CC BY-NC
17Успехи и неудачи миссии Й. Дюриха и М. Р. Штефаника в России: обсуждение вопроса об отправке военнопленных во Францию
Мошечков Петр Владимирович
аспирант, кафедра истории южных и западных славян, Московский Государственный Университет
имени М. В. Ломоносова, Исторический факультет
119192, Россия, г. Москва, Ломоносовский проспект, 27, корп. 4 И [email protected]
Статья из рубрики "Проблемы войны и мира"
Аннотация.
Предметом исследования являются переговоры с правительством Российской империи и Ставкой Верховного главнокомандующего русской армии, проводившиеся летом -осенью 1916 г. двумя представителями Чешско-Словацкого национального совета, депутатом от чешской аграрной партии Йозефом Дюрихом и гражданином Французской республики, словаком по происхождению, Миланом Растиславом Штефаником. Особое внимание уделяется контактам этих политиков с императором Николаем II и чиновниками внешнеполитического и военного ведомств Российской империи. Автор подробно рассматривает и такой аспект темы, как позиция российской стороны по вопросу переброски на Западный фронт австро-венгерских военнопленных чешского и словацкого происхождения. Разнообразие источников по данной теме позволило применить в ходе исследования историко-генетический метод, позволяющий выявить последовательные этапы в процессе становления и развития вопроса об отправке из Российской империи во Францию чешско-словацких военнопленных. Использование историко-сравнительного метода делает возможным сопоставление проектов российских дипломатов и военных по решению проблемы участия военнопленных в боевых действиях на фронтах Первой мировой войны. Научная новизна работы заключается в привлечении ранее недоступных исследователям исторических источников. Ими являются документы, посвященные процессу формирования Чешско-словацкого корпуса в России. Особый интерес среди них представляют мало использовавшиеся в научных работах воспоминания Й. Дюриха и М. Жанена. Обращение к данным материалам позволило произвести оценку деятельности Дюриха и Штефаника в Российской империи в 1916 г. Их изучение позволяет сделать вывод о несомненной важности поездки последнего в Россию для дальнейшего решения вопроса о создании на Западном фронте автономной чешско-словацкой армии.
Ключевые слова: Первая мировая война, Российская империя, Франция, Совет министров, министерство иностранных дел, военное ведомство, Ставка Верховного главнокомандующего, чешско-словацкая армия, военнопленные, Киевское соглашение
DOI:
10.7256/2454-0609.2018.2.23607
Дата направлениа в редакцию:
29-09-2017
Дата рецензирования:
18-07-2017
Дата публикации:
15-04-2018
Изучение истории чешско-словацкого национального движения и формирования чешско-словацких воинских частей за пределами Австро-Венгрии началось сразу же после окончания Первой мировой войны и достаточно активно развивалось в течение ХХ века. Одним из его наиболее популярных сюжетов стала миссия в Российскую империю заместителя председателя Чешско-Словацкого национального совета, депутата от аграрной партии рейхсрата Цислейтании Йозефа Дюриха и словака по происхождению, офицера французской армии Милана Растислава Штефаника. Как правило, деятельность этих представителей заграничного сопротивления в Российской империи исследуется в рамках двух основных аспектов. В первом случае делается акцент на их участии в работе чешских и словацких обществ в России, на деятельность, направленную на ослабление борьбы, происходившей между сторонниками пророссийской и прозападной ориентации чехов и словаков в России. Во втором - изучаются их контакты с правительственными учреждениями Российской империи, а также со Ставкой [1' 2' 3' 4' 5' 6' 7' 8' 9' 10, 11]. Несмотря на наличие большого количества работ, посвященных данной тематике, в них зачастую практически отсутствует обозначение той роли, которую сыграло французское правительство в организации их поездки в Россию. До сих пор не рассмотрены моменты, связанные с контактами Дюриха и Штефаника с правительственными кругами Третьей республики, а также с ведущими деятелями чешской колонии в Париже и российскими дипломатическими и военными представителями во Франции. Едва ли не единственным научным трудом, не потерявшим актуальности до сих пор и освещающим ход организации миссии М. Р. Штефаника в Российскую империю, является монография словацкого историка Людовита Голотика
"Штефаниковская легенда и возникновение ЧСР"117. Следует обратить внимание и на то обстоятельство, что в большинстве случаев личность Дюриха отодвигается исследователями на второй план, в то время как основное внимание уделяется деятельности М. Р. Штефаника.
