CC BY
31
ВАРИАНТЫ ПРОСТРАНСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ В КОНТЕКСТЕ МЕЖРЕГИОНАЛЬНЫХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЙ
А.В. КОТОВ, кандидат экономических наук. E-mail: [email protected], Институт Европы РАН, Москва, Россия.
ORCID: 0000-0003-2990-3097
В статье разработан подход к построению модели межрегиональных взаимодействий на основе регионализации общенациональных таблиц «затраты-выпуск». Представлены варианты пространственной структуры валового выпуска в зависимости от прогноза инвестиций в основной капитал. Предложены пять основных вариантов перспективной пространственной организации экономического развития. Показаны преимущества сценария локально-диверсифицированного роста, который с точки зрения территориальной справедливости более приемлем, но требует активного государственного регулирования пространственного развития.
Ключевые слова: пространственное развитие, межрегиональные взаимодействия, матрица взаимодействий, сдвиг-доля анализ, сценарий, инвестиции, прогноз.
DOI: 10.47711/0868-6351-186-135-144
Варианты пространственной экономической политики. Общие подходы к разработке сценарных условий общеэкономического прогноза достаточно широко освещены в литературе [1]. Примером разработки вариантов пространственного развития являются прогнозы социально-экономического развития РФ до 2030 г. и 2035 г. в региональном разрезе, выполненные в ИНП РАН [2-4]; результаты использования оптимизационных межрегиональных межотраслевых моделей (ОМММ) в ИЭОПП СО РАН [5]. Интерес к региональному аспекту прогнозирования особенно проявляется во время экономических кризисов. Подробное обоснование сценариев регионального развития было выполнено в рамках анализа пространственных последствий мирового кризиса 2008-2009 гг. коллективами СОПС, ИЭОПП СО РАН, ИЭИ ДВО РАН [6]. За рубежом опыт сценарного моделирования пространственного развития весьма востребован, что показывают разработки, осуществляющиеся под патронажем Еврокомиссии с горизонтом до 20302 и 20503 г. Отдельные эффекты межрегиональных взаимодействий исследовались в работах [7-8], но в целом они касаются вопросов построения «изолированных» региональных прогнозов.
На основании известных представлений о горизонтальных взаимосвязях экономических макрорегионов России [9] можно сформировать пять основных вариантов перспективной пространственной организации экономического развития:
- инерционный;
- конкурентный;
- локально-диверсифицированный;
- интенсивное освоение Сибири и Дальнего Востока (сибирская доктрина);
- активные структурные изменения в экономике старопромышленных федеральных округов (УСПех: Урал, Сибирь, Поволжье).
Настоящее описание вариантов относится к периоду до 2024 г. в соответствии с базовым прогнозом Минэкономразвития России4.
1 Статья подготовлена в соответствии с Госзаданием по НИР РАНХиГС при Президенте РФ.
2 Spatial Scenarios and Orientations in relation to the ESDP and Cohesion Policy. Final Report for ESPON project 3.2. ESPON.2006. p. 46 URL: https://www.espon.eu/sites/default/files/attachments/fr-3.2_final-report_vol1.pdf
3 Territorial Scenarios for Europe. Working Paper Annex to the ESPON Policy Brief «Territorial Scenarios for Europe towards 2050»//ESPON, 2015, 32p. URL: https://www.espon.eu/sites/default/files/attachments/Working_Paper_2015-09-08_0.pdf
4 Прогноз социально-экономического развития Российской Федерации на 2021 год и на плановый период 2022 и 2023 годов // Минэкономразвития России, 2020 г. URL: https://www.economy.gov.ru/material/directions/ makroec/prognozy_socialno_ekonomicheskogo_razvitiya/prognoz_socialno_ekonomicheskogo_razvitiya_rf_na_2021_god _i_na_planovyy_period_2022_i_2023_godov. html
Инерционный сценарий соответствует инерционному варианту реализации Стратегии пространственного развития России5, в котором предполагается сохранение текущих тенденций развития системы расселения и экономики. При этом механизмы государственного регулирования пространственного развития активно не задействуются.
Конкурентный сценарий предполагает активное экономическое развитие крупнейших агломераций и ресурсных регионов. В этом сценарии продолжится концентрация населения и экономической активности по иерархическому порядку населенных пунктов с «вымыванием» человеческого капитала из малых городов и сельской местности. Что касается транспортной связанности, в первую очередь будут решаться проблемы развития автомобильных и железнодорожных коридоров между крупнейшими агломерациями.
Локально-диверсифицированный сценарий предусматривает значительное государственное регулирование пространственного развития, направленного на более равномерное распределение экономического роста по территории страны. В этом сценарии в регионах и городах страны создаются «контр-магниты» для занятости, которые тормозят процесс избыточной и неуправляемой концентрации населения.
