CC BY
353
© Коллектив авторов, 2019
Лебедева Е.С., Атауллаханов Р.И., Хаитов Р.М.
Вакцины для лечения злокачественных новообразований
ФГБУ «ГНЦ Институт иммунологии» ФМБА России, 115522, г. Москва, Россия
Злокачественные клетки, способные формировать новообразования, возникают в результате мутаций в генах соматических клеток. Мутантные белки, продукты мутировавших генов, а также нарушенная экспрессия немутировавших генов делают злокачественные клетки отличными от других клеток организма. Эти отличия способна распознавать иммунная система. Надлежащая иммунная реакция на измененные антигены позволяет организму предотвращать возникновение злокачественных новообразований. Когда новообразование у индивидуума все же возникло и развивается, остается возможность индуцировать иммунные реакции против злокачественных клеток и таким образом остановить или замедлить прогрессию онкологического заболевания, а в некоторых случаях можно даже добиться полного выздоровления пациента.
Терапевтическая противоопухолевая вакцинация - метод иммунотерапии пациентов с онкологическими заболеваниями, направленный на индукцию в организме адаптивных иммунных реакций, специфических к антигенам опухоли. Последние достижения в области иммунологии и генетики опухолей позволяют проводить системный анализ совокупности антигенов опухоли пациента с онкологическим заболеванием, выбирать лучшие для этого пациента иммуногены, что способствует значительному прогрессу в разработке терапевтических противоопухолевых вакцин. В данном обзоре рассмотрены основные подходы к созданию противоопухолевых вакцин, которые в настоящее время находятся на различных этапах своего развития и демонстрируют существенно различающуюся клиническую эффективность.
Ключевые слова: опухоль; вакцина; антиген; ассоциированные с опухолью антигены; неоантигены; обзор
Статья поступила 11.06.2019. Принята в печать 16.06.2019.
Для цитирования: Лебедева Е.С., Атауллаханов Р.И., Хаитов Р.М. Вакцины для лечения злокачественных новообразований. Иммунология. 2019; 40 (4): 64-76. doi: 10.24411/0206-4952-2019-14008
Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки.
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Lebedeva E.S., Ataullakhanov R.I., Khaitov R.M.
Vaccines for the treatment of malignant neoplasms
Для корреспонденции
Атауллаханов Равшан Иноятович -доктор медицинских наук, профессор, руководитель отдела иммунной биотехнологии ФГБУ ГНЦ «Институт иммунологии» ФМБА России, Москва, Россия E-mail:
ravshan.ataullakhanov@gmail.com https://orcid.org/0000-0002-4767-6409
NRC Institute of Immunology FMBA of Russia, 115522, Moscow, Russia
Malignant cells capable to form tumors arise as a result of mutations in the genes of somatic cells. Mutant proteins, mutated gene products and impaired expression of non-mutated genes make malignant cells distinct from other cells in the body. Immune system is able to recognize these differences. Appropriate immune response against altered antigens allows the organism to prevent the development of malignant neoplasms. When a tumor in an individual has arisen and develops, it remains possible to induce immune response against malignant cells and thus stop or slow down the progression of cancer, in some cases it is even possible to achieve a complete recovery of the patient.
Therapeutic antitumor vaccination is a method of immunotherapy of cancer patients, that targets an induction of adaptive immune responses specific to tumor antigens. Recent advances in the field of immunology and genetics of tumors allow for a comprehensive analysis of the multitude of tumor antigens of a particular patient, to select the best immunogenic epitopes for this patient, which contributes to significant progress in the development of therapeutic antitumor vaccines. This review considers the main approaches in the development of therapeutic antitumor vaccines, which are currently at different stages and demonstrate significantly different clinical efficacy.
Keywords: mtumor; vaccine; antigen; tumor-associated antigens; neoantigens; review
Received 11.06.2019. Accepted 16.06.2019.
For citation: Lebedeva E.S., Ataullakhanov R.I., Khaitov R.M. Vaccines for the treatment of malignant neoplasms. Immunologiya. 2019; 40 (4): doi: 64-76. 10.24411/0206-4952-2019-14008 (in Russian)
Acknowledgements. The study had no sponsor support.
Conflict of interest. The authors declare no conflict of interest.
For correspondence
Ataullakhanov Ravshan I. -MD, PhD, Professor, Head of Department of Immune Biotechnology, NRC Institute of Immunology FMBA, Moscow, Russia E-mail:
ravshan.ataullakhanov@gmail.com https://orcid.org/0000-0002-4767-6409
Антигены злокачественных клеток
Злокачественные новообразования возникают из одной соматической клетки, в которой произошли генетические мутации, определяющие способность этой клетки бесконечно и бесконтрольно размножаться. Му-тантные белки, продукты мутировавших генов, а также нарушенная экспрессия немутировавших генов делают злокачественные клетки отличными от других клеток организма. Эти отличия способна распознавать иммунная система. Надлежащая иммунная реакция на измененные антигены позволяет организму предотвращать возникновение злокачественных новообразований [1, 2].
Антигенный состав опухолей разнообразен и зависит от конкретного типа опухоли. Именно антигенное отличие опухоли от нормальной ткани лежит в основе создания терапевтических противоопухолевых вакцин. Опухолевые антигены подразделяются на ассоциированные с опухолью (tumor-associated antigens) и антигены, специфичные для данной опухоли (tumor-specific antigens).
Ассоциированные с опухолью антигены обнаруживаются как в опухолевых, так и в нормальных клетках организма, однако их экспрессия в опухолях в 10-1000 раз выше по сравнению с нормальной тканью. Усиление экспрессии антигена в опухолевых клетках происходит в результате нарушения регуляции транскрипции или амплификации гена, кодирующего этот антиген. Многократное повышение экспрессии антигена приводит к срыву толерантности иммунной системы к данному антигену и делает возможным активацию в организме специфических к этому антигену противоопухолевых иммунных реакций. Ассоциированные с опухолью антигены принято подразделять на дифференцировочные (differentiation), раковотестикулярные (cancer/testis, CT) и гиперэкспрес-сированные (overexpressed) антигены.
Дифференцировочные антигены связаны с тканевой дифференцировкой клеток. Они обнаруживаются лишь в конкретных типах тканей и в соответствующих опухолях, произошедших из этих тканей. Примером дифференцировочных антигенов могут служить белки, участвующие в биосинтезе мелатонина в меланоцитах кожи и клетках меланомы: тирозиназа, gp100/pmel, Melan-A/MART-1, gp75/TRP1, TRP2. Белки раковых клеток предстательной железы: простатическая кислая фосфатаза, простатоспецифический антиген и проста-тоспецифический мембранный антиген, - тоже являются дифференцировочными антигенами.
Гиперэкспрессированные антигены - это опухолевые антигены, которые экспрессируются в нормальных тканях и опухолях, но в опухолевой ткани их продукция значительно усилена. Гиперэкспрессированными антигенами могут быть любые белки злокачественных клеток, в том числе белки, необходимые для роста и развития опухоли - ингибиторы апоптоза survivin, BCL2, BAK, BAG3, BCL2A1, регуляторы клеточного цикла CCND1, CCNB1, CCN, TERT, компоненты репарационной системы клетки TOP2A, TOP2B, рецепторы факторов роста VEGFR, PDGFR, EGFR, ERBB2, онкогены WT1, MDM2, а также компоненты гликокаликса (MUC1)
и белки клеточной мембраны (CEA, мезотелин), участвующие в межклеточной адгезии.
Раковотестикулярные (cancer/testis) антигены экс-прессируются в различных типах опухолей и только в особых нормальных клетках, в частности в мужских половых клетках, клетках трофобласта и эмбриона. В опухолях наблюдается аберрантная экспрессия раково-тестикулярных антигенов. Это происходит в результате деметилирования ДНК промоторных участков этих генов вследствие нарушения эпигенетической регуляции в клетках опухоли. В отношении антигенов сперматого-ниев и сперматоцитов нет иммунной толерантности, поскольку зародышевые клетки тестикулярной ткани отгорожены от иммунной системы гематотестикулярным барьером и по этой причине относятся к иммунологи-чески привилегированным тканям. Вследствие такой обособленности реакция иммунитета на раковотести-кулярные антигены опухолевых клеток значительно более интенсивная по сравнению с иммунной реакцией на другие антигены, ассоциированные с опухолями. К детально изученным раковотестикулярным антигенам можно отнести антигены MAGE, образующие 3 кластера из 25 генов в составе X-хромосомы (MAGEA, MAGEB и MAGEC), а также антигены BAGE, GAGE, LAGE/NY-ESO и SSX.
Опухолеспецифичные антигены обнаруживаются лишь в составе опухолевой ткани, они отсутствуют в нормальных клетках организма. В отличие от ассоциированных с опухолью антигенов, для опухолеспеци-фичных антигенов необязательна интенсивная экспрессия в опухоли, их главной особенностью является уникальность для злокачественных клеток опухоли. Среди опухолеспецифичных антигенов выделяют группу антигенов вирусного происхождения и антигены, возникшие в результате мутационных изменений клеточных белков, - неоантигены.
Некоторые вирусы человека, в частности вирус папилломы человека (human papilloma virus, HPV), цито-мегаловирус человека (cytomegalovirus, CMV), вирус Эпштейна-Барр (Epstein-Barr virus, EBV), вирус гепатита B (hepatitis B virus, HBV), вирус гепатита С человека (hepatitis C virus, HCV) способны индуцировать трансформацию нормальных клеток в злокачественные, имеющие потенциал образования злокачественных опухолей. Такие вирусы называются онковирусами, а их антигены ассоциированы с опухолями, возникновению которых они способствуют. Белки таких вирусов, способствующие онкогенезу, причисляют к онкогенам. Наиболее изученными онкогенами вирусного происхождения являются белки Е6, Е7 и Е8 HPV, pp65 и UL55 CMV, LMP1 и LMP2 EBV, а также большой Т-антиген вируса SV40, изучение которого исторически началось раньше всех остальных онкогенов. Экспрессия вирусных онкогенов обнаруживается в составе клеток различных злокачественных новообразований, произошедших в результате вирусной трансформации, в частности в клетках рака шейки матки, назофарингеальной и ге-патоцеллюлярной карциномы, рака молочной железы,
некоторых форм рака желудка, новообразований кожи и различных лейкемий.
