CC BY
123
УДК 130.3 (045)
А.Ф. Фаррахов ВАЛИДНОСТЬ ИЗМЕРЕНИЯ ОДИНОЧЕСТВА
Статья посвящена вопросу валидности измерения одиночества. Автор делает обзор различных критериев определения и измерения одиночества применительно к собственному исследованию. Формулируется, что результаты измерения одиночества как состояния могут варьироваться, а одиночества как черты характера показывают постоянный результат. Результаты могут быть применены в практической работе педагогов и психологов.
Одиночество, измерение, состояние, черта характера, тестирование, валидность, корреляция
A.F. Farrakhov VALIDITY OF MEASURING LONELINESS
The article deals with the issue of loneliness measurement validity. We make a review of various criteria related with defining and measuring loneliness as applied to our own research. It is formulated that the results of measuring loneliness may differ de-
pending on the type of loneliness. The results may be used by the tutors and psychologists for practical purposes.
Loneliness, measuring, estate, character trait, testing, validity, correlation
Одиночество как комплексный и социально нежелательный феномен трудно понять не только концептуально-теоретически, но и эмпирически. Трудность заключается, в первую очередь, в опера-ционализации данного феномена, в решении проблем валидности теории, выборе респондентов, а также в наличии определенных этических аспектов. В связи с этим скажем, что так как одиночество, как правило, выступает как субъективное, аффективное состояние индивида и не имеет однозначных, объективно наблюдаемых индикаторов, нами была предпринята попытка анонимного анкетирования на базе многомерной системы измерения одиночества. Формой ответа является тип опросника. Надежность измерения была подтверждена повторным тестированием через одну неделю. Корреляция составила небольшое изменение, всего около 5%.
Одиночество представляет собой нежелательный социальный ярлык, поэтому при проведении анкетирования с целью выявить или измерить одиночество, респонденты могут давать искаженные ответы, чтобы выглядеть менее одинокими, так как в рамках нашего исследования этого социального явления была необходимость неоднократно проводить его анализ. При этом появилась необходимость решить проблему относительно валидности опроса. При тестировании наибольшее значение имеют два типа валидности: контент-валидность и критериальная валидность, то есть по совпадению и по прогнозу. Рассмотрим критерии валидности в рамках данного исследования.
Одной из форм контент-валидности является внешняя валидность, которая удостоверяет, определяет ли система измерения данный конструкт. В наибольшей степени внешняя валидность системы измерения, использованной в исследовании, выражается в пунктах, где требовалось дать определенный ответ по поводу испытываемого или не испытываемого одиночества. Например, вопрос: «Одиноки ли вы?». Однако при таких прямолинейно сформулированных вопросах измерения могут возникнуть проблемы социальной желательности ответа или его зависимости от мнения других. Это может ограничить валидность такого типа вопросов. Для решения этой задачи была предпринята многомерная система измерения одиночества, что значительно повышает валидность данных. Мы считаем, что существуют различные компоненты или виды одиночества. Поэтому пункты нашей шкалы определяют различные типы одиночества, а также аффективные состояния, связанные с ним.
Что касается критериальной валидности, то мы согласны с большинством исследователей, что одиночество представляет собой субъективную реакцию на дефицит социальных связей. Одиночество не является только социальной изоляцией, так что уместно изучение объективных характеристик социальной сети данной личности, а именно количество друзей или частоты социальных контактов. Это, по нашему мнению, является немаловажным критерием валидности измерения одиночества.
Другим критерием определения и измерения одиночества стала оценка одиночества человека другими людьми. Впервые такой подход был применен Джонг-Гирвельд [2, с. 221-238]. Так как одиночество есть неприятный опыт, то индивид стремится избежать его признания другими людьми. Следовательно, оценка одиночества другими людьми, возможно, может коррелировать с собственной самооценкой одиночества.
В общем, чтобы минимизировать проблемы, возникающие при применении исследования, мы использовали целый ряд критериев валидности. Несмотря на то, что каждый критерий имеет свои ограничения, использование в качестве критерия валидности широкого спектра переменных, которые служат индикатором одиночества, существенно помогло в преодолении ограниченности исследования внутреннего мира респондентов.
Особого внимания заслуживают несколько потенциальных проблем, связанных с опросом. Одна из них относится к возможности влиять на ответы тестируемых. Все пункты системы измерения имеют одну и ту же направленность - одиночество. Следовательно, стремление ответить определенным образом могло систематически влиять на подсчет баллов одиночества. Вторая потенциальная проблема - это проблема потенциальной желательности ответов.
