CC BY
13
© 2008
О.А. Арапов
УСТОЙЧИВЫЕ СЛОВЕСНЫЕ КОМПЛЕКСЫ БИБЛЕЙСКОГО И ФОЛЬКЛОРНОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ КАК ОСОБЫЕ ЕДИНИЦЫ ЯЗЫКА ДУХОВНОГО ФОЛЬКЛОРА
Язык духовного фольклора — наверное, одно из самых интересных явлений русского народного творчества. Его уникальность определяется тем, что духовный фольклор выступает своеобразным посредником между письменной христианской литературой и устным народным творчеством и вбирает в себя формальные и содержательные черты этих двух самых мощных стихий нашей культуры. Ф.И. Буслаев, исследователь народных духовных стихов, именно в этом видел их главную особенность: «Что касается до духовного стиха, то в нем наши предки нашли примирение просвещенной христианской мысли с народным поэтическим творчеством»1. На языковом уровне это проявилось в том, что в духовных поэтических текстах возникла своеобразная смесь церковнославянской стихии со стихией русского фольклора и местных диалектов.
Понятие «язык фольклора» можно интерпретировать по-разному. Лингвисты рассматривают язык фольклора как наддиалектную художественную форму языка, реализуемую в фольклорных текстах, и говорят о фонетике, морфологии, синтаксисе, лексике и фразеологии этого языка. Двойственность, проистекающая из соединения христианской книжной и устной народной стихий, проявляется в духовных поэтических текстах на всех языковых уровнях (фонетическом, морфологическом, лексическом и т.д.). Однако, как отметила Т.И. Вендина, «осмысление языка культуры начинается, как правило, с изучения его словаря, поскольку лексика (и, добавим, фразеология. — О.А.) является, пожалуй, самым чувствительным индикатором культуры. Категориальность культуры обнаруживается в словах, ставших ключевыми для языкового сознания той или иной эпохи»2.
Особой группой таких ключевых единиц являются библейские и фольклорные устойчивые словесные комплексы (УСК), представляющие в народных духовных стихах две соответствующие стихии. «Специфические ключевые слова духовного стиха также символичны, однако, в отличие от традиционного светского фольклора это другая символика, символика книжной христианской культуры, погруженная в фольклорный мир. Отсюда особенная смысловая на-груженность духовного стиха — результат наложения двух картин мира»3.
УСК библейского и фольклорного происхождения приобретают в духовном фольклоре специфический характер. Библейские УСК имеют своим источником различные книги Священного Писания и, следовательно, напрямую соотносятся с письменной христианской традицией. Однако функционируют они в произведениях устной народной поэзии, т.е. оказываются «погружены в фольклорный мир».
УСК фольклорного происхождения генетически принадлежат устному народному творчеству, частью которого является духовный фольклор, а значит, функционируя в народных духовных стихах, они живут в своей «родной» сти-
хии. С другой стороны, духовные стихи черпали свое содержание из книжных источников: Священного Писания и неканонической (апокрифической, еретической) литературы, — иными словами, фольклорные УСК оказываются погружены в мир христианской, православной культуры.
Так, например, фольклорные УСК синее море, мать сыра земля, чистое поле приобрели в своем значении новые оттенки, связанные с сосуществованием в народных духовных стихах двух миров.
В народных духовных стихах мать сыра земля предстает как синоним оборота «земной мир», но, в отличие от светского фольклора, данный УСК называет одну из частей биполярного христианского мира:
Нонечь Кривда Правду приобидела:
Пошла Правда она на вышния небеса,
А Кривда оставалась на сырой земли4.
К ней, как к матери, идет человек в тоске, чтобы на ее груди найти утешение. В произведении «Иосиф прекрасный, странник» старшие братья Иосифа из зависти бросили его в ров, собираясь после работы в поле убить его. Сидя во рву, Иосиф обращается к матушке сырой земле:
Осип во рву слезно плацет,
Ко матушке сырой земле причитает:
Увы, земля мать сырая!5.
К матери-земле идут каяться в грехах:
Уж как каялся молодец сырой земле:
Ты покай, покай, матушка сыра земля6.
Земля помогает и призывающим ее в бою героям. Федор Тирянин, утопая в пролитой им змеиной крови, обращается к земле:
Расступися, мать сыра земля,
На четыре на стороны,
Прожри кровь змииную,
Не давай нам погибнути7.
В духовном фольклоре, как и в светском, образ матери сырой земли остается неперсонифицированным, однако он во многом сближается с образом Богородицы (Богоматери).
Не менее интересными оказываются употребления в духовных поэтических текстах фольклорного УСК синее море.
Синее море могут пересечь в народных духовных стихах только деятели христианской веры, при этом порой могут идти по морю яко по суху:
Млад человек Федор Тирин,
Он пошел по морю яко по суху.
Переходил он сине море,
Пошел он за те за горы высокия8.
