CC BY
42
УДК 811.512.36
doi: 10.18097/1994-0866-2015-0-8-13-15
Уступительное наклонение в монгольских языках © Бадмацыренова Надежда Бадмажаповна
кандидат филологических наук, старший преподаватель кафедры филологии Центральной Азии Бурятского
государственного университета
Россия, 670000, г. Улан-Удэ, ул. Ранжурова, 4
E-mail: nadya_dambayeva@mail.ru
В статье, основываясь на классификации В. И. Рассадина, автор доказывает существование уступительного наклонения в монгольских языках на конкретных примерах. Отмечено зависимое употребление грамматических форм уступительного наклонения. Они функционируют в составе уступительного периода сложного предложения. Закономерны различные связи и отношения показателя уступительного наклонения в монгольских языках с глагольными формами индикатива и императива. В представленном связанном употреблении формы уступительного наклонения выражают отношения обратной стимулирующей обусловленности: глагольная форма в форме уступительного наклонения сообщает обстоятельство, вопреки которому совершается действие, обозначенное аподозисом. Несмотря на дискуссионность вопроса о выделении данного наклонения и традицию соотнесения подобных аналитических форм к классу придаточных предложений, такие показатели, как субъективная модальность, грамматическая оформленность и наличие спрягаемости, позволяют говорить о сформировавшемся уступительном наклонении в монгольских языках.
Ключевые слова: монгольские языки, глагол, личные формы, обстоятельственное наклонение, уступительное наклонение, показатели, модальность.
Concessive Mood in the Mongolian Languages Nadezhda B. Badmatsyrenova
PhD, Senior Lecturer of the Department of Philology of Central Asia, Buryat State University 4, Ranzhurova Str., Ulan-Ude 670000, Russia
In this paper, based on the classification of V.I. Rassadin, the author proves the existence of concessive mood in the Mongolian languages with specific examples. The dependent use of concessive mood's grammatical forms is noted. They function as a part of a complex sentence concessive period. In the Mongolian languages different communication and relationship of concessive mood's indicator with indicative and imperative verb forms are regular. In the present use of the bound form concessive mood expresses the relationship stimulating feedback conditionality: the verb form in the form of concessive mood reports circumstance, in spite of the action indicated in apodosis. In spite of the discussional nature of the question of the allocation of this mood and the tradition of correlating these analytical forms to the class of subordinate clauses, such indicators as subjective modality, grammatical form and the presence of s conjugation, give an opportunity to talk about the formed concessive mood in the Mongolian languages. Keywords: the Mongolian languages, the verb, personal forms, adverbial mood, concessive mood, indicators, modality.
Уступительная модальность не нашла своего должного решения в глагольной системе монгольских языков. Функционирование глагольных форм в монгольских языках, составляющих парадигму уступительного наклонения, в частности и вопрос выделения уступительного наклонения в целом не получили удовлетворительного освещения в исследованиях по современным монгольским языкам. Современные исследования по монгольским языкам также обходят уступительное наклонение глагола. Вопрос об уступительном наклонении в данных языках требует тщательного анализа. Тем не менее мы считаем возможным говорить об уступительном наклонении в монгольском языке как самостоятельной грамматической форме глагольной модальности, поскольку оно имеет свои оформившиеся морфологические показатели, которые служат для выражения определенных, закрепившихся за ними модальных значений.
В монголоведном языкознании сложилась традиция выделения лишь двух разновидностей наклонения: изъявительного и повелительно-желательного. Однако согласно последним исследованиям В. И. Рассадина «... сложились следующие 4 наклонения со своими конкретными формами, выражающими различные виды отношений действия к действительности:
1. Темпоральное наклонение (изъявительное, индикатив, временное):
а) формы прошедшего времени;
б) формы настоящего времени;
в) формы будущего времени.
2. Модальное наклонение:
ВЕСТНИК БУРЯТСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА
8/2015
а) формы повеления (императив);
б) формы увещевания;
в) формы призыва;
г) формы желания и воли;
д) формы опасения и предостережения.
3. Адвербиальное наклонение (обстоятельственное):
а) условная форма (форма условия действия);
б) уступительная форма (форма уступки действия).