Источники по линии французского военного ведомства, посвященные данной тематике, представлены в монографии Л. Голотика. Важен и первый том издания "Чешско-Словацкий (Чехословацкий) корпус. 1914-1920", содержащий ряд документов,
отложившихся в фондах Военно-исторического архива г. Праги —Источники личного происхождения представлены мемуарами Эдуарда Бенеша "Мировая война и
наша революция" воспоминаниями Т. Г. Масарика [15' 16], Йозефа Дюриха 117 и генерала Мориса Жанена [18' 19' 20], с мая 1916 по ноябрь 1917 г. занимавшего должность начальника французской военной миссии в России. Значительно расширить границы темы позволяют архивные материалы, хранящиеся в фондах двух ведущих российских архивов - Архива внешней политики Российской империи (фонды
"Дипломатическая канцелярия при Ставке Верховного главнокомандующего"12111, "Особый политический отдел" и Российского государственного военного архива
(фонд "Коллекция по истории образования чешского государства" [231).
1916 г. ознаменовал собой новый период в истории чешско-словацкого национально-освободительного движения в годы Первой мировой войны. Именно в это время начинается процесс концентрации усилий лидеров зарубежных чешских и словацких колоний, начавшийся в связи с основанием в феврале этого года Чешско-Словацкого национального совета (ЧСНС)1"6' с-—Его руководство расположилось в столице Французской республики, Париже. По словам Э. Бенеша, в годы войны занимавшего должность заместителя председателя ЧСНС Т. Г. Масарика, этот выбор был сделан не случайно. Он отмечал в своих воспоминаниях, что «во Франции находился главный военный фронт, Париж был в значительной мере политическим, дипломатическим и военным центром всех союзных стран; и, соответственно, можно было ожидать, что
война будет иметь решающее значение во Франции и для нас» [14' Бш 1161. В первой половине 1916 г. лидеры ЧСНС начали проводить активную политику, направленную на расширение своего влияния среди представителей чешской и словацкой эмиграции в Европе, Российской империи, США и Канаде. Они стремились поставить под свой
контроль все эмигрантские организации чехов и словаков [12' Бш 1401.
Одним из наиболее насущных вопросов, которые пытались решить лидеры данной организации, стала проблема создания собственных вооруженных сил - автономной чешско-словацкой армии. Однако во Франции лидеры чешско-словацкого заграничного движения могли рассчитывать лишь на немногочисленных соотечественников-добровольцев, рассредоточенных по различным частям Иностранного легиона. В связи с этим ЧСНС обратил внимание на австро-венгерских военнопленных чешского и словацкого происхождения, большинство из которых было сосредоточено в Российской империи. Учитывая их значительное количество, возникла идея об отправке во Францию части пленных чехов и словаков, из которых впоследствии могла бы быть создана самостоятельная чешско-словацкая армия. Планы руководства Национального совета совпали с проводившимися правительством Третьей республики переговорами с российской стороной об отправке во Францию военнослужащих русской армии и рабочих для военной промышленности и сельского хозяйства. Стремление получить необходимые людские ресурсы из Российской империи было вызвано серьезными потерями в рядах французской армии и острым дефицитом рабочей силы в стране [3' с- 73; 12, Б- 1421.
