CC BY
44
--^п^фт»*-
И.В. Кузнецов (Новосибирск)
В ПОИСКАХ МЕРЦАЮЩЕЙ ЭПИСТЕМЫ Рецензия на книгу: Корчинский А.В. Форманты мысли: литература и философский дискурс.
М.: Языки славянской культуры, 2015. 288 с.
Аннотация. В рецензии излагаются основные положения книги А.В. Корчинского «Форманты мысли: литература и философский дискурс», анализируются теоретические и методологические принципы исследования. Автор очерчивает эпистемологический контекст, в который вписывается рецензируемая работа, и обращает внимание на ряд особенностей предлагаемого подхода. Отмечая некоторую мозаичность построения книги, рецензент подчеркивает, что отдельные ее части все же складываются в тематически единое поле исследования. Вводя в научный оборот материал, который прежде считался «маргинальным» из-за своего пограничного положения между философией и художественной литературой, А.В. Корчинский, как считает автор рецензии, проясняет его место в общекультурном процессе.
Ключевые слова: дискурс; дискурсивные компетенции; нарратив; ментатив; философия; художественная литература.
I. Kuznetsov (Novosibirsk)
Looking for Shimmering Episteme Book Review: Korchinskiy A.V. Formants of the Thought: Literature and Philosophical Discourse.
Moscow: LRC Publishing House, 2015. 288 p.
Absrtact. The review sets out the main points of the book by A.V. Korchinskiy "Formants of the thought: literature and philosophical discourse", analyzes the theoretical and methodological principles of research. The author outlines the epistemological context in which fits the review work and draws the attention to the number of features of the proposed approach. With noting some mosaic build reviewer emphasizes that its individual parts still add up to a thematically unified field of study. By entering a scientific revolution material, which was called "marginal" because of its position between philosophy and literature, A.V. Korchinskiy clarifies its position in the general cultural process.
Key words: discourse; discursive competence; narrative; mentative; philosophy; fiction literature.
Центральная тема монографии А.В. Корчинского - соотношение художественного и философского дискурсов, главным образом в культуре модерна. Автор книги, прежде всего, указывает на исторически объективное пограничье и наличие зон интерференции между философией и художественной литературой. Эти факты не оставались вне поля зрения науки. В начальном разделе работы констатируется наличие в ХХ в. трех «исследовательских программ»1, ориентированных на изучение вербальной стороны философского мышления: это философия языка, герменевтика и русская религиозная философия, особенно имяславие. Именно на их по-
чве взросли интеллектуальные коллизии между литературой и философией в ХХ в.
Монографию А.В. Корчинского отличает значительная плотность референтной теоретической базы. В нее входят как отечественные, так и зарубежные исследования, составляющие актуальный фронт современной гуманитарной культуры. Ряд опорных представлений А.В. Корчинского (три компетенции дискурса, возрастание роли читателя в культуре модерна) восходят к работам В.И. Тюпы, которого автор книги в теоретической главе часто и по делу цитирует. Опираясь на книгу И.П. Смирнова «Тек-стомахия», А.В. Корчинский последовательно сопоставляет проявления трех дискурсивных компетенций (референтной, креативной и рецептивной) в философском и литературном дискурсах соответственно. При этом выявляется как общность дискурсивного устройства, так и особенности двух сопоставляемых культурных практик. На этом фоне формируется задача книги: «С теоретической стороны меня будет интересовать то, как далеко может заходить сближение философии и литературы без разрушения дискурсных границ между ними. В историческом плане мне, прежде всего, хотелось бы присмотреться к эпохе, когда в культуре начинается интенсивное тестирование этих границ»2. А эта эпоха, как видно из дальнейшего изложения, - модерн и постмодерн.
Анализируя отличия философского и художественного дискурсов, А.В. Корчинский показывает, что в первом, в отличие от второго, резко ослаблено нарративное начало в пользу «ментативного» (термин Н.В. Максимовой). Ментатив, как и нарратив, событиен; однако событие мента-тива происходит не в хронотопе, это «событие самой мысли, приход или рождение мысли»3. Это наблюдение побуждает автора книги провести дополнительную границу между философским и научным дискурсом, поскольку последний тоже опирается на ментативную текстуальность. Но наука тяготеет к формульности и придерживается «познавательно-процедурных стратегий (опытная проверка, аргументация, верификация, фальсификация и т.д.)»; а философия тяготеет к событийности и придерживается стратегий «дискурсивно-рефлективных» (философское сомнение, критический анализ суждений, диалектическое отрицание, деконструкция и т.д.)»4.