Вариант «интенсивное освоение Сибири и Дальнего Востока» отвечает в современных условиях «сибирской доктрине» [10], согласно которой экономика Сибири должна расти быстрее, чем национальная экономика в целом, для обеспечения устойчивых темпов экономического развития. В этом сценарии моделируется активная реализация «восточного вектора» национальной экономической политики, значительное перераспределение притока инвестиций в сибирские и дальневосточные регионы. Приоритет получают обустройство сибирских и дальневосточных городов, раскрытие на новом уровне ресурсного потенциала Зауралья с обязательным наукоемким сопровождением инвестпроектов.
В сценарии «структурные изменения экономики старопромышленных федеральных округов» предусматривается перераспределение инвестиций в основной капитал основных индустриальных федеральных округов (Урал, Сибирь, Поволжье), сохранивших свой промышленный и человеческий потенциалы. Взаимосвязанное развитие межрегиональных проектов этих трех федеральных округов рассматривается как главный источник роста экономики всей страны и импульс остальных межрегиональных взаимодействий.
Регионализация общенациональны таблиц «затраты-выпуск» как метод формирования модели межрегиональных взаимодействий. Первым шагом к вариантному моделированию межрегиональных взаимодействий является разработка матрицы межрегиональных взаимодействий на основе данных национальной таблицы «затраты-выпуск». В основе вычислений используется исходная таблица «затраты-выпуск» (ТЗВ) за 2016 г. размерностью 98*98 видов экономической деятельности (ВЭД)6 Проблемы регионализации ТЗВ решаются в исследованиях различными аналитическими методами [11-14]. В данном случае рассчитываются коэффициенты локализации отраслей на основе данных ЕМИСС7 по показателям среднесписочной численности работников по полному кругу организаций и по отгрузке товаров собственного производства, выполненных работ и услуг собственными силами в 2016 г. в разрезе 185 ВЭД. В дальнейшем расчеты синхронизируются по 83-м укрупненным ВЭД.
Регионализация исходной ТЗВ для каждого из федеральных округов (ФО) происходит по следующему алгоритму. Вначале рассчитываются матрицы взаимодействия ВЭД по каждому ФО. Сила взаимодействий двух отраслей в ФО принимается равной произведению их коэффициентов локализации. Чем больше локализованы две отрасли в ФО, тем предполагается большее их взаимное влияние. Полученные симметричные мат-
5 Распоряжение Правительства России №207-р от 13.02.2019 г.
6Базовые таблицы «затраты-выпуск» за 2016г. URL: https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/baz-tzv-2016.xlsx
7ЕМИСС URL: fedstat.ru
рицы локационных коэффициентов по ФО суммируются для получения результирующей матрицы. На следующем шаге проводится структурно-долевой анализ: матрица коэффициентов локализации каждого ФО делится на результирующую. Вычисляются значения структурных коэффициентов по ВЭД для каждого ФО по формуле:
LjFO- LjFO _
уп , , 'zij , (1)
Lr=lLlFO■ ljFO
где LiF0, LjF0 - коэффициенты локализации отраслей (видов экономической деятельности) как производителей (i) и потребителей (j) в каждом федеральном округе; Zj -технологические коэффициенты укрупненной ТЗВ по 83-м ВЭД.
Межрегиональные экономические взаимодействия по каждому из 83-х укрупненных ВЭД определяются как результаты решений такого же числа закрытых (или открытых) транспортных задач между всеми восемью ФО России как поставщиками и потребителями продукции. Общая постановка транспортной задачи для этих целей состоит в определении квазиоптимального плана распределения некоторых однородных продуктов и товаров из m пунктов отправления/производства (ФО) Flm,F2m_F8m в n пунктов назначения Fln,F2n^F8n. В качестве критерия оптимальности принимается минимальная стоимость перевозок всех «грузов», обычно прямо пропорциональная расстоянию между пунктами5. Для этого используется матрица фактических транспортных расстояний между центрами субъектов РФ по автомобильным дорогам9. Сумма результатов по определению квазиоптимального распределения потоков из q отдельных отраслевых задач представляет общую сводную матрицу экономических взаимодействий по ФО.
С помощью данных о валовом региональном продукте по федеральным округам можно представить конфигурацию межрегиональных экономических взаимодействий (табл. 1, расчеты автора) наподобие модели Леонтьева не в межотраслевом, а межрегиональном виде - в форме статической модели межрегионального баланса обмена продукцией70.
Таблица 1
Матрица межрегиональных взаимодействий (в разрезе федеральных округов), 2016 г., трлн. руб.
