Яруллин Ш.К. Марш пионерии Татарстана. -Казань, 1973. - С. 17.
создаваться в России начиная с 1914 г...13.. Впрочем, участие в работе скаутских
организаций особого восторга у детей не вызывало. «Новшеством явилась попытка организовать бойскаутское движение, - вспоминал впоследствии один из его участников, гимназист 3-го класса одной из казанских мужских гимназий. - По классам создавались отряды, которые выстраивались перед зданием гимназии, с ними проводились муштровка и некоторые физические упражнения... Никакого энтузиазма эти занятия почему-то не вызывали, и ребята относились к ним с некоторым любопытством, но без увлечения».14..
Первая мировая война существенно повлияла на жизнь детей. но для большинства из них «приобщение» к войне происходило не сразу, а постепенно. Педагог П.Н. Нестеров выделил несколько этапов в процессе «познания» войны теми детьми, которые находились вдалеке от театров военных действий, в тылу (а таковых было большинство): 1) «патриотические манифестации в городах вслед за объявлением войны»; 2) «призыв запасных (иногда близких родных) и отправка их на передовые позиции»; 3) «прибытие в город раненых, посещение их в лазаретах и рассказы участников боев»; 4) «школьные беседы о значении и смысле войны».16.. Эти этапы и у мальчиков, и у девочек совпадали, но не всегда, особенно на первых порах. Если мальчики, например, принимали самое активное участие в экзальтированных манифестациях с призывно-патриотическими лозунгами и речами, с портретами государя и наследника и национальными флагами и нередко шествовали с такой атрибутикой во главе колонн, о чем свидетельствуют сохранившиеся фотографии событий.17, (по словам маленького современника, побывавшего на такой демонстрации, он «так кричал, что потом несколько дней говорить
13.. См.: Скауты России. ХХ век: Воспоминания старших поколений. - М., 2003; Кудинов В.А. История скаутского движения в России в ХХ в. - М., 2004; Соломонов-ский И.К. Бойскауты на службе у генерала Корнилова // Новый часовой. - 2004. -№ 15-16. - С. 487-490 и др.
14.. Адо В. Вспоминая о прошлом... Записки русского интеллигента ХХ века // Казань. - 2000. - № 8. - С. 41.
15.. Об этом см.: Кайский А. Дети на войне. - Пг., 1915; Брусянин В.В. Война, женщины и дети. - М., 1917; Odinetz D., Novgorotsev P. Russian Schools and Universities in the World War. - New Haven, 1929 и др. Весьма существенное значение для понимания роли и места войны в детской жизни имел выход в свет в 1915 г. сборника Киевского
Фребелевского общества «Дети и война» под редакцией В.В. Зеньковского, содержавшего выступления и доклады членов общества, а также публикацию писем детей к солдатам и рисунков детей. (См.: Дети и война. - Киев, 1915).
16.. Нестеров П.Н. Война и учащиеся дети. - С. 47.
.17.. См., в частности, фотографию манифестации рабочих в Москве в августе 1914 г. (Нива. - 1914. - № 34. - С. 650).
не мог - охрип»-18-), то девочки наблюдали такие «шествия» обычно только со стороны. Впрочем, как те, так и другие в начале войны были довольно плохо осведомлены о происходящем: по их собственным словам, «о немцах многие не имели никакого понятия и говорили так, что можно было заключить, что немцы, германцы и пруссаки - разные народы», «не понимали даже, кто за нас и кто на нас»-19.. Лишь по мере непосредственного общения с фронтовиками и беженцами дети постепенно переходили к узнаванию военных реалий, к пониманию той горькой и страшной «правды о войне», которая подчас начисто разрушала сложившиеся у детей иллюзорно-вымышленные представления.
Одним из основных носителей такой правды стала в этот период переписка детей и солдат. И педагоги, и средства массовой информации всячески поощряли этот вид «детской активности», как, впрочем, и отправку подарков на фронт. Они справедливо считали, что это воспитывает у детей добрые чувства, побуждает их к милосердию и человеколюбию, позволяет почувствовать себя «взрослыми», нужными и востребованными обществом, пробуждая при этом патриотические настроения гораздо эффективнее, нежели чем обычные поучительные рассказы и беседы.20... Эта помощь была в значительной степени ритуализирована, она знаменовала собой «единство фронта и тыла», единство нации в борьбе с врагом и объединяла всех, вне зависимости от происхождения - от царских дочерей до крестьянского ребенка. Одним из первых циркуляров Министерства народного просвещения, изданных с началом войны, был циркуляр «О привлечении учащихся в средних учебных заведениях к изготовлению белья для раненых воинов» (от 27 августа 1914 г.).21.. Но такие начинания имели место и до выхода правительственных циркуляров. Так, еще 25 июля 1914 г. Комиссия директоров учебных заведений г. Казани приняла решение об организации сбора добровольных пожертвований на нужды войны учащимися Казанского учебного округа- ...
