CC BY
2
Научная статья УДК 316.75
https://doi.org/10.24158/tipor.2023.10.9
Устойчивое развитие современной России в контексте политико-культурных оснований
Наталья Владимировна Карпова
Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, Москва, Россия, karpova_warden@mail.ru, https://orcid.org/0000-0003-0994-3032
Аннотация. Статья посвящена проблеме, связанной с научным поиском факторов и условий, обеспечивающих устойчивое развитие современной России в ситуации новых вызовов и внешнеполитических изменений. Автором показывается, что содержание данной парадигмы строится не на основе идеологических убеждений граждан, а на базе набора их положительных ориентаций на действия государства в зависимости от социальной направленности последних. Политическая культура, отражающая ценностный баланс между народом и элитой, будет рассчитана на долгосрочное развитие системы, обеспечивая ее преемственность. При этом в ней выделяются положительные свойства инерционного характера, которые помогают политической системе сохранить траекторию своего движения, не теряя устойчивости, в то время как потенциал диалектики политико-культурного развития позволяет ей адаптироваться к новой реальности.
Ключевые слова: политическая культура, устойчивое развитие, стабильность, патриотизм, политические традиции, политические ориентации, политическая система, историческая память Финансирование: инициативная работа.
Для цитирования: Карпова Н.В. Устойчивое развитие современной России в контексте политико-культурных оснований // Теория и практика общественного развития. 2023. № 10. С. 85-92. https://doi.org/10.24158/ti-por.2023.10.9.
Original article
Sustainable Development of Modern Russia in the Context of Political Culture
Natalia V. Karpova
Lomonosov Moscow State University, Moscow, karpova_warden@mail.ru, https://orcid.org/0000-0003-0994-3032
Abstract. The article touches upon the issue related to the scientific search for factors and conditions that ensure sustainable development of modern Russia in the midst of new challenges and foreign policy changes. The main attention is paid to the political culture, on which not only the political identity of the country, but also the very path of political development of the state depends. The author shows that the political culture of sustainable development is not based on ideological foundations, but primarily represents a positive set of political orientations of citizens in relation to state policy, its social orientation in the interests of society. Such a political culture, containing a balance of values between the people and the elite, will be designed for the long-term development of the system, and ensuring its continuity. At the same time, it highlights the positive properties of inertial character, which help the political system to maintain the trajectory of its movement without losing stability, while the potential of the dialectics of political-cultural development allows it to adapt to the new reality.
Keywords: political culture, sustainable development, stability, patriotism, political traditions, political orientations, politic system, historical memory Funding: Independent work.
For citation: Karpova, N.V. (2023) Sustainable Development of Modern Russia in the Context of Political Culture. Theory and Practice of Social Development. (10), 85-92. Available from: doi:10.24158/tipor.2023.10.9 (In Russian).
Анализ вопросов, поднимаемых сегодня российским научным сообществом относительно будущего развития нашего государства в ситуации коренной переоценки внешнего и внутреннего курса развития и смены политического ландшафта, вне понимания и оценки субъективных составляющих данного процесса не может быть ни полным, ни достоверным. К такого рода основаниям, предопределяющим направленность и возможности развития государств в любые исторические эпохи, прежде всего относятся национальные культурные традиции общества, система морально-нравственных и политических ценностей, особенности гражданского участия, которые в целом могут быть представлены в качестве политико-культурного потенциала страны.
© Карпова Н.В., 2023
Значимость наличия подобного ценностного фундамента для обеспечения эффективного и устойчивого развития России подтверждает принятый в ноябре 2022 г. указ Президента РФ № 809 об «Основах государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей», рассматривающий «традиционные ценности как основу российского общества, позволяющую защищать и укреплять суверенитет России»1. В документе особо подчеркивается, что главным образом опора на традиционные ценности и накопленный культурно-исторический опыт смогут позволить нашей стране эффективно реагировать на новые вызовы и угрозы, сохраняя собственные интересы и обеспечивая себе устойчивое развитие.
