CC BY
93
УДК 37.016:811.161.1 ББК 74.261.3 Т 49
Л.Ш. Тлюстен
ВЕДУЩИЙ ПРИНЦИП В РУССКОЙ И АДЫГЕЙСКОЙ ОРФОГРАФИИ И ЕГО РОЛЬ В ОБУЧЕНИИ РУССКОЙ ОРФОГРАФИИ УЧАЩИХСЯ-АДЫГЕЙЦЕВ
(РЕЦЕНЗИРОВАНА)
Аннотация. В статье на основе сравнительно-сопоставительного анализа рассматриваются вопросы, связанные с построением русской и адыгейской орфографии. Существующие кардинальные различия в двух орфографических системах являются источником многочисленных ошибок, возникающих у учащихся-адыгейцев при изучении ими русской орфографии.
Ключевые слова: орфография, морфологический принцип, фонематический принцип, фонема, сильная и слабая позиция, позиционные чередования фонем, фонетический принцип.
L.Sh. Tlyusten
ON THE LEADING PRINCIPLE IN RUSSIAN AND ADYGHE SPELLING AND ITS ROLE IN TRAINING PUPILS-ADYGHES TO RUSSIAN SPELLING
Abstract. The paper examines construction of Russian and Adyghe spelling on the basis of the comparative analysis. Existing cardinal distinctions in two spelling systems are a source of the numerous errors arising during studying Russian spelling by pupils-Adyghes.
Keywords: spelling, a morphological principle, a phonemic principle, a phoneme, a strong and weak position, position alternations of phonemes, a phonetic principle.
В русской орфографии за время ее тысячелетнего существования наслаивались разные приемы, вызывавшие изменения языка, не получавшие соответствующего отражения в орфографии. Стремление установить определенные закономерности в написании слов привело к возникновению принципов, составляющих основу русской орфографии. С одной стороны, исходя из того, что русское письмо алфавитное (буква обозначает звук), ряд ученых ставил своей задачей установить соотношение написания и произношения, зависимость письма от произношения; следовательно, выяснялась роль фонетического принципа. С другой стороны, поскольку орфография, в противоположность графике, ставила целью передачу значащих единиц речи - слов и морфологических частей слов, - некоторые ученые брали за основу исследование графических обозначений морфологических частей слов (корней, приставок, суффиксов, окончаний). Таким образом, вставал вопрос о применении морфологического принципа.
Как показывают многочисленные лингвистические исследования, в русском письме речевой единицей, обозначаемой единым постоянным начертанием, является не отдельный звук, а целая морфема в том ее звучании, какое ей свойственно в фонетически независимом положении. Например, слова дом - дома - домовой звучат как [дом] - [дЛи] - [дъмлво]] соответственно, но имеют общую морфему - корень дом-. Корень в зависимости от ударения произносится по-разному - [дом], [д«м], [дъм], но имеет единое, постоянное начертание - дом-. В связи с этим многие учёные-лингвисты считают, что русская орфография построена на морфологическом, или фономорфологическом, принципе, который состоит в сохранении одинакового написания значащих частей слова -приставок, корней, суффиксов, окончаний - независимо от позиционных изменений звуков, входящих в состав этих частей слова.
Так, В.В. Лопатин в статье «Русская орфография: задачи корректировки» пишет: «Основной принцип нашей орфографии, называемый в лингвистике чаще всего фономорфологическим, предполагает единообразную буквенную передачу значимых частей слова — морфем (корней, приставок, суффиксов). Правда, в современном русском правописании немало отступлений от этого принципа... Устранение сложных случаев, различного рода традиционных отступлений от общих принципов письма, которых в нашей орфографии достаточно, вряд ли целесообразно, а на практике едва ли осуществимо.. Позволительно даже утверждать, что орфография естественного языка не может быть абсолютно чистой, непротиворечивой, «причесанной», поскольку она является в значительной степени результатом длительного историко-культурного саморазвития» [1].
Морфологический принцип русского правописания получил широкое распространение к середине XX в. Его сущность в том, что при графическом воспроизведении речи исходят из морфологического состава слов, на письме фиксируются составляющие их морфемы, при этом графический образ морфем остаётся единым и неизменным в разных фонетических условиях их употреблении [2; 22]. Специфический признак орфографии как письменной формы речи в том и заключается, что единство графического образа не является воспроизведением единства звукового состава морфем.