В этом контексте приобрела необходимость поездка в Российскую империю со специальной миссией заместителя председателя Национального совета, депутата австрийского рейхсрата от чешской аграрной партии Йозефа Дюриха. Вместе со своими помощниками, представителями чешской колонии в Париже предпринимателем Штерном, младшим лейтенантом Иностранного легиона Иваном Штафлом и журналистом Вилушем Цркалом, 23 июня 1916 г. Дюрих выехал из Франции в Российскую империю. В Петроград
посланцы ЧСНС прибыли 5 июля 1916 г. [10' Б- 79], где пробыли полтора месяца [18' Б- 1451.
По приезде Дюрих и его коллеги сразу же приступили к активной деятельности. Состоялись различные интервью, встречи с видным деятелем Радикальной партии чешского государственного права В. К. Штепанеком, с которым Дюрих наладил связи еще во время пребывания в Швейцарии, членом чешской колонии в Москве Сватоплуком Коничек-Горским, редактором газеты «Чехословак» Богданом Павлу. Одновременно были установлены контакты с руководителем Особого политического отдела МИД М. Г.
Приклонским а затем - и с С. Д. Сазоновым. Российский министр иностранных дел высказал заинтересованность в чешском вопросе и предложил обсудить его детали более подробно. Однако новая встреча Дюриха с Сазоновым не состоялась, поскольку последний был отправлен в отставку. На посту министра иностранных дел его сменил Б. В. Штюрмер. Новый министр заявил чешскому депутату, что чехи могут рассчитывать на
поддержку России ———34]. Он способствовал организации аудиенции Дюриха у императора Николая II.
О содержании беседы Йозефа Дюриха с российским императором и с генералом М. В. Алексеевым в день аудиенции можно судить из письма директора дипломатической
канцелярии при Ставке Н. А. Базили А. А. Нератову[21, л- 87-88°б-1. Она состоялась 4 августа 1916 г. Во время нее чешский депутат ходатайствовал об отправке из России во Францию около 150.000 военнопленных «для образования на французском фронте
особых чешских отрядов» [21, л—871 В Могилеве же состоялось несколько встреч заместителя председателя ЧСНС и его помощников с начальником французской военной миссии в России генералом Морисом Жаненом, во время которых ему было сообщено о ходатайстве Национального совета [19, — 9-131.
Параллельно с Йозефом Дюрихом проблему отправки чешско-словацких военнопленных во Францию пытались решить и представители Третьей республики в России. Об этом свидетельствует отношение товарища министра иностранных дел В. А. Арцимовича
управляющему делами Совета министров И. Н. Лодыженскому-^24-1. В нем отмечалось, что французское посольство в Петрограде обратилось в Министерство иностранных дел с просьбой о передаче правительству Третьей республики как можно большего количества военнопленных славянского происхождения. Их труд предполагалось использовать «на заводах, работающих на оборону в пользу как французских, так и союзнических армий» Г24. с. 4161
Российская сторона отнеслась к этим предложениям со всей серьезностью. Руководство российского МИД восприняло ходатайство французских дипломатов как неотложный вопрос общегосударственного значения, могущий серьезно затронуть интересы России. Арцимович отмечал, что подобная мера привела бы к сокращению количества славян-военнопленных, занятых в качестве рабочих«производством предметов обороны и снабжения армии, а также распределенных на сельскохозяйственных работах». В свою очередь, это могло вызвать кризис в военной промышленности. Необходимо было как можно скорее обдумать и возможные последствия отказа российских дипломатов удовлетворить проект французской стороны [24, с 4161.
