CC BY
30науч. конф., посвященной 70-летию проф. Э.В.Кузнецовой. Екатеринбург.: Изд-во Урал, ун-та. 1997. С. 192-193.
Иустин (Попович), преподобный. Философия и религия Ф. М. Достоевского. Мн.: Издатель Д. В. Харченко. 2007. 312 с.
Полная симфония на канонические книги Священного Писания. Изд.3-е. СПб.: Христианское общество “Библия для всех”. 2002. 1520 с.
И.М. Удлер (Челябинск) «УВЛЕКАТЕЛЬНОЕ ПОВЕСТВОВАНИЕ О ЖИЗНИ ОЛАУДА ЭКВИАНО, ИЛИ ГУСТАВА ВАЗЫ, АФРИКАНЦА. НАПИСАНО ИМ САМИМ»: ПРОБЛЕМА ИДЕНТИФИКАЦИИ, РУССКАЯ СУДЬБА И РУССКИЕ ПАРАЛЛЕЛИ О. Эквиано в своем двухтомном «Увлекательном повествовании о жизни Олауда Эквиано, или Густава Вазы, африканца. Написано им самим» (1789) [Equiano 2002], созданном в конце XVIII в., опирается на своих предшественников Б. Хэммона (1760) [Hammon 1760], Дж. А. Ю. Гроньосо (1772) [Gronniosaw 2000], Дж. Марранта (1785) [Marrant 1785], О. Кьюгоано (1787) [The Negro’s Memorial 1825], вбирает их традиции, особенности их прозы, развивает, переосмысливает их, соединяет с поэтикой африканской мифологии и фольклора и на этой основе создает самое лучшее произведение жанра и аболиционистской литературы XVIII в., оказавшее огромное воздействие на рост аболиционистских настроений в Англии и США и ставшее главным пре-текстом для авторов классических образцов жанра «невольничьего повествования» XIX в. Ф. Дугласа (1845), У. У. Брауна (1847, 1849), Г. Бибба (1849), Г. Б. Брауна (1849), С. Норфапа (1853).
Вот биография Эквиано (1745 - 1797), согласно его автобиографической книге.
Олауда Эквиано (Olaudah Equiano. o-lah-oo-day ek-wee-ah-no) из народности ибо родился в 1745 г. в Западной Африке, в стране Бенин (Гвинея, современная Нигерия), в небольшой деревне, расположенной в долине Эссака (Essaka). Его отец принадлежал к местной знати. О. Эквиано получил типичное для африканского мальчика из знатной семьи воспитание, обучался военному искусству, знал традиции, обычаи, нравы, верования, обряды, культуру, язык своего народа.. В 1756 г., когда ему было одиннадцать лет, он и его сестра были украдены африканскими работорговцами и вскоре разлучены. Его перепродавали несколько раз в разные, все более отдаленные от дома местности, где он познакомился с укладом жизни, обычаями, языками разных народов Африки. Через шесть или семь месяцев нахождения в рабстве в Африке он был продан за 172 раковины каури белому работорговцу и оказался на британском корабле, доставлявшем партии рабов в Америку.
С мучительного странствия на рабовладельческом корабле, где Эквиано впервые увидел белых людей, из Африки через Атлантический океан
О И.М.Удлер, 2008
в Вест-Индию (остров Барбадос) начался второй этап его жизни - рабство в Британии и Новом Свете, которое растянулось на десять лет (1756-1766 гг.). Эквиано был продан в рабство на плантацию в Виргинии, но вскоре плантатор Кэмпбелл продал его англичанину Майклу Генри Паскалу, бывшему офицеру военно-морских сил Великобритании, ставшему капитаном торгового судна. Во время рейса в Англию, куда корабль прибыл весной 1757 г., рабовладелец насильно изменил Эквиано имя, назвав его в честь шведского короля XVI в. Густавом Вазой. На корабле он подружился с Ричардом Бейкером, американцем «из хорошей семьи», который был старше его на четыре или пять лет и который стал для него первым учителем и проводником в цивилизацию белых. Большую часть пребывания в рабстве у Ласкала Эквиано провел в морских путешествиях. Он плавал на торговых, а затем и военных кораблях, приобрел умения и навыки моряка, научился английскому языку, начал учиться читать, с 1758 г. участвовал в Семилетней войне (1756 - 1763), повидал разные страны: Англию, Шотландию, Голландию, Канаду. Находясь в Лондоне, Паскал временно отдал его в услужение двум своим двоюродным сестрам мисс Герин, которые разрешили ему посещать школу. По его просьбе он был крещен в феврале 1759 г. Эквиано добросовестно и умело выполнял свои обязанности моряка и надеялся, что получит свободу. Но Паскал продал его капитану Дорану, а тот в мае 1763 г. перепродал его Роберту Кингу, купцу из Филадельфии, торговавшему в Вест-Индии. Эквиано посетил не менее пятнадцати островов и стал свидетелем, а впоследствии хроникером ужасающих картин рабства в Вест-Индии. Побывал Эквиано и в Филадельфии. Купец оценил трудолюбие, грамотность, сметливость Эквиано, научившегося управлять судами, и сделал его своим помощником, разрешив торговать и в пользу самого Эквиано. Эквиано сумел скопить сорок фунтов стерлингов, и 11 июля 1766 г. он выкупился на свободу и после ряда злоключений, преодолев ряд препятствий, вернулся в Англию.
