CC BY
25
УДК 9(С16)
ВЕКТОРЫ УРБАНИЗАЦИИ ПРЕДКАВКАЗЬЯ ПЕРИОДА КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ (НА ПРИМЕРЕ КУБАНСКОЙ ОБЛАСТИ, ЧЕРНОМОРСКОЙ И СТАВРОПОЛЬСКОЙ ГУБЕРНИЙ)
© 2010 г. С.Н. Ктиторов
Армавирский государственный педагогический университет, Armavir State Pedagogical University,
ул. Р. Люксембург, 159, г. Армавир, 352900 R. Lyuksemburg St., 159, Armavir, 352900
Рассмотрены основные направления и факторы урбанизации Предкавказья середины XIX- начала ХХ в. Анализируются элементы городской инфраструктуры региона, прослеживается изменение функций городов, превращавшихся из военно-административных в торгово-промышленные центры.
Ключевые слова: модернизация, урбанизация, городская инфраструктура, материальная среда, муниципальные органы, благоустройство, городская топография.
The article considers main directions and factors of urbanization in the Ciscaucasia of the mid-19th - beginning of the 20th centuries. The author analyzes the region's urban infrastructure elements, and traces the changes in the functions of the cities while their transformation from military and administrative centres into trade industrial ones.
Keywords: modernization, urbanization, urban infrastructure, material environment, city government, urban beautification, city topography.
В контексте современных процессов регионализации отечественной исторической науки большое значение имеет рассмотрение динамики урбанизации в регионах России и в частности в Предкавказье. Для данной научной проблематики особый интерес представляет вторая половина XIX - начало ХХ в., когда государство вступило на путь масштабного перехода от преимущественно сельского аграрного к индустриальному городскому обществу. На Северном Кавказе, где большинство городов возникало именно в указанный период, этот переход совершался особенно быстро, что позволяет рельефнее показать его основные качественные признаки и последствия. Формирование и постепенное усложнение городской инфраструкту-
ры на предкавказских землях стало следствием окончания длительного процесса вхождения региона в состав Российского государства.
Изучение эволюции городской инфраструктуры помогает обосновать принципиальный вывод о прогрессивной роли Российского государства в обустройстве своей южной окраины. Появление и относительно быстрое распространение в регионе сети урбанизированных поселений, системы разнообразных путей сообщения, а также таких элементов инфраструктуры, как всевозможные типы городской застройки и планировки, современные и более удобные жилища, электричество, водопровод, канализация, телефон, мостовые и тротуары, зеленые насаждения,
новые виды транспортных средств, многочисленные административные, религиозные, культурно-образовательные и зрелищно-развлекательные учреждения, торговые и промышленные предприятия, рекреационные и спортивные объекты, имело преобладающе позитивное значение для судеб как коренных, так и пришлых обитателей данных территорий.
С середины XIX в. усиливается интенсивная переселенческая колонизация и быстрое освоение новых южных земель, в результате чего происходит модернизация всех сторон жизни региона. Важнейшими событиями, определившими векторы развития северокавказской окраины империи, стали окончание Кавказской войны (1864 г.), отмена крепостного права и проведение буржуазных реформ (1860-е гг.), разрешение иногородним жителям селиться и приобретать собственность в землях казачьих войск (1868 г.), завершение строительства первой в регионе Ростово-Владикавказской железной дороги (1875 г.).
Основное содержание модернизационных процессов в России составляла урбанизация, представлявшая собой переход от традиционного сельского к индустриальному и одновременно к городскому обществу [1]. Универсальными проявлениями ее выступали рост количества и размеров городов, постоянно увеличивающаяся концентрация в них масс населения и самого разнообразного потенциала и распространение городского образа жизни как среди различных слоев общества, так и на новых территориях. В городах формировалась особая инфраструктура, представляющая собой сложную систему элементов материальной среды жизнедеятельности людей.