Морфологические написания сохраняют единый графический образ морфем, являющихся носителями определенных лексических и грамматических значений, что удобно при письменном общении, так как при чтении слова практически воспринимаются не по звукам, а по значимым, смысловым элементам слова, по морфемам. Единообразие написания значимых частей слов (морфем) достигается тем, что в письме не отражаются позиционные чередования гласных и согласных фонем. В позиционные чередования вступают фонемы, находящиеся в одной морфеме соответственно в сильной и слабой позициях. Фонема, находящаяся в сильной позиции, чередуется с фонемой, находящейся в слабой позиции. Позиционным чередованием охвачены, как правило, только две фонемы. Чередующиеся фонемы образуют фонемный ряд. Фонема, находящаяся в сильной позиции, возглавляет фонемный ряд, и именно она чередуется с фонемой слабой позиции, а не наоборот [3; 30].
Взаимоотношения фонем сильной и слабой позиции бывают двух видов. Чередующиеся фонемы могут образовывать собственно фонемный ряд, когда чередуются разные фонемы: са[д] - са[т] (/д/||/т/). Второй вид взаимоотношений, когда в сильной и слабой позиции (в одной и той же морфеме) употребляется одна и та же фонема: су[п]ы -су[п] (/п/||/п/) - нулевой фонемный ряд. Поскольку при позиционных чередованиях фонемные ряды пересекаются, то при обозначении звуков, находящихся в слабых позициях, пишущему приходится решать орфографическую задачу. Например, с безударным [и] может чередоваться ударный [э]: св[’э]т - осв[и]щу, ударный [’а]: с[в’а ]тость - освящу, ударный [и]: св[’и]ст - освищу. Следовательно, безударный [и] в звуковой цепочке может быть обозначен тремя буквами: е, я, и. Чтобы определить, какой же буквой обозначить безударный гласный [и], находящийся в корневой морфеме, нужно, предварительно определив значение морфемы, соотнести звук [и] с ударным гласным и обозначить той же самой буквой, какой обозначается ударный гласный звук.
Такой принцип обозначения фонем и называется морфологическим принципом правописания: фонемы, находящиеся в слабых позициях, обозначаются буквами, которые адекватны фонемам сильных позиций. Таким образом, в единообразном написании слов велика роль морфемы. Эта роль проявляется и в том, что орфографические правила об обозначении на письме фонем даются применительно к морфеме. Морфема является специфической единицей орфографических правил, и не случайно изложение орфографических правил дается обычно применительно к морфеме. Например: «Неударяемые гласные в корнях (приставках, суффиксах, окончаниях) слов».
Итак, буквенный состав морфем передает их фонетический состав отдельно для каждого звука в наиболее дифференцированном его положении (в сильной позиции). Как известно, гласные наиболее дифференцированы под ударением, согласные - в положении перед гласными и сонорными согласными. Так осуществляется связь написания морфем с произношением. Вследствие этого создается единый графический образ морфем как носителей известного значения без воспроизводства их конкретного звукового состава, частичные изменения которого не отражаются на присущем морфеме значении.
Правописание, строящееся на морфологическом принципе, внешне расходится с произношением, но только в определенных морфологических звеньях речи: на стыке морфем и в абсолютном конце слова для согласных и внутри морфем для гласных. Расхождение между написанием и произношением при морфологическом правописании осуществляется на основе строго определённого соотношения с произношением, а не в отрыве от него, не хаотично. Морфологическое правописание, таким образом, является следствием понимания носителями языка структурного членения слова по составляющим его значимым частям (морфемам) и имеет своим результатом по возможности единообразную передачу этих частей на письме [4; 82]. Способ письма с единообразной графической передачей значимых частей слова облегчает при чтении «схватывание» смысла.
Следовательно, в русском письме значимая часть слова имеет единый графический образ, а морфологический принцип орфографии облегчает быстрое понимание и осмысление текста, потому что внимание не задерживается на обозначении деталей произношения, то есть фонемного чередования. Для овладения орфографией, основанной на морфологическом принципе, необходимо, во-первых, разбираться в составе слов (правильно разлагать слова на составные значащие части) и, во-вторых, знать звуковую систему языка (закономерности позиционных чередований гласных и согласных звуков) и её взаимоотношения с графической системой.