Художественный нарратив, с подачи М.М. Бахтина, обыкновенно рассматривается как двухсобытийный: в нем присутствуют «рассказываемое событие» и «событие рассказывания». В противовес этому, А.В. Корчин-ский своеобразно модифицирует теорию ментатива, представляя ментатив философского дискурса как трех-, а не двухсобытийный: «помимо референтного и коммуникативного событий, существует еще "событие третьего типа" - событие изменения картины мира в сознании адресата»5. - Со своей стороны, мы находим, что такое же изменение происходит и в художественном дискурсе. Предлагаем автору книги вопрос: может быть, именно здесь и вступает в действие философская составляющая поэзии?
Завершая теоретический раздел книги, А.В. Корчинский обращается к ранним работам А. Кожева. В них, как считает исследователь, снима-
ется различие между философским и художественным дискурсами. Понятия, используемые Кожевым, находятся в диалектическом движении, «мимикрируя» с нарративом, создавая сюжеты, но только интеллектуального свойства. Участниками этих сюжетов становятся Теист и Атеист; а также гегелевские фигуры Господина и Раба. Таким образом, показывает А.В. Корчинский, философия обнаруживает внутренние резервы динамики, которые в других случаях в ту же эпоху она находит, соединяясь с нарративным литературно-художественным дискурсом.
Вторая, «эмпирическая», глава книги, названная «Литература как философия и философия как литература», посвящена взаимоотношениям философии и литературы в ХХ в. Она фактически открывается знаковой цитатой из молодого Камю: «Если хочешь быть философом - пиши романы». А.В. Корчинский видит возможность взаимодействия философии и поэзии на уровне либо текстовых, либо дискурсивных структур. Идея исследователя заключается в следующем. Архаическая философия была связана с нарративным началом (притчи, диалоги и т.д.). Когда эти формы наррации оказались вытеснены за пределы философского дискурса, он обратился к новой, эстетизированной наррации. «Не имея желания и возможности взращивать свою собственную повествовательную культуру, философия предпочитает ее импортировать»6.
А.В. Корчинский пишет, что в XIX в. «литературное произведение стало мыслиться как познавательный инструмент, особая форма знания о мире, специфическое устройство для его моделирования и постижения»7. Это замечание стоит в контексте представлений об исследовательском характере реализма XIX в., восходящим еще к взглядам и проектам В.Г. Белинского, и дает им дополнительное обоснование.
Автор книги отталкивается от того факта, что по мере движения в сторону модерна полюс формирования смысла эстетического дискурса смещался в сторону инстанции читателя. «Отсюда попытки авторов повлиять на читательское восприятие посредством манифестов и разного рода металитературных предписаний»8. - Опять-таки не можем не заметить, что такие предписания были постоянным явлением и в литературе Просвещения. Возможно, разницу между «предписаниями» Просвещения и модерна в контексте именно этой книги было бы небезынтересно проанализировать. - В этом разделе выделяется мысль о том, что, аналогично литературному, в модерне «агональным становится смысл философского высказывания»9. При этом «референтом литературного дискурса нового типа становится не идея как интеллектуальный продукт, а мысль как процесс и/или событие»10.