Особенно активно в такого рода виды деятельности оказались вовлеченными девочки. Они шили рубашки, вязали шарфы, шлемы, кисеты, вышивали платки, манжеты и воротнички для рубах, упаковывали перевязочный мате-
18. Нестеров П.Н. Война и учащиеся дети. - С. 48.
19. Нестеров П.Н. Война и учащиеся дети. - С. 48.
20. См. об этом: Тихомиров Д.И. Переоценка ценностей. Уроки войны русскому педагогу. - М., 1914; Левитин С. Война и дети // Русская школа. - Июль-август 1915. -№ 7-8. - С. 81-87; Учительница. Отражения войны в жизни детей // Русская школа. - Ноябрь 1915. - № 11. - С. 42-53; Декабрь 1915. - № 12. - С. 5-7 и др.
21. Русская школа. - Январь 1915. - № 1. - С. XI.
22. У милосердия древние корни (Благотворительность и милосердие в Казани в годы Первой мировой войны. 1914-1917): Сб. документов и материалов. - В 2-х кн. -Кн. 2. - Казань, 2003. - С. 13-15.
риал, дежурили в лазаретах, где помогали сестрам милосердия, читали раненым книги и газеты, писали за них письма, даже обучали их грамоте, устраивали благотворительные ярмарки и базары, где продавали изготовленные ими вязаные и вышитые изделия в пользу солдатских сирот, собирали вещи для пострадавших, участвовали в работе добровольных трудовых дружин на полевых работах. Делали они это с нескрываемым энтузиазмом. «Как теперь хочется работать!», «мне жаль того времени, когда я сплю», «так много интересного дела!» - все это фразы из девичьих писем и сочинений той поры.23... И далее следует перечисление этих «интересных» дел: девочки поставили копилку в классе на учительский стол и бросали туда деньги; одна ученица сшила за неделю шесть халатов, другая - три рубашки и т.д. Иллюстрированные журналы того времени регулярно помещали фотографии девочек и девушек из аристократических семей, работавших «на раненых» или в поле.24... Жажда немедленной, сиюминутной деятельности и приносимой пользы стирала гендерные различия, и, как свидетельствуют источники, мальчики также не чурались чисто «женской» работы - подшивали портянки, шили. «После уроков усядутся, бывало, на партах и шьют или служат на посылках: бегут за нитками, подают иголки, готовят нитки. Они (мальчики и девочки. - А.С.) любили петь при этом: "Будем биться, о братья, до гроба!"»..25...
К изготовлению подарков для солдат девочки подходили творчески: они не просто соревновались между собой на самый красивый кисет или платок, но часто сопровождали свои изделия вышивками текстового характера -своеобразными посланиями к фронтовикам. Эти вышивки играли роль оберегов: «Здравствуй, христолюбивый воин! Да спасет тебя Господь от вражеской пули летящей!»; «Дарю платок в память войны и молю Бога, чтобы он по милости своей вернул вас опять на родину», «Спаси тебя, Господи, защитник нашей родины! Да пошлет тебе Господь здравие и спасение!» Надписи носили символический характер и выполнялись обычно красными нитками -«красная вышивка - красная кровь».26...
К посылаемым в действующую армию подаркам обязательно прилагались записки или письма. Их писали и мальчики, и девочки, но писали по-разному. Мальчики обычно сочиняли более свободные и творческие посла-
.23. Звягинцев Е.А. Отношение детей к войне // Вестник воспитания. - Апрель 1915. - № 4. - С. 140-141.
.24.. Например, «девочка, дочь министра финансов Барка, работает на раненых» (Столица и усадьба. - 10 октября 1914 г. - № 19-20. - С. 16); «в Зимнем дворце. Дети аристократии, работающие на раненых» (там же); «воспитанницы Смольного института помогают на полевых работах крестьянским семьям Псковской губернии» (Столица и усадьба. - 1 августа 1916 г. - № 62-63. - С. 20) и др.
25.. Левитин С. Война и дети. - С. 91.
26.. Там же. - С. 90.
