CC BY
317
Вестник ДВО РАН. 2014. № 6
УДК 39(=82) Ю.В. АРГУДЯЕВА
Уссурийское казачество: формирование и повседневный быт
Статья освещает особенности переселения и размещения казачьих семей первого потока забайкальских казаков, прибывших в Северно-Уссурийский и Южно-Уссурийский края в 1850-1860-е годы. Выявлено, что отрицательное влияние на адаптацию первой волны уссурийских казаков оказали фактически принудительное переселение, неоднородный социальный состав, сложные природные условия и бивалентная роль казака как воина и пахаря.
Ключевые слова: забайкальские казаки, уссурийские казаки, переселение, размещение, адаптация, хозяйство, повседневный быт.
The Ussurian Cossacks: forming and everyday life. Yu.V. ARGUDYAEVA (Institute of History, Archaeology and Ethnography of the Peoples of the Far East, FEB RAS, Vladivostok).
The article is devoted to the first flow of Transbaikal Cossacks who arrived to the North Ussuriisk and South Ussuriisk regions in 1850-60s. It is found out that actually forced resettling of Cossacks, their heterogeneous social and ethnic composition, difficult environmental conditions and bivalent role of Cossacks as soldier and ploughman had an adverse effect on the adaptation of the first wave of Ussurian Cossacks.
Key words: Transbaikal Cossacks, Ussurian Cossacks, resettling, location, adaptation, economy, everyday life.
В 2014 г. отмечается 125-летие со дня официального образования Уссурийского казачьего войска. Однако формирование уссурийского казачества и в целом русского населения на юге Дальнего Востока России началось гораздо раньше - еще в XVI в. с походов в Сибирь Ермака, а в следующем столетии русские люди, преимущественно казаки, дошли до берегов Тихого океана. Итогом похода Ерофея Хабарова в 1649-1652 гг. было присоединение к России Приамурья, а в 1665 г. его сподвижник Онуфрий Степанов прошел по течению р. Уссури, достиг устья р. Иман (Большая Уссурка), поднимался в некоторые притоки Уссури, в частности в р. Бикин [8]. Однако окончательно эти земли вошли в состав России лишь в середине XIX в., и важнейшую роль в этом сыграли русские казаки, в том числе те, кто положил начало Уссурийскому казачьему войску.
Цель статьи - характеристика особенностей переселения и адаптации на новых местах обитания первого забайкальского пласта уссурийского казачества в первые годы его жизнедеятельности на юге Дальнего Востока России. Именно казаки-забайкальцы составили первооснову Уссурийского казачьего войска, превалировали во второй половине XIX в. по численности, принесли в дальневосточный регион северорусские традиции.
Исследователи выделяют три основных потока переселения казаков на Дальний Восток: 1855-1862 гг. - расселение забайкальских казаков по Амуру и Уссури; 1879 г. - переселение части этих казаков с Уссури в Южно-Уссурийский край, 1895 г. - начало XX в.,
АРГУДЯЕВА Юлия Викторовна - доктор исторических наук, главный научный сотрудник (Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, Владивосток). E-mail: argudiaeva@mail.ru
Работа выполнена в рамках гранта ДВФУ «История этнокультурного развития и социокультурного взаимодействия народов Азиатско-Тихоокеанского региона» (проект № 14-08-05-36_и).
когда в Южно-Уссурийский край прибыли компактные группы оренбургских, донских, кубанских, терских и, отчасти, забайкальских казаков [10, с. 67].
Мы рассмотрим историю первого потока забайкальских казаков, уделив некоторое внимание и характеристике второго потока.
Основу историко-этнографических сообщений о некоторых первых казачьих поселениях забайкальцев на р. Уссури составили материалы, содержащие воспоминания казаков и учителей местных школ, собранные по случаю 50-летия Уссурийского казачьего войска в 1907 г. (Российский государственный военно-исторический архив, далее РГВИА. Ф. 1582. Оп. 1. Т. 1. Введение; Оп. 8. Д. 25), и опубликованные сведения дореволюционных исследователей Амурской эпопеи П.А. Кропоткина, Н.М. Пржевальского и некоторых других. Князь П.А. Кропоткин, служивший в 1863-1866 гг. в Амурском казачьем войске в чине есаула и исполнявший обязанности чиновника по особым поручениям при военном губернаторе Забайкальской области генерал-майоре Б.К. Кукеле, побывал у уссурийских казаков дважды - в 1864 и 1866 гг. Опубликованные дневниковые записи П.А.Кропоткина подтверждают воспоминания казаков-уссурийцев и рассказы учителей казачьих школ о неустроенности казачьих поселков и станиц, нищете и голоде, царивших в казачьих семьях на р. Уссури [6]. Известный путешественник Н.М. Пржевальский, посетивший Уссурийский край в 1867-1869 гг., также не преминул сообщить о незавидном положении уссурийских казаков в эти годы [9, с. 39].
Уссурийские казаки, входившие до 1889 г. в состав Амурского казачьего войска, в своей основе вышли из числа казаков-забайкальцев. Забайкальское казачье войско было создано в 1851 г. по предложению генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н. Муравьёва. По региональному, этническому и социальному составу оно было неоднородным. Хотя его основу составляли русские казаки - выходцы из Западной и Восточной Сибири (из Нерчинска, Соликамска, Енисейска, Иркутска) и их потомки, среди них были и лица других званий, самостоятельно пришедшие в Сибирь, и служилый люд, сосланный в восточные регионы России за разные проступки, и крещеные инородцы - буряты и тунгусы. Накануне создания Забайкальского казачьего войска, в 1850 г., охрану границы в Забайкалье осуществляли 2434 казака из бурят и 1409 русских. При образовании Забайкальского казачьего войска в конные бригады были зачислены 21 125 чел., имевших опыт казачьей службы в прошлом, в пешие батальоны поверстаны 30 336 чел., в том числе 28 992 крестьянина, приписанных к Нерчинским горным заводам. Таким образом, в составе забайкальского казачества, положившего начало дальневосточным казачьим войскам, значительная часть казаков имела крестьянские корни, но хлебопашеством в Забайкалье не занималась [4, с. 17].