Признание морфологического принципа ведущим принципом русского правописания и теоретически, и практически оправдано. С точки зрения морфологического принципа прямо и непосредственно исходной единицей письма является морфема: мы читаем и пишем определенными буквенными комплексами. Сами правила русской орфографии построены на основе выделения морфем: в них
рассматривается правописание гласных и согласных в корнях, приставках, суффиксах, окончаниях. По этому поводу А.Н. Гвоздев писал: «Возвращаясь к вопросу об исходной единице письма, следует подчеркнуть, что с точки зрения морфологического принципа прямо и непосредственно такой единицей считается морфема. Практически при выяснении правописания безударных гласных, звонких и глухих согласных все время приходится иметь дело с составом слов, выделением морфем и их сопоставлением в разных условиях употребления. И более целесообразно прямо идти от морфем, как рекомендуется, исходя из морфологического принципа» [5; 36].
Поскольку морфологический принцип в качестве единицы письма рассматривает морфему практически при обучении правописанию, удобнее оперировать непосредственно морфемами. Умение выделять морфемы, сопоставлять их в разных условиях употребления, запоминать их графический образ - одно из важнейших условий усвоения русской орфографии. На особой роли морфемы в русском правописании основано и то, что орфографические правила об обозначении на письме фонем даются применительно к морфеме, морфема является специфической единицей орфографических правил.
Среди морфологических написаний особо следует отметить такие, которые не могут быть обоснованы современным произношением. К ним относятся написания гласных после шипящих (животное, шишка; чаща, щавель); непроверяемых гласных в корне (помидор, язык), в суффиксах и окончаниях (учитель, несёте); написание мягкого знака (ь) в окончаниях глаголов (пишешь, говоришь) и имён существительных
именительного и винительного падежей единственного числа 3 склонения (дочь, мышь, рожь) и др. Методика изучения этих написаний в школе строится на их морфологическом характере, и потому они усваиваются в связи с изучением соответствующих суффиксов и окончаний.
Понимание морфологического принципа как единства написания морфем в разных фонетических условиях их употребления сложилось в науке не сразу, и у разных авторов встречаются расхождения в понимании этого принципа. Мы же в решении методических вопросов обучения русской орфографии учащихся начальной адыгейской школы будем исходить из того, что русская орфография морфологична, поскольку вопрос о написании решается в ней на уровне значимых единиц языка - морфем. Вследствие этого основной единицей русской орфографии является морфема, и правописание, построенное на морфологическом принципе, делая состав слова четким, значительно облегчает изучение русского языка представителями других народов: единое обозначение морфем дает возможность значительно легче разобраться в словообразовании русского языка.
Если сравнить русскую орфографию с адыгейской, то оказывается, что в последней четко выраженных принципов нет. Разрабатывая в 1938 году новую адыгейскую орфографию (которая без существенных изменений была переиздана в 1940 г. и действует в настоящее время), ее авторы Д.А. Ашхамаф и Н.Ф. Яковлев не придерживались ни чисто фонетического, ни чисто морфологического принципов. Они учитывали грамматический строй всего адыгейского языка в целом, поскольку считали, что эти орфографические принципы представляют собой не что иное, как возведение в принцип отдельной стороны языка, и на практике не дают возможности построить простую и удобную орфографию [6; 63]. До недавнего времени структура адыгейской орфографии представляла собой 6 разделов, объединяющих 51 правило.
Хотя орфография Д.А. Ашхамафа и Н.Ф. Яковлева сыграла огромную роль в становлении и упрочении адыгейской письменности, в развитии национальной культуры, созданные ими орфографические правила нуждаются в уточнении, шлифовке отдельных правил, обогащении их новыми правилами, поскольку в системе адыгейской орфографии имеется много неоправданных исключений и противоречий.
Сегодня вышел в свет проект новых «Правил адыгейской орфографии» (автор-составитель Ю.А. Тхаркахо) [7], однако и здесь не прослеживается каких-то принципов, на которых эти правила строятся. Они (правила) также распределяются по разделам, только теперь разделов стало больше (8 против 6), а правил меньше (21 против 51). В частности, проект новых «Правил адыгейской орфографии» состоит из следующих разделов: 1) произношение адыгейских звуков; 2) употребление букв; 3) правописание слитных, полуслитных и раздельных слов; 4) согласование слов по числу; 5) признаки ударения; 6) особенности использования слов; 7) сложносокращённые слова; 8) адыгейско-русский словарь.