ния (нередко даже в стихах), содержание и формуляр девичьих писем отличался однообразием и трафаретностью (от которых девочки, по наблюдению педагогов-современников, избавлялись не ранее достижения возраста 15-16 лет. ..). Вначале шло стандартное обращение («дорогой солдатик, защитник родины, доблестный воин» и т.п.), затем - пожелания («защищайте нашу золотую родину», «дай вам Господи вернуться со славою на родину святую, победить врагов», «хотя бы кончилась эта противная война!», «желаю каждый день побеждать сильного и злого врага», «не сдавайтесь в плен... Бейтесь до капли крови, стойте за Русь православную, за веру христианскую»)-28..
Характерной особенностью писем девочек был их жалостливый и сострадательный характер - они жалели солдат, жалели, потому что их «тело съедают насекомые», потому что они «должны жить в такой нечистоте», потому что они «в окопах сидят, лучше бы было тепло воинам, а нам холодно», потому что на войне страшно, там «ручьями льется кровь, и много невинных легло головушек», потому что «у них над головами, повсюду и отовсюду летят пули»- ... Проскальзывала в письмах девочек и жалость к неприятелю. «Милый солдатик, - писала в ноябре 1914 г. 9-летняя Люда Шмелёва, - если ты будешь в неприятельской земле, не обижай мирных жителей. И не трогай маленьких детей».30..
Содержательны и разнообразны были ответные письма солдат-31.., хотя во многих из них встречались ссылки на «необразованность» и «невежество» их авторов: «Извините, что плохо и нескладно пишем, - сетовал рядовой 8-й роты 60-го Либавского полка, георгиевский кавалер Дмитрий Трубачёв, - потому что мы люди необученные и темные, как говорится пословица, что в лесу родились и в лесу молились, мы точно также родились в окопах и в окопах молимся».32.. Письменная культура этих людей, действительно, была невысока, но лексическое и стилистическое несовершенство текстов с лихвой компенсировалось их задушевностью и искренностью. Заметим, что письма солдат детям выглядели гораздо более литературно совершенными и проблемно многообразными по сравнению с их письмами к родным, где преобладали многочисленные поклоны родственникам и просьбы о присылке вещей и продуктов. Показательно, что дети самих солдат в качестве адресатов, за ред-
27. Учительница. Отражение войны в жизни детей (окончание). - С. 2.
28. Несколько детских писем // Дети и война. - С. 114-116; Левитин С. Крестьянские дети и война //Русская школа. - Сентябрь-октябрь 1915. - № 9-10. - С. 90.
29. Несколько детских писем. - С. 112, 116-117.
30. Левитин С. Дети и война //Русская школа. - Май-июнь 1915. - № 5-6. - С. 100.
31. См. коллекцию солдатских писем 1914-1917 гг., отложившихся в Отделе рукописей и редких книг Научной библиотеки им. Н.И. Лобачевского Казанского государственного университета (ОРРКНБЛКГУ). - Ф. 855, 856, 857, 6436.
32. ОРРК НБЛ КГУ. - Ф. 6436. - Л. 3.
кими исключениями, в этих письмах практически отсутствовали - в лучшем случае к ним были обращены обычные поклоны.33... На то было несколько причин. Во-первых, стандарт писем к родным диктовался сложившейся традицией. Недаром столь популярны были среди солдат трафареты - письмовники, где в уже готовый текст нужно было внести лишь ограниченную персональную информацию. Во-вторых, если человек даже очень малограмотный не стеснялся собственноручно написать несколько строк своим родственникам - пусть и коряво, с многочисленными ошибками, иногда вообще трудно читаемо, то посылать такое письмо незнакомому человеку (в нашем случае, часто представителю социально чуждого, грамотного и «образованного» слоя) было просто неловко. Поэтому солдаты часто обращались в этих обстоятельствах за помощью к младшим офицерам и писарям, и потому их письма являлись в конечном итоге продуктом «совместного» с более образованным человеком творчества.
Фронтовики были очень благодарны за присланные детьми письма и посылки, о чем откровенно и трогательно сообщали в своих ответах: «эти дорогие ваши подарки в настоящее время дороже наилучшего золота», «при получении от вас подарков мы, сидя в окопах и землянках, забываем, что в 500 шагах у нас впереди наш враг», «а мы и не думали, что мы вам нужны и что вы нас помните еще. Только теперь поверили», «дай Бог, чтобы кто-нибудь когда-нибудь порадовал Вас так, как порадовали Вы нас».. .. Солдаты просили в своих письмах детей кланяться родителям, которые их «так хорошо научили позаботиться о нас», желали «от Бога здоровья» и «успеха в учении». При этом благодарственные письма к девочкам, в отличие от писем к мальчикам, были написаны особым, несколько напыщенным, витиевато-вежливым слогом: адресат именовался не иначе, как «многоуважаемая Катя» или «добродетельная благодетельница» (при обращении к мальчикам -обычно «милый Петя» или «милый Вася»).