Неоантигены - наиболее специфичные для злокачественных клеток антигены, к которым относятся общие и персонализированные неоантигены. Группу общих (shared) составляют неоантигены, образованные широко распространенными опухолевыми мутациями в определенных доменах белков р53, KRAS, NRAS и других онкогенов. Эти мутации встречаются у различных индивидуумов в злокачественных опухолях, происходящих из клеток самых разных тканей. Персонализированные неоантигены - группа уникальных для данного пациента опухолевых антигенов, возникающая в результате уникальных мутаций опухоли. Пациенты с одним и тем же типом опухоли различаются своими персонализированными неоантигенами.
Вакцины на основе опухолевых антигенов
Терапевтические вакцины против опухоли - это относительно новое направление, которое привлекает огромное внимание и интерес, но еще находится в самом начале своего развития. Разнообразие современных терапевтических противоопухолевых вакцин формируется из разнообразия антигенов и множества технологических платформ, используемых для конструирования вакцин.
Одним из простых подходов, применяющихся при конструировании противоопухолевых вакцин, является использование опухолевых клеток или их лизата в качестве антигенного материала. Такие вакцины являются мультиантигенными, поскольку содержат смесь разнообразных опухолевых антигенов, как ассоцированных с различными опухолями, так и специфичных для данной опухоли. Создание мультиантигенных противоопухолевых вакцин не требует идентификации и наработки опухолевых антигенов. В отличие от мультиантигенных, противоопухолевые вакцины на основе конкретных антигенов требуют предварительной идентификации избранных антигенов в опухолевой ткани и их наработки в целях вакцинации. Такие вакцины могут содержать антигены в виде иммуногенных пептидов и белков, последовательностей нуклеотидов в ДНК, РНК или вирусных и плазмидных векторах, кодирующих иммуноген-ные эпитопы антигена.
Мультиантигенные противоопухолевые вакцины (клетки и клеточные лизаты)
Мультиантигенные противоопухолевые вакцины создаются на основе генетически модифицированных опухолевых клеток или их лизатов. Примером может служить серия вакцин, объединенных общим названием GVAX. В вакцинах GVAX в качестве источника вакцинных антигенов используют аутологичные либо алло-генные клетки опухоли, или те и другие вместе, в виде смеси аутологичных и аллогенных опухолевых клеток. Для приготовления вакцинной композиции GVAX злокачественные клетки из опухоли больного трансфецируют аденовирусным вектором со вставкой гена GM-CSF,
клетки культивируют in vitro, затем их разрушают и полученный гомогенат опухолевого материала вводят пациентам [3]. На основе технологии GVAX созданы кандидатные вакцины против различных типов рака. Некоторые из них очень кратко описаны ниже для иллюстрации типичных результатов применения и фазы, в которой находится изучение этих кандидат-ных вакцин.
GVAX prostate cancer vaccine прошла I—II фазу клинических испытаний у 80 пациентов с раком предстательной железы. Испытания продемонстрировали безопасность и иммуногенность вакцины. Средняя выживаемость пациентов составила 35, 20 и 23 мес при применении высокой, средней и низкой дозы вакцины соответственно. Увеличение выживаемости сопровождалось стабилизацией уровня простатоспецифиче-ского антигена в крови и продукцией антител к опухолевым антигенам. При комбинировании GVAX prostate cancer vaccine с доцетакселем у 4 из 5 пациентов произошло улучшение ультраструктуры опухоли по шкале Глисона [4]. В испытаниях комбинации GVAX prostate cancer vaccine с антителами к CTLA-4 лечение индуцировало возрастание общего количества лимфоцитов, дифференцировку Т-клеток, активацию антиген-специфических CD4+- и СБ8+-Т-клеток. Значительно лучше была общая выживаемость у пациентов с высоким уровнем CTLA-4+CD4+-Т-клеток, PD-1+CD4+-T-клеток и ненаивных CD8+-T-клеток, а также у пациентов с низким содержанием регуляторных Т-клеток до лечения [5].
GVAX lung cancer vaccine. В I—II фазе клинических испытаний этой вакцины приняли участие 33 пациента с немелкоклеточным раком легких, причем большинству из них не помогли предшествующие курсы химио-и радиотерапии [6]. После курса вакцинации у 3 (9%) пациентов наблюдали полное излечение от опухоли, у 7 (21%) пациентов - стабильное, без прогрессии, течение болезни (медиана - 7,7 мес). Средняя продолжительность жизни всех пациентов составила 11,6 мес.
GVAX melanoma vaccine была испытана с участием 19 пациентов с меланомой в стадиях IIB-IV [7]. Вакцину вводили внутрикожно во многие участки тела. Инъекции повторяли не менее 4 раз с интервалами 1 мес. В местах введения вакцины обнаруживалась инфильтрация эозинофилами и PD-Г-Т-лимфоцитами. В крови вакцина индуцировала активацию HLA-DR+CD14+CD11b+-моноцитов, нарастание концентрации ГМ-КСФ и снижение содержания миелоидных клеток-супрессоров. В периферической крови количество Т-клеток, секре-тирующих интерферон-у (ИФН-у) при реактивации антигенами опухоли, не изменялось в процессе иммунизации. Клинический результат вакцинации - положительный. В течение 33 мес после вакцинации рецидив заболевания наблюдали лишь у 7 из 19 пациентов.
GVAX colorectal cancer vaccine продемонстрировала безопасность в I фазе клинических испытаний у 9 пациентов с колоректальным раком [8]. У 6 пациентов предварительно хирургически удаляли метастазы
опухоли, остальные 3 пациента были неоперабельны, в IV стадии заболевания. Показано, что вакцинация индуцировала гуморальную иммунную реакцию, специфичную к MUC1. Пациенты, подвергавшиеся мета-стазэктомии и вакцинации, прожили >36 мес, у 4 из 6 пациентов рецидивов опухолевого процесса не было. Во II фазе клинических испытаний перед вакцинацией GVAX colorectal cancer vaccine проводили терапию цик-лофосфамидом и антителами к PD-1 [9]. В испытании приняли участие 17 пациентов с метастатическим ко-лоректальным раком после, как минимум, двух линий предшествующей терапии. Комбинированное лечение с применением вакцины, химиотерапии и антител хорошо переносили все пациенты. У 7 из 17 пациентов было зарегистрировано снижение уровня CEA более чем на 30%. У 13 пациентов вакцинация индуцировала увеличение титра антител к CEA-антигену. Медиана беспрогрессивной выживаемости (PFS) составила 2,7 мес, а медиана общей выживаемости (OS) - 7 мес. Эти показатели благоприятно отличались от исторических результатов лечения подобных пациентов. Несмотря на небольшое количество пациентов, сравнение результатов вакцинации в сочетании с хирургическим удалением опухоли с результатами применения той же вакцины в сочетании с химиотерапией показывает несомненное преимущество первого варианта лечения. Оно и понятно, вакцинация успешна в условиях минимальной опухолевой нагрузки и максимально сохранного иммунитета. Хирургическое уменьшение опухолевой нагрузки в сочетании с вакцинацией без химиотерапии позволило избежать рецидива у 4 из 6 пациентов, а показатели общей выживаемости превысили 3 года.
GVAX pancreatic cancer vaccine в комбинации с цик-лофосфамидом и CRS-207 успешно прошла I фазу клинических испытаний [10]. В этом исследовании использовали сразу две противоопухолевые вакцины. CRS-207 - это вакцина на основе безопасных листе-рий, трансфецированных геном мезотелина человека. В клинических испытаниях приняло участие 90 пациентов, наибольшая общая выживаемость (OS = 9,7 мес) наблюдалась у пациентов, получивших не менее 3 циклов вакцинации. Усиленный ответ антиген-реактивных CD8+-Т-клеток коррелировал с лучшей выживаемостью. Однако во II фазе клинических испытаний комбинация GVAX+CRS-207 не продемонстрировала преимуществ перед химиотерапией [11].
GVAX leukemia vaccine была испытана с участием 19 пациентов с хроническим миелоидным лейкозом, прошедших до этого терапию иматинибом. Клинический ответ на вакцинацию коррелировал с индукцией высокого титра антител против опухолевых антигенов. Интересно, что набор опухолевых антигенов, индуцировавших наибольший уровень продукции антител, оказался подобным у различных пациентов, что свидетельствует в пользу высокой иммуногенности антигенов, общих для идентичных злокачественных клеток крови, возникших и прогрессивно размножающихся у различных индивидуумов [12].
Algenpantucel-L - вакцина на основе лизата алло-генных клеток рака поджелудочной железы, способных экспрессировать а-1,3-галактозил-трансферазу. Антитела к этому антигену поджелудочной железы способствуют развитию антителозависимой клеточной цитотоксичнос-ти, которая является одним из эффективных вариантов иммунной защиты против опухолей. Во II фазе клинических испытаний вакцины Algenpantucel-L в комбинации с химиотерапией гемцитабином и 5-фторурацилом приняли участие 70 пациентов (NCT00569387). После вакцинации у 62% пациентов имел место 12-месячный период без признаков заболевания и общая выживаемость через 12 мес составила 86%. Результаты рассматриваются как весьма положительные с учетом очень тяжелого прогноза при раке поджелудочной железы [13].
В ряду испытанных мультиантигенных вакцин на основе клеток опухоли хотелось бы представить отечественное исследование [14]. Российские ученые создали оригинальную клеточную конструкцию для противоопухолевой вакцинации. Клинические испытания фазы I-II проведены с участием 21 пациента с онкологическими заболеваниями: у 17 пациентов первичная опухоль - меланома кожи, у 4 пациентов - рак почки. Все пациенты имели метастазы в лимфатических узлах, легких, печени или в других органах. Вакцину конструировали из клеток хирургически удаленной опухоли. Получали линию аутологичных злокачественных клеток, трансфецировали ее вектором, содержащим экспресси-онную кассету с геном провоспалительного цитокина tag7. Трансфецированные клетки опухоли облучали в дозе 2000 cGy, чтобы предотвратить их размножение, и использовали для внутрикожной вакцинации в разовой дозе 10 млн клеток. Вакцинацию повторяли от 1 до 6 раз. Результаты оценивали по иммунологической реакции на повторную инъекцию вакцины в тесте гиперчувствительности замедленного типа (ГЗТ) и влиянию на клинические проявления опухолевого процесса. Иммунологическая реакция Т-клеток в виде ГЗТ была выражена у 10 из 17 вакцинированных пациентов. У вакцинированных пациентов не наблюдалось клинических признаков улучшения. Ни в одном случае не зарегистрировано полного (complete response) или частичного (partial response) ответа на вакцинотерапию. У 8 (38%) пациентов констатировали стабилизацию заболевания (stable disease). Медиана выживаемости вакцинированных пациентов составила 4,5 мес, а среднее время жизни - 7,4 мес. Результаты клинических испытаний показали: несмотря на наличие иммуногенности вакцина в виде аутологичных клеток опухоли, транс-фецированных tag7, не оказывает лечебного действия у пациентов с метастатической меланомой и раком почки. Возможно, по этой причине разработчики остановили дальнейшую работу над данной вакциной. Нам не удалось найти их публикаций на эту тему в течение 15 лет, следующих за публикацией описанных результатов клинических испытаний.
