CC BY
67
УСТОЙЧИВОЕ РАЗВИТИЕ КАК НОВЫЕ МИРОХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ В УСЛОВИЯХ ГЕОПОЛИТИЧЕСКИХ ВЫЗОВОВ
С.А. Долматова, канд. экон. наук, ст. науч. сотр.
Институт мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Российской академии наук (Россия, г. Москва)
DOI: 10.24411/2411-0450-2019-11461
Аннотация. В статье отмечается, что наметился перелом в понимании крупного международного бизнеса своей социальной и экологической ответственности - это уровень общемирового развития в направлении нашего процветающего Общего будущего. Однако в условиях новых геополитических вызовов и усиления климатических изменений для изменения мирохозяйственных отношений в соответствии с целями устойчивого мирового развития недостаточно следовать скорректированной Генеральной Ассамблеей ООН в 2015 повестке на XXI век до 2030 года. Необходимо следовать курсу, который складывался в устойчивой биполярной системе в период формирования концепции «устойчивого развития» 1987-1992 годов (Доклад Комиссии Брунтланд «Наше общее будущее», Саммит ООН в Рио-де-Жанейро), при этом критерий развития в виде экономического роста и ВВП должен быть изменен.
Ключевые слова: устойчивое развитие, глобализация, международная безопасность, мирохозяйственные связи, миропорядок, повестка на XXI век, неолиберализм, ВВП, экономический рост.
С середины второго десятилетия XXI века в геополитике, мирохозяйственных связях и международных отношениях стали проявляться разнонаправленные и противоречащие друг другу тенденции. Одна тенденция направлена на создание неопределенности, непредсказуемости и неуверенности в благополучном будущем мирового развития, другая, наоборот, на поиски путей созидательного и осознанного формирования общего благополучного будущего в интересах нынешних и грядущих поколений.
Первая тенденция заключается в новом характере глобальных процессов развития мировой экономики. Наблюдается тенденция замедления ее развития, происходят сбои международных экономических и торговых союзов и объединений, включая и глобальную систему ВТО. Нормы демократического развития, свободной торговли и равноправия в международных отношениях и мирохозяйственных связях на практике оказываются чистой формальностью, далекой от реальной жизни. В ущерб поиска общего решения глобальных проблем и участия на партнерских основаниях
во всеобщем мировом развитии проявляется национальный эгоизм стран-партнеров через оказание экономического и внеэкономического давления, санкцион-ной политики и торговых войн.
Сформировавшаяся по итогам Второй мировой войны система долларовой монополии, при которой доллар США является главной мировой резервной валютой, стала разрушаться. Происходят процессы трансформации мирового политического ландшафта, сложившегося в эпоху по-стбиполярности: мировая система из однополюсной трансформируется в полицен-тричную. Растет значение новых экономических и военно-политических объединений государств. С появлением Китая как экономической сверхдержавы и других динамично развивающихся стран на Востоке создается мощный центр силы.
Одновременно растет международная напряженность. С разрушением системы договоров, направленных на поддержание международной стабильности и сохранения мира, растет угроза полномасштабных войн, при этом локальные и региональные
конфликты становятся обыденным явлением.
В условиях распространения процессов глобализации стала заметно ухудшаться социально-экологическая среда. Нищета и неравенство из разряда социально-экономических глобальных проблем переходят в политические. Социальное расслоение растет не только в странах развивающихся рынков, но и развитых странах. Там вымывается средний класс - основа демократии, а значит и сама демократия как символ передового общества находится под угрозой. Социологические опросы населения показывают, что большая часть населения разочарована в демократических институтах.
Глобализация предполагает крупные трансграничные перемещения людей в виде движения рабочей силы в целях формирований глобального рынка труда и достижения большей эффективности, но происходит и рост миграционных потоков социально-политических беженцев. Растет угроза и климатических беженцев. Наблюдаются более заметные климатические изменения в виде резких температурных колебаний, крупных наводнений и пожаров, которые затрагивают все больше территорий и населения по всему земному шару. Рост неопределенности вносит и взрывной рост научно-технического прогресса в виде стремительного наступления цифрового будущего и четвёртой промышленной революции, которые радикально меняют образ жизни людей и сложившиеся веками социальные и межличностные отношения.
