CC BY
185
УДК 94 (47)
В. И. ЛЕНИН И ДОКТРИНАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ ПАРТИЙНО-ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ В ОБЛАСТИ КУЛЬТУРЫ
© М. Х. Янборисов
Институт исторического и правового образования Башкирского государственного педагогического университета им. М. Акмуллы Россия, Республика Башкортостан, 450000 г. Уфа, ул. Октябрьской революции, 3а.
Тел.: +7 (347) 273 29 73.
E-mail: offise@bspu.ru
В статье анализируются взгляды В. И. Ленина на культуру и культурное строительство, выявляются доктринальные основы партийно-государственной политики в области культуры. Большое внимание уделяется раскрытию вопроса о том, что В. И. Ленин понимал под культурой и как соотносятся у него общечеловеческие ценности — культура и демократия. Особое значение предается новому прочтению ленинского положения о «двух культурах», которое долгие годы считалось аксиомой. Однако автор показывает — ленинское положение о «двух культурах», как и взгляды В. И. Ленина на культуру в целом — крайне противоречивы и непоследовательны.
Ключевые слова: В. И. Ленин, культура, культурная революция, культурное строительство, социализм, партийно-государственная политика, концепция, доктринальные основы.
Процесс формирования политики партии, в том числе и в сфере культурного строительства, шел под непосредственным влиянием теоретических взглядов ее руководителей и, прежде всего, В. И. Ленина. Именно ему принадлежала решающая роль в определении политического курса РКП(б). Во всяком случае, такое положение сохранялось вплоть до болезни В. И. Ленина, когда, как это стало известно сегодня, ближайшее окружение начинает отстранять его не только от руководства страной, но и от всякой политической деятельности.
Нам представляется необходимым вновь вернуться к ленинскому теоретическому наследию, но не в плане перечисления тех или иных положений, касающихся культурной революции, а скорее? в русле методологических подходов к его пониманию.
Важность нового прочтения В. И. Ленина обусловлена, прежде всего тем, что в отечественной историографии он никогда не был самим собой: его и его идеи постоянно, если так можно выразиться, «конструировали» применительно к политической конъюнктуре.
Известно, что в теоретическом наследии В. И. Ленина вопросы культуры занимают огромное место. Об этом написаны сотни книг, тысячи статей. Однако и сегодня нам необходимо вновь и вновь возвращаться к ленинским работам, чтобы найти ответы на вопросы: почему после двух революций 1917 года потребовалась новая - культурная революция? Какое место в социалистическом строительстве она занимала? Какое содержание вкладывал В. И. Ленин в само понятие «культура»?
Внимательное изучение ленинского политического завещания дает возможность сделать вывод, что В. И. Ленин придавал культурной революции куда большее значение, чем это считалось до сих пор. И доказательством тому является известная фраза В. И. Ленина: «Мы вынуждены признать коренную перемену всей точки зрения нашей на со-
циализм» [1, с. 376]. До определенного времени на нее не обращали внимания, зато в последние годы она оказалась под пристальным прицелом не только обществоведов, но и политиков. Причем каждый из них вкладывал свой смысл в ленинскую фразу, интерпретируя ее на собственный манер. Например, О. Лацис разъясняет «загадочную» фразу следующим образом: «Вот в чем стержень «коренной перемены»: в понимании роли крестьянства, взаимоотношений рабочего класса с крестьянством на пути к социализму». И далее автор задается вопросом и сам же на него отвечает: «...что это за странное противопоставление: была в центре политическая борьба, а теперь - «культурная» работа? Вне контекста не очень понятно. Зато в контексте все ясно... сфера культуры отождествляется со сферой экономики» [2, с. 16]. Странный вывод и странное и непонятное стремление искать в ленинских словах какой-то скрытый смысл и не видеть, что под культурной работой В. И. Ленин имел в виду именно ее и ничто другое. Видимо стандартная, жесткая и устаревшая схема трехзвенного ленинского плана построения социализма, на долгие годы утвердившаяся в исторической науке, а заодно и в нашем сознании, не позволяет выдвинуть «какую-то там» культурную революцию с третьего «традиционного» места на первый план.
Ленинская фраза о «коренной перемене» привлекла внимание тогда еще Г енерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева. Вот что пишет он: «К концу жизни В. И. Ленин создал первоначальные наметки своего кооперативного плана, тесно связал идею культурной революции с кооперированием мелкого производства и изменением всех условий жизни. Таким образом, В. И. Ленин разработал свою программу перехода к социализму, которая вылилась в перемену, как он ясно осознавал, «всей точки зрения нашей на социализм» [3]. И вновь мы наблюдаем не что иное, как «конструирование»
Ленина «под собственные взгляды».