Одной из основных задач Забайкальского казачьего войска было заселение, освоение и охрана Приамурского края. И уже в 1854 г. в первом сплаве на р. Амур участвовала сотня забайкальских казаков, а в 1858 г. казачьи поселки появились на р. Уссури. По условиям Айгунского и Пекинского договоров с Китаем 1858 и 1860 гг. земли южной части Дальнего Востока (Приамурье и Приморье) окончательно вошли в состав России [3].
В 1855-1862 гг. на берега Амура и Уссури были переселены 13 889 конных и пеших казаков Забайкальского казачьего войска и от 2 215 до 2 514 приписанных к Забайкальскому войску штрафованных (проштрафившихся нижних чинов из гарнизонных батальонов внутренних губерний страны) солдат внутренней стражи. В целом на юг Дальнего Востока России были переселены 16,4 тыс. чел., которые основали 96 станиц и поселков, в том числе 29 на р. Уссури [5, с. 59]. На этой основе возникло новое казачье войско - Амурское, занявшее территорию от слияния рек Шилка и Аргунь до оз. Ханка. На территории Приморской области на берегах р. Уссури был создан округ Уссурийского пешего казачьего батальона. Командиром батальона был назначен войсковой старшина Марков [3].
Переселение казаков первого потока было добровольно-принудительным. Переселяли казаков, проживавших в селениях гражданского ведомства на чересполосных земельных
участках, а также из отдаленных местностей с плохими климатическими условиями, испытывавших недостаток в пахотных и сенокосных землях. Большинство составляли бывшие горнозаводские крестьяне из селений Нерчинского округа, недавно обращенные в казаки. Желающих добровольно переселиться на Амур и Уссури было мало, поэтому переселение стали осуществлять по жребию с предоставлением права нанимать вместо себя «охотников». Этим правом воспользовались зажиточные казаки, не пожелавшие отправиться на неизвестные земли. За определенную мзду они нанимали вместо себя «охотников» из казаков, не имевших крепкого хозяйства, или не привыкших к труду хлеборобов, бездомных батраков [1, с. 541]. Но «...продавать себя... соглашались одни бобыли, голь, которые явились нищими и в новый край» [9, с. 39]. Н.М. Пржевальский отметил, что большинство казаков Уссурийского пешего батальона, насчитывавшего в 1868 г. 5258 чел. (2933 душ мужского пола и 2325 женского) [9, с. 39], прибыли из Забайкалья по жребию и, следовательно, состоятельностью не отличались. А те немногие, кто был побогаче, во время трудного пути в Уссурийский край лишились большей части своего имущества [9, с. 39].
Таким образом, по свидетельству исследователей, зажиточных и хороших хозяев пошло «на Амур», как тогда называли Приамурье и Приморье, немного, преобладали бездомные или хотя и домовитые, но плохо, по разным причинам, жившие в Забайкалье. Те же, кто отправился на Амур наемными «охотниками», принесли в новый край лень к работе и апатию. Столкнувшись при заселении с первыми трудностями, казаки стали смотреть на новый край враждебно, а на себя как на ссыльных [9, с. 39-40].
Среди штрафованных солдат были осужденные за кражи, грабеж, разбой, убийство, развратное поведение. Н.М. Пржевальский отметил, что «.эти люди менее всего способны сделаться хорошими земледельцами» [9, с. 307]. И хотя среди них были единичные представители - хорошие работники, «.эта малая выгода далеко не искупает зла, которое внес с собою в уссурийское население этот люд» [9, с. 307]. Их расселяли в казачьи семьи в качестве помощников, поэтому в народе их прозвали «сынками». Однако реальной помощи от них, за редким исключением, было мало. Составляя значительную долю (более 15 %) среди казаков-переселенцев, они оказывали существенное негативное влияние на повседневный быт казаков. В ответ на многочисленные жалобы казаков, в 1870-е годы большая часть «сынков» была отправлена на родину [7, с. 175].
Таким образом, попавшие на Амур и Уссури казаки не только не были однородными по социальному составу (т.е. не все были коренными казаками, а следовательно, не обладали единой ментальностью), но многие были экономически слабосильны и непривычны к земледельческому труду и таежным промыслам. К тому же получив на казака небольшое пособие в 15 руб., бесплатное обмундирование и продовольственный паек на 14 мес. (женщины получали половину пайка), казачьи семьи попали в довольно сложную ситуацию. Этого вспомоществования в непривычных природных и социальных условиях на новом месте было явно недостаточно. Все это отрицательно сказалось на адаптации казачьего населения в первые годы пребывания на дальневосточной земле.
Формирование Уссурийского казачества началось в 1858 г., когда оно еще входило в состав Амурского казачьего войска. Собственно Уссурийское казачье войско (УКВ) было образовано в 1889 г. в связи с реорганизацией Амурского казачьего войска, в которое входило население Уссурийского пешего батальона.
