CC BY
111
Ibidem. L. 162.
26 Там же. Л. 164.
Ibidem. L. 164.
27 Андреев Л.Н. Молодежь // Андреев Л.Н. Поли. собр. соч. Т. 1. М., 2007. С. 528-529.
Andreev L.N. Molodezh // Andreev L.N. Poln. sobr. soch. Vol. 1. Moscow, 2007. P. 528-529.
28 Крюков Ф.Д. Картинки школьной жизни // Казацкие мотивы. М., 1993. С. 147. Kryukov F.D. Kartinki shkolnoy zhizni // Kazatskie motivy. Moscow, 1993. P. 147.
29 ГАОО. Ф. 64. On. 1. Д. 865. Л. 122-123.
GAOO. F. 64. Op. 1. D. 865. L. 122-123.
30 ГАОО. Ф. 64. On. 1. Д. 888. Л. 3.
GAOO. F. 64. Op. 1. D. 888. L. 3.
31 Там же. Л. 4.
Ibidem. L. 4.
В.Л. Агапов
«В СОЮЗЕ С ПЕРЕДОВЫМИ НАЦИЯМИ»:
НАЧАЛО МИРОВОЙ ВОИНЫ В ЛИБЕРАЛЬНОМ ЗЕРКАЛЕ «ВЕСТНИКА ЕВРОПЫ»
(1914 - 1915 гг.)
К 1914 г. старейший либеральный журнал России «Вестник Европы. Журнал науки, политики и литературы» насчитывал почти пятьдесят лет своей истории. Он был основан в 1866 г. М.М. Стасюлевичем, бывшим преподавателем кафедры всеобщей истории С.-Петербургского университета.
В октябре 1908 г. из-за нараставшей слепоты 82-летний Стасюлевич сложил с себя обязанности редактора-издателя. Новым редактором стал К.К. Арсеньев, издателем - М.М. Ковалевский, которые в обращении к читателям обещали сохранить верность выбранному пути и отзываться на главные запросы жизни. Редакция заботливо сохраняла черты солидного издания, каким журнал зарекомендовал себя в XIX в. Это подчеркивали десятилетиями не менявшееся оформление титульного листа, расположение материалов в номере, характерное для ежемесячников ушедшего века, и незыблемость либеральной идеологической платформы1.
Константин Константинович Арсеньев (1837-1919) - адвокат, общественный деятель, публицист, с 1900 г. почетный член С.-Петербургской Академии Наук - имел большой авторитет в среде журналистов. Его даже
называли «совестью русской журналистики». В «Вестник Европы» он пришел в год его основания, с 1880 г. вел отделы «Внутреннее обозрение» и «Общественная хроника», а после революции 1905 г. выступал с авторскими статьями «На темы дня».
Максим Максимович Ковалевский (1851-1916) был крупным специалистом в области истории, социологии и права, членом С.-Петербургской Академии Наук. Современники называли его «русским европейцем». «Это - типичный русский барин, хороший и добрый, умный и либеральный, истинный европеец, которому чуждо многое специфически русское в нашей духовной культуре... - вспоминал Д.Н. Овсянико-Куликовский. -Видно было, что Белинский, Добролюбов, Чернышевский не значатся в родословной его духа». Ковалевский ежегодно печатал в «Вестнике Европы» до десятка работ.
После смерти Ковалевского в апреле 1916 г. издателем журнала стал Дмитрий Николаевич Овсянико-Куликовский (1853-1920), заведовавший беллетристическим отделом журнала. Профессор четырех университетов, почетный член С.-Петербургской Академии Наук, он был крупной фигурой в литературоведении2.
В 1914 г. журналом руководили три соредактора - Арсеньев, Овсянико-Куликовский и ученый-экономист А.С. Посников. С октября 1916 г. журнал выходил под редакцией профессора права Д.Д. Гримма и ОвсяникоКуликовского «при ближайшем участии» Арсеньева и Посникова.
Секретарем «Вестника Европы» и ведущим отдела «Иностранное обозрение» являлся Леонид-Людвиг Зиновьевич Слонимский (1850-1918), сын еврейского изобретателя Я.З. Слонимского и выпускник юридического факультета Киевского университета.
Отделом «Вопросы внутренней жизни» заведовал Владимир Дмитриевич Кузьмин-Караваев (1859-1927) - сын генерала, выпускник Александровской военно-юридической академии. Сделав карьеру в военно-судебном ведомстве, он вышел в отставку в 1905 г в чине генерал-майора. Избирался депутатом Государственной думы первого и второго созывов от своей родной Тверской губернии. Был присяжным поверенным С.-Петербургской судебной палаты, выступал защитником на многих политических процессах, получил известность благодаря выступлениям против смертной казни.
Поскольку все ведущие обозреватели «Вестника Европы» являлись правоведами, вопросы законодательства занимали в «Вестнике Европы» почетное место. Много внимания журнал уделялось и деятельности Государственной думы. Думские отчеты писал Кузьмин-Караваев. С 1909 г. в журнале появилась новая рубрика - «Провинциальное обозрение». Ее вел Иван Васильевич Жилкин - известный саратовский журналист, избранный депутатом I Государственной думы, один из организаторов и руководителей группы трудовиков. Большая часть материалов отдела строилась на его собственных впечатлениях, вынесенных из поездок по стране.
В 1905 г. у «Вестника Европы» было 6 392 подписчика, в 1906 г. - 5 291. Среднегодовое число подписчиков в 6 000 человек3 поддерживало его на уровне распространения историко-литературных журналов вроде «Русской старины».