4. Ирреальное наклонение:
а) сослагательная форма» [4, с. 103].
В данной работе изучение категории уступительности сфокусировано в рамках семантико-синтаксического подхода. Данный подход заключается в изучении формальных средств выражения уступительных отношений и, в частности, в синтаксической и семантической классификации уступительных союзов, описании способов их локализации в предложении и выявлении различий в их употреблении.
Рамки уступительности в монгольских языках принято было очерчивать придаточным уступительным предложением, уступительным деепричастием и уступительным союзом. В объективной действительности действия чаще всего происходят не в линейной последовательности, а при выполнении/невыполнении каких-либо дополнительных условий. В связи с этим в системе языка появились специальные формы глагола, отражающие данные условия. К таким условиям в монгольских языках относятся и форма уступки действия (по В. И. Рассадину). Так, вопрос об уступительном наклонении он считает безусловно решенным. «В бурятском языке оно образуется на базе условной формы, которая включает уступительную частицу -шье: -аашье каам, -аашье кааш и т. д. Например: МYнввдэр хура бороо ороошье каа, бидэ дачаруу ошохомнай «Хотя сегодня и пойдет дождь, мы поедем на дачу». В халха-монгольском языках эти отношения выражены уступительным деепричастием -вч, в калмыцком — формой болв чигн, например, монг. Чи внввдвр орой харьж ирэвч, би чамайг XYлээж байх юм «Хотя ты сегодня поздно вернешься домой, я тебя буду ждать», калм. Тер залху болв чигн, суркулян сээнэр сурдг билэ «Учился он хорошо, хотя и был ленив» [4, с. 102]. Одним из показателей сформированности наклонения принято считать спрягаемость аффиксов, что и наблюдаем на материале бурятского языка.
1-е л. ед. ч. -шье каам
1-е л. мн. ч. -шье каамнай
2-е л. ед. ч. -шье кааш
2-е л. мн. ч. -шье каатнай
3-е л. ед. ч. -шье каань
3-е л. мн. ч. -шье каань.
В разговорной речи произошло стяжение представленной аналитической формы, состоящей из настоящего (незаконченного) причастия на -аа (-оо, -ээ), уступительной частицы -шье и условной частицы -каа до -шкаам в 1-м л. ед. ч.
В современном бурятском языке значение уступительности выражается не только при помощи указанной выше аналитической формы, но и посредством изъявительной формы прошедшего времени -ба (-бо, -бэ), уступительной частицы -шье и условной частицы каа. Специфика этой формы заключается в том, что она, в отличие от разговорного варианта, не принимает лично-предикативных частиц:
(1) Хуса Yбгэн накатай болобошье каа, шадалтай, дорюун зандаа байгаа. «Хоть старику Хуса и было немало лет, (но) он был силен и крепок».
В литературном бурятском языке согласно «Грамматике бурятского языка» было принято считать, что союз шье каа образован посредством сочетания частицы -шье с каа и, употребляясь для связи причастных оборотов и придаточных предложений с главным, имеет уступительное значение [2, с. 325].
Грамматические формы уступительного наклонения не употребляются в независимой позиции. Они функционируют только в составе сложного предложения, главным образом в составе уступительного периода, вступая в различные закономерные связи и отношения с глагольными формами индикатива и императива. В таком своем сопряженном употреблении формы уступительного наклонения выражают отношения обратной стимулирующей обусловленности: глагольная форма в данном наклонении сообщает факт, вопреки которому совершается действие, обозначенное аподозисом:
(2) Cэмжээн ахатан ядажа тулижа ябадаг тYрэл садандаа хододоо myhadasmbe haanb, тэдэнь туЫгень туhаш гэжэ ойлгодоггуй байгаа. «Несмотря на то, что семья старшего брата Сэмжээна всегда помогала его вечно страждущим родственникам, но они и за помощь — то это не считали».
В современном бурятском языке отношение обратной стимулирующей обусловленности, обозначенное в уступительном периоде, может быть точечным (однократным, разовым) или континуативно-итеративным (многократным, длительным). Грамматические формы уступительного наклонения имеют обычно фиксированное место в предложении: они употребляются в протазисе сложноподчиненных предложений, занимая препозитивное положение по отношению к глагольным формам аподозиса:
(3) Машина зэмсэгYYдэй хэды элбэгжээшье hаань, адуунай хэрэг болихогуй юм. «Несмотря широкое распространение (обилие) машин и оборудования, потребность в конях все же есть» [1, с. 140-142].