Последний период жизни Эквиано (1766 - 1797)
- жизнь на свободе, наполненная осознанным обращением в христианскую веру, изучением Библии, арифметики, чтением, обучением искусству игры на валторне и парикмахерскому ремеслу, плаваниями на торговых судах в Соединенные Штаты, Вест-Ин-дию, Турцию. Португалию, Италию, Францию; опасностями, которые подстерегали в Америке даже свободного африканца; службой в Англии у известного исследователя, д-ра Чарлза Ирвинга, занимавшегося экспериментами по опреснению морской воды; участием вместе с ним в 1773 г. в четырехмесячной экспедиции под командованием Константина Джона Фиппса на Северный полюс, во время которой Эквиано систематически втайне от всех вел путевой дневник. Экспедиция ближе других подошла к Северному полюсу и доказала невозможность достичь Индии этим путем. Как герои Дефо и Свифта, он стал бывалым и неутомимым мореплавателем, испытавшим на себе и борьбу с морской стихией, и кораблекрушения, и жизнь на необитаемом острове.
Много раз он пересекал Атлантический океан, много повидал и испытал в Средиземном и Кариб-ском морях, Атлантике и Арктике, описал достопримечательности Италии, Испании, Турции, Америки. В Америке он помогал основать плантацию, жил среди индейцев и проповедовал им Библию, посетил Нью-Йорк и Филадельфию, где встречался с руководителями религиозных афроамериканских общин. В Лондоне в 1777 г. он был привлечен к осуществлению плана переселения бедствующих свободных чернокожих в Африку и назначен уполномоченным на корабль, направлявшийся в Сьерра-Леоне, упорно боролся с казнокрадством и по этой причине был уволен.
Эквиано стал активным участником аболиционистского движения в Англии. С 1787 г. он выступал с лекциями, обличающими рабство и расизм. 21 марта 1788 г. он обратился с прошением к Королеве, в 1789 г. с открытым письмом к членам палаты лордов о необходимости запрета работорговли в Вест-Индии. В 1789 г. была опубликована его книга «Увлекательное повествование о жизни Олауда Эквиано, или Густава Вазы, африканца. Написано им самим», направленная против рабства, работорговли и расизма, которая имела огромный успех у читателей и способствовала активизации аболиционистского движения в XVIII в. и принятию английским парламентом 25 марта 1807 г. «Закона о запрете работорговли» на всей территории Британии (An Act for the Abolition of the Slave Trade). Закон вступил в силу с 1 мая 1807 г.
11 октября 2000 г. в Лондоне на доме по адресу 73 Riding House Street, Westminster (во времена Эквиано 10 Union Street, West Marylebone) была установлена мемориальная доска в честь О. Эквиано, который «жил и издал здесь в 1789 г. свою автобиографическую книгу о страданиях под варварским гнетом рабства, способствовавшую его ликвидации». 17 апреля 2007 г. была также установлена и мемориальная доска в церкви Святого Андрея (Соуэм, графство Кембриджшир), где 7 апреля 1792 г. состоялась церемония вступления в брак О. Эквиано и Сусанны Каллен.
В связи с 200-летием запрета в Британии работорговли в июле 2007 г. в Лондоне, в соборе Святого Павла, была открыта выставка работ английского художника, живущего в США, Сэтча Хойта «За любовь к сахару» [For love of sugar 2007]. На ней были представлены пять мозаичных портретов чернокожих аболиционистов XVIII - XIX вв., собранных из выкрашенных в разные цвета кусочков сахара (напоминание об ужасах рабства на сахарных плантациях Вест-Индии). Отнюдь не случайно центральное место в экспозиции занял портрет одного из выдающихся основоположников аболиционизма - О. Эквиано.