Типичный, в 430-440 страниц, номер «Вестника Европы» в 1914 г. открывался литературным отделом. Здесь печатались оригинальные и переводные романы, повести и стихотворения, которые все вместе занимали до половины объема номера. Следом шел отдел науки, в котором публиковались статьи, документы, воспоминания. Ключевые отделы - «Провинциальное обозрение», «Иностранное обозрение» и «Вопросы внутренней жизни» - располагались ближе к концу. Эти отделы в журнале не всегда подписывались (это создает некоторые трудности с определением авторства). Завершали номер литературное обозрение и некрологи.
До «выстрела в Сараево» авторы «Вестника Европы» чаще всего писали о внутренней жизни страны. Жилкин в «Провинциальном обозрении» обвинял правительство в противодействии культурному обновлению страны, предрекая России гибель, «если только страна надолго останется в прежнем культурно-политическом тупике, если не будет дан простор народному развитию в школах, земствах, в разнообразных попытках самодеятельности...»4
В январском номере Кузьмин-Караваев в «Вопросах внутренней жизни» рассуждал о том, что «1914-й год не сулит ничего крупного в нашей общественно-политической жизни... если не произойдет каких-либо неожиданных внешних событий». Наступления этих событий автор не предвидел, полагая что «промышленный век сделал европейские международные отношения гораздо менее нервными, чем кажется»5.
В России все будет по-старому - таков лейтмотив статьи. «В отношении развития законодательства дело едва ли сдвинется с мертвой точки... То, что происходит в Таврическом дворце, давно стало лишь слабым показателем совершающегося вне его стен. Пульс общественно-политической жизни бьется не в Государственной думе. Его биение, пожалуй, гораздо слышнее на всевозможных съездах...» Пока Дума была занята рассмотрением второстепенных вопросов, «на местах шла незаметная культурная работа», результаты которой «стали прорываться». «Общественное настроение нарастает... Отношение власти к проявлениям общественного движения останется по-прежнему охранительно-искоренительным. Будут запрещаться общественные собрания»6.
Кузьмин-Караваев критиковал средства, которые правительство использовало для принижения роли Думы, - заваливание ее маловажными законопроектами и постоянное использование 87-й статьи Основных государственных законов, предназначенной для принятия неотложных решений в период, когда Дума не работает. По этому поводу он писал: «Государственная дума обращается в законодательное учреждение для “малых”
дел. Нужен в уездном городе лишний полицейский надзиратель или в лазарете лишняя повивальная бабка, основные законы получают неуклонное применение... То же самое пунктуально соблюдается в отношении ассигнования не предусмотренных сметой кредитов на тысячи, а случается, и на сотни рублей. Но как только вопрос касается прав населения, хотя бы желательная для исполнительной власти мера вызывала расход в миллионы, сложный законодательный порядок упрощается, и мера становятся нормой помимо ее рассмотрения в учреждениях, для того существующих»7.
В статье подробно разбирался случай с изобретением Министерством внутренних дел нового вида преступления - «озорства», - проект закона о котором до сих пор не был внесен в Думу, хотя приговоры за «озорство» уже начали выноситься.
Результатом такой политики, по мнению автора, стала изоляция правительства от передовых общественных сил. «Вопросы внутренней жизни» пестрели фразами: «законодательная деятельность в стране остановилась», «разлад между правительством и обществом обострился уже до последней степени», «всеобщее недовольство - характернейшая черта разлитого сейчас во всех слоях общества настроения», «правительство изолировано». В марте 1914 г. Кузьмин-Караваев заключил: «Государственный корабль дрейфует»8.
Изредка журнал обращался к обзору публикаций зарубежной прессы на военную тематику. В апрельском номере 1914 г. «Иностранное обозрение» началось статьями «Воинственные толки в Европе и их значение», «Г азетные патриоты о внешней политике»9. В них Слонимский писал, что «самая успешная и победоносная война является величайшим и ужаснейшим бедствием для народа, и никто не может ожидать или встречать ее спокойно, под влиянием уверенности в победе». Впрочем, в других номерах он критиковал внешнюю политику России за ее «уступчивость», «неопределенность» и «непоследовательность в Балканском вопросе»10, за нежелание действовать решительнее в союзе с Англией и Францией. И заявлял, что «Россия утратила последние остатки своего авторитета на Балканах», «упадок влияния России в Европе замечается на каждом шагу», а «господствующие политические партии во Франции давно уже тяготятся русским союзом»11. Затрагивал он и проблему Эльзаса и Лотарингии, служащую «очагом ненависти, источником постоянной опасности и боязни новой войны, новых жертв и ужасов»12.
В первой половине 1914 г. публицисты «Вестника Европы» в целом оптимистично оценивали возможности невоенного урегулирования спорных вопросов в международных отношениях. В январском номере Кузьмин-Караваев заключил, что «промышленный век сделал европейские международные отношения гораздо менее нервными, чем кажется»13. В майском Слонимский выражал удовлетворение тем, что английская печать не выразила сочувствия опубликованному в «Times» откровенно антигер-
манскому письму французского историка Эрнеста Лависса14. В июньском Слонимский в статье «Военная опасность» призывал Францию «примириться с фактом принадлежности Эльзаса-Лотарингии к составу Германской империи», так как вернуть их можно только посредством войны с Германией, а «идея войны противоречит всем жизненным интересам и стремлениям Эльзаса и Лотарингии»15.