Нельзя не отметить, что еще более двадцати лет назад, в начале ХХ столетия, когда перед Россией стояли несколько иные задачи, отечественные ученые, разрабатывающие стратегию устойчивого развития РФ, подчеркивали, что без возрождения духовного потенциала «невозможно реализовать путь устойчивого развития», которое реально воплотить только на основе формирования «духовных и нравственных ценностей, ориентирующих на выживание всего человечества, но при условии соблюдения национальных интересов России» (Основные положения стратегии устойчивого развития России ..., 2002).
Между тем научный анализ потенциала устойчивого развития страны прежде всего требует решения теоретико-методологических задач, связанных с операционализацией непосредственно самих понятий «устойчивость» и «устойчивое развитие», поскольку в системе политико-социологического знания они не всегда трактуются однозначно, переводя проблему в ранг публицистичности.
Теоретические основания исследования вопросов устойчивости в развитии государства связаны со становлением системного подхода, в рамках которого рассматривалось, как осуществляются процессы функционирования политической системы, раскрывался механизм сохранения системой своего «гомеостатического равновесия»2. Поскольку политическая система, по мнению сторонников данного подхода, является открытой и фактически непрерывно находится под воздействием импульсов со стороны окружающей ее внешней среды, которые связаны с запросами общества, внесоциальными, экономическими факторами, международными вызовами и прочими воздействиями, то ее стабильное функционирование оказывается подверженным постоянным угрозам. Соответственно, основным условием выживания политической системы становится ее эффективная реакция на внешние стимулы, позволяющая установить баланс с внешней средой и тем самым сохранить внутреннюю стабильность (Easton, 1953).
По сути, в системных концепциях устойчивость политической системы представлялась в виде некоего циклического воспроизводства ее базовых структурных элементов, обеспечивающего ее целостное самосохранение без учета возможностей политических изменений, направленных на модернизацию самой внутренней структуры. Основные задачи блока управления системы виделись прежде всего в регулировании внешней среды, в изменении ее состояния, чтобы она не нарушала равновесия самой системы, а, наоборот, - обеспечивала бы ей необходимую поддержку. Поэтому неудивительно, что подобная концепция, рассматривающая устойчивость политической системы в виде «круговорота» или «вечного движения», не могла быть полностью приемлемой для анализа динамического развития последней, ее трансформации. Надо отметить, что позднее это признавали и сами разработчики системного анализа.
В современных условиях, как совершенно верно отмечает профессор И.И. Кузнецов, рассмотрение устойчивости политической системы должно, во-первых, соприкасаться с практическими задачами, затрагивающими прогнозирование развития различных политических систем, а во-вторых, быть обусловлено «необходимостью. и потребностями определения характера и уровня динамики международных отношений» (Устойчивость политических систем: теоретические модели и практический опыт: материалы круглого стола ..., 2016: 108). Выделенные подходы к рассмотрению устойчивости политических систем исследователь разделяет на две группы. Первая из них связана с анализом развития государства в условиях транзитных и демократических изменений, вызванных внутренними потребностями общества и необходимостью перестройки всего институционального каркаса. Подобный ракурс имел свое место на этапе демократических изменений в постсоветской России. Вторая же группа подходов концентрируется на проблеме поддержания стабильности в политической динамике современных государств «в условиях кризиса миропорядка и острой необходимости поддержания международной безопасности» (Устойчивость политических систем: теоретические модели и практический опыт: материалы круглого стола ..., 2016: 108), что в свете текущих событий приобретает особую значимость.
1 Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей : Указ Президента Российской Федерации от 09.11.2022 № 809 [Электронный ресурс] // Президент России. URL: https://clck.ru/33hAwC (дата обращения: 09.10.2023).
2 Дегтярев А.А. Основы политической теории : учебное пособие. М., 1998. 239 с.
