CC BY
46ЧЕЛОВЕК И ОБЩЕСТВО
УДК 94(47 + 57)«1916/17»
В. М. ПУРИШКЕВИЧ И «ОБЩЕСТВО РУССКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ КАРТЫ»
А. А. Иванов
Статья посвящена малоизвестной странице биографии российского правого политика
В.М. Пуришкевича (1870-1920), связанной с созданием им в годы Первой мировой войны «Общества русской государственной карты». На основе спектра разносторонних источников (преимущественно, архивных), автор исследует различные аспекты деятельности общества в 1916-1917 гг.
Ключевые слова: тайная организация, патриотизм, монархизм, диктатура, анархия.
«Война обнаружила его основную черту; ею была не ненависть к конституции или Думе, а пламенный патриотизм». Такие слова написал уже в эмиграции о своем бывшем политическом оппоненте - лидере русских правых В. М. Пуришкевиче кадет В. А. Мак-лаков1.
Действительно, практически все - от единомышленников-монархистов до либералов и даже социалистов2 - свидетельствовали о том, что Первая мировая война заставила по-другому взглянуть на известного своей скандальностью и эпатажем депутата Государственной думы. «Если бы Пуришкевич умер до войны, то о нем, вероятно, сохранилась бы только подобная память; тогда самая его широкая популярность осталась бы простой иллюстрацией к нашей политической некультурности, к инстинктивной склонности нашего народа к анархии и бесчинству. Но война заставила переменить мнение о Пуришкевиче. Она открыла в нем черты, которых до тех пор в нем не подозревали. Она обнаружила в нем, во-первых, страсть, которая оказалась не только сильнее всех остальных, но, может быть, и их объясняла: патриотизм. В жертву ей Пуришкевич принес все, чем располагал, - свои политические симпатии, личные предрассудки и даже собственную славу. С момента войны он
1 Маклаков В.А. Вторая Государственная дума. (Воспоминания современника). 1_опс1оп, 1991. С. 194.
2 См., напр.: Авксентьев Н. Ра^юИса // Современные записки (Париж). 1920. Кн. I. С. 131 — 132.
преобразился. <...> По его инициативе создалась целая сеть подсобных для армии учреждений, питательных пунктов, санитарных поездов и т.п. Пользуясь своими старыми связями, своей личной известностью, он доставал деньги там, где для другого это могло бы быть недоступно; находил себе и сотрудников, которые не стали бы работать с другими; словом, он сумел использовать на общее дело весь тот капитал, который приобрел другими путями; эта работа поглощала все его внимание и интересы...»
- признавал Маклаков3.
Известно, что санитарные поезда и питательные пункты, организованные в годы войны Пуришкевичем, снискали себе славу лучших. Об этом направлении деятельности правого политика в годы войны на сегодняшний день уже достаточно известно4. Но было у Владимира Митрофановича и еще одно детище, в гораздо меньшей степени изученное историками, на которое политик возлагал большие надежды - «Общество русской государственной карты».
Идея его учреждения возникла у В.М. Пуришкевича в 1916 г. «Общество русской государственной карты», согласно проекту уста-
3 Маклаков В.А. В издательство «Я.Е. Поволоцкий и К°» / Вместо предисловия // Последние дни Распутина. М., 2005. С. 12-13.
4 См.: Иванов А.А. Патриотическая деятельность В.М.
Пуришкевича в годы I мировой войны // Герценовские чтения.
Актуальные проблемы социальных наук. 2002. СПб., 2002. С.
82-84; Он же. Последние защитники монархии. Фракция правых IV Государственной думы в годы Первой мировой войны (1914 - февраль 1917). СПб., 2006. С. 57-62.
ва, имело целью «выработку основных положений, на которых Россия, после победоносной войны, может заключить мир, осуществляющий ее исторические, национальные, государственные и славянские задачи»5.