А ведь достаточно только прочитать, о чем пишет сам В. И. Ленин несколькими строками ниже «загадочной» фразы. Он четко и ясно (во всяком случае никаких двусмысленностей и оснований для разночтений тут нет) разъясняет суть коренной перемены: «Эта коренная перемена состоит в том, что раньше мы центр тяжести клали и должны класть на политическую борьбу, революцию, завоевание власти и т.д. Теперь же центр тяжести меняется до того, что переносится на мирную организационную «культурную» работу... у нас действительно теперь центр тяжести работы сводится к культурничеству [1, с. 376]. И чтобы окончательно снять сомнения, ответим на вопрос о том, как соотносятся у В. И. Ленина «строй цивилизованных кооператоров» и культурная революция, что за чем следует. «При условии полного кооперирования мы бы уже стояли обеими ногами на социалистической почве. Но это условие полного кооперирования включает в себя такую культурность крестьянства (именно крестьянства, как громадной массы), что это полное кооперирование невозможно без целой культурной революции [1, с. 376].
Относительное кооперации ясно. А что с индустриализацией?
У В. И. Ленина мы находим следующую цепочку: культурная революция должна привести к «цивилизованной кооперации», а через нее возможно будет пересесть «с лошади крестьянской, мужицкой, обнищалой... на лошадь крупной машинной индустрии, электрификации, Волховстроя и т.д.
Вот как я связываю в своих мыслях общий план нашей работы, нашей политики, нашей стратегии» [1, с. 405].
Таким образом, суть «коренной перемены» у В. И. Ленина состоит в том, что он пришел к выводу о необходимости крутого переворота в политическом курсе партии и сформулировал совершенно новую стратегию - построение социализма в СССР через культурную революцию.
Казалось бы, В. И. Ленин нашел ту путеводную нить, которая приведет к заветной цели - социализму. Это культурная революция. Но не все так просто и ясно.
Во-первых, сегодня ленинские идеи уже трудно назвать так, как раньше - «четким и конкретным планом культурной революции». Они носят, скорее, общий характер и определяют лишь самые основные направления, являются своего рода первоначальными наметками партийно-государственной политики, которую от непосредственной реализации отделяет очень и очень многое.
Во-вторых, одно дело рассуждать о приоритете культуры над хозяйственной деятельностью теоретически и другое - конкретная практика, в тысячу раз сложнее любой самой мудрой теории. К тому же «стартовые» позиции для культурных преоб-
разований были весьма неблагоприятными. В. И. Ленин, кстати, достаточно трезво оценивал ситуацию: «...для нас эта культурная революция представляет неимоверные трудности и чисто культурного свойства (ибо мы безграмотны), и свойства материального (ибо для того, чтобы быть культурным, нужно известное развитие материальных средств производства, нужна известная материальная база)» [1, с. 377]. В подобных условиях решить вопрос об оптимальных пропорциях между культурной и хозяйственной сферами было чрезвычайно сложно. Следует отметить, что этот вопрос не решен и по сей день.
В-третьих, признание первоочередной роли культуры в жизни общества, сделанное В. И. Лениным, само по себе еще ни о чем не говорит: любой политический деятель не может обойтись без стандартного набора фраз о ценности культуры, что бы он не думал и не делал на самом деле. Вопрос в том, насколько реальная политика будет соответствовать произнесенным словам, в какой мере они воплотятся в реальной жизни.
В-четвертых, о культуре нельзя говорить «вообще». Она имеет вполне определенный смысл и содержание. В связи с этим возникает еще одна проблема, имеющая, как нам кажется, важное методологическое значение - что вкладывал В. И. Ленин в понятие культура и насколько соотносятся его представления с современными трактовками.
Следует отметить - в ленинских работах нет точно сформулированного определения культуры. Поэтому вопрос, какое содержание вкладывал В. И. Ленин в понятие культуры, требует анализа ряда выдвинутых им положений.
Прежде всего, необходимо выявить, как соотносятся у В. И. Ленина культура и демократия. В ленинском теоретическом наследии демократия трактуется в сугубо классовом смысле. «...Нельзя говорить о «чистой демократии», пока существуют различные классы, - отмечал В. И. Ленин в работе «Пролетарская революция и ренегат Каутский», - а можно говорить только о классовой демократии... «Чистая демократия» есть лживая фраза либерала, одурачивающего рабочих. История знает буржуазную демократию, которая идет на смену феодализму, и пролетарскую демократию, которая идет на смену буржуазной» [4, с. 251].