В июльском номере «Вестника Европы» «Иностранное обозрение» почти целиком посвящено убийству 14 июня 1914 г. в Сараево наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Франца-Фердинанда. Описание убийства сопровождалось рассказом о судьбе других представителей династии Г абсбургов, смерти предыдущего наследника эрцгерцога Рудольфа и его матери. «Симптомы разложения одной из древнейших династий в Европе причиняли много горя императору Францу-Иосифу; и он остался без семьи, без близких родных, одинокий в своем дворце». «Несомненно, -писал далее Слонимский, - что смерть эрцгерцога Франца-Фердинанда имеет значение крупного политического события не только для Австро-Венгрии, но и для Европы... Политическое положение в Европе давно уже не было так натянуто и серьезно, как в настоящее время». Однако, рассказывая о военных ассигнованиях и новых вооружениях во всех странах, автор продолжал надеяться, что все удастся решить миром, и призывал «хладнокровно оглядеться вокруг», чтобы «легко убедиться, что ни нам, ни другим народам не угрожают никакие внезапные неприятельские нападения»16.
С августовского номера 1914 г. война стала постоянной темой на страницах «Вестника Европы». Во всех политических материалах журнала проводилась мысль о справедливом и оборонительном для России характере войны.
Слонимский в статье «Фатальный союз» писал, что война началась по вине Австрии, которую поддержала Германия. Германо-австрийский союз он назвал «источником хронической тревоги в Европе», противопоставляя ему «оборонительный» франко-русский союз17. Не названный автор «Иностранного обозрения» (по всей видимости, тот же Слонимский) так описывал начало военных действий: «Около 5 или 6 миллионов солдат будут участвовать в битвах, предстоящих в разных местах Европы. Обычная хозяйственная жизнь народов приостановилась и замерла; промышленность и торговля парализованы; банки и кредитные учреждения закрываются или сокращают свои операции, фабрики и заводы большей частью перестают действовать или значительно ограничивают свою деятельность; дороговизна съестных припасов и отсутствие их подвоза угрожает населению голодом»18. Этот апокалиптический прогноз выбивается из общего тона августовского номера, напоминая о предсказании варшавского банкира И. Блоха, сделанном в 1898 г. в книге «Будущая война и ее экономические последствия». Далее автор «Иностранного обозрения» разбирал приведшую к войне последовательность событий и доказывал читателю, что именно «по воле Вильгельма II, Франца-Иосифа и их при-
ближенных... мировая война... стала действительностью...»19 «Желание престарелого австрийского монарха устроить грандиозную тризну по убитом наследнике престола, возвещенное на тридцатый день после убийства, удовлетворено в полной мере»20. Прусской военной партией, «не уважающей другого права, кроме права силы», запущен «великолепно, по-видимому, оборудованный и подготовленный к делу чудовищный механизм войны», и в результате «Германское правительство очутилось в положении войны почти со всей остальной Европой... Против политики грубой силы и отрицания права поднялась еще большая коллективная сила... В этом великом лагере культурных наций, борющихся за мир на основе права, находится на этот раз и Россия»21.
В заключение первого военного номера редактор журнала Арсеньев сравнивал войну с войной 1812 г. против Наполеона I и выражал надежду на скорое торжество мира и демократии в Европе: «И если бесконечные и безмерные вооружения привели к войне, то война, быть может, упразднит в будущем их необходимость и народы в великую семью соединятся»22.
В сентябрьском номере «Вестник Европы» окончательно впал в патриотический тон.
Ответственность за развязывание войны возлагалась на противника: «По сигналу, данному из Берлина и поддержанному Веной, подготовлена была величайшая катастрофа, какая могла постигнуть Европу и все человечество - подготовлена умышленно, при помощи лживых ухищрений и грубых дипломатических подлогов»23. Иностранный отдел полон сообщениями о германских зверствах: «Французское правительство официально сообщает в ноте от 7(20) августа, что... немцы добили значительное число раненых», «бельгийское правительство удостоверяет, что немцы калечат и сжигают заживо поселян, похищают и насилуют девушек и даже детей» и т.п.24 Не отставал от иностранного отдела внутренний: «Нарушением нейтралитета Бельгии, разгромом Лувена и Калиша и расстрелами без суда Германия цинично сорвала с себя маску»25. Союзу Германии и Австрии в «Иностранном обозрении» противопоставлялся якобы оборонительный союз России «с такими передовыми нациями, как французы и англичане». По мнению авторов журнала, он открывал России «путь к лучшему будущему, не только в международных отношениях, но и в условиях своей внутренней жизни»26. Вступление России в войну обосновывалось необходимостью «обезвредить Германию», «уничтожить прусский милитаризм и избавить Европу от гнета бесконечных вооружений»27.
В самом факте союза с демократиями против монархий либералы из «Вестника Европы» увидели шанс на либерализацию политического строя России. Возможно, именно отсюда и проистекал патриотический тон публикаций.
Автор «Провинциального обозрения» Жилкин констатировал подъем патриотических настроений в обществе. С пафосом он писал, что «пре-
кратился поединок между трудом и капиталом... единодушный порыв возвел страну на ту редкую высоту, где забываются мелкие и крупные обиды вчерашнего дня, откладываются давнишние счеты и несогласия... исчезает разность интересов слоев населения, партий и национальностей», что «сказался тот житейский закон, по которому члены одной семьи мгновенно забывают все внутренние ссоры, когда на семью нападает извне опасный враг». Текст статьи полон выражениями «стихийный взрыв гражданских, общественных, самоотверженных и добрых чувств», «неожиданное и всеобщее одушевление», «радостное возбуждение»28.
