CC BY
41
2015
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Сер. 17
Вып. 2
ОТДЕЛ РЕЦЕНЗИЙ И ОБЗОРОВ
A. В. Малинов, А. Е. Рыбас
B.С.Никоненко. Труды по русской философии и литературе. СПб.: Изд-во РХГА, 2014. 534 с.*
Рецензируемая монография стала итогом научных и творческих исканий В. С. Никоненко (1942-2013) и отразила основные темы, которыми он занимался как историк русской философии на протяжении последних десятилетий. Эти темы сохраняют свою актуальность и в настоящее время.
В течение сорока лет Виталий Сергеевич преподавал историю русской философии на философском факультете Санкт-Петербургского государственного университета. Его исследования и преподавательская деятельность были заметным явлением в философской жизни нашего города. В. С. Никоненко можно по праву считать одним из крупнейших представителей лениградской/ петербугской школы историков русской философии.
Виталий Сергеевич Никоненко родился в Полтаве 4 марта 1942 г. С 1965 по 1970 г. он учился на философском факультете Ленинградского государственного университета, специализируясь по кафедре диалектического материализма. В 1973 г. защитил кандидатскую диссертацию «Проблема логико-гносеологического обоснования принципа детерминизма в философии и физике» и начал преподавать на кафедре истории философии, где вел занятия по истории русской философии. В марте 1990 г. перешел на открывшуюся кафедру истории русской философии, где и проработал до конца жизни. Помимо общего кур-
* Работа выполнена в рамках НИР СПбГУ (23.38.328.2015).
са по истории русской философии, Виталий Сергеевич читал многочисленные специальные курсы по философии Ф. М. Достоевского, В. С. Соловьёва и его философского окружения, а также по философии народничества, русской философской поэзии, русской философии второй половины XVIII в. и др.
Исследования В. С. Никоненко в 19701980-е годы охватывали в основном философские взгляды русских революционных демократов XIX в. и заложенную ими материалистическую традицию. В этом ключе были написаны книги «Материализм Н. Г. Чернышевского» (в соавт. с С. С. Волком; Л., 1979), «Материализм Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова, Д. И. Писарева» (Л., 1983), «Николай Александрович Добролюбов» (М., 1985) и докторская диссертация «Материализм Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова, Д. И. Писарева», защищенная в 1986 г.
В работах 1990-х годов Виталий Сергеевич обратился к исследованию идейно-теоретических истоков западнического направления в русской философии, в русле которого и сформировались либерально-демократическая и материалистическая традиции. Особое внимание он уделял изучению отечественной философии второй половины XVII — XVIII в., философии Просвещения. Полнее всего эти исследования отражены в монографии «Русская философия накануне петровских преобразований» (СПб., 1996), а также в статье «Особенности русской философии XVIII в.» (1993) и других публикациях. В эти же годы В. С. Никоненко опубликовал серию статей о петербургских философах XIX в. М. И. Вла-диславлеве и А. И. Введенском, а также о В. С. Соловьёве, написанных на основе малоизвестных материалов. Статьи отличались
продуманностью интерпретации, глубиной анализа и обоснованностью выводов.
В 2000-е годы тематика исследований В. С. Никоненко заметно расширилась. В журнале русской философии и культуры «Вече» он публикует серию статей, посвященных анализу философского содержания русской классической литературы и поэзии («К проблеме начала русского идеализма. Философская поэзия В. А. Жуковского», «"Евгений Онегин": философия романа», «Ценность свободы в философской поэзии Пушкина», «Вера как ценность в философской поэзии А. С. Пушкина», «Идея истории в драме А. С. Пушкина "Борис Годунов"»). В соавторстве с А. И. Бродским Виталий Сергеевич подготовил учебное пособие «Философская интерпретация художественной литературы (на примере русской литературы XIX в.)» (СПб., 2009).