Другая тенденция, которая направлена, наоборот, на поиски путей созидательного и осознанного формирования общего благополучного будущего в интересах нынешних и грядущих поколений, имеет давние корни, однако она стала переходить к активному, хотя и пока слабому, влиянию на глобальные процессы в структурах мейнстрима только недавно.
Тот факт, что финансово-экономический кризис 2008 года знаменовал собой начало слома миропорядка постбиполярной эпохи, начал осознаваться в мировой политике только спустя десятилетие, хотя попытки были даже на Давос-
ском Всемирном экономическом форуме в январе 2009 года - девиз форума «формирование посткризисного мира» [1].
Однако денежно-финансовые меры по стабилизации ситуации, предпринятые в рамках прежней финансово-
экономической политики, которая в первоначальный период глобализации приводила к поступательному экономическому росту и, соответственно, к росту мирового ВВП, позволили отложить переход к формированию новых мирохозяйственных отношений. Рост гражданской экологической активности, который проявляется наиболее наглядно в виде климатических маршей во время важнейших экономических саммитов, не мог не вызвать политическую активность в глобальном масштабе в экологической сфере. Это международные соглашения в соответствии с Рамочной конвенцией ООН об изменении климата (Парижское соглашение 2015 взамен Киотского протокола) и политика перехода к зеленой экономике. Однако постоянный рост частоты и силы природных катаклизмов показывает недостаточную адекватность и запоздалость принимаемых мер. В середине второго десятилетия XXI века произошел стремительный захват международных повесток глобальных институтов развития тематикой устойчивого развития. На саммите Генассамблеи ООН в 2015 году была принята резолюция «Преобразование нашего мира: повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года», которая представляет собой международную задачу, включающей в себя 17 целей в области устойчивого развития [2]. В течение 15 лет 193 страны должны разрабатывать и реализовывать проекты, направленные на достижение баланса трех главных компонентов устойчивого развития: экологического, социального и экономического.
Россия в числе этих 193 стран также взяла на себя эти обязательства, однако фактически до 2019 года затягивала с их исполнением. Более того понятие «устойчивое развитие» в версии ООН, которое с 1992 г. сопровождало многочисленные международные документы, не учитывалось в российской внутренней социально-
экономической политике в течение всего периода постсоветской рыночной трансформации. В России только в 2016 г. впервые проводится на правительственном уровне в этом направлении комплексное исследование - Доклад о человеческом развитии в Российской Федерации применительно к целям устойчивого развития ООН [3]. Однако он сводится к анализу применения к российским проблемам отдельного набора этих целей, выделенных в 2015 г. ООН на базе индикаторов в качестве приоритетных для их реализации к 2030 г. Относительно стратегии «устойчивого развития» в докладе выражается лишь надежда на общественную дискуссию. В Докладе Государственного совета Российской Федерации 2016 года «Об экологическом развитии Российской Федерации в интересах будущих поколений» [4] лишь предлагается набор мер. При этом следует отметить, что в условиях нарастающей международной напряженности первичную триаду устойчивости мирового развития в виде баланса между решением социальных, экономических проблем и сохранением окружающей среды следует дополнить созданием системы политической ответственности в сфере международных отношений. Важный шаг в этом направлении сделан усилением «жесткой силы» России. Благодаря этому Россия смогла вернуться в мировую политику как независимый субъект, и в отличие от 90-х годов XX века к ее мнению во внешней политике стали прислушиваться.
Однако в условиях серьезнейшего полномасштабного кризиса постбиполярной эпохи Россия должна стать важным субъектом устойчивого развития в глобальном масштабе. «Гигантский природно-ресурсный потенциал России имеет глобальное значение. Россия выступает как экологический донор мира. Гигантские запасы пресной воды, лесных ресурсов, самые большие по площади нетронутые хозяйственной деятельностью экосистемы, огромное биоразнообразие составляют значительную часть природного капитала России и оказывают глобальные экоси-стемные услуги всему миру, поддерживая устойчивость биосферы» [4, с. 1] - это
слова преамбулы указанного доклада Госсовета РФ от 2016 года. О наличии такого потенциала России по соответствующей тематике постоянно отмечается не только во внутренних документах, но и международных. Однако не только до 2016 года не было предусмотрено адекватных мер по предотвращению хищнической эксплуатации лесных богатств и их уничтожения в результате крупномасштабных пожаров, но и после этого доклада, о чем широкой общественности, в том числе на мировом уровне стало известно после пожаров сибирской тайги беспрецедентных масштабов летом 2019 года. Взаимосвязанность всей экосистемы за Уралом проявилась тогда же и крупнейшими наводнениями, которые нанесли не только непоправимый вред биоразнообразию северного биорезервата планеты, но и огромный хозяйственный и экономический ущерб.