В списке ста великих чернокожих британцев он занимает четвертое место. Но он занимает и почетное место в истории афроамериканской литературы как создатель лучшего произведения жанра slave narrative XVIII в., ставшего архетипом всех жанров афроамериканской литературы.
О. Эквиано был самым образованным, начитан-
ным, талантливым из создателей жанра «невольничьего повествования» в XVIII в. Его «Увлекательное повествование о жизни Олауда Эквиано, или Густава Вазы, африканца. Написано им самим» - первая книга, в которой пометка “Written by Himself’ действительно означает, что бывший раб сам написал эту книгу. Начиная с портрета на фронтисписе, где Эквиано держит Библию, раскрытую на «Книге Бытия», из которой взят эпиграф, автор вводит в двухтомное «Повествование» множество доказательств своей грамотности и начитанности.
Грамотность стала главным фактором, способствовавшим росту самосознания Эквиано, вызреванию решения выкупиться из рабства, а затем написать книгу, направленную против рабства. В открывающем «Повествование» обращении к членам английского парламента, в котором предполагалось обсуждение вопроса о работорговле (То the Lords Spiritual and Temporal, and the Commons of the Parliament of Great Britain), Эквиано формулирует главную цель книги - «пробудить чувство сострадания к бедствиям, которые принесла работорговля моим соотечественникам», «помочь моим страдающим соотечественникам» [Equiano 2002: 17-18].
Важное место в книге занимает проблема идентификации, которой предстояло стать «вечным вопросом» афроамериканской литературы и публицистики. На протяжении XIX - XX вв. афроамериканские писатели буквально выстрадали проблему идентификации в своей жизни и в своем творчестве, рассматривая ее в философском, религиозном, психологическом, этнографическом, социологическом, историческом аспектах, решая ее на уровнях личностном, расовом, национальном, общечеловеческом.
Уже в названии на первое место автор поставил имя и фамилию, полученные при рождении. - Олау -да Эквиано - и подчеркнул свое происхождение («африканец»). Его африканское имя означает «перемена или судьба», а также «находящийся под покровительством, и обладающий громким голосом, и правильно выражающий свои мысли» [Equiano 2002: 41]. Две первые главы в истории его жизни полностью посвящены африканским корням. Фраза, которая станет каноническим зачином в жанре «невольничьего повествования», - «Я родился...» - связана с темой и образом Африки. Автор XVIII в., в отличие от большинства авторов «невольничьих повествований» XIX в., знает своих родителей и вписывает жизнь семьи в жизнь африканской народности ибо.
Географические и этнографические описания природы, климата, общественного уклада, экономики, труда, быта, одежды вплоть до любимого африканцами лазоревого цвета, нравов, отношений в семье, отношений между мужчинами и женщинами, языка, верований, обрядов, танцев, музыки, музыкальных инструментов, песен пронизаны глубокой любовью к Африке и африканцам, носят лирический характер. Возникает образ утраченного Рая, чему способствуют и описания щедрости, изобилия, богатств природы, экзотических деревьев и растений, экзотических и необыкновенно вкусных фруктов,
прекрасных и телом, и душой людей, и то, что описание дается от имени невинного африканского ребенка, подростка. Но в «Повествовании» два голоса: голос ребенка, рассказывающего о стране счастливого детства, и голос зрелого человека, испытавшего ужасы рабства, много повидавшего в путешествиях по Атлантике и Арктике, Европе и Америке, много передумавшего и сохранившего любовь и привязанность к исторической родине. «Обычаи и нравы моей страны <...> были привиты мне с большой заботой и оказали глубокое воздействие на мой ум, время не может их стереть, и все превратности фортуны, которые я испытал с тех пор, способствуют интересу к ним и желанию их запечатлеть...» [Ефйапо 2002: 46-47].
Он остается им верен, например, когда сопротивляется новому имени «Густав Ваза», и его хозяин только побоями заставил мальчика носить это чужое, европейское имя.
Связь с Африкой сказалась и в религиозном синкретизме, ибо, наряду с христианской верой, которую он всей душой принял, которую он считает главной ценностью западной культуры, он, в отличие от Гроньосо, с большим пиететом рассказывает об автохтонных верованиях африканцев: вере в Верховного Бога, в обитание рядом с живыми духов умерших родственников, вере в добрых и злых духов, культе предков, жертвоприношениях умершим, жрецах, колдунах, целителях, предсказателях.