Ниже рассмотрим примеры мультиантигенных вакцин, представляющих собой опухолевые или антиген-
презентирующие клетки. Их вводят пациенту в качестве источника опухолевых антигенов и дополнительно усиливают факторами, которые способствуют иммунной реакции на опухолевые антигены.
БСУЛС/РСа - противоопухолевая вакцина, представленная линией клеток рака простаты. В 1-11 фазе испытаний этой вакцины приняли участие 25 пациентов с прогрессирующим раком простаты. Вакцинации предшествовала терапия циклофосфамидом, доцетакселом и преднизолоном. Средняя выживаемость пациентов, получивших лечение вакциной, составила 19 мес, что на 6-7 мес превысило ожидаемую выживаемость после аналогичной химиотерапии без вакцинации. В крови вакцинированных наблюдалось увеличение количества антиген-специфических эффекторных и регуляторных Т-клеток [15].
В другом клиническом исследовании БСУЛС/РСа приняли участие 27 пациентов с раком простаты. Ответ на терапию оценивали по времени удвоения концентрации простатоспецифического антигена в крови, которое увеличилось после вакцинации до 18,85 мес по сравнению с 5,67 мес в соответствующей группе сравнения без вакцинотерапии (р < 0,0018). Кроме того, в крови пациентов детектировали увеличение уровня Р8Л-специфических Т-лимфоцитов, что можно рассматривать как иммунный ответ на вакцину [16].
Ве^епришаШсе1-Ь - вакцина на основе аллоген-ных клеток немелкоклеточного рака легких. Клетки опухоли, являясь источником раковых антигенов для вакцинации, еще и экспрессировали антисмысловую РНК к гену ТОЕ-@2 для уменьшения иммуносупрес-сии, связанной с этим цитокином. Во II фазе клинических испытаний 21 пациент с немелкоклеточным раком легких в IV стадии получал внутрикожные инъекции Ве^епришаШсеЬЬ. Средняя выживаемость пациентов составила 562 дня. При этом выживаемость пациентов находилась в обратной зависимости от количества циркулирующих опухолевых клеток в крови. Средняя продолжительность жизни пациентов с минимальным количеством циркулирующих опухолевых клеток в крови составила 660 дней, в отличие от 150 дней у пациентов с высоким уровнем циркулирующих опухолевых клеток в крови [17]. В других клинических испытаниях II фазы приняло участие 75 пациентов с немелкоклеточным раком легких в стадиях II, ШЛ, ШВ и IV Среди пациентов с поздними стадиями заболевания (стадия ШВ-ГУ, п = 61) вероятность одно- и двухгодичной выживаемости составила 68 и 52% соответственно для группы реципиентов высокой дозы вакцины, но 39 и 20% для группы реципиентов низкой дозы вакцины. У пациентов, ответивших на терапию, обнаруживались высокие уровни ИФН-у и ИЛ-6 в крови, а также повышенные уровни гуморального и цитотоксического ответов на вакцинные антигены [18].
В III фазе клинических испытаний приняло участие 532 пациента с немелкоклеточным раком легких в III-IV стадии, из них 270 получали вакцинный препарат, остальные 262 - плацебо. Общая выживаемость (08)
составила 20,3 и 17,8 мес, а беспрогрессивный период (PFS) - 4,3 и 4,0 мес для групп, получавших вакцину и плацебо, соответственно. Показано, что проведение химиотерапии перед вакцинацией улучшает прогноз и значительно продлевает жизнь пациентов (медиана выживаемости - 28,4 мес у реципиентов вакцины против 16,0 мес в группе реципиентов плацебо, p = 0,032) [19].
Canvaxin - противоопухолевая вакцина на основе живых облученных, не способных к размножению, аллогенных клеток из трех клеточных линий меланом человека. В целях обеспечения высокой иммуноген-ности в состав вакцины дополнительно включено три опухолевых антигена, имеющих высокую экспрессию в меланомах [20]. Многолетняя история разработки и клинических испытаний вакцины Canvaxin интересна и поучительна. На этом пути нет быстрых и легких побед, но все же разработанная вакцинация позволяет значительно продлить время жизни пациентов с метастатической меланомой в III и IV стадии заболевания.
Во II фазе клинических испытаний у пациентов с метастатической меланомой вакцинация индуцировала полную ремиссию у 7 (13%) из 54 пациентов, объективный ответ на вакцинацию наблюдался у 9 (17%) из 54 пациентов. Средняя выживаемость превысила 53 мес, средняя продолжительность ремиссии - 22 мес, у 3 пациентов наблюдали полную ремиссию в течение 10 лет [21].
В широкомасштабных клинических испытаниях исследовали эффективность применения Canvaxin после хирургического удаления метастатических лимфоузлов у пациентов с меланомой в III стадии. Из 2602 пациентов 935 получали инъекции вакцины, 1667 пациентов не получали вакцинации. Средняя выживаемость в группе вакцинированных составила 56,4 мес против 31,9 мес в группе сравнения, 5-летняя выживаемость вакцинированных составила 49%, а в группе сравнения - 37% (p = 0,0001) [22].
В клиническом исследовании вакцины Canvaxin с участием 263 пациентов в IV стадии меланомы после резекции метастатических образований вакцину получали 150 пациентов, остальные составили группу сравнения. В группе вакцинированных 5-летняя выживаемость составила 39%, в группе сравнения - 19% (p = 0,0001). Эффективность вакцинации положительно коррелировала с наличием реакции ГЗТ на введение вакцины [22].
Попытки повысить эффективность вакцины Canvaxin путем ее сочетания с БЦЖ существенных успехов не имели [23-25]. Несмотря на это продолжительное клиническое изучение вакцины свидетельствует о полезности активации противоопухолевого иммунитета в сочетании с максимально полной резекцией метастазов у пациентов с метастатической меланомой [26].
Hepcortespenlisimut-L - оральная терапевтическая вакцина, полученная из гидролизата крови HBV+-и HCV+^оноров. Эта терапевтическая вакцина была первоначально создана и испытана с участием пациентов с вирусными гепатитами и циррозом печени. Позже оказалось, что ее применение дает очень хороший эффект и у пациентов с первичной карциномой печени, развившейся вследствие хронического вирусного гепа-
тита. В данном случае опухолевыми антигенами в составе вакцины, по-видимому, следует считать антигены онкогенных вирусов гепатита В и С.
Во II фазе клинических испытаний Hepcorte-spenlisimut-L приняло участие 75 пациентов с гепато-целлюлярной карциномой, большинство из них (88%) были инфицированы HBV или HCV Через 2 мес орального приема вакцины Hepcortespenlisimut-L у 50 из 75 пациентов наблюдалось снижение содержания опухолевого маркера альфа-фетопротеина (66,7%; p = 0,006) в сыворотке крови со средних значений 245 МЕ/мл до средних значений 102 МЕ/мл. Снижение уровня альфа-фетопротеина коррелировало с полным исчезновением опухоли или ее регрессией по данным компьютерной томографии. При контроле через 12 мес 68 (90,7%) из 75 пациентов оставались живыми. К моменту рассмотрения результатов испытаний первый пациент из этого исследования прожил 5 лет, оставаясь в полной ремиссии [27]. Ввиду высокой эффективности вакцины FDA присвоило Hepcortespenlisimut-L статус орфанного препарата (#457714), не дожидаясь результатов III фазы клинических испытаний (исследование NCT02232490).
Вакцины на основе точно известных, контролируемых антигенов
Выше были описаны вакцины, основанные на клетках или клеточных лизатах, содержащих множество неконтролируемых опухолевых антигенов. В данном разделе мы рассмотрим терапевтические противоопухолевые вакцины, содержащие контролируемые опухолевые антигены. Очевидно, что знать, какие антигены и в каком количестве входят в состав вакцины, очень полезно. Такие вакцины выгодно отличаются от вакцин на основе клеток и клеточных лизатов, в которых почти невозможно знать истинный состав антигенов. Вместе с тем, на пути упрощения антигенного состава вакцины существенно обедняется разнообразие опухолевых антигенов и по этой причине вакцина может потерять эффективность.
Nelipepimut-S (NeoVax™) - противоопухолевая вакцина на основе опухолевого антигена HER2/neu. Повышенная экспрессия HER2/neu (или ERBB2), одного из рецепторов эпидермального фактора роста, наблюдается в большом проценте случаев рака молочной железы, а также во многих других аденокарциномах. В качестве антигена в вакцине использован синтетический пептид KIFGSLAFL, соответствующий последовательности p369-377, представленной на внеклеточной части рецептора HER2. Известно, что этот пептид хорошо презентируется в HLA-A2 и HLA-A3 и против него развиваются Т-клеточные иммунные реакции у пациентов со злокачественными новообразованиями эпителиальной природы. Следовательно, вакцина предназначена для лечения пациентов с эпителиальными опухолями с повышенной экспрессией HER2/neu, имеющих генотип HLA-A2 или HLA-A3. Для усиления иммуноген-ности вакцина содержит ГМ-КСФ, цитокин, привлекающий дендритные клетки и активирующий их созревание
в антиген-презентирующие клетки. Считается, что сочетание антигенного пептида и ГМ-КСФ обеспечивает успешную презентацию пептидного антигена CD8+-T-клеткам и таким образом индуцирует генерацию цито-токсических Т-клеток против опухолей, экспрессирую-щих HER2.