Самым наглядным следствием урбанизации и в масштабе всей страны, и на территории Предкавказья стал быстрый рост численности населения городов и расширение их сети, что было тесно связано с прокладкой новых транспортных магистралей. В результате в регионе формируется опорный каркас расселения, выражавший географические векторы урбанизацион-ных процессов [2]. По данным первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г., в пределах Кубанской области, Ставропольской и Черноморской губерний насчитывалось всего 10 городов, которые по количеству жителей ранжировались следующим образом: Екатеринодар - 65 606 чел.; Ставрополь - 41 590, Ейск - 35 414, Майкоп - 34 327 чел.; Новороссийск -16 897 чел.; Темрюк - 14 734, Анапа - 6944, Святой Крест - 6583, Туапсе - 1392 и Сочи - 1352 чел. [3]. Следует отметить, что многие малые города региона по своим функциям и уровню инфраструктуры тогда практически не отличались от сельских поселений.
Массовая колонизация Предкавказья, интенсивная эволюция его хозяйственно-экономической системы, фокусами которой являлись именно города, привели к быстрому росту численности их населения. К 1914 г., когда вспыхнула Первая мировая война, породившая отрицательные демографические тренды, в Екатерино-даре проживало 108 420 чел.; Новороссийске - 66 130, Майкопе - 54 442, Ейске - 53 992, Ставрополе - 50 515, Темрюке - 20 392, Сочи - 17 611, Анапе - 16 449, Ту-
апсе - 16 158, Святом Кресте (в 1910 г.) - 14 691 чел. [4]. Быстро росли и те пункты, которые, не имея официального статуса города, фактически выполняли его основные функции. Больше всего таких урбанизированных селений было в Кубанской области. Например, в селе Армавир в 1897 г. насчитывалось 18 113 жителей, а к 1914 г. - уже около 57 480 чел. [5]; в станице Лабинской в 1898 г. - 22 816 чел., а к 1914 г. -32 239 чел. [6]; в хуторе Романовском в 1897 г. -10 599 чел., а к 1914 г. - 32 200 чел. [7].
Постепенно увеличивалось и количество городов, хотя их сеть в регионе (особенно в Ставропольской губернии) все еще оставалась довольно редкой. Помимо уже существовавших к моменту революции 1917 г. в Черноморской губернии возникли города Романовск, Хоста и Ермоловск [8]. В 1904 г. в состав губернии вошел курорт Гагры, в котором накануне Первой мировой войны начало действовать упрощенное городское управление [9]. В 1915 г. в город было преобразовано селение Геленджик [10]. В Кубанской области в 1914 г. статус города получило село Армавир, а в 1917 г. - местечко Горячий Ключ [11]. Таким образом, к концу 1917 г. на Кубани, в Ставрополье и в Причерноморье насчитывалось 17 городов.
Во второй половине XIX - начале ХХ в. урбанизация Предкавказья стимулировалась целым рядом тесно взаимосвязанных факторов, среди которых торгово-промышленный, транспортный, сельскохозяйственный (аграрный), переселенческий, административный, рекреационный, ресурсный (связанный с добычей и переработкой ископаемых природных ресурсов).
Ведущими причинами роста и эволюции городов становятся экономические. Это проявлялось в усилении роли городов в качестве торгово-промышленных пунктов и узлов транспортных коммуникаций [12]. Важнейшим экономическим стимулом не только быстрого развития старых, но и появления новых городских центров явилось строительство Ростово-Владикавказской, а впоследствии Армавиро-Туапсин-ской, Ейской, Черноморско-Кубанской, Черноморской железных дорог. Для урбанизации Причерноморья большое значение имело строительство Новорос-сийско-Сухумского шоссе. Эти магистрали послужили основой формирования в регионе опорного каркаса расселения, связав Предкавказье с общероссийским и мировым рынками.