Эквиано прошел сложный путь от ужаса перед белыми, которых он посчитал злыми духами, каннибалами, до восхищения белыми как представителями высшей цивилизации, детского стремления отмыть лицо добела, целеустремленного овладения знаниями, обращения в христианскую веру, критического отношения к нехристианскому поведению рабовладельцев, к размышлениям о превосходстве нравов, морали африканцев, к мыслям об Африке как неотъемлемой части мировой цивилизации и культуры, к критике расизма. Тема противопоставления и сопоставления Африки и Запада разрабатывается в книге на разных уровнях, в разной тональности, от трагической до комической, когда Эквиано воссоздает восприятие невежественным, но любознательным подростком новой для него цивилизации.
Эквиано первым обратил внимание на роль музыки и поэзии в жизни его народа: «Мы нация танцоров, музыкантов и поэтов» [^шапо 2002: 33]. С его книги начинается традиция включения авторами «невольничьих повествований» своих стихов и обильного цитирования чужих стихов. Этот интерес к поэзии, поэтическое творчество зиждутся на фундаменте любви и интереса к африканской народной песне и сказке, часто включавшей в себя песни и стихи.
Но перед исследователями книги Эквиано неизбежно встает не только проблема идентификации в его книге, но и проблема идентификации его книги, его жизненной истории, судьбы, личности, даже портретов.
У. Л. Эндрюз, автор монографии о жанре афроамериканской автобиографии XVIII в., из соображе-
ний научной объективности вывел книгу Эквиано за рамки афроамериканской автобиографии. Он посчитал, что правильнее видеть в Эквиано писателя англоафриканского, так как Эквиано стал гражданином Британии, в северо-американских колониях прожил не более двух лет и писал о вест-индской модели рабства (Andrews 1986: 57).
Но рабство в Вест-Индии не отличалось от рабства на американском Юге, и та же американская рабовладельческая Виргиния, в которой ему довелось испытать на себе рабство, была тогда также британской колонией. Книга Эквиано опирается на опыт «Черной Атлантики» (The Black Atlantic), как и произведения его предшественников Дж. А. Ю. Гро-ньосо, О. Кьюгоано, является частью чрезвычайно важного исторического, географического, социологического, культурного явления «Черная Атлантика» (Gilroy 1993).
Имеется в виду становление национального и культурного сознания и самосознания африканцев в Европе и Новом Свете в процессе взаимообмена и взаимообогащения африканского, европейского (преимущественно английского) и американского. Шел процесс интенсивного взаимодействия «своего» и «другого», которое переставало быть «чужим», модель становления современной культуры. Этот процесс нашел яркое выражение в «невольничьих повествованиях» XVHI в., в частности в хронотопе, метафорах, образах. И хотя нельзя не согласиться с бостонским священником-аболиционистом Эфраимом Пибоди, который в 1849 г. в рецензии на «повествования беглых невольников» увидел в них уникальный американский жанр, обогативший мировую прозу (Peabody 1849), тем не менее этот жанр обязан и африканской, и английской, и американской, и христианской культурам. В «невольничьих повествованиях» XVHI в. не только противопоставляются, но и сопоставляются Африка и Америка, Африка и Англия, Англия и Америка, африканцы, чернокожие американские рабы и евреи Ветхого Завета. Все три повествователя - Гроньосо, Кьюгоано, Эквиано - родились в Африке. Все настаивают на своем знатном происхождении и соответствующем их происхождению воспитании. Все были похищены и после странствий по Африке проданы в рабство. Все совершили мучительное путешествие на невольничьем корабле к берегам Америки (The Middle Passage) и затем странствовали на кораблях-парусниках, курсировавших взад и вперед между Карибскими островами, Америкой, Европой, путешествовали по суше по Европе (Англия, Голландия, Германия, Испания) и Америке. Во всех трех «повествованиях» единый хронотоп странствий по морю и по суше, в котором огромное место занимает хронотоп и образ парусника, не позволяющий забыть о хронотопе The Middle Passage.
«Повествование» Эквиано опирается и на традиции американской пуританской прозы, жанр духовной автобиографии, даже композицию духовной автобиографии, на жанр истории пленения индейцами. Он опирается и на своих предшественников - американцев Хэммона, Гроньосо, Марранта. Все современные исследователи «невольничьих повествова-
ний» и творчества Эквиано, английские (Paul Edwards, Brycchan Carey) и американские (Angelo Constanzo) согласны в том, что без «Повествования» Эквиано, которое стало моделью для американской классики жанра в XIX в., не может быть прослежена история афроамериканского «невольничьего повествования».