ФО ЦФО СЗФО ЮФО СКФО ПФО УФО СФО ДФО Вектор конечного спроса Валовый выпуск*
ЦФО СЗФО ЮФО СКФО ПФО УФО СФО ДФО *Значе **Напри спроса, округов, 37,5 0,72 0,79 0,26 1,13 1,27 0,43 0,21 ния валово мер, высо ^а наш взг админисп 1,00 3,46 0,13 0,01 0,17 0,19 0,10 0,11 о выпуска кое значе ляд, отра„ ративной 0,85 0,14 2,20 0,02 0,17 0,17 0,11 0,07 в разрезе ние валов жает эфф ренты, п 0,19 0,02 0,07 0,57 0,03 0,05 0,01 0,01 редеральт ого выпу жкты «сп рактики р 1,54 0,21 0,19 0,02 6,40 0,39 0,16 0,07 ix округов жа по ЦФ ягивания егистращ 1.93 0,29 0,25 0,02 0,39 4.94 0,21 0,11 рассчиты 50 и низк экономич ш в ЦФО 0,77 0,07 0,10 0,01 0,16 0,34 2,68 0,03 ались про ое значен еских рес основных 0,41 0,04 0,05 0,00 0,06 0,11 0,07 0,50 порщионал ие собст урсов из д{ компаний. 13,54** 15,69 9,06 3,81 19,46 18,79 14,45 10,12 но объему венного к ругих феде 57,73 20,64 12,84 4,72 27,97 26,25 18,22 11,23 их ВРП. онечного ральных
8 Разработка методологии и методики и верификация моделей прогнозирования показателей социально-экономического развития субъектов Российской Федерации с учетом межрегионального взаимодействия (заключительный) // Отчет о НИОКР. Рук. д. ф.-м. н., проф. С.А. Айвазян. М.: ЦЭМИ, 2005. 35 с.
9 В случае субъектов РФ без автомобильного сообщения рассчитывалось географическое расстояние.
10 Задача построения матрицы межрегиональных взаимодействий по статической модели МОБ с использованием данных о железнодорожных перевозках решалась в [15].
Обоснование регионального распределения прироста инвестиций в основной капитал в вариантах пространственного развития. В соответствии с распространенным зарубежным опытом построения многорегиональных моделей - бельгийской HERMREG [16], нидерландской REGINA [17], южнокорейской модели прогнозирования региональной экономики [18] - в качестве базового приема используется разложение темпа роста инвестиций на три компонента в shift-share анализе:
AIr = NSr + IMr + RSr , (2)
где AIr - темп роста инвестиций в прогнозном периоде; NSr (national shift) - национальный компонент роста; 1МГ (industrial mix) - отраслевой компонент роста; RSr (regional share) - региональный компонент роста в r-м регионе (субъекте РФ) [19].
Национальный компонент темпа роста инвестиций в основной капитал региона (NS) отражает влияние общеэкономической динамики в стране в целом. Отраслевой компонент (M) показывает влияние, которое оказывает на рост инвестиций в основной капитал в регионе, динамика роста той или иной отрасли экономики страны. В свою очередь региональный компонент роста (RS) демонстрирует влияние региональных факторов на рост инвестиций в основной капитал в регионе и показывает степень интенсивности развития того или иного вида экономической деятельности в регионе.
Для сценарных расчетов по вариантам пространственного развития важна сумма отраслевого и регионального компонентов DIFF = IM + RS. Она характеризует дифференциацию распределения инвестиций в региональном разрезе, в то время как на величину NS регионы, как правило, повлиять не могут. Показатель DIFF выступает, таким образом, как дифференцированная добавка к национальному компоненту. Подобный же методический прием, например, представляющий значение прогнозного экономического роста в регионе как сумму общенационального и тер-риториально-дифференцированного компонентов, используется в семействе моделей MASSTii [20]. Значение величины DIFF определяет усиление инвестиционной активности в регионе и, как следствие, более интенсивные межрегиональные экономические взаимодействия по сложившимся производственным цепочкам.
Объем инвестиций в основной капитал в прогнозном периоде 1Г в регионе r рассчитывается следующим образом:
lr = ¡™t +/rd¡//, (3)
7"at =NSr *tr_2014_2018 , (4)
= DIFFr <2014_2018 + _i), (5)
где 7"at - объем инвестиций в основной капитал в прогнозном периоде в регионе r, обусловленный общестрановой экономической динамикой; - объем инвестиций в основной капитал в прогнозном периоде в регионе r, обусловленный спецификой региональных условий развития; NSr - объем инвестиций в основной капитал, обусловленный общестрановой экономической динамикой, в ретроспективном периоде для региона r; DIFFr - объем инвестиций в основной капитал, обусловленный региональными условиями развития, в ретроспективном периоде для региона r; ^г 2014-2018 - темп роста инвестиций в основной капитал в ретроспективный период 2014-2018 гг. в регионе r; Regin^icators - региональные индикаторы социально-экономического развития.
Параметр DIFFr эконометрической регрессией связывается с показателями регионального развития, динамика которых указывает на усиление или спад инвестиционной активности в регионе [21].
