CC BY
363
УДК 329.78
О.Н. Зайкова
УСЫНОВЛЕНИЕ В РОССИИ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
Судьба ребенка, потерявшего родителей или ставшего сиротой при живых родителях, брошенного, подкинутого, издавна волновала общество. Каждая страна по-своему решает вопросы устройства ребенка, оставшегося без попечения родителей. В России таких детей помещают в государственные учреждения (дом ребенка, детский дом, интернат), но существует и немало других форм устройства жизни детей, одной из которых является усыновление.
Усыновление — как форма принятия в семью осиротевшего ребенка—появилось, очевидно, с тех пор, как возникли обстоятельства, предшествующие ситуации (смерть родителей). Чаще всего, сироту брали в свою семью родственники. Заметим, что эта традиция сохраняется практически у всех «малых» народов России до настоящего времени.
Отношение к усыновлению детей определяется экономическим, политическим и культурным состоянием общества. Если ранее до 90-х гг. XX века государство гарантировало детям-сиротам по достижения совершеннолетия работу, а выпускники детдомов и школ-интернатов имели льготы при поступлении в вуз или на работу, то ухудшение экономического положения в стране привело к тому, что государство уже не в силах обеспечить каждого сироту жильем и работой.
Сложившаяся сегодня ситуация в России требует пересмотра государственной политики в отношении детей, оставшихся без попечения родителей. Ориентир взят на устройство детей в семьи людей, которые смогут заменить ребенку благополучную семью. Узаконены такие формы замещающей семьи, как приемная семья, семейная воспитательная группа, детдом семейного типа; развивается системы патронатного воспитания. Но приоритетной формой устройства детей все же остается усыновление. Государство, таким образом, поддерживает сирот, однако считает, что экономические основания: жилье и работа— не самое важное, что необходимо человеку для становления и устройства в жизни.
На Руси усыновление было известно давно. Как «искусственное сыновство», как прием «стороннего» в состав семьи совершалось в Древней Руси еще во времена язычества [6, с. 266]. В качестве первого примера усыновления на Руси одни исследователи называют передачу на смертном одре Рюриком своего сына Игоря Олегу, другие считают Святополка усыновленным сыном Владимира. Ипатьевская летопись указывает, что Изяслав и Ростислав Мстис-лавичи были усыновлены Вячеславом.
После принятия христианства на Руси стало применяться Византийское право и дела об усыновлении, как и многие другие вопросы семейного права стали решаться Церковью. Усыновление должно
было быть утверждено епархиальным архиереем и соблюдался определенный церковный обряд — сы-нотворение. Он вышел из употребления в XVIII веке. Христианский закон, заимствованный из Византии, признал противным христианству прежний языческий порядок установления семейных отношений. Но, ни в какой другой сфере обычай не оказался столь живучим, как в сфере семейного права. Обычаи не поддавались истреблению вплоть до конца девятнадцатого века, хотя соблюдались уже как обряды и не имели правового значения. При этом в разных местностях действовали противоположные обычаи; разные классы общества в одном и том же месте придерживались разных обычаев; в культурных центрах и в высших классах общества обычаи быстрее уступали требованиям закона. Начинает приобретать все большее распространение христианская семейная мораль. Теперь Русь берет жизнь детей под сохранение своих законов.
Великий князь Владимир I поручил в 996 году общественное призрение, куда входила и помощь сиротам, попечению и надзору духовенства Заботился он о прокормлении сирот и сам, раздавая убогим, странникам, сиротам великую милостыню [5, с. 92].
Порядок усыновления был различен в разных губерниях. Часто для передачи ребенка не требовалось никакого обряда или акта, достаточно было простой передачи ребенка в семью усыновляемого (такой пример приведен у П. Бажова в «Серебрян-ном копытце»). Часто усыновленные дети назывались приемышами [1]. Так например, при описании состава и структуры деревенской семьи в одном исследовании указывается, что в земледельческих, особенно южнорусских, районах до XX века семья была более сложной, так как включала прямых и боковых родственников, двоюродных и троюродных, дядьев и племянников, принятых в дом зятьев (примаков), посторонних лиц (приемышей) [8, с. 423].