Столь неотложный вопрос было решено вынести на рассмотрение Совета министров. К его заседанию, намеченному на 5 августа 1916 г., чиновниками Особого политического
отдела МИД была подготовлена специальная докладная записка [22, л 85-88о6-"1. в ней отчетливо просматривается стремление исключить возникновение такой ситуации, при которой влияние правления Союза чешско-словацких обществ в России, руководящего органа чешско-словацкого движения на территории империи, на решение данного вопроса стало бы преобладающим. Настороженность дипломатов вызывал и тот факт, что руководители Союза поддерживали контакты с Т. Г. Масариком, деятельность которого в Западной Европе характеризовалась как крайне враждебная по отношению к России. Для выхода из сложившейся ситуации Особый политический отдел предложил собственный проект решения вопроса о чешско-словацком войске. Он предполагал освобождать лишь военнопленных, согласных поступить впоследствии на службу в
создаваемые славянские войсковые единицы, или же привлеченных военным министерством к работам. Деятельность правления Союза чешско-словацких обществ в России по организации армии, согласно точке зрения российских дипломатов, должна была находиться под неусыпным контролем со стороны МИД и штаба Киевского военного округа, а Йозефа Дюриха признать «единственным чешским представителем» в России Г22' л. 85-88об.1.
7 августа 1916 г. управляющий делами Совета министров направил в МИД служебное письмо. В нем были обозначены решения, принятые в ходе заседания 5 августа 1916 г. После обсуждения вопроса о передаче французскому правительству военнопленных было признано невозможным удовлетворить его просьбу «ввиду наблюдаемого повсеместно в империи острого недостатка рабочих рук». Вопрос о порядке освобождения военнопленных славян предполагалось обсудить во время ближайшего заседания Особого совещания под предводительством председателя Совета министров по объединению всех мероприятий, касающихся снабжений армии и флота и организации тыла Г22' л- 94-94о6-"1.
Высказала свое соображение по поводу отправки военнопленных славянского происхождения во Францию и Ставка Верховного Главнокомандующего. Точка зрения начальника штаба Верховного главнокомандующего, генерала М. В. Алексеева была двойственной. Он считал невозможным позволить Йозефу Дюриху как представителю ЧСНС самостоятельно действовать в России наряду с правлением Союза чешско-словацких обществ. Наштаверх полагал, что вопросом о военнопленных должна заниматься только одна организация. По мнению генерала, одобрение французского проекта «могло бы... неблагоприятно отразиться» на процессе формирования подобных частей, предназначавшихся для участия в военных действиях на Восточном фронте. В то же время М. В. Алексеев делал следующую оговорку: «Если бы, однако, признано было полезным использовать часть наших чешских пленных на французском фронте и сформировать для этой цели несколько чешских полков, то это, конечно, надлежало бы сделать не в виде услуги, оказываемой чешскими организациями Франции, а в виде услуги, оказываемой Россией, располагающей этими пленными». В таком случае, считал наштаверх, практической частью решения этого вопроса должно было заняться Главное управление Генерального Штаба Г21' л- 87-88об-"".
Таким образом, попытка Йозефа Дюриха добиться согласия на отправку военнопленных во Францию не имела успеха. Правительство, защищая интересы Российской империи в данном вопросе, отклонило ходатайство чешского депутата и французских дипломатов.
Неудачам Дюриха в России во многом способствовало и крайне негативное отношение представителей Ставки к сопровождавшим его лицам, в первую очередь, к Штерну и Штафлу. Достаточно подробные воспоминания о деятельности этих двух помощников чешского депутата оставил генерал Морис Жанен. Из его мемуаров следует, что Штерн был уже давно известен служащим Ставки, членам императорской фамилии и самому
императору Николаю II. Он пользовался среди них репутацией афериста Г18' Б' 146 - 147]. Что же касается Ивана Штафла, то он характеризовался в донесениях из французской военной миссии как человек с дурными манерами и безнравственным поведением, постоянно выставляющий себя напоказ. Более того, младший лейтенант Иностранного легиона постоянно говорил о себе как о военном атташе посла Королевства Богемии, считая себя равным по статусу «главам военных миссий в России» Г23' л 4].
На фоне действий, предпринимаемых этими людьми, у представителей как российской,
так и французской стороны начала вызывать недоумение и сама фигура Йозефа Дюриха. Он все в большей и большей степени воспринимался ими как слабохарактерная личность, человек, плохо разбирающийся в окружающих его людях, позволяющий им открыто манипулировать собой для достижения собственных интересов.