Председателем общества сам стал Владимир Митрофанович, а его заместителем -редактор «Исторического вестника» Б. Б. Глинский. Вспоминая позже о том, как создавалось это общество, Пуришкевич писал: «Казалось бы, что может быть более патриотичного, более отвечающего моменту! Ан нет! Месяцы проходили в канцелярской волоките, и правительственное veto дамокловым мечом повисло над моим проектом, а между тем вся Германия покрыта сетью обществ, подобных тому, которое я задумал, хотя там они неизмеримо менее необходимы, чем у нас в России, ибо германское правительство и, в частности, министерство иностранных дел в Германии, национальны, а наши правители и зевсы, восседающие на Мойке со времени Нессельроде, за редкими исключениями, давно забыли о том, какой они национальности и чьи интересы представляют <... > Россия и русские интересы у них на заднем плане, и любой англичанин или немец, а сейчас уже и японец, подкурив русскому дипломату как следует, могут обвести его вокруг своего пальца и заставить поступиться насущнейшими интересами и потребностями России в любой момент»6.
В разговоре с министром иностранных дел Б.В. Штюрмером Пуришкевич указал на то, что создаваемое им общество, в которое намерены войти военные эксперты, историки, топографы, писатели, публицисты, имеет целью «нарисовать русскому народу будущую карту России и обосновать исторически, географически и этнографически ее возможные границы, дабы в момент заключения нами мира русский народ понимал бы, чего он имеет право требовать, а русская дипломатия могла бы в своих притязаниях на ту или другую территорию опираться на волю русского народа, принесшего столь большие жертвы отечеству в годину брани и имеющего, в силу этого, нравственное право быть сознательным вдохновителем русской дипломатии, которая, опираясь на волю народную, может говорить тверже на мирном конгрессе, увереннее и с той властностью, которая должна быть присуща представителям России»7 .
5 ГАРФ. Ф. 117. Оп.1. Д. 698. Л. 7.
6 Пуришкевич В.М. Дневник // Последние дни Распутина. М., 2005. С. 50-51.
7 Там же. С. 51-52.
«Необходимо, чтобы народ был осведомлен об истинных задачах воинствующего империализма тевтонов и об истинных исторических своих задачах, дабы в момент мира он не продешевил, не проиграл, не продал за чечевичную похлебку свои права тем союзникам, которые сейчас с нами в дружбе, а потом будут требовать каждый для себя побольше», - указывал он в одной из своих брошюр8.
Желая сделать зарождающееся общество представительным и авторитетным, В. М. Пуришкевич стал рассылать приглашения известным русским ученым с предложением вступить в ряды организации. Одно из таких приглашений-телеграмм было направлено историку С.Ф. Платонову, которого правый политик просил посетить 24 июля 1916 г. его санитарный поезд, остановившийся на Варшавском вокзале Петрограда «для завершения организационной работы Общества русской государственной карты». Однако оказалось, что маститый историк (чей зять Б. Краевич, кстати, служил санитаром в одном из отрядов Пуришкевича и был этим очень доволен9) был совершенно не в курсе дела. На полученном приглашении он оставил недоуменную приписку: «Понятия не имею»10.
Между тем, как следует из дошедших до нас списков членов Главного совета общества, в его руководящем органе в 1917 г. состояли член-корреспондент Петербургской академии наук А.А. Дмитриевский, чиновник Министерства финансов В.И. Будилович, председатель славянского отдела «Русского собрания» и сотрудник «Нового времени» литератор В.А. Прокофьев, член Совета Русского собрания публицист А. В. Васильев, М. М. Пуришкевич, князь Д.Н. Шаховской, А.А. Жилин, А. А. Редько, А. В. Сульжиков и другие11.
Идея неутомимого Владимира Митрофановича контролировать российский МИД также нашла поддержку далеко не у всех правых. Так, член Русского народного союза им. Михаила Архангела профессиональный дипломат Ю.С. Карцов отмечал: «Пуришкевич изобрел новый фокус: Общество для обсуждения вопроса, какие территории, при заключении мира, должна была потребовать себе Россия. Несмотря на все его настояния, участвовать в этом Обществе отказался я
8 Пуришкевич В.М. Чего хочет Вильгельм II от России и Англии в великой битве народов. Пг., 1916. С. 70.
9 ОР РНБ. Ф. 585. Д. 5906. Л. 4 об.
10 ОР РНБ. Ф. 585. Д. 3972. Л. 1.
11 ЦГИА СПб. Ф. 1695. Оп. 4. Д. 24. Л. 84-85, 101.
наотрез. <...> Какого бы скромного мнения я не был о собственных политических дарованиях, но заседать с политиками самозваными и случайными, интеллигентами и славянофилами и делить с ними карты Европы, казалось мне шутовством и надругательством над самим собою»12.