Отметим, что в русском обычном праве существовали разные процедуры усыновления, которые сохранялись долгое время, среди них называют: обряд фиктивного рождения (для большей достоверности в некоторых местностях на мнимую роженицу надевали рубашку, испачканную кровью. Имитировать роды мог и мужчина. Считалось, что обряд, имитирующий роды ребенка мужчиной, сопровождал усыновление им ребенка; стоит отметить женитьбу на вдове брата; фактический прием усыновляемого в дом; особый акт между усыновителем и усыновляемым [6, с. 267]. Заметим, что до настоящего времени эти традиции не «дошли».
Усыновление известно было и во времена существования древней семьи с патриархальным отцом семейства, куда входили дети, рабы, и принятые в
семью (примаки) из чужой семьи. Однако заметим, что первоначально усыновление вызывалось потребностью сохранить численность, прочность общины. Затем отчетливо вырисовывается другая цель усыновления — иметь наследника, который поминал бы души бездетных супругов [6, с. 267]. В настоящее время выделяются два мотива усыновления у россиян: удовлетворение естественной потребности — иметь ребенка, которого они лишены по разным причинам, и с его помощью создать полноценную семью и желание заполнить брешь, пустоту, образовавшуюся в жизни по разным обстоятельствам. Вызывает уважение такой мотив, как желание сделать счастливым осиротевшего ребенка.
Современное российское общество составляют представители разных народов и народностей. Отношение к усыновлению детей определяется разными причинами, не последнюю роль здесь имеют религиозные основания.
Несмотря на то, что Русская православная церковь очень одобрительно относится к усыновлению, современные христиане не спешат сделать детей-сирот счастливыми. Церковь считает, что нельзя прибегать к каким-либо искусственным и незаконным способам обзавестись ребенком (имеется в виду ЭКО). Добрым может быть только то, что согласуется с волей Божией, а не является проявлением нашего упрямства. В православной литературе указывается, что Бог не дает детей, чтобы они полюбили детей всего мира как своих. Следует также помнить о святом примере Иоакима и Анны — родителей Пречистой [7, с. 35].
Родительство в современной России не является престижным, на первое место люди ставят материальные ценности. И этому есть свои объяснения. Девальвация материнства в нашей стране имеет свою некороткую историю. Семьдесят лет работники идеологических фронтов воспевали женщину-пе-редовика производства, женщину-труженицу полей, женщину-ученую, но только не женщину-мать. Исследователи даже указывают на появление фобии: боязнь появления детей.
Не дает результатов и Президентская программа, направленная на развитие семьи. Важно, что в рамках этой программы в День защиты детей в детских домах ребенка — в учреждениях не для посторонних в этом году проводились «дни открытых дверей». Работники детских домов и домов ребенка отмечают, что большинство посещающих подобные учреждения желают усыновить девочку в возрасте до 6 месяцев.
У нехристианских народов свои особенности в отношении к детям, их воспитанию, свои традиции усыновления. Хотелось бы отметить то, что они строго отдают дать традициях предков, особенно это проявляется у представителей малых народов, их отношение к вере не носит такого поверхностного и формального характера, как это наблюдается у русских.
У мусульманских народов в семье Коран строго регламентирует взаимоотношения между супругами,
родителями и детьми, круг обязанностей и прав каждого члена семьи. В домашнем быту 90 % семей сохраняют унаследованное разделение работ по полу. Повсеместно строго соблюдается культ старших.
В казахском обществе прочной является традиция усыновления детей близкими родственниками, в первую очередь, по мужской линии. В сельской местности ребенка может кормить грудью жена брата мужа женщины — «абысын» [3, с. 70].