Ситуацию попытался исправить М. Р. Штефаник, прибывший в Россию 5 августа 1916 г. Сразу же после своего приезда в Петроград он попытался договориться с Дюрихом,
Штафлом и Штерном об организации совместной деятельности, но получил отказ [25, s 394]. В результате ему пришлось действовать независимо от своего чешского коллеги. 25 августа 1916 г. французский офицер словацкого происхождения прибыл в Ставку, где состоялась его первая встреча с генералом Жаненом. Разговор обоих военных длился
несколько часов [19, s- 15; 20, s- 491. Они договорились о том, что лейтенант станет своеобразным «связным» (agent de liaison) между начальником французской военной миссии и чешско-словацкими обществами. Именно в такой должности Штефаник должен был выехать в Киев.
На следующий день, 26 августа 1916 г., вместе с Жаненом он посетил М. В. Алексеева. В ходе беседы наштаверх сообщил своим собеседникам свои соображения относительно создания специальной комиссии, призванной заниматься формированием чешско-
словацких войсковых частей [9, s 141. На совещании было принято решение о том, что на следующий день Штефаник отправится в Киев для устранения разногласий, возникших между чехами и словаками. Была достигнута договоренность о том, что сформированные в будущем чешско-словацкие части будут разделены между Западным и Восточным фронтами [19' s 14-171.
О пребывании Штефаника в Ставке Верховного главнокомандующего, можно узнать и из письма Н. А. Базили А. А. Нератову^261. Документ является красноречивым свидетельством того, что Штефаник, изучив положение дел в России, занял более осторожную позицию. Его трактовка вопроса об отправке военнопленных из России во Францию отличалась от ходатайства Йозефа Дюриха расплывчатостью формулировки. «С соизволения, но не по поручению французского правительства, - писал Базили, -Штефаник высказал здесь пожелание о посылке в той форме, какую наше правительство
сочтет возможной чешских пленных на французский фронт» [26, с- 4271. Дипломатические уловки М. Р. Штефаника сделали свое дело. Ему удалось обаять наштаверха и директора дипломатической канцелярии.
Казалось бы, успех был достигнут. Получив в Ставке поддержку, 27 августа 1916 г. Штефаник отправился в Киев. Здесь он посетил собрание представителей чешских и словацких обществ. Вместе с ними он предпринял попытку объединить деятельность всех чехов и словаков в Российской империи и выработать программу их совместной акции.
Результатом переговоров стала так называемая «Запись о принципах чешско-словацкой акции». Этот договор, заключенный между представителями Чешско-Словацкого национального совета (Й. Дюрихом и М. Р. Штефаником), Союза чешско-словацких обществ в России (В. Вондраком и Я. Вольфом), а также прибывшим в Россию представителем Словацкой Лиги в Америке Густавом Кошиком, известен в историографии под названием «Киевское соглашение». Согласно его тексту, Дюрих был провозглашен представителем чехов и словаков в России. Однако его полномочия были существенно ограничены. В своей деятельности ему предстояло опираться «на круг сотрудников-
специалистов», избранных по соглашению с ним Национальным советом t2711.
Заключенный в Киеве между Й. Дюрихом и М. Р. Штефаником договор имел важные последствия и для чешско-словацкой акции в России. По мнению современного отечественного историка-богемиста Е. Ф. Фирсова, «Киевское соглашение» поставило словацкий вопрос в России в русло проводимой ЧСНС политической линии,
направленной на объединение двух народов в рамках одного государства Г28, с- 1291. Более того, «Запись» стала первым официальным документом, провозгласившим чешско-словацкое национальное движение в Российской империи частью проводимой Т. Г. Масариком и его коллегами за рубежом заграничной акции.