Жилкину вторил в «Вопросах внутренней жизни» Кузьмин-Караваев: «С первыми выстрелами в России не стало классовой, национальной и партийной розни, рухнула стена между обществом и властью... страна, как один человек, встала грудью против бросившего нам вызов германизма...»29 Забыв уроки Русско-японской войны, Кузьмин-Караваев радовался началу войны общеевропейской, считая, что она сможет предотвратить революцию в России: «Еще никогда революционный взрыв не был так далек, как далек он в настоящую минуту»30.
Это стремление выдать желаемое за действительное производит странное впечатление: страстная вера авторов либерального «Вестника Европы» в «единение» увела их далеко вправо от классического либерализма.
В сентябрьском номере «Вестника Европы» появился новый отдел -«Обзор военных событий». Вел его литератор, член ЦК партии кадетов Александр Николаевич Максимов, печатавшийся под псевдонимом «А. Оглин».
Поскольку правительство России (как и других воюющих стран) не было заинтересовано в независимом освещении хода военных действий и ввело жесткую цензуру в прифронтовой полосе (согласно «Временному положению о военной цензуре» от 20 июля 1914 г. ее осуществляли штабы командующих армиями, флотами и военными округами), автору отдела приходилось ограничиваться пересказом официальных сводок. В результате война на страницах журнала в 1914 г. выглядела как череда побед России («австрийская армия совершенно разбита») и ее союзников («господство на морях неизменно остается в руках Великобритании»). Поражения назывались «прискорбными событиями», а отступления преподносились как успешно осуществленные стратегические маневры. Получалось так: «Французские и британские войска, непрерывно нанося противнику жестокие удары, постепенно систематически втягивали германские силы внутрь страны и ставили этим в опасное положение, которое может окончиться для них катастрофой»; они «имели ряд жарких сражений, в которых они нанесли неприятелю гораздо более тяжелые потери, чем те, которые были им причинены; их боевая сила остается неизменной»31.
Основываясь на подобных сообщениях, автор «Иностранного обозрения» (оно выходило без подписи) в октябре писал, что война почти выиграна, и предсказывал «неизбежный» развал империи Г абсбургов32.
С другой стороны, редакция ясно понимала, сколь сильной лакировке подвергается действительность в материалах, распространявшихся официальными источниками. В ноябрьском номере Арсеньев в своей рубрике «На темы дня» предупредил читателя, что «сквозь покрывало, наброшенное на русскую печать военной цензурой, многое не видно»33. В том же номере автор «Иностранного обозрения» усомнился в достоверности историй о «германских зверствах», не сходящих со столбцов газет: «Надо отдать справедливость и обличителям “германских зверств”; они иногда сочиняют такие факты, которых вовсе не было... Например, газеты сообщали о сожжении знаменитого замка Шантильи... Появились даже изображения замка до и после его разрушения. О печальной судьбе Шантильи упоминалось рядом с именами Лувена и Реймса...» Но, констатировал далее автор, замок «остался цел»34.
Завершил 1914 г. и вступил в 1915 г. «Вестник Европы» публикациями Александра Сергеевича Посникова - выдающегося русского экономиста, бывшего директора С.-Петербургского политехнического института и президента Вольного экономического общества, депутата IV Государственной думы. В его статьях «Увеличение податного бремени»35, «Подоходный налог и военный сбор»36, «Проект государственной росписи»37 были критически проанализированы мероприятия Министерства финансов по ликвидации возникшего из-за резкого роста военных расходов, запрета торговли спиртными напитками и сокращения объемов внешней торговли дефицита бюджета на будущий год.
Посников критиковал правительство Николая II за то, что оно не решилось ввести налог на землю и подоходный налог, так как это ударило бы по интересам крупных землевладельцев и капиталистов, а пошло по пути увеличения существующих налогов, то есть попыталось возложить тяжесть военных расходов на бедную часть населения. Он считал такую политику ошибочной и предсказывал, что повышение налогов на недвижимость, акцизы с пивоварения, дрожжей и бумаги, страховые пошлины, повышение проездной и провозной платы отрицательно отразятся на хозяйственной жизни страны, а ожидаемого прироста государственных доходов не дадут.
Столь же критично Посников отзывался об экономической политике правительства и в IV Государственной думе, о чем свидетельствуют напечатанные в февральском номере журнала протоколы заседаний Думы 2729 января 1915 г.38
Вообще же социально-экономическая тематика не занимала большого места в журнале, уступая государственно-правовой и общественнополитической, что было следствием, главным образом, состава авторов.
На рубеже 1914 и 1915 гг. авторы «Вестника Европы» часто обращались к проблеме происхождения войны. Естественно, вся вина по-прежнему возлагалась на противника. Продолжая мысль, высказанную в первый месяц войны, неназванный автор «Иностранного обозрения» утверждал,
что война началась «по почину военной клики, окружающей Вильгельма II, и ничтожных советников слабоумного старца, стоящего еще во главе империи Габсбургов»39.
Доказательству этого была посвящена серия небольших (по 6-9 страниц) статей Слонимского. Анализируя германскую литературу и публицистику (как довоенную, так и 1914 г.), он приходил к выводу, что немецкие ура-патриоты уже давно мечтали о подчинении Германии «всех государств и народов» («Немецкие завоевательные планы»40), а милитаризм глубоко укоренился в немецкой культуре («Германские ученые и милитаризм»41, «Германия и культ силы»42, «Новое язычество на почве национализма»43).