И надо признать, опасения эти имели под собой почву. Как признавался сам создатель Общества, иногда на его заседаниях случались курьезы. «Стоило послушать только, что говорил сегодня на заседании известный славянофил дядька Черномор, как я его называю, длиннобородый А. В. Васильев, чтобы понять, до каких абсурдов можно довести дело, отдай мы его в руки ученым теоретикам славянофильского лагеря. Когда Васильев заговорил о будущих русских границах на западе и стал проводить нашу с Австрией в будущем пограничную межу, и я и многие из присутствующих буквально не могли удержаться от смеха, хотя он каждое территориальное приобретение наше старался так или иначе обосновать либо исторически, либо географически, либо этнографически.
«Афанасий Васильевич! - говорю я ему.
- Ведь вы рисуете прямо фантастические границы, нужно дать такую карту, которая была бы приятна русскому народу, но и приемлема для Европы и признана нашими союзниками, а ведь на то, что вы рисуете, может пойти только сумасшедший из них».
Он на меня воззрился: «Что нам, -говорит, - Европа <...>».
Председателю после часовой речи Васильева с трудом удалось остановить фонтан его политического блудословия и фантастических славянских грез, после чего заседание опять вошло в русло продуманного обсуж-дения...»13
Но, несмотря, ни на что, общество развивалось. При нем организовывались отделы, призванные составить карты с объяснительными записками по различным частям русской границы (германской, австрийской, турецкой и персидской), которые затем должны были быть сведены в единое целое. Готовую карту будущей России планировалось издать массовым тиражом и широко распространить в народе накануне мирных переговоров, чтобы «дипломатия не продала». Пуришкевич не скрывал, что его новое общество - слепок с аналогичных германских организаций, в частности, «Исторического
12 Архив БФРЗ. Ф. 1. Ед. хр. М-76 (1). Л. 312.
13 Пуришкевич В.М. Дневник. С. 59.
немецкого общества карты дней войны», щедро субсидируемого немецким правитель-ством14.
Но Штюрмеру идея общественного контроля над МИДом пришлась не по нутру, и он спустил дело на тормозах. Однако, несколько позже, при содействии своего приятеля по депутатству в Государственной думе, ставшего министром внутренних дел, - А.Н. Хвостова, Пуришкевичу удалось добиться легализации общества и утверждения его устава. Но воплотить задачу, поставленную перед «Обществом русской государственной карты» так и не пришлось - победоносное окончание войны оказалось сорванным революцией.
Однако «Общество русской государственной карты» еще некоторое время послужило своему создателю, правда, уже для других целей. На базе Общества, расширенном за счет офицеров, Пуришкевич попытался создать, по сути, новую организацию, целью которой стало бы «наведение порядка в стране». Общество было переформатировано (с этого времени оно иногда неофициально именовалось как «Комитет спасения России»15) и по предложению Б.Б. Глинского разделено на два отдела - гражданский и военный16.
В новых исторических условиях думать приходилось уже не о новых территориях, присоединяемых к империи после победной войны, а о том, чтобы не допустить сокращения территории России до размеров Московского княжества времен Ивана Калиты.
В дошедшем до нас воззвании общества к офицерам, его руководители - В.М. Пуриш-кевич и Б.Б. Глинский - начав с того, что «свобода, народом добытая, втоптана в грязь, анархия заливает родину нашу, и нет просвета впереди», призывали русское офицерство к объединению и созданию сплоченной силы, «которая послужит очагом для дальнейшего роста и национального движения, того движения, задачей коего должно быть водворение внутри родины нашей порядка, возвращение боеспособности русской армии и установление после Учредительного собрания путем соответствующих реформ тех демократических принципов, на
14 «27-го февраля мы могли стать гражданами...» Тюремные записи В.М.Пуришкевича. Декабрь 1917 - март 1918 г. / Публ. И.С. Розенталь // Исторический архив. 1996. № 5-6. С.129-130.
15 ЦГИА СПб. Ф. 1695. Оп. 4. Д. 24. Л. 65.
16 Там же. Л. 101. Гражданский отдел, в свою очередь
подразделялся на подотделы: общегосударственного
управления, славянский и восточный.
коих в будущем должны развиваться русское государство и общественная жизнь»17.