Территория УКВ была в приграничной полосе, по течению рек Уссури и Сунгача, западному и южному побережью оз. Ханка и далее на юг, в район оз. Хасан. В 1858-1862 гг. забайкальские казаки образовали первые береговые поселения по р. Уссури. В них расселилось 1858 семей. В 1895 г. - начале ХХ в. в Приморскую область, в частности в ЮжноУссурийский край, переселились казаки из европейской части России (донские, оренбургские, кубанские, терские) и, отчасти, забайкальские, а также крестьяне, зачисленные в казаки. В составе УКВ в начале ХХ в. имелось более 70 населенных пунктов (1 посад - Иман (ныне Дальнереченск), 6 станиц, 69 поселков), которые образовали 6 станичных округов
и участков - Гленовский, Бикинский, Донской, Гро-дековский, Полтавский и Платоно-Александровский (РГВИА. Ф. 1582. Оп. 1. Т. 1. Введение. Л. 1-2).
Как же проходили первые переселения забайкальских казаков на Амур и Уссури? В 1858 г. в Забайкалье среди казаков пошел слух, что по решению правительства будет жеребьевка на переселение на р. Уссури. Это «...поставило народ в великую печаль... кто получил жребий на Уссуру были в безумии... и горе» (РГВИА. Ф. 1582. Оп. 8. Д. 25. Л. 167).
Те забайкальские казаки, которым выпал жребий, отправились на восток страны: одни заселять Амур, другие - Уссури. По воспоминаниям очевидцев, ранней весной, сухопутьем, до места сбора для сплава казаки шли пешком 180 верст, что значительно ослабило их силы. От Сретенска под командованием войскового старшины Пузина все двинулись вниз по р. Шилка - часть на своих и казенных плотах, часть на баркасах. Казаки были размещены на ста паромах и баржах. Вышли, как только вскрылась река от льда в апреле. Имущество принималось на паромы только по указанию начальства, т.е. не всё. Это было полное разорение казачьим семьям, тем более что нередко баржи, груженные хлебом, тонули в р. Амур, а из сплавлявшихся 150 голов скота на Уссури прибыло только 5 (Там же. Л. 167, 167 об.).
Основной эшелон состоял из 500 семей, с р. Аргунь присоединилось еще несколько семей. Вода была высокая, шли быстро. Для остановок (плохая погода или ночь) была команда «приставай!». Все должны были выйти на берег, не исключая женщин, укреплять плоты, иначе они разбивались, наскакивая один на другой. Не обходилось при этом без несчастий с людьми: отрывало веревками пальцы, иных придавливало плотами. За неудачные остановки люди подвергались наказанию. Особенно трудно было плыть по Амуру, когда, при тихой и ясной погоде, вдруг набежавший шторм заливал плоты водой. Тогда приходилось останавливаться у берега, сушить подмоченное имущество. Скот был доставлен на места в конце лета. Высадку людей для заселения производили по Амуру на ранее назначенные пункты, последняя высадка - станица Михайло-Семеновская (Там же. Л. 17, 139). Отсюда назначенные к заселению р. Уссури 40 казачьих семей были определены в поселки Казакевичево, Корсаковский (впоследствии станицы), Невельской. В день праздника Троицы они прибыли в Казакевичево, где было оставлено двадцать казачьих семей. Здесь казаки получили провиант. Остальные семьи расселились вверх по р. Уссури в поселки Корсаковский и Невельской.
В следующем, 1859-м, году на р. Уссури казаки-забайкальцы основали станицу Козловская и ряд поселков - Аргунский, Будогосский, Буссе, Венюковский, ВерхнеНикольский, Верхне-Михайловский, Видный, Графский, Дьяченковский (Дьяченков), Ильинский, Кедровский, Киселево, Княжеский, Краснояровский, Лончаковский, Лопа-тинский станок, Крутобережный станок. Здесь же, на р. Уссури, возникли в 1860 г. поселки Забайкальский, Марковский, Нижне-Михайловский, Нижне-Никольский, Пешкова, Трех-святительский, Шереметьевский и в 1862 г. поселки Васильевский, Зарубинский,
Казаки станицы Бикинская Уссурийского казачьего войска. Все фото в статье из: www.scarb.ru/photoalbum/ussurijskie-kazaki/ (дата обращения: 05.09.2014)
Кукелевский, Покровский [3]. Таким образом, в 1862 г. завершилось переселение первого забайкальского казачьего эшелона с приписанными к нему казаками из штрафованных солдат («сынками»). В 1861 г. случилось первое сильное наводнение, повлекшее за собой ликвидацию некоторых поселков и создание новых в ближайшей округе на более высоких местах. Выдачу казенного пайка прекратили в 1865 г., так как посчитали, что население сможет уже само обеспечить себя продовольствием. В 1863 г. многие из переселенцев болели горячкой и цингой, в 1877 г. была первая вспышка сибирской язвы.
Второе переселение забайкальского казачества в дальневосточном регионе произошло в 1879 г. В результате этой внутренней миграции 389 семей (2615 чел.) уссурийских казаков переселилось в Южно-Уссурийский край для заселения и охраны южных приграничных земель Дальнего Востока и развития там сельского хозяйства (РГВИА. Ф. 1582. Оп. 8. Д. 25. Л. 116). Они основали между оз. Ханка и р. Суйфун (ныне р. Раздольная) 10 населенных пунктов: 2 станицы (Платоно-Александровская и Полтавская) и 8 поселков (Александро-Никольский, Алексей-Никольский, Благодатный, Богуславский, Комис-саровский, Константиновский, Нестеровский, Фадеевский) [2].
Такова краткая история переселения первого и второго потоков забайкальских казаков в южную часть Приморской области.
Обустройство и первые годы жизни казаков на р. Уссури происходили в сложных условиях. Они были вызваны как объективными, так и субъективными обстоятельствами, связанными с неудачными действиями администрации по организации переселения, в том числе формированию состава казаков-переселенцев; с особенностями природно-климатических условий Уссурийского края; с недостатком рабочих рук и рабочего скота; плохим снабжением казачьего населения необходимыми орудиями производства и предметами первой необходимости и другими причинами.