Наиболее интересна статья «Германские ученые и милитаризм», посвященная вышедшему в октябре 1914 г. «Манифесту цивилизованному миру». Подписавшие его представители германской интеллигенции -писатели, ученые, священники и музыканты, - отрицали вину Германии в развязывании войны и в военных преступлениях против мирного населения, обвиняли ее врагов в нарушении международного права и объявляли о своей готовности сражаться до победы: выводу, что 1914 года)публици-стику, Слонимский зательству этого«Мы будем вести эту борьбу до самого конца как цивилизованная нация, следующая традициям Гете, Бетховена и Канта». Слонимский считал, что немецкие ученые писали манифест «в состоянии особого патриотического гипноза, парализующего способность правильно рассуждать»44, так как германская интеллигенция «вообще склонна относиться с полным доверием к правителям своей страны»45.
Тему манифеста ученых затрагивали и другие авторы «Вестника Европы». В статье Деренталя «От Копенгагена до Парижа»46 содержится обзор воинственных публикаций немецкой прессы, прославляющей победы немецкого оружия и призывающей «бить, резать, грабить и убивать».
К весне 1915 г. военные действия на театрах мировой войны шли уже более полугода, иллюзии насчет возможности быстрой победы исчезли, а масштаб постигшей Европу катастрофы становился все очевиднее («война принесла Польше полное и почти сплошное разорение»47). Кузьмин-Караваев пытался поднять настроение читателей: «На шестом месяце жестокой из жестоких войн страна вступает в новый год без малейших признаков утомления. Кругом много горя, но нет и следов потери энергии. Настроение спокойное и бодрое»48. Увеличение вкладов населения в Сберегательные кассы в 1914 г., считал бывший военный юрист, «свидетельствует об экономической мощности страны и создает тем большую уверенность в победоносном исходе войны»49. Однако автор не принял во внимание ни инфляцию, которая обесценивала денежные вклады населения, ни другие первые признаки начавшегося хозяйственного кризиса, вызванного войной.
На десятом месяце войны, риторически вопрошая, «долго ли должна и может продолжаться война», Кузьмин-Караваев вспомнил о мани-
фесте немецких ученых: «Как засвидетельствовали в своем известном воззвании немецкие ученые, германский милитаризм себе подчинил и в себе растворил германскую культуру... в Германии и для Германии стал сутью бытия», Германия борется «за уклад своего быта», и потому война «должна еще долго продолжаться»50. «Но может ли она, однако, долго продолжаться? - спрашивал он далее. И отвечал: «Мы, русские, имеем полное право сказать с уверенностью: да». Он уверял читателя, что народ, особенно трудящиеся, во время войны богатеет на военных пайках и поставках, а большие потери армии легко возместить. «Сколько бы солдат ни ушло на войну, а запас людей, способных носить оружие, у нас еще колоссально велик»51. Такие рассуждения, ничем не отличающиеся от пресловутого царско-генеральского «бабы новых нарожают», проистекали, очевидно, из военного прошлого Кузьмина-Караваева.
В первой половине 1915 г. почти в каждом номере «Вестника Европы» печатались статьи и очерки, принадлежавшие перу заграничных корреспондентов журнала.
Большинство материалов приходило из Англии. Целью их было показать, что союзники России успешно справляются с трудностями военного времени, а их решимость продолжать войну до победы не поколеблена. В статье А. Чекина «Война и общественная жизнь в Англии»52 дана высокая оценка мероприятий коалиционного правительства либерала Г. Асквита по «ограждению благополучия народной массы» во время войны. Социальное законодательство британского кабинета (введение социального страхования и пенсионного обеспечения, институт общественных работ) автор называет «плодами новой социальной психологии», коллективной ответственности за благополучие индивида53.
В майском номере Англии посвящена целая серия расположенных один за другим материалов. В произнесенной 12 апреля в Москве речи издателя Ковалевского «Германцы против англичан» прославлялась Англия, ее государственный и общественный строй, якобы необходимые для обеспечения свободы на земле54. В очерке Р. Бланка «Заграничные настроения» подчеркивалось «единение всех классов» в Англии, «идиллическое» настроение во Франции и высокий боевой дух армий этих стран55. Основной в статье Всредственно за ней положены впечатления"енние проблемы. Майского «Уравновешенная Англия» являлась мысль, что Англия готова к любым военным испытаниям56.
Регулярно появлялись и корреспонденции из стран, сохранявших нейтралитет в войне.
Об общественных настроениях в США писал нью-йоркский корреспондент журнала А.И. Зак. В первой статье «Из Америки» 57 он утверждал, что «почти вся страна решительно и определенно встала на сторону союзников, против Германии»58. Вторая статья «Дни “Лузитании”» освещала реакцию американской прессы и общества на потопление германской подводной лодкой пассажирского лайнера «Лузитания», на борту которо-
го находилось много американских граждан59. Вся Америка, писал Зак, «охвачена гневом», «не заговорила, а закричала о немцах, о варварстве»60. Действия немцев названы в статье «апогеем германской жестокости и бессмысленности, даже с точки зрения их же собственных интересов»61. При этом Зак, однако, выражал сомнение в том, что США готовы вступить в войну против Германии, на что в то время очень надеялись в странах Антанты. В письме из Нью-Йорка он говорил, что даже после «Лузитании» ни американский народ, ни президент США В. Вильсон не хотят участвовать в европейской войне62.
В статье М. А. Осоргина «Позиция Италии» дана критическая оценка колеблющейся политике этой страны63. Автор считал, что предавшая своих первоначальных союзников Италия может вступить в войну на стороне Антанты ради ослабления и раздела Австрии, но она «не подготовлена к войне в таких масштабах»64.