Близкий нам подход ориентирован на понимание устойчивости не просто как способности «системы возвращаться в исходное положение при воздействии внешних и внутренних факторов» (Устойчивость политических систем: теоретические модели и практический опыт: материалы круглого стола ..., 2016: 110), а прежде всего как возможности последней развиваться в заданном направлении, реагируя на стоящие перед ней задачи, то есть как «устойчивости динамической». В подобной формулировке эта категория комбинирует в своем содержании две противоположные тенденции, одна из которых оказывается связанной с сохранением генетических качеств системы, в то время как вторая - обеспечивает адаптацию ее свойств к новым вызовам и изменениям внешней среды, что позволяет системе эффективно решать возникающие перед ней задачи (Касти, 1982: 41).
Вместе с тем некоторые исследователи обращали внимание на то, что устойчивость системы непосредственно касается ее исторических и стратегических изменений, в отличие, например, от стабильности, выражающейся в неких ситуативных параметрах, которые могут быть установлены путем временных соглашений, но гарантией развития стратегической устойчивости вовсе не являются (Буржуазное общество в поисках стабильности ..., 1991: 42). Соответственно, категория устойчивости политической системы прежде всего описывает процессы ее долговременного развития, подразумевающие сохранение ее собственной идентичности вне зависимости от изменяющихся факторов, условий и потрясений внешней среды. Конечно, можно допустить, что подобная формула устойчивости в политических изменениях больше похожа на некий разработанный в веберовской традиции идеальный тип, но в то же время, несмотря на свою схематичность, она предлагает нам определенный критерий для анализа проблем, стоящих сегодня перед российским обществом, когда речь идет не о текущем балансе политических сил, а о поступательной и долгосрочной реализации системой выбранного политического курса.
Между тем в 90-х гг. прошлого столетия в мировом научном сообществе, включая и нашу страну, в качестве предмета междисциплинарных научных исследований большую популярность стала набирать концепция «устойчивого развития» (sustainable development). Ее активное оформление и распространение главным образом началось после Конференции ООН по окружающей среде и развитию, состоявшейся в Рио-де-Жанейро в июне 1992 г. Принятая там «Повестка дня на XXI век» представляла стратегию дальнейшего развития человеческой цивилизации в целом1. Фактически это предопределило изначальную направленность данной концепции прежде всего на анализ биосферы и экосистем2. Однако, несмотря на ряд теоретических научных дискуссий, касающихся совместимости образующих данную концепцию сущностных понятий «устойчивость» и «движение», использование ее стало очень быстро расширяться в содержательном отношении, охватывая уже не только биосферу, но и аспекты социального, экономического и политического развития пространства, обуславливая тем самым потребность человечества в формировании соответствующих теоретических и эмпирических знаний.
В отечественных исследованиях сложилось изначальное понимание устойчивого развития как такого процесса динамики системы, который «удовлетворяет потребности настоящего времени, но не ставит под угрозу способность будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности» (Основные положения стратегии устойчивого развития России ..., 2002). И хотя экономическая направленность подобной трактовки вполне очевидна, но ее сущность и алгоритм могут служить основой для использования концепции и в политической сфере.
Более универсальное определение устойчивого развития было предложено отечественным ученым и экономистом В.И. Даниловым-Данильяном. Под таковым он понимает движение системы, при котором не разрушается ее природная, или генетическая, основа, а «создаваемые условия жизни не влекут к деградации человека, и социально-деструктивные процессы не развиваются до масштабов, угрожающих безопасности общества»3.
Применяя концепцию устойчивого развития к сфере политических отношений, мы оказываемся перед необходимостью оценки способности отечественной политической системы реагировать на возникающие в ходе исторических и временных изменений деструктивные стимулы со стороны внешней среды, которые несут потенциальную угрозу для системной целостности и затрагивают тем самым национальную безопасность страны. При этом устойчивость в развитии политической системы должна рассматриваться не только в контексте экономического развития, направленного на сохранение и увеличение благосостояния населения, но также и в свете поддержания высокого уровня легитимности ее институтов.