11 MASST—MAcroeconomic, Sectoral, Social, Territorial model.
В ходе изучения нескольких десятков индикаторов была подготовлена следующая модель:
DIFF = f(Reg Jndicators), (6)
где в качестве региональных индикаторов используются следующие показатели, нормированные к среднероссийскому уровню: S_SR - собственные средства предприятий (млн. руб); IFB - инвестиции в основной капитал из федерального бюджета (млн. руб.); MFB - мультипликатор инвестиций в основной капитал из федерального бюджета; V_OF -ввод основных фондов (млн. руб.); EE - размер потребленной электроэнергии в регионе (млн. кВт-ч.); I_MOD - доля общего объема инвестиций в основной капитал, направленная на модернизацию производства; S_J- объем жилищного строительства (млн. кв. м); VKYL - размер вкладов юридических лиц на счетах коммерческих банков (млн. руб.); D FL - задолженность физических лиц коммерческим банкам (млн. руб.); T E - экспорт продукции топливно-энергетического комплекса (топливно-энергетических ресурсов) (млн. долл.); CH_I - импорт химической продукции (млн. долл.) (табл. 2)12.
Таблица 2
Связь параметра DIFF с показателями регионального экономического развития в 2014-2018 гг.*
Показатель Коэффициент Ст. ошибка f-статистика Р-значение
const -12,800 4,000 -3,21 0,0020
S SR 8,929 3,112 2,87 0,0054
IFB 1,775 0,695 2,55 0,0128
MFB 5,418 0,670 8,09 <0,0001
V OF -3,991 1,056 -3,78 0,0003
EE 1,487 0,750 1,98 0,0510
I MOD -2,192 1,723 -1,27 0,2073
S J 3,368 1,424 2,37 0,0206
VK YL 2,185 0,624 3,50 0,0008
D FL -3,990 2,600 -1,54 0,1291
T E 0,705 0,428 1,65 0,1039
CH I -0,864 0,489 -1,77 0,0815
* Я2 = 0,525; скорректированный Я2 равен 0,454._
Источник: расчеты автора.
Оценка взаимодействий на базе модели межрегионального обмена продукцией. При прогнозировании размера конечного спроса по федеральным округам его структура принимается пропорционально структуре прогнозируемого валового регионального продукта. Прогнозный ВРП федеральных округов определяется по сложившимся регрессионным зависимостям от инвестиций в основной капитал для каждого округа по данным 2014-2018 гг. с применением рассчитанных прогнозных показателей инвестиций. При вычислении общего прогнозного прироста инвестиций в основной капитал использовался прогноз Минэкономразвития России до 2024 г. Согласно ему, темп прироста инвестиций в основной капитал принимался равным 5,5-6,5%, а темп прироста ВВП - 3-3,5% в год. В соответствии с этими параметрами и описанным методическим подходом сформированы варианты структуры распределения инвестиций в основной капитал в разрезе федеральных округов (табл. 3) в ценах 2018 г.
12 В целях выполнения усреднения, а также включения в модель региональные индикаторы нормировались к соответствующему среднероссийскому значению. В результате был получен массив значений региональных индикаторов по всем регионам Российской Федерации как отклонений выбранных показателей от среднероссийского уровня, принятого за 1,0 по отдельным характеристикам социально-экономического развития.
Таким образом, посредством изменения межрегионального обмена продукции оцениваются варианты перспективной пространственной структуры экономики при условии, что в целом по России будут достигнуты показатели прогноза75.
Таблица 3
Варианты распределения инвестиций в основной капитал на 2024 г., % суммарного объема
Округ Инерционный Конкурентный Локально-диверсифицированный Сибирь и ДВ* УСП 2018 г. (спра-вочно)
ЦФО 30 35 27 13 13 28
СЗФО 15 5 8 2 2 12
ЮФО 6,5 12 10 4,5 5 8
СКФО 3 4 4 4 4 3
ПФО 12 19 16,5 8 20 15
УФО 17 13 23 9 36,5 17
СФО 8 7 9 28 13 9
ДФО 9 5 2 32 5,5 8
* В целях более наглядной демонстрации эффектов пространственного развития и в условиях достаточно консервативной структуры распределения инвестиций для вариантов «Сибирь и Дальний Восток» и «Урал, Сибирь, Поволжье» использовались более сильные предпосылки распределения капиталовложений. На наш взгляд, в целом такое распределение инвестиций вполне возможно после 2050 г. в условиях активной инвестиционной политики и существенной корректировки современного экономического курса._
Источник: расчеты автора.
Используя подготовленную модель межрегионального обмена продукцией и вариантные прогнозные показатели конечного спроса в разрезе федеральных округов, оцениваются параметры валового выпуска по различным пространственным вариантам.
¥к = {Е — СШеаС()~1*Ок , (7)
где Ук - вектор-столбец валового выпуска в разрезе федеральных округов по сценарию пространственного развития к; Е - единичная матрица; С1п1егас1 - матрица прямых затрат (на основе матрицы межрегиональных взаимодействий); Ок - вектор-столбец конечного спроса в разрезе федеральных округов по сценарию пространственного развития к.