Еще одним существенным фактором урбанизации стал мощный приток сюда переселенцев из разных районов России. В Черноморской губернии на рост большинства городов решающее влияние оказывала государственная политика и деятельность частного капитала по развитию рекреационной сферы. Для эволюции важнейших центров региона - Екатерино-дара, Новороссийска и Ставрополя - немаловажное значение имел административный фактор, связанный с властными функциями этих городов, являвшихся столицами обширных территорий.
С конца XIX в. начинается освоение природных богатств Предкавказья, что привело к появлению еще одного фактора урбанизации, который условно можно
определить как ресурсный. Его роль была особенно велика в истории Новороссийска, где на основе добычи и переработки мергеля формируется крупнейший в России центр цементной промышленности. Разработка нефтяных богатств Кубани стимулировала рост Майкопа и отчасти Екатеринодара. Определенное влияние на развитие некоторых городов региона оказывали также военно-политический, религиозный и этнографический факторы.
Формирующаяся в процессе урбанизации Предкавказья городская инфраструктура представляла собой сложную целостность, в которую входили взаимодействующие и взаимообусловленные подсистемы: пространственная (селитебная территория и планировка, районирование и топография), градостроительная (комплекс застройки, архитектурный облик поселения), транспортная (внешние и внутригородские коммуникации, средства передвижения), связь (почта, телефон и телеграф), экономическая (торгово-промышленные и коммерческие учреждения, ярмарки и рынки, энергетика), административная (органы государственной, региональной и местной власти), благоустройство (искусственное озеленение и освещение, мостовые и тротуары, водопровод и канализация, противопожарная служба), вра-чебно-санитарная (больницы и аптеки, удаление и утилизация отходов, свалки, кладбища), информационная (типографии и периодические издания, справочные и адресные бюро, реклама), сервис и бытовое обслуживание (бани, парикмахерские, прачечные, фотоателье, трактиры, гостиницы, постоялые дворы, ночлежные приюты, публичные заведения), социальная (приюты, детские сады, дома трудолюбия, биржи труда, богадельни, тюрьмы), культурная (учебные заведения, библиотеки, театры, музеи, народные дома, храмы), досуговая (зрелищно-развлекательные, спортивные и рекреационные объекты, клубы, аттракционы).
Составные части материальной среды города были тесно взаимосвязаны. Один и тот же объект нередко оказывался включен сразу в несколько подсистем инфраструктуры. В разных городах Предкавказья набор, соотношение и значение указанных компонентов порой сильно варьировались. Функционирование всех элементов инфраструктуры представляло собой особую физиологию города со своими закономерностями развития. У людей, интегрированных в эту сложную многоуровневую систему, постепенно формировался специфический городской образ жизни. К нему приобщались не только горожане, но и многие жители сельской местности, поддерживавшие интенсивные контакты с городом. Это явление урбанизации было связано с таким универсальным культурным признаком города, как его открытость. В свою сферу города вовлекали новых людей, влияние таких центров распространялось на обширные территории [13].
Уровень инфраструктуры напрямую зависел от размеров, количества и значения функций и официального статуса поселения. Наиболее сложная инфраструктура сформировалась в крупнейших админист-
ративных центрах Предкавказья, муниципалитеты которых обладали как более солидными бюджетами, так и властными полномочиями для решения насущных городских нужд.
В создании и развитии подсистем городской инфраструктуры принимали участие государственные и местные структуры власти, общественные организации и представители частного капитала. В городах, особенно таких больших, как Екатеринодар, Новороссийск и Ставрополь, приоритетная роль в этой деятельности принадлежала муниципальной администрации. В крупных торгово-промышленных селениях основные заботы о развитии инфраструктуры принимали на себя общественные организации и представители частного капитала.