Однако эта картина, представленная в духовном стихе «Федор Тирянин»,
только на первый взгляд является чудом, соотносимым со способностями самого Иисуса Христа. В стихе данное событие получает вполне правдоподобное, хотя и немного сказочное, объяснение: Федор Тирянин вызвал из глубин «ры-бу-кит» и по ее спине перешел море. Однако чудо, получая более или менее логичное объяснение, все равно остается чудом. Важным здесь является то, что правом на совершение чудесного поступка обладают лишь Христос и относительно немногие другие персонажи, обретшие святость своею приверженностью к нему и действующие его именем.
Не менее важным здесь является и сам факт перехода через синее море. Насколько известно из географии, море имеет только один берег, поэтому через него невозможно ни перейти, ни переплыть. Как тогда объяснить фразу «переходил он сине море»? Ответ на этот вопрос кроется в произведениях традиционного светского фольклора, а точнее, в тех языческих представлениях, которые были обнаружены в них еще фольклористами XIX века. Оказывается, что через море можно перейти — море, так же как река, ручей, вообще вода, служит границей, переходом между мирами: посюсторонним и потусторонним.
Такая смысловая насыщенность УСК синее море позволяет судить о «результате наложения двух картин мира». Складывается интересная ситуация: языческое почитание Матери сырой земли, которое в духовных стихах по своим силе и составляющим приблизилось к христианскому почитанию Богородицы, — с одной стороны; с другой — смысловая и символическая нагруженность сверх-словной единицы синее море, также проявляющаяся в соединении языческих и христианских мотивов.
Особенность духовного фольклора, заключающаяся в том, что биполярный христианский мир оказался погруженным в вещный мир светского фольклора, повлияла на значения многих фольклорных УСК. Похожий процесс происходил и с УСК библейского происхождения. С точки зрения содержания явную победу в духовных стихах одержала именно христианская стихия. Включение языческих мотивов в смысловую составляющую библейских УСК носит практически единичный характер.
Фольклорный текст представляет собой сложным образом закодированное сообщение. Мир светского фольклора — мир нормы, мир должного и правильного. Функция устойчивых формул и сочетаний в произведениях светского фольклора — каждый раз являть предмет или явление такими, какими он должны быть по своей природе и назначению, т.е. соответствующим норме.
Функция устойчивых формул и сочетаний в произведениях духовного фольклора — представить новое христианское мировидение как нечто знакомое, родное, описать биполярный христианский мир доступным языком. Стержневые противопоставления в духовных стихах — это противопоставления добра и зла, праведности — греховности, временного — вечного, небесного — земного, а главной оценкой является оценка этическая (а не нормативная, как в жанрах светского фольклора). Одним из главных средств создания этих противопоставлений, группой ключевых в описании биполярного христианского мира языковых единиц являются библеизмы. Функция фольклорных УСК — в представлении нового христианского мировидения как уже знакомого.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Буслаев Ф.И. Народная поэзия: Исторические очерки. СПб., 1887. С. 601
2. Вендина Т.И. Истина, Добро, Красота в языке русской традиционной духовной культуры // Язык культуры: Семантика и грамматика. К 80-летию со дня рождения академика Никиты Ильича Толстого (1923-1996) / Отв. редактор С.М.Тол-стая. М., 2004. С. 352.
3. Никитина С.Е. Устная народная культура и языковое сознание. М., 1993. С. 72.
4. Варенцов В.Г. Сборник русских духовных стихов. СПб, 1860. С. 25.
5. Бессонов П.А. Калики перехожие: Сборник стихов и исследование П. Бессонова.
Ч. I., вып. 1.М., 1861. С. 175.
6. Варенцов. Ук. соч. С. 176.
7. Бессонов. Ук. соч. С. 532.
8. Ляцкий Е.А. Стихи духовные. При участии Платоновой Н.С. СПб., 1912. С. 82.
STEADY VERBAL COMPLEXES OF BIBLICAL AND FOLKLORE ORIGIN AS SPECIAL UNITS OF SPIRITUAL FOLKLORE LANGUAGE
O.A. Arapov
The theme of this article is phraseological units of biblical and folklore origin used in Russian spiritual poems. Specific feature of Russian spiritual poems is that it represents a synthesis of bookish Christian and spoken traditional styles. This fact had a great influence on biblical and folklore phraseological units. As a result the units transformed their semantic filling.
© 2008
И.С. Беляева
СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ ЗНАЧЕНИЯ ВНУТРЕННЕГО СОСТОЯНИЯ СУБЪЕКТА В АРАБСКОМ ЯЗЫКЕ И ИХ СООТВЕТСТВИЯ В РУССКОМ
Среди возвратных глаголов в русском языке можно выделить группу глаголов, обозначающих внутреннее состояние субъекта. Это значение представлено в таких глаголах, как сердиться, радоваться, торопиться, веселиться, страшиться, удивляться, подчиняться, восхищаться, признаваться, беспокоиться, утешиться, сердиться, тревожиться, томиться, пугаться, печалиться, конфузиться.
В.В. Виноградов такие глаголы относит к среднему залогу и называет их общевозвратными. Он пишет о том, что в этом случае -ся замыкает действие в сфере субъекта. Это значение может возникнуть лишь в лексическом кругу глаголов со значением чувства, внутреннего душевного переживания. Возвратные