Многолетняя работа в Санкт-Петербургском университете сделала В. С. Никоненко учителем нескольких поколений петербургских философов, которые с благодарностью вспоминают его лекции и ценят его историко-философские труды.
Монография «Труды по русской философии и литературе» составлена таким образом, чтобы познакомить читателя с наиболее важными идеями автора. Она состоит из трех разделов, каждый из которых посвящен разработке отдельной темы или блоку содержательно связанных между собою тем. Приведенная в конце книги библиография работ В. С. Никоненко позволяет подробнее ознакомиться с кругом научных интересов исследователя и его вкладом в историко-философскую науку.
В первом разделе рассматриваются вопросы, связанные с методологией изучения истории русской философии, а также проблемы, возникающие при попытках определить специфическую предметность отечественной философской мысли, обосновать ее право на «русскость» при сохранении универсального философского значения. В. С. Никоненко обращает внимание на то, что русская философия как предмет исследования представляет собой сложное и неоднородное образование, которое нельзя редуцировать ни к «русской идее», ни к «истолкованию мира в духе православия», ни к идеологии, какой бы она ни являлась, ни к познанию, претендующему на
объективный статус. «Многое в русской философии, — пишет В. С. Никоненко, — вообще не было продуктом строгой научной и логической дескрипции, а скорее было результатом художественно-поэтического прозрения или эмоционально-психического восприятия» (С. 13). Изучать русскую философию, не искажая ее содержание, можно лишь в том случае, если она будет рассматриваться как феномен культуры — результат творческой деятельности человека, обусловленной конкретными социально-историческими реалиями. Поскольку «русская философия органически связана с развитием русской культуры» (С. 19), мера исторического развития русской философии должна определяться не глубиной познания объективной реальности и не прояснением содержания истинной религии, а исключительно влиянием философских идей на культурную жизнь общества, их способностью определять перспективы культурного роста.
В. С. Никоненко неоднократно подчеркивает, что для понимания философской мысли той или иной эпохи следует внимательно относиться ко всем свидетельствам этой эпохи, будь то философский трактат или художественное произведение. Только погрузившись в историческую эпоху, изучив ее в целом, можно рассчитывать на действительное обнаружение в ней философии. Игнорирование исторического контекста приводит, как правило, к «упрощению философской мысли и утрате философской культуры, уходу философов в поиск решений либо псевдопроблем, либо каких-то частностей, превращению философии в гимнастику ума или в средство для воспроизведения в сфере понятий игры чувств или эмоций, смутных фантазий или ожиданий» (с. 18). В самом деле, нельзя отрицать необходимость максимально полного изучения эпохи, порождающей ту или иную философскую систему или традицию. Все статьи В. С. Никоненко, собранные в монографии, представляют собой пример анализа философских идей на основе тщательного изучения исторических реалий.
Следует особо отметить статью «Целостность русской философии как методологическая проблема», в которой В. С. Никоненко поставил задачу преодолеть «эклектическую мешанину различных методологических
принципов» (С. 22), характерную для большинства современных исследований истории отечественной мысли. Обосновывая свой метод «научного реализма», В. С. Никоненко исходил из понимания «русской философии как единого, целостного процесса» (С. 24), что предполагает, во-первых, «выявление сходства, связи влияний философских концепций и, соответственно, определение их однопо-рядковости» (С. 26), во-вторых — «исследование истории русской философии как ряда философских эпох, в которые доминировали отдельные идеи, учения или умонастроения» (С. 26). в-третьих — «определение не только этапов проявления русской мысли и общего направления ее движения, но прежде всего объяснение этих явлений» (С. 27), наконец, в-четвертых — решение вопроса об особенностях русской философии, специфике периодизации ее истории.