При всей их вежливой сдержанности в солдатских письмах подчас встречались описания ужасов войны, которые оказывали тяжелое воздействие на девичью психику. «Ох, тошно и трудно нам, - жаловался солдат 12-летней Марии К. - У нас впереди речка. А что там навалено трупов! Сколько их! Как дрова валяются!» Вскоре девочка пишет школьное сочинение на тему «Мой сон о войне», которое является подсознательной рефлексией на полученное ею фронтовое послание: «Будто иду по какому-то лесу. Сколько там навалено
.33.. «А письма наши, известное дело, что не надобно никому, то и написано... Одно слово: "До земли поклон низкий"», - записала со слов солдата современница. (Федор-ченко С. Народ на войне. - М., 1990. - С. 69).
34. ОРРК НБЛ КГУ. - Ф. 6436. - Л. 2-2об.; Ф. 855. - Л. 55; Левитин С. Война и дети. - С. 91; Учительница. Отражение войны в жизни детей (окончание). - С. 3.
трупов!(...) Вдруг показались германцы. Я закричала и проснулась». Другая девочка под влиянием солдатского письма увидела похожий сон: «Подходим ближе, а тут лежат раненые и убитые солдаты. Мы идем по колена в крови.
Смрад какой-то кругом, пахнет плохо»..... Совершенно очевидно, что в этих
условиях срабатывал необходимый механизм детской самозащиты: тревога обращалась в свою противоположность - агрессивность, в которой девочки не уступали мальчикам, а иногда и превосходили их.36... «Милые солдатики, -писала в ответ на письмо с фронта 12-летняя Александра Л-ина, которую учительница характеризовала, как "самую добрую" девочку в классе. - Как вы угощаете турку или немцев - кулаками или штыками? Пропишите, что германец - умеет плавать али нет? А то загоните их всех в озеро и потопи-
37
те»- ...
Тем не менее отдельные солдатские письма отличало наивное и трогательное желание смягчить суровые картины военной действительности, оградить от них детей: «Воюем хорошо, весело! Побеждаем германцев, скоро их совсем разобьем», «Как попадут в руки германцы, поколочу маленько, да приду домой»-38... В своих письмах взрослые призывали детей быть добрыми, человеколюбивыми, сострадательными («Люди так злы, - писал в январе 1916 г. своим детям Клавдии и Константину солдат Иван Трофимович Н. -Но я глубоко верю, что это не только временное явление, это всемирная война, поэтому в настоящее время нужно быть добрым»).....Однако суровая реальность властно прорывалась со страниц этих писем, заставляя детей по-новому взглянуть на окружающий их мир и на себя в этом мире, будила высокие патриотические чувства и порывы. Опрос гимназисток старших классов, осуществленный в московских и провинциальных женских гимназиях в 1916 г., показал, что 19% девочек (из 574) хотят заниматься медициной40-. В 1917 г. эта цифра возросла до 24%-41-. Эти данные очень показательны, поскольку свидетельствуют об устойчиво значимом месте войны в жизни девочек и девушек, даже после того, как всплеск патриотизма в обществе начал ослабевать.
Упорядочивать складывавшиеся у детей представления о войне, разъяснять им подлинный смысл событий и их значение должна была, по мнению
35. Левитин С. Крестьянские дети и война. - С. 81-82.
36. Об этом см.: Жорж Ж. Детский стресс и его причины. - М., 2003, Никольская И.М. Психологическая защита у детей. - СПб., 2000 и др.
37. Левитин С. Крестьянские дети и война. - С. 83.
38. Левитин С. Крестьянские дети и война. - С. 83.
39. ОРРК НБЛ КГУ. - Ф. 857. - Л. 223.
40. Рыбников Н. Идеалы гимназисток (очерки по психологии юности). - М., 1916. -С. 21.
41. Психология и дети. - Март-июнь 1917. - С. 61.