Подобная абсолютизация классового подхода неизбежно вела к тому, что интересы пролетариата стали рассматриваться как единственно прогрессивные и выражающие интересы всех трудящихся. И не случайно в ленинских работах пролетарская демократия становится синонимом его диктатуры [5, с. 196]. Ну а дальше - диктатура пролетариата подменяется диктатурой партии: «Партия, так сказать, вбирает в себя авангард пролетариата, и этот авангард осуществляет диктатуру пролетариата» [6, с. 203], а затем и диктатурой вождей: «Решительно
никакого принципиального противоречия между советским (т.е. социалистическим) демократизмом и применением диктаторской власти отдельных лиц нет» [5, с. 199]. Как видим, в результате всех этих превращений пролетарская демократия свелась к власти отдельных личностей.
Исторический опыт свидетельствует - демократия означает не господство одних классов над другими, тех или иных партий и вождей над обществом, а учет и согласование интересов всех и каждого. «Демократическая власть, - отмечают
Л. Я. Г озман и А. М. Эткинд, - организует общественный диалог и является его непосредственным партнером... Только в таком диалоге формируется совершенно неведомая авторитарной власти психологическая ценность - ощущение человека как гражданина своего общества» [7, с. 388, 385]. Не будет такого диалога - значит, не будет и нормального цивилизованного общества.
Таким образом, ленинские представления о демократии с позиций сегодняшнего дня выглядят не очень «демократично». Их анализ дает возможность по-новому взглянуть на известное положение В. И. Ленина о «двух культурах». «В каждой национальной культуре есть хотя бы неразвитые элементы демократической и социалистической культуры, ибо в каждой нации есть трудящаяся и эксплуатируемая масса, условия жизни которой неизбежно порождают идеологию демократическую и социалистическую. Но в каждой нации есть также культура буржуазная (а в большинстве еще и черносотенная и клерикальная), притом не в виде только элементов, а в виде господствующей культуры» [8, с. 120-121].
Это положение всегда рассматривалось в основополагающих партийно-государственных документах и отечественной историографии как аксиома, лишенная каких-либо противоречий. Однако присмотревшись к нему более внимательно, можно выделить ряд весьма существенных моментов, нарушающих общепринятые представления о «двух культурах».
Во-первых, буржуазная культура и элементы демократической и социалистической культуры противопоставляются друг другу по идеологическому содержанию и представляются как два непримиримых лагеря. Но то в теории. В реальной же жизни, нам кажется, эти два лагеря настолько переплетены и слиты, а их элементы настолько трудно идентифицируются по классовому признаку (а где-то они вообще классово-нейтральны), что непонятно, каким образом «...мы из каждой национальной культуры берем только демократические и социалистические элементы, берем их только и безусловно в противовес буржуазной культуре...» [8, с. 121].
Во-вторых, возникает масса вопросов. Кто это «мы»? Что за специалисты займутся отбором (или сортировкой) культурных ценностей? Не произой-
дет ли ошибки в столь сложном и тонком деле? Не лучше ли оставить все как есть и предоставить каждому человеку право выбирать самому?
В-третьих, элементы демократической и социалистической культуры находятся в одном лагере и не противопоставляются друг другу. Однако если следовать ленинской трактовке понятия демократия (в сугубо классовом смысле), можно предположить, что рано или поздно и в них обнаружится классовая противоположность, и тогда уже элементы социализма необходимо будет «выбирать» из демократических элементов культуры.
Иными словами, ленинское положение о «двух культурах» внутренне противоречиво и нелогично. Подход к культуре с классовых позиций явно недостаточен и узок, он обедняет ее суть и содержание.
Но В. И. Ленин проявил себя ярым сторонником классового подхода. И даже выступая против отдельных руководителей Пролеткульта, он критикует не классовую политику в культуре, а ее чрезмерную вульгаризацию и доведение до абсурда: «Не выдумка новой пролеткультуры, а развитие лучших образцов, традиций, результатов существующей культуры, с точки зрения миросозерцания марксизма, и условий жизни и борьбы пролетариата в эпоху его диктатуры» [8, с. 121].
Так какую же культуру имел в виду В. И. Ленин, авторитарную или демократическую? Ключом к ответу является выяснение, в какой мере культурная революция должна была способствовать всестороннему и свободному развитию человека, какое место он в ней занимает, какая роль ему отводится - роль творца или роль послушного исполнителя.