Другое известное обстоятельство, на котором подробно останавливается А.В. Корчинский, - то, что в культуре авангарда «критерий искусства становится внешним по отношению к произведению и переменным»11. Другими словами, морфологическая стабильность эстетических критериев утрачивается. Это обстоятельство анализируется автором книги на материале художественно-философского творчества русского сообщества «чинарей», прежде всего Л.С. Липавского. Внутри самого кружка чина-
рей, как показывает А.В. Корчинский, имелись разногласия во взглядах на возможность совмещения художественного и философского дискурсов в пространстве одного текста. Именно в концепции Липавского эти начала тяготеют к объединению: «он говорит о намерении создавать художественные произведения, но - с внеэстетическими задачами. <...> Сама деятельность исследователя рассматривается как эстетическая»12. Цитируя Липавского, А.В. Корчинский замечает, что с наукой у того имелись «принципиальные стилистические разногласия»13. Мы заметим, что отказ признавать каузальные связи как критерий истинности суждения у Липав-ского не исключение для той эпохи: аналогичным образом рассуждали такие величайшие современники, как Хлебников и Пастернак. И А.В. Кор-чинский совершенно справедливо пишет, что «в своей теории поэтического исследования Липавский представляет, по сути, радикальную версию общефилософского поворота в ХХ в. от установки на истинность <...> к установке на убедительность высказывания»14. Критерий искусства, действительно, становится внешним: он задается «не столько свойствами текста как эстетического объекта, сколько контекстом его восприятия, который и стремится формировать художник»15.
Творчество чинарей является предметом особого интереса для А.В. Корчинского. Глава «Литература как философия и философия как литература» посвящена ему почти целиком. Здесь находят место исследования философии Я.С. Друскина с ее «апофатической» основой; нетривиальные рассуждения о «медиальности» в эстетике и творчестве чина-рей; анализ нигилизма как философии, подготовившей переосмысление принципа репрезентации в культуре. К основной проблематике книги эти аспекты имеют, может быть, непрямое отношение, однако способствуют формированию дискретного поля, объединенного общей проблематикой и провоцирующего стереоскопическое видение предмета.
Вообще, следует отметить, что книга А.В. Корчинского имеет дискретный, отчасти мозаичный характер. Каждый параграф раскрывает самостоятельную тему, хотя вместе они складываются в единое тематическое поле исследования. Так, третья глава книги, «Философия литературы и философия в литературе», по большей части состоит из литературоведческих разысканий, тем не менее продолжающих общую проблематику исследования. Трудно не согласиться с мнением М. Демина, которое цитирует А.В. Корчинский: «именно практика интерпретации произведений русских писателей стала важнейшим механизмом профессионализации русской философии в конце XIX - начале ХХ века»16. А.В. Корчинский выделяет два способа толкования произведения, которые он называет «дискурсивным» (буквальное толкование) и «нарративным» (иносказательное) соответственно. Первый подход «принимает слова повествователя и героев как относящиеся к реальному миру», второй же направлен «на понимание образов и событий как таковых»17. А.В. Корчинский убедительно показывает, что в эпоху Серебряного века доминировали стратегии «дискурсивного» чтения, когда декларации героев прямо атрибутировались автору и становились предметом внелитературной полемики.
Множественность персоналий, включенных в интеллектуальный сюжет исследования (Сартр, Камю, Липавский, Введенский, Пастернак, Бродский), позволяет увидеть зону интеграции, к которой так или иначе тяготеют художественные и интеллектуальные интенции всех «фигурантов» и которая определяет культурный колорит ХХ столетия. В романе Б. Пастернака «Доктор Живаго» интердискурсивность связывается А.В. Корчинским «с проникновением философских компонентов в речь повествователя и особенно - с дискурсным синтезом описания и рассуждения»18. В обширных материалах о творчестве И. Бродского анализируется концепция пространства и времени у этого поэта и его представления о композиции стихотворения, в которой субстанция времени находит свое воплощение. В разделах, так или иначе относящихся к Бродскому, А.В. Корчинский по большей части сосредоточивается на философском содержании его поэзии, погружаясь с разных сторон в анализ отношений этого поэта со временем. Таким образом, последняя глава книги проходит «по касательной» к ее основной интеллектуальной коллизии: художественная литература и философия. Однако безусловно льет воду на мельницу разворачивания этой коллизии.
Сама по себе названная коллизия - одна из наиболее актуальных в современном гуманитарном дискурсе. Не будет преувеличением сказать, что вокруг нее очевидно складывается некая общекультурная методологическая концепция. А.В. Корчинский в своей книге вывел в поле научного зрения значительное количество прежде «маргинального» текстового материала и показал его место в магистральных процессах эпохи. При этом открылись новые грани вопросов, требующих разрешения в перспективе формирования названной концепции. Книга «Форманты мысли» выступает своеобразным полигоном оттачивания этих вопросов в перспективе их органичного соединения и, далее, эпистемологической актуализации.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Корчинский А.В. Форманты мысли: литература и философский дискурс. М., 2015. (Коммуникативные стратегии культуры). С. 13.