Для решения этих проблем были применены следующие шаги:
1) Был использован ряд пунктов, характеризующих одиночество в позитивной форме. Пункты были сформулированы таким образом, чтобы выражать социальную удовлетворенность, а не социальную неудовлетворенность. Вот примеры этих позитивно сформулированных пунктов: «Я чувствую, что есть близкие мне люди», и «У меня много общего с окружающими меня людьми».
2) Были включены системы измерения таких эмоциональных состояний как депрессии, оценки интенсивности различных чувств: скуки, пустоты, безнадежности. Студенты заполняли несколько сводных личностных опросников и опросников настроений, позволяющих определить уровень депрессии, тревоги, самоуважения, интровертности и экстравертности, самоуверенности, чувствительности к отказам в контактах, наличие тенденций к установлению связей и желательность социальных связей.
Таким образом, были выявлены устойчивые корреляции опроса на одиночество с двумя упомянутыми выше опросниками. Так, были обнаружены значимые соотношения между баллами, характеризующими одиночество, и чувствами заброшенности, депрессии, пустоты, безнадежности, изолированности и замкнутости, и не были обнаружены таковые соотношения для чувств, характеризующих социабельность или удовлетворенность. Баллы, характеризующие одиночество, имели соотношение с социальной активностью и социальными связями, что подтверждало перекрестную валидность исследования.
Корреляции, характеризующие достоверность, отражают стабильность баллов измерения одиночества во времени. Вообще говоря, высокая достоверность при повторном тестировании очень желательна, так как изменения показателей этого теста во времени обычно приписывают ошибки в измерении. Однако тем самым предполагается, что измеряемый конструкт действительно стабилен во времени. Хотя такое допущение с уверенностью можно сделать относительно свойств, или способностей личности, оно далеко не столь применимо к одиночеству. Таким образом, проблема достоверности при повторном тестировании влечет за собой вопросы о природе одиночества. В этой связи возникает вопрос: что есть одиночество: свойство или состояние? Конечно, оно может быть и тем и другим. Например, одиночество новобранца в армии - новичка в роте - может быть недолгим состоянием, которое прекратится, как только призывник интегрируется в новую социальную общность. Другой новобранец, напротив, может страдать от постоянного одиночества, так как он плохо адаптируется к наличной ситуации, быв одиноким еще с подросткового возраста. Может оказаться уместным провести концептуальное различие между двумя вышеуказанными видами одиночества. В исследовании, посвященном проверке этого различия свойство-состояние, проведенном Гирсоном и Перлманом, была применена шкала одиночества UCLA к изучению одиночества и как состояния (то есть: «Что вы испытывали в течение двух последних недель?»), и как свойства (то есть: «Что вы испытывали в течение всей вашей жизни?»). Они пришли к выводу, что люди, которые просто находились в состоянии одиночества, при выполнении задачи невербальной коммуникации были более разговорчивыми респондентами, чем люди, одинокие по своему характеру. Таким образом, было показано некоторое весьма интересное бихевиористское различие между одиночеством как состоянием и одиночеством как чертой характера человека [1, с. 258-261].
Различие между одиночеством как состоянием и одиночеством как чертой характера аналогично различию между состоянием тревожности и тревожностью как чертой характера, было также отмечено Шпилбергером [3].
В нашем исследовании одиночества, проведенном на базе ИжГТУ со студентами первокурсниками, оказалось, что при повторном тестировании в анкетах некоторых студентов результат сильно отличался от предыдущего. Мы объясняем это тем, что результаты измерения одиночества как состояния могут варьироваться, а одиночества как черты характера показывает постоянный результат. Эти результаты говорят о том, что уровень достоверности при повторном тестировании, которого следует ожидать при измерении одиночества, зависит от того, что именно определяется в конкретном тестировании - состояние одиночества или одиночество как черта характера.
ЛИТЕРАТУРА
1. Gerson A. C. Loneliness and expressive communication / A. C. Gerson, D. Perlman // Journal of Abnormal Psychology, 1979.
2. Jong-Gierveld J. de. The construct of loneliness: Components and measurements / J. de Jong-Gierveld. Essence, 1978.
3. Spielberger C. D. Anxiety: State-trait-process / C. D. Spielberger // Stress and Anxiety / C. D. Spielberger and I. G. Sarason (Eds.). Vol. 1. Washington, D. C.: Hemisphere, 1975.
Фаррахов Айрат Фансафович - Ayrat F. Farrakhov -
аспирант кафедры «Политология, социология Postgraduate
и право» Ижевского государственного Department of Politology, Sociology and Law
технического университета Izhevsk State Technical University by M.T. Kalashnikov
имени М.Т. Калашникова
Статья поступила в редакцию 06.06.13, принята к опубликованию 15.09.13