1 сентября 1916 г. во второй половине дня Штефаник вернулся в Могилев. Он был доволен результатами своей поездки. Наконец удалось достичь компромисса между представителями различных чешских и словацких обществ в России, объединив их под почетным председательством Й. Дюриха. Однако М. Жанен раскритиковал текст подписанного в Киеве документа. Он обратил внимание Штефаника на то, что, «в то время как услуги, оказанные Россией, в нем признаны в выражениях, которые могли бы показаться беспристрастному историку достаточно выразительными, Франция стоит наравне с Англией и Италией». Генерал отметил, что «многовековые связи, которые связывают ее с Чехией, обойдены молчанием, так же, как и бескорыстная поддержка, которую оказываем почти мы одни (т.е. французская сторона - П. М.)». Таким образом, М. Жанену представлялось необходимым особо указать на роль Франции. В ответ на упрек начальника французской военной миссии М. Р. Штефаник заметил, что подобная формулировка объяснялась беспокойством российских правительственных и военных учреждений, вызванным количеством военнопленных, предназначенных для отправки во
Францию Г19' — 201.
После приезда из Киева Штефаник, опираясь на поддержку генерала Жанена, продолжил свой курс, направленный на сотрудничество со Ставкой. 2 сентября они вновь встретились с наштаверхом. Морис Жанен вспоминал, что генерал Алексеев сообщил своим посетителям о твердом намерении «поддержать скорейшее создание чешско-словацких частей». С большим воодушевлением он высказался и относительно отправки чехов и словаков во Францию. Речь шла о том, «каким образом распределить части, как только они будут сформированы, на фронт французский и русский», причем, коснувшись данного вопроса, он добавил, что «необходимо будет создать значительные
единицы, так, чтобы чешский народ был достойным образом представлен» Г19, — 201. Начальник Штаба Верховного главнокомандующего затронул и вопрос о создании специальной комиссии, которая оказывала бы помощь российским военным в деле создания чешско-словацких частей. В ее состав он предполагал включить М. Р. Штефаника, который одновременно должен был занимать в ней должность представителя
французской миссии Г19, — 21-221.
В своих воспоминаниях Жанен отмечал, что они были довольны результатами своих
переговоров Г19, — 221. И для такой оценки имелись серьезные основания. Штефанику удалось несколько ослабить противоречия между различными обществами чехов и словаков, проживавших в России. Объединение чехов в России была на руку и генералу Алексееву, видевшему основным условием успешного формирования частей из чешско-словацких добровольцев достижение согласия между представителями чешских и словацких организаций.
Штефаник пробыл в Могилеве еще несколько дней Г19, — 241. 7 сентября он покинул Ставку. Вернувшись в Петроград, он вскоре понял, что положение дел вновь начало
складываться не в его пользу. Теперь в борьбу за влияние на Йозефа Дюриха активно включился российский МИД. Наибольшую активность проявлял Особый политический отдел, директор которого, М. Г. Приклонский, крайне отрицательно относился к усилению влияния линии ЧСНС на чехов и словаков в России. Для ослабления влияния этого политической линии Т. Г. Масарика его сотрудниками была начата работа по созданию альтернативного Парижу центра национально-освободительного движения - Чешско-Словацкого народного совета в России. К концу 1916 г. во внешнеполитическом ведомстве был подготовлен его устав, согласно которому Дюрих назначался председателем этой организации. Предполагалось поставить под полный контроль со стороны российских дипломатов и военных и процесс организации чешско-словацких
подразделений Г1' с- 210-211; 5' с- 100; 6' с 22-231.
По словам генерала Мориса Жанена, последней каплей стало сообщение о заявленном Приклонским желании российского правительства сотрудничать в чешско-словацких делах исключительно с Дюрихом. В сложившейся обстановке Штефаник решил уехать на некоторое время из России, предоставив Дюриху полную свободу действий, а затем, дождавшись подходящего момента, вернуться обратно и вновь включиться в работу по созданию национальной армии. К моменту его возвращения, предполагал он, дело должно было сдвинуться с мертвой точки Г19' 5- 281.