Нельзя не согласиться с В. С. Никоненко в том, что представление о русской философии в целом, т. е. по существу, является необходимым условием понимания ее проблематики и историко-философского изучения. Действительно, в противном случае мы не только не сможем подступиться к изучению истории русской философии, но будем даже не в состоянии предметно выразить нашу конкретную философскую мысль, любой тезис, — даже такой, который, например, будет доказывать отсутствие собственно русской философии. При этом, как показывает В. С. Никоненко, знание о целом невозможно получить a priori, оно представляет собой результат изучения конкретной исторической эпохи и конкретных философских текстов. В то же время, являясь целым, это знание всегда будет больше простой суммы своих частей. Таким образом, возникает известная проблема герменевтического круга, которую и пытается актуализировать В. С. Никоненко, чтобы осмысленно войти в пространство русской философии и приблизиться к рассмотрению «движения философских идей как имманентного процесса» (С. 27). Согласно В. С. Никоненко, хотя интуиция целого и не объективируется в конечных определениях, она вполне способна определять критерии причастности к этому целому, поэтому достаточно понять только существенное, чтобы получить право судить
обо всем вообще. Таким образом, исследователь заранее отказывается от изучения всех текстов той или иной эпохи (что было бы невозможно), но надеется почерпнуть представление о целом исходя из части, которая достаточно велика и важна, чтобы репрезентировать существенные характеристики всей эпохи.
Придерживаясь предложенной им научно-реалистической методологии, В. С. Никоненко предлагает переосмыслить целый ряд ключевых понятий, использующихся при интерпретации истории русской философии. Это позволяет преодолеть многие стереотипы, укоренившиеся в историко-философской литературе, и по-новому взглянуть на деятельность отдельных русских философов и целых направлений в русской философии.
Придерживаясь принципов культурно-исторического подхода, В. С. Никоненко приходит к выводу о необходимости комплексного изучения истории русской философии и стремится избегать противопоставления русской и западной традиций, а также других способов упрощения историко-философского материала. Так, он призывает отказаться от практики построения «канона» русских философов, что предполагает разделение их на «великих», или «подлинных», и второстепенных. Кроме того, В. С. Никоненко обосновывает интересный тезис о том, что русская философия в силу ее содержательной неоднородности и сложности существует как в собственных, так и в несобственных формах. Поскольку трактатно-формальное выражение философской проблематики весьма ограничено по своим возможностям и не получило в России особого признания, русская философия развивалась преимущественно в виде художественной литературы, исторической науки, естествознания, публицистики, богословия и т. д. Следовательно, необходимо сделать предметом историко-философского изучения все эти формы духовной культуры, и только «в этом случае действительно история русской философии будет и объективной, и действительно русской» (С. 36). В. С. Никоненко настаивает на том, что понятие «русская философия» не только имеет право на существование, но и является более верным, чем понятие «философия в России»: русская
философия — это не просто сумма философских знаний, добытых русскими мыслителями, а «философия русского народа» (С. 37), исторически обусловленный опыт уникального культурного строительства.
Второй раздел монографии В. С. Никоненко посвящен исследованиям взглядов отдельных философов — от Нила Сорского и Симеона Полоцкого до В. С. Соловьева и неокантианцев. Здесь можно найти множество интересных интерпретаций и оценок, которые свидетельствуют о широте познаний В. С. Никоненко и о его умении в доступной форме
Контактная информация:
выражать даже самые трудные аспекты философских учений.
Третий раздел представляет собой опыт философского истолкования художественной литературы. Большая часть статей посвящена разбору сочинений А. С. Пушкина, творчество которого В. С. Никоненко небезосновательно считает важнейшим этапом в развитии русской философии.
Монография «Труды по русской философии и литературе» заслуживает внимания как специалистов по истории русской философии, так и широкого круга читателей.
Малинов Алексей Валерьевич — доктор философских наук, профессор, Институт философии Санкт-Петербургского государственного университета, Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7-9; [email protected]
Рыбас Александр Евгеньевич — кандидат философских наук, доцент, Институт философии Санкт-Петербургского государственного университета, Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7-9; [email protected]