При этом подчеркивалось, что утвержденный еще до революции устав «Общества русской государственной карты» (названный в черновике воззвания «безобидным»), может служить «звеном, которое свяжет и спаяет между собой лучших представителей офицерского состава русской армии». Передавать это воззвание вместе с уставом общества предлагалось только «лицам твердым, волевым, не способным к компромиссам со своею совестью и с чувством воинского долга»18. Другой инструкцией от имени Совета «Общества русской государственной карты» князю
С.П. Урусову поручалось привлекать в состав организации воспитанников юнкерских училищ Петрограда и его окрестностей19.
Схема сношений между сочувствующими офицерскими группами и Главным советом «Общества русской государственной карты» выстраивалась следующим образом: офицеры, входящие в состав дивизий всех родов оружия должны были открывать отделы Общества, переправляя (не почтой) списки членов Пуришкевичу и Глинскому. Когда количество таких отделов станет достаточным для громкого заявления о себе, руководство организацией обещало провести общее собрание всех членов, объявление о котором планировалось широко оповестить через газеты20.
Также обсуждалось предложение одного из членов совета общества А. В. Васильева войти в контакт с церковью для использования предстоящего Поместного собора в целях организации21 .
Главнокомандующий Западным фронтом генерал А. И. Деникин, к которому обратился В.М. Пуришкевич за содействием обществу, вспоминал: «"Контрреволюция" явилась лишь однажды в лице В. М. Пуришкевича и его помощника, с нерусскими лицом и фамилией. Пуришкевич убеждал меня в необходимости тайной организации, формально, — на основаниях устава, — утвержденного еще до революции, — «Общества русской государственной карты». <...> Общество ставило себе действительной целью активную борьбу с анархией,
17 ЦГИА СПб. Ф. 1695. Оп. 4. Д. 24. Л. 30.
18 Там же. Как отмечал на заседании Главного совета Общества русской государственной карты Пуришкевич, к июлю 1917 г. им было роздано офицерам в Двинском и Минском районах фронта и Москве 1600 экз. воззвания. (Там же. Л. 101).
19 Там же. Л. 38.
20 Там же. Л. 30-31.
21 Там же. Л. 84.
свержение советов и установление не то военной диктатуры, не то диктаторской власти Временного правительства. Пуришкевич просил содействия для привлечения в состав общества офицеров22 . Я ответил, что нисколько не сомневаюсь в глубоко патриотических его побуждениях, но что мне с ним не по пути. Он ушел без всякой обиды, пожелав мне успеха, и больше нам не пришлось встретиться никогда»23.
Встречался Владимир Митрофанович в середине августа в дни Государственного совещания в Москве (в участии в котором Пуришкевичу было отказано24) и с генералом Л. Г. Корниловым, с которым конфиденциально беседовал в поезде главковерха25. Однако, как справедливо полагает историк И.С. Розенталь, степень доверия между генералом и депутатом была явно недостаточна, чтобы посвящать друг друга в планы, которые разрабатывали обе стороны26. Показательно, что после того как Владимиру Митрофановичу удалось пробиться на прием к Корнилову и сведения об этом просочились в прессу, окружению генерала пришлось давать разъяснения, что «встреча эта была чисто официальной и продолжалась несколько минут»27 . Как признавался позже сам Пуриш-кевич, о попытке Корнилова взять власть он узнал, находясь в Гатчине, уже во время начавшегося путча28 .
22 По свидетельству В.М. Пуришкевича, к концу лета 1917 г. Общество русской государственной карты насчитывало на фронте до 6 тыс. членов («27-го февраля мы могли стать гражданами... » С. 131).
23 Деникин А.И. Очерки русской смуты. Т. 1. М., 2003. С. 486. Об этом же писал в частном письме к А.И. Гучкову некто В. Покровский: «Обладая большими, собранными неизвестно где, средствами, В[ладимир] М[итрофанович] ведет очень сильную агитацию в армии среди офицерского состава, объединяя таковой и закрепляя вокруг себя. Все происходящее истолковывается как эволюционный период, крайне пагубный для страны, особенно же в силу того, что слишком затянулся. Ими признано поэтому необходимым ускорить процесс, устранить возможность промежуточных стадий, столь губящих положение страны, - создать атмосферу и обстановку долженствующую породить исключительно диктатуру, но допускающую возможность чуть ли не даже возврата к старому, но в улучшенном измененном виде». (ЦГИА СПб. Ф. 1695. Оп. 4. Д. 24. Л. 106).