1 Повестка дня на XXI век (принята Конференцией ООН по окружающей среде и развитию, Рио-де-Жанейро, 3-14 июня 1992 года) [Электронный ресурс] // ООН. Конвенции и соглашения. URL: https://clck.ru/NPaLu (дата обращения: 09.10.2023).
2 Устойчивое развитие: новые вызовы : учебник для вузов / под общ. ред. В.И. Данилова-Данильяна, Н.А. Пискуловой. М., 2015. С. 21.
3 Там же. С. 39.
Безусловно, устойчивое развитие политической системы прежде всего предполагает маневренную способность ее институционального каркаса к быстрому и эффективному реагированию на новые социальные, внесоциальные (пандемия), экономические (кризисы, санкции), международные и другие проблемы, обеспечивая гибкую и рациональную организацию механизмов управления и выражая позитивную динамику благосостояния общества. Поэтому такое развитие будет прежде всего связано с обеспечением адаптации политических институтов к изменяющимся факторам внешней и внутренней среды при «сохранении и увеличении возможностей для элит и рядовых граждан выполнять свои специфические функции в деле управления обществом и государством»1.
В то же время практика устойчивого развития не может быть реализована без наличия соответствующей политико-культурной стабильности (Левина, 2009: 115) и ценностного капитала, позволяющих, не нарушая исторической преемственности системы, предоставлять легитимность политическим институтам и решениям, а также обеспечивать необходимый консенсус между элитами и обществом. Культурное измерение устойчивого развития является принципиально важным для возможности реализации такой траектории в принципе, поскольку подобные параметры системы образуют «матрицу», концентрирующую и сохраняющую в себе такие коды, которые предопределяют возможности и потенциал развития самой системы и ее институтов. Что касается непосредственно политической культуры как части всего культурного пространства, то она является тем ядром, в котором содержится исторический опыт народа, его память, политические ориентации и навыки целых поколений, образующие в своем содержании генетическую основу, характерную для природы именно данной системы.
Родоначальники понятия «политическая культура» Г. Алмонд и С. Верба в общем виде определяли данную категорию как исторически сложившуюся систему ориентаций, включающих в себя представления, убеждения, чувства и оценки граждан относительно политической системы и ее основных частей (Алмонд, Верба, 2014). Фактически в ней концентрируется весь передаваемый от поколения к поколению политический опыт государства (Карпова, 2016). Поэтому, конечно, поиск путей и рецептов устойчивого развития и легитимности политического курса системы главным образом целесообразно осуществлять в традициях и особенностях политической культуры каждой конкретной страны. И, соответственно, перспективы устойчивого развития России также будут во многом зависеть от культурных оснований, выработанных в ходе истории нашей страны, «лежащих в основе общероссийской гражданской идентичности и единого культурного пространства страны, укрепляющих гражданское единство, нашедших свое уникальное, самобытное проявление в духовном, историческом и культурном развитии многонационального народа России»2, а не от заимствованных приоритетов и ориентиров.
Вместе с тем политическая культура каждого общества не сводится исключительно к ее генетическим комплексам, поскольку это отнюдь не статичная величина, иначе о развитии бы не говорилось в принципе. Состояние политической культуры в каждый исторический период представляет собой совокупный баланс между традиционными (наследственными) элементами, которые отвечают за потенциальную устойчивость системы, и такими структурными единицами (нормами, ценностями, установками), которые вырабатываются под влиянием текущих изменений и выступают источником политико-культурной динамики.
Благодаря инерционному характеру политической культуры основы политической системы как бы на клеточном уровне ориентированы на сохранение своей «генетики», предопределяя тем самым ее целостность, устойчивость и адаптируемость к новым проблемам и вызовам. В то же время, согласно диалектике социокультурного развития, политические и социальные изменения неизбежно влекут за собой преобразования и культурной составляющей, внося в нее определенные инновации (Резник, 2008: 307-308). Поэтому укрепление традиций является одним из основных способов сохранения политико-культурной устойчивости, можно сказать, доминирующим, но не единственным. Секрет устойчивости системы заключается не столько в традициях как таковых, сколько в их жизнеспособности и умении адаптироваться к изменившейся реальности.