Если сравнить эти разделы с разделами русской орфографии, то можно заметить, что в адыгейской орфографии правила группируются несколько иначе, чем в русской. Как известно, основным разделом русской орфографии является первый - «Буквенное обозначение звукового состава слова». Эта часть орфографии представляет собой непосредственное продолжение графики и алфавита, поэтому общая задача буквенного обозначения звукового состава слова решается одновременно графикой и орфографией. Например: город, поддержка, возьми и т.д. Все другие части орфографии с графикой не сопоставимы. В адыгейской же орфографии с графикой сопоставляются первые два раздела - «Произношение адыгейских звуков» и «Употребление букв».
Первый раздел включает адыгейский алфавит, сложные буквы (представляющие собой сочетание нескольких букв русского алфавита, например, гъу, дж, ку) и их значения, буквы-слоги (го, жъо, къо), буквы-литеры (к1, л1, п1) и произношение буквосочетаний. Но основным разделом является второй. Он включает не только правила правописания префиксов, суффиксов, окончаний, одним словом, значащих частей слова
(которые в русской орфографии подводятся под морфологический принцип), но и правила написания заглавных букв (соответствующие традиционному принципу русского правописания) и сложных слов. И если первый раздел, исходя из его содержания, можно подвести под фонетический принцип правописания, то второй, основной, раздел трудно подвести под какой-то один принцип: здесь есть написания, соответствующие и морфологическому принципу (их большинство), и традиционному.
Ещё один крупный раздел - «Правописание слитных, полуслитных и раздельных слов» - по своему содержанию совпадает с аналогичным разделом русской орфографии, но в отличие от него включает способы связи слов и правописание русских и интернациональных слов. К примеру, в адыгейском письме сохраняется русское правописание интернациональных и русских слов с буквами ъ и ь: (русск.) пьеса - (адыг.) пьес, (русск.) объём - (адыг.) объём, (русск.) съезд - (адыг.) съезд.
Все остальные разделы адыгейской орфографии небольшие по объёму и рассматривают частные правила.
В итоге получается, что основное внимание в «Правилах.» 2006 г. уделяется произношению адыгейских звуков и употреблению букв. Это даёт нам основание полагать, что адыгейская орфография опирается на фонетический принцип. Исходя из этого, рассмотрим особенности функционирования фонетического принципа в русской и адыгейской орфографии.
Отличительная особенность адыгейского вокализма по сравнению с русским -меньшее изменение качественной характеристики гласного, что вызвано, прежде всего, отсутствием в адыгейском языке фонематического деления согласных по признаку твердости и мягкости. Кроме того, гласные адыгейского языка в зависимости от ударения изменяются мало, причем изменения эти носят не качественный, а количественный характер: ударные гласные отличаются от безударных очень незначительно -
длительностью и интенсивностью звучания. Разница между ударными и безударными слогами на слух обычно не улавливается. Вследствие этого написание гласных адыгейского языка подчиняется фонетическому принципу.
Систему согласных русского языка составляют 35 фонем, которые делятся на шумные и сонорные. В свою очередь, шумные согласные делятся на глухие и звонкие. Кроме того, согласные в русском языке делятся по признаку твердости и мягкости. В адыгейском языке насчитывается 57 (включая полугласные) согласных фонем (против 37 в русском языке). Для согласных адыгейского языка характерны такие признаки, как фарингальность, ларингальность и абруптивность, но отсутствует деление по признаку твердости и мягкости, характерное для русских согласных: одни согласные адыгейского языка по своему произношению приближаются к твердым согласным русского языка, другие - к мягким (но только приближаются!).
Существующие в русском языке позиционные чередования фонем не находят отражения в адыгейском языке. Так, в русском языке графика устанавливает звуковые значения отдельных букв и решает свои задачи применительно к звукам функционально сильных позиций. Правила же орфографии распространяются главным образом на функционально слабые звуки. При обозначении согласных звуков их различие по твердости и мягкости в основном регулируется графикой, а различие по звонкости и глухости - орфографией. Следовательно, согласные буквы имеют основные значения, установленные алфавитом и графикой, и второстепенные, регулируемые орфографией. Второстепенные, орфографические, значения букв пишущими часто не замечаются, так как письмо на них прямо не ориентируется.
