CC BY
15
Экономический вестник Ростовского государственного университета А 2003 Том 1 № 2
ЭКОНОМИСТЫ ШУТЯТ
ВАС ОСТАНОВИШЬ!
B.C. ЗОЛОТАРЕВ
доктор экономических наук, профессор, ректор Ростовский государственный экономический университет
© Золотарев B.C., 2003
В ЗАЛЕ, где заседал диссертационный совет, было душно. В который раз с предсмертным всхлипом включался кондиционер, но, так и не охладив воздух, обессиленно затихал. Многие члены совета, утомившись тягомотиной происходящего, покинули заседание. В ожидании, когда их призовут на процедуру голосования, одни курили в коридоре у окна, другие попивали чай в комнате, расположенной рядом.
Те, кто остался в зале, завидовали своим более расторопным коллегам и со сдерживаемым раздражением поглядывали на молодого соискателя, который в такую жару отважился защищать кандидатскую диссертацию. Согласно неписаному этикету, он парился в пиджаке и постоянно прикладывал платок ко лбу и шее.
Председатель совета профессор Каргин, смуглолицый, с шикарной гривой седых волос, нервничал из-за отсутствия кворума. «Скорей бы все кончилось, — думал он. — Диссертация слабая, соискатель путается в научных терминах, говорит “средства ”. В общем, стыд и позор на наши головы». Он с тоской посмотрел на престарелого профессора Лейкина, который читал по бумажке.
— Итак, на основании всего вышесказанного, — бубнил Лейкин, — можно сделать вывод, что диссертация отвечает всем требованиям ВАК, а ее автор заслуживает присуждения ему искомой степени кандидата экономических наук.
«Ой ли?!.. Принципиальный ты наш. Кто же это уговорил тебя выступить?» — подумал Каргин, а вслух спросил:
— Кто еще желает принять участие в свободной дискуссии? Может, будем за-
Вас остановишь!
вершать, коллеги? Пардон, — тут же остановил он сам себя, — профессор Спасов просит слова.
В зале зашумели:
— Достаточно!
— Хватит!
— Черту пора подвести!
— Погодите, — хорошо поставленным голосом урезонил нетерпеливых Мефо-дий Гаврилович Спасов, которого все в вузе за глаза называли Говорилович, — на защите каждый может выступить. Я что, исключение? Вот, ты «черту» галдишь! — напустился он на своего соседа и приятеля Фенькина. — Сам без году неделя доцент, а туда же.
В зале засмеялись. Шутка была замшелой, так как Спасов прилюдно донимал ею Фенькина вот уже лет пятнадцать, ровно столько, сколько тот пребывал в звании доцента.
Фенькин сбросил со своего плеча руку Мефодия Гавриловича и беззлобно сказал:
— Ладно, иди уже обличать, неистовый Аполлинарий. Сколько ты крови у нас в свое время на партсобраниях попил. И теперь вот...
— Прошу вас кратко, Мефодий Гаврилович, — попросил председательствующий.
— Известно, не задержу, всего пару слов, — уже на ходу успокоил всех Спасов.
Широкий, как шкаф, он дыбающей походкой прошел к кафедре и мощно водрузил на нее свое тело. Со стороны это выглядело так, как будто штангист-тяжеловес сел на маленького ослика или подростковый велосипед.
— Я, конечно, диссертацию молодого человека не читал, — веско сказал Спасов, — ... ээ... фамилии... ага, Стаханович Виктор Арнольдович. Так вот, уважаемый Виктор Арнольдович, я здесь умных людей послушал, полистал ваш автореферат и хм... свое мнение о диссертации составил.
Мефодий Гаврилович поднял вверх руку, чтобы не мешали ему говорить дальше, и продолжил:
— Чтобы вас всех успокоить, сразу скажу, буду голосовать «за», раз вы так настроились. Оппоненты издалека приехали. Понимаю, расходы немалые. Да и сам соискатель почти три часа тут маялся, краснел и бледнел, все объяснить что-то хотел, но... Но давайте все же будем воинственно принципиальны. Давайте, наконец, о нашей науке подумаем. Где же глубина анализа? Где объективность и беспристрастность выводов? Нельзя шарманку то в одну, то в другую сторону крутить! Что мы раньше здесь слышали?! Плановая экономика, общенародная собственность, Карл Маркс, Фридрих Энгельс. А теперь?! Рыночная экономика, приватизация, частная собственность да «марс» со «сникерсом».
— Нельзя ли конкретнее, по сути обсуждаемой диссертации, — включился в разговор председательствующий. — Не надо эмоций и абстрактных обобщений.
— Позвольте с вами не согласиться! — резко ответил ему Спасов. — Понимаю, вы хотите приземлить меня к частностям, к постраничному выискиванию орфографических ошибок, так что ли? Не выйдет! Может, я хочу произвести, наконец, декомпозицию алгоритмических полей. Раз, что называется, и навсегда!
Мефодий Гаврилович обвел всех горящим взглядом и сделал паузу, возвысил возникшую ситуацию до патетики.
— Я вовсе не хотел ущемить ваш научный пиетет, — заерзал на месте председатель Совета. — Я хотел...
— Погодите! Не надо зажимать мне рот, — впал в буйство Гаврилович. — В конце концов, мы должны остановиться, поставить точку, чтобы...
В голове у него, точно торосы, громоздились какие-то веские колючие на-
Экономический вестник Ростовского государственного университета ф 2003 Том 1 № 2
В.С. Золотарев
зидания в защиту чистоты науки, но тут он краем глаза увидел, что Фенькин, подняв над головой указательный палец, выписывает в воздухе круги и при этом гадливо ухмыляется. Мефодий Гаврилович напряг всю свою волю, чтобы не видеть эти проклятые круги.
— Чтобы... — громогласно повторил он и умолк. Неожиданно мысль его, как бы повинуясь проклятому пальцу Фенькина, стала гоняться за словом «чтобы», как собака за своим хвостом.
— Ну, что ты вертишь? Что ты крутишь? — забыв обо всем на свете, с надрывом в голосе заговорил Спасов. — Ведь ты душу мне выкручиваешь! Ведь ты сбиваешь меня. Ты сбил меня окончательно.
Спасов в сердцах машет рукой и, покидая трибуну, злорадно говорит Фенькину: «Вот иди теперь сам выступать».
Происходит небольшая заминка, слышится смех. Председательствующий призывает всех к спокойствию. Процедура защиты продолжается.
... Через полчаса после единогласного голосования все собрались за банкетным столом, чтобы поздравить вновь испеченного кандидата наук. Дружно выпили за настойчивость и целеустремленность соискателя, мудрость научного руководителя, строгость и в то же время доброжелательность оппонентов, непререкаемый научный авторитет председательствующего.
Захмелевший Фенькин взял тарелку с балыком и сказал Спасову:
— Хоть ты, Мефодий, и задержал нас, но говорил сегодня хорошо. Особенно про алгоритмы на полях.
— А, — махнул рукой Мефодий Гаврилович, — не подначивай. Сам же не дал мысль закончить.
— Ничего, — успокоил его Фенькин, — на следующей защите все всем скажешь. Остановишь эту, как ты говоришь, шарманку.
— Вас остановишь! — зло сказал Спасов и, крякнув, выпил большой фужер коньяка.