Исследуя проблемы устойчивого развития, отечественный социолог В.К. Левашов разрабатывает и использует такое понятие, как «политическая культура устойчивого развития», характеризуя его как «накопленный опыт политического познания и практик по отношению к новым явлениям, вызовам, угрозам, управленческой деятельности в целях достижения самоподдерживающегося режима коэволюции гражданского общества, правового государства и окружающей среды» (Левашов, 2020: 64). Очерченный тип культуры устойчивого развития предполагает соотношение таких ее элементов, которые прежде всего подразумевают «минимизацию диспропорций и дисбалансов в социуме, между гражданским обществом и правовым государством», что
1 Дегтярев А.А. Указ. соч. С. 193.
2 Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей : Указ Президента Российской Федерации от 09.11.2022 № 809 ...
предопределяет устойчивость развития самой системы в меняющихся условиях, а также формирование социальных и политических стратегий и программ действий с учетом интересов будущих поколений. Отсюда получается, что выработанный в ходе истории на основе нравственно-политических императивов комплекс политико-культурных традиций должен не просто работать на свое самовоспроизводство, но также и обеспечивать собственную адаптивность к изменениям внешней среды, опосредуя тем самым сбалансированное развитие на уровне системы в целом.
Соответственно, выделенные в президентском указе № 809 традиционные ценности российского общества, к которым причисляются «жизнь, достоинство, права и свободы человека, патриотизм, гражданственность, служение Отечеству и ответственность за его судьбу, высокие нравственные идеалы, крепкая семья, созидательный труд, приоритет духовного над материальным, гуманизм, милосердие, справедливость, коллективизм, взаимопомощь и взаимоуважение, историческая память и преемственность поколений, единство народов России»1, как раз и могут объективно рассматриваться в качестве генетического каркаса политической культуры, предопределяющей дальнейшее устойчивое развитие страны. Эти ценности ориентированы на долгосрочное развитие системы, обеспечивая преемственность ее возможных изменений. И если бы российские либералы 90-х гг. прошлого века, задумывая и просчитывая так называемые демократические преобразования, действительно в приоритет развития государства возвели сохранение национальных ценностей, интересы и безопасность, а не имитацию институциональных и культурных моделей по образцу западных систем, то страна могла бы оказаться на пути устойчивого развития уже несколько десятилетий назад, и периода ценностных метаний общества можно было бы избежать.
После начала либерально-демократических преобразований конца ХХ в. российское общество стало носителем глубокого противоречия между двумя ценностными системами, одна из которых включала в себя принципы традиционного политического генотипа, связанного с ориентацией на сохранение сильной государственной власти, порядка и суверенитета страны, а другая была в основе своей направлена на принципы политической культуры, соответствующие западным либеральным демократиям, которые в перспективе должно было освоить российское общество. Данное противоречие в конце 1990-х гг. рассматривалось как переходное состояние общественного сознания, определялись перспективы и результаты ценностного перехода (Карпова, 2012: 42-43). Однако спустя четверть века можно сказать, что политико-культурная генетика страны, связанная с суверенностью цивилизационного пути России, на самом деле стала фактором ее стабильности.
Таким образом, любое обновление системы как этап ее устойчивого развития должно прежде всего следовать и определенным образом соответствовать ее историческим традициям. При этом инерция политической генетики ни в коем случае не должна рассматриваться как препятствие адаптации системы к новым условиям внешней среды, наоборот, она должна осознаваться как основа для выработки нового политического курса, поскольку, несмотря на свою устойчивость и инерционность, политико-культурные традиции, попадая в новые исторические условия, могут модифицироваться и корректировать свои коды соответствующим образом в зависимости от создавшейся ситуации; следование традициям ни в коей мере не является тормозом для развития.