Иммунологические реакции на вакцину NeoVax и клиническая эффективность вакцинации практически во всех клинических испытаниях были положительными. И следующие примеры это подтверждают. Применение вакцины NeoVax в комбинации с ГМ-КСФ было безопасным и сопровождалось индукцией противоопухолевых Т-клеточных реакций. У всех вакцинированных пациентов наблюдали генерацию противоопухолевых цитотоксических Т-клеток и развитие интенсивной реакции ГЗТ (33 мм против 7 мм в группе сравнения, p < 0,01). В клинических испытаниях [28] у 186 пациентов с HER2-положительным раком молочной железы после 4-5 инъекций NeoVax в сочетании с ГМ-КСФ у 75% вакцинированных регистрировалась интенсивная реакция ГЗТ на антигены опухоли (14 мм против 2 мм в группе сравнения, p < 0,0001), у 65% наблюдалась интенсивная пролиферативная реакция цитотоксических Т-клеток. Вакцинация обеспечила 5-летнюю беспрогрессивную выживаемость у 89,7% пациентов против 80,2% в группе сравнения (p = 0,08). Рецидив заболевания наблюдался через 20 мес у 5,6% вакцинированных по сравнению с 14,2% в контрольной группе (p = 0,04).
Sipuleucel-T - вакцина для лечения пациентов с раком предстательной железы. Опухолевым антигеном в этой вакцине является специфическая для простаты кислая фосфатаза (PAP). Для стимуляции иммунной реакции антиген PAP соединяют с цитокином ГМ-КСФ в виде единой белковой конструкции (fusion protein). Таким конструктом PAP-ГМ-КСФ нагружают аутологич-ные дендритные клетки, полученные из мононуклеаров крови пациента in vitro. Вакцинацию проводят путем инъекций дендритных клеток, которые нагружены антигеном. Sipuleucel-T применяется для лечения пациентов с метастатическим гормон-резистентным раком простаты. Это первая противоопухолевая терапевтическая вакцина, которую FDA разрешило для для практического применения [29].
Терапевтическая вакцинация Sipuleucel-T достоверно продлевает жизнь пациентов с гормонально-резистентным раком предстательной железы, для которых на данный момент не существует другого эффективного лечения. Это было продемонстрировано в трех слепых рандомизированных клинических исследованиях III фазы: NCT00065442 (n = 512), NCT00005947 (n = 127) и NCT01133704 (n = 98). В частности, в самом многочисленном из этих исследований IMPACT приняло участие 512 пациентов с бессимптомным метастатическим гормонально-резистентным раком простаты. Вакцинацию получил 341 пациент, группу реципиентов плацебо составил 171 пациент. Средняя выживаемость в группе реципиентов Sipuleucel-T составила 25,8 мес, а в группе реципиентов плацебо - 21,7 мес (p = 0,03).
Выживаемость через 3 года в группе вакцинированных составила 31,7% против 23,0% в группе реципиентов плацебо (p = 0,02). Лучшая выживаемость прямо коррелировала с индукцией у вакцинированных IgG-антител к опухолевым антигенам PSA, KLK2/hK2, K-Ras, E-Ras, LGALS8/PCTA-1/galectin-8 и LGALS3/galectin-3 [30].
Вакцина TG4010 - противоопухолевая вакцина на базе вирусного вектора осповакцины штамма Ankara, кодирующего антиген MUC1 и иммуностимулирующий цитокин ИЛ-2. В клиническом испытании у 37 пациентов с метастатическим раком почки вакцину TG4010 использовали самостоятельно или в сочетании с цитокинами -ИФН-oüa и ИЛ-2. Стабилизация проявлений заболевания в течение 6 мес или дольше наблюдалась у 5 из 27 (18%) пациентов в группе, вакцинированной TG4010, и у 6 из 20 (30%) пациентов в группе, получившей вакцину TG4010 в сочетании с цитокинами. Средняя выживаемость в этих группах составила 19,3 и 22,4 мес, соответственно. Реакции CD8+-T-клеток, специфичные в отношении MUC1, положительно положительно коррелировали с лучшей выживаемостью [31].
Во II-III фазе клинических испытаний вакцины TG4010 приняли участие 222 пациента с немелкокле-точным раком легких в IV стадии. Пациенты характеризовались отсутствием мутаций гена EGFR и повышенной экспрессией MUC1 на клетках опухоли. Половина пациентов получала вакцину, другая половина - плацебо. Обе группы подвергались химиотерапии. Средняя выживаемость составила 5,9 и 5,1 мес в группах реципиентов TG4010 и плацебо соответственно [32]. Улучшение выживаемости в группе реципиентов TG4010 коррелировало с индукцией опухолеспецифических CD8+-Т-клеточных реакций после вакцинации [33].
IMA901 - терапевтическая вакцина против карциномы почки, в ее состав входит 10 различных синтетических пептидов, соответствующих опухолевым антигенам большинства карцином почки: NOX1, FERMT1, ODC1, PCNA, TGFB1, TOP2A, TOP2B, CEACAM5, CCND1, MUC1, MMP7, MET.
Клинические испытания вакцины IMA901 проводили у HLA-A*02-несущих пациентов с раком почки. Перед вакцинацией пациентам вводили циклофосфамид для снижения содержания регуляторных Т-клеток. Вакцинация индуцировала Т-клеточные реакции, специфичные к антигенам рака почки. Выживаемость пациентов коррелировала с развитием Т-клеточных реакций против вакцинных антигенов. У 31% вакцинированных пациентов удалось контролировать заболевание (полная или частичная ремиссия или стабилизация проявлений болезни по RECIST-критериям), что достоверно превышало 14% с контролируемым раковым процессом в группе, получавшей ингибиторы тирозинкиназ. Была очевидна тенденция к удлинению периода беспрогрессивной выживаемости у пациентов, получивших перед вакцинацией циклофосфамид (медиана - 23,5 мес), по сравнению с теми, кто циклофосфамид не получал (медиана - 14,8 мес). Кроме того, обнаружены предиктив-ные биомаркеры (MDSC, аполипопротеин А1, хемокин
CCL17), предсказывающие эффективность вакцинации и выживаемость [34].
В последующих клинических испытаниях исследовали эффективность вакцины IMA901 с участием пациентов с метастатической или местно-прогрессирующей светлоклеточной карциномой почки, не получавших никакого предварительного лечения. Группу из 204 пациентов, получавших вакцину в комбинации с ингибитором рецепторной тирозинкиназы (сунитиниб) и циклофосфомидом, сравнивали с группой из 135 пациентов, которые принимали только ингибитор ти-розинкиназы. Средняя выживаемость пациентов составила 33,27 мес. Исследуемые группы не отличались между собой по выживаемости.
Oncophage (или Vitespen) - персонализированная противоопухолевая вакцина на основе белка теплового шока gp96 и ассоциированных с ним антигенных пептидов. Комплексы gp96 с антигенными пептидами выделяют из опухолевой ткани пациента методом хроматографии [35]. В I-II фазах клинического исследования Oncophage показала безопасность и иммуногенность. В III фазе испытаний Oncophage приняло участие 728 пациентов с раком почки. Все пациенты подвергались нефрэктомии, далее 361 пациенту внутрикожно вводили вакцину Oncophage, остальные 367 пациентов оставались под наблюдением без дополнительной терапии. У пациентов в I-II стадии опухолевого процесса рецидив заболевания после нефрэктомии и вакцинации имел место в 19 (15,2%) случаях, а в группе без вакцинации - в 31 (27,0%) случаев (p = 0,056). У пациентов с более поздними стадиями опухолевого процесса проведение вакцинации после нефрэктомии не было столь успешным. При анализе через 1,9 года после вакцинации рецидив имел место у 136 (37,7%) вакцинированных и у 146 (39,8%), не получавших вакцину (p = 0,506). Через 16 мес зарегистрировано 70 смертельных исходов в группе вакцинированных и 72 в группе без вакцинации (p = 0,896) [36].
Вакцина Oncophage была исследована у пациентов с метастатической меланомой. В 5% случаев был зарегистрирован полный ответ на терапию, ремиссия продолжалась от 559 до 703 дней. В 7,5% случаев наблюдали стабилизацию проявлений болезни в течение 150 дней или дольше. В крови 28% вакцинированных возрастало количество Т-клеток, специфичных к антигенам опухоли. Содержание противоопухолевых Т-клеток прямо коррелировало с клинической эффективностью терапии. Кроме того, в опухолевой ткани пациентов, ответивших на вакцинацию, детектировалась повышенная экспрессия молекул HLA класса I и опухолевых антигенов Melan-A/MART-1 и/или gp-100 [37]. В России вакцина Oncophage разрешена для лечения рака почек [38]. В США и Европе Oncophage присвоен статус ор-фанного препарата для лечения рака почек, метастатической меланомы и глиомы.
Вакцина ISA101 состоит из длинных пептидов, полностью покрывающих последовательность онкогенных белков E6 и E7 вируса папилломы человека. Удлинен-
ные пептиды включены в состав вакцины неслучайно. Показано, что длинные последовательности антигенных пептидов гораздо эффективнее процессируются дендритными клетками и лучше индуцируют активацию антиген-специфических CD4+- и CD8+-Т-клеток по сравнению с полноразмерным белком [39].
В I фазе клинических испытаний вакцина ISA101 продемонстрировала высокую терапевтическую активность у пациентов с поздними стадиями внутриэпителиальной неоплазии вульвы. У половины вакцинированных пациенток на протяжении 2 лет после вакцинации наблюдалась полная ремиссия [40, 41]. Клинический ответ на вакцинацию прямо коррелировал с уровнем Т-клеточного ответа на вакцинные антигены и не зависел от использования имиквимода (агонист TLR7/8) в качестве иммуноадъю-ванта в составе вакцинной смеси [41]. Иммунотерапия вакциной ISA101 пациенток с раком шейки матки [42, 43] также индуцировала активацию антиген-специфических реакций Т-клеток, в частности пролиферацию Т-клеток и продукцию ИФН-у при реактивации Т-клеток вакцинными антигенами. Однако индукция Т-клеточных реакций к антигенам E6 и E7 не приводила к положительному клиническому результату. Средняя выживаемость пациенток составила 12,6 мес, у всех вакцинированных имела место прогрессия опухоли [43].
Отдельного рассмотрения заслуживают вакцины на основе карциноэмбрионального антигена (CEA, carcinoembryonic antigen). CEA экспрессируется в 70% раковых образований человека [44] и по этой причине весьма привлекателен в качестве опухолевого антигена для вакцинации. Экспериментальные противоопухолевые вакцины, кодирующие или содержащие этот антиген, были сделаны на основе бактериальных плазмид [45], вирусных векторов [46], пептидов [47, 48] или антиген-презентирующих клеток, нагруженных CEA [49, 50]. В качестве примера рассмотрим результаты двух исследований, целью которых было создание и испытание вакцинных препаратов, содержащих CEA в качестве опухолевого антигена.