русских педагогов и воспитателей, конечно же, школа. Причем делать это надлежало не только путем проведения обсуждений и бесед, но и с помощью организации новых детских праздников или придания прежним праздникам нового, «военного» звучания. Так, в годы войны в школах, в том числе и в сельских, в ноябре торжественно отмечался день Святого Георгия с приглашением священника, церковной службой и «молениями о христолюбивом воинстве»-42... По-иному стали отмечать в военные годы и любимый детский праздник - Рождество. Вначале он вообще чуть было не пал жертвой антигерманских настроений: неожиданно вспомнив о немецком происхождении рождественского дерева, администрация стала запрещать устройство елки в учреждениях и школах.43.. Однако с 1915 г. Рождество снова праздновалось повсеместно, но это было уже особое Рождество военной поры. В детских журналах публиковались грустные рассказы о «Рождестве без папы», нахо-
44
дящемся на позициях. ... В детских рисунках после рождественских каникул у девочек наиболее популярным был сюжет «елка в лазарете», у мальчиков -«встреча Рождества на позиции»..45... Дети, мечтавшие накануне Рождества о «кукле, только с закрывающимися глазами», о «то-о-олстой книге», о мячике, об игрушечной мебели отказывались от рождественских подарков - иногда целыми классами, иногда индивидуально, прося предназначавшиеся для этого деньги послать «на войну»46..
Дети под руководством учителей сочиняли и ставили пьесы о войне, создавали выставки и витрины-экспозиции на военные темы. Одна из сельских учительниц записала в своем дневнике в 1915 г., что ее ученики сделали витрину, «в которой помещена была группа: сестры милосердия у постели раненого. У кровати столик. (...) На столик раненому клали каждый день "свежую" (т.е. свежеслепленную из глины) "булку" и ежедневно же свежую газету, тоже "самодельную", форматом сложенной вдвое бумажки в 3 х 2
47
вершка» с изложением последних новостей с театра военных действий.. ..
В сложившихся условиях школе и родителям предстояло уберечь детей от избыточной романтизации войны, от всепроникающего «военного синдрома», настроить их на будущую мирную жизнь. Сделать это было не так-то просто, поскольку военной тематикой была пронизана вся жизнь, в том числе
42. Левитин С. Война и дети. - С. 91-92.
43. Об этом см.: Душечкина Е.В. Русская елка: История, мифология, литература. - СПб., 2002. - С. 247.
44. Ярославцев В. Его подари, папа! //Мирок. - 1915. - № 1. - С. 31.
45. О.И., Н.Т. Война в рисунках детей // Дети и война. - С. 97-98, 107-108. См. также цветные вклейки к статье; Щепинский А. По поводу московской выставки детского рисунка // Искусство и жизнь. - 1916. - № 5. - С. 13.
46. Учительница. Отражение войны в жизни детей (окончание). - С. 9.
47. Левитин С. Война и дети. - С. 93-94.
и детская литература. А как показывали материалы опросов детей и нарративные детские тексты, интерес подрастающего поколения к войне во многом удовлетворялся именно за счет детских журналов, литературных альманахов и книг- ... Ориентируясь на потребности и вкусы маленького читателя, писатели и издатели создавали на страницах публикаций для детей весьма далекий от реальной действительности образ войны. Многие произведения для детей были окрашены в слащаво-сентиментальные тона или предельно героизированы 49.. Одним из наиболее распространенных сюжетов детской патриотической литературы стал сюжет о детском «добровольчестве», приобретшем действительно массовый характер. Детские издания заполнили рассказы о «крестьянском мальчике Ваське», которому «захотелось пойти в солдаты», и он присоединился к одному из лазаретов, где принялся деятельно ухаживать за ранеными; или о «милом мальчике Мише», объявившем своей убитой горем матери о присоединении к участникам «великой борьбы»..50..; или о 10-летнем Пете, убежавшем на войну к отцу..51-. Такие рассказы достаточно регулярно публиковались и в журнале «Нива»-52.. Девочкам в них обычно отводилась роль жертв жестокого и коварного врага. Литература во многом
.48.. Развернутую характеристику детских литературных изданий того времени см.: Родников В. Литература о детях и литература для детей в связи с войной. (Библиографический очерк) // Дети и война. - С. 69-77. Наиболее обстоятельно военные события освещались в таких детских журналах, как «Задушевное слово», «Юная Россия» и «Родник».
49. См.: Из обзора детских книг //Русская школа. - Январь 1915. - № 1. - С. 46-47; Из обзора детских книг // Русская школа. - Сентябрь-октябрь 1915. - № 9-10. -С. 36-37.