В современном монгольском языке вопрос об уступительном наклонении тесно связан с вопросом о статусе деепричастных оборотов и придаточных предложений. Однако не возникает никаких сомнений, что непосредственно аффикс уступительного деепричастия в монгольском языке имеет отглагольное происхождение. Более того, данный показатель представляет собой аффикс прошедшего времени изъявительного наклонения на -в в сочетании с уступительной частицей -ч. Несмотря на то, что аффикс уступительного деепричастия на -вч давно приобрел свой статус, при восприятии все же ощущается оттенок прошедшего времени:
(4) Цас оровч, гадаа XYйтэн биш. «Несмотря на то, что выпал снег, на улице не холодно».
В калмыцком языке значение уступительности выражается аффиксом -вчн (-вч), образованным «от формы недавно прошедшего времени изъявительного наклонения на -в с уступительной частицей чигн, которая сократилась в виде -чн, -ч: суравчн (хоть и учился) от сур- (учиться), орвчн (хотя и вошел) от ор- (входить), нуувчн (хоть и скрывает) от нуу- (скрывать)» [3, с. 252].
(5) Ьаза бээсн малын то хасгдвчн, герт бYШMYдин хавтх зузарх. Мвцгтэ кун кезэчн байн. «Хотя до дворе и сократится количество скота, зато в доме карман бешмета наполнится. Человек с деньгами всегда богат». Однако в отличие от бурятского языка данный показатель не получает оформления лично-предикативными частицами, а в качестве отрицания употребляется препозитивная частица эс (не).
Таким образом, опираясь на понимание сути наклонения как грамматической формы, выражающей отношение действия к действительности, причем, принимая широкий спектр этих отношений, включая не только модальность, т. е. отношение говорящего к предмету высказывания, в данном случае к действию, но и отношение ко времени действия, к реальности действия, а также маркированность этой формы и ее спрягаемость, можно прийти к выводу что, что в современном бурятском и монгольском языках наряду с реальными наклонениями функционирует и система обстоятельственных наклонений, одной из форм которой является форма уступки действия. Несомненно, вопрос о данном наклонении все еще открыт и требует более детального анализа.
Принятые сокращения
ед. ч. — единственное число;
л. — лицо;
мн. ч. — множественное число;
монг. — монгольский язык;
калм. — калмыцкий язык.
Литература
1. Бадмацыренова Н. Б. Уступительное наклонение в бурятском языке (к постановке вопроса) // Acta mongolica. — 2013. — Vol. 14. — С. 140-142.
2. Грамматика бурятского языка. Фонетика и морфология / под ред. Г. Д. Санжеева. — М.: Изд-во вост. лит-ры, 1962. — 341 с.
3. Грамматика калмыцкого языка. Фонетика и морфология / ред. Г. Д. Санжеев и др. — Элиста: Калм. кн. изд-во, 1983. — 335 с.
4. Рассадин В. И. Очерки по морфологии и словообразованию монгольских языков. — Элиста: Изд-во Калм. гос. ун-та, 2011. — 239 с.
References
1. Badmatsyrenova N. B. Ustupitel'noe naklonenie v buryatskom yazyke (k postanovke voprosa) [Concessive mood in the Buryat language (to the problem formulation)]. Acta mongolica. 2013. Vol. 14. Pp. 140-142.
2. Grammatika buryatskogo yazyka. Fonetika i morfologiya [The Buryat language grammar. Phonetics and morphology]. Moscow: Vostochnaya literatura, 1962. 341 p.
3. Grammatika kalmytskogo yazyka. Fonetika i morfologiya [The Kalmyk language Grammar. Phonetics and morphology]. Elista: Kalmyk book publ., 1983. 335 p.
4. Rassadin V. I. Ocherki po morfologii i slovoobrazovaniyu mongol'skikh yazykov [Essays on morphology and word formation of Mongolian languages]. Elista: Kalmyk State University publ., 2011. 239 p.