Несколько статей было посвящено Болгарии65. В одной из них рассказывалось про проницательного болгарского журналиста, который на всякий случай издавал и редактировал сразу две газеты: одну прогерманскую, а другую просоюзническую66.
Наконец, появились статьи, посвященные послевоенной судьбе славянских народов Восточной Европы, в том числе «польскому вопросу»67.
Первым материалом такого рода стала статья К. Залевского «К польскому вопросу», опубликованная в январском номере. Автор разбирал положение Польши в начальный период войны и выражал надежду, что «Польша воскреснет, чтобы служить делу мирного развития Европы»68. Статья носила вполне благонамеренный характер, так как Залевский неоднократно подчеркивал преданность поляков России и именно с царским правительством связывал реализацию давней мечты польского народа. Автор заключал: «Предоставление объединенной Польше возможно больше самостоятельности отвечает интересам не только польского народа, но и России, и Западной Европы»69.
Итак, ведущие авторы «Вестника Европы» приветствовали начало мировой войны, ожидая от нее позитивных изменений в международных отношениях и внутренней, политической жизни России. Они представляли войну борьбой против милитаризма, за демократию и мир. Союз Российской империи с Великобританией и Францией давал Арсеньеву и его соратникам надежду на демократические перемены и внутри страны. Публицисты пытались убедить читателя, что народ охвачен патриотическим подъемом и готов на жертвы во имя победы, а, значит, и ради демократических перемен в Отечестве. Создавая образ врага-немца и врага-австрий-ца, публицисты в то же время не призывали к территориальным захватам, к жестоким расправам с врагами. Наоборот, осенью 1914 г. Арсеньев и Кузьмин-Караваев напоминали, что за развязывание войны в Европе ответственно только немецкое правительство, а не немецкий народ.
К концу 1914 г. война приобрела позиционный, затяжной характер. Надежда на ее скорое победное окончание становилась все слабее. И ста-
тьи, напечатанные в «Вестнике Европы» в январе - июле 1915 г. стали менее ура-патриотическими. Немолодых российских либералов, составлявших его авторский коллектив, похоже, испугал масштаб войны, ведущейся «в таких размахах, каких не знала еще история человечества». На сторонников конституции отрезвляюще подействовали и европейские парламенты военного времени, которые, по их оценке, «открывали свои заседания только для ассигнования новых миллиардов на военные нужды и для подтверждения своей патриотической солидарности с правительством и войсками»70. Им все более становилось очевидным, что война не способна привести к торжеству демократии и мира. Война все чаще показывалась читателю скорее как навязанное России испытание, которое нужно перетерпеть. В описаниях настроений в обществе «воодушевление» и «радостное возбуждение» сменились на «настроение спокойное и бодрое». Практически исчезли истории о «немецких зверствах» (упоминание о потоплении «Лузитании» в июльском номере - единственный такого рода материал). Особенно показательным стало появление статей по традиционно болезненному для Российской империи «польскому вопросу».
Примечания
1 Никитина М.А. «Вестник Европы» // Русская литература и журналистика начала XX века, 1905-1917: Буржуазно-либеральные и модернистские издания. М., 1984. С. 4, 6, 8.
Nikitina M.A. «Vestnik Evropy» // Russkaya literatura i zhurnalistika nachala XX veka, 1905-1917: Burzhuazno-liberalnye i modernistskie izdaniya. Moscow, 1984. P. 4, 6, 8.
2 Никитина М.А. Указ. соч. С. 5.
Nikitina M.A. Op. cit. P. 5.
3 Махонина С.Я. История русской журналистики начала XX века. М., 2006. С. 134.
Makhonina S.Ya. Istoriya russkoy zhurnalistiki nachala XX veka. Moscow, 2006.
P. 134.
4 Жилкин И. Провинциальное обозрение // Вестник Европы. 1914. № 1. С. 385-397.
Zhilkin I. Provintsialnoe obozrenie // Vestnik Evropy. 1914. No. 1. P. 385-397.
5 Кузьмин-Караваев В. Вопросы внутренней жизни // Вестник Европы. 1914. № 1. С. 455.
Kuzmin-Karavaev V Voprosy vnutrenney zhizni // Vestnik Evropy. 1914. No. 1. P. 455.
6 Там же. С. 456.
Ibidem. P. 456.
7 Там же. С. 460.
Ibidem. P. 460.
8 Кузьмин-Караваев В. Вопросы внутренней жизни // Вестник Европы. 1914. № 3. С. 409.
Kuzmin-Karavaev V. Voprosy vnutrenney zhizni // Vestnik Evropy. 1914. No. 3. P. 409.
9 Иностранное обозрение // Вестник Европы. 1914. № 4. С. 364-375.
Inostrannoe obozrenie // Vestnik Evropy. 1914. No. 4. P. 364-375.
10 Слонимский Л. Иностранное обозрение // Вестник Европы. 1914. № 3. С. 364-370.
Slonimsky L. Inostrannoe obozrenie // Vestnik Evropy. 1914. No. 3. P. 364-370.
11 Иностранное обозрение // Вестник Европы. 1914. № 1. С. 423-435.
Inostrannoe obozrenie // Vestnik Evropy. 1914. No. 1. P. 423-435.
12 Иностранное обозрение // Вестник Европы. 1914. № 2. С. 415-427; Корф С.А. Эльзас-Лотарингия // Вестник Европы. 1914. № 3. С. 296-308.
Inostrannoe obozrenie // Vestnik Evropy. 1914. No. 2. P. 415-427; Korf S.A. Elzas-Lotaringiya // Vestnik Evropy. 1914. No. 3. P. 296-308.
