CC BY
47
Условия выполнения Закона о всеобщем обязательном обучении в 1930-е гг. в Оренбургской области
Г. В. Кораблева, д.и.н, профессор, Оренбургский ГАУ
В 1930-е гг. в связи с форсированным развитием тяжелой промышленности в СССР наблюдалось централизованное перераспределение денежных и материальных ресурсов, направленных, прежде всего, на индустриальное развитие за счет аграрного сектора, эмиссии денег, выпуска займов. С учетом потребностей промышленности развивались аграрный сектор, другие отрасли народного хозяйства, выстраивалась социально-культурная политика советского государства.
Ряд партийно-государственных мероприятий в 1930-е гг. способствовал совершенствованию образовательной сферы. ЦК ВКП (б) принял постановление «О всеобщем обязательном начальном обучении» (1930 г.), XVII съезд партии (1934 г.) поставил задачу осуществления обязательного семилетнего обучения в школах, при этом шла работа над завершением программы обязательного начального обучения. Конституция СССР 1936 г. подтвердила: «Граждане СССР имеют право на образование. Это право обеспечивается всеобщеобязательным начальным образованием, бесплатностью образования, включая высшее образование, системой государственных стипендий подавляющему большинству учащихся в высшей школе, обучением в школах на родном языке, организацией на заводах, в совхозах, машинно-тракторных станциях и колхозах бесплатного производ-
ственного, технического и агрономического обучения трудящихся...».
Партийные, государственные и общественные организации развернули работу по претворению в жизнь планов начального, семилетнего, десятилетнего (в городах) всеобуча. В Оренбуржье в 1934—1935 уч.г. работало 2110 школ, то в октябре 1940 г. уже — 2408 с количеством учащихся 354122 человека, из них:
средних — 189
неполных средних — 483
начальных — 1736
Но не везде на местах работа по всеобучу проходила успешно. На Всероссийском совещании Нар-компроса РСФСР (1940 г.) были рассмотрены причины невыполнения закона о всеобщем обязательном обучении: болезнь детей, переезды родителей, отсутствие интернатов и подвоза детей к школе, работа подростков по найму, нежелание некоторых родителей посылать детей в школу, неудовлетворительный ход строительства школ, недостаток педагогических кадров, неудовлетворительное руководство работой школы. В 1930-е гг. школьное образование строилось в угоду политическим целям, но без учета социально-экономических условий. Экономическое состояние страны не отвечало потребностям выполнения закона о всеобуче по созданию материально-технической базы школ, обеспечению школ педагогическими кадрами, материальной обеспеченности родителей учащихся и т.д.
По Всесоюзной переписи населения 1939 г., в Чкаловской области (Оренбургской области с 1938—1957 гг.) детей школьного возраста от 8 до 11 лет насчитывалось 191289 чел., а обучалось на 15.10.1940 г. в начальной школе 97806 чел.; от 12 до 14 лет — насчитывалось 144107 чел., обучалось в неполной средней школе — 13386 учащихся [1]. В исследуемый период происходил большой отсев учащихся. В начале 1940 г. в Чкаловской области он достигал 23 тыс. чел. В отчетах секретарей районных партийных организаций сообщалось, что постановление правительства о всеобуче не выполнялось по ряду причин: переезд на другое место жительства, болезнь, отсутствие одежды и обуви. В Люксембургском, Павловском, Ха-лиловском и других районах области ученики прекратили посещать школу из-за отсутствия одежды и обуви. Оказываемая материальная помощь нуждающимся школьникам не отвечала реальным потребностям и не удовлетворяла материальные запросы по минимуму.
У родителей учеников не хватало средств, чтобы подготовить детей в школу, приобрести для них письменные принадлежности, одежду, обувь, снять квартиру, т.к. школы были не в каждом селе, а мест в существующих интернатах не хватало. В сельской местности в отдельных семьях зачастую не хватало продуктов питания, а некоторые семьи даже голодали. Заработанного по трудодням и выращенного на приусадебных участках урожая хватало лишь для прокорма, а не для продажи и приобретения необходимых промтоваров.
До Великой Отечественной войны при обследовании бюджетов рабочих, колхозников, инженерно-технических работников и служащих в среднем на 100 семей большее количество членов семей приходилось на семьи колхозников. В 1940 г. на 333 члена семьи рабочих — 481 член семьи колхозника. В сельской местности более половины членов семей являлись нетрудоспособными, в семьях рабочих — менее половины [2].
Семьи колхозников в 1940 г. [3].