Сравнение значений вектора-столбца V от сценария к сценарию приводит к выводу о пространственном распределении экономической активности по территории страны.
Содержательные результаты. Хотя в расчетах проверялись разные гипотезы распределения инвестиций, формирования итоговой территориальной структуры ВРП, пространственная структура валового выпуска не претерпевала существенных изменений. В «инерционном» и «конкурентном» сценариях бесспорным лидером остается Центральный федеральный округ (табл. 4).
Ресурсные регионы Зауралья и Арктики в инерционном варианте остаются сырьевой базой с небольшим ростом обрабатывающей промышленности (преимущественно в южной части Сибири) и автономизацией развития [22]. Основные выгоды от реализации локально-диверсифицированного сценария получают регионы Сибирского, Уральского, Дальневосточного федеральных округов. В сценарии Сибирь и
13Прогноз социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2024 года (Минэкономразвития России). URL: https://www.economy.gov.ru/material/directions/makroec/prognozy_socialno_ ekonomicheskogo_razvitiya/prognoz_socialno_ekonomicheskogo_razvitiya_rf_na_period_do_2024_goda_. html (дата обращения 30.12.2020). Актуальный прогноз социально-экономического развития Российской Федерации на 2021 г. и на плановый период 2022 и 2023 г. был представлен 26 сентября 2020 г. Согласно ему, рост экономики ожидается, на наш взгляд, также избыточно оптимистичным при действующей политике — не менее 3% к 2023 г., что практически сходится с предыдущей версией прогноза.
Дальний Восток происходит инвестиционный маневр из Центрального, Северо-Западного, Приволжского, Уральского федеральных округов в Сибирский и Дальневосточный. В сценарии УСПех: Урал, Сибирь, Поволжье лидерами являются Приволжский и Уральский федеральные округа.
Таблица 4
Валовый выпуск в макрорегионах РФ в 2024 г. по вариантам, трлн. руб.
Округ Инерционный рост Конкурентный рост Локально-диверсифицированный рост Сибирь и Дальний Восток УСП
ЦФО 64,6 61,3 51,7 45,8 59,5
СЗФО 23,6 15,4 15,3 17,4 21,3
ЮФО 12,4 14,9 13,0 11,3 13,1
СКФО 4,3 7,3 5,1 4,3 4,7
ПФО 23,7 37,6 42,7 18,6 51,1
УФО 27,8 23,1 26,6 17,3 56,4
СФО 18,9 18,4 26,9 44,5 10,4
ДФО 14,2 7,7 14,7 30,1 3,3
Итого 189,6 185,6 196,0 189,3 219,7
Источник: расчеты автора.
Сценарий локально-диверсифицированного роста подразумевает возврат звеньев производственно-сбытовых цепочек к местам их формирования, в Сибирь, посредством переработки природных ресурсов и развития спектра производств энерго- и водоемкой направленности: как традиционных (химической, нефтехимической промышленности), так и новых (например, микробиологической промышленности) [23]. Если европейская часть страны и крупнейшие агломерации оказываются в выигрыше практически в любом сценарии, то снижение инвестиционной активности в восточной части страны приводит к углублению пространственных диспропорций.
Сценарии Сибирь и Дальний Восток и УСПех: Урал, Сибирь, Поволжье имеют неплохие итоговые показатели валового выпуска, но резкое увеличение производственных капиталовложений в эти регионы при современной небольшой доле централизованных инвестиций маловероятно. На наш взгляд, здесь возникает проблема эшелонирования экономического роста (с опорой на существующие возможности и постепенное углубление переработки ресурсов) и организации механизма аккумуляции инвестиционных ресурсов для целевых программ современного освоения территорий.
Реальную основу интеграции субъектов Федерации в рамках сценария Сибирская доктрина может обеспечить имеющийся научный потенциал. Основной целью при этом должно стать приближение центров получения добавленной стоимости к центрам производства знаний и технологий: в минерально-сырьевом комплексе; в сибирской нефте-, угле-, лесо- и газохимии; в силовой электронике14; в сфере биотехнологий и лекарственных препаратов, электронно-лучевых технологий и др. [24-25].
Для Уральского федерального округа будет оптимален сценарий, предусматривающий опережающее импортозамещение, задействование ресурсов военно-промышленного комплекса для выпуска высокотехнологичной продукции гражданских отраслей. Технологическая кооперация и взаимодополняемость экономик уральских регионов открывает дополнительные возможности для работы на внутреннем российском рынке и его расширения. По мере реализации потенциала действия других факторов (формирование научно-образовательных центров мирового уровня, создание межрегиональ-
14 Силовая электроника — область техники, связанная с управлением потоками электроэнергии посредством мощных электронных приборов, которая охватывает промышленность, добывающие отрасли, транспорт, связь.