Взаимосвязь и взаимозависимость существует не только в биогеоценозных процессах, но и в социально-политических отношениях. Рецепты неолиберального курса глобальных процессов в период их однополярной монополии позволили преобладать интересам коммерческой выгоды по отношению ко всем остальным приоритетам, включая здравый смысл. Начиная с Конференции по безопасности в Мюнхене в феврале 2019 года в глобальном истеблишменте стали открыто говорить о крахе либерализма как новой эпохи вечной стабильности в соответствии с лозунгом Фу-куямы «конца истории» - конца идеологических и политических противостояний на основе консенсуса по либеральным базовым ценностям, прежде всего в виде свободы рынка. После того как В.В. Путин объявил о конце эпохи либерализма Президент Франции Эмманюэль Макрон заявил, что сам капитализм деградировал и сошел с ума - так как мы сами порождаем те проблемы, урегулировать которые мы затем не в состоянии.
Между тем в связи с окончанием «холодной войны» на рубеже 80-х-90-х годов
XX века и в преддверии наступающего
XXI века на основе принятого Саммитом ООН в Рио-де Жанейро в 1992 года как руководство к действию плана на XXI век
(Повестка XXI) концепция устойчивого развития как раз предусматривала осознанные действия мирового сообщества в целях предотвращения подобных негативных явлений в мировом развитии и мирохозяйственных связях. Однако эта ООНовская концепция в реальности оказалась редуцированной до идеи непрерывного глобального экономического роста, который обеспечивают преимущественно транснациональные финансово-промышленные группы в качестве мегауслуги суверенным государствам в счет ее специфической оплаты в виде льгот и преференций. При этом само стремление к экономическому росту стало все больше превращаться из средства решения проблем в источник их возникновения [5, 6].
В ходе глобализационных процессов, которые охватили мир после развала биполярного мира, совпавшего по времени с этим Саммитом Рио-1992, устойчивое развитие воспринималось как политика обеспечения стабильности в расширении рынка в мировом масштабе, усиления торгово-экономических связей, снятия международных барьеров для движения капиталов и других факторов производства, для выстраивания глобальных цепочек добавленных стоимостей. Именно в этом смысле на постсоветском пространстве осуществлялось выполнение национальных обязательств Саммита Рио-92 по глобальной повестке на XXI век с доминированием внутриэкономической политики макроэкономической стабилизации, разработанной МФО для развивающихся рынков. Предполагалось, что проходящий на этих основах глобальный процесс наращивания мировой экономической интеграции и роста экономической взаимозависимости является гарантом стабильного экономического роста в интересах текущего и будущих поколений и априори гарантом глобальной стабильности в международных отношениях, что и должно интерпретироваться как устойчивое развитие. Именно такой подход оказался не только не жизнеспособным, но и, наоборот, привел мировую систему в состояние антиустойчивого развития.
Возможно, два форума на последней неделе ноября 2019 года станут знаковыми событиями действительно радикального поворота к иным мирохозяйственным отношениям в новом глобальном миропорядке в соответствии с принципами базовой Повестки на XXI век (Agenda XXI) и Саммита Рио-92. Это Международный Форум устойчивого развития «Общее будущее. Факторы успеха и инструменты его измерения» 25 ноября 2019 года и VI Международный форум Финансового университета «Рост или рецессия: к чему готовиться?» 26-28.11.2019 года.
За основу общего будущего участники форума, среди которых представители власти, бизнес-сообщества, общественных и научных организаций, эксперты взяли 17 целей устойчивого развития новой Повестки дня ООН от 2015 года. В рамках 16 панельных дискуссий участники Форума обсудили вопросы климата, здравоохранения, обеспечения доступного образования, экономической стабильности и занятости граждан, ответственного производства и потребления, развития «зеленой экономики», ликвидации нищеты, голода, сохранения экологии и другие глобальные проблемы. Эти цели - сокращенный вариант от Agenda XXI 1992 года, поскольку они рассматриваются как практически реализуемые и поддающиеся измерению и контролю. Несмотря на это есть важная особенность - они снова стали восприниматься на уровне их имплементации в рамках представлений об «Общем будущем», как это предполагалось у истоков новой модели мирохозяйственных связей, когда после публикации доклада Комиссии Брунтланд 1987 года «Наше общее будущее» в дебатах по мировому развитию появился термин «устойчивое развитие» [7].