У тюрков горы считаются средоточием биологических и экономических потенций коллектива, традиционное сознание народа подчеркивает главную функцию гор — производителя и подателя жизни. По поверьям теленгитов, бездетная женщина должна была подняться на священную гору и помолиться. Тогда у нее мог родиться ребенок. Кроме того, в традиционном сознании дерево считалось защитником всего живого. Например, шорцы, прибыв к месту промысла, прежде всего выбирали могучий — «богатый» (священный) кедр или пихту. Ему приносили жертву, высказывали благожелания и просили, в свою очередь, покровительства и удачи в промысле. Тувинцы назыали самую старую лиственницу в округе матерью-деревом и проводили возле нее весной и осенью большие моления. Более того, в основу целого ряда сюжетов алтайского эпоса положены представления о «сыновних», зависимых отношениях, якобы связывающих человека и дерево. В них, как правило, дерево спасает героя, став для него «приемной матерью». В сказании «Ал-тын-Мизе», к примеру, сына, родившегося у престарелых родителей, черно-бурый жеребец Учку-Кон-гур прячем на дне озера: «Учкур-Конгур кормил малое дитя на дне озера. Учкур-Конгур спустился на тайну с травой чэмэнэ и с белой глиной (чэрэт); ударил голенью (карзы), сделались два равных древа. Два равных дерева, называемые матерью. Они с густою листовою, под них не проникает дождь. Зиму и ылето листва не меняется». В эпосе «Маадай-Кара» и его варианте «Кан-Пюдей» священные деревья — одна или четыре березы — своим соком, как материнским молоком, выкармливают младенца, оставленного под ними во время вражеского нашествия. Воспитательницей ребенка становится хозяйка Алтая» [5].
Образ березы-матери (каин-энэ), фигурирующий в родительной, свадебной и календарной обрядности, а также в шаманской практике алтайцев, был важным фактом их общественного сознания. С этим деревом связывали жизнь первопредков как отдельных сеоков, так и всего народа. Типична в этом отношении легенда, записанная в 1981 году в селе Тюнгур (Усть-Канский район Горно-Алтайской АО): «Рассказывают, что было время, эра, когда были войны. Тогда многие женщины, которые спасались, оставляли своих детей под деревьями. Их много было. Но только тот ребенок остался жив, который лежал под березой. У березы сок есть. Женщина, видимо, знала, сделала надрез. Береза вскормила
Серия «Социально-гуманитарные науки», выпуск 7
39
История
ребенка своим соком. Теперь береза считается святой» [9].
Ритуально-мифологическая традиция якутов, допуская вероятность «молочного усыновления» человека деревом, не исключала возможности получения от дерева и потомства. В случае бесплодия женщина отправлялась в лес, к лиственнице, густо сросшейся вверху. Ритуал исцеления, по существу, сводился к ее исцелению со священным деревом». Получение потомства от дерева — универсальный сюжет евразийской мифологии. В тюркской традиции он разработан чрезвычайно подробно. Были возможны различные его варианты но всякий раз дерево выступало средоточием плодородия и подателем жизни, своего рода брачным партнером человека. Традиционное мировоззрение допускало возможность столь близких контактов, логично следуя принципу тождества человека и мира [9].
Бездетные бурятские семьи, например, брали детей из русских многодетных детей, воспитывали их, затем женили их на бурятках [2, с. 49].