Места для образования казачьих поселков и станиц выбирались не самими казаками, а администрацией казачьих войск, исходившей из принципа организации населенных пунктов на определенном расстоянии друг от друга для удобства почтовой гоньбы. Большинство из них создавались на низких, затопляемых во время наводнений и обильных летних дождей территориях. В итоге приходилось через несколько лет переносить поселения на возвышенности или вообще перемещать в другие, более удобные места. В частности, после сильнейшего наводнения 1877 г., когда люди плавали по селу на лодках, водой унесло все хлеба, был страшный голод и для людей и для скота, часть казаков пос. ВерхнеНикольский выехала в Южно-Уссурийский край (РГВИА. Ф. 1582. Оп. 8. Д. 25. Л. 100 об.). «Снова надо строиться казакам, - с горечью писал П.А. Кропоткин, - снова распахивать пашни, снова заводить хозяйство?.. Разве не было средств избежать этого? Если бы не гонялись за тем, чтобы на каждых 25, 30 верстах... был не просто станок, а непременно станица; и если бы станицам предоставляли право селиться там, где казаки нашли бы это удобным, хотя бы и внутри страны, поближе к горам, то этой напрасной траты труда русских людей не было бы» [6, с. 312].
Еще одним важным фактором природной сферы, отягчающим жизнь первых казаков-переселенцев, была уссурийская тайга. Расположенная на территории, где господствовал муссонный климат, благодаря которому вырастали громадные деревья и непроходимый подлесок, она значительно отличалась от лесного покрова Забайкалья и Приамурья. Тайга подходила к самым берегам р. Уссури, не оставляя нигде чистого места. По воспоминаниям казачки Князевой из пос. Трехсвятителей, даже чтобы принести воду, приходилось прорубать тропки к реке (РГВИА. Ф. 1582. Оп. 8. Д. 25. Л. 208). Переселенцам-казакам пришлось первоначально селиться исключительно на прибрежных местах, сооружая временные жилища. Чаще всего это были шалаши, балаганы и землянки. В частности, основатели пос. Ильинский вначале строили балаганы - по одному на 3-4 семьи (Там же. Л. 145). Казаки пос. Корсаковский до постройки изб жили в землянках, вырытых на высоком берегу реки, по нескольку семей в одной землянке, а на месте будущего поселка рос густой строевой лес, который сразу и шел в дело - на постройку жилищ (Там же. Л. 124). В землянках обитали и первопоселенцы пос. Венюковский (Там же. Л. 161 об.).
В отличие от поселений на берегах р. Амур, где во многих населенных пунктах жилища строили линейные казаки, на Уссури расчищать места для построек домов и строить жилые помещения пришлось самим переселенцам. Эту работу мужчины выполняли ар-тельно. К началу первой зимы практически во всех поселках удалось построить по нескольку изб: в пос. Казакевичево - 14; в пос. Ильинский - только 6 жилищ, в которых разместились все 40 семей казаков-переселенцев; следующим летом построили еще 7 изб (Там же. Л. 145, 168).
Уссурийская тайга «дарила» и другие сюрпризы. По ночам казакам приходилось ходить обходом вокруг станиц и поселков для защиты от тигров. Их было немало, и они были так сильны, что, забираясь во дворы, таскали немногочисленных домашних животных даже днем, как это было в поселках Казакевичево и Венюковский (Там же. Л. 161 об., 168).
Еще один бич тайги - оводы, комары, мошка. Эти насекомые не давали покоя ни скоту, ни людям с июня по сентябрь. Пробовали разводить овец, но их заедал гнус. У людей от укусов насекомых текла кровь, распухала и трескалась кожа, появлялся зуд во всем теле, жар в голове, дрожь (Там же. Л. 139 об.).
Первые годы жизни на Уссури были самыми тяжелыми. Незнакомые лесные угодья, наводнения, обильные дожди, гнус, падеж скота, задержки с выдачей некоторым поселкам продовольственного пайка, голод, отсутствие дорог (передвигались по реке - летом на лодках, зимой на санях), а у ряда переселенцев - навыков к ведению землепашества и занятиям таежными промыслами и ряд других обстоятельств доводили население до полного отчаяния, апатии и деморализации.
Провиант, полагавшийся бесплатно первые три года, выдавали в Казакевичево, куда надо было идти пешком несколько сотен верст (Там же. Л. 136). По воспоминаниям первых жителей пос. Казакевичево, выдаваемые продукты были некачественные; например, хлеб пекли из гнилой муки с червями. Живя первоначально во временных жилищах, печи для выпечки хлеба рыли в яру (Там же. Л. 168). Терпели сильный голод до 1864 г. У них не было соли, ели вместо хлеба траву, лук, дикий чеснок, лебеду, черемшу; «...от голода народ болел, опухал и был недвижим. С 1864 г. начали получать пайки по 100 фунтов муки на взрослую душу на один месяц. пили вместо чая ореховый лист и прочие травяные листья» (Там же). Один из старых казаков пос. Казакевичево вспоминал, что, бывало, весь летний длинный жаркий рабочий день пищей служил только один жареный без соли карась (Там же. Л. 167). По воспоминаниям первопоселенцев пос. Верхне-Никольский, не имея скота, они пешком ходили в ст. Козловская за провиантом. Обратный путь занимал много времени, «.и потому оставшиеся дома нередко умирали с голоду. У ближайших соседей казаков поселка Верхне-Никольского - гольдов, с которыми жили мирно, работали в день за горсть буды»1 (Там же. Л. 130-131).