2 Корчинский А.В. Форманты мысли: литература и философский дискурс. М., 2015. (Коммуникативные стратегии культуры). С. 31.
3 Корчинский А.В. Форманты мысли: литература и философский дискурс. М., 2015. (Коммуникативные стратегии культуры). С. 37.
4 Корчинский А.В. Форманты мысли: литература и философский дискурс. М., 2015. (Коммуникативные стратегии культуры). С. 51.
5 Корчинский А.В. Форманты мысли: литература и философский дискурс. М., 2015. (Коммуникативные стратегии культуры). С. 64.
6 Корчинский А.В. Форманты мысли: литература и философский дискурс. М., 2015. (Коммуникативные стратегии культуры). С. 78.
7 Корчинский А.В. Форманты мысли: литература и философский дискурс. М., 2015. (Коммуникативные стратегии культуры). С. 80.
8 Корчинский А.В. Форманты мысли: литература и философский дискурс. М., 2015. (Коммуникативные стратегии культуры). С. 81.
9 Корчинский А.В. Форманты мысли: литература и философский дискурс. М., 2015. (Коммуникативные стратегии культуры). С. 81.
10 Корчинский А.В. Форманты мысли: литература и философский дискурс. М., 2015. (Коммуникативные стратегии культуры). С. 83.
11 Корчинский А.В. Форманты мысли: литература и философский дискурс. М., 2015. (Коммуникативные стратегии культуры). С. 100.
12 Корчинский А.В. Форманты мысли: литература и философский дискурс. М., 2015. (Коммуникативные стратегии культуры). С. 105.
13 Корчинский А.В. Форманты мысли: литература и философский дискурс. М., 2015. (Коммуникативные стратегии культуры). С. 106.
14 Корчинский А.В. Форманты мысли: литература и философский дискурс. М., 2015. (Коммуникативные стратегии культуры). С. 108.
15 Корчинский А.В. Форманты мысли: литература и философский дискурс. М., 2015. (Коммуникативные стратегии культуры). С. 112.
16 Корчинский А.В. Форманты мысли: литература и философский дискурс. М., 2015. (Коммуникативные стратегии культуры). С. 166.
17 Корчинский А.В. Форманты мысли: литература и философский дискурс. М., 2015. (Коммуникативные стратегии культуры). С. 173.
18 Корчинский А.В. Форманты мысли: литература и философский дискурс. М., 2015. (Коммуникативные стратегии культуры). С. 189.
References (Monographs)
1. Korchinskiy A.V. Formanty mysli: literatura i filosofskiy diskurs [Formants of the Thought: Literature and Philosophical Discourse]. Series: Kommunikativnye strategii kul'tury [Communicative Strategies of Culture]. Moscow, 2015, p. 13. (In Russian).
2. Korchinskiy A.V. Formanty mysli: literatura i filosofskiy diskurs [Formants of the Thought: Literature and Philosophical Discourse]. Series: Kommunikativnye strategii kul'tury [Communicative Strategies of Culture]. Moscow, 2015, p. 31. (In Russian).
3. Korchinskiy A.V. Formanty mysli: literatura i filosofskiy diskurs [Formants of the Thought: Literature and Philosophical Discourse]. Series: Kommunikativnye strategii kul'tury [Communicative Strategies of Culture]. Moscow, 2015, p. 37. (In Russian).
4. Korchinskiy A.V. Formanty mysli: literatura i filosofskiy diskurs [Formants of the Thought: Literature and Philosophical Discourse]. Series: Kommunikativnye strategii kul'tury [Communicative Strategies of Culture]. Moscow, 2015, p. 51. (In Russian).
5. Korchinskiy A.V. Formanty mysli: literatura i filosofskiy diskurs [Formants of the Thought: Literature and Philosophical Discourse]. Series: Kommunikativnye strategii kul'tury [Communicative Strategies of Culture]. Moscow, 2015, p. 64. (In Russian).