Во второй половине XIX - начале ХХ в. Предкавказье являлось одним из тех регионов страны, где стихийная урбанизация, в основе которой лежало развитие экономики на капиталистической основе, вступала в резкое противоречие с закрепленными в законодательстве принципами сословного строя и утвержденным порядком образования новых городов. Эта ситуация, характерная и для других областей России, демонстрировала неспособность бюрократического аппарата самодержавия понять и учесть неизбежность процессов социально-экономической эволюции государства и проводить по отношению к ним более адекватную политику [14].
Реальный ход урбанизации выходил за границы официальных городов. Всестороннее освоение государством новых северокавказских территорий и прежде всего строительство железных дорог приводили к быстрому росту не только прежних административных центров, но и вызвали появление ряда торгово-промышленных пунктов, обраставших основными функциями и признаками города, но не имевших соответствующего юридического статуса. Данное явление рельефнее всего фиксируется в пределах Кубанской области, отличавшейся самым высоким на Северном Кавказе уровнем экономического развития, наиболее густой сетью поселений и железных дорог. Именно здесь у оживленных магистралей сформировались такие крупные торгово-промышленные поселения, как село Армавир, хутор Романовский и станица Лабинская. Вслед за В.П.Семеновым-Тян-Шанским такие пункты можно причислить к категории «истинных городов», пример которых наглядно демонстрирует распространение процессов урбанизации в сельской местности [15].
В меньшем масштабе подобные тенденции были характерны для хутора Тихорецкого, поселка при железнодорожной станции Гулькевичи, станиц Славянской, Уманской, Староминской, Кореновской, Батал-пашинской, Павловской и др. В Черноморской губернии городские черты постепенно приобретало селение Геленджик, в Ставропольской - села Медвежа, Прасковея, Благодарное и Петровское. С другой стороны, некоторые официальные города фактически не выполняли присущих своему статусу функций и сохраняли патриархальный сельский облик. Таковыми
были заштатный город Ставропольской губернии Святой Крест, кубанский Темрюк, причерноморские города Романовск и Хоста.
В период капиталистической модернизации происходит коренная трансформация и расширение функций городов Предкавказья. Доминировавшее прежде военно-административное значение сменяет экономическая роль, превратившая города в торгово-промышленные, хозяйственные, финансовые и транспортные центры обширных территорий. Если в первой половине XIX в. культурный потенциал городов заключался преимущественно в деятельности учебных заведений, то в пореформенные годы и в начале ХХ в. он существенно усиливается и приобретает большие масштабы в связи с появлением театров, концертных залов, библиотек, музеев, кинематографов, периодической печати, научных обществ и т.п. [16]. В отдельных районах, особенно в Черноморской губернии, в качестве главной роли городов на первый план выступает рекреационная. Модификация функциональной специфики городских поселений сопровождалась отвлечением их жителей от аграрных занятий и распространением различных промыслов, не связанных напрямую с сельским хозяйством.
Зримым результатом изменения функциональных ролей городов региона стала трансформация элементов их инфраструктуры и внешнего облика. Резко углубляется дифференциация топографии городских поселений. Железнодорожное строительство, развитие сферы торговли и производственной базы приводят к формированию специфических промышленных, транспортно-складочных и портовых районов. Тесно взаимосвязанные территориальные комплексы фабрично-заводских объектов, железнодорожных и портовых сооружений превратились в важный фактор городской планировки. Они задавали векторы ее пространственного роста, часто деформировали сложившуюся систему улиц и преображали естественный природный рельеф и ландшафт. Наиболее ярко эти процессы функциональной неоднородности городских территорий наблюдались в дореволюционном Новороссийске, площадь которого оказалась буквально расчленена на несколько обособленных городских организмов [17].
Усиление торгово-промышленной роли городских поселений Предкавказья в корне изменяет их внешний облик и архитектурный силуэт. В конце XIX -начале ХХ в. в застройке городов главное значение организующих пространство высотных ориентиров все больше занимают не традиционные колокольни и купола храмов, а сооружения новой капиталистической эпохи - доходные дома и гостиницы, водонапорные башни, многоэтажные элеваторы, мельницы, высокие трубы и корпуса фабрик и заводов [18].