50. См. вышедшие в издательстве Сытина в 1914-1915 гг. детские книги: Шве-дер Е. За Родину; Шведер Е. Около войны; Малиновская С. С войны и др. «Поток рассказов о войне безостановочно растет, - замечал современник. - В педагогической печати слышались уже с разных сторон голоса против излишнего сосредоточения детского внимания на войне. Тяжкий шум дня и без того ощутителен для человеческих существ всех возрастов. Следует ли обострять его еще и детскою книгою?» (Без автора. Рецензия на книгу А.Н. Ульянова «Рассказы о великой войне» (М., 1915) // Русская школа. - Апрель 1915. - № 4. - С. 37).
51. Кузьминский К. Петя на позициях // Детские альманахи «Творчество». - М., Пг., 1917. - С. 44-55. О других детях-героях см.: Славные подвиги мальчика-героя в войне России с Германией и Австрией. - Киев, 1914; Юный герой Ганька-Дармоед: Рассказ из Священной войны. - М., б.г. Рассказы эти были достаточно шаблонны, на что обращали внимание еще современники: «У любого портного, - писал в 1915 г. А. Ожигов, - больше выкроек, чем у марсианствующих беллетристов канвы выдумки». (Ожигов А. О беллетристической мобилизации // Современный мир. - 1915. -№ 9. - С. 156).
52. См., например: Чириков Е. Эхо войны. Добровольцы // Нива. - 1914. - № 44. -
С. 843-846; Удельный С. Стасик-казак //Нива. - 1914. - № 50. - С. 971-974 и др.
следовала за жизнью. «Биржевые ведомости» уже осенью 1914 г. сообщали о ежедневных побегах «на театр военных действий» мальчиков и девочек в возрасте 10-15 лет: «Одни бегут без всего, а другие - с метриками, деньгами и даже оружием»- ... Уже в первые дни войны из одного только Вильно ушли на передовые позиции пять девочек; в Москве был отмечен побег гимназистки, переодевшейся в костюм вольноопределяющегося-54... Министерство внутренних дел вынуждено было издать специальное циркулярное распоряжение «О малолетних добровольцах», согласно которому «задерживаемые малолетние, самовольно отправившиеся на театр военных действий с целью вступления в ряды действующей армии добровольцы» должны были препровождаться к месту жительства их родителей или родственников не по этапу через тюрьмы, а - во избежание вредного влияния - отдельно, «в сопровождении нижних полицейских чинов»..55...
Этими детьми двигал не только ребяческий авантюризм и стремление к идентификации с мужественностью взрослых путем ношения оружия и формы, но подлинная любовь к Родине. Среди «бежавших» встречались настоящие герои. Так, в ноябре 1914 г. российские газеты и журналы обошла фотография 14-летнего разведчика-добровольца Александра Маркова, раненного при разведке под Сувалками, а в начале 1917 г. - информация о подвиге 13-летнего разведчика Ивана Соболева, который во время боя вывел пулеметную двуколку из-под вражеского огня и получил георгиевскую медаль.
Анкетирование 94 детей в возрасте от 6 до 13 лет (57 мальчиков и 37 девочек), осуществленное осенью 1914 г..56., показало, что идти на войну хотят 40,5% мальчиков и 33% девочек (последние в большинстве своем - сестрами милосердия). Однако некоторые девочки продемонстрировали подлинно воинственный пыл: «Я пошла бы на войну, - пишет 12-летняя особа, - но боюсь, а если бы пошла, то воевала бы! Убьют, так убьют!».. ..
.53. Цит. по: Калмыкова А. Как отразилась война в жизни детей и какие задачи поставила она нам, взрослым, родителям и воспитателям // Русская школа. - Февраль 1915. - № 2. - С. 6-7.
.54. Вестник воспитания. - 1914. - № 9. - С. 109.
.55. Русская школа. - Март 1915. - № 3. - С. II. Добровольцем бежал на передовую, как известно, и будущий писатель, а в то время - 14-летний гимназист Всеволод Вишневский. (См. его воспоминания: Вишневский Вс. Война // Вишневский В. Собр. соч. - Т. II. - М., 1954. - С. 7-365. О них см.: Первая мировая: Воспоминания, репортажи, очерки, документы. - М., 1989. - С. 367).
56. К сожалению, не удалось установить точную дату проведения анкетирования, однако известно, что оно состоялось не позднее 30 ноября 1914 г. (См.: Зеньков-ский В.В. Предисловие // Дети и война. - С. IV).
57. Зеньковский В.В. О влиянии войны на детскую психику (по данным анкеты) // Дети и война. - С. 62-63.