24 «27-го февраля мы могли стать гражданами...» С. 131.
25 Миллер В.И., Юрченко В.В. Корнилов Лавр Георгиевич // Политические деятели России. 1917. Биографический словарь. С. 166.
26 Розенталь И.С. Пуришкевич - известный и неизвестный. (К вопросу об эволюции правого радикализма в России) // Проблемы политической и экономической истории России. Сборник статей к 60-летию проф. В. В. Журавлева. М., 1998. С. 295.
27 Иоффе Г.З. Крах российской монархической контрреволюции. М., 1977. С. 82.
28 «27-го февраля мы могли стать гражданами...»
С. 131.
Конспиративная деятельность Пуришкевича, тем временем, не осталась не замеченной, да и его высказывания августа 1917 г. не оставляли сомнения в том, что его сочувствие в надвигавшемся конфликте отнюдь не на стороне Керенского. Поэтому, когда 28 августа Верховный главнокомандующий генерал Л. Г. Корнилов потребовал от Керенского объявить Петроград на военном положении, передать ему всю военную и гражданскую власть и отправить в отставку Временное правительство в полном составе, армейский комитет 12-й армии потребовал немедленного ареста Пуришкевича. И вскоре, арестованный на фронте, где Владимир Митрофанович находился со своим санитарным поездом, правый политик был по распоряжению начальника контрразведки при штабе Петроградского военного округа доставлен в столицу и по подозрению «в причастности к попытке восстановление старого строя»29 заключен в знаменитую столичную тюрьму «Кресты».
В тюрьме Пуришкевичу довелось протомиться три недели, после чего, за отсутствием каких-либо доказательств вины перед новым строем, он был отпущен. Как следует из материалов следственного дела, обвине -ние пытались выстроить прежде всего на причастности политика к руководству «Обществом русской государственной карты». «Возникшее еще в самом начале войны, -говорилось в докладе по делу Пуришкевичу,
- это общество после Февральского переворота занялось внутренней политикой и выставляя своим официальным лозунгом «спасение Родины» и «борьбы с анархией», фактически подготовило путь к объявлению диктатуры, роспуску Временного правительства, Советов рабочих и солдатских депутатов и возвращению монархии». Однако, отмечалось далее, «Общество русской государственной карты» избегало в своих воззваниях «конкретно указывать желательную форму правления», но «секретная записка для членов, некоторые пункты инструкции (в черновом их виде) определенно свидетельствуют о наличности тайной подпольной организации, основанной на личном доверии и не выходящей за пределы строго замкнутого круга лиц»30.
Однако доказать следствию ничего не удалось и дальше подозрений (хоть и небезосновательных) дело не пошло. 20 сентября 1917 г. В.М. Пуришкевич, по словам возмущен -
29 ЦГИА СПб. Ф. 1695. Оп. 4. Д. 24. Л. 63, 68.
30 Там же. Л. 65 об.
ного социалиста Н.Н. Суханова, «вышел из тюрьмы чистый, как голубь»31.
Тем временем, оказавшись на свободе, В.М. Пуришкевич при помощи офицерской организации, группировавшейся вокруг «Общества русской государственной карты» не отказался от идеи при удобном случае перехватить бразды правления у Временного правительства и установить в стране «твердую власть». Секретарь «Общества русской государственной карты», бывший лидер петербургских студентов-академистов Н.О. Граф, имевший говорящее прозвище «адъютант Пуришкевича», так характеризовал планы своего «патрона»: «Цель нашей организации, группировавшейся вокруг Владимира Митро -фановича Пуришкевича, была первоначально: установление в стране твердой власти в целях победоносного окончания войны и, в дальнейшем, непременного восстановления в России монархии»32 .
Но большевики опередили правого политика. Временное правительство было свергнуто ими, а попытки Пуришкевича воспользоваться новым государственным переворотом, не увенчались успехом - вместе с костяком своей заговорщической организации он был арестован уже 4 ноября 1917 г., снова оказавшись за решеткой.