Результаты рандомизированного многоцентрового исследования фазы I-II вполне типичны для работ с применением CEA в качестве антигена. В данном исследовании приняли участие 27 пациентов с раком толстого кишечника, легких или молочной железы. Все пациенты имели генотип HLA-A*0201. Экспрессия CEA клетками опухоли была подтверждена иммуногисто-химически у 13 пациентов. К началу вакцинации 15 из 27 пациентов были в прогрессивной фазе заболевания, а 12 - в фазе полной ремиссии, по данным рентгенографии, без каких-либо проявлений онкологического заболевания. Вакцина представляла собой ДНК-конструкт, в экспрессионной кассете которого антигенный пептид CEA605-613 (YLSGANLNL) был слит с геном высокоим-муногенного С-концевого домена столбнячного токсина. Вакцину вводили внутримышечно. Иммунные реакции на антигенные компоненты вакцины (пептид CEA и антигенные эпитопы столбнячного токсина) оценивали по уровню антител в сыворотке крови и количе-
ству Т-клеток, секретирующих ИФН-у в ответ на рести-муляцию антигеном в реакции ELISPOT.
В ответ на вакцинацию в периферической крови некоторых пациентов появлялись Т-клетки, реагирующие на пептид CEA605-613 in vitro в реакции ELISPOT. Такой ответ был зарегистрирован у 20% пациентов с прогрессирующим онкологическим заболеванием и у 58% пациентов, которых начинали вакцинировать в фазе ремиссии. Клинические проявления онкологического заболевания если и изменялись под влиянием вакцинотерапии, то не соответствовали критериям RECIST. У всех пациентов с прогрессирующим заболеванием, несмотря на вакцинацию, прогрессия болезни продолжалась, в результате чего наступала смерть. В этой группе средняя продолжительность жизни составила 391 (62-1058) сут. Существенно лучше был результат в группе пациентов, начавших вакцинотерапию в фазе ремиссии онкологического заболевания. Прогрессия заболевания наблюдалась у 4 пациентов со средней продолжительностью времени до начала прогрессии 501 (235-1441) сут. Трое пациентов умерли, средняя продолжительности жизни составила 1696 (766-2393) сут.
В другом клиническом исследовании использовали вакцинацию дрожжевыми клетками, экспрессирую-щими CEA [51]. В исследовании участвовали 25 пациентов: 20 - с аденокарциномой толстого кишечника, 2 - прямой кишки, 1 - поджелудочной железы, а также 1 - с немелкоклеточным раком легкого и 1 - с медуллярной карциномой щитовидной железы. Опухоли всех пациентов экспрессировали CEA. До начала исследования пациенты прошли в среднем 4 курса предшествующей химиотерапии. Все пациенты были рефрактерны к лечению и к началу клинического исследования были в стадии прогрессирующего развития онкологического заболевания. Использованная вакцина GI-6207 представляла собой генно-модифицированные дрожжевые клетки Saccharomyces cerevisiae, экспрессирующие белок CEA. Пациенты получали 7 подкожных инъекций вакцины с периодичностью 2 раза в месяц, затем вакцинацию продолжали 1 раз в месяц до наступления клинической прогрессии заболевания. Дозу вакцины постепенно повышали в процессе иммунизации. Т-клеточные иммунные реакции оценивали методом ELISPOT по количеству Т-клеток, секретирующих ИФН-у в ответ на рестимуляцию CEA-экспрессирующими клетками-мишенями. Влияние вакцинации на течение онкологического заболевания оценивали по клинической симптоматике, динамике уровня CEA в крови и иммунологическим реакциям, специфичным к CEA.
Среднее время до начала прогрессии заболевания после вакцинации составило 70 (от 27 до 529) сут. У 7 из 24 пациентов вследствие вакцинации произошло снижение уровня сывороточного CEA. Стабилизация болезни наблюдалась у 5 пациентов. Уровень CEA в крови оставался снижен у этих пациентов в течение 3-18 мес Приблизительно у половины иммунизированных регистрировалось нарастание количества CEA-специфических Т-клеток в периферической крови.
CEA-специфическая реакция ИФН-у-секретирующих Т-клеток была зарегистрирована у 5 из 11 исследованных пациентов. Особенно сильная Т-клеточная реакция была зарегистрирована у пациента с медуллярной карциномой щитовидной железы.
Неоантигенные вакцины
Идентификация опухолевых неоантигенов стала возможна благодаря успехам в развитии технологии секве-нирования ДНК и РНК опухолевой ткани, а также разработке алгоритмов, предсказывающих аффинность взаимодействия пептидных неоантигенов с белками MHC данного пациента. Секвенирование опухолей позволяет обнаружить в геноме и транскриптоме опухолей отдельные мутационные события и по обнаруженным мутациям предсказывать мутационные антигены, которые можно использовать в качестве вакцины. Предсказанные неоантигеные эпитопы ранжируются по эффективности связывания с молекулами MHC пациента, оптимальные мутантные пептиды используются для создания вакцинного препарата. Такие вакцины содержат антигенные эпитопы, уникальные для данной опухоли конкретного пациента, поэтому вакцины на основе неоантигенов являются персонализированными вакцинами.
Высокий терапевтический потенциал неоантигенных вакцин был продемонстрирован в экспериментальной модели меланомы B16 у лабораторных мышей [52]. Секвенирование опухолевой РНК позволило обнаружить в опухоли 593 мутационных события. Далее на основании аффинности связывания предсказанных му-тантных пептидов с молекулами MHC было отобрано 50 пептидных последовательностей, которые удлинили до 27 аминокислотных остатков и синтезировали для иммунизации. Мышей иммунизировали подкожно смесью 50 отобранных мутантных пептидов вместе с иммуноадъювантом poly I:C (агонист TLR3). Треть из предсказанных пептидов оказалась иммуногенной, из них 60% индуцировали Т-клеточные ответы против мутантных эпитопов и не индуцировали ответа на эпи-топы дикого типа. Наиболее иммуногенные пептиды Kif18b и Cpsf3l использовали для иммунизации мышей с развитым опухолевым процессом. Иммунизация обеспечила контроль роста опухоли и полностью защитила 40% мышей в группе, получившей Kif18b.
В другом доклиническом исследовании были сделаны принципиально важные открытия [53]. Авторы изучали неоантигены, происходящие из мутаций в клетках опухоли, а также специфические к неоантигенам Т-клетки, инфильтрирующие опухоль. Кроме того, в работе исследовано влияние терапии антителами к чекпойнт-ингибиторам (ингибиторам контрольных точек иммунитета) и терапевтической вакцинации неоантигенной вакциной на реактивность специфических к неоантигенам Т-клеток и на прогрессию/регрессию опухоли. В этой работе в экспериментальной модели саркомы у лабораторных мышей методами геномики были идентифицированы мутации в ДНК и РНК опухолевых клеток, а затем методами биоинформатики были
предсказаны наиболее перспективные неоантигенные эпитопы. Два предсказанных неоантигенных пептида Ьаша4 и А^8 были идентифицированы методом масс-спектрометрии в элюате пептидов из МНС опухолевых клеток. В ткани опухоли обнаружили значительное накопление Т-клеток, специфически распознающих эпитопы Ьаша4 и А^8. Противоопухолевая активность инфильтрирующих опухоль Т-клеток, специфических к Ьаша4 и А^8, была подавлена, но терапия чекпойнт-ингибирующими антителами к СТЬА-4 и/или РБ-1 реактивировала эти Т-клетки и позволила добиться полной регрессии опухоли. Повторная трансплантация той же или неродственной опухоли доказала, что регрессия сопровождалась формированием специфической Т-клеточной иммунной памяти против первичной опухоли. С помощью элиминации СБ4+- или СБ8+-Т-клеток было показано, что регрессия опухоли и иммунная память связаны с обеими Т-клеточными популяциями. Терапевтическая вакцинация удлиненными пептидами, содержащими предсказанные неоантигенные эпитопы Ьаша4 и А^8, в сочетании с иммуноадъювантом ро1у-1СЬС (ТЬЯ3-агонист) демонстрировала выраженный противоопухолевый эффект, подобный действию терапевтических антител к РБ-1 и/или к СТЬА-4, и обеспечивала выживаемость 90% вакцинированных мышей [53].
Аналогичные результаты получены в модели аде-нокарциномы толстого кишечника МС-38 у лабораторных мышей. Методами биоинформатики и масс-спектромерии обнаружены 7 опухолевых неоантигенов с хорошей аффинностью к молекулам МНС, экспресси-рованным на клетках опухоли. Иммунизация предсказанными пептидными последовательностями обеспечила инфильтрацию опухоли антиген-специфическими СБ8+-Т-клетками, а также замедление или отмену роста опухоли [54].
Успешные доклинические исследования не оставили сомнений в перспективности неоантигенов для индукции противоопухолевого иммунного ответа и послужили основой для разработки кандидатных неоантигенных вакцин для терапии пациентов со злокачественными опухолями.
Клинические испытания неоантигенных вакцин находятся в самой начальной стадии. Опубликованы результаты небольшого числа коллективов, исследовавших безопасность и иммуногенность неоантигенных вакцин для лечения пациентов с онкологическими заболеваниями. В целом полученные результаты убедительно подтверждают перспективность направления. Неоантигенные вакцины безопасны, иммуногенны и оказывают значительный положительный клинический эффект. Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что имеющиеся результаты - это только начало изучения терапевтических противоопухолевых вакцин, содержащих неоантигенные эпитопы опухоли.