Но передо мной неожиданно встал другой вопрос: кто он, Эквиано - африканец или американец? Сохранились документы, дошедшие до нашего времени. Запись о его крещении 9 февраля 1759 г. в церкви святой Маргариты (Вестминстер), сделанная со слов четырнадцатилетнего мальчика, тогда еще плохо владевшего английским языком: “Gustavus Vassa a Black bom in Carolina 12 years old” [Welcome to Soham], Текст содержит по крайней мере две фактические ошибки: ему не двенадцать, а четырнадцать лет, и существовали Каролина Северная и Каролина Южная. Сохранился и второй документ -список членов экипажа экспедиции на Северный полюс (1773), где указано, тоже, вероятно, с его слов, а ему уже двадцать восемь лет, и он свободно владеет английским языком, что он, Густав Ваза, родился в Южной Каролине.
До издания своей книги Эквиано никогда не пользовался африканским именем. Окружающие знали его под именем Густава Вазы. Он сохранил это имя и после публикации книги, но прибавил к нему «африканец». Об этом свидетельствует запись о его венчании 7 апреля 1792 г. в церкви святого Андрея (Soham, Cambridgeshire) с англичанкой Сьюзен Каллен: “Gustavus Vassa, an African”. На мемориальной доске, водруженной в церкви 17 апреля 2007 г. в честь этого события, высечена надпись: “In Memory of the Writer and Abolitionist Gustavus Vassa (Olaudah Equiano) ‘The African’ and his Wife Susapnah Cullen who were married at this Church on 7th April 1792” [Welcome to Soham],
На мемориальной доске, помещенной 11 октября 2000 г. на доме, где Эквиано работал над своей книгой, значится: “ OLAUDAH EQUIANO (1745 - 1797) “THE AFRICAN”.
Итак, может возникнуть и возник впервые у Винсента Карретты вопрос: кто же автор «Повествования» - Олауда Эквиано или Густав Ваза? В. Каррет-та считает, что африканское происхождение и имя, странствие на невольничьем корабле были придуманы рабом, родившимся в Америке, во имя успеха книги и аболиционистских целей, а все детали жизни в Африке заимствованы из устных рассказов африканцев и из книг белых авторов XVIII в. об Африке (Carretta 1999: 96-105).
Меяеду тем никто из современных африканских ученых никогда не подвергал сомнениям его африканскую идентичность. В Африке книгу Эквиано считают краеугольным камнем африканистики. Во многих научных дисциплинах (истории, этнографии, географии, социологии, культурологии, религиоведении, литературоведении) ученые опираются на Эквиано [Catherine Ancholou].
Думается, что Олауда Эквиано - африканец. Именно во имя священной для него цели ликвидации рабства он не мог пойти на мистификацию, ко-
торую легко можно было разоблачить. Книга при его жизни издавалась девять раз, в том числе и в Северной Америке, и ни одного сомнения не было высказано современниками. Почему же он выдал себя за уроженца Америки? Мальчиком он мог стыдиться своего африканского происхождения. Он благоговел перед белой цивилизацией и хотел в нее войти. Став взрослым, он опасался за свое положение, боялся, что его не возьмут в экспедицию на Северный полюс. Опыт XX в. свидетельствует, что Эквиано, скрывающий свое происхождение, не одинок в такой социально-психологической ситуации.
Допущена существенная ошибка и в идентификации портрета Эквиано. Прав Дж. Мейдин, обративший внимание на отсутствие сходства между двумя портретами Эквиано [Madin 2006]. Действительно, подлинным является портрет Эквиано с Библией в руках, написанный художником Уильямом Дентоном, выгравированный Дэниэлом Орме и помещенный Эквиано на фронтисписе в его прижизненных изданиях [Equiano 1789]. Но большинство современных англоязычных изданий книги и биографий Эквиано, сайтов, ему посвященных [см., например: City of Westminster 2007; Erera], украшает другой портрет в одежде, выдержанной в красных тонах (работы художника Алана Рамзи), ошибочно идентифицируемый как портрет Эквиано.
К сожалению, автор мозаичного портрета Эквиано, выставленного летом 2007 г. в соборе святого Павла [For love of sugar 2007], создал его, ориентируясь именно на ложный портрет Эквиано, то есть на портрет совсем другого человека. Но Эквиано за это не отвечает.