Впрочем, «Общество русской государственной карты» было значительно шире той группы заговорщиков, которая из него организовалась накануне Октябрьской революции. На это указывал и сам Владимир Митрофанович, призывавший не отождествлять научно-общественную организацию и зародившуюся вокруг нее контрреволюционную группу, что впоследствии признал и большевистский суд, разбиравший в конце 1917 г. дело об очередном «монархическом заговоре» В.М. Пуришкевича33 .
31 Суханов Н.Н. Записки о революции. Т. 3. С. 148.
32 Заговор монархической организации В.М. Пуришкевича / Публ. и вступ. ст. И. Тоболина // Красный архив. 1928. Т. 1 (26). С. 175.
33 Хотя первоначально «Общество русской государственной карты» и контрреволюционная организация Пуришкевича увязывались следствием воедино (против чего протестовал Владимир Митрофанович), в итоге оно косвенно отказалось от этой точки зрения, что было отмечено в обвинении, в котором говорилось, что антисоветская организация Пуришкевича была создана лишь в начале октября 1917 г. (Новая жизнь. 1917. 21 декабря (3 января).
A.A. Ivanov. V.M. PURISHKEVICH AND «THE RUSSIAN STATE MAP SOCIETY».
The article considers little-known moments of the Russian right politician V.M. Purishkevich's life (1870-1920), connected with his foundation of «The Russian State Map Society» during the World War I. The author touches upon different aspects of the society's activities in 1916-1917, by virtue of a wide range of sources (essentially archival ones).
Key words: privy organization, patriotism, monarchism, dictatorship, anarchy.
ИВАНОВ Андрей Александрович, родился в 1978 г., окончил Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена (С.-Петербург) (2000). Магистр образования, канд. ист. наук, доцент кафедры русской истории Российского государственного педагогического университета, докторант. Автор 167работ.
УДК 378.14
ОРГАНИЗАЦИЯ УЧЕБНОГО ПРОЦЕССА БАКАЛАВРОВ ПО НАПРАВЛЕНИЮ «МЕНЕДЖМЕНТ»
Ю.П. Леванов, Л.П. Федорова
В статье исследованы проблемы организации учебного процесса бакалавров по направлению «Менеджмент», обоснована необходимость и разработан порядок введения балльнорейтинговой системы оценки знаний студентов, включающий общие положения, правила формирования рейтинговой оценки текущей успеваемости студента по учебной дисциплине, процедуру добора рейтинговых баллов, текущую аттестацию студентов института.
Ключевые слова: учебный процесс, бакалавриат, рейтинг, балльно-рейтинговая система, успеваемость.
Высшая педагогическая школа России переживает системные преобразования.
Качество и доступность, их соответствие потребностям развивающейся экономики и конкретной личности определяют состояние и будущее образования, имеющее важное значение для инновационной системы страны и развития человеческого капитала, повышения конкурентоспособности российской экономики. В Послании президента РФ Дмитрия Медведева Федеральному Собранию Российской Федерации (2009 г.) указано «Вместо примитивного сырьевого хозяйства мы создадим умную экономику, производящую уникальные знания, новые вещи и технологии, полезные людям. Вместо архаичного общества, в котором вожди думают и решают за всех, станем обществом умных, свободных и ответственных людей» [1, с. 3]. Таким образом, современная экономика предполагает создание общества, основанного на знаниях, где благополучие страны определяется наукоемкими технологиями, инновационной направленностью и уровнем его интеллектуального развития. Российское традиционное образование как система получения знаний отстает от реальных потреб -ностей современной науки и производства.
Интенсивное его развитие на основе использования информационных и телекоммуникационных технологий становится важнейшим национальным приоритетом.
Теоретическую и методическую основу содержания социально-экономических отношений сферы образования, направлений развития в современных условиях составляет система взглядов отечественных и зарубежных ученых (Л. Гребнев, В. Иноземцев, Л. Брагин, А. Михайлушкин, В. Филиппов, А. Фурсенко, Л. Якобсон, И. Гербарт, П. Дра-кер, Д. Дьюи и др.).
Формирование эффективной образовательной системы поставило перед учебными заведениями ряд проблем теоретического и практического значения, обусловленных необходимостью адаптации к конкретным условиям рынка.
Дискуссионность проблематики, недостаточная научная разработка теоретических и методических основ, практическая необходимость определили выбор темы, цель и задачи данной статьи.
Теоретической и методической основой исследования послужили труды классиков экономической науки, результаты фундаментальных и прикладных исследований совре-