В российском обществе, в том числе и на региональном уровне, именно города служили проводниками достижений цивилизации и мирового технического прогресса. Все новации в жизнедеятельности человека появлялись сначала в городах, а уже оттуда постепенно проникали и в сельскую местность, оби-
татели которой воспринимали ближайший городской центр в качестве своеобразного «окна» в большой мир. Здесь окрестные сельчане узнавали свежие российские и зарубежные новости, приобщались к последним веяниям моды, знакомились с такими новшествами, как электричество, телефон, кинематограф, трамвай, автомобиль и многое другое. По словам А.С.Ахиезера, урбанизация аккумулировала все творческие силы в ведущих центрах, а с другой стороны -она же вела к распространению этого высшего культурного синтеза на все общество и население [13].
Урбанистическая инфраструктура, особое информационное пространство города расширяли кругозор человека, меняли устоявшиеся представления о качестве жизни, задавали новые идеалы и устремления. Даже продолжая заниматься привычным земледельческим трудом, сельчане быстро перенимали отдельные формы городского образа жизни и быта. Переориентируя свои промыслы на связь с внешним рынком, символом которого выступал ближайший городской базар, ярмарка или хлебные ссыпки у железнодорожной станции, крестьянское общество интегрировалось в единое российское экономическое пространство, что объективно разрушало замкнутый натуральный характер сельского хозяйства, способствовало проникновению в эту сферу передовых приемов и достижений аграрной науки.
Города Предкавказья служили точками притяжения самого разнородного, в том числе и многонационального населения региона. Они являлись главной ареной интенсивных межэтнических и межконфессиональных контактов [19]. Городские центры играли важную роль ключевых звеньев, скреплявших в единое целое обширные территории империи. Тяготевшие к городам в экономическом, культурном и административном отношениях представители коренных народов Северного Кавказа вовлекались здесь в разнообразные процессы интеграции в российское общество. Специфической особенностью населения городов региона стала их полиэтничность. В результате проявляется тесное межнациональное взаимодействие, строившееся на началах партнерства и добрососедства. Этническая неоднородность контингента жителей оказывала определенное влияние на городскую инфраструктуру региона.
Многие элементы инфраструктуры городов Предкавказья вплоть до установления в регионе советской власти находились на стадии формирования. Следует констатировать, что в большинстве поселений уровень благоустройства оставался крайне низким, отрасли коммунального хозяйства не удовлетворяли потребностям основной массы жителей, настоящим бичом городов была антисанитария и недостаток доступной для простого населения врачебной помощи. У муниципальных органов власти катастрофически не хватало средств для решения самых насущных городских проблем. Даже в крупнейших предкавказских городах, таких как Екатеринодар, Новороссийск и Ставрополь, относительно обустроенными являлись лишь немногие центральные улицы и кварталы, где
имелись булыжные мостовые, скверы и бульвары, электрическое освещение, телефон, линии водопровода, дома с паровым отоплением, канализацией и прочими удобствами. Обитатели остальных городских районов об этих благах цивилизации могли лишь мечтать. Уделом не только окраин, но большинства улиц городов была непролазная грязь в распутицу и ночная тьма, которую в лучшем случае рассеивал скудный свет редких керосиновых фонарей. В облике практически всех городов региона сохранялось много патриархальных сельских черт: на внутриквартальных участках располагались сады и огороды, значительная часть застройки состояла из саманных и турлучных хат, практически не отличавшихся от жилищ окрестных станиц, на улицах, бульварах и пустырях выпасали скот [20].
В целом можно сделать вывод, что в середине XIX -начале ХХ в. в Предкавказье только закладывались основные подсистемы городской инфраструктуры. Вместе с тем процесс этот был весьма быстрым и интенсивным, и в нем четко определились основные векторы будущего масштабного развития урбанизации региона и всего государства.