Итак, уже в XVIII в. происходит становление нового жанра «невольничьего повествования», использовавшего «истории пленения», морскую прозу, приключенческий роман, духовную автобиографию, пуританскую исповедь, протестантскую проповедь, публицистические трактаты и памфлеты, но наполнившего эти жанры новым содержанием. В книге Эквиано соединились точное, документальное описание жестокой реальности рабства с идиллическими воспоминаниями о детстве в Африке, образом Утраченного Рая, идеальной мечтой, рожденной в духовном странничестве, о братстве белых и черных христиан в свободном и справедливом обществе. Его мечта - торжество справедливости для черной расы не только на небесах, но и на земле, где должно восторжествовать библейское «золотое правило»: «во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» [Мтф. 7: 12].
Сразу после публикации книги Эквиано в Лондоне в 1789 г. она стала бестселлером. Только при жизни автора, в 1789 - 1794 гг., в Англии и Ирландии вышли девять изданий, неизменно пользовавшихся огромным интересом читателей. В первой трети XIX в. в Англии были опубликованы еще три издания. В 1791 г. книга была издана в Нью-Йорке, в 1837 г. в Бостоне. Она оказала огромное воздействие на рост аболиционистских настроений в Англии и США. В 1790 г. «Повествование» было переведено на голландский язык, в 1792 г. на немецкий язык.
В России книга была опубликована в 1794 г. в переводе с немецкого языка, с портретом автора, в цельнокожаном переплете с блинтовым тиснением по корешку, отпечатанная в известной московской типографии Селивановского и товарища. Несколько экземпляров, в том числе и из частных собраний, бережно хранятся в библиотеках России. Переводчика, скрывшегося под инициалами А. Т., привлекло стремление автора к истине. Переводчик был движим «желанием доставить своим соотечественникам полезное времяпрепровождение» [Экиано 1794: Предуведомление].
Он достиг желаемого. В романе В. П. Крапивина «Журавленок и молния» (1981) мальчик находит в библиотеке деда эту книгу «в потрескавшихся кожаных корках» (в Музее книги в РГБ отлично сохранившийся экземпляр «из книг Федора Радченко») и увлеченно читает и размышляет об этой книге: «Главное - приключения Олаудаха и как он добивался свободы, чтобы помочь другим неграм. И еще
- ненависть к рабству, которая так и рвалась из старинных и вроде бы медлительных фраз...». Он сопоставляет ее с «Путешествием из Петербурга в Москву» А. Радищева: «Рабы везде рабы, а свобода везде свобода...» [Крапивин 1981: 410—411].
Один из экземпляров книги Эквиано, изданной в Москве в 1794 г., сейчас находится в Тюмени, в библиотеке В. П. Крапивина, писателя и профессора Тюменского госуниверситета.
По маршрутам О. Эквиано, по тем же маршрутам, что составили хронотоп «Черной Атлантики», путешествовал и русский крестьянин из деревни Юшково, Емецкой волости, Холмогорского уезда, Архангельской губернии Иван Петрович Спехин. Его «Автобиография одного из неведомых распространителей грамотности в народе», по словам публикаторов «написанная им самим», начинается так же, как «невольничьи повествования»: «Родился в марте 30 дня 1785 г. На четвертом году моей жизни мать моя умерла. На седьмом году я уже умел писать и читать так хорошо, что мог читать на клиросе в церкви часы. От отца я остался на девятом году...» [Спехин 1867: 4]. В 1804 г. он нанялся в матросы на русский торговый корабль и отправился в Лондон, перезимовал в Лондоне, а затем по вине штурмана корабль отплыл без него в Россию. Спехин на тринадцать лет оказался на чужбине.