Другой важной особенностью стало позитивное отношение к «устойчивому развитию» крупного международного бизнеса, который определял в эпоху глобализации тренды мирового развития. Причем приверженность этой позиции выразили и представители крупного бизнеса нашей страны, вынужденные соотносить свои бизнес стратегии с мировыми трендами. Лейтмотивом форума стал призыв крупно-
го российского бизнеса к политикам, к экспертному и академическому сообществу, поскольку правительство не видит целостной картины, дать ему ориентиры, в соответствии с которыми он будет следовать в мировом тренде вектору развития с учетом интересов будущих поколений. Нужна общая цель - общее будущее.
Наиболее значимым явлением стала позиция наследника влиятельнейшей финансовой династии США Майкла Чарльза Рокфеллера. Он отметил необходимость «нового мышления» во всех сферах, включая культурно-информационную, которая должна изменить политику СМИ, телевидения, киноиндустрии. Основой должно стать функционирование общества по принципу крупной корпорации, а это практически аналог советской планово-административной системы, только в сочетании с частной инициативой, с участием бизнеса. Но именно это и предполагала идея конвергенции, предполагаемая концепцией «устойчивого развития», разработанная к Саммиту Рио-92 с участием значительной группы советских ученых. Более того перестройка советской системы замышлялась М.С.Горбачевым в принципиально другой атмосфере - в рамках поступательного совместного движения к нашему процветающему Общему будущему из «славного тридцатилетия» социального государства западных демократий и советского строя с его высокими социальными достижениями. Его политика «нового мышления» стала осуществляться в СССР как раз с 1987 года, когда им была принята премьер-министр Норвегии г-жа Г^. Брундтланд, и когда он положительно оценил деятельность Международной комиссии по окружающей среде и развитию под ее руководством. Если бы не решения за закрытыми дверями по неолиберальны-му курсу для СССР, то радикальные изменения в России, стоящей на пороге XXI века, проходили бы по пути «устойчивого развития», как и сами процессы глобализации.
На форуме Финансового университета впервые дискуссии не были ограничены сугубо экономическим спектром. Они вышли на более широкий уровень обсужде-
ния, исходя из понимания неразрывно взаимоувязанного между собой комплекса экономических, политических, социальных, экологических и иных проблем, пронизывающих наш мир. Лауреат Нобелевской премии, выдающийся ученый-исследователь Джозеф Стиглиц, будучи на этом форуме, подчеркнул, что обществу необходим новый социальный контракт. Его смысл в том, что ни какая национальная экономика, ни отдельно взятый бизнес, не могут долгосрочно развиваться, если бизнес не удовлетворяет интересы всего общества на длительную перспективу с учетом всех поколений. Именно в этом заключается концепция «устойчивого развития». Еще в своем Докладе Комиссии по измерению эффективности экономики и социального прогресса по поручению президента Франции Николя Саркози в феврале 2008 г. им был сделан вывод: ВВП не учитывает в частности экономического неравенства или последствий экономических решений для окружающей среды -ВВП не может служить показателем благополучия общества, как и экономический рост всех экономических субъектов без обозначения приоритетов и запретов в соответствии с заданными параметрами долгосрочного развития всего мирового сообщества [8].