Аналогичные трудности были и у казаков пос. Лончаковский. По воспоминаниям Федора Таскаева, им «.без особых запасов провианта и без других угодий пришлось добывать себе пропитание с большим трудом и усилием. Зимовать было голодно, так как завезенных продуктов хватило всего на неделю. летом на лодках. глубокой осенью, как только встал лед. и зимой. ходили пешком по льду с санками за. провиантом за 170 верст [в Казакевичево]. Некоторые казаки, присмотревшись к местным таежным угодьям, стали охотиться и продавали в Казакевичево добытые "в хребтах" при помощи ловушек-кулемок2
1 Буда - пищевое злаковое растение, распространенное у корейцев и китайцев.
2 Кулемка и пасть - самоловные ловушки давящего типа. Существует несколько видов таких ловушек и способов их изготовления. Они изготавливаются целиком из дерева и состоят из гнета, коридора, образованного двумя рядами вбитых в землю колышков, и настораживающего механизма (бревно-гнет, язычок-лопаточка, «сторожок», льняной суровый шнур и приманка). Зверек, привлеченный приманкой, наступает на язычок, отчего тот выходит из зацепления со сторожком, отлетает в сторону и ловушка с силой захлопывается. Гнет падает в пастях вдоль тела зверька, а в кулемах - поперек туловища. Имеются местные различия и разница в конструкциях кулем и в зависимости от величины добываемых животных. Кулемами добываются звери различной величины: от белки и горностая до медведя. - http://bereg.moy.su/publ/spravochnik_okhotnika/61_orudia_dobychi_okhotnichikh_ zhivotnykh/3-1-0-124 (дата обращения: 26.08.2014).
шкурки соболя, хорька и белки. На эти деньги приобретали 4-5 пудов муки и также на санках по льду Уссури везли провиант домой» (Там же. Л. 122, 145). За продуктами по льду с санками ходили и казаки пос. Ильинский, так как завезенных продуктов хватило всего на неделю. В пути были 14-15 дней; 1 человек притаскивал 1 мешок муки, не более 4 пудов (Там же. Л. 145). Зимой была цинга, и несколько человек умерло. В поисках пропитания стали работать у китайцев за чумизу3 и рыбу - китайцы платили по 1 чашке чумизы (1 фунт) и 1 рыбине (при ловле рыбы) в день (Там же. Л. 145). Казаки пос. Трехсвятителей также доставляли провиант из Казакевичево. Выдавали немного: 1 пуд 38 фунтов муки и 2 фунта крупы мужчинам и 39 фунтов муки и 1 фунт крупы женщинам. Употребляли в пищу лебеду, обсыпанную мукой, гречневую мякину, гнилое дерево (Там же. Л. 145). Казак пос. Графский Г.С. Ушаков вспоминал: «При переселении в Уссурийский край получили пайки мукой, по 5 руб. деньгами, литовку, чугунку, сошники... Питанием пользовались большей частью от китайцев и гольдов... Работали за чашку соли пять дней и за пуд буды 14-15 [дней]; за это были китайцами очень довольны, что они не давали пропадать с голоду. давали в кредит. Было трудно - масса людей умерла от цинги» (Там же. Л. 211-211 об.). По воспоминаниям основателей пос. Венюковский, они в течение пяти лет (1859-1863 гг.) очень бедствовали, голодали, питались кореньями разных трав, грибами, желудями, травой и черемшой, после чего страдали болезнями. От болезней все лечились разными травами, так как врачей и фельдшеров не было (Там же. Л. 122, 136-137).
После 1865 г. за провизию необходимо было платить, а платить было нечем. Заработка практически не было нигде, так что и денег ни у кого не было, а если и были бы, то купить на них провизию было негде.
С первых же лет пребывания на Уссури казаки стремились наладить собственное сельскохозяйственное производство - развести скот, сделать запашки и посеять хлеб. В первые летние месяцы по прибытии, когда мужчины расчищали площадки под будущее жилье и валили строевой лес, женщины косили сено для скота. Однако скота было мало. Как уже говорилось, при сплавлении из Забайкалья многие животные утонули на Амуре или погибли от бескормицы, и на Уссури прибыли единицы голов скота (Там же. Л. 167 об.). Казаки, основавшие пос. Княжеский в 1859 г., на плотах по Амуру плыли до Казакевичево, а оттуда до своего будущего поселка поднимались на лодках. Но завезти на лодках скот и продукты было трудно, и часть своего скота они оставили в Казакевичево, а остальной погнали сухопутьем, лесом, по бездорожью, и к месту из 100 голов пришли только 10. Оставшийся в Казакевичево скот неизвестно куда делся (Там же. Л. 133). Тогда правительство приняло меры для доставки на Уссури казенного скота. Но в конце
3 Чумиза - однолетнее растение, культивируемое в Корее, Китае, Индии, Монголии, Японии и других странах, в частности в конце Х1Х-ХХ в. в СССР, в том числе на российском Дальнем Востоке. Используется как продовольственная (крупа, мука) и кормовая (зерно, сено, зеленый корм) культура. - http://slovari.yandex.ru/~книги/ БСЭ/Чумиза (дата обращения: 30.08.2014).
Казачья семья Атлановых. Станица Полтавская, 1912 г.
лета 1861 г. и на Уссури, и на Амуре было страшное наводнение, «.и доставка скота для Уссури была крайне затруднительна. Нельзя было пристать к лугу, где нашелся бы порядочный корм: все луга, как в прошлом году, были под водою, иногда не удавалось кормить скот по нескольку дней» [6, с. 365]. И все же, несмотря на эти невзгоды, казакам удалось держать какое-то количество лошадей, коров, свиней, однако в первые годы их постоянно заедали тигры. К тому же наводнения 1861 и 1877 гг. затопили заготовленное сено, что вызвало бескормицу. Большая убыль скота была и в неурожайный 1864 г. Те животные, которые выжили, долго не могли привыкнуть к местным условиям: «Скот, - писал П.А. Кропоткин, - непривычный к жестким травам, зараставшим по островам до высоты человеческого роста, днем преследуемый "пайтами" (оводами), ночью несметным количеством мошки и комаров, не успевший наедаться, держался с трудом и падал почти повсеместно. скот не отходил от дымокуров из помета, разложенных посреди деревьев» [6, с. 364, 383]. Помимо непривычного и некачественного корма, скот страдал и от отсутствия так называемого гуджира - смеси поваренной соли с глауберовой, к которому он привык в Забайкалье [6, с. 383-384].