Еще более тревожило русских педагогов «знакомство» детей с войной через средства массовой информации. Образ войны «для взрослых», созданный на страницах этих изданий, причудливо преломлялся в детском сознании, порождая подчас фантастические, плохо коррелируемые с действительностью представления о происходящем. Изучение читательских интересов подростков показало, что наибольшей популярностью в их среде в период Первой мировой войны пользовались дешевые иллюстрированные журналы («Забияка», «Огонек», «Кривое зеркало», «Всемирная панорама», «ХХ век», «Солнце России» и др.). Благодаря яркой наглядности, доходящей до утриро-ванности и фарса, эти бульварные издания, как ничто иное, оказались понятны и доступны детям-58.. Взрослые пытались оградить их от ура-патриотического «лубочного половодья», разлившегося в ответ на «высокий и чистый подъем детских настроений».59.., но все было напрасно. Несмотря на запреты старших, дети упорно продолжали черпать представления о войне из таблоидов, заявляя о том, что именно там «нарисована» и «описана» «настоящая война».
Так, на стыке слияния собственного опыта и агитационно-пропагандистского воздействия, на стыке реальности и мифа конструировался в сознании детей образ войны и образ врага. У каждого маленького человека он был свой, но в целом, безусловно, негативный. И чем ближе соприкасался ребенок с войной, тем страшнее ему становилось. «Там очень страшно, крики, пули, огонь, дым», «там очень холодно, страшно и много раненых», «в бою очень страшно... бьют людей без милости», писали дети, находившиеся «вдали» от войны.60.. «К нам в деревню нашли солдаты и стали деревню поджигать. Нам стало страшно, очень было страшно. Солдаты возле нас проходили, деревни горели во всех сторонах», вторили им маленькие беженцы, которых, по их собственным словам, «выгнала из дому германская война».....
58. Е.С. Сенявская отмечала, что развитию лубочной литературы способствовали «низкий образовательный уровень, культурная ограниченность, зачастую даже мировоззренческая примитивность солдат», которые потребовали адекватных форм пропаганды (Сенявская Е.С. Психология войны в ХХ веке: Исторический опыт России. -М., 1999. - С. 195-196).
59. Нестеров В. Война и учащиеся дети // Русская школа. - Январь 1915. - № 1. -С. 47; Февраль 1915. - № 2. - С. 40-41. Один из педагогов в ту пору писал: «Подавляющее большинство детей читает дома все, что окажется под рукой: книги для взрослых, такие же журналы и, в особенности, газеты... Надо ли говорить о том, что подобное чтение... представляет собой чистейшее зло, с которым необходимо должны бороться родители». (Тулим. В помощь матерям. Советы по вопросам чтения //Воспитание и обучение. - 1917. - № 1. - С. 11).
60. Левитин С. Дети и война. - С. 91.
61. Гринберг А. Рассказы беспризорных о себе. - С. 111, 115, 119, 125 и др.
Девочки становились первыми жертвами мужской агрессии и насилия и в наибольшей степени страдали от них и физически, и нравственно. Не удивителен поэтому и тот почти животный страх, который испытывали девочки, оказавшиеся в полосе военных действий, перед людьми в солдатских шинелях: прибившаяся к полку «девочка-постирушка», рассказывал солдат, была «хорошая девочка, только пуганая. Как ты до нее, хошь и с добром, - до того спугается, аж пена изо рта»-62.. Менялись традиционные этические нормы: дети заявляли, что вообще-то «убивать нельзя», но «не людей, а немцев можно», а само словосочетание «убивать немцев» прочно вошло даже в лексикон трехлеток. Дети категорически отказывались отныне учить немецкий язык и выказывали нарочитый интерес к французскому, они перестали петь немецкие песенки и читать издания немецких авторов, потому что «они на нас воюют»-63-. «Германцы - звери лютые», «германцы страшучие», «германцы вводят лошадей в церковь», - вот примеры надписей, сопровождавших детские рисунки того времени. Сформировавшийся образ был налицо: немец -враг и ему нет пощады. «А я бы на поле сражения убила немца, - заявляет 10-летняя девочка, - а если бы увидала раненого, то тоже добила бы и его».
64
«Ну, уж это не по-рыцарски», - говорит ей мальчик в ответ- ...