Неоантигенная вакцина на основе мРНК для лечения пациентов с метастатической меланомой. Эта вакцина представлена мРНК, кодирующей неоантиген-
ные пептиды [55]. Для стабильности и направленной доставки в дендритные клетки в организме иммунизируемого мРНК заключена в специальную композицию липидов. Вакцина прошла I фазу клинических испытаний. В испытании приняли участие 13 пациентов с меланомой в Ш-1У стадии. Для иммунизации использовали 2 молекулы мРНК, кодирующие последовательность 5 неоантигенных эпитопов длиной 27 аминокислотных остатков. Эпитопы были предсказаны методами биоинформатики на основе соматических мутаций, обнаруженных в опухоли пациента. Вакцина персонализированная. Для каждого пациента на основе обнаруженных в его опухоли мутаций были выбраны уникальные пептидные последовательности, обладающие высокой аффинностью (1С50 < 500 нМ) к аллельным вариантам МНС класса I, представленным у данного пациента. Вакцинную композицию вводили в паховые лимфатические узлы. У всех пациентов вакцинация индуцировала размножение Т-клеток, специфически реагирующих на вакцинные пептиды. У каждого пациента обнаруживались иммунные реакции, специфические как минимум к 3 мутантным пептидам. Среди 125 предсказанных пептидов 72 пептида обладали иммуноген-ностью, из них 57 и 17% оказались способными активировать СБ4+- и С08+-Т-клетки соответственно, 26% обладали перекрестной реактивностью в отношении СБ4+- и СБ8+-Т-лимфоцитов. Через 2-4 нед после начала иммунизации содержание специфических к нео-эпитопам СБ8+-Т-клеток в крови у некоторых пациентов достигало 1-5%. Большинство этих Т-клеток было вполне функциональным, с низким содержанием РБ-1, фенотипом центральных или эффекторных Т-клеток памяти, синтезирующих ИФН-у и ФНОа. До начала вакцинации все пациенты имели историю рецидивов мела-номы и от 1 до 7 хирургических резекций метастазов. Некоторые пациенты получали радиотерапию и таргет-ные ингибиторы. В процессе вакцинации частота рецидивов уменьшилась в несколько раз или полностью прекратилась. В период вакцинации у 8 пациентов рецидивы меланомы не возобновлялись в течение 12-23 мес. Другие 5 пациентов имели клинические рецидивы и прогрессию заболевания в процессе вакцинации, но частота рецидивов уменьшилась в 2-7 раз. У одного из этих пациентов констатировали полное выздоровление после дополнительной терапии антителами к РБ-1.
В другом клиническом исследовании неоантигенная вакцина представляла собой не РНК, а композицию синтетических пептидов с иммуноадъювантом [56]. Иммунотерапию вакциной получили 6 пациентов с меланомой в стадии Ш-1У Для каждого пациента были рассчитаны от 13 до 20 иммуногенных пептидов длиной 15-30 аминокислотных остатков с предсказанной высокой аффинностью (1С < 500 нМ) к МНС класса I пациента. Через 18 нед после резекции опухоли пациентам подкожно вводили пептидные композиции в сочетании с иммуноадъ-ювантом ро1у-1СЬС (ТЬЯ3-агонист). Вакцинация неоантигенными пептидами индуцировала у пациентов ответ СБ4+- и СБ8+-Т-клеток. Из использованных для иммуни-
зации 97 пептидов реакции CD4+- и СБ8+-Т-клеток индуцировали 58 (60%) и 15 (16%) пептидов соответственно. У 4 из 6 вакцинированных пациентов рецидива заболевания не произошло в течение 20-32 мес после вакцинации. У 2 других пациентов также наблюдалась полная ремиссия заболевания после вакцинации и дополнительной терапии антителами к PD-1.
Положительный опыт испытания неоантигенных вакцин для лечения меланомы позволил начать исследования подобных вакцин у пациентов с другими видами солидных опухолей.
Пептидные неоантигенные вакцины, специально разработанные для каждого пациента, использовали для лечения 8 пациентов с глиобластомой в IV стадии [57]. Перед вакцинацией проводили хирургическую резекцию опухоли и курс радиотерапии. Через 19,9 мес после завершения курса радиотерапии пациентов иммунизировали персональными неоантигенными пептидными вакцинами. Каждая вакцина содержала от 12 до 20 вакцинных пептидов длиной 15-30 аминокислотных остатков, для которых была предсказана высокая аффинность (IC50 < 500 нМ) взаимодействия с вариантами MHC класса I данного пациента. Вакцина вводилась подкожно в сочетании c иммуноадъювантом poly-ICLC (Hiltonol). Средние значения беспрогрессивной и общей выживаемости составили 7,6 и 16 мес соответственно. У 5 пациентов, получивших хотя бы два введения, удалось проанализировать иммунные реакции на вакцинные пептиды. У 2 из 5 пациентов вакцинация индуцировала реакции CD4+- и CD8+-Т-клеток на пептидные антигены, также наблюдалась усиленная инфильтрация опухолевой ткани антиген-реактивными CD4+- и CD8+-Т-клетками. Другие 3 пациента во время вакцинации получили курс лечения дексаметазоном, что, вероятно, ингибировало развитие антиген-реактивных Т-клеточных реакций.
NT-001 - неоантигенная вакцина, которую исследовали с участием 31 пациента с различными солидными неоплазиями: меланома в поздних стадиях, немелкокле-точный рак легкого, рак мочевого пузыря. Для каждого пациента выбирали до 20 различных неоантигенных пептидов, имеющих высокую аффинность связывания с MHC-I и MHC-II пациента. Вакцинацию проводили с иммуноадъювантом Poly-ICLC в комбинации с терапией чекпойнт-ингибиторами - антителами к PD-1. Всего в исследовании участвовал 31 пациент. Полный курс вакцинации получили 19 пациентов, среди них 10 ответили на вакцинацию (процент ответивших на вакцинацию ORR = 52,6). У ответивших на терапию пациентов детектировали активацию CD4+- и CD8+-T-клеток, специфических к более чем 60% предсказанных эпитопов. У вакцинированных усиливалась инфильтрация опухолевой ткани CD4+- и CD8+-Т-клетками, снижалось процентное содержание злокачественных клеток в биопсии [58].
Вакцина GAPVAC-101 (APVAC1+APVAC2) представляет еще один подход в создании неоантигенных противоопухолевых вакцин. Он состоит в комбинации неоантигенных эпитопов (APVAC2) с эпитопами
антигенов, ассоциированных с опухолью (APVAC1). Оба варианта антигенов отбирали персонально по их представленности в данной конкретной опухоли и высокой аффинности взаимодействия с MHC данного пациента. В отличие от других кандидатных неоантигенных вакцин, отбор потенциально иммуногенных пептидов для GAPVAC-101 производили как на основе секвенирования ДНК и РНК опухоли, так и с помощью масс-спектрометрического анализа пептидов, элюиро-ванных из MHC опухолевых клеток. В результате в состав APVAC2 вошли 2 неоантигенных пептида длиной 9 аминокислотных остатков с предсказанной высокой аффинностью к MHC класса I. APVAC1 включал 7 персональных ассоциированных с опухолью пептидов, рассчитанных на основе секвенирования и обладающих хорошей аффинностью к MHC класса I. Для дополнительной стимуляции клеточного иммунитета в состав APVAC1 были включены иммуногенный пептид вирусной природы и 2 эпитопа, способных ассоциироваться с любым вариантом HLA-DR (pan-DR epitopes). Если у пациента не удавалось идентифицировать неоантигенные эпитопы, их замещали опухоль-ассоциированными, обнаруженными с помощью масс-спектрометрического анализа. В I фазе клинических испытаний вакциной GAPVAC-101 иммунизировали 15 пациентов с глио-бластомой в IV стадии, после резекции опухоли и химиотерапии [59]. Вакцинные пептиды вводили подкожно в комбинации с иммуноадъювантами (poly-ICLC и ГМ-КСФ). Общая выживаемость вакцинированных составила 29 мес, а беспрогрессивная выживаемость -14 мес. У 12 из 13 пациентов (92%) иммуногенным оказался по крайне мере 1 из 7 пептидов APVAC1. При этом все ассоциированные с опухолью эпитопы индуцировали активацию CD8+-T-лимфоцитов. У 8 из 10 (80%) пациентов обнаружили Т-лимфоциты, специфические к неоантигенным эпитопам [59].
Представленные выше данные доказывают, что персонализированные композиции неоантигенных эпитопов способны активировать противоопухолевые неоантиген-специфические Т-клеточные реакции у пациентов с опухолевым процессом в поздних стадиях. По крайней мере, у части вакцинированных пациентов индуцированные иммунные реакции способствуют хорошим клиническим результатам.
Заключение
Анализ доклинических и клинических исследований показывает, что большие надежды на терапевтические противоопухолевые вакцины вполне обоснованы. В экспериментальных моделях злокачественных новообразований у лабораторных мышей удалось доказать, что иммунная система способна распознавать точечные изменения в мутантных белках злокачественных клеток. Кроме того, аберрантная экспрессия белков существенно дополняет антигенное отличие злокачественных клеток. Как следствие, могут индуцироваться адаптивные реакции иммунитета, в частности происходит генерация CD8+-T-клеток, способных оказывать цитотоксический
эффект в отношении злокачественных клеток. Такие Т-клетки инфильтрируют опухоль, но они не всегда способны ее элиминировать. Терапевтическая вакцинация призвана индуцировать интенсивные реакции адаптивного иммунитета, специфические к различным опухолевым антигенам, стимулировать уже имеющиеся противоопухолевые Т-клетки и инициировать новые Т-клеточные реакции на антигены, которые без вакцинации не распознавались или реакция на них не развивалась. В самом успешном варианте вакцинотерапия у пациента с онкологическим заболеванием позволяет добиться полной регрессии опухолевого процесса и выздоровления. Это происходит при выполнении нескольких необходимых условий. Необходима эффективная генерация адаптивных противоопухолевых иммунных реакций, прежде всего цитотоксических Т-клеток. Это событие должно сопровождаться интенсивной иммунной инфильтрацией опухолевой ткани. Мало того, необходимо уменьшить иммуносупрессивное воздействие, которое создают сами злокачественные клетки и клетки опухолевого микроокружения. При соблюдении всех указанных условий может быть достигнут абсолютный результат - полное избавление от злокачественной опухоли.