13 Кузьмин-Караваев В. Вопросы внутренней жизни // Вестник Европы. 1914. № 1. С. 455.
Kuzmin-Karavaev V. Voprosy vnutrenney zhizni // Vestnik Evropy. 1914. No. 1. P. 455.
14 Иностранное обозрение // Вестник Европы. 1914. № 5. С. 380-384. Inostrannoe obozrenie // Vestnik Evropy. 1914. No. 5. P. 380-384.
15 Cлoнимский Л. Военная опасность // Вестник Европы. 1914. № 6. С. 336-337. Slonimsky L. Voennaya opasnost // Vestnik Evropy. 1914. No. 6. P. 336-337.
16 Иностранное обозрение // Вестник Европы. 1914. № 7. С. 404-416. Inostrannoe obozrenie // Vestnik Evropy. 1914. No. 7. P. 404-416.
17 Cлoнимский Л. Фатальный союз // Вестник Европы. 1914. № 8. С. 340-348. Slonimsky L. Fatalny soyuz // Vestnik Evropy. 1914. No. 8. P. 340-348.
18 Иностранное обозрение // Вестник Европы. 1914. № 8. С. 389.
Inostrannoe obozrenie // Vestnik Evropy. 1914. No. 8. P. 389.
19 Там же. С. 388.
Ibidem. P. 388.
20 Там же. С. 402.
Ibidem. P. 402.
21 Там же. С. 406.
Ibidem. P. 406.
22 Арсеньев К.К. Исторические параллели // Вестник Европы. 1914. № 8. С. 424^28. Arsenev K.K. Istoricheskie paralleli // Vestnik Evropy. 1914. No. 8. P. 424-428.
23 Иностранное обозрение // Вестник Европы. 1914. № 9. С. 350.
Inostrannoe obozrenie // Vestnik Evropy. 1914. No. 9. P. 350.
24 Там же. С. 363.
Ibidem. P. 363.
25 Кузьмин-Караваев В. Вопросы внутренней жизни // Вестник Европы. 1914. № 9. С. 369.
Kuzmin-Karavaev V. Voprosy vnutrenney zhizni // Vestnik Evropy. 1914. No. 9. P. 369.
26 Иностранное обозрение // Вестник Европы. 1914. № 10. С. 352.
Inostrannoe obozrenie // Vestnik Evropy. 1914. No. 10. P. 352.
27 Там же. С. 342.
Ibidem. P. 342.
28 Жилкин И. Провинциальное обозрение // Вестник Европы. 1914. № 9. С. 334-335.
Zhilkin I. Provintsialnoe obozrenie // Vestnik Evropy. 1914. No. 9. P. 334-335.
29 Кузьмин-Караваев В. Вопросы внутренней жизни // Вестник Европы. 1914. № 9. С. 370.
Kuzmin-Karavaev V. Voprosy vnutrenney zhizni // Vestnik Evropy. 1914. No. 9. P. 370.
30 Там же.
Ibidem.
31 Oбзор военных событий // Вестник Европы. 1914. № 9. С. 380.
Obzor voennyh sobyty // Vestnik Evropy. 1914. No. 9. P. 380.
32 Иностранное обозрение // Вестник Европы. 1914. № 10. С. 341.
Inostrannoe obozrenie // Vestnik Evropy. 1914. No. 10. P. 341.
33 Арсеньев К. На темы дня // Вестник Европы. 1914. № 11. С. 338.
Arsenev K. Na temy dnya // Vestnik Evropy. 1914. No. 11. P. 338.
34 Иностранное обозрение // Вестник Европы. 1914. № 11. С. 373-374. Inostrannoe obozrenie // Vestnik Evropy. 1914. No. 11. P. 373-374.
35 Пoсникoв А. Увеличение податного бремени // Вестник Европы. 1914. № 10. С. 299-311.
Posnikov A. Uvelichenie podatnogo bremeni // Vestnik Evropy. 1914. No. 10. P. 299-311.
36 Пoсникoв А. Подоходный налог и военный сбор // Вестник Европы. 1914. № 11. С. 374-383.
Posnikov A. Podohodny nalog i voenny sbor // Vestnik Evropy. 1914. No. 11. P. 374-383.
37 Пoсникoв А. Проект государственной росписи // Вестник Европы. 1915. № 1. С. 372-381.
Posnikov A. Proekt gosudarstvennoy rospisi // Vestnik Evropy. 1915. No. 1. P. 372-381.
38 В Государственной Думе // Вестник Европы. 1915. № 2. С. 401-437.
V Gosudarstvennoy Dume // Vestnik Evropy. 1915. No. 2. P. 401-437.
39 Иностранное обозрение // Вестник Европы. 1915. № 1. С. 358.
Inostrannoe obozrenie // Vestnik Evropy. 1915. No. 1. P. 358.
40 Cлoнимский Л. Немецкие завоевательные планы // Вестник Европы. 1914. № 10. С. 311-316.
Slonimsky L. Nemetskie zavoevatelnye plany // Vestnik Evropy. 1914. No. 10. P. 311-316.
41 Cлoнимский Л. Германские ученые и милитаризм // Вестник Европы. 1914. № 11. С. 342-350.
Slonimsky L. Germanskie uchenye i militarizm // Vestnik Evropy. 1914. No. 11. P. 342-350.
42 Cлoнимский Л. Германия и культ силы // Вестник Европы. 1915. № 1. С. 286-292. Slonimsky L. Germaniya i kult sily // Vestnik Evropy. 1915. No. 1. P. 286-292.