ных инновационных альянсов, цифровых промышленных платформ) результатом взаимодействий может стать формирование новых производственно-технологических цепочек на территории Поволжья, Урала и Западной Сибири. Для Урала важна разработка процедуры отбора таких межрегиональных проектов, которые изменяли бы структуру взаимодействий в целом75 и были бы основаны на технологиях пятого или шестого технологических укладов (оборонно-промышленный комплекс, производство беспилотных летательных аппаратов, робототехника, наноматериалы, атомная промышленность, новая техника для Севера и Арктики) [26].
* * *
Расчеты показывают, что не существует единого оптимального варианта пространственно-экономического развития. По итогам моделирования наиболее близким к реализации (по объективной возможности ребалансировки инвестиций в основной капитал и показателям валового выпуска) представляется локально-диверсифицированный сценарий. Но его осуществление сопряжено с необходимостью изменения современной общенациональной экономической политики.
Варианты пространственного развития, заложенные в Стратегии пространственного развития 2019 г., требуют корректировки с точки зрения как исходных посылок, так и анализа пространственных последствий эпидемии коронавируса. Для долгосрочного развития страны главные тенденции территориального развития должны сохранить свою актуальность практически при любом изменении настоящих и будущих экономических событий: постепенное экономически оправданное вовлечение в оборот производительных сил на востоке страны с использованием технологий пятого и в перспективе - шестого технологических укладов. Однако интенсивность этого процесса может быть различная, и главное, разными могут быть объемы неснижаемого «инвестиционного минимума» средств федерального бюджета, направленных на развитие конкретных регионов и катализирующих частные инвестиции.
В настоящее время особенности межрегиональных взаимодействий можно охарактеризовать как продолжающийся размен потенциала сбалансированного пространственного развития на преимущественно инфраструктурное обустройство агломераций и связей между ними. В краткосрочном периоде это вполне оправдано. Но в долгосрочной перспективе оно может привести к ограничениям экономического роста в плане создания условий комплексного пространственного развития страны.
Литература / References
1. Широв АА, Гусев М.С. Разработка сценарных условий как ключевой этап подготовки экономического прогноза // Проблемы прогнозирования. 2011. № 1(49). С. 17-29. [Shirov A.A., GusevM.S. Development of scenario conditions as a key stage in the preparation of an economic forecast //Problemy Prognozirovaniya. 2011. No 1. Pp. 17-29.] (In Russ.)
2. Михеева Н.Н. Оценка сценариев пространственного развития российской экономики до 2030 года // Научные труды Института народнохозяйственного прогнозирования РАН. 2017. Т. 15. С. 405-423. [Mikheeva N.N. Assessment ofscenarios for the spatial development ofthe Russian economy until 2030//Scientific works ofthe Institute ofNational Economic Forecasting ofthe Russian Academy ofSciences. 2017. T. 15. Pp. 405-423.] (In Russ.)
3. Михеева Н.Н. Долгосрочные прогнозы регионального развития: анализ результатов и проблемы разработки //Проблемы прогнозирования. 2018. № 5 (170). С. 24-38. [MikheevaN.N. Long-term forecasts ofregional development: analysis of results and problems of development //Problemy Prognozirovaniya. 2018. No 5(170). Pp. 24-38.] (In Russ.)
4. Посткризисное восстановление экономики и основные направления прогноза социально-экономического развития России на период до 2035 г. Научный доклад / Под ред. А.А. Широва. М.: Наука, 2020. 152 с. [Postkrizisnoe vosstanovlenie jekonomiki i osnovnye napravlenijaprognoza social'no-jekonomicheskogo razvitija Rossii na period do 2035 g. Nauchnyj doklad / Shirov A.A. (Ed.). M. : Nauka, 2020. 152 s.]
15 В цикле планирования ЕС на 2021-2027 гг. впервые предусматривается специальная инвестиционная программа поддержки «межрегиональных инновационных инвестиций» (Component 5 on interregional innovation investments) URL: https://www.interregeurope.eu/future/
5. Суслов В.И., Ибрагимов Н.М. Развитие экономико-математического инструментария // Фундаментальные проблемы пространственного развития Российской Федерации: междисциплинарный синтез. М.: Медиа-Пресс, 2013. 664 с. С. 570-576. [Suslov V.I., Ibragimov N.M. Razvitie jekonomiko-matematicheskogo instrumentarija // Fundamental'nye problemy prostranstvennogo razvitija Rossijskoj Federacii: mezhdiscipli-narnyj sintez. M.: Media-Press, 2013. 664 s., S. 570-576.]