В качестве примера подобной историко-временной актуализации политико-культурного генотипа можно привести ситуацию с патриотизмом, формула которого в сознании граждан за последние двадцать лет при сохранении сущности и значимости самого понятия претерпела немаловажные изменения. Так, согласно социологическим замерам, из абстрактного феномена (отражающего рациональные и аффективные ориентации, связанные в массовом сознании народа с общей любовью к своей Родине, семье, культуре, уважением к своему народу и пр.) патриотизм превратился в явную ориентацию граждан на реальное участие в развитии своей сраны, во благо и для процветания Родины. По словам генерального директора федеральной экспертной сети «Клуб Регионов» С. Старовойтова, «количество людей, которые считают, что нужно любить Родину на словах, то есть достаточно абстрактно, уменьшается, а доля тех, кто предпочитает действием доказывать любовь к стране, - растет»2.
По данным мониторингового исследования ВЦИОМ (апрель 2023 г.), в настоящее время быть патриотом для российских граждан прежде всего означает работать и действовать во благо и для процветания страны (48 %). На втором месте в восприятии патриотизма находится ориентация на защиту страны от любых нападок и обвинений (38 %)3. Безусловно, на подобной модификации культурных стереотипов отразились сложившиеся внешние обстоятельства, вызовы
1 Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей : Указ Президента Российской Федерации от 09.11.2022 № 809 ...
2 Меньше слов, больше дела: как изменился патриотизм в России за 20 лет [Электронный ресурс] // ВЦИОМ. Новости. URL: https://clck.ru/364MBa_(дата обращения: 14.08.2023).
3 Патриотизм: мониторинг [Электронный ресурс] // ВЦИОМ. URL: https://wciom.ru/analytical-reviews/analit-icheskii-obzor/patriotizm-monitoring (дата обращения: 14.08.2023).
времени, новая повестка дня, которые активизировали у граждан именно чувство деятельного патриотизма. Тем не менее отношение к данному феномену в российском обществе становится «более осмысленным, действительно взрослым и более глубоким». Современный вариант российского патриотизма все больше проявляет себя в соответствии с запросами системы и вызовами исторического времени, предопределяя тем самым основу будущего устойчивого развития системы по выбранному ею пути. Поэтому активация данного генотипа для нее не означает стагнации, а, наоборот, становится культурным ресурсом, предопределяющим вектор устойчивости.
Также одним из наиболее сильных генотипов национальной российской политической культуры стали глубокие патерналистские установки, выражающиеся в ведущей роли государства в общественной жизни, высоком доверии власти со стороны граждан и таком же уровне ожиданий от нее. В принципе, этому есть объективные обоснования, связанные с тем, что на разных этапах долгой истории России государственные режимы, основой которых служила сильная власть, объективно оказывались эффективными с точки зрения защиты суверенитета страны и установления порядка на ее территории. И именно подобные формы управления всегда обеспечивали политической системе России устойчивость, открывая в то же время перспективы положительных для ее сохранения изменений. Даже идеалы «суверенной демократии» для нашего общества проявлялись в представлениях об установлении демократических практик, но в соответствии с российскими традициями «твердой руки». Социологические исследования последних лет также неизменно показывают, что сегодня российскому обществу импонирует сильное централизованное государство, в котором исполнительная власть сосредоточена в руках политического лидера; такое положение дел еще больше «укрепилось под интенсивным влиянием успешных политических практик последних двадцати лет» (Левашов, 2020: 239). Подтверждением сказанному являются традиционно высокие показатели доверия народа действующему президенту России, которые в то же время легитимизируют выбранный им политический курс, позволяя решать задачи, обусловленные возникновением новых внешних угроз.