Именно поэтому Штефаник попросил Жанена дать ему назначение во французскую военную миссию в Румынию Г19' Бш 301. И тот пошел ему навстречу. Особым приказом от 30 сентября 1916 г. Штефаник был переведен во временное распоряжение генерала Анри Матиаса Бертело, начальника французской военной миссии в Румынии. «С административной точки зрения» он продолжал зависеть от военной миссии Третьей
республики в России ■Ь2911. Во второй половине октября 1916 г. он отправился в путь Г19' Бш
Оценивая миссию М. Р. Штефаника в России, в первую очередь, необходимо отметить, что она имела как неудачные, так и успешные стороны. Главной неудачей стало отклонение российским правительством ходатайства об отправке во Францию военнопленных чешского и словацкого происхождения. Это решение можно оценить как несомненную победу дипломатии Российской империи.
Тем не менее, результаты, достигнутые им по другим вопросам, кажутся более успешными. Во-первых, ему удалось вызвать симпатию у императора Николая II, получить поддержку у ведущих представителей руководства Ставки - начальника штаба Верховного главнокомандующего генерала М. В. Алексеева и директора Дипломатической канцелярии Н. А. Базили. Во-вторых, словацкий ученый и политик получил пусть и неформальное согласие на будущую отправку на Западный фронт части чешско-словацких формирований после окончания процесса их создания в России. Достигнутые Штефаником договоренности стали впоследствии одним из оснований для дальнейшего продвижения вопроса о передаче уже сформированного отдельного Чешско-Словацкого корпуса в ведение французской армии в 1917 - начале 1918 гг., во время пребывания в России Т. Г. Масарика.
Библиография
1. Ведерников М. В. Организованное политическое движение чехов в России накануне и в годы Первой мировой войны. Дисс... канд. наук. М., 2017. 273 с.
2. Драгомирецкий В. С. Чехословаки в России: 1914-1920. Париж-Прага: Б. и., 1928.
219 с.
3. Клеванский А. Х. Чехословацкие интернационалисты и проданный корпус: чехословацкие политические организации и воинские формирования в России. 1914-1922. М.: Наука, 1965. 396 с.
4. Лазаревский В. А. Россия и чехословацкое возрождение. Париж: К-во «Град Китеж», 1927. 175 с.
5. Ненашева З. С. Милан Растислав Штефаник, словацкий вопрос и российское общественное мнение (весна 1916-начало 1917 г.) // Милан Растислав Штефаник: новый взгляд. Мартин: Neografia Martin, 2001. S. 83-112.
6. Ненашева З. С. Введение // Чешско-Словацкий (Чехословацкий) корпус. 1914-1920. Документы и материалы. Т.1. М.: Новалис, 2013. С. 5-28.
7. Попов А. Чехо-словацкий вопрос и царская дипломатия в 1914-1917 гг. // Красный архив. Исторический журнал. 1929. Т. 2 (33). С. 3-33.; Т. 3 (34). С. 3-38.
8. Фирсов Е. Ф. Т. Г. Масарик и борьба за независимость чехов и словаков. М.: Индрик, 2012. 336 с.
9. Papousek J. Carské Rusko a nás boj za samostatnost // Nase revoluce. 1932. Roc. 8. С. 1. S. 1-25.
10. Pichlik K., Klipa B., Zabloudilová J. Ceskoslovensti legionári: (1914-1920). Praha: Mladá fronta, 1996. 282 s.
11. Tobolka Zd. Politické dëjiny ceskoslovenského národa od r. 1848 az do dnesni doby. Dil IV. 1914-1918. Praha: Ceskoslovensky kompas, 1937. 412 s.
12. Holotík L. Stefánikovská legenda a vznik CSR. Bratislava: Vydavatel'stvo Slovenskej akadémie vied, 1958. 513 s.
13. Чешско-Словацкий (Чехословацкий) корпус. 1914-1920. Документы и материалы. Т.1. М.: Новалис, 2013. 1050 с.