Если обратиться к буквам адыгейского алфавита, обозначающим согласные звуки, то они не имеют орфографических значений, и письмо здесь подчиняется графическому принципу «буква - звук». А поскольку такой важный для звуковой характеристики русского языка признак, как позиционные чередования, не находит эквивалента в адыгейском языке, то графический принцип «буква - звук» как нельзя лучше отвечает
характеру его письма: в адыгейском языке согласный в конце слова пишется по произношению (глухой или звонкий).
Ср.: в адыгейском языке лъэу[ж] - лъэу[ж]ыр (след), къэгъа[гъ] - къэгъа[гъ]ыр (цветок) в русском - сле[т] - сле[д]ы, во[с] - во[з]ы; в адыг. Къэбас[къ] - къэбас[къ]эр (капуста, капусту), гъуч1ы[ч] - гъуч1ы[ч]ыр (прут) в русск. - пру[т] - пру[т]ы.
Такое же несоответствие наблюдается и в написании гласных в сравниваемых языках. В проекте новых «Правил адыгейской орфографии» выделен целый раздел «Признаки ударения». Здесь указывается, что ударение в адыгейском языке обычно падает на последний слог слова. Например: чъыгы «дерево», етхы «пишет». В словосочетании ударение перемещается на последний слог последнего слова. Например: чъыгы дах «дерево красивое» (в адыгейском языке качественные прилагательные находятся в постпозиции к имени существительному, относительные - в препозиции), етхы зэпыт «пишет всё время». В зависимости от вида ударения (силовое или музыкальное) и места в предложении слово может менять своё значение. Например: шъуаш1э I - имя существительное: Шъуаш1э тичылэ дэс «Шорник в нашем ауле живёт»; шъуаш1э II - глагол: Тичылэ дэсхэм шъо шъуаш1э «Живущие в нашем ауле вас знают». В приведённых примерах одно и то же слово шъуаш1э имеет два значения: 1) «шорник», если является именем существительным и имеет только силовое ударение и 2) «знают», если является глаголом и имеет два ударения: музыкальное и силовое.
Вышесказанное подводит нас к мысли о том, что ударение в адыгейском языке, во-первых, не выполняет таких смыслоразличительных (замок - замок, мука - мука) и форморазличительных (руки - сущ. в род.п. ед.ч., руки - сущ. в им.п. мн.ч.; пили - глаг.в пов. накл. ед.ч, пили - глаг. в изъяв. накл. прош. вр. мн.ч.) функций, как в русском языке; во-вторых, что особенно важно для орфографии, существенно не влияет на качество безударных гласных. В русском языке слово цветок пишется согласно морфологическому принципу с буквой е в первом слоге (несмотря на произношение [и]: цв[и]ток): цветок, потому что цвет, цветик; в адыгейском языке то же слово къэгъагъ пишется, как произносится, с гласным э в первом слоге. Иными словами, здесь тоже действует графический принцип «буква - звук».
Таким образом, русская и адыгейская орфографии существенно разнятся. Если русская орфографическая система строится, по крайней мере, на трех четко выраженных принципах (морфологическом, фонетическом, традиционном), то в адыгейской орфографии такие принципы не выделяются. Можно сказать (да и то весьма условно), что здесь соблюдается фонетико-морфологический принцип. И если в русской орфографии ведущим является все-таки морфологический принцип (по утверждению большинства лингвистов), то в адыгейской - скорее фонетический.
Эти различия не могут не влиять на процесс обучения русской орфографии учащихся-адыгейцев. По наблюдениям З.У. Блягоза, младшие школьники в своих письменных работах допускают в основном три типа орфографических ошибок: собственно орфографические, фонетико-орфографические и грамматикоорфографические [8; З].
К первой группе ошибок относятся нарушение правил написания гласных и мягкого знака после шипящих и ц: «шырокий», «жыр», «ещо», «делаеш»; искажение написания морфем: «деректор», «раскозал», «здать», «замочик», «подоконик»,
«полотенец», «неба» и др.; неправильное написание начальной формы слова: «списка» (вместо список), «парт» (вместо парта), «ножница» (вместо ножницы) и т.д.
Подобные ошибки возникают в письменных работах в результате взаимовлияния разных языковых систем: одни русские слова проникают в адыгейский язык без изменения, другие претерпевают различные фонетические или грамматические изменения. Так, слова парт, карт, газет в заимствующем адыгейском языке функционируют без конечного -а (ср.: в русском - парта, карта, газета), и учащиеся в своей русской речи нередко пользуются адыгейской формой заимствованного слова. A
слова типа список, рисунок, напротив, часто приобретают в форме родительного падежа единственного числа окончание -а - (нет) списка, прилавка, рисунка - и воспринимаются учащимися-адыгейцами как слова женского рода.