Всего членов семьи 481
Из них наличных 438
в том числе:
трудоспособные мужчины 16-59 лет 90
трудоспособные женщины 16-54 лет 112
подростки 12-15 лет 52
дети до 11 лет включительно 146
престарелые и инвалиды 38
Нетрудоспособных, находящихся на иждивении в семьях колхозников было больше, чем трудоспособных. На трудодни выдавали зерно, картофель, овощи и другую продукцию, производимую в хозяйствах, а также деньги. Колхозы по своему материальному положению различались, что приводило к разной оплате по трудодням. Сек-
ретарь Оренбургского обкома ВКП(б) Дубровский на областной партийной конференции говорил: «Возросли денежные доходы колхозников. В 1936 г. они составили 100 млн. руб., а в 1938 г. они составили 153,4 млн. руб., из которых 69,0 млн. распределено на трудодни» [4]. Представленная сводка «Распределение доходов между колхозниками» колхоза «Тракторист» Покровского сельсовета Абдулинского района Оренбургской области в 1935 г. насчитывала 767 чел., ими выработано было за год 58000 трудодней, распределению подлежало 2497,7 ц зерна, крупяных, кукурузы. Исходя из этого, получалось, что на трудодень приходилось 4,3 кг зерновых, более 3 ц на человека [5]. На самом деле на трудодень было выдано меньше, т.к. в распределение включалось и общественное питание. Других доходов оренбургских колхозников в сводке для Госплана СССР не упоминалось. В 1937 г. колхозникам колхоза «Вторая пятилетка» Сакмарского района на трудодень выдали 11,5 кг зерном и 76 коп. деньгами, в колхозе им. Буденного на трудодень выдали 11,7 кг зерном и 1,12 руб. деньгами [6]. Согласно официальному документу по стране в 1940 г. было потреблено в среднем за год на члена семьи колхозников 194,9 кг муки, хлеб в пересчете на муку, крупу, бобовые и макаронные изделия, 136,2 кг картофеля, 66,4 кг овощей и бахчевых [7]. Доходы на трудодень по Оренбургской области не позволяли членам семьи употреблять в таком количестве продукты питания.
Пленум Гавриловского РК ВКП(б) Чкалов-ской области отмечал: «Низко оплачивались трудодни колхозникам как натурой, так и деньгами. В 1940 г. было выдано в среднем по району на трудодень 2,01 кг зерна». Подобным образом обстояли дела с оплатой по трудодням и в других районах области. Такое положение было обусловлено административно-командными методами руководства: государственные посевные планы, планы развития животноводства, планы работ МТС и т.д. Вмешательство партийно-государственных структур в сельскохозяйственное производство приводило к тому, что не выполнялись сроки полевых работ, нарушалась агротехника, срывалась работа МТС, а это, в свою очередь, вело к снижению урожайности. Самое главное, колхозники были прикреплены к земле, не являясь ее собственниками, поэтому больших результатов труда не следовало ожидать. А небольшие доходы, которые могли получить крестьяне, изымались у них в виде обязательных поставок продуктов государству, многочисленных налогов, приобретения в обязательном порядке облигаций госзаймов. На общем собрании райпартактива Переволоц-кого района партийные активисты видели в колхозниках врагов, т.к. в условиях недорода 1936 г. смогли реализовать облигации займа укрепления обороны СССР на 140 тыс. руб., а в 1937 г. лишь
на 114 тыс. руб. [8]. Согласно архивным документам, рассчитавшись с основными выплатами, колхозники были должны: за работу, по ссудам под облигации госзаймов, в кассе взаимопомощи, за купленные продукты, промтовары, постройки и т.д. [9].
Что же могли приобрести колхозники на деньги, полученные по трудодням или продав часть урожая?
Розничные цены зимой 1936 г. установились следующие: на рожь — 27 руб. за центнер, на пшеницу среднего качества — 54 руб., на муку простую ржаную — 0,45 руб. В это же время цены на некоторые промышленные товары составляли: на сукно «Пролетарий» — 11,40 руб. за метр, трико «Коминтерн» — 6,14 руб., рубашечное полотно — 10,65 руб. Не так много промтоваров могли купить колхозники.
Сектор бюджетов колхозников Госплана СССР вел учет—сколько было получено и куплено в колхозах промтоваров (ткани, обуви, готового белья, мыла, бумаги, керосина). За октябрь 1940 г. в сводке по Чкаловской области было представлено 715 хозяйств. Ими были приобретены следующие промтовары:
кожаная обувь — 31 пара (1621,95 руб.)
резиновая обувь — 20 пар (384,60 руб.)
туалетное мыло — 205 кусков (289,50 руб.)
хозяйственное мыло — 180,85 кг (494,28 руб.)
хлопчатобумажная
ткань — 754,99 м (6918,38 руб.)
шерстяная ткань — 8 м (216 руб.)
шелковая ткань — 4 м (64 руб.)
льняная ткань — 29 м (384 руб.)