На данном этапе исследования терапевтических вакцин можно считать доказанным сам факт возможности излечения через индукцию специфических адаптивных иммунных реакций против опухоли. В то же время уровень развития науки пока не позволяет достичь положительного лечебного эффекта у всех или у большинства пациентов. Процент успеха в большинстве клинических исследований довольно низок. Нет надежных критериев, которые позволили бы точно предсказать, кому из пациентов с онкологическими заболеваниями поможет иммунотерапия вообще и терапевтическая вакцинация в частности. Предстоит работа в нескольких направлениях. Одно из них - совершенствование вакцинных препаратов путем отбора наиболее иммуногенных антигенов, использования наиболее эффективных иммуно-адъювантов и вакцинных платформ (длинные пептиды, адсорбированные на нерастворимых носителях, РНК, ДНК, бактериальные и вирусные векторы, кодирующие целевые опухолевые антигены). Другое направление состоит в поиске биомаркеров, ассоциированных с хорошим иммунным ответом на вакцинацию или отсутствием желаемой иммунной реакции. Открытие таких биомаркеров позволило бы до начала терапии предвидеть ее успех и применять только ту терапию и в том случае, когда соответствующие биомаркеры предсказывают хороший иммунный и клинический ответы. Не менее важным направлением исследований является формирование системных представлений об иммуносу-прессивном микроокружении злокачественной опухоли. Без преодоления иммуносупрессии шансы успешной вакцинации и излечения пациента с онкологическим заболеванием будут оставаться ничтожно малыми.
Все указанные направления исследований в интересах разработки принципов и методов эффективной противоопухолевой вакцинотерапии весьма сложны,
требуют вложения значительных ресурсов и немалого времени, поскольку проверка любых достижений происходит в клинических испытаниях, продолжающихся годы. Несмотря на очевидные трудности, разработка и совершенствование вакцинных подходов для терапии пациентов с онкологическими заболеваниями ведется сотнями лучших научных и медицинских коллективов во всем мире. Привлекательность и перспективность этого направления очевидны, они состоят в следующем. Иммунная реакция против опухоли - это самый тонкий и самый точный природный механизм элимина-
■ Литература/References_
1. Foley E.J. Antigenic properties of methylcholanthrene-induced tumors in mice of the strain of origin. Cancer Res. 1953; 13: 835-7.
2. Dunn G.P., Bruce A.T., Ikeda H., Old L.J., et al. Cancer immunoediting : from immuno- surveillance to tumor escape. Nat. Immunol. 2002; 3: 991-8. doi: 10.1038/ni1102-991.
3. Nemunaitis J. Vaccines in cancer : GVAX® , a GM-CSF gene vaccine. Expert Rev. Vaccines. 2005; 4: 259-74. doi: 10.1586/14760584.4.3.259.
4. Vuky J., Corman J.M., Porter C., Olgac S., et al. Phase II trial of neoadjuvant docetaxel and CG1940/CG8711 followed by radical prostatectomy in patients with high-risk clinically localized prostate cancer. Oncologist. 2013; 18: 687-8. doi: 10.1634/theoncologist.2011-0234.
5. Santegoets S.J., Stam A.G., Lougheed S.M., Gall H., et al. T cell profiling reveals high CD4+CTLA-4+ T cell frequency as dominant predictor for survival after Prostate GVAX/ipilimumab treatment. Cancer Immunol. Immunother. 2013; 62: 245-56. doi: 10.1007/s00262-012-1330-5.
6. Nemunaitis J., Jahan T., Ross H., Sterman D., et al. Phase 1/2 trial of autologous tumor mixed with an allogeneic GVAX vaccine in advanced-stage non-small-cell lung cancer. Cancer Gene Ther. 2006; 13: 555-62. doi: 10.1038/sj.cgt.7700922.
7. Lipson E.J., Sharfman W.H., Chen S., McMiller T.L., et al. Safety and immunologic correlates of Melanoma GVAX, a GM-CSF secreting allogeneic melanoma cell vaccine administered in the adjuvant setting. J. Transl. Med. 2015; 13: 214. doi: 10.1186/s12967-015-0572-3.
8. Zheng L., Edil B.H., Soares K.C., El-Shami K., et al. A safety and feasibility study of an allogeneic colon cancer cell vaccine administered with a granulocyte-macrophage colony stimulating factor-producing bystander cell line in patients with metastatic colorectal cancer. Ann. Surg. Oncol. 2014; 21: 3931-7. doi: 10.1245/s10434-014-3844-x.
9. Yarchoan M., Ferguson A.K., Durham J.N., Rozich N., et al. A phase II study of GVAX colon vaccine with cyclophosphamide and pembrolizumab in patients with mismatch repair-proficient (MMR-p) advanced colorectal cancer. J. Clin. Oncol. 2019; 37 (4 suppl.): 563. doi: 10.1200/Jœ.2019.37.4_suppl.563.
10. Le D.T., Wang-Gillam A., Picozzi V., Greten T.F, et al. Safety and survival with GVAX pancreas prime and Listeria Monocytogenes-expressing mesothelin (CRS-207) boost vaccines for metastatic pancreatic cancer. J. Clin. Oncol. 2015; 33: 1325-33. doi: 10.1200/ JCO.2014.57.4244.
11. Le D.T., Ko A.H., Wainberg Z.A., Picozzi V.J., et al. Results from a phase 2b, randomized, multicenter study of GVAX pancreas and CRS-207 compared to chemotherapy in adults with previously-treated metastatic pancreatic adenocarcinoma (ECLIPSE Study). J. Clin. Oncol. 2017; 35 (4 suppl.): 345. doi: 10.1200/Jœ.2017.35.4_suppl.345.
12. Qin L., Smith B.D., Tsai H.L., Yaghi N.K., et al. Induction of high-titer IgG antibodies against multiple leukemia-associated antigens in CML patients with clinical responses to K562/GVAX immunotherapy. Blood Cancer J. 2013; 3: e145. doi: 10.1038/bcj.2013.44.
13. Hardacre J.M., Mulcahy M., Small W., Talamonti M., et al. Addition of algenpantucel-L immunotherapy to standard adjuvant therapy for pancreatic cancer: a phase 2 study. J. Gastrointest. Surg. 2013; 17: 94-100. doi: 10.1007/s11605-012-2064-6.
14. Moiseyenko V.M., Danilov A.O., Baldueva I.A., Danilova A.B., et al. Phase I/II trial of gene therapy with autologous tumor cells modified with tag7/PGRP-S gene in patients with disseminated solid tumors Ann. Oncol. 2005; 16: 162-8. doi: 10.1093/annonc/mdi028.
ции злокачественного новообразования. Т-клеточный иммунитет и другие противоопухолевые механизмы могут найти все до единой злокачественной клетки, где бы в организме пациента они не скрывались, и уничтожат их, не повреждая здоровых клеток организма. Еще одно принципиальное преимущество вакцинотерапии злокачественных новообразований состоит в том, что успешная вакцинация создаст долговременную иммунную память, которая способна пожизненно сохраняться в организме и защищать его от рецидива онкологического процесса.
15. Podrazil M., Horvath R., Becht E., Rozkova D., et al. Phase I/ II clinical trial of dendritic-cell based immunotherapy (DCVAC/PCa) combined with chemotherapy in patients with metastatic, castration-resistant prostate cancer. Oncotarget. 2015; 6: 18 192-205. doi: 10.18632/ oncotarget.4145.
16. Fucikova J., Podrazil M., Jarolim L., Bilkova P., et al. Phase I/II trial of dendritic cell-based active cellular immunotherapy with DCVAC/ PCa in patients with rising PSA after primary prostatectomy or salvage radiotherapy for the treatment of prostate cancer. Cancer Immunol. Immunother. 2018; 67:89-100. doi: 10.1007/s00262-017-2068-x.
17. Nemunaitis J., Nemunaitis M., Senzer N., Snitz P., et al. Phase II trial of Belagenpumatucel-L, a TGF-beta2 antisense gene modified allogeneic tumor vaccine in advanced non small cell lung cancer (NSCLC) patients. Cancer Gene Ther. 2009; 16: 620-4. doi: 10.1038/ cgt.2009.15.
18. Nemunaitis J., Dillman R.O., Schwarzenberger P.O., Senzer N., et al. Phase II study of belagenpumatucel-L, a transforming growth factor beta-2 antisense gene-modified allogeneic tumor cell vaccine in non-small-cell lung cancer. J. Clin. Oncol. 2006; 24: 4721-30. doi: 10.1200/ JCO.2005.05.5335.
19. Giaccone G., Bazhenova L.A., Nemunaitis J., Tan M., et al. A phase III study of belagenpumatucel-L, an allogeneic tumour cell vaccine, as maintenance therapy for non-small cell lung cancer. Eur. J. Cancer. 2015; 51: 2321-9. doi: 10.1016/j.ejca.2015.07.035.
20. Hsueh E.C., Morton D.L. Antigen-based immunotherapy of melanoma: Canvaxin therapeutic polyvalent cancer vaccine. Semin. Cancer Biol. 2003; 13: 401-7. doi: 10.1016/j.semcancer.2003.09.003.
21. Hsueh E.C., Nathanson L., Foshag L.J., Essner R., et al. Active specific immunotherapy with polyvalent melanoma cell vaccine for patients with in-transit melanoma metastases. Cancer. 1999; 85: 2160-9. URL: http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/10326694. (dare of access May 8, 2019)
22. Morton D.L., Hsueh E.C., Essner R., Foshag L.J., et al. Prolonged survival of patients receiving active immunotherapy with Canvaxin therapeutic polyvalent vaccine after complete resection of melanoma metastatic to regional lymph nodes. Ann. Surg. 2002; 236: 438-48. doi: 10.1097/01.SLA.0000029242.77191.D6.
23. DiFronzo L.A., Gupta R.K, Essner R., Foshag L.J., et al. Enhanced humoral immune response correlates with improved disease-free and overall survival in American Joint Committee on Cancer stage II melanoma patients receiving adjuvant polyvalent vaccine. J. Clin. Oncol. 2002; 20: 3242-8. doi: 10.1200/JC0.2002.01.065.
24. Hsueh E.C., Gupta R.K., Qi K, Morton D.L. Correlation of specific immune responses with survival in melanoma patients with distant metastases receiving polyvalent melanoma cell vaccine. J. Clin. Oncol. 1998; 16: 2913-20. doi: 10.1200/JC0.1998.16.9.2913.
25. Hoshimoto S., Faries M.B., Morton D.L., Shingai T., et al. Assessment of prognostic circulating tumor cells in a phase III trial of adjuvant immunotherapy after complete resection of stage IV melanoma. Ann. Surg. 2012; 255: 357-62. doi: 10.1097/SLA.0b013e3182380f56.
26. Faries M.B., Mozzillo N., Kashani-Sabet M., Thompson J.F., et al. Long-term survival after complete surgical resection and adjuvant immunotherapy for distant melanoma metastases. Ann. Surg. Oncol. 2017; 24: 3991-4000. doi: 10.1245/s10434-017-6072-3.