На корабле Ост-Индской компании, где его назвали Джоном Петерсоном, восемь месяцев плыл в Индию, достиг мыса Доброй Надежды (южная Африка). Затем поступил на военную службу к англичанам. Его отправили на корабле в Вест-Индию, на остров Барбадос, затем в Антигу и Сан-Луис (севе-ро-восток Бразилии), в Суринам (колония Нидерландов на северо-востоке Южной Америки). «Служил хорошо и успешно», получал повышения по службе, научился «читать и писать по-английски», овладел арифметикой. В 1815 г. выходит в отставку, чтобы вернуться на родину, хотя его службой англичане были довольны и уговаривали остаться на военной службе. Путешествует в Англию, затем на континент, в Остенде (Нидерланды), в Брюссель к русскому посланнику, во Францию, а оттуда с ране-
ными и больными русскими солдатами в 1817 г. «прибыл на корабле в Петербург, потом в Архангельск». Здесь был судим якобы «за самовольную отлучку» и «наказан 10-ю ударами плетьми», как наказывали африканских рабов. С 1825 г. он жил в родной деревне и за небольшую плату ежедневно с 8 часов утра до 5 часов вечера обучал крестьянских детей грамоте: «Таким образом с 1825 и до сего времени (1857 г. - И. У.) я обучил 250 мальчиков и девочек». Он обучил грамоте и всех трех своих детей [Спехин 1857: 5].
Так перекликаются людские судьбы, жанры, культуры, регионы.
Список литературы
Крапивин В. П. .Журавленок и молния // Крапивин В. П. Звезды под дождем. - М., 2006. - С. 309-603.
Спехин И. П. Автобиография одного из неведомых распространителей грамотности в народе // Современная летопись. - М., 1867. — №32. - С. 4-5.
Экиано О. Жизнь Олаудаха Экиано, или Густава Вазы Африканского, родившегося в 1745 году, им самим написанная: В 2 ч. / Пер. с нем. А. Т. - М.: Тип. Селивановского и товарища, 1794.
Andrews W. L. То tell a free story: The first century of Afro-American autobiography, 1760-1865.. -Urbana; Chicago: University of Illinois press 1986.
Carretta V. Olaudah Equiano or Gustavus Vassa? New light on an eighteenth century question of identity // Slavery and abolition. - Vol. 20. - № 3. -December 1999. - Pp. 96-105.
Catherine Ancholou on the importance of Equiano’s narrative [Electronic resource]. - Mode of access: http:// http://www.pbs.org/wgbh/aia/partl/li3010.html. - Title from screen.
City of Westminster: Olaudah Equiano, writer and abolitionist (1745-97) [Electronic resource]. - Mode of access:
http://www.westminster.gov.uk/libraries/archives/black presence/07.cfm.. - Title from screen.
Cugoano O. Narrative of the enslavement of Ottobah Cugoano, a Native of Africa; published by himself in the year 1787//The Negro’s memorial; or, abolitionist’s catechism; by an abolitionist [Electronic resource]. - London, 1825. - Pp. 120-127. - Mode of access: http: // docsouth.unc.edu/neh/cugoano/cugoano. html.
Equiano O. The interesting narrative of the life of Olaudah Equiano, or Gustavus Vassa, the African. Written by himself // The classic slave narratives / Ed. and with an introd. by H. L. Gates, Jr. - New York, 2002.-Pp. 15-247.
Equiano O. The interesting narrative of the life of Olaudah Equiano, or Gustavus Vassa, the African. Written by himself: In 2 vols. [Electronic resource]. -London: Author, 1789. - Mode of access:
http: // docsouth.unc.edu/neh/Equiano.html.
Erera S. The interesting life of Olaudah Equiano ... African, slave, sailor, writer, Englishman, Christian, abolitionist [Electronic resource]. - Mode of access: http ://www. princeton. edu/~howarth/304.Proj ects/Erera/ Pages/Main.htm. - Title from screen.
For love of sugar [Electronic resource] // Londonist.
2007. - June 27.
Mode of access: http://londonist.com/2007/06/for_love_ of sug.php. - Title from screen.
Gates H. L., Jr. The signifying monkey: A theory of Afro-American literary criticism. - New York; Oxford: Oxford university press, 1988.
Gilroy P. The Black Atlantic: Modernity and double consciousness. - Cambridge: Harvard university press; London & New York: Verso, 1993.
Gronniosaw J. A. U. A narrative of the most remarkable particulars in the life of James Albert Ukawsaw Gronniosaw, an African Prince, as related by himself / J. A. U. Gronniosaw // Slave narratives / ed. by W. L. Andrews and H. L. Gates, Jr. - New York, N.Y.,2000.-Pp. 1-34.
Madin J. The lost African: Slavery and portraiture in the age of Enlightenment // Apollo. - 2006. - Aug. 1. -Pp. 34-39.
Marrant J. A narrative of the Lord’s wonderful dealings with John Marrant, a Black taken down from his own relation, arranged, corrected, and published by the Rev. Mr. Aldridge [Electronic resource]. - The fourth ed.., enlarged by Mr. Marrant. - London: R. Hawes, 1785. - Mode of access: http://www.h-net.org/~jeahcweb/1785.html.