43 Cлoнимский Л. Новое язычество на почве национализма // Вестник Европы. 1915. № 5. С. 338-344.
Slonimsky L. Novoe yazychestvo na pochve natsionalizma // Vestnik Evropy. 1915. No. 5. P. 338-344.
44 Cлoнимский Л. Германские ученые и милитаризм. С. 348.
Slonimsky L. Germanskie uchenye i militarism. P. 348.
45 Там же. С. 344.
Ibidem. P. 344.
46 Деренталь А. Oт Копенгагена до Парижа // Вестник Европы. 1915. № 1. С. 261-274.
Derental A. Ot Kopengagena do Parizha // Vestnik Evropy. 1915. No. 1. P. 261-274.
47 Кузьмин-Караваев В. Вопросы внутренней жизни // Вестник Европы. 1914. № 11. С. 385.
Kuzmin-Karavaev V Voprosy vnutrenney zhizni // Vestnik Evropy. 1914. No. 11. P. 385.
48 Кузьмин-Караваев В. Вопросы внутренней жизни // Вестник Европы. 1915. № 1. С. 384.
Kuzmin-Karavaev V. Voprosy vnutrenney zhizni // Vestnik Evropy. 1915. No. 1. P. 384.
49 Кузьмин-Караваев В. Вопросы внутренней жизни // Вестник Европы. 1915. № 2. С. 350.
Kuzmin-Karavaev V. Voprosy vnutrenney zhizni // Vestnik Evropy. 1915. No. 2. P. 350.
50 Кузьмин-Караваев В. Вопросы внутренней жизни // Вестник Европы. 1915. № 6. С. 352.
Kuzmin-Karavaev V. Voprosy vnutrenney zhizni // Vestnik Evropy. 1915. No. 6. P. 352.
51 Там же. С. 353.
Ibidem. P. 353.
52 Чекин А. Война и общественная жизнь в Англии // Вестник Европы. 1915. № 1. С. 237-261.
Chekin A. Voyna i obshchestvennaya zhizn v Anglii // Vestnik Evropy. 1915. No. 1. P. 237-261.
53 Там же. С. 242.
Ibidem. P. 242.
54 ^валевский М. Германцы против англичан // Вестник Европы. 1915. № 5. С. 265-296.
Kovalevsky M. Germantsy protiv anglichan // Vestnik Evropy. 1915. No. 5. P. 265-296.
55 Бланк P. Заграничные настроения (путевые впечатления) // Вестник Европы. 1915. № 5. С. 296-312.
Blank R. Zagranichnye nastroeniya (putevye vpechatleniya) // Vestnik Evropy. 1915. No. 5. P. 296-312.
56 Майский В. Уравновешенная Англия // Вестник Европы. 1915. № 5. С. 313-338. Maysky V Uravnoveshennaya Angliya // Vestnik Evropy. 1915. No. 5. P. 313-338.
57 Зак А.И. Из Америки // Вестник Европы. 1915. № 2. С. 281-292.
Zak A.I. Iz Ameriki // Vestnik Evropy. 1915. No. 2. P. 281-292.
58 Там же. C. 283.
Ibidem. P. 283.
59 Зак А.И. Дни «Лузитании» // Вестник Европы. 1915. № 7. С. 265-278.
Zak A.I. Dni “Luzitanii” // Vestnik Evropy. 1915. No. 7. P. 265-278.
60 Там же. C. 269.
Ibidem. P. 269.
61 Там же. С. 271.
Ibidem. P. 271.
62 Зак А.И. Два полюса (письмо из Нью-Йорка) // Вестник Европы. 1915. № 8. C. 301-311.
Zak A.I. Dva polyusa (pismo iz Nyu-Yorka) // Vestnik Evropy. 1915. No. 8. P. 301-311.
63 Отргин М.А. Позиция Италии (письмо из Рима) // Вестник Европы. 1915. № 1. С. 274-286.
Osorgin M.A. Pozitsiya Italii (pismo iz Rima) // Vestnik Evropy. 1915. No. 1. P. 274-286.
64 Там же. C. 278-279.
Ibidem. P. 278-279.
65 Калина И. Из Болгарии (болгарский нейтралитет) // Вестник Европы. 1915. № 2. C.293-302; Деренталь А. Письмо из Софии // Вестник Европы. 1915. № 8. С.311-325.
Kalina I. Iz Bolgarii (bolgarskiy neytralitet) // Vestnik Evropy. 1915. No. 2. P 293-302; Derental A. Pismo iz Sofii // Vestnik Evropy. 1915. No. 8. P. 311-325.
66 Деренталь А. Письмо из Софии. С.314.
Derental A. Pismo iz Sofii. P. 314.
67 Залевский К. К польскому вопросу // Вестник Европы. 1915. № 1. С. 293-302; Cлaвинский М. Украинцы в Австро-Венгрии // Вестник Европы. 1915. № 1. С. 336-350.
Zalevsky K. K polskomu voprosu // Vestnik Evropy. 1915. No. 1. P. 293-302; Slavinsky M. Ukraintsy v Avstro-Vengrii // Vestnik Evropy. 1915. No. 1.P. 336-350.
68 Залевский К. К польскому вопросу. С. 293.
Zalevsky K. K polskomu voprosu. P. 293.
69 Там же. C. 302.
Ibidem. P. 302.
70 Иностранное обозрение // Вестник Европы. 1915. № 1. С. 359-360. Inostrannoe obozrenie // Vestnik Evropy. 1915. No. 1. P. 359-360.