чулки, носки — 94 пары (278,62 руб.) [10]
Совершенно не упоминались промтовары, которые можно было приобрести для детей: туфли, сандалии, свитера, рубашки, платки, пальто, трико, бумага и т.д. Представленная сводка свидетельствует о росте цен, в 1940 г. за кожаную обувь предлагалось заплатить в среднем более 50 руб., а в 1935 г. мальчиковая кожаная обувь продавалась в пределах от 7 до 12 руб., такие же изменения по ценам произошли и по другим товарам. Колхозники не могли позволить себе приобретать туалетное мыло, шелковую, шерстяную, даже льняную ткань, отдавая предпочтение более доступным предметам потребления: хозяйственному мылу, хлопчатобумажной ткани. Быстро повышалась зарплата, в 1939 г. она выросла в среднем на 15,8% и превысила темпы роста производительности труда. Рыночные фонды промышленных и продовольственных товаров сократились, цены на ряд основных продуктов питания искусственно удерживались на низком уровне [11].
Перераспределение капиталовложений в тяжелую, а в конце 1930-х гг. в военную промышленность привело к ограничению финансирования легкой промышленности. Недовыполнение пла-
нов производства предметов народного потребления вызывало недостаточную обеспеченность населения одеждой, обувью, средствами первой необходимости. Этому также способствовали невысокая покупательная способность людей вследствие роста цен из-за эмиссии денежных средств, низкие заготовительные цены на сельскохозяйственную продукцию (производство в сельском хозяйстве в 1938 г. резко снизилось), сокращение размеров приусадебных участков и т.д.
Успехи советской страны в 1930-е гг. в области тяжелой промышленности, здравоохранения, образования достигались за счет ухудшения материального благосостояния отдельных групп населения, в частности, колхозников. Остававшихся средств у колхозников было недостаточно, чтобы накормить детей, приобрести им необходимую одежду, обувь и отправить детей в школу. Многие дети школьного возраста оставались дома, ребята постарше шли работать.
В сельских школах происходил значительный отсев учащихся из-за финансовой несостоятельности родителей — они не могли оплатить обучение своих детей-старшеклассников. Из Державинской средней школы было отчислено 17 человек, из Екатериновской — 18 человек. Постановление СНК СССР (1940 г.) вводило плату за обучение в старших классах средних школ, в средних специальных и высших учебных заведениях страны [12]. Плата за обучение в селах составляла 150 рублей в год, что было на деле неподъемной оплатой для большинства сельчан и для горожан. В постановлении сразу был оговорен ряд категорий населения, которые освобождались от уплаты за обучение (детдомовцы, дети инвалидов и пенсионеров), постепенно их список расширялся. Введение платы за обучение, на наш взгляд, было связано с социально-экономическим, товарным и продовольственным кризисом, вызванным ростом военных расходов, массовыми репрессиями, военными действиями осени 1939 г. — весны 1940 г. Страна также нуждалась в рабочих руках на многочисленных стройках и заводах, которые подготавливались через сеть школ ФЗО (фабрично-заводского обучения). В школах ФЗО учащиеся обучались бесплатно, обеспечивались формой, питанием, но желающих обучаться было немного. Плата за обучение в средних школах заставляла многих родителей и учащихся задуматься о выборе учебного заведения для продолжения образования.
Закон о всеобуче не мог быть выполнен лишь по идеологическим, партийным решениям без учета экономического положения страны. Руководство страны не смогло в 1930-е, как и в последующие годы уяснить, что образование — затратный, но и одновременно ценный ресурс общества. Сложившийся в исследуемый период остаточный (вторичный) принцип финансирования социаль-
но-культурной сферы народного хозяйства не давал возможности решить финансовые, материально-технические, кадровые проблемы школы. Материальная несостоятельность родителей также не позволяла привлечь к обучению всехдетей школьного возраста.
Литература
1 ЦДНИОО. Ф.371. Оп.5. Д.126. Л.20; РГАЭ. Ф.1562. Оп.336. Д.334. Л.1.
2 Бюджеты рабочих, колхозников, инженерно-технических работников и служащих / Центральное статистическое управление при Совете Министров СССР. М., 1958. С. 5.
3 Бюджеты рабочих, колхозников, инженерно-технических
работников и служащих / Центральное статистическое управление при Совете Министров СССР. М., 1957. С. 3.
4 ЦДНИОО. Ф.371. Оп.4. Д.1. Л.45.
5 ГАОО. Ф.1003. Оп.З Д.1082. Л.2.
6 ЦДНИОО. Ф.1155. Оп.1. Д.38. Л.13.
7 Бюджеты рабочих, колхозников, инженерно-технических работников и служащих / Центральное статистическое управление при Совете Министров СССР. М., 1958. С. 4.
8 ГАОО. Ф.1138. Оп.1. Д.49. Л.43.
9 ГАОО. Ф.1003. Оп.11. Д.81. Л.7.
10ГАОО. Ф.1003. Оп.11. Д.82. Л.118.
иКораблева, Г. В. Модальность платного образования в России: история, проблемы, современность // Известия ОГАУ. 2004. №3. С. 159.
12 Постановление СНК СССР от 2.10.1940 г. // СП СССР 1940 г. №27. Ст.6377.