Литература и примечания
1. Сенявский А.С. Концепция модернизации и ее исследовательский потенциал в изучении российской истории ХХ в. (теоретико-методологический и инструментарный аспекты)// Actio Nova 2000: сб. науч. ст. М., 2000. С.224.
2. Лаппо Г.М. География городов. М., 1997. С.117.
3. Куприянова Л.В. Города Северного Кавказа во второй половине XIX века. М., 1981. С.205 - 206.
4. Архив администрации г. Новороссийска. Ф.74. Оп.1. Д.15. Л.2; Города России в 1910 году. СПб., 1914. 7 паг. С.886; Кавказский календарь на 1915 год. Тифлис, 1914.
1 паг. С.123,166,261; Кубанский календарь на 1914 год. Ека-теринодар, 1914. С.454,568; Ставрополь в цифрах: юбилейный стат. сб. к 60-летию Советской власти и 200-летию города. Ставрополь, 1977. С.17.
5. Первая всеобщая перепись населения Российской империи. 1897. Т.65. Кубанская область. СПб., 1905. С.1; Кавказский календарь на 1915 год. Тифлис, 1914. 1 паг. С.90.
6. Статистические данные о пространстве, составе населения, формах землевладения, размерах запашек, урожае, количестве скота и др. в поселениях, расположенных в рай-
оне, ограниченном средним и нижним течениями рек Урупа и Белой и верхним реки Кубани // Кубанский сборник. 1900 год. Т.6. Екатеринодар, 1900. С.144; Кавказский календарь на 1915 год. Тифлис, 1914. 1 паг. С.150.
7. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). Ф.Р-1547. Оп.1. Д.11а. Л.18; Кавказский календарь на 1915 год. Тифлис, 1914. 1 паг. С.175.
8. Архив администрации г. Новороссийска. Ф.74. Оп.1. Д.14. Л.20 - 21,28.
9. Кубань и Черноморское побережье. Справочная книга на 1914 год. Екатеринодар, 1914. С.302.
10. Российский государственный исторический архив. Ф.1276. Оп.19. Д.352. Л.66 - 68.
11. Там же. Оп.2. Д.55. Л.249; ГАКК. Ф.Р-1547. Оп.1. Д.11. Л.54.
12. Северный Кавказ в составе Российской империи. М., 2007. С. 240.
13. Ахиезер А.С. Город - фокус урбанизационного процесса // Город как социокультурное явление исторического процесса. М., 1995. С.25.
14. Рындзюнский П.Г. Крестьяне и город в капиталистической России второй половины XIX века (взаимоотношение города и деревни в социально-экономическом строе России). М., 1983. С.258.
15. Семенов-Тян-Шанский В.П. Город и деревня в Европейской России. Очерк по экономической географии с 16 картами и картограммами. СПб., 1910. С.72 - 73,162 - 163.
16. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало ХХ в.). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. Т.1. СПб., 2000. С.309 - 310.
17. Казачинский В.П., Бондарь В.В. Архитектура и градостроительство Кубани XIX - ХХ вв. Ч.3. Градостроительство на Кубани до 1985 г. (очерк). Краснодар, 2003. С.32 - 33.
18. Кириченко Е.И., Щеболева Е.Г. Русская провинция. М., 1997. С.123; Градостроительство России середины XIX - начала ХХ века. Кн. 1. Общая характеристика и теоретические проблемы. М., 2001. С. 18.
19. Рабинович М.Г. К определению понятия «город» (в целях этнографического изучения)// Советская этнография. 1983. № 3. С. 22.
20. Эта особенность была характерна и для большинства городов России. См.: Анциферов Н.П. Пути изучения города как социального организма. Опыт комплексного подхода. Л., 1926. С.34; Город и деревня в Европейской России: сто лет перемен. М., 2001. С.74.
Поступила в редакцию 11 ноября 2009 г.