На следующий год после водворения с приходом весны, несмотря на трудности, казаки приступили к разработке земли под пашни. Из-за того, что земля рядом с поселком была покрыта густым лесом и кустарником, а тягловой силы практически не было, стали разрабатывать пашни на противоположной, китайской, луговой стороне реки. Но первое же наводнение 1861 г. практически смыло все пашни; осенью 1862 г. была сильная засуха; в 1863 г. предвиделся богатый урожай, но «.полились непрерывные трехнедельные дожди, и все пашни на лугах затопило, на прочих (разработанных также на низких, не поросших лесом местах, очевидно болотного свойства) стояла невылазная грязь» [6, с. 365-366]. Там, где не было ни наводнения, ни грязи, поспевший хлеб гнил от обильных дождей.
Из-за такого мощного наводнения и обильных дождей казаки практически остались не только без хлеба, но и без семян. Семена вновь пришлось выписать из Забайкалья, но получили их на устье р. Уссури в мае, а в верховьях только к концу июня, т.е. сеять уже было поздно, и, следовательно, нельзя было рассчитывать на хороший урожай [6, с. 365, 366]. Поэтому весной 1864 г. для Уссурийского батальона пришлось купить 1000 пудов хлеба у крестьян Приамурья и казаков станицы Иннокентьевская на Амуре и 1000 пудов у маньчжур [6, с. 251].
Убедившись в бесполезности труда на луговых полях, постоянно заливаемых наводнениями и обильными дождями, казаки вынуждены были обратить свои взоры на правый, возвышенный, но заросший лесом и кустарником берег Уссури. За неимением лошадей казакам приходилось в первые годы пребывания на Уссури разрабатывать землю вручную - лопатами, заступами, кайлами и другими орудиями, и лишь позднее, с появлением достаточного количества скота и расчищенных участков, стали применять сохи и плуги (РГВИА. Ф. 1582. Оп. 8. Д. 25. Л. 161 с об.-162).
Понимая необходимость снабжения казаков местным продовольствием, начальство строго следило за разработкой и распашкой земель. Особенно суровым в этом отношении был командир Марков, который определял для каждого «урок» -Уссурийский казак, 1915 г. разработать в день на душу одну сажень
Казаки пос. Черняевский Гленовского станичного округа Уссурийского казачьего войска
ширины и сорок длины земли, а в течение года каждый мужчина обязан был разработать одну четвертую десятины земли, а женщина - одну восьмую (Там же. Л. 168). Не выполнившего урок или севшего отдохнуть (мужчину или женщину) наказывал розгами (от 25 до 300), которые всегда возил с собой. Наказывал Марков и за неаккуратно обмолоченный хлеб. Для освобождения земли из-под леса, а также для уничтожения насекомых Марков приказывал жечь как можно больше тайги. Один из старых казаков вспоминал, что только с появлением батальонного командира Глена стали строжайше запрещать жечь лес, «лихолетье Маркова» закончилось и положение казаков изменилось в лучшую сторону (Там же. Л. 130, 131, 135, 167-168).
Отвлекали постоянно казака от хозяйственных забот его служебные обязанности. И хотя в 1860-е годы не было военных действий, казаки должны были выполнять почтовую и подворную гоньбу, перевозя чиновников и других лиц по реке летом на лодках, зимой на лошадях, заготавливать строительную древесину для сооружения общественных зданий (школы, поселкового совета и др.). Это не только отнимало у казака время, но и значительно ослабляло лошадей, особенно если в хозяйстве была всего одна лошадь.
Раскорчеванные земли казаки первоначально распахивали сообща, на казенных быках, или «спаривались» те, у кого были лошади, засевая ярицей, ячменем, овсом, гречихой. Но ежегодные усилия не оправдывали трудов - то вода зальет, то неурожай (Там же. Л. 17, 122, 139 об., 140).
Сказалось здесь, безусловно, незнание местных природных условий, с которыми хорошо познакомились соседи-китайцы. Очевидно, как писал П.А. Кропоткин, «недаром китайцы, которые заняли все удобные места на Сунгари и Амуре, почти оставляли в стороне Уссури и поселились только в числе нескольких "фанз" (домов) и то только в верхних станицах» [6, с. 384]. К тому же казаки следовали своим укоренившимся традициям в обработке почвы, не применяя в этой области достижения своих соседей - китайцев и корейцев, которые, учитывая климат и особенности почвы в Южно-Уссурийском крае, использовали более эффективную гребневую культуру обработки земли. Она требовала больших затрат труда, а у казачества постоянно ощущался дефицит рабочей силы не только потому, что необходимо было выполнять ряд служебных обязанностей, но и потому, что необходимо было заготовить немало сена для скота, чего не нужно было делать вос-точноазиатскому населению, не разводившему по традиции молочный скот. Следовало бы, по мнению П.А. Кропоткина, в определенной степени менять свои традиции - не только в обработке почвы, но и в сохранении выращенного урожая: «.хлеб складывают в скирд на самом поле, причем возят его с поля в одно место на санях летом. Затем тут же его молотят зимой и привозят домой в зерне, молотят большею частью по мере надобности, и, следовательно, бурундуки и всякие полевые мыши успевают-таки вдоволь поесть хлеба, и, не загородив его, кормят им скот чуть не всей станицы. Все это особенно резко бросается в глаза от контраста с китайцами, у которых тут же, в версте или двух, вы видите замечательную обработку полей.» [6, с. 386].