6. Гранберг А.Г., Михеева Н.Н., Ершов Ю.С., Кулешов В.В., Селиверстов В.Е., Суслов В.И., Суспицын С.А., Минакир ПА. Воздействие мирового кризиса на стратегию пространственного социально-экономического развития российской федерации // Регион: Экономика и Социология. 2009. № 4. С. 69-101. [Granberg A.G., MikheevaN.N., Ershov Yu.S., Kuleshov V.V., Seliverstov V.E., Suslov V.I., Suspitsyn S.A., MinakirP.A. Impact of the world crisis on the strategy of spatial socio-economic development of the Russian Federation // Region: Economics and Sociology. 2009. No 4. Pp. 69-101.] (In Russ.)
7. Лукин Е.В. Межрегиональное взаимодействие в системе экономического развития регионов: теоретические и практические подходы //Экономика территорий. 2013. № 5. С. 1-9. [LukinE.V. Interregional interaction in the system of economic development of regions: theoretical and practical approaches // Economics of territories. 2013. No 5. Pp. 1-9.] (In Russ.)
8. Белоусова А.В. Межрегиональные взаимодействия: влияние на экономику региона (Хабаровский край) // Пространственная экономика. 2012. № 4. С. 127-137. [BelousovaA.V. Interregional interactions: impact on the economy of the region (Khabarovsk Territory) //Spatial economics. 2012. No 4. Pp. 127-137.] (InRuss.)
9. Стратегии макрорегионов России: методологические подходы, приоритеты и пути реализации / Под общ. ред. А.Г. Гранберга. М.: Наука, 2004. 720 с. [Strategii makroregionovRossii: metodologicheskiepodhody, prioritety i puti realizacii / Granberg A.G. (Ed.). M.: Nauka, 2004. 720 s.]
10. К 80-летию со днярождения Александра Григорьевича Гранберга: Ученый, Учитель, Человек /Подpед. ВИ. Суслова, С А. Суспицына. Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2016. 324 с. [K 80-letiju so dnja rozhdenija Aleksandra Grigor'evicha Granberga: Uchenyj, Uchitel', Chelovek/Suslov V.I., Suspicyn SA. (Eds.). Novosibirsk: IJeOPP SO RAN, 2016. 324 s.].
11. Malte J., Flegg A.T., Tohmo T. Testing and implementing a new approach to estimating interregional output multipliers using input-output data for South Korean regions // Spatial Economic Analysis. 2020. № 15(2). Р^p. 165185. DOI: 10.1080/17421772.2020.1720918.
12. Fujimoto T. Appropriate assumption on cross-hauling national input-output table regionalization // Spatial Economic Analysis. 2019. № 14(1). Рp. 106-128. DOI: 10.1080/17421772.2018.1506151.
13. Boero R., Edwards BK., RiveraMK. Regional input-output tables and trade flows: an integrated and interregional non-survey approach //Regional Studies. 2018. № 52(2). Рp. 225-238. DOI: 10.1080/00343404.2017.1286009.
14. Ершов Ю.С. Регионализация народнохозяйственных таблиц «затраты — выпуск» // ЭКО. 2011. № 6. С. 119-138. [Yershov Y.S. Regionalization of national economic tables «input — output» //ECO. 2011. № 6. Pp. 119-138.] (In Russ.)
15. Широв А.А. Оценка межрегиональных экономических взаимодействий на основе статистики грузовых железнодорожных перевозок//Проблемы прогнозирования. 2020. № 2(179). С. 36-47. [Shirov A.A. Assessment of interregional economic interactions based on rail freight transport statistics // Problemy Prognozirovaniya. 2020. No. 2(179). Pp. 36-47.] (InRuss.)
16. Hoorelbeke D., Lohest O., Bassiliere D., Bossier F., Bracke I., Caruso F. Hermreg: A regionalisation model for Belgium /EconomodNetwork, 2007. 20p.
17. Van Oort F., Thissen M., van Wissen L. (Eds.) A survey of spatial economic planning models in the Netherlands. Theory, application and evaluation / Netherlands Institute for Spatial Research, Den Haag, 2005. 89 p.
18. Hyun-kyung L., Hong-bae K. Weighted spatial dynamic shift-share model as a forecasting tool for a regional economy: The case of South Korea // Growth and Change. 2020. № 51(2). Рp. 734-748. DOI: 10.1111/grow.12377.
19. Richardson H. W. The state of regional economics: a survey article //International Regional Science Review. 1978. № 3, Рp. 1-48.
20. CapelloR., Caragliu A., Fratesi U. Modeling Regional Growth between Competitiveness and Austerity Measures: TheMASST3 Model //International Regional Science Review. 2017. № 40(1). Рp. 38-74. DOI: 10.1177/0160017614543850.
21. Гришина И.В. Прогнозирование поступления инвестиций в основной капитал регионов на период до 2024 года: методы и результаты разработки территориального разреза прогноза развития России //Региональная экономика. Юг России. 2020. Т. 8. № 1. С. 49-62. [Grishina I. V. Forecasting the receipt of investments in the fixed capital of the regions for the period until 2024: methods and results ofdeveloping a territorial section of the forecast for the development of Russia //Regional economy. South ofRussia. 2020. Vol. 8. No. 1. Pp. 49-62.] (In Russ.)