Между тем в любой системе политико-культурный ресурс устойчивого развития строится не на основе идеологии, а прежде всего в контексте поддержки гражданами реализуемой политики государства, ее социальной направленности и учета интересов граждан. Поэтому к числу индикаторов, выявляющих наличие такого состояния политической культуры, относятся: соответствие экономических преобразований нуждам большинства населения, высокое доверие граждан политическим институтам, уровень их доходов и видение обществом перспектив развития. Для примера: по данным ВЦИОМ (август 2023 г.), за последние два года в нашей стране значительно укрепилась убежденность граждан в наличии у высшего руководства государства долгосрочной стратегии: доля разделяющих такую позицию увеличилась с 40 до 57 %. Каждый второй из участвующих в опросе выразил мнение, что большинство его родных, друзей и знакомых считают, что у России есть долгосрочная цель и ясное направление развития страны. Показательно, что чаще других подобное мнение демонстрировали респонденты, которые довольны своим материальным положением. При этом с 2021 г. стало больше и тех людей, которые могут отчетливо представить, какой будет Россия через пять лет, - данный показатель увеличился с 28 до 42 %. И хотя 20 % россиян пока ожидают ухудшения ситуации в ближайшей перспективе, 72 % наших сограждан полагают, что в будущем ситуация улучшится, и видят Россию сильным и процветающим государством1.
Таким образом, приведенные рассуждения позволяют сделать вывод, что сложившееся за последнее двадцатилетие состояние политической культуры российского общества представляет собой неплохой ресурс для устойчивого развития страны, притом что последовательная, долгосрочная и неизменно-принципиальная ориентация на осмысление социально-политических процессов с опорой на традиционные ценности и накопленный культурно-исторический опыт как со стороны политических институтов, так и со стороны гражданского общества будет выступать крепкой основой для устойчивого развития российского социума, позволяя ему эффективно реагировать на новые вызовы и угрозы современности.
Однако, несмотря на наличие указанных позитивных тенденций, понимание рассматриваемого вопроса не является однозначным, поскольку, как указывалось ранее, в содержании политической культуры работают не только элементы, воспроизводящие исторические традиции общества. Состояние и тенденции политико-культурного изменения выражаются в ориентациях и установках граждан, формирующихся под воздействием реального политического процесса в стране, происходящего здесь и сейчас, и тесно связанных с социально-экономическим климатом, поддержкой населением реализуемого государственного курса, внешнеполитической обстановкой.
1 См.: Страна оптимистов. Аналитический обзор [Электронный ресурс] // ВЦИОМ. URL: https://clck.ru/364Mcd (дата обращения: 15.07.2023).
Политические ориентации граждан так или иначе находятся в диалектической зависимости от качества их жизни, социально-психологических аспектов. Так, например, нельзя оставить без внимания тенденцию высокого роста тревожности в среде российских граждан. Как было озвучено главой ВЦИОМа В. Федоровым, на фоне происходящих в нашей стране событий за последние пять лет 20 млн жителей страны «ушли в себя» и находятся в сложном социально-психологическом состоянии1. Поэтому в научно-практическом отношении оценка потенциала политической культуры как основы устойчивого развития должна неизбежно включать в себя системный анализ реальных социальных, экономических и политических факторов, предопределяющих как возможные политико-культурные изменения, так и непосредственно саму стабильность сформировавшегося в стране общественного консенсуса вокруг традиционных ценностей российского государства.
Список источников:
Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура: политические установки и демократия в пяти странах. М., 2014. 499 с.
Буржуазное общество в поисках стабильности / ответ. ред. А.А. Галкин. М., 1991. 274 с.
Карпова Н.В. Политическая культура как структурный элемент механизма функционирования политических систем // Вестник Московского университета. Серия 18: Социология и политология. 2016. Т. 22, № 1. С. 182-199. https://doi.org/10.24290/1029-3736-2016-22-1-182-199.
Карпова Н.В. Социология политической культуры современной России. М., 2012. 167 c.
Касти Дж. Большие системы: связность, сложность, катастрофы. М., 1982. 216 с.
Левашов В.К. Политическая культура российского общества (опыт социологического исследования). М., 2020. 307 c. https://doi.org/10.19181/monogr.978-5-89697-347-8.2021.