Образ врага и образ самой войны, конечно же, не оставался статичным, он изменялся, трансформировался во времени. Однако для преобладающего большинства детей эта война была «далекой войной». Особенно наглядно это проявилось при опросе В.В. Зеньковским мальчиков и девочек в возрасте до девяти лет. 68% опрошенных заявили, что вообще не знают, где идет война, 19% ответили, что она идет «далеко», «так как ее не слышно, а только в газете пишут о ней». Большинство детей пяти-шести лет считали, что войну начали солдаты или «Шура и Сережа», т.е. сами дети. На вопрос о том, зачем идет война, пятилетняя девочка ответила: «Чтобы в городе не было много людей». Упоминались в детских ответах, и довольно часто, отдельные географические названия (не случайно, одна из девочек-современниц записала в своем дневнике: «Папа по карте отмечает линии фронтов. Моя сестра по кар-
62. Федорченко С. Народ на войне. - С. 273. «Любая война, - писал по этому поводу Б. Васильев, - есть состояние "опрокинутой народной нравственности" - она прививает взгляд на женщину противника как на добычу, а на свою - как на награду». (Васильев Б. Покаянные дни //Родина. - 1990. - № 10. - С. 10).
63. Левитин С. Дети и война. - С. 83, 88-89, 99.
64. Рубинштейн М.М. Война и дети. - С. 25. Эта «недетская» детская жестокость прослеживается и в годы Гражданской войны. По воспоминаниям очевидца, «когда вели этих двух офицеров (захваченных в плен. - Прим. авт.), то даже красногвардейцы не хотели их расстреливать, а этого требовали крестьяне, и женщины, и дети». (Дроздовский М.Г. Дневник // Белое дело: Избр. произв. - Кн. 7. - М., 1996. -С. 31).
те учится читать»)-65-, но все это были объекты из того, «далекого» для девочек мира. Среди ответов в младшей возрастной группе встречались и такие: люди воюют «на дворе», «на полянке»-66.. В целом же война представала перед детьми, как некая страшная сказка - фантастическая и захватывающая, жуткая и интересная, но с непременным «хорошим» концом. И в рисунках, и в письмах на фронт, и в школьных сочинениях они описывали и изображали будущее «замирение», когда война заканчивалась, русские побеждали, Вильгельма брали в плен, отцы и старшие братья возвращались домой и наступал всеобщий праздник. Вернувшиеся воины были награждены «георгиями», все они стали «богаты и счастливы». Дети безусловно верили в светлое будущее, они хотели, чтобы правда восторжествовала, а зло было наказано, они переосмысливали войну, строя свою собственную мифологию событий. Детский взгляд на войну был взглядом особым, искренним и не замутненным напластованиями бытовых, культурных, социальных и прочих значений.
Шли годы, и образ той войны, которая когда-то именовалась «великой», «отечественной» и «святой», стал постепенно тускнеть и размываться. Новая власть сделала все для того, чтобы дети запомнили то, что нужно было запомнить, и забыли то, что следовало забыть. Крупномасштабное обследование советских школьников, проведенное к 10-летию Октября и охватившее более 120 тыс. детей из 23 губерний России, показало, что они уже не вспоминали ни саму Первую мировую войну, ни ее героев. Место Кузьмы Крючкова и летчика Нестерова заняли Чапаев, Буденный и Щорс. Мировая война отныне выступала лишь как некий бесцветный, блеклый фон, на котором разыгрывались яркие и красочные события Октября и Гражданской войны.67.. Сконструировать новые представления у детей было гораздо легче, чем у взрослых, поскольку у них, в силу юного возраста, часто вообще отсутствовали синхронные образы прошедших событий.
Но, конечно же, Первая мировая война не прошла для детей бесследно. Она расширила их мир, она вызвала не только трансформацию их сознания, но и самого стиля их жизни. В результате в России выросло особое поколение людей, сформировавшееся в специфических «военно-революционных» условиях. Это было поколение психологически мобильное, чутко восприимчивое ко всему новому, поколение, составившее весьма благодатную почву для проведения масштабного советского политического и социокультурного
.65.. Из дневника Надежды Никитиной // Российская история глазами детей. Вось-мисерийный документальный сериал. Автор сценария Л. Бобровская. СВС-студия. 2005.
66. Зеньковский В.В. О влиянии войны на детскую психику. - С. 53.
67. Дети и Октябрьская революция: Идеология советского школьника. - М., 1928. -
С. 88.
эксперимента. Вместе с тем военный опыт маленьких исторических «актеров» не остался невостребованным. Эксплицитно или имплицитно, он подвергался переосмыслению на протяжении многих десятилетий, наполняя ретроспективный образ той «забытой» войны особыми представлениями и деталями, отложившимися в памяти о детстве как неотъемлемой и значимой структуре исторической памяти.