У кыргызов с давних пор существует традиция привлечения кормилиц для новорожденного ребенка в условиях села, особенно в кочевом ауле. В случае болезни роженицы общество подбирало для новорожденного кормилицы, которая без ущерба для собственного ребенка выкармливала и чужого. Кормилица почиталась наравне с родной матерью, а ее дети доводились новорожденному молочными братьям и и сестрами. Такое родство считалось почти кровным; молочным братьям и сестрам запрещалось вступать в брачные отношения. Когда приходила пора отнимать ребенка от груди, это событие отмечалось особым торжеством — своеобразным выкупом ребенка у кормилицы. Традиционно отмечались и такие события в жизни малыша, как укладывание в колыбель — бешик, первые шаги ребенка. Усыновление детей считается доброй традицией кыргызского народа. Принято усыновлять детей даже здравствующих родителей. Как правило, это малыши многодетных родственников и друзей. Все они воспитываются как родные. В народе говорят так: «Приемный ребенок особенно теплым кажется». Издавна существует обычай: если мать прижмет приемного ребенка к труди, он становится родной». Проводимые опросы кыргызских семей показывают, что в 35 % случаев усыновление связывается с бездетностью, в 10 % — с желанием иметь, кроме взрослых, маленьких детей; в 18 % — людьми движет желание помоь многодетным родственникам. Причем, лишь в 10 % случаев дети были официально усыновлены, в остальных случаях дети были усыновлены на основе народного обычая, в порядке взаимопом-щи в воспитании детей и. прежде всего , на почве бесконечной любви к детям [9].
На Кавказе, например, существовал всеобщий обычай аталычества (ата— отец) — передача детей на воспитание в другую семью. В Абхазии случае
отдачи крестьянами своих детей на воспитание ата-лыкам известны даже в конце XIX — начале. XX века, у других народов Кавказа обычай сохранился в это время только среди феодалов [4, с. 149].
Мы не ставили своей целью рассмотреть отношение всех наций и малых народностей России к усыновлению. Приведенные примеры показывают разницу в отношении к усыновлению у православных (имеется в виду русских) и неправославных россиян.
Если мусульманская культура предполагает соотнесение каждого шага в быту с предписаниями Корана, каждое событие, каждая бытовая черта прописана до мельчайших подробностей, то в русской культуре (по крайней мере, бытовой) ничего подобного нет. Есть, конечно, «Домострой», но большинство его рекомендаций, мягко говоря, устарели. Есть и православная традиция, о которой мы, «Иваны, не помнящие родства», практически безнадежно забыли. Для примера, вспомним, как «Домострой» и традиции православия трактуют распределение ролей в семье: «да убоится жена мужа своего». Женщине всегда уделялась второстепенная, подчиненная роль. В наши же дни русская семья чаще эгалитарна, женщина равноправная и даже главенствующая в семье уже никого не удивляет. Если усыновление у неправославных народов является частым и вполне естественным (усыновляют, например, детей из многодетных семей, чтобы облегчить жизнь друзей, родственников), то православные россияне прибегают к усыновлению только в случае отсутствия собственных детей, удовлетворяя тем самым свои личные потребности в родительстве.
Литература
1. Власова, И.В. Русские: Сельская семья / И. В. Власова//Семейный быт народов СССР. — М., 1990.
2. Власова, И.В. Структура и численность семей русских крестьян Сибири в XVIII в. — 1-й половине XIX в. / И. В. Власова // СЭ. — 1980. — № 3.
3. Жанпеисова, Н.М. Концепт мать/ана в казахской концептосфере : (опыт контрастивно-лингво-культурного анализа в аспекте казахско-русского билингвизма) / H. М. Жанпеисова. — Актобе : АУ им. С. Баишева, 2003.
4. Кон, И.С. Ребенок и общество (историко-эт-нографическая перспектива) / И.С. Кон. — М.: Наука, 1988.
5. Нечаева, A.B. Россия и ее дети / А. В. Нечаева. — М., 1999.
6. Нечаева, А. М. Семейное право: курс лекций / А. М. Нечаева. — М.: Юристь, 1999.
7. Проблемы современной православной семьи / по благословению архиепископа Брюссельского и Бельгийского Симона; отв. ред. А. И. Новиков. — СПб., 2002.
8. Русские / отв. ред. В. А. Александров, И. В. Власова, Н. С. Полищук. — М.: Наука, 1999. — С. 423.
9. http:// karakov.host.net.kg.