22. Крюков В.А., Крюков Я.В. Взаимодействие севера и юга Cuбири: в основе «управление» мультипликативными эффектами //Могущество Сибири будет прирастать!? Сб. докладов международного научного форума «Образование и предпринимательство в Сибири: направления взаимодействия и развитие регионов». В 4-х т. Новосибирск: Новосибирский государственный университет экономики и управления, 2018. С. 300-303. [Krjukov V.A., Krjukov Ya.V. Vzaimodejstvie severa i juga Sibiri: v osnove «upravlenie» mul'tip-likativnymi jeffektami //Mogushhestvo Sibiri budet prirastat'!? Sb. dokladov mezhdunarodnogo nauchnogo fo-ruma «Obrazovanie i predprinimatel'stvo v Sibiri: napravlenija vzaimodejstvija i razvitie regionov». V 4-h t. Novosibirsk: Novosibirskij gosudarstvennyj universitet jekonomiki i upravlenija, 2018. S. 300-303.]
23. Сибирь и Дальний Восток в XXI веке: сценарные варианты будущего. Aналит. докл. /Под ред. В. С. Ефимова. Красноярск: Сиб. федер. ун-т., 2018. 76 с. [Sibir' i Dal'nij Vostok v XXI veke: scenarnye varianty bu-dushhego. Analit. dokl. /Efimov V.S. (Ed.) Krasnojarsk: Sib. feder. un-t., 2018. 76 s.]
24. От идеи Ломоносова к реальному освоению территорий Урала, Сибири и Дальнего Востока / Под общ. ред. А.И. Татаркина, В.В. Кулешова, П.А. Минакира . Екатеринбург: УрО РАН, Ин-т экономики, 2009. 1227 с. [Ot idei Lomonosova k real'nomu osvoeniju territorij Urala, Sibiri i Dal'nego Vostoka / Tatarkin A.I., Kuleshov V.V., Minakir P.A. (Eds.). Ekaterinburg: RAN, UrO, In-t ekonomiki, 2009. 1227 s.]
25. Клепач А.Н., МихееваН.Н. Опережающий рост сибирской экономики:реалии и возможности вмегапроекте «Русский ковчег» //ЭКО. 2020. № 8. C. 66-86. DOI: 10.30680/ECO0131-7652-2020-8-66-86. [Klepach AN, Mikheeva NN. Ahead of the growth of the Siberian economy: realities and opportunities in theRussian Ark megaproject//ECO. 2020. No 8. S. 66-86.]
26. Силин Я. П. Стратегические доминанты новой индустриализации в пространстве уральского макрорегиона в XXI веке // Научные труды Вольного экономического общества России. 2018. Т. 209. С. 136-162. [Silin Ya.P. Strategic dominants of new industrialization in the space of the Ural macro-region in the 21-st century // Scientific works ofthe Free Economic Society ofRussia. 2018. Vol. 209. Pp. 136-162.] (In Russ.)
Статья поступила 27.11.2020. Статья принята к публикации 15.12.2020.
Для цитирования: Котов А.В. Варианты пространственного развития России в контексте межрегиональных взаимодействий // Проблемы прогнозирования. 2021. № 3. С. 135-144.
DOI: 10.47711/0868-6351-186-135-144
Summary
OPTIONS FOR THE SPATIAL DEVELOPMENT OF RUSSIA IN THE CONTEXT OF INTERREGIONAL INTERACTIONS
A.V. KOTOV. Cand. Sci. (Econ.), Institute of Europe, Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia. ORCID ID: 0000-0003-2990-3097
Abstract: The Russian's Spatial Development Strategy notes that the lack of interregional interactions is one of the key problems of spatial development. The goal of our present research is to develop an approach that allows to assess the impact of various scenarios of intensification of interregional interactions. The paper describes a matrix of interregional interactions and factors of territorial development that affect the sectoral and regional component in the «shift-share» analysis. The author concludes a forecast of investments and the predicted territorial structure of gross output by federal districts was estimated for five scenarios of spatial development. According to the calculations we prove in scenario modeling, what greatest effect is achieved in the «local-diversified» scenario. It is emphasized that the point of view of territorial justice is more acceptable. It is determined that its implementation is associated with the need for a significant adjustment of the current national economic policy.
Keywords: spatial development, interregional interactions, matrix of interactions, shift share analysis, scenario, investment, forecast
Received 27.11.2020. Accepted 15.12.2020.
For citation: A. V. Kotov. Options for the Spatial Development of Russia in the Context of Interregional Interactions // Studies on Russian Economic Development. 2021. Vol. 32. № 3. Pp. 318-324. DOI: 0.1134/S1075700721030072