6. Korchinskiy A.V. Formanty mysli: literatura i filosofskiy diskurs [Formants of the Thought: Literature and Philosophical Discourse]. Series: Kommunikativnye strategii kul'tury [Communicative Strategies of Culture]. Moscow, 2015, p. 78. (In Russian).
7. Korchinskiy A.V. Formanty mysli: literatura i filosofskiy diskurs [Formants of the Thought: Literature and Philosophical Discourse]. Series: Kommunikativnye strategii kul'tury [Communicative Strategies of Culture]. Moscow, 2015, p. 80. (In Russian).
8. Korchinskiy A.V. Formanty mysli: literatura i filosofskiy diskurs [Formants of the Thought: Literature and Philosophical Discourse]. Series: Kommunikativnye strategii kul'tury [Communicative Strategies of Culture]. Moscow, 2015, p. 81. (In Russian).
9. Korchinskiy A.V. Formanty mysli: literatura i filosofskiy diskurs [Formants of the Thought: Literature and Philosophical Discourse]. Series: Kommunikativnye strategii
kul'tury [Communicative Strategies of Culture]. Moscow, 2015, p. 81. (In Russian).
10. Korchinskiy A.V. Formanty mysli: literatura i filosofskiy diskurs [Formants of the Thought: Literature and Philosophical Discourse]. Series: Kommunikativnye strategii kul'tury [Communicative Strategies of Culture]. Moscow, 2015, p. 83. (In Russian).
11. Korchinskiy A.V. Formanty mysli: literatura i filosofskiy diskurs [Formants of the Thought: Literature and Philosophical Discourse]. Series: Kommunikativnye strategii kul'tury [Communicative Strategies of Culture]. Moscow, 2015, p. 100. (In Russian).
12. Korchinskiy A.V. Formanty mysli: literatura i filosofskiy diskurs [Formants of the Thought: Literature and Philosophical Discourse]. Series: Kommunikativnye strategii kul'tury [Communicative Strategies of Culture]. Moscow, 2015, p. 105. (In Russian).
13. Korchinskiy A.V. Formanty mysli: literatura i filosofskiy diskurs [Formants of the Thought: Literature and Philosophical Discourse]. Series: Kommunikativnye strategii kul'tury [Communicative Strategies of Culture]. Moscow, 2015, p. 106. (In Russian).
14. Korchinskiy A.V. Formanty mysli: literatura i filosofskiy diskurs [Formants of the Thought: Literature and Philosophical Discourse]. Series: Kommunikativnye strategii kul'tury [Communicative Strategies of Culture]. Moscow, 2015, p. 108. (In Russian).
15. Korchinskiy A.V. Formanty mysli: literatura i filosofskiy diskurs [Formants of the Thought: Literature and Philosophical Discourse]. Series: Kommunikativnye strategii kul'tury [Communicative Strategies of Culture]. Moscow, 2015, p. 112. (In Russian).
16. Korchinskiy A.V. Formanty mysli: literatura i filosofskiy diskurs [Formants of the Thought: Literature and Philosophical Discourse]. Series: Kommunikativnye strategii kul'tury [Communicative Strategies of Culture]. Moscow, 2015, p. 166. (In Russian).
17. Korchinskiy A.V. Formanty mysli: literatura i filosofskiy diskurs [Formants of the Thought: Literature and Philosophical Discourse]. Series: Kommunikativnye strategii kul'tury [Communicative Strategies of Culture]. Moscow, 2015, p. 173. (In Russian).
18. Korchinskiy A.V. Formanty mysli: literatura i filosofskiy diskurs [Formants of the Thought: Literature and Philosophical Discourse]. Series: Kommunikativnye strategii kul'tury [Communicative Strategies of Culture]. Moscow, 2015, p. 189. (In Russian).
Илья Владимирович Кузнецов - доктор филологических наук, профессор Новосибирского государственного театрального института.
Научные интересы: теория литературы, история русской литературы, теория коммуникации.
E-mail: [email protected]
Ilya Kuznetsov - Doctor of Philology, Professor of Novosibirsk State Drama School.
Research interests: theory of literature, history of Russian literature, theory of communication.
E-mail: [email protected]