Концепция «устойчивого развития» 1987-1992 годов имеет в своей основе мировоззренческий и системный подход к этим проблемам, опирающийся на принцип «предвидеть и предотвращать», который входит в фундаментальное противоречие с принципом «laissez faire», положенным в основание постбиполярной глобализации. Кроме того, действующие теории и практики по глобальным вопросам не отражают понимание нарастающего единства и взаимосвязей всего социобио-логического пространства планеты. Суверенизация по пути стратегии изоляционизма тем более не отвечает на эти и другие глобальные вызовы, особенно с учетом новых информационно-технологических вызовов. Повестке поворота мировой элиты к ответственному глобализму и устойчивому развитию посвящен юбилейный доклад Римского клуба «Come on!» [9],
который вызвал большой резонанс в экс- щих поколений. Было совершенно очевид-пертно-научном сообществе. Практиче- но - нам необходимы радикальные изме-ский выход из кризиса в этом докладе ви- нения» [7]. С гораздо более сильным вызо-дится на основе альтернативной экономи- вом радикальных изменений сталкивается ки, «нового Просвещения», холистическо- нынешнее поколение, голосом которого го мировоззрения, «иной политической и стала Грета Тунберг. Г-жа Брундтланд на цивилизационной философии», планетар- 20-ти летнем юбилее саммита Рио-92, в ной цивилизации Разума. При этом следу- 2012 году, отвечая на вопрос, почему не ет ускорить переход от анализа и рефлек- оправдались надежды на устойчивое раз-сии к действию. витие при распространении глобализации,
Для этого, если вспомнить слова указала на влияние транснациональных А. Гора на климатическом Саммите 2014 корпораций. Наступило время, чтобы ТНК года «нам нужна политическая воля - вот приступили к изменению мирохозяйствен-все, что нам нужно, это тоже возобновляе- ных отношений так, как это предполага-мая энергия, тоже возобновляемый ре- лось перед Саммитом в 1992 году - в на-сурс» [10]. В период окончания «холодной правлении устойчивого мирового разви-войны» эту политическую волю проявила тия, а в этом им помогли ответственные г-жа Брундтланд, которая, по ее словам, политики, общественные организации и «решила принять вызов. Вызов обратиться экспертно-научное сообщество. к будущему и защитить интересы гряду-
Библиографический список
1. World Economic Forum Annual Meeting 2009. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://reports.weforum.org/world-economic-forum-annual-meeting-2009-info/
2. «Преобразование нашего мира: повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года». ГА ООН, 21 October 2015. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://unctad.org/meetings/en/SessionalDocuments/ares70d1_ru.pd
3. Доклад о человеческом развитии в Российской Федерации. Цели устойчивого развития ООН и Россия. 2016. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://ac.gov.ru/files/publication/a/11068.pdf
4. Доклад Государственного совета Российской Федерации 2016 года «Об экологическом развитии Российской Федерации в интересах будущих поколений»
5. Долматова С. Как устойчивый рост подменил жизнеспособное развитие // Международная жизнь. - 2009. - №2-3. - С. 208-128
6. Долматова С. «Как глобальная идея «устойчивого развития» могла стать национальной идеологией постсоветской России» // Международная жизнь. - 2013. - №12. - С. 98111.
7. «Наше общее будущее»: Доклад Международной комиссии по окружающей среде и развитию (МКОСР) / Пер. с англ. - М.: Прогресс, 1989.
8. Стиглиц, Дж. Неверно оценивая нашу жизнь: Почему ВВП не имеет смысла? // Дж. Стиглиц, А. Сен, Ж.-П. Фитусси. - М.: 2016. - 216 с.
9. Von Weizsaecker, E., Wijkman, A. Come On! Capitalism, Short-termism, Population and the Destruction of the Planet. - Springer, 2018. - 220 p.
10. UN Climate Summit, 2014, New York. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://papersmart.unmeetings.org/secretariat/eosg/un-climate-summit-2014/
SUSTAINABLE DEVELOPMENT AS NEW ECONOMIC RELATIONS IN THE CONDITIONS OF GEOPOLITICAL CHALLENGES
S.A. Dolmatova, Candidate of Economic Sciences, Senior Researcher
Primakov Institute of World Economy and International Relations, Russian Academy of Sciences (IMEMO) (Russia, Moscow)
Abstract. The article shows that there has been a change in the understanding of big international business of its social and environmental responsibility in the scale of global development towards our prosperous Common future. However, in the context of new geopolitical challenges and increasing climate change, it is not enough to follow the agenda for the XXI century until 2030, adjusted by the UN General Assembly in 2015, in order to change world economic relations in accordance with the sustainable world development goals. It is necessary to follow the course that developed in a sustainable bipolar system during the formation of the concept of "sustainable development" 1987-1992 (Report of the Bruntland Commission "Our common future", the UN Summit in Rio de Janeiro), while the criterion of development in the form of economic growth and GDP should be changed.
Keywords: sustainable development, globalization, international security, world economic relations, world order, agenda for the XXI century, neoliberalism, GDP, economic growth.