Однако постепенно жизнь налаживалась, стали выращивать хлеб, охотиться, рыбачить.
Рыбы в р. Уссури было так много, что, например, у женщин она выхватывала белье во время полосканий в реке. В первое время, когда не было лодок, так как казаки не умели их делать, рыбу кололи баграми прямо возле берега. Жившие в окрестностях Казакевичево гольды (нанайцы) первоначально чуждались русских, но постепенно стали с ними знакомиться, научили их строить лодки, ловить крючками осетра, калугу и другую крупную рыбу (РГВИА. Ф. 1582. Оп. 8. Д. 25. Л. 139). Добыча рыбы тормозилась и из-за отсутствия сетей, изготавливаемых из нитей льна и конопли. В Забайкалье казаки практически не выращивали эти культуры, в них не было необходимости, так как сети были не нужны, а все ткани и одежду можно было сравнительно недорого приобрести у купцов. На р. Уссури одежду приобрести было негде, да и не на что. По традиции первоначально лен и коноплю не выращивали [6, с. 366-368], но со временем пришлось обратиться и к этому занятию для изготовления не только сетей, но и одежды. Стали ткать холсты из конопли и льна (РГВИА. Ф. 1582. Оп. 8. Д. 25. Л. 213).
На Уссури казаки по примеру гольдов стали практиковать осенний лов «красной» рыбы, поселяясь на берегу, и, как гольды, заготавливать сушеную рыбу. Безусловно, для них более приемлема была соленая рыба, но соли не хватало.
Те казаки, которые жили в Забайкалье по берегам рек, и в Уссурийском крае использовали знакомые им традиционные приемы добычи рыбы, но не на самой полноводной Уссури, а на ее небольших притоках и протоках. Для этого перегораживали водоем плетнем, устанавливали там морды4 и таким образом собирали весной и даже зимой немало рыбы [6, с. 392].
Хорошим подспорьем в пищевом рационе казаков был охотничий промысел. Он был известен многим казакам еще в Забайкалье и стал успешно применяться на Уссури. Постепенно освоили охотничий промысел даже те казаки и причисленные к ним люди, которые в Забайкалье охотой не занимались. При помощи традиционных приемов - пастей и зверовых ям5 стали ловить коз. Затем стали уходить в зимнее время на месяц «в хребты», где строили ловушки-кулемки - ловили соболя, хорька и белку, выдру, лисицу, что было хорошим подспорьем к семейному бюджету. Шкурки добытого соболя продавали в Казакевичево по 4-5 руб. за штуку. Соболей было добывать довольно трудно из-за плохого
4 Морда - тип рыболовной ловушки, представляющий собой сплетенную обычно из ивовых прутьев корзину конической формы со вставленной в нее прутяной воронкой диаметром 0,5-0,8 м (длина морды 2-2,5 м). - http:// slovari.yanddex.ru/-книги/БСЭ/Верши (дата обращения: 30.11.2014).
5 Зверовая яма - ловчая яма для таежных копытных животных (олень, лось, кабан), медведя и других зверей. Она роется на звериных тропах и бывает до 3 м глубиной и 2,5 м шириной. Сверху яма искусно прикрывается толстыми ветками и корой и бывает совсем незаметна. На дне ямы вбивается длинный заостренный кол или несколько кольев. Падая в яму, животные натыкаются на колья и гибнут. - http://modernlib.ru/books/skudenkoyablovskiy_b/ vistrel_sostradaniya/read_1 (дата обращения: 28.08.2014).
Уссурийские казаки - участники Русско-японской войны 1904-1905 гг.
оружия, одежды и глубоких снегов. Помимо пушных животных весной охотились на разную дичь (гусей, уток), а также на коз и лосей, зимой - на кабанов, кабаргу, изюбря. На тигров охотились артелью (РГВИА. Ф. 1582. Оп. 8. Д. 25. Л. 139 об.).
По среднему течению Уссури был распространен еще один довольно выгодный звериный промысел. В конце сентября большие стада коз переплывали с правого берега Уссури на левый. Здесь их и поджидали казаки и при выходе их на берег били из винтовок или просто стягами. Иные ловкие «промышленные» убивали коз сотнями; из шкур шили «дохи» и «козляки», т.е. шубы, надевающиеся мехом наружу, и полушубки, надевающиеся мехом внутрь [6, с. 391-392].
Еще одним важным подспорьем в пищевом рационе казаков было огородничество. Часть овощей поспевала уже в июне - к этому времени старый хлеб заканчивался, а новый еще не созрел. В июне овощами питалась уже большая часть населения. Выращивали картофель, капусту, лук и другие овощи, которые шли не только для местного употребления, но и для продажи на проходящие пароходы, офицерам и иным служащим для запаса на зиму [6, с. 393].
Отметим, что в обустройстве казаков на новом месте жизни значительную роль играли как необычные для них природные условия, так и сложный состав казаков-переселенцев, состоявших не только из коренных казаков, которые, кстати, жили в Забайкалье в разной природной среде - кто в степной местности, кто в таежной, т.е. далеко не все владели навыками речного и таежного промыслов. К тому же поверстанные в казаки и приписанные к Нерчинским заводам крестьяне только по своей сословной принадлежности относились к этой категории населения, на заводах же работали в качестве рабочих, не занимаясь сельскохозяйственным трудом. Еще более худшими работниками, за исключением единиц, были «сынки». Непривычные к сельскохозяйственному труду, они с большим трудом осваивали и этот вид деятельности, и таежные промыслы - охоту и рыболовство.