27. Tarakanovskaya M.G., Chinburen J., Batchuluun P., Munkhzaya C., et al. Open-label Phase II clinical trial in 75 patients with advanced
hepatocellular carcinoma receiving daily dose of tableted liver cancer vaccine, hepcortespenlisimut-L. J. Hepatocell. Carcinoma. 2017; 4: 5969. doi: 10.2147/JHC.S122507.
28. Peoples G.E., Holmes J.P., Hueman M.T., Mittendorf E.A., et al. Combined clinical trial results of a HER2/neu (E75) vaccine for the prevention of recurrence in high-risk breast cancer patients: U.S. Military Cancer Institute Clinical Trials Group Study I-01 and I-02. Clin/ Cancer Res. 2008; 14: 797-803. doi: 10.1158/1078-0432.CCR-07-1448.
29. Anassi E., Ndefo U.A. Sipuleucel-T (provenge) injection: the first immunotherapy agent (vaccine) for hormone-refractory prostate cancer. P T. 2011; 36: 197-202.
30. GuhaThakurta D., Sheikh N.A., Fan L.Q., Kandadi H., et al. Humoral immune response against nontargeted tumor antigens after treatment with sipuleucel-T and its association with improved clinical outcome. Clin Cancer Res. 2015; 21: 3619-30. doi: 10.1158/1078-0432. CCR-14-2334.
31. Oudard S,. Rixe O., Beuselinck B., Linassier C., et al. A phase II study of the cancer vaccine TG4010 alone and in combination with cytokines in patients with metastatic renal clear-cell carcinoma: clinical and immunological findings. Cancer Immunol. Immunother. 2011; 60: 261-71. doi: 10.1007/s00262-010-0935-9.
32. Quoix E., Lena H., Losonczy G., Forget F., et al. TG4010 immunotherapy and first-line chemotherapy for advanced non-small-cell lung cancer (TIME): results from the phase 2b part of a randomised, double-blind, placebo-controlled, phase 2b/3 trial. Lancet Oncol. 2016; 17: 212-23. doi: 10.1016/S1470-2045(15)00483-0.
33. Tosch C., Bastien B., Barraud L., Grellier B., et al. Viral based vaccine TG4010 induces broadening of specific immune response and improves outcome in advanced NSCLC. J. Immunother. Cancer. 2017; 5: 70. doi: 10.1186/s40425-017-0274-x.
34. Walter S., Weinschenk T., Stenzl A., Zdrojowy R., et al. Multipeptide immune response to cancer vaccine IMA901 after singledose cyclophosphamide associates with longer patient survival. Nat Med. 2012; 18: 1254-61. doi: 10.1038/nm.2883.
35. Eton O., Ross M.I., East M.J., Mansfield P.F., et al. Autologous tumor-derived heat-shock protein peptide complex-96 (HSPPC-96) in patients with metastatic melanoma. J. Transl. Med. 2010; 8: 9. doi: 10.1186/1479-5876-8-9.
36. Wood C., Srivastava P., Bukowski R., Lacombe L., et al. An adjuvant autologous therapeutic vaccine (HSPPC-96; vitespen) versus observation alone for patients at high risk of recurrence after nephrectomy for renal cell carcinoma: a multicentre, open-label, randomised phase III trial. Lancet. 2008; 372: 145-54. doi: 10.1016/S0140-6736(08)60697-2.
37. Belli F., Testori A., Rivoltini L., Maio M., et al. Vaccination of metastatic melanoma patients with autologous tumor-derived heat shock protein gp96-peptide complexes: clinical and immunologic findings. J. Clin. Oncol. 2002; 20: 4169-80. doi: 10.1200/JC0.2002.09.134.
38. Itoh K., Yamada A., Mine T., Noguchi M.. Recent advances in cancer vaccines: an overview. Jpn. J. Clin. Oncol. 2009; 39: 73-80. doi: 10.1093/jjco/hyn132.
39. Rosalia R.A., Quakkelaar E.D., Redeker A., Khan S., et al. Dendritic cells process synthetic long peptides better than whole protein, improving antigen presentation and T-cell activation. Eur. J. Immunol. 2013; 43: 2554-65. doi: 10.1002/eji.201343324.
40. Kenter G.G., Welters M.J.P., Valentijn A.R.P.M., Lowik M.J.G., et al. Vaccination against HPV-16 oncoproteins for vulvar intraepithelial neoplasia. N. Engl. J. Med. 2009; 361: 1838-47. doi: 10.1056/ NEJMoa0810097.
41. van Poelgeest M.I.E., Welters M.J.P., Vermeij R., Stynenbosch L.F.M., et al. Vaccination against oncoproteins of HPV16 for noninvasive vulvar/vaginal lesions: lesion clearance is related to the strength of the T-cell response. Clin. Cancer Res. 2016; 22: 2342-50. doi: 10.1158/1078-0432.CCR-15-2594.
42. Kenter G.G., Welters M.J.P., Valentijn A.R.P.M., Lowik M.J.G., et al. Phase I immunotherapeutic trial with long peptides spanning the E6 and E7 sequences of high-risk human papillomavirus 16 in end-stage cervical cancer patients shows low toxicity and robust immunogenicity. Clin. Cancer Res. 2008; 14: 169-77. doi: 10.1158/1078-0432.CCR-07-1881.
43. van Poelgeest M.I.E., Welters M.J.P., van Esch E.M.G., Stynenbosch L.F.M., et al. HPV16 synthetic long peptide (HPV16-SLP) vaccination therapy of patients with advanced or recurrent HPV16-
induced gynecological carcinoma, a phase II trial. J. Transl. Med. 2013; 11: 88. doi: 10.1186/1479-5876-11-88.
44. Diamandis E.P., Bast R.C., Gold P., Chu T.M., et al. Reflection on the discovery of carcinoembryonic antigen, prostate-specific antigen, and cancer antigens CA125 and CA19-9. Clin. Chem. 2013; 59: 22-31. doi: 10.1373/clinchem.2012.187047.
45. Diaz C.M., Chiappori A., Aurisicchio L., Bagchi A., et al. Phase 1 studies of the safety and immunogenicity of electroporated HER2/CEA DNA vaccine followed by adenoviral boost immunization in patients with solid tumors. J. Transl. Med. 2013; 11: 62. doi: 10.1186/1479-587611-62.
46. Madan R.A., Arlen P.M., Gulley J.L. PANVACTM-VF: poxviral-based vaccine therapy targeting CEA and MUC1 in carcinoma. Expert Opin. Biol. Ther. 2007; 7: 543-54. doi: 10.1517/14712598.7.4.543.
47. Geynisman D.M., Zha Y., Kunnavakkam R., Aklilu M., et al. A randomized pilot phase I study of modified carcinoembryonic antigen (CEA) peptide (CAP1-6D)/montanide/GM-CSF-vaccine in patients with pancreatic adenocarcinoma. J. Immunother. cancer. 2013; 1: 8. doi: 10.1186/2051-1426-1-8.
48. Weihrauch M.R., Ansén S., Jurkiewicz E., Geisen C., et al. Phase I/II combined chemoimmunotherapy with carcinoembryonic antigen-derived HLA-A2-restricted CAP-1 peptide and irinotecan, 5-fluorouracil, and leucovorin in patients with primary metastatic colorectal cancer. Clin. Cancer Res. 2005; 11: 5993-6001. doi: 10.1158/1078-0432.CCR-05-0018.
49. Morse M.A., Clay T.M., Hobeika A.C., Osada T., et al. Phase I study of immunization with dendritic cells modified with fowlpox encoding carcinoembryonic antigen and costimulatory molecules. Clin. Cancer Res. 2005; 11: 3017-24. doi: 10.1158/1078-0432.CCR-04-2172.
50. Hunyadi J., Andras C., Szabö I., Szantö J., et al. Autologous dendritic cell based adoptive immunotherapy of patients with colorectal cancer-A phase I-II study. Pathol. Oncol. Res. 2014; 20: 357-65. doi: 10.1007/s12253-013-9704-3.
51. Bilusic M., Heery C.R., Arlen P.M., Rauckhorst M., et al. Phase I trial of a recombinant yeast-CEA vaccine (GI-6207) in adults with metastatic CEA-expressing carcinoma. Cancer Immunol. Immunother. 2014; 63: 225-34. doi: 10.1007/s00262-013-1505-8.
52. Castle J.C., Kreiter S., Diekmann J., Lower M., et al. Exploiting the mutanome for tumor vaccination. Cancer Res. 2012; 72: 1081-91. doi: 10.1158/0008-5472.CAN-11-3722.
53. Gubin M.M., Zhang X., Schuster H., Caron E., et al. Checkpoint blockade cancer immunotherapy targets tumour-specific mutant antigens. Nature. 2014; 515: 577-81. doi: 10.1038/nature13988.
54. Yadav M., Jhunjhunwala S., Phung Q.T., Lupardus P., et al. Predicting immunogenic tumour mutations by combining mass spectrometry and exome sequencing. Nature. 2014; 515: 572-6. doi: 10.1038/nature14001.
55. Sahin U., Derhovanessian E., Miller M., Kloke B.P., et al. Personalized RNA mutanome vaccines mobilize poly-specific therapeutic immunity against cancer. Nature. 2017; 547: 222-6. doi: 10.1038/ nature23003.
56. Ott P.A., Hu Z., Keskin D.B., Shukla S.A., et al. An immunogenic personal neoantigen vaccine for patients with melanoma. Nature. 2017; 547: 217-21. doi: 10.1038/nature22991.
57. Keskin D.B., Anandappa A.J., Sun J., Tirosh I., et al. Neoantigen vaccine generates intratumoral T cell responses in phase Ib glioblastoma trial. Nature. 2019; 565: 234-9. doi: 10.1038/s41586-018-0792-9.
58. Ott P.A., Govindan R., Naing A., Friedlander T.W., et al. A personal neoantigen vaccine, NEO-PV-01, with anti-PD1 induces broad de novo anti-tumor immunity in patients with metastatic melanoma, NSCLC, and bladder cancer. Ann. Oncol. 2018; 29 (suppl. 8): viii400-41. doi: 10.1093/annonc/mdy288.
59. Hilf N., Kuttruff-Coqui S., Frenzel K., Bukur V., et al. Actively personalized vaccination trial for newly diagnosed glioblastoma. Nature. 2019; 565: 240-5. doi: 10.1038/s41586-018-0810-y.