Если иметь в виду стремление В. И. Ленина повернуть страну к культуре, преодолеть отчуждение трудящихся от нее, превратить их в сознательных субъектов истории [9, с. 57; 4, с. 77; 10, с. 59, 67; 6, с. 140], то, несомненно, что культурная революция - глубокий демократический процесс.
С другой стороны, в ленинских идеях достаточно отчетливо просматриваются и авторитарные тенденции. Они проявились в абсолютизации классового подхода не только к культуре, но и к нравственности, превращении их из цели общественного развития в средство решения политических задач. Вспомним, что говорил В. И. Ленин о нравственности на III съезде комсомола. «Мы в вечную нравственность не верим и обман всяких сказок о нравственности разоблачаем... Для нас нравственность подчинена интересам классовой борьбы пролетариата» [11, с. 313, 310]. Но ведь нравственность - это своего рода правила отношений между людьми, они формировались человечеством на протяжении тысяч лет и являются вечными истинами - частью тех самых богатств, приобщаться к которым так настойчиво призывал В. И. Ленин в том же выступлении. И здесь он вольно или не-
вольно противоречит себе. И еще одно противоречие явствует из ленинских слов. Получается так: не классовая борьба во имя достижения высокой нравственности, а наоборот. Выходит, нравственны насилие, кровопролитие, разруха и т.д., коль они сопровождают классовую борьбу.
Иными словами, ленинские идеи о культуре и культурной революции чрезвычайно противоречивы, они представляют собой как бы совокупность демократических и авторитарных элементов (тенденций). Мы не беремся вычислять «точный процент» демократизма и авторитаризма у В. И. Ленина, скажем так: было и то, и другое. (Следует отметить, что и сегодня мы не найдем «чистой» демократической, как и «чисто» авторитарной культуры и в теории, и на практике).
Драма В. И. Ленина, на наш взгляд, в противоречии с самим собой, которое он, вероятно, ощутил тогда, когда собственные идеи ему пришлось претворять на практике, и все оказалось значительно сложнее и многомернее, чем представлялось; противоречие, которое он мучительно пытался преодолеть в своих последних письмах и статьях, но так до конца не смог или не успел. И совсем не случайно в «Страничках из дневника» у В. И. Ленина прорывается остро критическая (и по отношению к себе?) фраза, резко диссонирующая с тем, о чем он говорил раньше: «В то время, как мы болтали о пролетарской культуре и соотношении ее с буржуазной культурой, факты преподносят нам цифры, показывающие, что даже с буржуазной культурой дела обстоят у нас очень слабо... Это служит грозным предостережением и упреком по адресу тех, кто витал и витает в эмпириях «пролетарской культуры». Это показывает, сколько еще настоятельной черновой работы предстоит нам сделать, чтобы достигнуть уровня обыкновенного цивилизованного государства Западной Европы» [1, с. 363-364].
Но даже после таких признаний В. И. Ленин продолжал противоречить и спорить с собой. Уже через 14 дней в статье «О нашей революции» он с
высокой степенью оптимизма пытается убедить, но... не меньшевика Суханова, как нам кажется, а себя самого, в том, что все в порядке, все идет и пойдет так, как надо: «Если для создания социализма требуется определенный уровень культуры (хотя никто не может сказать, каков именно этот определенный «уровень культуры», ибо он различен в каждом из западноевропейских государств), то почему нам нельзя начать сначала с завоевания революционным путем предпосылок для определенного уровня, а потом уже, на основе рабочекрестьянской власти и советского строя, двинуться догонять и другие народы» [1, с. 381]. А на следующий день - 17 января 1923 г., он успокаивает (себя? или других?) фразой Наполеона: «Сначала надо ввязаться в серьезный бой, а там уже видно будет» [1, с. 381]. Все это очень смахивает на русский «авось» - авось как-нибудь да получится.
И так - до самых последних минут жизни: Ленин опровергал, спорил и противоречил Ленину. Можно без преувеличения сказать, что очень многие выдвинутые им положения не просто противоречивы, они непримиримы! Как все это непохоже на того Ленина, образ которого утвердился в сознании нескольких поколений советских людей (не без активного участия отечественной историографии) - образ гениального вождя, не знающего сомнений и колебаний, всегда и во всем правом, идеи которого живут и будут жить вечно.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45.
2. Коммунист. 1990. №»5.
3. Правда. 1989. 26 ноября.
4. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 37.
5. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 36.
6. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 42.
7. Гозман Л. Я., Эткинд А. М. Люди и власть: от тоталитаризма к демократии // В человеческом измерении. М., 1989.
8. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 24.
9. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35.
10. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 38.
11. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 41.
Поступила в редакцию 04.04.2012 г.