Левина Е.И. Понятие «устойчивое развитие». Основные положения концепции // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2009. № 11 (79). С. 113-119.
Основные положения стратегии устойчивого развития России / под ред. А.М. Шелехова. М., 2002. 161 c.
Резник Ю.М. Социокультурный подход как методология исследований // Вопросы социальной теории. 2008. Т. 2. С. 305-328.
Устойчивость политических систем: теоретические модели и практический опыт: материалы круглого стола / И.И. Кузнецов [и др.] // Вестник Московского университета. Серия 12: Политические науки. 2016. № 3. С. 107-128.
Easton D. Political System. N. Y. 1953. 320 р.
References:
Almond, G. & Verba, S. (2014) Grazhdanskaya kul'tura: politicheskie ustanovki i demokratiya vpyati stranakh [Civic culture: Political attitudes and democracy in five countries]. Moscow. 499 р. (In Russian)
Easton, D. (1953) Political System. New York. 352 p.
Galkin, A. A. (ed.) (1991) Burzhuaznoe obshchestvo v poiskah stabil'nosti [Bourgeois society in search of stability]. Moscow. 274 p. (In Russian)
Karpova, N. V. (2012) Sociologiya politicheskoj kul'tury sovremennoj Rossii [Sociology of political culture of modern Russia]. Moscow. 167 p. (In Russian)
Karpova, N. V. (2016) Political Culture as a Structural Element in the Mechanism of Political Systems. Moscow State University Bulletin. Series 18. Sociology and Political Science. 22 (1), 182-199. Available from: doi:10.24290/1029-3736-2016-22-1 -182-199. (In Russian)
Kasti, J. (1982) Bol'shie sistemy: svyaznost', slozhnost', katastrofy [Large systems: connectivity, complexity, catastrophes]. Moscow. 216 p. (In Russian)
Kuznetsov, I. I., Artamonova, Yu. D., Bubnov, A. Yu., Karateev, A. Yu., Mityaeva, O. I. & Chernyakhovsky, S. F. (2016) The Stability of Political Systems: Theory and Practice. Proceedings of a Moscowuniversity Round Table. Vestnik Moskovskogo uni-versiteta. Seriya 12: Politicheskie nauki. (3), 107-128. (In Russian)
Levashov, V. K. (2020) The Political Culture of Russian Society. Moscow. 307 р. Available from: doi:10.19181/monogr.978-5-89697-347-8.2021. (In Russian)
Levina, E. I. (2009) Sustainable Development Notion. The Main Provisions of Conception. Tambov University Review: Series Humanities. (11 (79)), 113-119. (In Russian)
Reznik, Yu. M. (2008) Sociokul'turnyj podhod kak metodologif issledovania [Sociocultural approach as research methodolo-gists]. Scientific Almanac Questions of the Social Theory. 2, 305-328. (In Russian)
Shelekhov, A. M. (ed.) (2002) Osnovnye polozheniya strategii ustoichivogo razvitiya Rossii [The main provisions of the strategy for sustainable development of Russia]. Moscow. 161 p. (In Russian)
Информация об авторе Н.В. Карпова - кандидат социологических наук, доцент, доцент кафедры социальных технологий социологического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, Москва, Россия.
https://elibrary.ru/author_items.asp?authorid=701027
Конфликт интересов:
автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
1 Стало известно о 20 миллионах «ушедших в себя» россиян [Электронный ресурс] // Lenta.ru. URL: https://lenta.ru/news/2023/09/30/mentalhealth/7ysclicMnafkhex42912688075 (дата обращения: 30.09.2023).
Information about the author N.V. Karpova - PhD in Sociology, Associate Professor, Associate Professor at the Department of Social Technologies, Faculty of Sociology, Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russia. https://elibrary.ru/author_items.asp?authorid=701027
Conflicts of interests:
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 09.09.2023; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 07.10.2023; Принята к публикации / Accepted for publication 24.10.2023.
Автором окончательный вариант рукописи одобрен.