14. Benes E. Svetová válka a nase revoluce. Dil 1. Praha: Orbis, 1935. 537 s.
15. Масарик Т. Г. Мировая революция. Т. 1. Прага: Орбис, 1926. 232 с.
16. Масарик Т. Г. Мировая революция. Т. 2. Прага: Пламя-Орбис, 1927. 391 с.
17. Dürich J. V ceskych sluzbách: vypsáni mého pobytu za hranicemi 1915-1918. Kláster nad Jizerou: nákl. vl., 1921. 102 s.
18. Janin M. Úvahy o Dürichove misi // Nase revoluce. 1937. Roc. XIII. C. 2. S. 145-154.
19. Janin M. Moje úcast na ceskoslovenském boj i za svobodu. Praha: Nakladatelstvi J. Otto, spol. s R. O. v Praze, s.d. 381 s.
20. Janin M. Pád carismu a konec ruské armády (moje misse na Rusi v letech 1916-1917). Praha: Nakladatelstvi Jaroslav A. Ruzicka v Praze, 1931. 231 s.
21. Записки министерства иностранных дел и переписка с военным ведомством по вопросам, касающимся чехов // Архив внешней политики Российской империи. Ф. 323. Оп. 617. Д. 93.
22. Докладные записки чешских политических деятелей, переписка с МИД и дипломатической канцелярией при Ставке Верховного главнокомандующего относительно освобождения военнопленных славян и формирования на территории России чехословацкого войска // Архив внешней политики Российской империи. Ф. 135. Оп. 474. Д. 215.
23. Записка о разногласиях между Штефаником, Дюрихом и Штафлом о наборе и переброске чешских добровольцев из России во Францию // Российский государственный военный архив. Ф. 1198к. Оп. 1. Д. 57.
24. Копия отношения товарища министра иностранных дел В. А. Арцимовича
управляющему делами Совета министров И. Н. Лодыженскому о внесении на рассмотрение Совета министров вопроса о передаче Франции военнопленных для использования в оборонной промышленности // Чешско-Словацкий (Чехословацкий) корпус. Т. 1. М.: Новалис, 2013. № 217. С. 416-417.
25. Zpráva francúzskej vojenskej misie v Rusku o vzniku a ciel'och Stefánikovho poslania v Rusku, v ktorej sa zdorazñuje, ze pre t'azkosti spojené s problémom náboru vyslala francúzska vláda do Ruska urychlene Stefánika // Holotík L. Stefánikovská legenda a vznik CSR. Bratislava: Vydavatel'stvo Slovenskej akadémie vied, 1958. № 18. S. 393395.
26. Письмо директора Дипломатической канцелярии при Верховном главнокомандующем (Ставке) Н. А. Базили товарищу министра иностранных дел А. А. Нератову о переговорах с членом Чешско-Словацкого Национального Совета (ЧСНС) М. Р. Штефаником // Чешско-Словацкий (Чехословацкий) корпус. Т. 1. М.: Новалис, 2013. № 225. С. 427-429.
27. «Запись о принципах чешско-словацкой акции», подписанная представителем ЧСНСовета, Союза чешско-словацких обществ в России и Словацкой лиги в Америке, с признанием полномочий за Национальным советом // Чешско-Словацкий (Чехословацкий) корпус. Т. 1. М.: Новалис, 2013. № 230. С. 438-439.
28. Фирсов Е. Ф. Борьба за политическую ориентацию чешской и словацкой колонии в России в 1915 - 1917 гг.: Масарик или Дюрих // Версаль и новая Восточная Европа. М.: ИСБ, 1996. С. 111-135.
29. Generál Janin, nácelník francúzskej vojenskej misie v Rusku, prerad'uje Stefánika k francúzskej vojenskej misii v Rumunsku // Holotík L. Stefánikovská legenda a vznik CSR. Bratislava: Vydavatel'stvo Slovenskej akadémie vied, 1958. №. 21. S. 399.