Peabody E. Narratives of fugitive slaves // Critical essays on Frederick Douglass / Ed. by W. L. Andrews. -Boston, Mass., 1991. - Pp. 24-27.
Welcome to Soham on-line: Olaudah Equiano or Gustavus Vassa ‘The
African’ -b. 1745 d.1797 [Electronic resource]. - Mode of access:
http://www.soham.org.uk/history/olaudahequiano.htm.
- Title from screen.
Т.Н.Фоминых (Пермь) ПОЭТИКА РАССКАЗА
Б.А.ГРИФЦОВА «КАЗНЬ ЯНА ВЕРФЕЛЯ»
Борис Александрович Грифцов (1885-1950), известный сегодня как переводчик и литературовед на протяжении всей творческой жизни работал над художественной прозой [См. о нем: Русские писатели 1992: 45-46]. В периодике 1900-х гг. печатались его рассказы («Милая смерть», 1907; «Тишина», 1907; «Белый цветок. Из книги сказок», 1907). Самым крупным среди опубликованных им произведений была повесть «Бесполезные воспоминания», написанная в 1915 г. в России и изданная в 1923 г. в Берлине. «Анахронистические рассказы», подготовленные к публикации в начале 1927 г., в печати не появились. Их рукопись хранится в РГАЛИ. Тщательность, с какой она оформлена (композиционная стройность, каллиграфическое написание, почти полное отсутствие помарок, исправлений и т. п.), дает основание видеть в ней беловой автограф. Научный интерес к «Анахронистическим рассказам» обусловлен тем, что в художественном отношении они являются едва ли не самой значительной частью литературного наследия Грифцова,
О Т.Н.Фоминых, 2008
и без их учета представление о нем как о прозаике останется заведомо неполным.
Рассказ «Казнь Яна Верфеля» (1926) - один из шести «Анахронистических рассказов», последний по времени написания и по месту в сборнике. Он, как и другие «анахронистические» рассказы, насыщен явными и скрытыми отсылками к разнообразному кругу явлений мировой художественной культуры, романтической и символисткой по преимуществу. Разумеется, они, вписывающие произведение в широкий культурный контекст, интересны сами по себе. Однако заслуживает внимания и фокусировка этих отсылок (в пределах отдельно взятого рассказа и сборника в целом), которая, на мой взгляд, имеет отчетливо выраженную филологическую подоплеку, понять которую позволяют научные труды автора, являющиеся ближайшим контекстом его художественной прозы.
Работа Грифцова над «Анахронистическими рассказами» протекала параллельно его исследованиям в области психологии творчества («Психология писателя» - цикл работ, написанных в начале 1920 гг.) и теории литературы («Теория романа», 1927). На протяжении первой половины 1920-х гг. замыслы разных произведений - художественных и научных - сосуществовали в сознании автора, что делало переклички между ними вполне закономерными. Едиными были эстетические установки Грифцова - писателя и теоретика литературы: в научных работах они являлись предметом исследования, в художественных произведениях становились принципом отбора материала, его аранжировки.
Так, в «Психологии писателя» обсуждался феномен писательства и связанная с ним проблематика (закономерности литературного процесса, эволюция жанровых форм, творческая индивидуальность писателя). Все эти вопросы, в конечном счете, сводились к одному - краеугольному в эстетике - к вопросу об отношении искусства к действительности. Характеризуя эстетические приоритеты того или иного писателя, исследователь всякий раз обращал внимание на несоответствие его «природного облика» тому, какое отражение он получает в художественном произведении, на расхождение «между осознанной его поэтикой и ее практически проявленными результатами». Отмеченную «странность писательской профессии» он находил у авторов разных времен и национальных литератур (у Петрарки и Флобера, Достоевского и Стендаля, Мери-ме, Бальзака). Данные наблюдения позволили Гриф-цову прийти к выводу о «разноприродности» личного жизненного опыта и его художественного претворения (жизненный опыт лишен той цельности и законченности, которую он обретает только в искусстве). По Грифцову, писательство сопряжено с необходимостью мучительного преодоления себя: внутренней темой биографии любого писателя является «борьба за писательство»; писатель ведет эту борьбу с собственным «природным темпераментом ради образности». С этим выводом были связаны принципиальные для Грифцова, теоретика и писателя, представления, согласно которым, главенствующую роль в произведении играет не психический склад