Вторая группа ошибок представляет собой отражение на письме национальных особенностей произношения русских звуков. Это ошибки, связанные с неправильным произношением гласных звуков: «прыкрыть», «зимный», «прыбыл»; ошибки, вызванные неправильным произношением согласных звуков: «просба», «менше», «возми»; ошибки, возникающие в результате неправильного произношения слов, в середине которых встречается среднеязычный звук [й], обозначаемый на письме сочетаниями букв ь или ъ с гласными е, ё, ю, я: «семя», «суди», «сыновя», «солови»; неправильное написание слов, вызванное смешением в произношении звуков [и] и [й]: «найзусть», «хозяйн», «поимать», «выйграть».
Причиной подобных ошибок является влияние фонетики адыгейского языка на русскую речь учащихся. В адыгейском языке отсутствует чистый звук [и]; адыгейский дифтонг [йи] состоит из среднеязычного й и иррационального гласного ы. Поэтому [и] в русском языке нередко заменяется привычным в родной речи звуком [й].
Третья группа ошибок - это образование таких форм слов или построение таких словосочетаний и предложений, которые противоречат грамматическим законам русского языка, например, нарушение правил согласования и управления: «хороший собака», «около моего парта»; «приехал с поездом», «В магазине много вёдра».
Таким образом, основными причинами возникновения орфографических ошибок у учащихся начальной адыгейской школы являются, во-первых, значительные расхождения в русском и родном языке учащихся и, во-вторых, сложность самой русской орфографической системы.
Примечания:
1. Лопатин В.В. Русская орфография: задачи корректировки // Новый мир. 2001. № 5.
2. Куропаткина Т.И. Формирование орфографических навыков на основе углублённого изучения морфемики: дис. ... д-ра пед. наук. Самара, 2006. 294 с.
3. Иванова В.Ф. Трудные вопросы орфографии. М.: Просвещение, 1982. 175 с.
4. Иванова В.Ф. Современная русская орфография: учеб. пособие. М.: Высш. шк., 1991.
192 с.
5. Гвоздев А.Н. Об основах русского правописания. В защиту морфологического принципа русской орфографии. М.: Изд. АПН РСФСР, 1960. 64 с.
6. Ашхамаф Д.А. Избранные работы: статьи, отдельные издания, библиография отдельных трудов Д.А. Ашхамафа / сост. К.Х. Меретуков, А.А. Шаов. Майкоп: Адыгея, 1977. 220 с.
7. Тхаркахо Ю.А. Правила адыгейской орфографии: проект (на адыг. яз.). Майкоп: Адыгея, 2006. 108 с.
8. Блягоз ЗУ. Типы ошибок в русской речи учащихся-адыгейцев и их источники. 2-е изд., изменен. и доп. Майкоп: Адыг. отд. Краснодар. кн. изд-ва, 1987. 160 с.
References:
1. Lopatin V.V. Russian spelling: updating problems// New world. 2001. No.5.
2. Kuropatkina T.I. Formation of spelling skills on the basis of profound studying morphemics: Dissertation for Candidate of Pedagogy degree. Samara, 2006. 294 p.
3. Ivanova V.F. Problems of spelling. М.: Prosveshchenie, 1982. 175 p.
4. Ivanova V.F. Modern Russian spelling: the manual. М.: Higher School, 1991. 192 p.
5. Gvozdev A.N. On the bases of Russian spelling. In protection of a morphological principle of Russian spelling. М.: Publishing House of APN of RSFSR, 1960. 64 p.
6. Ashkhamaf D.A. The selected works: articles, separate editions, the bibliography of separate works of D.A.Ashkhamaf / Compil. K.H.Meretukov, A.A.Shaov. Maikop: Adygheya, 1977. 220 p.
7. Tkharkakho Yu.A. Rules of correct Adyghe spelling: the project (in Adyghe language). Maikop: Adygheya, 2006. 108 p.
8. Blyagoz Z.U. Types of errors in Russian speech of pupils-Adyghes and their sources. 2 ed., changed and added. Maikop: Adyghe Department of Krasnodar Publishing House, 1987. 160 p.