Побывавший в 1867-1869 гг. в Уссурийском крае известный путешественник Н.М. Пржевальский зафиксировал те же основные моменты, мешавшие адаптации первой переселенческой волны забайкальских казаков на р. Уссури, что отметили и сами казаки и П.А. Кропоткин: добровольно-принудительное переселение; неудачные действия администрации по переселению и расселению казаков; утрата в процессе переселения скота и части имущества; недостаток рабочих рук и скота; сложные и непривычные природно-климатические условия и др., что вызвало апатию и деморализацию
Уссурийские казаки с убитым тигром
Первые переселенцы. Вторая половина XIX в.
казачьего населения в эти годы [9, с. 306-313]. С горечью пишет Н.М. Пржевальский, что и спустя почти 10 лет казакам, чтобы не было последствий голодовки, вновь пришлось давать провиант в долг. Однако эти временные средства сути дела не исправляли. «Без коренных изменений в самом устройстве населения, - продолжает он далее, - нет никакой вероятности надеяться на что-либо более отрадное против настоящего. Деморализованное, апатичное население не может воскреснуть вдруг, ни с того ни с сего. Искусственные, временные средства не направят его на прямой путь. Худая закваска слишком сильна, и нужны слишком резкие меры, чтобы повернуть дело в другую, лучшую сторону» [9, с. 313].
Анализируя архивные материалы и произведения Н.М. Пржевальского и П.А. Кропоткина, нам удалось подтвердить их выводы и выявить ряд негативных моментов, отрицательно повлиявших на адаптацию первой волны уссурийских казаков. Это и фактически принудительное переселение и плохая его организация; это непродуманный выбор мест для поселения; отсутствие продовольствия, скота, семян, сельскохозяйственных орудий; это неоднородный социальный состав, объединивший коренных казаков, умевших одновременно выполнять функции пахаря, промысловика и воина, и совершенно случайных людей, незнакомых с земледельческим трудом или вовсе отвыкших от любых занятий; это сложные, совершенно незнакомые казакам природные условия; необходимость казаку выполнять одновременно роль и воина и пахаря; это и нежелание изменить определенные хозяйственные традиции в сельскохозяйственной деятельности и др.
Положительные следствия переселенческого процесса заключаются в том, что в эти годы были заложены основы межкультурного взаимодействия славян с тунгусо-маньчжурскими и восточноазиатскими народами: межэтнические контакты и дружеская помощь казакам со стороны местного населения, прежде всего гольдов (нанайцев), научивших казаков многим промысловым приемам, и китайцев, поддержавших казаков в голодные годы.
Таким образом, первый поток забайкальских казаков на Уссури представлял собой своеобразный комплекс, при ведущей роли северорусской традиции, с определенным влиянием бурят, эвенков, северно-, южно- и среднерусских региональных групп из Сибири и европейской части России, который в условиях Уссурийского края обогатился культурой местных народов. Это в большей степени выразилось в хозяйственной деятельности, так как именно эта сфера жизни была наиболее значимой и превалирующей в процессе адаптации в первые годы освоения уссурийских земель. Несмотря на многочисленные недочеты правительства в организации переселения и обустройстве казаков на Уссури, оно
сумело выполнить, хотя и неимоверными усилиями первых переселенцев-казаков, главное - закрепить эти земли за Россией.
Основным итогом исследования обустройства первого потока забайкальских казаков на уссурийской земле является вывод о том, что на дальневосточных рубежах в процессе адаптации сформировался, во взаимодействии с местными народами, специфический региональный вариант восточнославянской общности, и основу ее заложили забайкальские казаки-уссурийцы. В последующие годы, с прибытием в край оренбургских, донских, терских, кубанских казаков, их взаимодействием с пришедшими в регион корейцами, казачья культура еще более обогатилась. Полученные результаты являются лишь начальным вкладом в решение задачи, связанной с исследованием широкого спектра традиционно-бытовой культуры казачества, - хозяйственной деятельности, материального и семейного быта, обрядов жизненного цикла.
ЛИТЕРАТУРА
1. Грум-Гржимайло Г.Е. Описание Амурской области. СПб.: Типо-литогр. С.М. Николаева, 1894. 654 с.
2. Ермак Г.Г. Семейный и хозяйственный быт казаков юга Дальнего Востока России: Вторая половина XIX - начало ХХ в. Владивосток: Дальнаука, 2004. 173 с.
3. Иванов В.Д., Сергеев О.И. История Уссурийского казачьего войска до 1917 года. - http//yarkazak.narod.ru/ History.htm (дата обращения: 08.09.2014).
4. История казачества Азиатской России. Т. 2. Екатеринбург: УрО РАН, 1995. 256 с.
5. Кабузан В.М. Дальневосточный край в XVII - начале XX в. (1640-1917): ист.-демогр. очерк. М.: Наука, 1985. 264 с.
6. Кропоткин П.А. Дневники разных лет. М.: Сов. Россия, 1992. 464 с. (Серия «Русские дневники»).
7. Максимов С.В. На Востоке. Поездка на Амур в 1860-1861 гг. Дорожные заметки и воспоминания. СПб.: Типогр. Т-ва «Общественная польза», 1864. 588 с.
8. Первые плавания по Амуру. Покорение Сибири. От Ермака до Беринга. - www.plam.ru/hist/pokorenie_ siЫri_ot_ermaka_do_beringa/p24.php (дата обращения: 30.11.2014).
9. Пржевальский Н.М. Путешествие в Уссурийском крае. 1867-1869. Владивосток: Примиздат, 1949. 348 с. + карта.
10. Сергеев О.И. Казачество на русском Дальнем Востоке в XVII-XIX вв. М.: Наука, 1983. 128 с.
